Мумия

Глава 14 «Несущий смерть»

Пальцы О'Коннелла ощупывали кладку стены в той нише, где только что на постаменте стояла Эвелин.

Светя напарнику факелом, Джонатан спросил:

– Ну? Ты что-нибудь обнаружил?

– Ничего. Но клянусь, тут есть или потайная дверь или какая-нибудь ловушка, или...

Откуда-то до них донесся крик, но кричала не жен­щина. Голос принадлежал мужчине, вернее, несколь­ким мужчинам, и крики, накладываясь один на дру­гой, доносились сверху лестницы. О'Коннелл недоумен­но посмотрел на Джонатана, приготовил свой штуцер и спрыгнул с постамента. Не раздумывая, он принял­ся взбираться по ступенькам, как вдруг из темноты перед ним внезапно возникли Хендерсон и Дэниэлс, а за ними наемные рабочие. Все они, включая крутых американцев, перепуганным стадом неслись вниз по лестнице. Спотыкаясь, перепрыгивая сразу через две ступеньки, они орали, но щадя легких.

– Прочь с дороги! – заорал на Рика и Джонатана Хендерсон. – Бегите! Спасайте свои жизни, несчаст­ные сукины дети!

Бегущую толпу неотступно преследовал шурша­щий звук гнавшихся за ней скарабеев. Они уже лави­ной выплеснулись из прохода и стремительно стека­ли вниз по лестнице.

Джонатан без долгих раздумий присоединился к спасающимся кладоискателям. Одни из арабов спот­кнулся и упал у подножья лестницы. О'Коннелл повернулся было, чтобы помочь упавшему, но скарабеи уже покрыли несчастного сплошной массой. Метал­лический скрежет, похожий на потустороннюю музы­ку, усилился и стал почти оглушающим. Раздалось лишь несколько коротких воплей, а несчастный был обглодан почти наполовину. Через несколько секунд его белый скелет являл поразительный контраст с черной шевелящейся массой.

О'Коннелл со всей прытью бросился за убегающи­ми. Те неслись по лабиринту, разделяясь на мелкие группки и исчезая и темноте разных туннелей. Они пытались максимально использовать те минуты, ко­торые жуки, пожирая упавшего араба, предостави­ли им.

Когда несколько секунд назад Эвелин всем телом оперлась о стену в нише, та, оказавшись потайной две­рью на шарнирах, повернулась, подтолкнула девуш­ку в спину, и та, потеряв равновесие, упала на песок, а дверь за ней вернулась в прежней положение. Эвелин оказалась в смежном зале и в полной темноте.

– Джонатан! – крикнула она. – Мистер О'Коннелл!... Рик!

Но ей никто не ответил. Вытряхнув песок из волос, Эвелин поднялась на ноги и принялась методично ощупывать стену. Она понемногу продвигалась вперед и ждала, пока глаза привыкнут к темноте. По кран­ной мере, ее радовало, что здесь не было ни скарабеев, ни саранчи, ни лягушек...

Повернув за угол, девушка оказалась в соседнем зале. Сквозь длинную трещину в потолке в него про­никал лунный свет. Видимо, это была часть той са­мой расщелины, которая позволила ей и ее спутникам попасть в этот подземный мир. Она искренне обрадо­валась, когда увидела одного из американцев, кажет­ся, Бернса. Тот стоял спиной к ней и, задрав голову, смотрел на потолок.

– Слава Богу! – начала Эвелин, подходя к нему. – А то я уже начала волноваться…

Приблизившись вплотную к американцу, девушка вдруг услышала всхлипывания и стоны.

Дотронувшись до его плеча, она спросила:

– С вами все в порядке?

Бернс, пошатываясь, повернулся к ней. На Эвелин взирали пустые окровавленные глазницы. Из них, словно слезы, по искаженному мукой лицу текли алые струйки.

Эвелин поступила так, как любая воспитанная и уважающая себя англичанка на ее место: она пронзи­тельно заорала.

Продолжая стонать, Бернс рухнул на колени возле ног девушки, словно собирался молиться на нее. Оторопевшая Эвелин отступила. Ее крик сменился нервной икотой. Она сделала еще шаг назад и вдруг наткнулась на что-то или на кого-то, находившегося за ее спиной.

Эвелин резко повернулась и уставилась в частично забинтованное истлевшей тканью, покрытое слизью лицо ожившей мумии. Та в свою очередь взирала на девушку только что добытыми и вставленными и че­реп глазами.

