Моя по праву зверя (СИ)

Глава 33

Что ж, другого я и не ожидала. Осмотревшись по комнате и не найдя ничего нужного, собираю обувь, джинсы — и выхожу. Домой. К папе. Он, должно быть, уже соскучился.

Солнце пригревает макушку, утренний лес пахнет хвоей и свежестью, где-то в кронах перекликаются птицы. Воздух тёплый, лёгкий, почти ласковый — даже он будто подбадривает. На центральной поляне появляются первые беты и юные волчата — сонные, смешливые. Стая просыпается.

Когда подхожу к дому, папа ещё на месте. Стоит на крыльце, как всегда — в своей ветровке и с чашкой кофе в руках.

— Доброе утро, — говорю, подходя ближе. Обнимаю его.

— Доброе, дорогая. — Он вдыхает мой запах глубоко, задерживается на секунду. Смотрит внимательно. — Я надеюсь, ты будешь счастлива.

— Я тоже, — вздыхаю, чуть пожимаю плечами.

Ставлю чайник на плиту. Я не знаю, что будет дальше. Не имею ни малейшего понятия. Но одно ясно: я хочу быть рядом с Райаном.

Вчерашняя прогулка насыщала меня на каком-то глубинном, зверином уровне. Моя мохнатая ипостась — она тянется к нему. Не сопротивляется. Хочет большего. И даже не прячется.

В городе у меня почти не было таких прогулок — короткие вылазки, тревожные взгляды, вечно прикушенный язык. Варианта долгой прогулки там не предвиделось. Бросаю взгляд в сторону выхода из стаи. И вдруг понимаю: я ведь не собиралась задерживаться. Хотела вернуться, доучиться, получить диплом, стать врачом.

А теперь… теперь всё расплывается.

Выбор, кажется, уже сделан. Если я — его пара, если принадлежу новому молодому альфе… тогда выбора и нет. Придётся вливаться. В стаю, в жизнь, в уклад, к Райану.

Но я не готова ставить крест на своих планах. Не хочу. Значит, нам нужно поговорить. С Райаном.

О будущем. О моём. О том, что будет дальше.

Как только горячая кружка ароматного кофе оказывается в руках, утро обретает знакомый ритм. Всё становится чуть спокойнее.

Я поднимаюсь в свою комнату, присаживаюсь на край кровати и мысленно перебираю, что бы взяла с собой, если Райн предложит переехать.

Вещей немного — пара джинсов, худи, бельё, старая куртка. Всё. Если быть честной, мне давно пора основательно обновить гардероб. Но раньше не было смысла — я ведь не собиралась здесь оставаться.

Пока я допивала кофе и крутила в голове примерные планы на ближайшее будущее, к дому подошли Миша, Алекс и Кайла.

— Тук-тук! Можно? — звонкий голос Кайлы долетел с первого этажа.

— Привет! Заходите, конечно! — откликаюсь с лестницы.

Через пару секунд — скрип ступеней, лёгкий топот — и вот они уже втроём усаживаются на мою кровать, как ни в чём не бывало.

— Белла, ну это никуда не годится, — говорит Алекс, окинув взглядом мою скромную комнату.

— Что? Я ж не претендовала на хоромы, — усмехаюсь.

— Это даже не лачуга, — подмигивает Кайла, вытягивая ноги.

— А что с гардеробом? — вставляет Миша, приподняв бровь.

Я закатываю глаза, отставляю пустую кружку.

— Всё не так. Я не собиралась задерживаться. Ни вещей, ни плана. Только папина кровать и старый рюкзак.

— Но если мы правильно уловили твой запах, — Алекс внимательно смотрит на меня, — ты теперь пара Райна, верно?

В комнате на мгновение становится тихо. Мои щёки заливает румянец, и внутри всё сжимается. Я молчу. Ответ очевиден.

— Да, но мы об этом ещё не говорили, — смущённо отвечаю я.

— Главное, вы уже решили этот вопрос для себя, — с теплотой в глазах говорит Кайла. — Не зря мы тебя красили.

Я улыбаюсь в ответ, понимая, что они всегда поддержат меня.

— А как насчёт медицины? — спрашиваю у девочек. — Может, есть что-то, что можно сделать?

