Муж Святой Героини

Глава 20. Изысканный приём

С того момента, когда я прошёл допрос в штабе городской стражи, миновало несколько дней. Никакого ответа от Эльсора я не получил. Я пребывал в подвешенном состоянии и полном неведенье — не знал, добрался ли маг Джайкоб Ичидор до Владыки и передал ли ему зашифрованное послание или нет.

Если кто-то перехватил пакет информации и поймал Ичидора — то, хоть ситуация и была опасна для меня, всё же эта опасность была относительной. Пакет зашифрованной информации не мог вскрыть никто кроме Эльсора — поэтому за информацию я мог не волноваться. Единственное, что перехватчики узнали бы — это лишь то, что с Ичидором связался Анлуинн, Анлуинн жив и здоров, он всё ещё в деле, всё ещё работает над своим заданием, находится вне столицы, и по каким-то причинам вынужден скрываться и не может лично явиться к Владыке. Скорей всего, была возможность отследить и канал, по которому была установлена связь с Ичидором — канал ментальной связи, который, в конечном счёте, должен будет привести сюда, в Агдэн, к местному магу-дознавателю из штаба городской стражи. Насколько быстро перехватчики смогут вычислить этот канал среди множества других, которые, я не сомневался, вели из головы Ичидора к другим его подчинённым — я не знал.

В любом случае, ситуация была не из приятных, неопределённость раздражала меня. Я такое ненавижу. Я люблю предсказуемость и контроль.

В конце очередного рабочего дня меня подловил Фибах и, радостным, торжественным тоном, сообщил:

— Андаль, уважаемый. На выходных я устраиваю у себя приём. Будет много важных гостей — как больших шишек из нашего города, так и влиятельных иностранцев — и я хочу, чтобы вы со своей женой присутствовали на мероприятии.

Конечно же, я с удовольствием поприсутствую — быть вхожим в общество «больших шишек» для меня в моём нынешнем положении очень важно. Вот только Святую я с собой, разумеется, не возьму.

Меня в последнее время интересовали эти загадочные гости, что остановились у Фибаха. Сам он мне ничего не рассказывал, Чезел тоже — лишь сообщали что-то в общих чертах и делали какие-то намёки. Если личность и цели этих гостей раскроются на данном приёме — я буду только рад удовлетворить своё любопытство.

Выходные, о которых говорил Фибах, наступали послезавтра. Я кивнул Фибаху и сказал, что мы с женой с удовольствием принимаем его приглашение и прибудем на вечеринку. Кроме того, я в любом случае должен быть там, в качестве секретаря Фибаха.

Фибах с довольной улыбкой принял мой ответ и сообщил о времени — приём, разумеется, назначен на вечер.

— Надеюсь, это будет очень изысканный приём! — сказал Фибах под конец разговора. — Я уверен, Чезел обо всём позаботится, и все мои гости смогут насладиться хорошими яствами, напитками, музыкой, и обстановкой.

Я попрощался с Фибахом и отправился к себе домой.

Там меня ждал ужин, уже приготовленный Святой, и она сама — ведь она приходит с работы раньше меня.

Мы спокойно и приятно провели вечер, потом легли в постель, и на этом день закончился. Разумеется, я не рассказал Святой ни о каком приёме.

Когда Святая уснула, я вновь занялся своими практиками медитации и визуализации.

Спокойно, без каких-либо происшествий, прошёл и следующий день, а затем настал день приёма.

Я сообщил Святой о том, что должен сопровождать Фибаха на одной вечеринке с важными гостями, не вдаваясь в детали. Я сказал, что буду поздно, и пусть она меня не ждёт и ужин на меня не готовит.

— Будь осторожен, — сказала Святая, когда я одевался в подходящий приёму костюм. — Я волнуюсь за тебя.

— За меня стоит волноваться?! — удивлённо ответил я. — Ты же знаешь, дорогая, со мной никогда никаких неприятностей не случается.

— Знаю, — улыбнулась она, подошла ко мне, взялась за концы галстука и принялась завязывать. — Но, как говорят, «и на старуху бывает проруха». Хекс.

Святая потянулась ко мне и поцеловала в губы.

— Это тебе на память, — сказала она.

— На память?!

— Чтобы ты не забывал про меня. А то ещё будешь там… флиртовать с разными женщинами…

— Не буду, если ты заменишь мне их всех!

— Всех женщин мира?!

— Да. Будешь отрабатывать за них за всех для меня?

— Хм… — Святая задумчиво нахмурилась и прикусила губу. — Справлюсь ли?!

— Узнаем, когда я вернусь, — усмехнулся я и направился к выходу.

— Тогда возвращайся поскорее. Не задерживайся, а то я остыну к твоему приходу.

— Остынешь?! И что это должно значить?!

— Подумай, — Святая показала язык, прежде чем дверь за мной закрылась.

Снаружи уже опустились сумерки, становилось всё темнее, загорались уличные фонари. Я в довольно короткий срок добрался до особняка Фибаха и прошёл через распахнутые настежь ворота.

Уже издалека можно было почувствовать атмосферу торжественного приёма — в доме горел свет, снаружи зажгли фонари, у входа можно было увидеть группы людей, встречающих их слуг, а у забора стояли несколько карет. Из дома доносилась музыка — не громкая, достаточная, чтобы создавать увеселительный фон. Похоже, Фибах пригласил музыкантов.

У входа меня встретил Чезел, мы обменялись кивками, а внутри, в холле, я пересёкся с самим купцом.

— Андаль, уважаемый. Я рад, что ты пришёл, — добродушно произнёс Фибах, расставив широко руки в стороны, словно для объятий. Это был такой жест, принятый в данной местности — настоящие объятия никто не предлагал, это просто символическое действие.

Я протянул купцу бутылку хорошего вина и коробку конфет, которые ещё вчера предварительно купил для такого случая. Считалось хорошим тоном приносить с собой какой-нибудь подарок, когда приходишь на бал или на приём. Подарок не должен быть слишком дорогим, но и не должен быть дешёвым. Конфеты, цветы, вино или другой алкоголь — вполне годились для подобного.

— О, — проговорил купец, приняв бутылку из моих рук и взглянув на этикетку. — «Овелотт Мартэн Эмбре», пятилетнего возраста. Неплохо-неплохо. Спасибо, Андаль, крайне признателен.

Потом он взглянул на коробку конфет.

— «Soklota Brie», — прочёл купец. — Неплохой выбор, «Ягоды в шоколаде». Хотя, думаю, они лучше подошли бы к коньяку, а к красному сухому я бы порекомендовал «Шоколад с орехами», а ещё лучше сыр. «Эрзентэс», «Шалидор Сантэр», «Вистани» — такие сорта подошли бы отлично.

— Я подумал, что будет несколько неуместно, — ответил я со скромной улыбкой, — нести сыр на приём, ха-ха.

Купец рассмеялся в ответ.

— Вы правы-правы, Андаль, простите мою увлечённость. Вы же знаете, когда дело доходит до еды и выпивки, до гурманства, сочетаний всякого со всяким — я становлюсь просто помешанным.

Он передал подарки стоявшему рядом слуге, а потом спросил, окидывая удивлённым взглядом меня — или точнее пространство вокруг меня:

— А где ваша супруга, Андаль? Я надеялся увидеть сегодня вашу жену и познакомиться с ней. Признаться, в своём воображении всё это время я рисовал очень красивую женщину.

— Я польщён, господэн Фибах. Надеюсь, моя супруга заслуживает вашего лестного представления о ней. К сожалению, она не смогла прийти сегодня со мной — у жены приключилась какая-то хворь, у неё поднялась температура, она лежит в постели.

— Ох-ох, — нахмурился купец и закачал головой. — Надеюсь, ничего…

— Нет-нет, ничего серьёзного, обычная простуда. Она каждый год регулярно простужается — осенью и весной, мы с ней к этому уже привыкли.

— Сочувствую, господэн Андаль. Желаю вашей супруге поскорее поправиться.

— Спасибо, господэн Фибах.

— Ну что ж, Андаль, с приветственными любезностями покончено. Проходите внутрь, располагайтесь, найдите себе место, познакомьтесь с присутствующими. Только не уходите далеко — вы мне можете понадобиться в качестве моего секретаря и помощника.

— Конечно, господэн Фибах.

Я собирался уже двинуться дальше, оставив купца, как он задержал меня.

— И это… Андаль… Не удивляйтесь… э-э… некоторым гостям, которых можете здесь встретить.

— Что конкретно вы имеете в виду, господэн Фибах?

— Фибах, старина! — раздался рядом незнакомый голос.

Обернувшись, я увидел мужчину, в возрасте уже за пятьдесят, с пышными седыми усами и редкой сединой в волосах.

— А-а, Эрдэн! — поприветствовал его Фибах. Затем он обратился ко мне:

— Вот, Андаль, познакомьтесь, это Эрдэн Визар — тоже крупный купец в нашем городе, как и я. Эрдэн, знакомься, это мой секретарь Андаль Дорфан.

Мы обменялись кивками.

Я слышал об этом купце раньше, как и о Фибахе, хотя никогда вживую не видел. Все крупные купцы южной области были нам, Четверым, известны.

— Наслышан о твоём секретаре, — сказал Эрдэн Визар. — Говорят, он очень образованный человек.

— Да, человек обучался в высшем заведении в столице, — с гордостью ответил Фибах.

— И ещё говорят, вы прибыли сюда из Graen Wilat? — на этот раз Эрдэн обратился прямо ко мне.

— Всё верно, господэн Визар.

— Послушайте, господэн Дорфан, — с какой-то весёлостью проговорил Эрдэн, — перебирайтесь работать ко мне. У меня вам будет лучше, чем у этого сумасшедшего.

— О чём ты, Эрдэн, старина? — рассмеялся Фибах.

— Он вас, наверное, уже достал своим помешательством на коньяке, чае, закусках, тарелках, мебели и тому подобном, — сказал мне Эрдэн.

— Господэн Дорфан разделяет мою любовь к эстетике, — ответил Фибах.

— Вот как?! — Эрдэн недоверчиво посмотрел на Фибаха, потом на меня.

Вдруг он резко повернул голову, будто заметив кого-то среди гостей, нахмурился, после чего серьёзно и тихо обратился к Фибаху:

— А он что тут делает? Это что — Галтоп?

— Да, это он, — ответил Фибах.

Я не знал, кто такой Галтоп, но раз двое уважаемых и имеющих большое влияние в этом городе людей упоминают его, вероятно, он тоже является важной шишкой. Мы, Четверо, не могли — да и не собирались — уследить за всем в Империи и вести учёт каждого человечка во всех локациях. В конце концов, для этого существуют подчинённые.

— Вы не знаете, кто это такой? — спросил Эрдэн, взглянув на меня и, похоже, поняв моё настроение.

Я покачал головой.

— Это известный сторонник Храма в нашем городе и проповедник их религиозного учения. Как правило, он не вылезает из тюрем — только почему-то сегодня я вижу его на свободе, да ещё и на приёме у старины Фибаха! Дружище Тамуил, будь добр, объяснись.

— Ты знаешь моё отношение к противостоянию Империи и Храма, старина Эрдэн, — с усмешкой сказал Фибах.

Эрдэн нахмурился.

— Знаю, и ничего хорошего в этом не вижу. Ты ходишь по тонкому льду.

Фибах в ответ лишь снова выдал усмешку, сохраняя беззаботный расслабленный вид.

К Эрдэну подошли двое человек — женщина немногим моложе него, и бледный юноша.

— А, вот и вы! — сказал он им.

Повернувшись снова ко мне, Эрдэн сообщил:

— Это моя супруга — Эльзэя. А это наш сын — Нелан. У него кстати есть некоторые магические способности и он хочет получить посвящение в жрецы толганизма.

Мы обменялись приветливыми кивками. Эрдэн представил им меня. Затем юноша тоже заметил упомянутого ранее Галтопа и нахмурился.

— Это тот человек? — с неприязнью в голосе спросил он отца.

Фибах услышал его и поспешил вставить своё слово:

— Ха-ха, я знаю ваше отношение к храму, юный господэн маг, однако не разделяю ваших с отцом взглядов, да и вообще не являюсь про-имперцем. Я не афиширую это публично, не кричу на каждом углу, однако особо и не скрываю — вот уже несколько лет я придерживаюсь анти-имперских взглядов.

— Это не измена ли, господэн Фибах? — сказал холодно юноша.

— Юный господэн маг, ха-ха, я понимаю вашу позицию — ведь вы являетесь магом. Однако я являюсь купцом, как и ваш батюшка. И как человек дела и прибыли я считаю, что Агдэну будет лучше, если наша область отсоединится от Империи и перестанет платить дань…

— Это называется налогами, дружище, — перебил его Эрдэн.

— Дань, — повторил с ударением Фибах, — метрополии. Мы находимся в очень выгодном положении — не только на торговом пути, соединяющим северные земли Империи и южные государства, но на удобном изгибе реки Риванар и на пути, соединяющим юго-западные и юго-восточные страны — например, Оириссию и Ладунское Царство. Наш климат и география очень удобны для земледелия, садоводства, выращивания фруктов и зерновых, рыбной ловли, виноделия. И даже для разведения скота — со всеми вытекающими — например, производство сыров и шкур. Нам нет никакой необходимости уплачивать существенную часть городского бюджета метрополии, отрывая эти деньги от себя, и нет никакой необходимости связывать себя, свою репутацию, с этой ужасной чёрной Империей, с её тёмными богами, кровожадными культами, кровавым богом-императором и тому подобным. Если бы мы не были частью Империи — происходящие сейчас события — война Храма и Империи — нас бы никак не касались. Посмотрите на Оириссию — соседняя с нами страна. Она прекрасно себе функционирует, даже процветает, и битва Империи и Храма её не касается.

— Дружище Тамуил, — мрачно сказал Эрдэн. — Ты же понимаешь, что фанатичные храмовники ведут войну с магами, с магией вообще. Их цель — полностью истребить магию, запретить её. Но вся наша экономика, наши бытовые блага, комфортные условия жизни — основаны на магических технологиях. То же отопление в домах в холодные сезоны, водопровод, фонари на улицах и горящие в твоём же собственном доме, — Эрдэн ткнул пальцем в потолок, — люстры с магическим светом. Если бы маги не обеспечивали народ этими технологиями — мы бы сейчас жгли свечи, а в холодный сезон грелись у печки, воду таскали бы в вёдрах из колодца!

Его сын кивнул и подхватил, продолжая за отца:

— Как вы знаете, господэн Фибах, в проектах, выдвинутых Сенатом Империи на будущее, есть также общественный магический транспорт, который свяжет всю Империю удобной сетью дорог, обеспечивающих быстрое перемещение из любой точки на карте в любую другую — так называемый «поезд» и его «рельсовая дорога». Говорят, что и летательный транспорт находится в разработке у наших имперских маго-чиновников — некий «аэростат» или что-то в этом роде.

— Приветствую-приветствую, господэны, — вдруг рядом прозвучал новый, незнакомый голос. — Я слышу, тут ведётся жаркая дискуссия на тему магии и Храма?

Повернувшись на голос, я увидел худого сутулого мужчину средних лет — того самого Галтопа, которого упоминали ранее. На нём был тёмный пиджак, круглые очки, а с шеи свисал амулет, демонстрирующий его принадлежность к религии Храма.

Юноша враждебно взглянул на него и поморщился, как и Эрдэн с супругой. Галтоп, не обращая внимания на эту реакцию, сходу вступил в беседу:

— Господэны, пожалуйста, поймите две вещи. Во-первых, храмовники не будут истреблять всех магов подряд без разбора и не запретят обычную магию, элементов, сразу и резко. Это будет длительный процесс постепенного отказа от Элементной магии, созданной рогатым демоном Tolgan.

У юноши глаза сверкнули гневом, а мышцы лица нервно дёрнулись.

— Следите за языком, уважаемый, — холодно проговорил он.

— Да-да, конечно, — Галтоп просто отмахнулся от него и продолжил. — Вы же понимаете, господэны, почему Храм борется с магией элементов. Маги — разрушают наш мир. Вытягивая Сущность из окружающих объектов, в том числе живых, они ускоряют деградацию и распад мира, усиливают наступающую разруху. Их магические практики загрязняют энергетическое поле планеты — из-за чего, по прогнозам мудрейших из Храма, наш мир погрузится в полный упадок и увядание.

— Когда? — ответил резким тоном юноша. — Это всё просто теории, и у Храма нет никаких конкретных прогнозов и чётких данных.

— Ну… лет через пятьсот-шестьсот… — неуверенно ответил Галтоп.

— Чушь собачья! — возразил юноша. — Вы знаете, что магов — около одного процента от всего человечества. Эта небольшая горстка не способна привести всё человечество к гибели и уничтожить планету.

— Маги живут очень долго, и с возрастом наращивают силу, юноша. Кроме того, вредоносная для окружающей среды деятельность магов — уже неоднократно была подтверждена и продемонстрирована самой историей. Мы все помним что творилось в мире, когда Заточённый Зверь правил Империей и проводил здесь свою политику магического шовинизма и магической меритократии. Земли погрязли в хаосе и запустении, умирали целые народы, природные катаклизмы поразили всю территорию Империи…

— Простите, — вклинился Эрдэн, — но у нас есть пример Оириссии, Магической Академии Драйгонэ — древнейшей академии магии, которая существует со времён пришествия Эльсора, даже дольше — и там не происходит ничего из того, что приписывают временам правления Эльсора.

— Вы сами бывали в Академии Драйгонэ, уважаемый Эрдэн? — парировал Галтоп. — Вся земля вокруг академии, и на её территории — мрачные пустоши, где почти нет никакой жизни. Эдакая вечная серая осень, с голыми деревьями и пожухлой травой. Там даже насекомых не встретишь, а из птиц живут только вОроны. Тьфу! Мерзкие птицы.

— Мы не сможем прожить без Элементной магии, — ответил Эрдэн. — Как я уже сказал ранее Фибаху, вся наша экономика и весь наш быт завязаны на магии.

— Верно, — сказал Галтоп, поправляя очки. — Однако, не думайте, что Святая магия не способна на то, на что способна магия элементов! Святые маги могут делать всё то же, что маги домена Tolgan — и в их случае эта магия будет безвредна для окружающей среды, для мира, потому что храмовники получают магию не из окружающего мира, а напрямую от богов, из трансцендентного пространства! Посмотрите на Храм — они живут прекрасно! У них есть всё: роскошь, удобства, технологии, они сыты и хорошо одеваются, сильны в военном плане, и в целом процветают.

Не дав оппонентам возразить, он продолжил:

— И ещё одна немаловажная вещь — это отношение к обычным людям, людям без магии. В нашей Империи, среди последователей Tolgan, Заточённого Зверя и других тёмных… бесов, чертей… тьфу!.. — среди их последователей-магов практикуется презрение и высокомерное отношение к не-магам. Во времена, когда Зверь правил этими землями и не был заточён, не-магов считали за холопов и рабов, над ними проводили эксперименты, над ними издевались, как господа-маги пожелают. В то же время в Храме практикуется уважение ко всем людям, разделение на магов и не-магов ни на что не влияет в социальном и политическом плане, а маги считаются служителями — слугами человечества. Маги получили свою силу от рождения — не для того, чтобы кичиться ею, издеваться над не-магами, удовлетворять свои амбиции и потакать своим страстям. Маги должны служить человечеству, магия — это не привилегия. Ведь как говорил один знаменитый храмовник прошлого, святой Вендикт: «Большая сила — большая ответственность».

Меня одолевала зевота, пока этот фанатик разглагольствовал, но, взглянув на Фибаха, я заметил, что он слушает этого пропагандиста с восторгом — в глазах стоит блеск, лицо освещает радость.

Когда Галтоп кончил, Эрдэн перевёл взгляд на Фибаха и сказал:

— Старина Фибах, этот человек — не лучший гость на приёме, я бы не советовал тебе якшаться с ним и приглашать на такие вечеринки.

— Не волнуйся, дружище Эрдэн, — усмехнулся Фибах, — на этом приёме нет проблемных людей — членов городской стражи и тех из Разы, кто фанатично привержен Империи. К счастью, не пришлось приглашать и старика Равезона — из-за пропажи сына он в последнее время замкнулся и не появляется на людях.

Заметив мой вопросительный взгляд, Фибах пояснил:

— Старик Равезон является большим патриотом и ненавистником Храма, очень фанатичный преданный Эльсора и идеи имперства.

Эрдэн и сопровождавшие его, сохраняя недовольное выражение на лицах, оставили нас и отправились к другим гостям, и мы остались втроём — Фибах, я и пропагандист идей Храма.

— Ну ладно, хватит этого мрачного настроения, — сказал Фибах. — Давайте насладимся этим приёмом и чего-нибудь откушаем и выпьем.

— Конечно, господэн Фибах, — кивнул ему Галтоп.

Фибах повёл нас к столам с яствами и напитками. На ходу он обратился к Галтопу:

— Кстати, уважаемый Галтоп, этот человек — мой секретарь, Андаль Дорфан. Очень умный и образованный малый. Прошу любить и жаловать.

— Приятно познакомиться, — кивнул мне Галтоп. — Я Галтоп. Это не настоящее имя или фамилия, я получил это имя от Храма, когда посещал их государство и прошёл посвящение.

— Как видите, дорогой Андаль, — сказал Фибах, — я очень симпатизирую Храму и повстанцам, поэтому большинство людей на этом приёме имеют отношение к этим организациям — или, как минимум, не являются строгими приверженцами идей Империи.

— Понимаю, — кивнул я.

— Надеюсь, для вас это не проблема?

— Мы уже неоднократно затрагивали этот вопрос раньше, господэн Фибах, и я отвечал вам, что не проблема.

— Чудно, чудненько!

