Моя НЕвеселая ферма

19. Самый худший день

В храме на холме собрались почти все жители Лесных далей. Прибыла даже делегация из Лазурной дымки во главе с Загридом. Но никто не ругался, повод не позволял.

Обычно улыбчивые сказочные существа, сейчас хмурились. Некоторые плакали. Громче всех рыдал Люциан, но, пожалуй, в этот раз он выражал не наигранные эмоции, а вполне искренние. В кои-то веки раз он не раздражал.

Да и не до этого сейчас.

Никому…

Роланд лежал на гладкой плите из белого камня, под высоким прозрачным куполом. Солнечные лучи беспрепятственно проходили сквозь витражное стекло, тщетно пытаясь согреть уже холодное тело.

Над мертвым рыцарем стояла жрица в золотистых одеждах, которые сильно контрастировали с ее пепельно-серой кожей. Белые волосы обрамляли узкое, с правильными чертами лицо, на котором двумя рубинами горели красные глаза.

Никогда бы не подумал, что жрицей Света будет темная эльфийка. Впрочем, сейчас меня это практически не заботило. Еще раз скользнув взглядом по жрице, я снова посмотрел на Роланда.

Лицо старого рыцаря выглядело умиротворенным. Сейчас оно разгладилось и стало понятно, насколько заметной была омрачавшая его при жизни тень постоянной боли. Нира говорила, что Роланд сильно мучился, но старался не подавать вида. Храбрился.

Боец до самого последнего вздоха. Уважаю.

Жаль, что мы не успели познакомиться, как следует.

И уже не познакомимся. Старик отмучился. Думаю, он заслужил покой. Вроде как в иной мир он отошел тихо, во сне. По крайней мере, таким я его нашел — спящим уже вечным сном. Мы с Корвусом и Шарлоттом обыскали весь дом, но не нашли ни следов взлома, ни боя.

Все указывало на то, что старик умер своей смертью.

Но я никак не мог смириться с этой мыслью. Не знаю, как это объяснить. Может, просто паранойя разыгралась, но случившееся казалось мне подозрительным. Почему Роланд побледнел, узнав о прибытии инквизиции? О чем он хотел поговорить со мной? Еще и умер именно тогда, когда разбежавшееся стадо искали все жители деревни…

Или не все?

В совпадения я не верю, а их тут как-то многовато. Надо бы поговорить об этом с Адалиндой, когда она сможет сказать что-нибудь кроме «мяу». Я посмотрел под крышу храма, где на одной из балок сидела черная кошка.

— Возможно, наш новый друг из того же мира, что и старина Роланд, захочет что-то сказать?

Погруженный в свои мысли я полностью прослушал посвященную усопшему речь мэра Лесных далей. Неприятный укол совести напомнил, что это чувство у меня вовсе не атрофировалось.

— Злой? — стоявший рядом со каменной плитой Шарлотт вопросительно взглянул на меня.

Хотелось отказаться, но все присутствующие смотрели на меня с какой-то непонятный надеждой, да и старика-рыцаря надо бы уважить напоследок.

— Да, конечно, — я поднялся со своего места у самого входа и пошел через весь храм к алтарю.

В траурной тишине гулкое эхо шагов отражалось от каменных стен и улетало под потолок, где терялось среди пыльных стропил. Ощущая на себе множество взглядов, я шагал уверенно. К сожалению, такое было мне не впервой.

Приходилось терять людей. Приходилось прощаться. Такова жизнь. И такова смерть.

Встав рядом с плитой, я посмотрел на Роланда. Мы надели на него старые доспехи, в которых он защищал королевский континент от орков, и вложили в руки меч, которым рыцарь очень дорожил. Вместе они прошли множество битв, вместе и закончат свои пути.

