Мой Советский Союз Магических Республик

Глава 17

— Значит так, — Алексей открыл задние двери автомобиля и оглянулся на парней. — План действий такой. Выкатываем каталку, выкладываем на нее все укладки, потом моем салон машины, а после раскладываем все по местам, попутно разбирая что, зачем и почему там лежит. Понятно?

— Понятно, — отозвались ребята.

— Тогда тащите вон ту тележку. Если вытряхивать все, то места не хватит, — скомандовал медбрат и достал пачку сигарет. — Для начала давай все сумки.

Кирилл отправился за тележкой, а Семен полез в машину. Он доставал сумки и передавал их наставнику. Тот их укладывал на каталку, комментируя каждую новую.

— Промывной. Специально в стальной ящик сунули. Если плохо связать перед промыванием, обязательно все зафаршмачит. Ящик проще отмывать… Родовая укладка. Сколько тут работаю — единственный раз пригодилась. Как говорится, раз в десять лет и палка стреляет… Это запаска.

— А чего она больше ящика вашего с лекарствами? — спросил Семен.

— Потому что ситуации бывают разные. Бывает, что на одного три трубы изведешь, а бывает, что и десяток разом на соску сажаешь.

— Соску? — спросил Кирилл, что уже притащил тележку.

— Когда трубку в трахею ставят и через вон ту бандуру в тебя воздух подают. Дышат, по сути, за тебя. ИВЛ по-простому, ну, или «соска». Она же из рта у тебя торчит, а если у тебя отпускает миорелаксант, то кашлевой рефлекс срабатывает. На минималках, но работает, и ты словно проглотить трубку пытаешься. Со стороны похоже, словно соску сосешь… А это чумная укладка… Не пользовался ни разу, но после родов стал задумываться…

Ребята полностью выгребли машину, забили складную каталку и тележку имуществом, а вот Алексей притащил бобину с удлинителем и дрель.

— Мы сверлить будем? — растерянно спросил Кирилл, заметив наставника.

— Сверлить… — хмыкнул тот и достал круглую щетку с торчащим из нее металлическим стержнем. — Знаете, что это такое?

— Щетка? — спросил Кот.

— Непросто щетка… Если бы служили в РХБЗ, точно бы сказали. Это насадка, по сути. Мы сюда стержень под дрель присобачили, тут раньше резьба была.

— Мы щетку… Присоединим к дрели и… — не мог сообразить Кирилл.

— И сделаем этот салон по-настоящему белым, — вытащил из кармана теплой куртки железную баночку с порошком Алексей. — Вернее вы сделаете.

Кирилл посмотрел на щетку, что лежала на полу, а затем на белоснежный салон автомобиля.

— Я тоже каждый раз удивляюсь, — кивнул Алексей. — Кажется, что белое, а на самом деле… может быть еще белее.

Парни переглянулись.

— И вы так каждый день моете? — спросил Семен, задумчиво поглядывая на серую воду, что стояла в ведре.

— Нет конечно. Даже во время генеральной уборки так не отмываем, — хмыкнул Леша и глянул на парней. — Так только перед Новым Годом и в начале лета.

— Почему? Грязи меньше становится?

— Нет, студенты приходят, — хохотнул наставник. — Так…ты воду вылей в туалете, а мы с тобой давай шины для начала загрузим.

Кирилл подхватил ведро, а Семен взял обтянутые прорезиненной тканью железные полоски.

— Не, Крамера потом. Вакуумные давай.

— Э-э-э…? — растерянно глянул на вещи Семен.

— Вон те мешки желтые — это вакуумные шины, — указал Алексей. — Сейчас напарник твой придет — покажу. Вот этот здоровый мешок — это шина для спины. В человеческий рост. А вот это рука.

Семен взял самый большой мешок и принялся трамбовать в указанную нишу, за каталкой.

— Как тебя? — глянул на вернувшегося Осетренко Леша. — Кирилл?

— Ага.

— Вот этот мешок открывай, — указал он на желтую сумку. — Это вакуумная шина. Принцип простой до тупости.

Мужчина достал из сумки толстую полосу, сбоку которой виднелся резиновый толстый шланг и затычка.

— Сломал у нас кто-то руку. Плохо, со смещением. Берем эту шину… Садись, Киря… Берем, значит, шину, обматываем вокруг руки, а закрепляем вот этими липучками, — произнес он, закрепляя ее на руке. — Так. Трогай, мягкая?

— Угу, — пощупали шину ребята.

