Мой Советский Союз Магических Республик

Глава 14

— Это мне? — растерянно спросила Катя, подойдя к парням. Ее взгляд переходил с одного букета на другой.

— Это вам, — ответил Семен и махнул рукой Лене, что растерянно встала рядом. — Девчонки, мы, в общем…

— Неудобно звать девушек в театр и без цветов. А кому какие понравятся — мы не знали, — пожал плечами Осетренко. — Поэтому сами выбирайте, кому какой букет.

Катя глянула на Лену и кивнула на букет Кота.

— Я этот возьму, ладно?

— Хорошо. Мне больше у Кирилла нравится, — кивнула девушка.

— Дамы, прошу, проходите в зал, а мы к вам присоединимся. Только нам обоим в туалет приспичило, — глянул на друга Кот. — Мы быстренько сходим и сразу к вам присоединимся. Лады?

— Мы вас тут, наверное, подождем, — глянула на Катю староста. — Чтобы там не потеряться.

Парни кивнули и быстро направились к туалету, где скрылся безопасник.

Александр Александрович же поджидал их, прижавшись спиной к стене, и спокойно наблюдал за мужчиной, что мыл руки.

Дверь скрипнула, и в помещение вошли Кирилл с Семеном. Они остановились у ГБшника, но тот молча кивнул на кабинки. Парни направились в них, а безопасник, дождавшись, когда последний посетитель выйдет, спокойно достал табличку «уборка» и повесил на дверь.

Закрыв ее и засунув в щель небольшой упор, который он достал из кармана, мужчина глянул на кабинки и спросил:

— Ну что, студенты? Готовы поработать?

— Мы от работы, конечно, не бегаем, но бесплатная работа и шабашка — дело разное, — выглянул из кабинки Семен.

— Ушлые, — хмыкнул Сан Саныч и погладил родимое пятно на щеке. — Радиорынок знаете где?

Ребята вышли из кабинок и переглянулись.

— Гача? — спросил Кирилл.

— Она самая. Там есть мастерская «Паяльник и Ко». Ремонтируют там всякое, — спокойно произнес мужчина, вытащил сигарету и закурил. — Найдете там Сидоровича. В очках со стеклами толстыми. Не перепутаете. Он вам кое-что покажет.

— Что? — осторожно спросил Семен.

— То, что нужно для работы, — затянулся ГБшник. — Сделаете работу — считайте, в расчете. Я вас не знаю, и вы живете, как жили.

Кирилл глянул на друга. Тот задумчиво глянул на Александра Александровича, вздохнул и спросил:

— А если мы, как жили, не хотим?

ГБшник хмыкнул, еще раз затянулся и взглянул на парней уже по-другому. Тяжело, оценивающе, с легким блеском, вроде как добычу рассматривает.

— К Сидоровичу сходите — там посмотрим, — подошел он к раковине, включил воду и затушил сигарету. — Может кишка у вас тонка для такой работы.

Семен хотел было сказать, что-то, но его одернул за плечо Кирилл. Сан Саныч же выкинул недокуренную сигарету в ведро, сполоснул руки и произнес:

— Сможете повторить то, что покажет Сидорович по памяти — покажите ему. Я дам дальнейшие инструкции, — мужчина стряхнул капли с кистей, глянул в зеркало на парней и произнес: — Если узнаю, что хоть кому-нибудь проболтались…

— Сядем? — спросил Семен.

— В лучшем случае… — хмыкнул ГБшник.

— Спасибо, ребят, — с улыбкой произнесла Катя, глянув на парочку студентов, что провожали ее до дома. — Вот прям… огромное спасибо. Мне очень понравилось. Ну, и пусть на лавочке, у сцены, все равно это было… удивительно и потрясающе.

— Да, черт был хорош, — довольно улыбнулся Кирилл. — Я, признаться, и не думал, что театр будет таким… интересным.

— Спасибо вам еще раз, — кивнула Катя и направилась к подъезду пятиэтажки.

Ребята проводили ее взглядом и переглянулись. Не сказав ни слова, оба сунули руки в карманы и направились в сторону общежития.

— Что думаешь на счет этого ГБшника? — спросил Осетренко, покосившись на друга. — И что это было? В каком смысле «Как жили не хотим»?

— Киря, ты вот закончишь, и куда потом? — глянул на друга Семен.

— Ну, я… артефакты делать хотел. По ГОСТу.

— Ты для этого хочешь на магокалькутрон накопить?

Кирилл шмыгнул носом, поправил шапку и молча кивнул.

— Такими темпами, как сейчас, ты еще несколько лет после университета копить будешь, — вздохнул Кот. — Вон, и ботинки у тебя новые, да и часы ты себе прикупил.

— Ну и что, — буркнул Осетренко. — Главное ведь цель, нет?