Мумия прищурилась (глаза Бернса не обладали идеальной зоркостью) и протянула вперед полуразло­жившуюся руку.

– Анк-су-намун? – прозвучал в полумраке низкий голос.

Вместо ответа Эвелин исторгла еще один леденящий душу вопль и отшатнулась, врезавшись спиной в стену. Мумия сделала по направлению к девушке несколько неуверенных шагов. На покрытый песком пол падали клочки ее гниющей плоти. Бинты, покрывавшие тело, начали расползаться, и с них падали тяже­лые капли зловонной слизи.

Мумия приближалась к девушке – оживший ноч­ной кошмар в неверном лунном свете. Эвелин медлен­но пятилась вдоль стены, почти парализованная ужа­сом. За чудовищным пришельцем с того света она ви­дела стоящего на коленях Бернса. Девушка тщетно взывала к нему о помощи, а тот все ниже пригибался к земле, словно кланялся мумии.

– Прошу тебя! Пожалуйста! – отчаянно кричала Эвелин. Мумия продолжала надвигаться на нее.

Бернс запрокинул безглазое лицо, словно собира­ясь ответить девушке, но смог пробурчать лишь что-то нечленораздельное. Рот его переполняла кровавая пена, а язык был вырван!

До Эвелин дошел весь ужас случившегося. Она по-прежнему отступала, цепляясь за стену, а мумия шла следом, распахнув объятия. Сквозь обрывки полуис­тлевшей ткани девушка могла видеть ее лицо, отра­жавшее переживаемые эмоции.

– Кадиш фарос Анк-су-намун! – воскликнула му­мия, и Эвелин увидела, как за осклизлыми остатками губ и гнилыми зубами шевелится настоящий живой язык. Язык, еще совсем недавно принадлежавший Бернсу.

Едва живая от страха, чувствуя, как по ее спине струится холодный пот, девушка собрала оставшиеся силы, повернулась спиной к древнему кошмару и уда­рилась в бегство. Но не успела Эвелин сделать и пяти шагов, как до нее дошло, что она находится у входа в туннель.

Она облегченно вздохнула, повернулась и тут же снова в кого-то врезалась и от неожиданности оглу­шительно завизжала.

– Эй, нельзя ли потише? – раздался над ее ухом голос О'Коннелла. Он взял Эвелин за руку и повел на­зад, в освещаемый луной зал. – Где тебя носило? Сейчас не время заниматься изысканиями. Лучше побыстрее уходить отсюда. Мы уже...

И только оторвав взгляд от бледного лица девуш­ки. Рик увидел возвышавшуюся в полумраке челове­ческую фигуру. Внезапно до О'Коннелла дошло, что к ним приближается полусгнивший труп в грязных бинтах, почти не скрывавших разлагающуюся плоть и кости. Глаза мумии ярко сверкали в полумраке.

– Господи! – оторопел Рик. Он обнял Эвелин, а потом закрыл ее своим телом.

Казалось, что поступок О'Коннелла вызвал у му­мии раздражение и гнев. Это ясно читалось по ее от­вратительному лицу. Оживший труп уже готовился напасть на дерзкого, как вдруг из лабиринта появи­лось подкрепление. Правда, подкрепление невольное, но все же своевременное. И зал ворвались Джонатан, Хендерсон и Дэниэлс. Они выскочили из тоннеля по­зади мумии и сразу увидели в лунном свете ее громоз­дкую, как башня, фигуру.

При виде такого сногсшибательного зрелища все трое застыли на месте. Если кто-то из них и хотел что-нибудь произнести, то слова застряли в мгновенно пе­ресохших глотках. Перед ними наполовину заверну­тое в грязные бинты стояло ожившее возмездие за их алчную тягу к сокровищам. Пока что мумия просто переминалась с ноги на ногу, но и это само по себе выг­лядело устрашающе.

Своими вновь обретенными глазами мумия осмот­рела зал и уперлась презрительным и гневным взгля­дом в осквернителей могил. Ужасный монстр словно оценивал каждого из новоприбывших и раздумывал, с кого начать...

Его пронзительный взгляд вернулся к О'Коннеллу, до сих пор закрывавшему Эвелин своим телом. Тот, Чье Имя Не Называется, вдруг расцепил свои почти лишенные тканей челюсти и распахнул их до неверо­ятных размеров. Так змея разевает пасть, чтобы про­глотить особенно крупную добычу. В следующий миг под каменными сводами прозвучал громкий перво­бытный рев, способный поднять и мертвого. Впрочем, мертвый давно поднялся сам и стоял перед ними.

