Муж Святой Героини

Глава 25. Родители Святой

Вернувшись в город, я, первым делом, встретился с Сербисом и выслушал его отчёт. Он сказал, что всё было спокойно, никто Святую не тревожил, к нашему дому никто не приходил. Также он сообщил, что выполнил моё задание — его люди раздобыли квартиру, с которой наша имела общую заднюю стену, и проделали дыру, пока Святая находилась на работе.

Я в свою очередь поведал ему о том, что ритуал удался, и теперь можно приступить к следующей части нашего плана. Я попросил отвести меня к актёрам, чтобы взглянуть на них и оценить их способности.

Он привёл меня в гостиничный номер. Место находилось недалеко от Главной площади, на северо-восток от неё. В номере нас ждали несколько подчинённых Сербиса, а также двое пожилых людей — мужчина и женщина.

Когда в помещение вошёл Сербис, а вслед за ним и я, старики встали из-за стола, за которым до этого сидели и пили чай, и поклонились нам.

Они с некоторым подобострастием взглянули на меня и произнесли:

— Приветствуем, господэн Анлуинн!

Я кивнул им. Сейчас я выглядел как молодой человек, но в действительности я был старше этих людей как минимум вдвое.

— Вы ознакомились со своими ролями? — спросил я стариков, садясь за стол напротив них.

Они кивнули.

— Мы должны сыграть роль родителей Святой, — сказала старушка.

— Верно. Только не вздумайте назвать её «Святой» при встрече. Сейчас она — обычная девушка, которую в детстве похитили храмовники, но которой удалось от них сбежать. Её имя — Амнэлия Риван, сейчас в замужестве Дорфан. Она родом из деревушки на юго-востоке Империи — Мейнавир. Вы — её родители, и всё это время горевали и тосковали по своей дорогой дочурке. Ну вы и сами всё это уже знаете и выучили свои роли. Просто повторим на всякий случай. Итак, помимо Амнэлии у вас есть другой ребёнок — мальчик, сейчас он уже прилично вымахал в крепкого юношу, ему пятнадцать, и он подумывает жениться, у него есть невеста на примете и он уже делал ей предложение и сговаривался о браке с её родителями. Когда я, Андаль Дорфан, встретился с вами и рассказал о вашей пропавшей дочери — вы были очень рады. Спокойные за судьбу своего второго ребёнка, вы решили отправиться вместе со мной, чтобы встретить свою давно потерянную дочь. В момент воссоединения с ней вы должны быть чрезвычайно счастливы. Надеюсь, вы сыграете убедительно.

— Не волнуйтесь, господэн Анлуинн, — сказал один из людей Сербиса, находившийся рядом. — Эти люди — профессионалы. Кроме того, их мозг был усовершенствован особой магией, улучшающей актёрские способности. Да они и сами — маги. Искусственно возвышенные до магов. Не высокого уровня, но для того, чтобы справляться со своей задачей, достаточного.

— За то мы благодарны Владыке Эльсору, — почтительно сказали и поклонились старики.

— Хорошо, — кивнул я.

Передо мной поставили чашку с ароматным чаем. За неспешным чаепитием я провёл долгий и обстоятельный инструктаж со стариками, а также подробно разъяснил Сербису и остальным мой план и логику в моих действиях.

Когда снаружи начали опускаться сумерки, я встал из-за стола.

— Если вы готовы, тогда приступим, — сказал я старикам и направился к выходу. — Прямо сейчас и начнётся наш спектакль.

— Да, — старики последовали за мной.

Минут тридцать спустя я стоял у входа в наш со Святой дом и стучал в дверь.

— Дорогой! Наконец-то ты вернулся! — бросилась мне навстречу с объятиями Святая, когда я вошёл внутрь. — Я так скучала по тебе!

Она крепко меня обняла и поцеловала в щёку.

— Ты кажешься встревоженной, — сказал я, заметив лёгкую бледность на её лице. — Что-то случилось за время моего отсутствия?

— Не то чтобы случилось… — замявшись проговорила она. — Просто меня не оставляют какие-то дурные предчувствия. Вчера мне приснился кошмар — не могу вспомнить о чём он был, но ты там тоже присутствовал. Там были какие-то трупы, убийства… Погибло огромное количество людей… ужас, бррр, — Святую передёрнуло, на лице возникла гримаса отвращения.

