Мой Советский Союз Магических Республик

Глава 6

— Тебя как зовут? — осторожно спросил Кирилл, наблюдая за Истуканом.

Тот стоял на правой ноге возле плиты в общей кухне, а левую упер в колено правой. От такой стойки он был похож на цаплю, но его это не смущало.

— Максим, — спокойно ответил тот, перемешивая овощи в сковородке. — Можешь просто звать Истукан, как все.

— А почему Истукан? — спросил сидевший за единственным столом на кухне Семен.

— Медитировал часто. Бывало и на лекциях, вот и повелось, — ответил он и лизнул лопатку. — Перца еще надо…

— Это как сейчас было, да?

— Угу, — кивнул старшекурсник и, сыпанув перца, спросил: — Чего хотели? Вы же с целительского?

— У нас тут вопрос возник. Спор, можно сказать, — начал Кирилл.

— В общем, у нас тут появилась возможность поковыряться в углошлифовальной машинке на магии, — взял слово Семен. — Сломанной, конечно. А из того, что мы узнали — там зарядки никакой нет, и камни вставлять не надо. А только обслуживание раз в месяц. Ну, и спорить начали, как это сделано.

— По идее, это точно не накопитель, — вставил Кирилл. — За месяц работы этой машинки любой накопитель иссохнет.

— Тут вы правы и не правы, — философски пожал плечами Истукан. — Накопитель там есть, но не такой, какой вы привыкли видеть.

— Это как? — осторожно поинтересовался Кот.

— Второй курс? — уточнил Максим.

— Да.

— Тогда вам должны были давать «Систему накопления силы по Радищеву».

Два друга переглянулись.

— Нам не давали, но я читал упоминание по этой системе, — поджал губы Кирилл.

Тут старшекурсник оглянулся на парней, нахмурился и хлопнул ладонью по лбу.

— Вы же с целительского… — тут он перехватил лопатку и снова начал мешать овощи. — Обычный накопитель — это статичный кристалл с определенными свойствами. Так?

— Так, — хором ответили ребята.

— Раньше его делали из хрусталя. Лучшие были, конечно, из бриллиантов или других самоцветов, но сейчас от этого ушли. Сейчас накопители из синтетического кристалла. По сути в него загоняется энергия, и она там в замершем состоянии. Это вы знаете?

— Ну, это и так понятно, — кивнул Семен.

— Что сделал Радищев? Он предложил систему накопления энергии, при которой энергия не стоит, а двигается, — Истукан еще раз попробовал овощи, кивнул и снял плиту с конфорки. — Создать в экранированной зоне постоянный поток энергии, который замкнут сам на себя. Если экран сделать достаточно качественный, то поток будет вращаться постоянно и вмещать в себя в разы больше энергии при том, что потери из-за самого экрана будут максимально низкими. Уловили идею?

Семен с Кириллом переглянулись.

— Получается, вы можете благодаря такому подходу законсервировать достаточно большой объем. В кулаке можно упаковать силу в пару сотен единиц. Вся проблема этого подхода была только в одном.

— Экранирование, — хмыкнул Кирилл. — Экранировать чистый поток силы — та еще задачка.

— И выход нашел Харченко со своим сплавом, — кивнул Истукан. — Немного алюминия, немного меди, немного цинка, капля золота. Пропорции не учил, тут уж не скажу. Но экранирующие комплексы ложаться на него отлично. И не выгорают.

— Получается, в этой УШМ просто накопитель, который может держать очень много энергии и… — тут Кирилл глянул на Семена. — Только как-то… дорого.

— Раньше, да, — кивнул Максим, поставил сковородку на стол и уселся за него. — Считай, каждый контур надо в ручную делать, но у вояк есть свои способы. Не знаю, станки там или что, но в итоге у них получились вполне сносные циркулярные накопители энергии. Причем в стабильном виде и больших количествах. Как только до главных дошло, что огромные накопители можно заряжать на местах силы, а затем распределять по малым — у нас и появились всякие инструменты. Правда, насколько я знаю, на всех образцах меняют накопитель, а старый отправляют на завод для изучения износа. Но это так… слухи.

Парни переглянулись.

— Слушай, а где-то в книгах этот тип накопителей публиковался? Ну, там схемы или чертежи? — уточнил Семен.

— Нет конечно. У меня только распечатка есть методички. Но там скорее общая схема, — пожал плечами Макс. — Изобразить что-то похожее можно, но…

— Одолжишь? — спросил Кирилл.

— Не вопрос, — кивнул Истукан. — А вам зачем?

— А вдруг разобраться получится? — пожал плечами Семен. — Не то чтобы заработать, а скорее из спортивного интереса.