Этот кошмарный рев породил ответные крики. Во­пили все – не только слабая молодая женщина, но и храбрые искатели сокровищ, не исключая О'Коннелла. Правда, Рик тут же взял себя в руки и сделал вид, что просто передразнивает обнаглевшую мумию. В подтверждение своих намерений он вскинул штуцер и выстрелил. Грохот в замкнутом пространстве раздал­ся такой, что у всех присутствующих чуть не лопнули барабанные перепонки.

Однако выстрел нанес ущерб и чудовищу. Мумию, словно тряпичную куклу, отбросило к дальней стене, и она упала там кучей гниющей плоти, выпирающих костей и грязных бинтов. Пуля разворотила грудную клетку, явив на всеобщее обозрение остатки давно протухших внутренностей и разбрызгав вокруг зловон­ную слизь.

Правда, никому из кладоискателей не пришло в голову озаботиться здоровьем мумии и проверить у нее наличие пульса. Не долго думая, О'Коннелл схва­тил девушку за руку и увлек в темноту ближайшего туннеля. Остальные тоже поспешили за ними.

Факел О'Коннелла освещал дорогу. Вскоре вся группа очутилась в зале для бальзамирования. Там, оставленная первой экспедицией мисс Карнахэн, еще свисала из расщелины веревка. Один за другим, все торопливо выбрались наверх. Несколько минут они просто стояли в лунном свете, с жадностью вдыхая холодный чистый воздух. Саранчи вокруг уже не было, и никто не обращал внимания на свирепствующий ветер, швыряющий в них пригоршни песка. Ла­герный костер давно потух, и через некоторое время все начали поеживаться от холода. Под сенью статуи Анубиса жалкие, оборванные, потерявшие остатки духа, люди жались друг к другу.

Неожиданно из темноты и летящего песка высту­пили несколько пеших воинов-медджаев с винтовками наперевес. Оружие О'Коннелла было разряжено, а крутые янки, не думая о сопротивлении, уже подни­мали руки кверху. Доктор Чемберлен, по-прежнему прижимавший к груди Книгу Мертвых, уже плелся за одним из воинов на аркане.

Вперед выступил их предводитель с удлиненным, треугольной формы лицом. Порывы ветра трепали его черные одежды. Так ребенок тянет за подол свою мать, стараясь обратить на себя внимание.

– Кто это сделал? Кто читал текст Книги Мерт­вых? Кто произносил вслух священные заклинания? – требовательно спросил он.

Эвелин шагнула вперед и вздернула подбородок:

– Это сделала я, Эвелин Карнахэн.

– Карнахэн, – повторил предводитель медджаев, как будто хотел проверить, как звучит это слово на слух, и нашел его неприятным. – Я слышал кое-что о вашем отце...

– Мой отец был великим человеком.

– Ваш отец был великим глупцом. А его дочь ока­залась еще глупей того человека, который выпустил в мир проклятье Тутанхамона.

О'Коннелл приблизился к Эвелин:

– А ты сам-то кто такой? – в свою очередь потре­бовал он ответа.

– Меня зовут Ардет-бей. – Оценивая О'Коннелла, предводитель медджаев прищурил глаза. – А под ка­ким именем известны вы?

– О'Коннелл.

– Вы являетесь их предводителем?

Эвелин хотела раскрыть рот, чтобы ответить, но Ричард предусмотрительно тронул ее за руку и твер­до произнес:

- Да.

Ардет-бей трагично вздохнул:

– Я же велел вам уезжать и предупреждал, что в противном случае вы умрете. Вы отказались. Но сей­час из-за вас умрем мы все, и не только мы, но и мно­гие другие люди. Вы выпустили на свободу зло, кото­рое нам удавалось удерживать в заточении более чем три тысячелетия.

– Ну, может быть, вы действительно правы, и мы выпустили его, – кивнул О'Коннелл, поглядывая на расщелину. – Но мы же и остановили его. Я разде­лался с ним при помощи вот этого.

И он продемонстрировал свой штуцер.

Улыбка Ардет-бея была искажена болью и походи­ла на открывшуюся на лице рану.

– Никакое оружие смертных не может причинить вреда этому созданию. Оно не принадлежит нашему миру.