— К сожалению, я не могу многого рассказать о Роланде, — мой тихий голос раскатился по храму. — Мы не были хорошо знакомы. Да и Шарлотт уже сказал все, что следовало, — наверняка я этого не знал, так как прослушал речь мэра, но был уверен, что он прав. — Все вы знали Роланда, который жил вместе с вами на этом острове. В моем же мире такие, как он, назывались крестоносцами. Они сражались за то, во что верят, и шли туда, куда звал их долг. А воинам большего и не надо.

Я сделал невольную паузу и задумался о том, не покривил ли душой. Пожалуй, нет. К тому же, несколько человек в зале согласно кивнули.

— Прежде чем попасть в этот мир, Роланд с честью пал смертью храбрых. Он сражался до последнего вздоха и погиб героем. Судя по тому, что я о нем слышал, героем он остался и здесь. Таким мы все его и запомним. Быть воином — значит, жить вечно. — Я коснулся серебристого кованого наплечника рыцаря и отступил от плиты.

— Замечательные слова, — Шарлот шмыгнул носом и промокнул глаза ярко-зеленым платком. — Роланду они бы понравились.

Мы вместе с мэром вернулись в зал, а жрица продолжила церемонию. Она затянула некое подобие молитвы, больше похожей на печальную песню, в которой просила Свет принять душу и тело усопшего.

По мере того, как песнь темной эльфийки наполнялась эмоциями и красками, льющийся в зал солнечный свет становился ярче. Стоило жрице закончить молитву и сложить руки на груди, как всех присутствующих ослепила нестерпимо яркая золотая вспышка.

Но этот свет не причинял дискомфорта, наоборот, он согревал и успокаивал. Волна тепла мгновенно растеклась по телу и отступила, оставив после себя необъяснимое чувство воодушевления.

Тело Роланда пропало с каменной плиты. Не знаю, как это случилось, но в мире, где существует магия, нет смысла удивляться чему-то подобному. Надеюсь, все прошло, как надо, и Роланд обрел заслуженный покой.

Все присутствующие встали, и я последовал их примеру. Мы покинули храм. Жители начали расходиться, а я отошел в сторону, сел прямо на нагретые солнцами ступеньки и закурил.

— Замечательная речь, — рядом нарисовался Люциан с покрасневшими от слез глазами. — У тебя чуткое сердце!

— А у тебя лицо уродское, — буркнул я.

Вопреки моим ожиданиям, бард ничуть не оскорбился. Он лишь понимающе кивнул, похлопал меня по плечу и побрел в деревню. Остановившись в дюжине шагов от меня, он бросил через плечо:

— Сегодня на закате собираемся в таверне. Выпьем за Роланда. Влад тоже придет.

— А чего сейчас не пришел?

— Даже не знаю, — покачал головой Люциан, — почему это вампир не пришел днем в храм Света.

Подколол. Туше. Но огрызаться я не стал.

— Ты же придешь? — спросил бард.

— Сам-то как думаешь?

— Тогда до встречи, — Люциан приподнял над головой черную широкополую шляпу с розовым пером и был таков.

Кроме барда никто больше ко мне не подошел. Разве что Адалинда чуть покрутилась у ног, прежде чем скрыться в высокой траве за оградой. Наверное, вид у меня был слишком уж мрачный. Но так даже лучше. Хотелось немного побыть одному.

Все разошлись, а я снова набил трубку. Дел на сегодня не имелось. До самого заката свободен, как ветер. Сейчас еще немного посижу и…

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — голос жрицы раздался прямо над головой.

Не знаю как, но она смогла приблизиться абсолютно бесшумно. Если бы не заговорила, то я бы и не понял, что кто-то рядом. Теряю хватку…

— Нет. Сейчас отдохну и пойду.

— Вы устали? — учтиво поинтересовалась девушка. — После чего?

— После тридцати, — хмыкнул я.

Мы немного помолчали.

— Меня зовут Тисанси, — представилась темная эльфийка.

— Злой, — отозвался я, так и не взглянув на собеседницу — ее золотистые одежды отражали солнечный свет и слепили, если оказывались в поле зрения.