— С целью оно понятное дело интереснее, да и короче выходит, только вот… Ты ведь не собираешься в больнице работать? — глянул на него Кот. — Чтобы как идиот в поликлинике сидеть или в приемном отделении, так?

— Чего сразу поликлиника, — глянул на него Осетренко. — Я что-то как-то бумажки не очень люблю.

— А то, что целитель Полимага, считай, ходячий диагност.

— Кто?

— Диагност. Терапевт по сути. Ты смотришь и говоришь, к какому врачу, — пожал плечами Семен.

— А… А хирургия у нас тогда зачем? А это… акушерство?

— На случай непредвиденных обстоятельств. Все терапевты по сути знают, как принимать роды, но в основном в теории. Так и мы так же.

— Погоди, я же точно знаю, что в столице…

— Столица — это другое, — грустно усмехнулся Семен. — В столице и клиника, и магохирургия, и рунная терапия и чего только нет. А мы с тобой где?

— На Урале, — погрустнел Кирилл.

— Ну, вот и получается, что рассчитывать мы с тобой можем только на себя и то, что тут есть.

— А ГБшник тут причем? — глянул на него друг. — Ты в «контору» решил податься?

— Я? С ума сошел? Да и кто нас туда возьмет? — хмыкнул парень, глядя на аккуратную дорожку, что вела рядом с дорогой. — Я не комсомолец, не подготовлен, не служил… Кому я там нужен?

— А зачем тогда? — кивнул за спину Кирилл.

— Связи, Киря. Связи! Ты так и не понял? — глянул на него друг. — Знакомый директор скотобойни — это хорошо. Знакомые в управлении железнодорожников или на стройке знакомый бригадир — тоже. А вот если у тебя знакомый ГБшник — это вообще уже другое.

— Ну, как бы… — нахмурился Осетренко. — А если там что-то опасное или…

— Поэтому и знакомство с такими людьми стоит дорого, — хмыкнул Семен. — А вообще идея на счет своего кооператива хорошая.

Кирилл глянул на Кота и хмыкнул.

— Деньги другие, — спокойно произнес он.

— Да, деньги другие, но самое главное — простор. Простор для идей и возможностей… Хотя есть и свои нюансы, — глянул на друга Семен. — Ты вообще в курсе, что любой артефактный кооператив должен иметь на довольствии специально подготовленного человека?

— В смысле?

— Я про милицейского, который будет следить, чтобы мы всякие поделки налево не продавали. Помнишь, что ГБшник про «синьку» говорил?

— Ну, тоже верно, — кивнул Осетренко. — Но я так далеко еще не заглядывал… Погоди, а ты…

— Были мысли, но это все так, — махнул рукой Кот. — Кооператив, знаешь, почему называют кооперативом?

— Почему?

— Потому что это кооперативные усилия нескольких человек. Одному или двум там вряд ли, что можно сделать.

— Думаешь, мы артефакты вдвоем сделать не сможем? — глянул на друга Кирилл.

— Чтобы выпускать артефакты массово, и одного из нас достаточно. Только вот бухгалтер нужен? Нужен. Представитель, кто с магазинами договариваться будет нужен? Нужен. Водитель, кто развозить это все будет? Милиционер опять же. А еще надо с МинТоргом постоянно связь держать и следить за тем, что делают другие кооперативы артефактные. Хорошо бы человек семь найти, а это, считай, без каких-либо гарантий, что денег заработаешь. Вот и получается — будешь на кон ставить все, что есть?

Кирилл хмуро глянул на друга, затем поднял воротник куртки и буркнул:

— Поглядим.

— Как-то не особо тут много народу, — задумчиво произнес Кирилл.

— Тут вечером, после пяти, в основном народ. Студенты за радиодеталями бегают редко, — пожал плечами Семен, вышагивающий по полупустым рядам. — Знать бы ещё, где этот «Паяльник и Ко».

— Если название есть, то вряд ли просто лоток. Скорее уж магазинчик кооперативный, — пожал плечами Кирилл. — Кстати, ты не в курсе, с кооперативными радиодеталями так же, как с макаронами?

— Ну, а как по-другому? — хмыкнул Кот. — У нас везде так, если не государственное.

— С макаронами понятно — там мука, наверное, паршивая идет. А радиодетали почему у кооперативов паршивые?

— А откуда они вообще эти детали берут, — глянул на друга Семен. — Не думал?

— Ну, так сами же делают. Перепродавать запрещено.

— Так, а на каком оборудовании они это делают? Откуда у них оснастка вся и станки?

— Ну, так… Сами делают?

— Э-э-э, не-е-е-е… — протянул Кот. — Такое оборудование, Киря, на коленке в гараже не состряпаешь. Такое оборудование только у государства выкупить можно. А значит что? Если оно его продает, то оно списанное, устаревшее или износилось в груду металла. Вот его до ума доводят и на нём работают.

— Это что получается…

— Да, