Мумия

Глава 9 «Что может знать женщина»

Посреди руин, оставшихся от Хамунаптры и необи­таемых со времен Сети Первого, две соперничающие экспедиции поставили неподалеку друг от друга свои палатки. Здесь же повсюду бродили всеми позабытые беспризорные верблюды. Они лениво переступали но­гами, над ними жужжали мухи, а на некоторых жи­вотных до сих нор были навьючены запыленные тюки и баулы. Эвелин заметила, как помрачнело лицо О'Коннелла, когда он смотрел на унылых верблюдов.

– Откуда здесь взялись эти несчастные созда­ния? – удивилась девушка, обращаясь к Рику. Как же импозантно он выглядел со своим коричневым шейным платком, белой рубашкой и перекрещиваю­щимися на груди кожаными патронташами!..

– Когда-то они принадлежали моим товарищам– легионерам, – с неожиданной теплотой в голосе начал О'Коннелл. – Очевидно, грифы склевали плоть солдат, а пески похоронили их кости... Одни лишь верблюды тщетно дожидаются возвращения своих хозяев.

Американцы, имеющие полное оборудование и по­лную команду наемных копателей, развернули насто­ящую поисковую операцию. Чемберлен занялся со­ставлением плана раскопок и присматривал за рабо­чими, вооруженными кирками, заступами и мотыга­ми. Копатели расчищали грунт и оттаскивали его в сторону целыми корзинами, чтобы добраться до под­ножия нескольких колонн. Поверхность их была по­крыта иероглифами, которые, по мнению египтоло­га, имели большое значение. Сами американцы, эти трое охотников за сокровищами, не собирались зани­маться тяжелой работой. Они уселись перед палатка­ми и изводили своего услужливого проводника бесчис­ленными вопросами. Впрочем, Бени охотно отвечал им, покуривая кальян.

О'Коннелл навестил лагерь конкурентов, чтобы пожелать удачи своим соотечественникам. Вернув­шись к товарищам, он передал Эвелин заповедь, услышанную из уст Бени:

– Если вас укусит змея, на месте укуса ножом сде­лайте крестообразный надрез, высосите яд из ранки и сплюньте его, – наставлял венгр своих работода­телей.

Косоглазый Бернс в бифокальных очках поинте­ресовался:

– А что делать, если змея ужалит в такое место, до которого вы губами не дотянетесь?

– Для этого существуют друзья.

– Боже мой! А если она цапнет меня за задницу?

– Ну, приятель, если в этом случае ты обратишься к Бени, то, скорое всего, так и умрешь, не дождав­шись помощи, – встрял в разговор Рик.

О'Коннеллу вся эта истории показалась забавной, хотя Эвелин, выслушав ее, сумела только выдавить в ответ вежливую улыбку.

Две группы держались на некотором расстоянии друг от друга, и американцы, похоже, не видели в О'Коннелле и его товарищах серьезных конкурентов. Сам Рик слышал, как доктор Чемберлен сказал своим спутникам:

– Главная у них там эта девица. Ну а что может знать женщина?

Такое отношение к прекрасному полу вполне уст­раивало Эвелин. Во всяком случае теперь она убеди­лась в том, что никаких помех со стороны американ­цев опасаться им не придется. Что же касается того, где нужно копать, чтобы отыскать сокровища, то на этот счет она имела свое мнение.

Рядом с развалинами храма, где возвышалась по­луразрушенная и засыпанная песком статуя Анубиса, в скале открывалась щель. Через нее можно было видеть пещеру, уходившую в глубину.

Пожалев о том, что бедуинская одежда является ее единственным туалетом, Эвелин встала на колени и заглянула в открывшийся проход. Внимательно изу­чив его, она подняла голову и увидела над собой три довольно тупых лица. В глазах ее спутников отража­лось полнейшее недоумение.

– Это вход, – сказала она.

– Это просто дыра в земле, – отозвался О'Кон­нелл. – И сделана она не человеком... Причем ненуж­но быть археологом или, черт возьми, геологом, что­бы определить это.