Снова повисла неловкая пауза.

— Значит, вы из того же мира, что и ушедший в Свет Роланд? — снова первой нарушила тишину Тисанси.

— Типа того.

— И вы признаете те же высшие силы, что и Роланд?

— Не думаю.

Мои односложные реплики нисколько не смутили жрицу, и она спросила:

— Так во что же вы верите?

— Я верю в хэви-метал.

Мой слух уловил, как темная эльфийка шепотом повторила незнакомые слова. Очевидно, что они ей ничего не сказали. Поэтому она решила уточнить:

— А что это?

Прежде чем ответить, я набрал в рот ароматного дыма и выпустил его через ноздри.

— Единственная вещь из прошлой жизни, по которой я скучаю.

— А как же семья? — эльфийка спустилась со ступеней и встала передо мной.

Видимо, ей так удобнее и привычнее разговаривать. Не скажу, что против. Во-первых: солнца оказались за ней и не слепили меня. Во-вторых: только слепой или абсолютный балабол сказал бы, что на эту девушку неприятно смотреть.

— Родителей уже нет. А своей семьей как-то не обзавёлся. Не до этого было, а теперь… сама видишь.

— Но вы живы. — Возразила Тисанси. — Пусть и в другом мире, но еще можете все наверстать.

Я посмотрел в ее красные глаза и криво усмехнулся:

— Это предложение?

Она озадаченно уставилась на меня, потом часто заморгала. Серая кожа на щеках стала темнее.

— Нет, что вы! — выпалила Тисанси. — Вы все не так поняли! Я жрица Света. — Затараторила она, глядя куда-то в сторону. — То есть, нам не запрещено, да и вы… Простите. Мне нужно идти!

Темная эльфийка поспешно скрылась в храме. Я даже и сказать-то ничего не успел на прощание. Странная какая-то.

С другой стороны, кто тут не странный? После нескольких дней в Лесных далях даже я уже на местного похож. Или таким всегда и был? Черт его теперь разберет.

Докурив, я решил пройтись по деревне, чтобы убить время. Жизнь тут уже возвращалась в привычное русло: жители суетились на огородах, занимались бытовыми делами и хлопотали по хозяйству.

Разве что никто не улыбался. Траурная тень все еще накрывала деревню. Даже на улице как-то потемнело…

Подняв голову, я увидел, как небо стремительно затягивают черные тучи. Невесть откуда налетел сильный ветер. Где-то вдалеке засверкали молнии, а потом громыхнуло так, что стекла в ближайшем домишке жалобно задрожали.

Впереди жители Лазурной дымки во главе с Загридом развернули телегу, на которой приехали и теперь спешили в таверну. Решили переждать дождь. Что ж, вполне разумно. Надеюсь, к вечеру распогодится, и они свалят восвояси. Не хотелось бы лицезреть неприятную морду Загрида.

Я же непоколебимо верил в то, что сам не сахарный и не растаю, поэтому потопал дальше. На ближайшем перекрестке меня поджидал недовольный Бранн.

— Где тебя носит-то? — с напускной суровостью поинтересовался он. — Дома нет, в таверне нет!

— Ну да, где же мне еще быть-то, — я наградил его скептической улыбкой. — Только дома или в таверне.

— Сейчас вот не понял, — насупился дворф, — а куда нормальному мужику-то ходить еще? — он принялся загибать толстые пальцы. — В таверну, домой или в поход. Какие еще варианты?

— Не знаю… в лес погулять?

— Точно! — Бранн загнул четвертый палец. — К феям еще, да.

— Зачем я тебе понадобился-то?

— Так вот, — дворф сунул мне увесистый сверток, — принимай работу!

— Ого! — только и смог выдать я, достав из скрученной ткани меч.