Мы подошли к столу, который ломился от блюд, выпивки и закусок, и Фибах вновь завёл свою шарманку и начал советовать нам — и остальным гостям, которые случайно попадались ему под руку — что пить, что есть, что чем закусывать, как правильно смаковать тот или иной напиток и блюдо.

Галтоп, как я заметил, был лизоблюдом. Он постоянно поддакивал Фибаху и делал всё, чтобы угодить ему, сохраняя дружелюбную улыбку на лице.

Как раз когда Фибах разглагольствовал о вкусах коньяка, бутылку которого держал в руке, и его сочетании с желтофруктом, рыжефруктом, а также горьким шоколадом из южных стран, Галтоп вдруг заметил кого-то среди присутствующих, лицо его стало серьёзным, и он сказал Фибаху:

— Прошу простить меня, господэн, я вынужден отойти на минутку. Прибыл тот человек, которого я ждал.

Фибах обернулся, проследив взглядом туда, куда смотрел Галтоп.

— А, это он, тот господэн? Понимаю-понимаю.

Галтоп оставил нас и быстрым шагом направился к группе новоприбывших гостей. Я тоже окинул взглядом людей, к которым направлялся Галтоп — и…

…даже не знаю, что сказать о том, что со мной произошло. Я обомлел? Испытал шок? Был ошарашен?

Человек, к которому с приветливой улыбкой и каким-то подобострастием в движениях, даже в походке, спешил Галтоп — оказался храмовником. Тем самым храмовником, который находился в лагере повстанцев возле Graen Wilat до того, как туда прибыла Святая. Тот человек, с которым я имел беседу в шатре повстанческих лидеров в первый день прибытия в лагерь повстанцев!

Это был он!

Я быстро отвернулся, благодаря судьбу за то, что мы не встретились взглядом и он не заметил меня.

Скорей всего, он запомнил Андаля, и, скорей всего, он видел моё сражение со Святой. Мне ни в коем случае нельзя попадаться ему на глаза!

— Простите, господэн Фибах, — сказал я купцу. — Мне тоже нужно отойти на некоторое время.

Я постарался скрыться в дальнем тёмном углу, чтобы ненароком не попасться на глаза этому храмовнику. Я ушёл в одну из соседних комнат — приём проходил в просторном зале, соседствующим прямо с холлом, а дверь комнаты, в которую ушёл я, была открыта нараспашку, и я мог видеть людей в зале — забился в дальний угол, у тяжёлых тёмно-зелёных штор у окна, и оттуда наблюдал за гостями, готовый в любой момент отвернуться, чтобы спрятать своё лицо от нежелательного наблюдателя.

Я видел того храмовника, следил за ним. Стал внимательнее присматриваться к людям, которые разговаривали с ним, присматривался к их жестам, мимике, эмоциям. По всему выходило, что многие были с ним знакомы или хотя бы знали о нём. Большинство людей, любезно и на короткой ноге взаимодействующих с ним, были те таинственные гости, недавно поселившиеся в доме Фибаха.

Все они были храмовниками?

Группа храмовников приехала в Агдэн и поселилась в доме Фибаха?

Если это так, то с какой целью они сюда прибыли? Очевидно, что сам собой напрашивался единственный ответ: найти Святую.

Но откуда они знают, что Святую нужно искать в этом городе? У них есть какая-то поисковая магия, или же…

Или же тот сон, в котором я сражался с големами в башне и встретил Айустина — навёл их на этот город? Тот сон — был поисковой сетью, нацеленной на меня?!

Так много вопросов — и никаких ответов.

Я заметил, что храмовник из Graen Wilat двинулся прочь из зала, с ним несколько приезжих гостей, а также несколько человек подозрительной наружности, которых ранее Фибах представлял как местных, влиятельных людей.

Я решил, что мне необходимо собрать побольше информации о происходящем, поэтому я осторожно покинул своё укрытие и последовал за ними.

— А, Андаль! Вы, наконец-то, вернулись! — раздался громкий голос Фибаха у меня за спиной. — Идите сюда!

Я вздрогнул.

Я отчётливо помнил (я никогда ничего не забываю — таков мой разум мага), что, когда представлялся храмовнику и лидерам повстанцев в лагере возле Graen Wilat, то назвал им своё имя. Имя было — Андаль Дорфан. Если тот храмовник запомнил это имя — то сейчас это могло сулить мне большие проблемы. Храмовник — маг, а большинство опытных магов обладают феноменальной памятью и ничего не забывают. Я исходил из худших предположений — что он помнил моё лицо, помнил моё имя, и видел моё сражение со Святой — поэтому я и не хотел попадаться ему на глаза. И сейчас этот чёртов Фибах мог поставить всю мою скрытность под угрозу!

Я быстро юркнул к стоявшим поблизости людям — двое мужчин и одна женщина увлечённо что-то обсуждали — и встал за их спинами. Из-за них я аккуратно бросил взгляд на храмовника — тот не обернулся на оклик купца, продолжал удаляться из зала в сопровождении своих спутников.

Я облегчённо выдохнул и последовал за ними, купца с его призывами я игнорировал.

Храмовник и компания поднялись на второй этаж, прошли к комнате, соседствующей с кабинетом купца, вошли в неё и закрыли за собой дверь. К счастью, они не стали творить никакую магию, запечатывающую пространство, чтобы скрыть звуки внутри комнаты от внешнего мира — поэтому я мог подслушать их разговор, хотя говорили они тихо, и закрытая дверь также мешала расслышать всё отчётливо. Тем не менее, я встал возле двери, чуть наклонился и стал прислушиваться.

— Брат Феотор, мы счастливы, что вы прибыли!

— Не стоит-не стоит. Это был мой долг.