— Но если предложат денег — мы не откажемся, — вставил Осетренко.

Парни встали, дошли до комнаты парня и собрались уже уходить, но тут Кирилл не утерпел и спросил:

— Слушай, а зачем ты медитируешь? Ну, вот сидишь странно и не шевелишься. Я думал, ты даже не дышишь.

— Практика йоги. И есть упражнение чисто на дыхание. Есть растяжка и еще много чего. В Индии увидел, когда по обмену ездил.

— Йога? А зачем? — не успокоился Осетренко.

— Развивать объем и управление магической силой, — спокойно пожал плечами парень. — Прирост небольшой, но управление и контроль силы сильно лучше становится.

— Резерв же нельзя увеличить, — нахмурился Кирилл.

— Как скажешь, — флегматично пожал плечами Максим. — Как скажешь…

Семен стоял на своей кухне и флегматично почесывал одну ногу другой, попутно мешая макароны с тушенкой в сковородке. Сглотнув слюну, он спокойно пододвинул к себе несколько пузырьков от перекиси и открыл с желтой отметкой.

— Куркума еще никому не вредила, а выглядит интересно… — проворчал он, добавляя в сковородку и помешивая. — Ну, и конечно…

Тут он взял пузырек с красной меткой и сыпанул в свое варево пару щепоток. После этого он быстро перемешал, сразу закрыл крышкой и выключил огонь.

— Попытка семьдесят два… — спокойно произнес он, сложил в коробочку свои специи и оглянулся на стол.

Хлеб нарезан, солонка стоит, тарелка с вилкой тоже. Стакан с чаем сиротливо у стенки. Парень взял тарелку, лопатку и наложил себе порцию. Поставив перед собой на общий стол тарелку, он задумчиво цыкнул и понюхал свое блюдо.

— Ну-у-у-у… вроде как не просрусь, — произнес он и уже взял вилку, но вздрогнул из-за голоса за спиной:

— Кот!

— Тьфу ты! — обернулся он, обнаружив на входе комнаты старосту курса. — Ты что тут делаешь?

— Тебя искала. Вот. По запаху нашла. На кой-черт ты столько специй навалил? — спросила девушка, пройдя на кухню.

— Ну, я… — осторожно произнес парень, черпанул с краю остывших макарон и сморщился. — Один кавказец мне сказал, что если блюдо не получилось — добавь больше специй.

— Так себе совет, — буркнула староста, с опаской глядя на желтое месиво из макарон и тушенки. — Ты макароны переварил?

— Это же тесто, как их можно переварить… — проворчал парень, но покосившись в тарелку, неуверенно повел плечом.

— Дело твое. Тесто так тесто, я за другим, — девушка подошла и уперла руки в стол. — Куда делся Осетренко? Я звонила на номер, который он в деканате оставлял — нет никого. Я звонила на браслет, бегала к заведующей общежитием. Его нигде нет.

— Что еще одну жалобу собиралась накатать? — хмыкнул Кот и закусил хлебом, с вызовом поглядывая в тарелку. — У него запрет на все входящие, кроме родителей. Дорого, знаешь ли, по телефону болтать.

— А браслет связной покупать недорого, — фыркнула Лена. — У нас сегодня собрание комсомола должно было быть. Я хотела донести информацию, что вы… ведете трудовую деятельность и вид такой имели из-за тяжелой ударной работы.

— То есть извиниться, — хмыкнул Семен.

Девушка поиграла бровями лбу, смешно, по-детски и кивнула.

— Знаешь, нам с твоих извинений ни холодно, ни жарко. Это я тебе точно могу сказать, — спокойно ответил Семен. — Кирюха, конечно, переживал сильно, но отошел. А ты, если хочешь извиниться — просто не лезь к нам. Ладно?

Девушка обиженно надулась.

— Вы постоянно вместе пропадаете — это ладно. Выглядите тоже подозрительно. То чумазые, то воняете. А еще умудряетесь в первой десятке по университету по успеваемости…

— Так, если тебе что-то не нравится — так ты подойди, спроси. На худой конец договорись с залом практики — пусть нам доступ в душевую дадут. Мы хоть вонять не будем, — пожал плечами Кот, огорошив девушку. — Что? Ну, вот мы выглядим неопрятными, грязными. Почему — ты знаешь. Осетренко комсомолец? Комсомолец! Пусть его в душ пускают перед учебой.

— Я как-то не подумала…

— Бывает, — буркнул Кот и тихо добавил: — Женщинам вообще это не свойственно…

— Ну, я же… КомСоргу обещала, что публично донесу информацию. Перенесла на завтра, чтобы…

— Так и доноси, кто тебе запрещает, — пожал плечами Семен. — Только у нас завтра бетон. Принимаем с бригадой треста на фундамент. Сегодня арматуру вязали.