Потом она добавила:

— Ещё я чувствую какую-то отвратительную вонь, доносящуюся с улицы, а в окно иногда замечаю, как перед нашим домом ходят какие-то подозрительные люди, от которых я ощущаю дурные намерения. Мне также показалось, что странные люди преследовали меня вчера и сегодня весь день — будто следили за мной. Когда я шла на работу, когда возвращалась домой… — всё время кто-то наблюдал за мной. Мне даже подумалось — не могут ли это быть люди, как-то связанные с тем погибшим приставалой или его отцом…

Она посмотрела мне в глаза и серьёзно спросила:

— Я, наверное, просто дура, да? Тебе смешно всё это слышать? Я навыдумывала себе какую-то ерунду…

Я прижал к себе Святую и поцеловал в лоб.

— Вовсе я так не думаю, дорогая Амнэлия. Кто знает, что могут означать твои предчувствия. Человек — существо сложное, у людей бывают загадочные способности и чувства, а также склонность к магии.

— К магии… — зачарованно проговорила Святая, крепко обнимая меня. — Может быть, у меня есть склонность к магии?!

— Кто знает.

Я отстранился от Святой, наши взгляды встретились, и я слегка улыбнулся и постарался придать голосу весёлости:

— Ну, надеюсь, твои предчувствия не оправдаются, и ты и правда окажешься всего лишь глупышкой, которая себя накручивает.

— Глупышкой?! — притворно обиделась Святая, надув губы.

— Да, моей маленькой дурёхой-женой, — сказал я. — Потому что сегодня, на самом деле, у тебя нет никаких поводов для тревог. Более того, мне кажется, сегодня для тебя должен быть радостный день.

— А? — удивлённо спросила Святая. — Это потому что ты вернулся, дорогой?

— И по этому поводу тоже. Но не только! Я же говорил тебе, что у меня будет для тебя сюрприз. Видишь ли… раньше я нанял людей, используя связи моего работодателя-купца, чтобы те отправились в деревню откуда ты родом и встретились с твоими родителями…

— Ох! — вскрикнула Святая, и в удивлении даже подпрыгнула на месте.

— Андаль… — тихо проговорила она, и ноги её стали слабнуть, девушка пошатнулась, но я быстро шагнул навстречу и удержал её. Глаза Святой изумлённо таращились на меня. — Дорогой… Не хочешь… не хочешь ли ты сказать, что…

— Да, они связались с твоими родителями и сообщили им о тебе, — кивнул я, крепко обнял Святую и погладил её по спине.

Девушка вздрогнула.

— И они доставили твоих родителей как раз в то место, куда мне пришлось съездить вчера в командировку…

— Ох!

— И я встретился там с ними…

— Ах!!

Я отступил от Святой, заглянул ей в глаза, и сказал:

— И привёз их с собой. Ты можешь с ними встретиться. Прямо сейчас! Амнэлия! Прямо сейчас!

Святая задрожала, глаза её расширились.

— П-правда?

— Да! — с улыбкой ответил я. — Они уже здесь, ждут прямо за дверью! Ждут, когда я их позову!

— П-правда?!

Девушка вздрогнула и бросила быстрый взгляд на дверь.

— Успокойся, — сказал я и крепко сжал плечи Святой. — Соберись. Сейчас я их позову. Вытри слёзы и возьми себя в руки.

— Х-хорошо, — закивала Святая, борясь с дрожью и слезами.

Я оставил её приходить в себя и направился к двери.

Взявшись за дверную ручку, я обернулся. Святая оказалась в моём поле зрения. Я потянул дверь на себя, она стала открываться, но прежде, чем она открылась полностью, я, сосредоточившись на образе Святой, отыскал в своём разуме пакет с заклинанием бога Tolgan Draiokh — в обмен на которое и принёс такое огромное количество жертв — вскрыл пакет и активировал заклинание, выбрав Святую в качестве цели.

Inaith Umin! Ложная память.

Заклинание мгновенно атаковало Святую, и я открыл дверь.

Увидев двоих людей, что появились на пороге нашего дома, Святая охнула и вновь задрожала. Слёзы побежали из её глаз, она стала оседать, ноги подкашивались, лицо Святой исказилось в плаче.

