Муж на сдачу, или Попаданка требует развода

Глава 19

— Вернемся в дом! — постановила вдовствующая герцогиня деловым тоном, подхватив отработанным жестом платье и махнув веером, как полководец саблей.

Она совершенно позабыла, что еще минуту назад всхлипывала и готова была рыдать, жалуясь на вселенскую несправедливость.

Мотя, сидевшая на каменном парапете склепа, тут же смекнула, что ничего интересного в ближайшее время не намечается, покосилась на густые кусты сирени и мягко спрыгнула, в очередной раз напугав Гейл.

— Пробегусь еще по территории, мышей поищу. А может, и птичек, — мявкнула она небрежно и одним тягучим прыжком исчезла в высокой траве, оставив за собой лишь колышущиеся стебли.

Гейл шумно выдохнула с глубочайшим облегчением и внезапно обрела дар речи.

— Это место теперь для меня небезопасно! — заявила она, упирая руки в бока. — Настаиваю на том, чтобы прием состоялся как можно скорее, и я смогла уехать, — заявила она бескомпромиссно мрачным тоном и мотнула головой в сторону Марджери, — но без нее. Не хочу терпеть ее бесконечное нытье еще и в изгнании.

Я невольно всплеснула руками, теряя терпение. Какие сложные дамочки! И вот вроде бы можно закрыть глаза на их проблемы, все же мне с ними детей не крестить, однако сложившееся за семьдесят пять лет убеждение, что нельзя перешагивать через людей с их бедами, и въевшаяся в подкорку из прошлой жизни привычка лавировать между вздорными подругами сделали свое дело.

— Гейл, дорогая тетушка! — я постаралась вложить в голос спокойствие опытного психотерапевта на приеме со сложным пациентом. — Вас никто из дома не прогоняет…

Она только сморщила тонкий нос и громко фыркнула, отводя взгляд:

— Ага, как же. Вы, милочка, недвусмысленно намекнули, что не хотите меня тут терпеть, приказав убрать из парка всю естественную защиту от… — она запнулась, подбирая слово, и метнула ядовитый взгляд на кусты, в которых скрылась Мотя, — … жестоких детей Мау.

Я поджала губы, испытывая жгучую обиду за всех кошек. Понимала, что у Гейл психологическая травма, но ведь это не кошки принимали решение лишить ее магии и шанса завести семью.

И я не смогла сдержаться.

— А чего же вы от людей в таком случае не шарахаетесь так же, как от кошек, тетушка? — спросила я, уже не скрывая раздражения. — Не знаю, что именно они с вами делали, но разве кошки по своей инициативе причинили вам зло?

Гейл опешила. Она пару раз открыла и закрыла рот, как рыба на берегу, не в силах найти слова для возражений, запыхтела коротко и часто, словно перегретый чайник, слегка побагровела и важно задрала острый подбородок.

— Какую еще естественную защиту она убрала⁈ — выдохнула Марджери зловеще тихо, вычленившая из тирады Гейл что-то свое.

Глаза свекрови сузились до щелочек.

— Ты знаешь! — Гейл повернулась к ней, выпятив грудь, словно собиралась напасть, как боевой петух. — Твой дед подарил цветы мне, а не тебе. Он сделал это, потому что любил меня и хотел на меня жениться! — заявила она тоном триумфатора.

— Ты опять за свое⁈ — завопила Марджери, топнув туфелькой так, что гравий брызнул в стороны. — Враки это все! Дедушка меня любил, а тебя он даже по имени не запомнил! И вообще, ему тогда было сто пятьдесят, он на двадцатилетних дурочек без магии уже не заглядывался!

— Ха-ха-ха! — ответила ей на это Гейл высокомерным ледяным смешком.

А я в отчаянии закатила глаза. Скорее надо организовать этот треклятый прием и отправить двух змей на разные концы мира.

— Дамы! — перебила я их перепалку, громко хлопнув в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание. — Вернемся к приему. У меня есть пара блестящих идей по поводу меню!