— Вы ведь сейчас так заняты в Graen Wilat и во всей той области. Благодарим вас за то, что нашли время присоединиться к нашей миссии.

— Нет ничего важнее этой миссии, братья — так что нечему удивляться. В какой-то мере я несу ответственность за пропажу Святой, это на моей совести. Я ведь был там, я должен был проконтролировать состав повстанцев — но именно я упустил человека, который оказался агентом Империи и похитил Святую. Разумеется, моя совесть неспокойна. Я обязан исправить допущенные мной ошибки, поэтому хочу присоединиться к вашей миссии, братья и сёстры. Мне очень стыдно, я виноват перед Светлыми Богами. Наом, да хранят они наш мир.

— Наом! — ответили ему хором.

— Не вините себя слишком сильно, брат Феотор, вы не могли всё предвидеть.

— Точно. Корхадарово отродье слишком хитро и коварно!

— И всё же — я был там, и никак не защитил Святую. Я был тем, кто принял того человека в повстанческий лагерь. Ублюдок прошёл проверку памяти, и даже мне он не показался подозрительным!

— В сожалениях нет никакой пользы, господэн храмовник, — прозвучал новый голос. — Вместо того, чтобы раскаиваться в ошибках прошлого, давайте обсудим наши планы на будущее.

— Конечно, господэн Истэвар.

— Чтобы мы могли скоординировать наши действия, я должен знать о ваших дальнейших планах и конкретных сроках.

— Мы почти на сто процентов уверены, что Святая находится в этом городе, господэн Истэвар. Мы не знаем, где конкретно её искать и в каком она положении. Нужно быть осторожными. Один из Четырёх, что отвечал за похищение Святой, тоже находится здесь.

— Интересно, где они удерживают Святую и как им это удалось? Она же Архимаг, с её мощью Святой магии и поддержкой богов… Какие кандалы, какие темницы способны удержать её?!

— Кто знает, какую очередную хитрость придумали Корходаровы отродья… Они — тьфу! — коварны и изобретательны, когда дело доходит до подлости. Тьфу!

— Мои люди занимаются поисками, — ответил тот, кого назвали Истэвар. — Мы прочёсываем места, в которых могли бы удерживать пленницу. Пока что никаких подвижек в этом деле у нас нет. У нас, конечно, нет доступа к Разе и подвалам штаба городской стражи…

— Продолжайте поиски, господэн Истэвар, они в любом случае будут полезны. Если вас постигнет успех — то хорошо, если нет — тогда мы сами закончим это дело.

— О чём я и хочу узнать. Когда вы собираетесь провести этот ваш ритуал? Мне нужно знать дату, чтобы подготовиться и подготовить своих людей. Мы же выступаем вместе?

— Конечно.

На мгновение воцарилось молчание, затем голос храмовника, к которому обращались по имени «Феотор», продолжил:

— Мы не можем провести ритуал по поиску Святой до тех пор, пока не наступит новолуние.

— Это будет… — задумчиво заговорил Истэвар.

— Как минимум, придётся ждать ещё неделю, господэн Истэвар. Даже чуть больше — дней десять.

— Понятно. Время есть, но его не так уж много. Мне нужно подготовить бойцов к тому сроку.

— Будем на связи, господэн Истэвар. Мы будем держать вас в курсе наших действий.

— Хорошо. Тогда я откланяюсь. Мне на этой нелепой вечеринке больше делать нечего.

Не дожидаясь, когда этот человек выйдет из комнаты и столкнётся со мной, я поспешил покинуть коридор, спустился по лестнице на первый этаж, и, не заговаривая ни с кем и не останавливаясь, направился сразу в главный холл.

В углу находилось множество вешалок, эдакий гардеробный угол, где прислуга и дворецкий разместили верхнюю одежду прибывших на вечеринку гостей. Я нашёл своё пальто, надел его и двинулся на выход.

Я намеревался поскорее покинуть особняк Фибаха. Я не должен попадаться на глаза тому магу из Graen Wilat. Кроме того, среди храмовников, наводнивших дом Фибаха, могут оказаться и другие, связанные с тем делом и знающие меня в лицо. Находиться здесь и дальше — большой риск.

И это касается не только особняка, но и всего города в целом. Нужно собрать вещи и покинуть Агдэн вместе со Святой как можно скорее. Завтра же! Завтра!

Интересно, кем был человек, с которым беседовали храмовники — тот Истэвар? Наверное, лидер местной повстанческой группировки. На новолуние храмовники собираются провести ритуал, который поможет им точно определить местоположение Святой, а повстанцы… что повстанцы? Они попытаются устроить переворот и захватить власть в городе?

Примерно через десять дней здесь начнётся хаос, и нужно бежать отсюда как можно быстрее.

На выходе меня задержал Чезел, потом со мной завёл беседу Эрдэн и его сын. Мысленно проклиная этих людей, я старался сохранять на лице выражение дружелюбия и попытался как можно скорее закончить разговор с ними. Наблюдая краем глаза за выходом, я заметил, как сначала высокий плечистый мужчина покинул особняк, проигнорировав обращавшегося к нему Фибаха — я решил, что это и был Истэвар. Затем по лестнице спустилась группа храмовников, вместе с человеком из Graen Wilat, и они тоже вышли наружу.

Наконец, отделавшись от собеседников, я тоже направился к входной двери.

Осторожно выглянув наружу, я заметил, что группа храмовников собралась вдали у ворот, и они вели между собой беседу. Чертыхаясь про себя, я свернул с тропинки, ведущей к воротам, и направился в сад Фибаха на заднем дворе. Там тоже есть выход наружу — покину территорию особняка через задние ворота.