В это время два медджая привели откуда-то изму­ченного Бернса, поддерживая его с обеих сторон. Несчастный американец, чуть не теряя сознания, весь перепачканный кровью, смотрел куда-то вдаль пус­тыми глазницами.

Возмущенные увиденным и перепуганные одно­временно, Хендерсон и Дэниэлс рванулись к своему ис­калеченному товарищу.

– Что вы, ублюдки, сделали с ним? – потребовал ответа Хендерсон.

– Проклятые дикари! – в отчаянии сплюнул Дэниэлс и рванулся вперед.

Ардет-бей, со свойственной ему жесткостью, оттол­кнул Дэниэлса, да так, что тот упал на песок, сильно задев раненую руку, и взвыл от боли. Хендерсон хо­тел было вступиться за товарища, но один из медджа­ев приставил к его голове винтовку, и американец за­мер на месте.

– Глупцы! Мы только помогли ему, – прорычал Ардет-бей. – Мы спасли его, прежде чем существо, которое вы освободили, смогло закончить то, что уже начало делать. Вашему другу повезло – он потерял только глаза и язык.

Хендерсон подошел к Дэниэлсу и помог ему под­няться на ноги. Эвелин держалась рядом с О'Коннеллом, но больше уже не ощущала гордости за себя и свою экспедицию.

Словно нанося удар невидимым мечом, Ардет-бей взмахнул рукой в сторону группы неверных и при­казал:

– Теперь уезжайте отсюда! Все! И как можно быс­трей, прежде чем Тот, Чье Имя Не Называется, не раз­делался с вами.

– Ах, вот оно что! – подал голос Джонатан. – Зна­чит, вы не собираетесь нас убивать?

Эвелин бросила на брата сердитый взгляд.

– Сейчас это уже не поможет, – словно с сожале­нием констатировал предводитель медджаев. – Те­перь нам нужно отправляться на поиски этого суще­ства. Мы должны сначала отыскать его, а потом еще и найти способ, чтобы уничтожить это создание.

Предводитель отдал своим воинам какие-то при­казания, и, оставив съежившегося от страха профес­сора и поникшего Бернса, медджаи направились к расщелине возле статуи Анубиса. Их черные одея­ния развевались на ветру, словно крылья огромных мрачных птиц.

– Ардет-бей! – окликнул медджай О'Коннелл.

Тот остановился и оглянулся на Рика.

– Вы только потратите время зря, – настаивал О'Коннелл. – Говорю вам – я уже отправил этого уб­людка к праотцам.

На лице Ардет-бей отразилась сначала жалость, за­тем презрение, а потом медджай словно надел на себя мрачную маску.

– Знайте и помните, что Тот, Чье Имя Не Называ­ется, несет смерть. Он не будет ни есть, ни пить, ни спать, и не остановится, пока не погрузит Землю в веч­ные страдания... Да прибудет со всеми нами Аллах!

И медджаи один за другим стали опускаться по веревке в подземный лабиринт.

О'Коннелл собрал вокруг себя всех членов обеих экспедиций и заявил:

– Нам лучше свернуть лагерь, вернее, то, что от него осталось, и убираться отсюда, пока это еще воз­можно. И, кстати, куда это запропастился Бени?

После того как саранча загнала всех под землю, Бени при первой же возможности отстал от своих ра­ботодателей и спрятался в самом темном уголке, ко­торый только смог отыскать. Крики, которые время от времени доносились откуда-то из переходов и за­лов лабиринта, не смогли заставить его выбраться из убежища, чтобы поспешить на помощь товари­щам. Но наконец все вокруг стихло. Очевидно, опас­ность миновала, и Бени начал потихоньку выбирать­ся из своего укромного уголка, чтобы отправиться наверх.

Осторожно перемещаясь по проходам, он обогнул основание статуи Анубиса с тем, чтобы достичь зала, где с потолка свисала спасительная веревка. Он знал о том, что ее оставили там члены экспедиции мисс Карнахэн. Слабый лунный свет, струившийся сквозь рас­щелину вниз, служил ему маяком. Но как только Бени завернул за угол, он чуть не налетел на какую-то тем­ную фигуру.

Рядом с ним находилось что-то большое. Или кто-то большой.

Бени посмотрел на гниющую мумию в скользких бинтах, с огромной дырой в боку, такой, словно ее про­било пушечное ядро, и задумался. Интересно, кто и зачем поставил сюда этот несимпатичный артефакт, придав ему вертикальное положение? Но в следующий миг мумия шагнула вперед. Бени отчаянно закричал и приготовился стрелять, но мумия одним движени­ем костлявой руки выбила у него пистолет.