Это внезапно сработало. Обе мгновенно замолчали и уставились на меня.

— Ни в коем случае! — отрезала Марджери, распахнула веер и принялась лихорадочно им обмахиваться.

— Ваши деревенские похлебки опозорят нас перед всем высшим обществом! — тут же поддержала ее Гейл, брезгливо морщась.

Похоже, эти две заклятые подружки прекрасно поладят, если объединятся против общего врага — меня. Однако как бы я ни уговаривала себя потерпеть всего несколько дней до их отъезда, а там, даст Мау, никогда больше и не свидимся, но моя лидерская натура бывшего парторга вставала на дыбы, не терпя несправедливости.

— Рецептов похлебок не знаю! — заявила я твердо, по очереди посмотрев обеим женщинам в глаза. — Мои диковинные блюда станут украшением стола и покажут гостям, что Доменик женился не просто на красавице, но и на умнице-хозяюшке! — Я развернулась, взметнув юбками, и, указывая рукой в сторону усадьбы, скомандовала: — За мной, дамы. Хочу немедленно посмотреть кухню и побеседовать с поварами.

Не дожидаясь возражений, я быстро и решительно зашагала по аллее.

— Телани, ты сказала, что будешь во всем меня слушаться и впитывать мою мудрость, чтобы стать настоящей герцогиней, чтобы не позорить род Карада! — зашипела Марджери, хватая меня за рукав.

Она немного запыхалась, пока меня догоняла. От такого ее напора и неслыханной наглости я притормозила. Вот это называется избирательный слух! Я всегда знала, что людям свойственно слышать и видеть только то, что им нравится, но не до такой же степени, чтобы полностью переделывать сказанные кем-то слова!

— Не говорила я такого, — усмехнулась я сухо и, высвободив рукав, продолжила быстро идти к дому.

— Говорила! — бессовестно спорила свекровь, семеня рядом, и обернулась к тетке, которая шла чуть позади: — Гейл, подтверди!

— Я говорила, что буду рада выслушать советы, но не обещала им следовать, — поспешила я внести ясность, пока и тетка не начала мне доказывать то, чего не было. Я остановилась, повернувшись к обеим лицом. — Вы не должны забывать, дорогая матушка, — чётко продолжила с лёгким предостережением, — что хозяйка тут я, и окончательные решения тоже буду принимать я. — Сделала паузу для придания словам веса. — Но обещаю внимательно выслушать все, что вы посоветуете. Это максимум.

— Мардж, дорогуша, — даже не скрывая злорадного веселья, протянула Гейл, подходя ближе. Её глаза блестели от предвкушения. — А помнишь, как ты впервые оказалась в этом доме и встала на колени, чтобы поцеловать руку моей матери? — Она приложила руку к щеке и округлила губы в фальшивом ужасе. — Ой, я помню, как ты потом металась по портретной галерее и пилила моего тряпку-братца! Шипела: «Меня никто так не унижал! Я ненавижу твою мать! Я, я теперь герцогиня!» — передразнила противным визгливым голоском.

Я же, глядя на разгневанное лицо свекрови, подумала, что мне еще сегодня повезло. Или это Марджери сегодня повезло… Или даже Доменику… Сложно представить, как бы я отреагировала, если бы вдовствующая герцогиня потребовала от меня коленопреклоненного поцелуя руки. Я даже плечами передёрнула.

А вообще нравы тут, конечно, вообще не наши, не продвинутые. Сложно мне будет вписаться в это общество. Грустная улыбка тронула губы при воспоминании о родных, понятных порядках.

Я в очередной раз развернулась и направилась в дом.

Но спорщицы за моей спиной утихать не собирались.

— А ты вообще кукла на веревочках! — фыркнула Марджери, не желая оставлять последнее слово за Гейл. — Безропотно позволила себе жизнь сломать! Я бы на твоём месте сбежала в дальние страны!

— Но в итоге самым умным оказался мой никчёмный братец, твой муженёк. Вовремя додумался объявить себя мёртвым и сбежать от тебя!