— Теперь берем насос специальный, втыкаем в эту трубку и откачиваем воздух, — сделал с десяток движений Алексей. — Теперь трогай.

— Блин! Твердая! — усмехнулся Семен. — Вроде элементарно же… А что там внутри? По ощущением, какие-то шарики.

— Пластиковые шарики какие-то, — пожал плечами наставник. — Не рвали ни разу, не видел.

— А зачем так сложно? Я видел плакаты на первой помощи. Можно ведь просто палку примотать или вот те шины, которые железные, — засомневался Осетренко. — И почему не надувают, а именно вот так — вакуум?

— Если у тебя смещение, то на обычную шину можешь не рассчитывать. Нет, если голяк — можно и палку взять, только вот внутри трубчатых костей что находится?

— Красный костный мозг, — хмурясь произнес Семен.

— А по консистенции — это по факту жир. И он что сделает, если в сосуд попадет? Закупорит его к черту, — Алексей залез в карман и достал небольшую стальную фляжку. — И хорошо, если этот сосуд тут же в руке будет или в ноге. Приятного мало, конечно, но если сосуд будет в сердце? А если в мозгах?

— Инсульт или инфаркт, — задумчиво произнес Кирилл.

— Поэтому перелом и стараются зафиксировать, — кивнул Алексей и сделал глоток. — Вот эта приблуда — максимально эффективная. Повторяет положение и форму руки, к тому же не давит, как пневмошина. Не сдавливает ткани, а значит, кровь может поступать к конечности, даже если артерия пережата. Понятно?

— Понятно! — хором отозвались ребята.

— Вытаскивай затычку, складывай, — скомандовал он и убрал фляжку.

— Вы пьете на работе, — осторожно произнес Кирилл. — Вас за это…

— Это у вас практика, а у меня отсыпной после суток, — произнес Леша. — По факту я не на работе. Но чисто логически — да. Я пью на работе.

Мужчина хохотнул, достал пачку и вытащил сигарету.

— Вот это бери, — указал он на увесистый агрегат с парой висевших закрученных проводов на манер телефонного провода. — Это «Злой».

— Почему «Злой»? — спросил Семен. — На нем написано «Березка».

— Эта «Березка» выдает пять тысяч вольт и силу тока до сорока ампер. Ну, или как мы привыкли в джоулях, — прикурил наставник и глянул на Семена. — Если это и березка, то пи**ц, какая злая. Дефибриллятор это. Вон туда ее сунь. И пристегни ремнем, чтобы по салону не моталась.

Семен уже по-другому взглянул на аппарат.

— Вот это — термосумка, кстати, воткни ее сразу в розетку, — указал на квадратный ящик, обшитый кожей Алексей. — Всегда смотрите, чтобы там были растворы. Если переохлаждение, то теплые растворы сильно выручают.

— А это для ингаляций? — указал на странную колбу с железкой и проводами внутри Кирилл.

— Нет, тоже для переохлаждения, — Алексей взял с каталки колбу и принялся пояснять. — Сюда воду, провода в розетку. Вот сюда подключаем кислород, а вот отсюда маску пациенту. Воздух идет через горячую воду, нагревается и человек им дышит.

— И это помогает? — с сомнением спросил Семен.

— Лучше, чем теплый раствор. Человек когда мерзнет, у него все тепло в туловище концентрируется. Ноги и руки всегда холоднее тела. Будешь много лить теплого раствора — он протолкнет ледяную кровь к сердцу. Термоодеялом греть тоже — так себе вариант… Кстати, вот оно.

Алексей передал его Семену.

— А поверхность легких больше поверхности кожи. Вот и выходит, что греть лучше всего горячим воздухом. Но мы всегда делаем комплексно. Сначала теплый поток, потом растворы и сверху термоодеяло.

— А что дальше с таким человеком? — спросил Кирилл.

— В больницу, — спокойно ответил Алексей. — Нам надо его стабилизировать, а в больнице уже с ним решают. Переохлаждение — штука коварная. Даже если ничего не отморозил. Пневмония почти у ста процентов, да и общее состояние в зоне риска.

Тут он затянулся, снова достал фляжку и отхлебнул. Причмокнув губами, он хмыкнул и протянул фляжку Кириллу.

— Мы не пьем, — напомнил тот.

— И не курим, — добавил Семен.

Алексей тяжело вздохнул, посмотрел на парней и буркнул:

— Ну и что вообще с вами делать-то…

— Здравствуйте, Валентина Степановна! — произнес Кот, топая ногами, чтобы сбросить с обуви снег у входа. — Как здоровьице? Снова вяжете?