— Папа! Мама! — воскликнула она.

Святая рыдала, её новообретённые родители, которых она сразу же признала, поспешили к ней, обняли и принялись успокаивать — что давалось им непросто, потому что старики и сами расплакались. Пожилая женщина начала причитать, а старик стоически сдерживался, но по выражению лица и взгляду можно было понять, какие сильные эмоции бушуют в нём, несколько слезинок скатилось и по его щекам.

Когда Святая немного утихла, мы все четверо сели за стол на нашей кухне. Я взялся за приготовление чая, позволив воссоединившейся семье побыть вместе и пообщаться за все те годы, что они не виделись, а чтобы им было легче вести беседу, я достал бутылку вина из наших со Святой запасов и поставил перед ними.

Родители Святой устроились за столом напротив неё и смотрели на девушку с любовью и печалью. Пожилая женщина потянулась вперёд через стол, взяла руки Амнэлии в свои и принялась их гладить.

— Доченька! Дорогая наша доченька! Наконец-то, мы встретились! — говорила женщина вперемежку со слезами.

Мужчина с улыбкой смотрел на Святую.

— Мы надеялись, — сдавленно проговорил он, борясь с подступающими слезами, — всё это время мы надеялись, что с тобой всё в порядке, и ты жива.

— Папа, мама, — всхлипывала Святая, глаза её блестели. — Что произошло? Я потеряла память, поэтому не помню ничего из своей прошлой жизни. Я узнала вас сразу, как только увидела, но больше ничего не помню…

Родители стали рассказывать Святой о её детстве, об их совместной жизни в деревушке, откуда они родом. А также о дне, когда за Святой пришли люди из Храма.

Святая слушала их рассказ и время от времени вновь начинала плакать. Мать Святой тоже сильно разрыдалась, когда рассказывала эту историю. Храмовники отобрали у них дочь насильно, женщину и мужчину, бросившихся на защиту своего ребёнка, они просто избили. Хорошо ещё, что не лишили их жизни!

(Интересно, каковы были настоящие родители Святой, Аннелины Литании? Как они отреагировали, когда за их дочкой пришли люди из Храма?)

Затем Святая пересказала им историю своей жизни — что произошло с ней после того, как она была похищена храмовниками. В этом она полагалась на мой рассказ об этих событиях, ведь сама она ничего не помнила. Иногда она прибегала к моей помощи, чтобы я закрыл дыры в её повествовании.

Заклинание бога Tolgan Draiokh [Inaith Umin] работает так, что всё, что новоиспечённые родители Святой рассказывали ей о детстве, стало казаться ей истиной, она начала видеть образы и видения из прошлого, связанные с описываемыми событиями, Святая «вспоминала» своё детство и жизнь с родителями по мере того, как те рассказывали ей об этом. Так работает [Inaith Umin] — новая память просто создавалась в тот самый момент.

Они пили вино, продолжая разговаривать, закусывали тем, что у нас со Святой нашлось в доме — сыром, хлебом, домашними, приготовленными Святой, крекерами. Когда закипела вода, я приготовил чай, подал его троим за столом, а сам решил деликатно удалиться.

— Пойду прогуляюсь, — сказал я, направившись к выходу.

— Нет необходимости, — сказала мне вослед Святая. — Останься, Андаль!

— Нет-нет, — покачал я головой. — Вы так давно не виделись. Вам стоит подольше побыть вместе, и посторонние в вашей беседе вам не нужны. Я вернусь через часок.

Святая бросила на меня долгий, полный тепла, любви, и признательности, взгляд. Я открыл дверь и покинул наши апартаменты.

В сумерках я направился к Главной площади, оттуда свернул на запад и двинулся в район, где располагался особняк Фибаха.

Добравшись до дома работодателя, я постучал. Мне открыл новый дворецкий. Это тоже был пожилой мужчина с сединой в волосах и строгого вида — он с прежним, Чезелом, имел некоторое сходство. Сербис ранее мне сообщил, что новый дворецкий, которого нанял купец, был, на самом деле, агентом Секретной Службы, которого приставили, чтобы следить за купцом и гостящими у него храмовниками. В Секретной Службе, говорил Сербис, искренне недоумевали, почему они не могут прямо сейчас накрыть купца, храмовников и приходящих в дом время от времени повстанцев, они не понимали, почему Сербис велел им ждать.