– Вы правы, ее делал не человек, но люди исполь­зовали ее в качестве входа, – пояснила девушка, сме­тая песок с какой-то отполированной поверхности, которая вдруг засверкала под солнечными лучами, тут же на мгновение ослепив Джонатана.

– Что это еще за чертовщина? – встрепенулся тот.

– Зеркало, – с удивлением констатировал О'Коннелл. – И очень древнее зеркало...

Небольшое полированное зеркало, украшенное по краям иероглифами, крепилось к краю скалы там, где расщелина становилась достаточно ши­рокой, чтобы туда мог пролезть человек.

Поднимаясь на ноги, Эвелин продолжила свое объяснение:

– Здесь находится подземное помещение, и эта тре­щина, безусловно, была когда-то прикрыта каменны­ми плитами или, возможно, деревянным полом. Пой­мите, что фараоны использовали природные образо­вания, например, пещеры, но в дополнение к этому еще и вырубали в скалах целые анфилады комнат. Я уверена в том, что под нашими ногами находится на­стоящий подземный город, состоящий из многочис­ленных пещер, а также залов, галерей и переходов ис­кусственного происхождения.

Эвелин велела своим товарищам, вооружив их теми инструментами, которые удалось приобрести у бедуинов в караван-сарае, искать вдоль края расщелины другие зеркала, и через час стараний было обна­ружено с полдюжины древних зеркал, расположенных по обе стороны щели.

– Но зачем они их здесь расставили? – удивлялся О'Коннелл. отряхиваясь.

– Это древнеегипетская система освещения. – Эвелин прошла вдоль края расщелины, поворачивая зеркала так, чтобы они отражали солнечные лучи, следуя какой-то непонятной закономерности. Девуш­ка скорее действовала наугад, но все равно была край­не возбуждена, полностью отдаваясь работе. – Если я не ошиблась в расчетах, вы скоро увидите все свои­ми собственными глазами.

– Вы готовы спуститься вниз? – осведомился О'Коннелл.

– С удовольствием.

Он начал привязывать веревку к ближайшему ка­менному выступу.

– Если верить ученым из Бембриджа, – продол­жала девушка, обращаясь к брату, начальнику тюрь­мы и неотразимому искателю приключений, – где-то внутри гигантской статуи Анубиса находится тайник... который может до сих пор хранить Книгу Амон-Ра.

Мужчины внимательно слушали ее, стараясь не пропустить ни единого слова. О'Коннелл, проверив надежность узла, сбросил прочную пеньковую верев­ку в глубь расщелины. Рик закинул за плечи рюкзак, а за пояс заткнул пару факелов. Они представляли со­бой деревянный стержень, конец которого был обмо­тан полотняной лентой, пропитанной керосином и от­жатой.

– Я подам вам знак факелом, как только буду убежден в том, что внизу находиться вполне безопас­но, – предложил О'Коннелл. – Мне не хочется кричать и привлекать внимание наших «друзей».

– Что ж, это разумно, приятель, – согласился Джонатан.

О'Коннелл задержался у расщелины, достал что-то из своего рюкзака я перебросил эту вещь Эвелин.

Она поймала плоскую кожаную сумку, размером со среднюю книгу, но не успела и рта раскрыть, чтобы спросить у Рика, что это такое, какой заговорил сам:

– Эту штучку я... м-м-м... одолжил у своих соотечественников... когда заходил к ним, чтобы пожелать удачи в раскопках.

Он улыбнулся девушке, затем ухватился руками в перчатках за веревку и, прыгнув в расщелину, быст­ро заскользил вниз.

– Какой неожиданный и приятный сюрприз! – восхищенно произнесла Эвелин. Сумка имела не­сколько отделении, в каждом из которых обнаружи­лись столь необходимые ей археологические инстру­менты.

Вскоре где-то внизу засветился оранжевый огонек, и это означало, что О'Коннелл благополучно закон­чил спуск и теперь стоит на твердом полу подземного помещения. По приглашению Джонатана и после бес­конечных: «Нет, что вы, только после вас!» вторым под землю отправился вспотевший, с выпученными от страха глазами бывший начальник тюрьмы.