— Здравствуй, Семен, — кивнул женщина, поправила очки и подняла на него взгляд. — Спасибо, хорошо все. Шарф вот очередной вяжу.

— Это хорошо, что без дела не сидите, — кивнул он и оглянулся на вошедшего Кирилла. — Валентина Степановна, а может звонил кто-то?

— Звонили, как не звонить, — закивала та и принялась копаться за своей стойкой. — Вот, Баранов звонил. Просил перезвонить. И какой-то Полежайкин Семен Семенович.

— Баранову сразу скажи, чтобы со своими рельсами ехали, — произнес Кирилл, подошедший сзади. — Нам не вариант самим материал искать.

— Это да, согласен, — кивнул Семен.

— А что за Полежайкин?

— Мотовилиха проснулась, — хмыкнул Кот. — Видимо планы под Новый Год горят… Валентина Степановна, вы мне позвонить телефончик одолжите?

Старушка поставила на стойку телефон, рядом листок с номерами. Семен тут же взял трубку и принялся набирать номер Баранова.

— Гаврила Николаевич, здравствуйте! — произнес Семен, как только на той стороне раздалось басистое «Алло». — Это студенты вас беспокоят. Семён на проводе.

— А-а-а… Здорова, Сема. Слушай, меня тут коллеги из Свердловска вызвонили. Ижевские тоже звонили. Отгадешь зачем?

— Что? Опять валы?

— Да. Обещают по четыреста забрать, — хмыкнул голос в трубке. — Я тут потребности записал, двенадцать штук выходит.

— Гаврила Николаевич, мы работать не против, но есть проблема, — подобрался Семен, уже прикидывая в голове прибыль. — Рельсы на дороге не валяются. Да, и в строительном магазине их нет. Мы в прошлый раз с куском рельсы уже вляпались в приключения.

— Сильно?

— До сих пор расхлебываем, — хмыкнул парень. — Гаврила Николаевич, я так скажу — мы согласны на триста, но металл их. И нам бы место, где работать. В общежитии не шибко разгуляешься.

— Хм… если так, то… Слушай, а если я металл достану, сделаете? Можно и у нас, я место, куда сложить, найду.

— Предложение идеальное! Только вот сколько возьмете за такую помощь?

— Ты меня выручил, я тебя, — хохотнул Гаврила Николаевич. — Ничего не возьму. Земля она же круглая, а человек — он такая тварь, что угол постоянно ищет. Нет-нет, да вы меня выручите. Только по деньгам… Сколько за металл попросят, столько и отдадите. Идет?

— Идет, Гаврила Николаевич! — расплылся в улыбке Кот.

— Ну, все тогда. Как будет металл, я тебя наберу, — отозвался Баранов и повесил трубку.

— Киря! Пляши! — повесив трубку произнес Семен. — Баранов достанет металл, мы лепим валы. По триста за штуку. Работаем у него. Пока заказ на двенадцать валов!

— Двенадцать валов… Это же… Три шестьсот, — хлопнул глазами Осетренко.

— Я бы про запас еще штук десять сделал, хрен его знает, большая партия была или нет, но оно карман не тянет, -кивнул Семен, уже набирая второй номер с бумажки. — Алло? Семен Семеныч, это вас тезка беспокоит. Кот который…

— Пятнадцатое и шестнадцатое января, — произнес в трубке совершенно другой голос. — Все подробности у того же человека. Вопросы к нему же.

Моментально посмурневший Кот открыл было рот, чтобы спросить у ГБшника, голос которого тут же узнал, но вызов завершился.

— Что там? Шабашка или…? — спросил Кирилл, который заметил, как изменилось лицо друга.

— Или… — ответил Семен, глядя на трубку, из которой раздавались короткие гудки.

— Фуросемид, адреналин, атропин… — тыкал пальцем Кирилл, перечисляя ампулы в ящике. — Вот тут коробка с физраствором. Шприцы, салфетки, катетеры…

— Шприцы какие? — не глядя на парня спросил Алексей, что сидел напротив.

Ребята сидели в курилке, рядом с их автомобилем. Несмотря на легкий мороз, наставник сидел в одном кителе.

— Пять двадцаток, три пятерки, пять двушек, — тут же отрапортовал Осетренко.

— Где у нас КПВ? — спросил Леша, затянувшись сигаретой.

— В сумке с растворами, — тут же ответил Кирилл и добавил: — Там же набор для коникотомии.

— Трубы?