В холодном оружии такого типа я особо не разбираюсь, но качество и уровень проделанной кузнецом работы поражали. Тисненые кожаные ножны скрывали ровный серебристый обоюдоострый клинок длиной около метра. Кромки сходились в хищное острие, гарду покрывала тонкая резьба, а обтянутая черной кожей рукоять заканчивалась круглым навершием с непонятным символом.

— Это дворфийский оберег, — проследил мой восхищенный взгляд Бранн.

— А не дворфов он оберегает?

— Не, — покачал косматой головой кузнец, — но ты не боись, ты даже больший дворф, чем некоторые дворфы, которых я знаю!

— Сомнительный комплемент.

— Комплименты у нас Люциан делает, а я — кую. Как тебе моя работа?

— Отличная, — я рассек мечом воздух.

— Ага, в отличие от твоего умения владеть оружием, — хмыкнул Бранн. — Надо было тебе топор сделать. Но теперь уже ладно. Потренируйся дома как-нибудь. Только чтобы никто не видел.

— Обязательно. — Заверил я его. — А как ты так быстро все сделал?

— У дворфов свои секреты, — уклончиво ответил Бранн.

— Понимаю. А у их работы своя цена, — я снял с пояса кошель. — Сколько я должен?

— У тебя столько нет. — Снова усмехнулся Бранн в густые усы и, прежде чем я успел хоть что-то сказать, пояснил: — Это подарок.

Пояснение это мне мало что дало.

— И почему ты решил мне подарить такой дорогой подарок?

— А это и не я, — Бранн упер руки в боки. — Это Роланд. Он пару дней назад заходил. Уже тогда бледный был. Попросил сделать для тебя меч и принес заготовку. Он все и оплатил. Даже сверху добавил за то, что я все по его размерам сделаю.

— Не понимаю…

— Не ты один. Но я ничего спрашивать не стал — Роланд был тот еще молчун, а теперь уже правды никто и не узнает.

Мы помолчали в память о рыцаре.

— Ты это, на закате в таверну-то придешь? — спросил Бранн.

В этот миг резко начался ливень. Тяжелые капли заколотили по нашим головам, и дворф, поморщившись, добавил:

— Если ее к демонам не смоет…

— Приду. — Мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать разбушевавшуюся непогоду.

— Тогда до встречи! — Бранн на прощание махнул рукой и побежал в сторону своего дома.

Я, как мог, протер меч, спрятал его в ножны и тщательно замотал тряпкой. Теперь эта вещь стала для меня больше, чем просто оружием. Прощальный подарок старого рыцаря тому, кто его почти не знал. Не знаю, чем руководствовался Роланд, но спасибо ему.

В темном небе снова громыхнуло. Паутина ярких молний на миг разбила тучи на десятки неровных частей, после чего бесследно исчезла. Ливень и ветер усилились.

— Настоящий шторм, чтоб его, — пробормотал я и поспешил убраться с улицы.

На самом деле, бежать смысла не было — все равно промокну до нитки намного раньше, чем доберусь до дома. Если только не наведаюсь к кому-нибудь в гости. Вот только никто меня тут особо и не ждет.

Не в таверну же идти. Там торчит Загрид, и наливают алкоголь. Если присовокупить к этому мое отвратительное настроение, то ничего хорошего от такого коктейля ждать не придется.

Нет уж. Хватит на сегодня плохого. Лучше успокоюсь, проветрюсь и в таверну вечерком загляну. А сейчас…

А что сейчас? Домой, наверное.

Пока шел, любовался природой. Несмотря на непогоду, дышалось легко. Шторм принес с моря свежесть, что просто не могло меня не радовать. Еще мальчишкой в Калуге любил ходить к водохранилищу или сидеть на берегу Оки. Особенно красиво там поздней весной и в начале лета, когда капли от частых дождей оставляли свои следы на неспокойной воде.

Эх, было время…

Надо бы и тут как-нибудь к морю выбраться, а то поднадоела уже эта суета. Интересно, тут как в тропиках, сезон дождей будет или это разовая акция, и можно прямо завтра на берег рвануть? После шторма, конечно, там тина и грязь, но все же.