Джонатан улыбнулся сестре и заметил:

– Что ж, если этот столб выдержал такую тушу, как наш Хасан, то нам бояться нечего.

И с этими словами он последовал за арабом.

Наконец наступила очередь Эвелин. Она погружа­лась в призрачную темноту, неторопливо перебирая руками веревку. Сейчас, в своем свободном одеянии, девушка как никогда сожалела о том, что одета не в брюки. Коснувшись пола ногой в сандалии, она нео­жиданно поскользнулась и довольно неудачно шлеп­нулась.

Рик нагнулся, чтобы помочь ей подняться, и отки­нул руку с факелом в сторону. Яркое пламя осветило стены, покрытые геометрическими узорами, иерогли­фами и вырезанными в камне изображениями богов и богинь.

При виде этой мрачной красоты у всех четверых захватило дух.

– Друзья мои, негромко произнесла Эвелин та­ким тоном, как будто находилась в церкви, – сознае­те ли вы, что мы с вами сейчас находимся в помеще­нии, куда не ступала нога человека вот уже в течение трех тысячелетий?..

– Где сокровища? – грубо перебил ее начальник тюрьмы.

– Могу отдать вам свою долю паутины, тут же

отозвался О'Коннелл, стряхивая ее с себя и отбрасы­вая в сторону.

Он зажег второй факел и передал его Джонатану, который в это время взволнованно поводил носом:

– Но что это за жуткий запах?

Эвелин тяжело вздохнула.

Она была поражена этим открытием, которое, воз­можно, по своей значимости не уступало обнаруже­нию гробницы Тутанхамона. Сейчас девушку перепол­няли самые разные чувства. И эту торжественность момента ей приходилось разделять с тремя примитив­ными варварами и абсолютными невеждами!

Джонатан начал паниковать, и факел у него в руке предательски задрожал:

– Говорю вам, здесь пахнет смертью!.. – упор­ствовал он.

Начальник тюрьмы подошел поближе к англича­нину и принюхался:

– Лично я ничего не чувствую, – искренне признался он.

Джонатан инстинктивно втянул носом воздух воз­ле Хасана, отпрянул и неловко заулыбался:

– Простите, ложная тревога... Послушайте госпо­дни Хасан, не могли бы вы держаться от меня подальше, если это возможно? Я не выношу толпы.

Хасан состроил оскорбленную физиономию и ото­шел от англичанина на пару шагов.

Эвелин, ухватив Ричарда за руку, заставляла ого поочередно освещать различные участки помещения, пока не обнаружила то, что искала: маленький диск, укрепленный на стене. Девушки сняла с его поверхности пау­тину и повернула его к лучу света, вертикально падавшего сверху через расщелину. Этот луч образовывали все те зеркала, которые Эвелин настроила наугад. Как только на диск попал световой поток, он отразился в не­скольких таких же дисках, укрепленных в разных частях помещения, озарив его ровным ярким светом.

– Неплохой трюк, – вынужден был согласиться О'Коннелл.

– Бог ты мой! – восхищенно воскликнула Эвелин, обозревая помещение. Барельефы покрывали не только стены, но и потолок зала. Подняв руку и медленно ведя пальцем по иероглифам, девушка принялись раз­бирать их, после чего сообщила:

– Это же Сах-Нетджер.

– Я только что хотел сказать то же самое, – не­возмутимо заметил Джонатан.

– И что это за абракадабра? – поинтересовался О'Коннелл, отставляя ставший ненужным факел.

– Это зал приготовления, – объяснила Эвелин, указывая на некое подобие алтаря, находившегося в центре помещения. – Для входа в загробный мир.

– Черт возьми! – поморщился Джонатан. – Это, что, фабрика по изготовлению мумий?

Эвелин повернулась к О'Коннеллу:

– Кажется, я потеряла ориентацию. Вы но може­те мне подсказать, где находится на поверхности ста­туя Анубиса?

– С удовольствием, – ответил тот и указал факе­лом в угол зала. Пламя осветило открывавшийся там проход. – Пойдемте?

Девушка кивнула с таким видом, словно ее пригла­шали на танец:

– Конечно.