— А как же без вас?

— Ну, вот так, — пожал плечами Семен. — Мол, так и так, вышло недоразумение. Комсомолец наш работает ударным трудом. Даже на выходных, не щадя своего личного времени. Вот прямо сейчас. Поняла?

— Поняла, — просветлела Елена и уже собралась уходить, но тут ее остановил Кот.

— А ты подумала на счет родителей Кирилла?

— Что? О чем ты?

— Ну, отец у него партийный. А вы свою бумажку по вертикали послали на счет выговора?

Леночка хлопнула глазами раз, второй, и ринулась вниз, к вахте, где был телефон.

— А на время посмотреть, — хмыкнул Семен, снова взглянул на свои макароны тяжелым взглядом. — Нет, ну… ну, не-е-ет…

Горько вздохнув, он взял тарелку, свалил свое варево обратно в сковороду и, подхватив ее за ручку, направился по коридору. Дойдя до пятой комнаты, он с кислой миной постучал в дверь.

— М-м-м… я уже поняла, что это ты, — открыла ему невысокая, широкоплечая девушка. Она осмотрела парня с ног до головы. Старая потасканная футболка, треники с дыркой на коленке. Её взгляд остановился на сковородке. — Опять?

— Маш, мне вот прям уже некуда идти, — признался парень. — А завтра с утра на бетон. А там… Две банки тушенки сверху и пакет макарон!

— Фабричных?

— Обижаешь! Кооперативными, и сама затариться сможешь…

Девушка недовольно засопела, но затем буркнула:

— Колготки достать сможешь? Капроновые.

Кот на несколько секунд замер и неуверенно кивнул.

— Ты мне только маркировку напиши, какие они там у вас бывают и какие нужны.

— Щи есть. Греча с поджаркой на сале. Будешь? — спросила с довольной миной Мария.

— Буду! — расплылся в улыбке Семен, но тут же опустил взгляд на сковородку. — Только… это куда? Может собакам?

— Они еще с прошлого года твою стряпню помнят. Не жрут, — хохотнула девушка, пропустив парня внутрь. — Одна тощая с голодухи, видимо, нажралась, потом скулила возле общежития полдня.

Кот недовольно сморщился, но тут его внимание отвлекла кастрюлька и аромат, который потянулся из нее и наполнил небольшую комнатку.

— Ты варево свое лучше к помойке отнеси и там между баков вывали, — посоветовала Мария.

— Зачем? Может проще в унитаз?

— Лида говорила, там крыс видала, — пожала плечами девушка. — Глядишь, подохнут. Вон, оно у тебя еще и желтое…

— Значит, Ленка извиняться хотела, — задумчиво произнес Кирилл, пока шел рядом с Семеном к появившемуся небольшому сарайчику, где было принято решение складывать ручной инструмент.

— Ну, про извиниться я немного приукрасил. Донести до комсомольского собрания, что ты не разгильдяй, а труженик комсомольского движения, — пожал плечами Семен.

— Что-то мне эта формулировка… настораживает. Как бы нас на бесплатный труд не подтянули, — глянул на друга Осетренко.

— Я им подтяну, — тут же хмыкнул Кот. — Нечего! Законный заработок! Ладно бы ставку мага дипломированного зарабатывали, а то…

— Скажешь тоже, — хохотнул Кирилл.

— Ладно, — Семен открыл дверцу сарая и кивнул другу. — Пошли. Ты схему укрепляющую взял?

— Да, я и так помню хорошо, — нехотя отозвался Кирилл.

Парни зашли в сарай и тут же принялись раздеваться.

— Откуда? Применял уже?

— Ну, было дело, — нехотя признался Осетренко. — Я вычитал, что там побочный эффект в виде гипертрофии мышц. Ну, усиление себе сделаю на руки и грудь. Буду сильным… На первом курсе щегольнуть хотел.

Семен рассмеялся, а затем спросил:

— И как? Помогло?

— А то не знаешь, — буркнул друг. — Чтобы оно действительно росло — надо, чтобы оно работало. Так что зря две недели разрисованный ходил.

— Погоди, так тогда у тебя на лбу не чирь вскочил, а…

— Ну, да. Самая эффективная укрепляющая схема с руной на лбу, — кивнул Осетренко.

Парни разделись, достали кисти, циркули и чернила.

— Так-то мы с тобой жутко нарушаем технику безопасности, — с усмешкой произнес Кот.