— Тут, под перевязкой, — поднял небольшую сумочку из ящика парень и указал на одноразовые интубационные трубки с манжетами.

Алексей кивнул, затянулся и показал Кириллу кулак с оттопыренным большим пальцем и мизинцем.

— Что делать будешь?

— Э-э-э… — растерялся Остеренко. — Фляжку вашу искать?

— Херли ее искать, — хохотнул Алексей. — Она всегда со мной.

Он вытащил ее и слегка потрес.

— Но на работе не пью, — тут же убрал ее в карман мужчина и снова показал жест. — Мизинец — клинок. Большой палец — ручка.

— А… — сообразил Осетренко. — Это получается, ларингоскоп. Интубация?

— Ну, что делать будешь? — Алексей стряхнул пепел и снова затянулся.

— Трубку, стилет достану, — осмотрел ящик парень. — Набрать короткий…

— Сколько? — спросил Леша.

— Ну, так… — глянул на стоявшего рядом Семена Кирилл.

— Не набираем, пока не уточнили у доктора, — вздохнул Алексей. — Дальше.

— Еще… Ларингоскоп достану, проверю, как горит, — произнес парень.

— Запасные батарейки где?

— В мешочке с ларингоскопом, — тут же отозвался он.

— Все? Готов к интубации? — хмыкнул Алексей.

— Ну, да…

— А ты? — глянул на Семена наставник.

— Кусок бинта, вот такой длины. Намочить, скрутить в подобие веревки, — отозвался Кот.

— Нахрена мочить?

— Чтобы по трубке не ерзала. А в веревку, чтобы вязать быстрее и удобнее было.

— Куда вязать будешь?

— На саму трубку и так, чтобы трубочку манжеты не пережимало, — ответил Семен. — Трубку фиксируем, накидываем на голову, через уши.

Алексей еще раз затянулся, сбросил уголек с окурка щелчком пальца и отправил его в урну.

— Можно сказать, первичку сдали, — произнес он.

Ребята довольно переглянулись.

— А все студенты так у вас зачеты сдают? — спросил Семен.

— Только у меня, — произнес Леша и кивнул на дверь в подстанцию. — Пошли, Федю мучать будем.

— А почему только у вас зачеты сдают? — спросил Кирилл.

— А вы нахрена сюда пришли? — глянул на них Алексей. — Вам практика выделяется для чего?

— Ну, так… Познакомиться с работой… — неуверенно произнес Осетренко.

— Здорова! — поднял ладонь наставник. — Я Леха! Выход там! Провожать не буду…

Ребята переглянулись.

— Так вот. Вы тут, чтобы чему-то научиться. Чтобы понимать, как и что тут работает, по каким принципам. Что уметь надо, за чем следить. Это вам не в отделении стационара кулак пальцем трахать.

— Кулак пальцем? Зачем? — подал голос Семен.

— Приходишь на практику в стационар. Тебе там выдают моток ваты. Ты от него отщипываешь, делаешь вот так кулак, чтобы дырка была и заталкиваешь туда эту вату. Так несколько раз, потом кулак открываешь, а у тебя там ватные шарики. И так всю практику, — хохотнул Алексей. — Зашибись практика?

— Ну, так-то не очень, — сморщился Кирилл.

— А у вас спиртовые салфетки в упаковке, — задумчиво произнес Семен. — Почему так?

— Потому что у нас работа такая. Условная стерильность почти во всем. Мы, конечно, и обрабатываем, и в перчатках работаем, но все равно все условно. Работать и в подвалах приходится, и на улице. Какая уж тут стерильность. Так… В меру сил стараемся.

Тут Алексей снова достал пачку, глянул на нее и убрал обратно в карман.

— Пошли. Федор сам себя не замучает, — хмыкнул он.

— А зачем его мучать? — тут же пристроился рядом Кот.

— А как вас еще реанимации научить? Лучшие учителя боль и унижение. Благо, что манекен есть.

— Так Федор — это не живой человек? — подал голос Кирилл.

— Какой вам живой человек? — хохотнул Леша. — Вы же не пьете!

— И не курим, — усмехнулся Семен.

— Во! — указал на него пальцем Алексей. — Как вам живого человека доверять? Я за манекен боюсь, а тут живого…

Ребята только подошли к двери. Алексей успел потянуть ручку, как из динамиков раздался женский голос диспетчера:

— Десятая, на вызов! Десять!

Леша тяжело вздохнул, глянул на парней и кивнул в сторону машины.

— Пошли, — тяжело вздохнул он.