Туннель, куда они попали, был одним из целого лабиринта проходов, узкий, весь затянутый паутиной, с низким потолком. О'Коннелл, пригнувшись, шел впереди, отводя руками паутинные занавеси. Группа двигалась туда, где, по уверению Рика, нахо­дилась статуя, как вдруг их заставил остановиться странный шуршащий звук.

– Похоже на насекомых, – подозрительно озира­ясь, промолвил Джонатан. Он шел следом за Эвелин, а замыкал короткую процессию Хасан.

О'Коннелл достал один из револьверов, и с факе­лом в руке вновь двинулся вперед. Свет от зеркал по­степенно становился слабее, и в туннеле сгущалась темнота.

Наконец они дошли до пещеры, оказавшейся вовсе не творением древних каменотесов. Неизвестно, что было тому причиной, землетрясение или же беспощад­ное время, но именно сюда и опустилась нижняя часть статуи. По крайней мере, постамент и ноги массивно­го идола оказались перед ними.

Отзвук движения (Эвелин не могла бы утверждать, что это тот же самый шорох, услышанный ими ранее) раздался вновь, но на этот раз он исходил, казалось, с другой стороны статуи.

О'Коннелл передал Эвелин факел и, прошептав: – «Держитесь позади меня», извлек второй револьвер.

Подозрительный звук усиливался. Начальник тюрьмы стал потихоньку отступать назад. Джонатан, однако, собрав все свое мужество, остался на месте и вытащил из кармана куртки солидного ка­либра пистолет.

Чтобы там ни было, и кто бы ни приближался, они должны были вот-вот столкнуться нос к носу. О'Коннелл одним прыжком, держа револьверы наготове, обогнул основание статуи,,.

...В неверном свете факела он разглядел три потных физиономии американских авантюристов и три нацеленных на него дула револьверов.

Позиция, в которой оказались конкурирующие группы, была недвусмысленной и грозила вот-вот завершиться кровавой схваткой.

– Остановитесь! – завопила Эвелин. – Не делай­те глупостей!

Вооруженные мужчины замерли по разные сторо­ны статуи Анубиса. За американцами, размахивая ре­вольвером, подпрыгивал Бени. Дальше виднелись фигуры доктора Чемберлена и его наемных рабочих. Последние выглядели перепуганными насмерть.

– Господи, О'Коннелл! – облегченно выдохнул Хендерсон, делая шаг назад. – Ты нас так напугал, что мы чуть не обделались.

– Фи! – поморщился Рик. – Что за выражения в присутствии дамы!

Пренебрежительно пожав плечами, О'Коннелл в свою очередь отступил. Американцы последовали его примеру. Мужчины опустили оружие, хотя прятать его в кобуру пока что никто не торопился.

Внезапно Бернс, прищурив косящие глазки за стек­лами очков, указал пальцем в сторону Эвелин и про­тивным голосом произнес:

– Постойте-ка, это же мой набор инструментов!

Эвелин прижала к груди кожаную сумку и мотну­ла головой:

– Не может быть! Это подарок одного моего старинного друга. Он вручил его мне в день выпускного вечера.

– А я говорю, что инструменты принадлежат мне! – грозно повторил Бернс и решительно шагнул вперед.

О'Коннелл вклинился между спорщиками и при­ставил дуло револьвера ко лбу Бернса:

– Ты ошибся, – спокойно проговорил он. – Но если ты хочешь попросить у меня взаймы нулю, то го­вори, не стесняйся.

Бернс нервно сглотнул, неуверенно улыбнулся и, отступив, пробормотал:

– Очевидно, вы правы. Моя сумка вроде потемней. Глаза подводит, знаете ли...

Эвелин подошла к О'Коннеллу и положила руку на основание статуи. Жест, казалось бы, обыденный, но в нем явственно читалась претензия на находку.

– Ну, что ж, джентльмены, – сладким голоском пропела она. – Идите своей дорогой, и всего вам хо­рошего. А меня с компаньонами ожидает много ра­боты.

Лицо Чемберлена сморщилось от едва сдерживае­мой ярости. Он протиснулся между Хендерсоном и Дэниэлсом и заявил:

– Вот что, юная леди. Этот участок для раскопок принадлежит нам. Не будете ли вы любезны немедлен­но удалиться?