В воздухе повисла гнетущая звенящая пауза. Даже птицы в парке замолчали.

— Все мы сбежим когда-нибудь в другую жизнь и лучший мир, — поспешно с фальшивой сладостью в голосе попыталась загладить оплошность сестры мужа Марджери.

— Ага, да… — пробурчала Гейл не слишком охотно.

Но я решила эту тему приберечь на крайний случай, если когда-нибудь понадобится мамашу Доменика дара речи лишить, поэтому сделала вид, что ничего не поняла. К тому же мы уже поднялись на широкое каменное крыльцо, и лакеи в нарядных ливреях распахнули перед нами тяжелые двери.

— Как думаете, дорогие матушка и тетушка, — задумчиво спросила я, оглядывая огромный мраморный холл с хрустальной люстрой, — сколько гостей соберется на приём?

Герцогский особняк огромный, как дворец, и я подозревала, что семья Карада привыкла собирать в нем на свои мероприятия половину столицы.

— Позовем только самых родовитых, важных, полезных и близких семье, — проворчала Марджери, нехотя переключаясь на деловой тон. Она встала рядом по правую от меня руку и окинула холл хозяйским взглядом. — Думаю, сотни в три уложимся. Максимум в пять. Больше — дурной тон. Мы не какие-то там новые богачи, ищущие выгодные знакомства.

Я поперхнулась и приложила руку к губам, чтобы не раскашляться. Ну со ста человеками я бы еще с грехом пополам управилась. Но с пятью сотнями⁈ Аж в висках застучало. Это же совсем другой масштаб! Надо всех разместить, всем угодить, учесть особенности питания, ранги, вражду кланов… А вдовствующая герцогиня так запросто, будто о чашке чая, о столпотворении капризных аристократов говорит! Я невольно зауважала её за деловую хватку и такой опыт.

— Обозревателей светских хроник из всех изданий надо в этот раз позвать. Не забыла, как на свой прошлый юбилей выпустила из виду «Подбрюшье столицы» и потом получила вагон грязных сплетен? — ядовито напомнила Гейл, встав от меня по левую руку.

— Не забыла, — проскрежетала Марджери сквозь зубы. — Поэтому уже отправила секретаря в столичную управу за списком всех-всех, даже самых мелких газетенок и листков.

Я же, наблюдая, как они снова погружаются в свои баталии и планы, с предельной ясностью поняла, что теряю контроль над ситуацией. И вот-вот все мои громкие слова о том, что я тут главная герцогиня, полетят прямиком Матильде под хвост. А значит надо срочно что-то такое… эдакое… эффектное придумать, чтобы вернуть себе лидирующую позицию и поставить этих дам на место.

Я прикусила губу, собираясь с мыслями.

Задача передо мной стояла сложная: изобрести колесо, которое давным-давно изобретено. Протокол приёма — стандартный: молодожёны встречают важных гостей, принимают подарки и поздравления, кормят, развлекают и отправляют восвояси. Чем тут можно народ удивить? Разве что развлечениями. Но здесь я профан. Имею о них поверхностное понятие только из рассказов портнихи. Возможно, всё, что я придумаю, уже есть и считается дурным тоном. Ну и меню. Вот тут хоть не большой, но простор для фантазии имеется, поэтому я и привела дам в огромную кухню.

— Оливер, голубчик, покажи новой… герцогине банкетное меню, — запнувшись на моём титуле, нехотя попросила свекровь шеф-повара, здоровенного детину с красным носом, в высоком белом колпаке.

Он взмахнул рукой, и с полки, словно стая птиц, прилетели исписанные листы. Они послушно собрались в руках хозяина в стопку и замерли.

Даже у повара есть магия! Мне тоже срочно нужно хоть какую-то заиметь!

— Какой именно приём хочет организовать ваше сиятельство? — спросил мужчина неожиданно высоким голосом и заглянул мне в глаза.