— Ой, да какая тут безопасность. Главное хрен себе на морде не нарисовать с этими эллипсоидами, — буркнул Кирилл. — Ты мне скажи, что мы делать будем сегодня? Ты сказал, что бетон принимать. А как? Лопатами черпать?

— Так, чай не послевоенная разруха, — фыркнул Семен. — Бетономешалка приедет. Помнишь, мы с тобой желобы из досок мастерили?

— Ну…

— Так вот этот желоб с треногой там только с одного места дотягивается, чтобы машина не провалилась и не завязла. Так?

— Так.

— А куда он будет течь?

— Так, распределяться по всему фундаменту… — глянул на друга Кирилл. — Или нет?

— Да, но делать он это будет медленно, а тут на въезде Геннадич. Он в бетон присадок насуёт, поэтому надо, чтобы он распределялся быстро…

— И как мы это сделаем? — растерянно хлопнул глазами Осетренко.

— Будем грести бетон.

— Как грести?

— Ну, как гондольеры в кино, помнишь?

— А весло?

— А чем тебе лопата не весло? — хохотнул Семен. — Машина будет потихоньку выдавать бетон, а мы лопатами прогребать дальше. Что тут непонятного?

Тут Кирилл покосился на краски, затем на друга и спросил:

— Слушай, это получается… Если про эффект не соврали, то мы завтра…

— Я бы на это не рассчитывал, — фыркнул друг и принялся наносить комплексы рун по телу Кирилла.

Парни не усердствовали сильно. Им не требовалась особая мощь или нечеловеческая гибкость. Требовалось всего лишь выносливость, причем не ультимативная. Достаточно было и двойного прироста. Однако парни все равно уперлись и нанесли все максимально четко, обозначив каждую группу крупных мышц отдельным комплексом.

— О! Два брата акробата! — заявил Геннадич, когда они вышли из сарая. — Дуйте, машина уже вон подъехала. Принимайте первую!

Ребята засеменили к своему лотку, по которому собирались выгружать.

— Сема, а что, машина не одна будет? — осторожно спросил Кирилл.

— Ну, а ты прикинь, сколько влезет в вон ту страхолюдину и сколько у нас объем?

Парни дождались, пока подъедет машина, аккуратно встанет, и выставили лоток.

— Кирюха, слушай сюда! — скомандовал Кот. — Он сейчас оборотов подаст и бетон польется из это воронки. Я его буду по желобу лопатой прогонять, а ты в стороны раскидывай. Просто вправо и влево. Понял?

— Понял! — махнул рукой Осетренко, уже перекрикивая поднявшиеся обороты двигателя. С виду даже большой барабан бетономешалки начал вращаться чуточку быстрее.

Работа пошла, но крайне быстро. Водитель, врубив нужные рычаги, не стал заморачиваться с регулировкой и просто ушел с сигаретой в зубах в сторону Геннадича.

— Твою мать! — громко крикнул Кирилл. — Сема! Слишком быстро! Я не успеваю! — начал кричать он, понимая, что бетон повалил мелкой речушкой и у него просто не хватает скорости расталкивать его в стороны.

— Греби, гондольер! — закричал Семен, что сам едва справлялся. — Греби, как не греб никогда! Остановимся — через край попрет!

— Таким образом, мы получаем, что почки — не просто фильтрующий орган, — громко читала лекцию женщина с кафедры. — Почки — это неотъемлемая часть организма, связанная при помощи нервов, крови и лимфы. И тут мы подходим к самому важному — регуляции! Почка постоянно находится в системе равновесия. Нам не надо ее напрягать, чтобы она работала, так?

Женщина обвела лекционный зал взглядом.

— А это значит что? Что этот баланс, это равновесие как-то поддерживается. Правильно?

— Да… — нестройным хором отозвался зал.

— А как мы все знаем, для того, чтобы поддерживать баланс, организму проще использовать гуморальный, как самый малозатратный, способ регуляции. И мы с вами подходим к самому важному… К чему?

Преподаватель обвела взглядом зал.

— Ренин-ангиотензин-альдостероновая система… — хриплым голосом произнес Семен, что сидел на стуле, растекшись и вытянув ноги. Руки безвольно висели вдоль тела.

— Шестьдесят пятая страница, — отозвался Кирилл, что находился рядом в точно таком же состоянии.

— Что? Никто не читал до этого места? — повторил вопрос лектор.

— Приперлись с утра пораньше, первые места заняли, а ничего не пишете… Если знаете — поднимите руки и ответьте — обернулась к парням Ленка и злобно на них зыркнула.

— Лен… Не поверишь… — устало прохрипел Кот. — Хотели бы, да не можем…

— Ответить? — нахмурилась староста курса.

— Руку поднять… — отозвался с такой же хрипотцой Кирилл.