Эвелин гневно сверкнула на него глазами и демон­стративно скрестила руки на груди:

– Я полагаю, доктор Чемберлен, что такому вы­дающемуся египтологу, как вы, не нужно объяснять необходимость соблюдения правил этикета. Что же ка­сается ваших американских соучастников, им могу сказать проще: было ничье – стало мое.

О'Коннелл с Бени переглянулись, и трое американцев сделали то же самое.

Мужчины снова подняли оружие, и противостоя­ние двух групп вернулось в прежнюю позицию. Напряжение нарастало и должно было вот-вот разрешиться насилием.

Тут молчаливый стоик Дэниэлс наконец-то соиз­волил заметить О'Коннеллу:

– Это наша статуя... приятель.

– Забавно, улыбнулся Рик. (Эвелин никогда раньше не приходилось видеть такой устрашающей улыбки.) – Я нигде не вижу на ней ваших автогра­фов... дружище.

Тщедушный, в красной феске и при усах, прихвос­тень американцев Бени прицелился из револьвера в своего бывшего собрата по легиону.

– Рик, Рик, Рик, – заговорил он с мерзкой улы­бочкой, словно ожидая неприятной для О'Коннелла развязки. – У тебя нет никаких шансов.

– Бывало и хуже, мелкий негодяй. И ты знаешь это так же, как и я.

– С обеих сторон защелкали взводимые курки, и эти легкие звуки породили, казалось, громоподобное эхо под каменными сводами.

– Эвелин почувствовала себя беспомощной. Ей очень хотелось вмешаться и остановить происходящее, но она не знала, как это сделать. Она опустила голову, и ее взгляд случайно упал на глубокую трещину в полу. Незаметно посветив себе факелом, она столкнула в нее ногой несколько мелких камешков... и услышала, как они застучали по плитам где-то внизу.

Значит, под этим залом расположен еще один!

– Ребята, ребята, ребята, – заговорила Эвелин, стараясь придать своему голосу самые чарующие ин­тонации. – Участок для поисков огромный. У вас большая группа, а нас так мало... Мы уступаем вам эту статую. В конце концов, здесь можно обнаружить еще массу интересного.

Напряжение спало, но подозрительность с лиц американцев не исчезла. Особенно у доктора Чемберлена.

Эвелин засмеялась. Ее смех прозвучал нежно и ме­лодично, но несколько неестественно.

– Если уж мы оказались все вместе, необходимо уметь уступать друг другу.

С этими словами она взяла О'Коннелла за руку и увлекла его за собой. Девушка смотрели на него так многозначительно, словно предостерегала от несвоевременных расспросов.

Продолжая держать на прицеле Бени и американ­цев, Джонатан и Хасан отступили следом за Эвелин и Риком.

Они уже не могли видеть, как их противники уби­рали оружие, зато прекрасно слышали, как оставши­еся у статуи обменивались колкостями и насмешками на их счет.

О'Коннелл хмурился, сжигаемый стыдом, так как его мужество оказалось под сомнением. Тем ге менее он послушно следовал за Эвелин, не выпускавшей его руки. Пройдя вперед еще немного, девушка останови­лась. Когда все собрались вокруг нее, она прижала па­лец к губам, прося сохранять тишину. Члены ее отря­да прислушались.

Эхо доносило до них голос египтолога Чемберлена:

– Теперь мне необходимо заняться расшифровкой этих иероглифов. Они должны указать нам, где сле­дует искать сокровища Сети Первого.

Услышав эти слова, Эвелин улыбнулась и знаком предложила своим путникам вернуться следом за ней в комнату для бальзамирования. Ее все еще освещали отраженные солнечные лучи.

– Очевидно, доктор Чемберлен не знает о существовании в этой статуе тайника, – сообщила девуш­ка. – Они собираются искать лишь сокровища Сети, а вовсе не Книгу Амон-Ра.

– Но и мы тоже должны искать эти сокровища! – возмущенно заговорил Хасан, и на его потном лице отобразилось полное отчаяние.