— У нас только один медицинский блок. Он небольшой, но работает круглосуточно. Есть врач — доктор Ливингстон. Он почти не отдыхает. С ним двое помощников, но опыта у них почти нет. Мы часто отправляем тяжёлых пациентов в соседнюю стаю. Это дорого и не всегда безопасно, особенно если счёт идёт на часы.

— То есть нехватка кадров? — уточняю я.

— Острая, — вздыхает Алекс. — Наш врач будет рад, если ты хотя бы заглянешь на осмотр. И не как пациент.

Я молчу. В голове уже формируется новая картина: Не белые стены городской больницы, не строгое расписание приёмов, не звуки скорой за окном. А стая. Их повседневные травмы, укусы, истерзанные тела после драк, альфы в ярости, омеги в пике, дети, которых принимают без реанимаций, но с доверием и инстинктом.

И я. Там, внутри. Не как временная прохожая, а как часть. Как та, кто будет держать чужие запястья, шить, ставить капельницы, определять жар и прикрывать глаза тем, кого не удалось спасти. Новая жизнь пахнет не страхом — а вызовом.

— Я не обещаю, — тихо говорю. — Но, возможно, я бы хотела сначала всё увидеть. Разобраться. Понять, как у вас это устроено.

— Тогда пошли на экскурсию! — Кайла уже хватает меня за руку. — Если ты действительно хочешь знать — лучше один раз увидеть.

Мы выходим за границу жилого сектора, углубляясь в северную часть стаи. Там, где заканчиваются аккуратные дома и начинается более функциональная зона — склады, мастерские, кухня, техпомещения. Среди прочего, чуть поодаль, стоит метблок.

С виду он неприметен: прямоугольное кирпичное здание в два этажа, старое, с облупившейся штукатуркой на углах, местами заклеенное плёнкой окно, выбоины на лестнице. Стены серые, крыша с тёмными следами от дождей. Табличка с надписью «Медицинский пункт стаи Ривертаун» едва держится на одном винте.

Но внутри — совсем другое впечатление.

Запах стерильности встречает сразу, на пороге. Антисептик, смешанный с чем-то травяным, возможно — настоями для промываний. Тепло. Чисто. Не идеально, но уютно и аккуратно.

Свет мягкий, приглушённый, без резких ламп. Пол покрыт серым линолеумом, по стенам — простые схемы строения тела, инструкции по оказанию первой помощи и график дежурств.

Слева — открытая стойка приёма. За ней — девушка лет двадцати пяти в медицинском халате, с коротко подстриженной тёмной чёлкой и лёгкой улыбкой на лице. Её стол завален аккуратными папками, бланками и записями. На стеллажах за спиной — бинты, антисептики, пузырьки с лекарствами, коробки с латексными перчатками.

— Привет, Сами, — первой заговорила Кайла, радостно кивая.

— Привет, Кайла, — отвечает девушка, чуть склонив голову. Голос спокойный, почти певучий. Она переводит взгляд на меня, и в её глазах появляется заинтересованность. — Ты Белла? — она прищуривается, вглядываясь внимательнее.

Смущаюсь, но киваю.

— Я слышала про тебя, — продолжает Сами. — И если ты действительно медик… о, Луна, ты даже не представляешь, как ты нам сейчас нужна.

Мы проходим дальше.

Справа — небольшой процедурный кабинет с кушеткой, лампой на гибкой штанге и старым, но ещё рабочим аппаратом для УЗИ. Чуть дальше — три палаты: одна на двоих, две одиночные. Всё просто: металлические кровати с белыми простынями, капельницы на подставках, чистые занавески. В одной палате пахнет хвоей — кто-то явно принёс букет или целебный сбор.

На втором этаже, как рассказывает Сами, размещены склад медикаментов, небольшая лаборатория и кабинет самого врача. Иногда тут же проводят роды, когда омега не может сама.

Я вдыхаю глубоко. Это не элитная клиника. Не центр. Но здесь — настоящая жизнь. Жизнь стаи.

— Всё не идеально, — говорит Сами, будто читая мои мысли. — Но если ты готова — у тебя будет всё, чтобы начать. Мы обучаем на месте, если нужно, и всегда прикрываем друг друга.

Я снова киваю. И впервые — с уверенностью.