Раскаты грома красноречиво дали понять, что природа класть хотела на мои желания и планы. Она иначе устроена. Сейчас изнуренные зноем растения напитаются долгожданной влагой…

Точно! Меня же вчера Нира просила зайти. Этот «поезд» уже ушел не по моей вине, и вместо меня все полил ливень, но надо бы заглянуть к дриаде. Да и дом ее ближе, чем мой.

Перепрыгивая через стремительно растущие лужи и стараясь не поскользнуться при приземлении, я поспешил к Нираиаде. В гости напрашиваться не стану, просто спрошу, нужна ли еще помощь. Если нет, то уйду. Может, зонтик попрошу или что тут вместо него?

Борясь с ветром, я все же довольно быстро добрался до нужного дома. Живая изгородь вокруг жилища дриады распустилась разноцветными цветками и вытянула лозы-щупальца вверх, навстречу льющему, как из ведра, дождю.

— Ну, хоть кому-то хорошо, — позавидовал я. — Можно войти-то?

Лозы только качнулись в мою сторону, но разойтись и не подумал.

— Ясно, гостей тут не ждут, — такой вывод напрашивался сам собой.

Я уже собирался уходить, как вдруг услышал сдавленный крик. Голос принадлежал Нираиаде и доносился из сада. Что могло случиться с дриадой среди растений? Может, жука какого увидела?

Крик повторился. Потом еще, но теперь прервался, словно девушке заткнули рот кляпом.

Какого хрена там творится⁈

Я шагнул к изгороди, но та встретила меня шипами. Лозы изогнулись и щелкнули в воздухе, словно кнуты в опасной близости от моего лица. Такую наглость спускать нельзя. Подаренный Роландом меч с хищным шипением покинул ножны.

— Я вас сейчас в такой салат покрошу, что ни один веган жрать не станет!

Лозы проигнорировали мое предупреждение и метнулись в атаку. Две метили в ноги, третья норовила захлестнуть шею. Отпрыгнув в сторону, я неуклюже рубанул мечом по ближайшей цели.

На мое счастье, Бранн хорошо знал свое дело! Бритвенно-острое лезвие рассекло одну из лоз, даже не почувствовав сопротивления. Обрубок упал к моим ногам и принялся извиваться. Другие лозы отпрянули, но я не дал им время прийти в себя и атаковал сам.

Занятия ИСБ в юношестве все же давали о себе знать, но сейчас преимущество мне обеспечивало давнее увлечение детства, а именно — безжалостное уничтожение зарослей крапивы палкой. Опыт, как говорится, не пропьешь, так что уничтожение живой изгороди оказалось вопросом времени.

Прорубив брешь в хищном заборе, я ворвался в сад дриады с мечом наперевес.

— Нира! — пришлось орать, чтобы завывающий ветер и шумный ливень не растворили мои слова.

Дриада не ответила. Пришлось ориентироваться самому. Выбрав примерное направление, я ломанулся вперед. Не знаю, сколько драгоценных цветков дриады оказались под моими подошвами, но их количества Нире точно хватит, для вынесения смертельного приговора злостному вандалу и врагу природы.

Участь незавидная. Но сейчас меня больше всего заботила жизнь девушки. Что могло заставить ее кричать?..

Ну, например, оживший черный куст, чьи корни-щупальца обвили руки и ноги дриады и удерживали ее над землей вверх тормашками. Девушка пыталась освободиться, но растение лишь сильнее стягивало ее молодое упругое тело.

— Я как-то видел японский мультфильм, который начинался точно также, — выдал я, остолбенев от удивления.

Нираиада попыталась что-то сказать, но извивающиеся щупальца заткнули ей рот. Воспользовавшись моей секундной растерянностью, чертов куст успел обвить и мои ноги.

Мощный рывок, и я оказался на земле…