– Книга, о которой она говорит, попытался ус­покоить начальника тюрьмы О'Коннелл, – сделана из чистого золота. Ясно?

Пока Хасан переваривал полученную информа­цию, Эвелин поделилась с Риком и братом новостью о существовании еще одного помещения под статуей, от­крытого ей.

– Надо попытаться проникнуть туда, – сказала девушка, и группа снова отправилась в путешествие по лабиринту. Рик двинулся первым, с факелом в руке. Прошло несколько минут, и путники обнаружили еще один туннель, ведущий вниз. Им пришлось проделать очередное путешествие, передвигаясь в полусогнутом состоянии и постоянно сражаясь с паутиной, но нако­нец коридор привел их в просторный зал. По разме­рам он не слишком отличался от верхнего, разве что потолок был ниже, а стены не так богато украшены барельефами.

– Еще один зал подготовки, – пояснила Эвелин. – Видимо, для лиц, менее значимых, чем члены царс­кой династии.

– И зачем это все? – недоумевал О'Коннелл, об­ходя комнату с факелом. – Не хотите ли вы сказать, что существовали разные уровни мумифицирования?

– Именно так. И их было три, – подтвердила Эве­лин. – Фараонов и наследников царствующего дома приготовляли к переходу в Царство Мертвых по пер­вому классу. Мы же сейчас находимся там, где, если можно так выразиться, «обслуживали» покойников по третьему. Тела очищали от внутренностей, выма­чивали в крепком соляном растворе и хранили в этом помещении не менее семидесяти дней. Нам повезло. Потолок здесь низкий, и мы доберемся до него без осо­бых усилий. Если я все правильно рассчитала, то ста­туя Анубиса расположена прямо над нами.

Джонатан посмотрел на трещины, змеящиеся по потолку, и усмехнулся:

– И как только эти поганые грязные янки уснут... Ой, извини, О'Коннелл.

– Ничего страшного. Ты имел в виду других поганых грязных янки.

– Именно! – кивнул Джонатан. – Когда они уля­гутся спать, мы вернемся сюда и сопрем книгу прямо у них из-под носа.

– Они наверняка выставят наверху охрану. – О'Коннелл продолжал разгуливать по залу, освещая стены факелом. – Мы не можем рисковать и обязаны постараться проделать все незаметно. Они ни в коем случае не должны узнать, что мы овладели книгой. Они вообще не должны иметь понятия о ее существовании... Мисс Карнахэн, вы ведь сможете найти тайник, да?

– Да, если, конечно, доктору Чемберлену не улыб­нется удача и он случайно не наткнется на него.

– Прекрасно, – подытожил Джонатан. – Мож­но считать, что план мы составили. – Он указал на потолок. – Инструменты у нас есть. Нужно лишь оп­ределить наиболее подходящее место и пробить его.

Эвелин нахмурилась:

– Но они сразу же заметят новое отверстие в полу, Джонатан.

О'Коннелл поднял руку с факелом, внимательно разглядывая потолок.

– Пробиваться следует здесь. Кладка фрагментар­ная. Так мы сможем достичь верхнего туннеля.

– Может, стоит начать прямо сейчас? – вслух раз­мышлял Джонатан. – Или они нас услышат?

– Но они в курсе того, что мы тоже собираемся ко­пать, – возразил О'Коннелл, извлекая из рюкзака зу­била. – Мы же не будем пробивать дыру прямо у них под ногами... Я предлагаю начать сейчас.

– Я, пожалуй, возьму одну из этих вещиц. – зая­вила Эвелин, имея в виду зубило. Видимо, ей пришлась по вкусу идея немедленно приступить к работе.

Джонатан тоже подхватил зубило, взвесил его на ладони и, вздохнув, заметил:

– Ну, вот. Наконец и меня нашел физический труд... Что ж, по крайней мере, здесь не воняет так, как наверху. – И оглядевшись, он понял, почему. – Постойте! А где же наш ароматный друг?

О'Коннелл описал факелом в воздухе широкую дугу.

Джонатан был абсолютно прав: начальник тюрь­мы исчез.