Поскольку обо мне в Секретной Службе не знали, их агент-дворецкий воспринимал меня с настороженностью, даже враждебностью, полагая, вероятно, что я заодно с Фибахом в его антиправительственных взглядах — в конце концов, я же его секретарь, считай, правая рука.

Я попросил недружелюбного дворецкого проводить меня к Фибаху, и, встретившись с купцом, объявил ему о моём возвращении. Ранее, перед тем как отправиться на жертвоприношение, я заглянул к Фибаху и отпросился на пару дней, сказав, что моей жене стало хуже (о её болезни я уже рассказывал ему в тот день, когда он устраивал у себя «изысканный» приём), и мне нужно срочно отлучиться, отвезти её за город к одному известному целителю. Фибах тогда дал добро — он почти забросил свои дела в последнее время и полностью погрузился в меланхолию по поводу смерти Чезела, а также постоянно отирался возле храмовников, с нетерпением ожидая, когда те сотворят свой ритуал. Фибах, кажется, ждал этого события как ребёнок, ждущий большого праздника и надеющийся посмотреть интересное шоу и получить подарки.

Я сообщил Фибаху, что готов с завтрашнего дня вновь приступить к своим обязанностям, и он благодушно кивнул мне в ответ. Когда я собрался уходить, он задержал меня и предложил выпить коньяку, рассказывая про очередной элитный сорт шоколада и южные фрукты. Пропустив с ним по паре рюмок, я всё же смог вежливо прервать нашу попойку и покинуть его.

Вернувшись домой, я обнаружил родителей Святой всё ещё у нас в гостях. Все трое продолжали беседовать, всё так же сидя за кухонным столом — всё выглядело так, как когда я уходил. Святая позвала меня присоединиться к ним. Они распивали вино. Почему сегодня все стремятся меня напоить?!

Через полчаса посиделок родители Святой сказали, что им пора откланяться. Святая спросила, где они остановились, и те сообщили, что снимают комнату в гостинице возле Главной площади. Святая вызвалась их проводить — я, разумеется, с ней. Вчетвером мы покинули наш дом и направились к месту обитания стариков.

По дороге Святая продолжала беседовать с родителями. Уже совсем стемнело, и на небе появилась россыпь звёзд. Святая завела с родителями разговор о звёздах и созвездиях и спросила их, откуда она так хорошо в них разбирается.

Старики не смутились, пожилой мужчина со смехом тут же ответил, что это он научил Святую в детстве всему, что она знает о звёздном небе, так как сам очень увлекался этим предметом.

Разумеется, старик смог так легко поддержать разговор на эту тему лишь потому, что ранее я передал Сербису всю необходимую информацию о Святой и вместе с ним придумывал роли для актёров и сочинял их прошлое. Сербис просто передал эту информацию старикам, а те заучили её наизусть. Полагаю, благодаря вмешательству магических технологий Эльсора — искусственное возвышение обычного человека до мага, искусственное улучшение разума до уровня мага — подарило старым актёрам очень хорошую память, так что выучить какую угодно информацию любого объёма и для любой роли для них не составляет труда.

Мы проводили стариков до гостиницы. Святая с тяжким сердцем расставалась с ними, не хотела их отпускать. Я напомнил ей, что родители никуда не денутся — они остаются на некоторое время в этом городе, так что Амнэлия сможет увидеться с ними и завтра, и в последующие дни.

Распрощавшись со стариками, мы двинулись обратно домой.

По дороге Святая безостановочно щебетала, рассказывая обо всём, что узнала от родителей, и что смогла «вспомнить» во время разговора с ними. Я воочию наблюдал плоды трудов моих — ведь Святая увлечённо и с полной уверенностью в правдивости информации пересказывала мне то, что я сам же сочинил ранее.

— А ещё, у меня, оказывается, есть младший брат, — сказала Святая. — Ему пятнадцать. Ещё такой молодой, но уже задумал жениться!

— Это нормально для деревни, — ответил я.

— Он ещё не женился, но уже сватался и может содержать себя сам, — продолжала Святая. — Хотела бы я его увидеть! Жаль, что он тоже не приехал сюда с родителями. Я его совсем не помню…

— Странно. Ты же вспомнила всё, о чём родители тебе рассказывали?