Двигаясь через сад, мимо деревьев и кустов, мимо беседок, я вдруг случайно наткнулся на человека, которого сначала не заметил. Он внезапно выступил из тени, оказавшись прямо у меня на пути. Он поздоровался со мной, я ему ответил. Когда мы переглянулись, я… снова был шокирован. Уже какой раз за этот чёртов день!

Это был тот самый храмовник из Graen Wilat! Какого чёрта ты пошёл сюда, а не кучкуешься со своими у главных ворот?! Чёрт бы тебя побрал! Почему всё это невезение сыплется мне на голову!

Храмовник внимательно всмотрелся в моё лицо. Я поспешил пройти мимо и опустил голову, но храмовник проговорил требовательным тоном:

— Постойте! Я вас раньше нигде не видел?

— Не знаю, господэн. Я вас вижу впервые в жизни, — ответил я, надеясь, что пронесёт, и я смогу покинуть это место.

— Нет, тут что-то не так… — проговорил храмовник. — Вы же… Вы же! Ты! Это ты! Это был ты!

Храмовник начал повышать голос и переходил на крик.

Нужно было действовать быстро. Во-первых, он может атаковать меня магией в любой момент — и тогда со мной будет покончено. Во-вторых, его крик может привлечь других храмовников, и прочих людей.

Я быстро обернулся к нему — как раз чтобы заметить, как храмовник направляет в мою сторону ладонь, и вокруг неё начинает проступать бледно-золотистый свет. Он готовился применить заклинание из Святой магии!

Интересно, сработает ли «вмешательство в плетение магии», если я использую силу телекинеза для него?

– [Idirhail’ haor Draiokh]! — я попробовал. Волна телекинетического импульса полетела к храмовнику и…

Врезавшись в его нарождающийся светящийся магический круг, сбила заклинание!

Ура, получилось!

Не теряя ни секунды, я бросился на храмовника. При себе у меня всегда был нож, без этого полезного предмета я не выхожу из дома. С тех пор как Святая запечатала мою магию, нож стал моим постоянным… «аксессуаром».

Быстро достав нож на бегу, я врезался в храмовника, сбив его с ног, и, когда мы оба падали на землю, успел воткнуть лезвие прямо ему в горло. Чавкнуло, брызнула кровь, храмовник издал булькающий хрип.

Мы оба упали. Я быстро вскочил на ноги, храмовник дёргался на земле, в горле его клокотало. Я увидел поблизости приличный булыжник, сосредоточился на своей магии телекинеза — и булыжник, с трудом, воспарил, и полетел ко мне в руки. Хоть это и был тяжёлый предмет, и справиться с ним мне было непросто с моим маленьким уровнем развития телекинеза, однако и расстояние, на которое требовалось перенести предмет, было не таким большим — пара шагов была от меня до булыжника, и примерно на метр требовалось поднять в воздух.

Булыжник опустился в мои руки, я встал над храмовником, занёс камень повыше — и мощно опустил ему на голову. И раз, и два, и три! После третьего удара храмовник затих, дёрганья прекратились, тело стало неподвижным.

Я тяжело дышал. Сражение выдалось нервным и совершенно спонтанным, у меня дрожали руки. Разум лихорадочно соображал насчёт того, что мне делать дальше. Оставить труп тут — или где-то его спрятать? Что я собираюсь делать дальше в целом — стоит ли мне покинуть Агдэн, или, после смерти этого храмовника, эта задача уже перестала быть срочной?

Если я останусь в городе, тогда стоит спрятать труп — пусть лучше храмовник «загадочно пропадёт без вести», иначе история с убийством доставит новых проблем. Если я собираюсь покинуть Агдэн как можно скорее — завтра же! — тогда нет смысла возиться с этим трупом…

Так и не успев принять какое-либо решение, я услышал хруст веток под ногами и шелест палых листьев — кто-то шагал к месту происшествия, и человек был уже очень близок!

Я обернулся и увидел дворецкого, Чезела.

Он ошарашенно уставился на труп на земле, на окровавленный булыжник рядом, на мой помятый вид и тяжёлое дыхание. Лицо его побледнело, глаза широко округлились.

— Господэн Андаль, что это вы… — начал Чезел, неосознанно попятившись.

Я быстро присел, цапнул валяющийся возле трупа нож, и с низкого старта бросился на Чезела.

Рывок! В два шага я преодолел разделявшее нас расстояние, таким же мощным толчком, как прежде, сбил Чезела с ног, упал вместе с ним и вогнал нож в горло.

Хм! А я неплохо отработал этот приёмчик! Техника исполнения просто идеальная! А ведь я маг, а не воин — изначально я даже и не обязан хорошо владеть своим телом и выполнять подобные упражнения! И физические данные у меня не особо выдающиеся — я не громила, не так уж и высок, не вешу много, не являюсь сплошной грудой мышц. А поди ж ты, хороший рывок и эффект внезапности — практически кого угодно может сбить с ног!

Так, теперь у меня на руках было уже два трупа! Что же мне с ними делать?

Я могу просто сбежать отсюда, дома собрать вещи, поставить Святую перед фактом, что мы уезжаем — и поскорей покинуть Агдэн. Даже не завтра, а уже сегодня же. Немедленно!

Но куда нам двигаться дальше? И достаточно ли наших средств на то, чтобы продержаться в пути и осесть на новом месте? И что я скажу Святой в качестве причины, почему нам стоит убегать?