— Свадебный, человек на триста-пятьсот, — невозмутимо ответила я, будто это плевое дело.

— Ага, значит, расширенный, с пятью переменами блюд и тремя десертами, — кивнул Оливер, откинул часть листов себе за спину (они улетели на место) и зачитал: — На закуски: «Глаза лесного царя», «Щупальца морских гадов», «Пальцы королевы ночи», «Языки врагов Мау» и «Волосы русалки»…

По мере чтения названий мои брови поднимались всё выше. Понятно, что он не глаза с волосами собирается на стол подавать, но звучало совсем не аппетитно. Я решительно протянула к Оливеру руку.

— Дайте-ка я сама состав гляну, — потребовала.

И когда повар дал мне свои живые листки, быстренько пробежалась взглядом по написанным аккуратным почерком строчкам. Таким образом, «глазами лесного царя» оказались маринованными яйцами с ореховой пастой, «волосами русалки» — салат из водорослей, «пальцами королевы» — трубочки из песочного теста с паштетом, и всё в этом духе. Я отдала листы обратно и решительно заявила:

— Внесём правки, и в первую очередь — в названия блюд. Никаких глаз и пальцев! Немного изменим состав ингредиентов и придумаем им благозвучные и аппетитные имена.

Гейл ахнула, а свекровь надула щёки и побагровела.

— Так нельзя! — пропыхтела она. — Этим блюдам много сотен лет! Это традиционное меню для важных приёмов!

— Можно! — возразила я, смотря ей в глаза прямо. — Я герцогиня и имею право вводить новую моду. Кто мне посмеет хоть слово против сказать?

— Все газеты разразятся скандальными статьями, — выдохнула Гейл.

— И прибегут к нам, чтобы попросить рецепты, — не сдавалась я. — Оливер, вы готовы к экспериментам? — спросила я повара, выгнув бровь.

Бедолага растерялся. В его глазах вроде бы и блестел азарт, но взгляд невольно метался от меня к прежней хозяйке. Оливер не имел смелости сразу определить, какую сторону занять.

— Мой сын готовится стать императором! Важно показать, что он верен традициям! — возмущённо настаивала Мардж.

Сомнение — может, она права, и мне не стоит со своим уставом лезть в их монастырь — мелькнуло и испарилось. Мне нет дела до репутации Карады! А если смогу доставить ему проблем — отлично! Будет ему наказанием за женитьбу на Телани без её согласия. Сам виноват!

— Или же этим мой муж покажет, что готов изменить империю к лучшему! — парировала я.

— Кто это тут у нас собрался менять империю к лучшему? — неожиданно раздался от двери насмешливый женский голос.

Мы с дамами синхронно на него обернулись, и моё сердце неприятно стукнулось о рёбра. Её высочество Айверен, знакомая мне по видению, чувствовала себя в герцогском особняке как дома и не побрезговала заявиться в кухню, хотя, в моём представлении, должна была, как приличная гостья, ждать в гостиной, пока о ней доложат. Вызывающая красотка и в реальности совершенно мне не понравилась. Я еле удержалась от осуждающего взгляда в её сторону.

Зато свекровь и Гейл присели в реверансах и растянули губы в счастливых улыбках.

— Ваше высочество! Как мы рады вас видеть! — пропела Мардж.

— Вы в последние дни прямо балуете нас своими визитами, — добавила Гейл.

А вот в её тоне мелькнул лёгкий сарказм. Возможно, тётке принцесса тоже не нравится.

— Я услышала новость о женитьбе Доменика и решила познакомиться с его молодой женой поближе. Хочу лично передать приглашение на завтрашний маскарад, раз её муж всё время так сильно занят, что его не поймать, — сканируя меня холодными глазами, с фальшивой улыбкой прощебетала принцесса.

Я герцогу не друг и не соратник. Больше того, у меня с ним свои счёты. Но… Эта Айверен однозначно наш с ним общий враг. Я расправила плечи и растянула губы в такой улыбке, чтобы у принцессы не осталось в этом никаких сомнений.