— Да, но как-то смутно, будто видения в тумане. А вот про брата не помню вообще… Не могу даже вспомнить его облик…

— Ну, со временем ты и с ним повидаешься, — сказал я.

— Да! — радостно воскликнула и подпрыгнула Святая.

Потом она обняла меня за руку и повисла на моём плече.

— Спасибо тебе, дорогой, что устроил мне такой чудесный сюрприз! Я так счастлива!

— Я счастлив, если ты счастлива, любовь моя, — ответил я, и мы со Святой поцеловались.

Вернувшись домой, мы немного перекусили, выпили вина — то, что осталось после попойки Святой с родителями, а потом легли спать.

До ритуала храмовников, до новолуния, оставалось два дня. Запас времени меня вполне устраивал. Волноваться было не о чем, всё шло по плану, поэтому я со спокойной душой заснул.

Особняк купца Фибаха. Трое храмовников беседовали в дальнем крыле дома, специально отведённом для их делегации, когда в дверь постучали.

— Кто там? — настороженно спросил один из них.

Двое других направили ладони на дверь, готовые в любой момент применить атакующее заклинание из арсенала Святой Магии. Они не ждали сегодня гостей, да и ранее просили, чтобы никто их не беспокоил во время их совещания, поэтому не было ничего странного в том, что они отнеслись к неожиданному визиту настороженно.

— Белые птицы взлетают высоко, — раздалось из-за двери.

— Войдите, — быстро ответил храмовник, двое его товарищей расслабились и опустили руки.

В помещение вошёл человек совершенно обычного вида. На нём была серовато-коричневая дорожная одежда, никаких знаков отличия, ничего примечательного.

— Откуда вы? — спросил храмовник.

— Из звёздной кумирни, к югу от этого города.

Храмовник понимающе кивнул.

— Что у вас?

— Срочное сообщение от старших. Звездочёты предрекли неудачу вашему плану.

Он достал сложенную бумажку из-за пазухи, развернул и принялся читать:

«Белая птица сидит в этом гнезде — это правда. Но она ускользнёт от рук ловчих. Единственный шанс, один на тысячу — передвинуть стрелки часов. Кто раньше просыпается — тот получает сотни благословений».

— Что?! — воскликнули храмовники.

— Мы не можем провести ритуал раньше!

— Нам необходимо дождаться новолуния!

Человек в дорожной одежде со спокойным видом слушал их возмущённые крики, совершенно никак не реагируя. Когда храмовники немного утихли, он заговорил:

— Старшие подумали и об этом. Принесите жертву — и богиня один раз закроет глаза на то, что вы промахнулись со временем и провели ритуал раньше.

— Принести жертву?! — воскликнул самый активный из храмовников. — Какую ещё жертву? Мы не служители культов тёмных богов, у нас жертв не приносят!

— Служители тёмных — приносят в жертву других, — ответил всё с тем же невозмутимым видом посыльный. — А у нас… жертвуют собой.

Наступило молчание. Трое побледневших храмовников в удивлении и с испугом смотрели то друг на друга, то на посыльного.

— Время не ждёт, — нарушил тишину посыльный. — Если хотите успеть — начинайте сегодня. Этой ночью. Пусть жрицы обратятся к Исаэлине Доброй, она научит их как провести ритуал. Кто-то из вас должен будет добровольно стать жертвой.

После этих слов он сложил руки в молельном жесте и поклонился храмовникам, потом развернулся и собрался уходить.

— Постой! — крикнул ему вдогонку храмовник.

— Надеюсь, ваша вера достаточно крепка и вы достаточно сильно радеете за наше дело, чтобы один из вас согласился пожертвовать собой, — бросил посыльный не оборачиваясь и ушёл.

Фибах шёл по коридору особняка после вечерней трапезы, направляясь в свою спальню. Навстречу ему попался один из гостей, которых купец приютил у себя, храмовник.

— Господэн Фибах, — обратился храмовник, сложив руки в молельном жесте. — Надеюсь, вы не против, если этой ночью мы займём ваш сад? Пожалуйста, велите слугам не приближаться к нему до рассвета. Мы собираемся провести важный ритуал.