Я, конечно, могу придумать что-то, сочинив на ходу — что-нибудь про грядущую атаку повстанцев на город, о которой я мог случайно узнать на приёме у Фибаха…

С другой стороны, главный враг, который представлял для меня наибольшую опасность — сейчас лежал на земле с головой, размозжённой булыжником. Никто меня ни в чём не подозревал — и если я смогу ловко обстряпать это дело с трупами, то выйду сухим из воды. У меня останется место у Фибаха, и я смогу находиться рядом с храмовниками, прибывшими в этот город для поиска Святой — я смогу наблюдать за ними и подслушивать, быть в курсе их планов. Также «момент Икс», которого действительно стоит опасаться — настанет лишь на новолуние, у меня будет целых десять дней. Кроме того, Владыка Эльсор, если получил моё послание, должен знать, что я нахожусь сейчас в этом городе — и если он пришлёт мне помощь, то пришлёт именно в Агдэн. Если я сбегу — то когда ещё удастся установить связь с Владыкой?!

Святая, конечно, работает в ателье, прямо рядом с Главной площадью, и те, кто занимаются её поисками, легко могут случайно наткнуться на неё. Но, из их разговора я понял, что они ищут не человека, а место — место, где могут, по их убеждению, удерживать Святую в плену. И они совсем не готовы к тому, что Святая лишилась памяти, и личность её изменилась. Не факт, что они узнают её, даже если случайно встретят. Сейчас Святая носит платья, ведёт себя иначе, пользуется косметикой, даже причёска её другая. Если человек не будет знать заранее о потере памяти, он вряд ли узнает Святую в Амнэлии Дорфан.

Итак, что же делать? Бежать из города или подождать?

Сомнения раздирали меня. Я взглянул на два трупа на земле. Вдалеке, со стороны особняка, звучали голоса людей, смех, из дома доносилась музыка.

Проклятье, Урзула, это всё её вина, она во всём виновата!

Я подхватил за ноги Чезела и поволок к дому, к задней стороне. Там никого не было, было пусто, темно. Оставив труп в кустах возле дома, я двинулся назад, за храмовником.

Обливаясь потом и пыхтя, я волок за ноги храмовника, и мысленно продолжал проклинать Урзулу.

Грёбанная старуха! Это всё её вина! Yalerna kartaras!

Когда в моей жизни случались несчастья — я всегда винил Урзулу. Эта чёртова деревенская ведьма, из моей родной деревни Maelera Elkom, наслала на меня порчу, когда я был ещё ребёнком. Из зависти, старуха вмешалась в мою судьбу и отравила её порчей в Астральном Пространстве. Я узнал об этом лишь много лет спустя, когда был студентом в Магической Академии Драйгонэ. Ничего поделать было нельзя, заражение судьбы порчей проникло уже очень глубоко. Я вернулся в родную деревню с намереньем убить чёртову колдунью — но оказалось, что к тому моменту та уже умерла от старости. Мне некому было мстить, мой обидчик умер сам по себе…

И это, чёрт побери, просто бесит меня! Даже столетие спустя я не могу унять гнев — каждый раз, когда вспоминаю про Урзулу! Чёртова ведьма — нагадила мне и сдохла, даже не дав шанс отомстить!

Из-за порчи этой старой твари я вынужден постоянно сталкиваться с проблемами и неудачами на своём жизненном пути. Ничего невозможно исправить и изменить в моей судьбе в Астральном Пространстве — я могу лишь двигаться дальше и стараться перебить вред, наносимый порчей, своими успехами, достижениями и собственной магической силой. Я могу лишь стараться перерасти этот вред, возвыситься над порчей, сведя весь ущерб к минимуму.

У меня, как у каждого мага, есть свои слабые места. Одни из них — это судьба и удача. Также — я очень уязвим к Святой магии. Как впрочем и любой другой пользователь Элементной магии, созданной Tolgan Draiokh.

Оставив храмовника в кустах рядом с Чезелом, я проделал весь путь обратно к месту, где расправился с этими двумя, очистил от крови булыжник, а потом, заметая ветками и затаптывая следы на земле, следы тел, которые я волок, я вернулся вновь к особняку.

Через чёрный ход, которым пользовались слуги, я осторожно проник в дом. Приём всё ещё продолжался, вдали можно было слышать шумный, уже пьяный, голос Фибаха, его смех, его громкие разглагольствования о еде, напитках, сервизе, мебели, звучала увеселительная игра музыкантов, голоса и смех гостей. Я пробрался на кухню.

Двое поваров возились с блюдами, гремели сковородками, кастрюлями, шёл пар, аромат всевозможных блюд витал в воздухе. Я осторожно подкрался к одному со спины, обхватил рукой за голову, задрал её повыше, обнажая шею, и ткнул ножом в горло. Отшвырнув повара, я тут же бросился ко второму, который как раз услышал шум и начал поворачиваться в мою сторону.

Набросившись на второго и сбив его с ног, я и ему всадил нож в горло, и ещё раз, и ещё. Оба повара растянулись неподвижно на полу, лужи крови растекались вокруг их голов всё шире.

Я плеснул на пол масло из сковородок, подхватил с полок бутылки — с тем же маслом и ещё алкоголем — и тоже принялся поливать ими пол на кухне, тела поваров, стулья, столы. Вернувшись к Чезелу и храмовнику, я втащил их трупы в дом, бросил рядом с поварами на кухне, а потом кинул на пол пару горящих головешек из очага.

Тут же занялось пламя.

Если храмовник погибнет не от рук таинственного убийцы в саду, а от несчастного случая, сгорит в пожаре — тогда никто не насторожится и не станет слишком глубоко копаться в этом деле.

Огонь разгорался, захватывая всю кухню. Я поспешил покинуть дом, выйдя через чёрный ход.