Бени отступил, но тут же понял, что его загнали в угол. Дрожа от страха, он вынул из-за пазухи несколько символов различных религий, которые свисали у него с шеи на цепочках. Сам Бени не верил в Бога, но на всякий случай носил их при себе, чтобы подстрахо­ваться от непредвиденных потерь. Он выставил впе­ред христианский крест, словно перед ним сейчас на­ходился вампир, а не древняя мумия, и начал читать молитву «Отче наш».

Но мумию, очевидно не являвшуюся при жизни христианином, это не остановило.

Бени принялся показывать монстру другие симво­лы, стараясь хотя бы замедлить его приближение. Он продемонстрировал меч и полумесяц, медальон индуистов и маленькую фигурку Будды, одновременно про­износя слова благословения на арабском, хинди, ки­тайском и даже что-то на латыни. Последнее было сде­лано на всякий случай: вдруг это неуклюжее чудови­ще связано с католицизмом?

Мумия протянула вперед свою костлявую руку. Но не для того, чтобы осенить Бени знаком святого крес­та. Она тянулась к горлу несчастного венгра.

Всхлипывая от ужаса, Бени вытащил звезду Дави­да и залепетал молитву на иврите...

...и мумия замерла на месте, словно до нее дошли слова Бени.

«Забавно, – пронеслось в голове мадьяра. – А с виду и не скажешь, что еврей».

Полуразложившаяся рука опустилась, и эти, по­чему-то до боли знакомые, глаза пристально смотре­ли на Бени, который все никак не унимался и продол­жал читать молитву.

Мумия заговорила, ее голос зарокотал, словно из­ливающаяся пузырящаяся лава:

– Ты говоришь на языке рабов.

Правда, эти слова были произнесены на древнееги­петском языке, и их смысл не дошел до Бени. Но за­тем мумия перешла на иврит, который был доступен венгру.

– Я Имхотеп... служи мне... и награда... будет щедрой.

И мумия, словно царапая себя, извлекла откуда-то из-за разодранных бинтов небольшой предмет, кото­рый на ладони протянула Бени. Среди шевелящихся личинок лежал кусочек золота с драгоценными кам­нями. Это был осколок одного из сосудов, того само­го, который оказался разбитым, когда американцы обнаружили сокровища.

– Где священные сосуды Анк-су-намун? – спро­сила мумия на иврите.

– Я помогу вам отыскать их, – ответил Бени мон­стру на том же языке.

В это время на поверхности члены обеих экспеди­ций поспешно свернули лагерь и погрузили тюки на лошадей и верблюдов.

Хендерсон и Дэниэлс помогли своему ослепшему другу вскарабкаться в седло, дали ему в руки поводья и обещали, что будут всю дорогу рядом с ним. Бернс ничего не мог ответить им. Сейчас он больше походил на живой труп, хотя, по крайней мере, держался в сед­ле и не падал с лошади.

О'Коннелл помог Эвелин сесть верхом на верблюда. Она с сожалением смотрела на доктора Чемберлена. Тот уже был в седле и крепко прижимал к себе Кни­гу Мертвых, словно та служила ему амулетом, способ­ным помочь пересечь бескрайнюю пустыню, ожидающую путников.

– Пусть эта штука остается у него, – махнул ру­кой О'Коннелл. – Для нас теперь самое главное – выжить.

Девушка безнадежно кивнула и ответила:

– Ты прав... Рик.

Он улыбнулся:

– Давай возвращаться к цивилизации, Эвелин... к нашей цивилизации.

О'Коннелл и Джонатан оседлали своих верблюдов, и вся группа тронулась в путь по освещенной луной, обдуваемой ветром пустыне. Люди с радостью поки­дали руины Хамунаптры, оставляя позади нетрону­тыми несметные сокровища фараонов.

Они торопились уехать, а потому не видели, как там, в Городе Мертвых, пробив слой песка, резко вы­нырнула из-под земли костлявая рука.

Зато все они хорошо услышали пронзительный леденящий кровь крик мумии, эхом полетевший над песками. Они поняли: Ардет-бей оказался прав. Ни одно современное оружие не могло убить Того, Чье Имя Не Называется.

И тогда они осознали, что им действительно удалось вернуть к жизни Несущего Смерть.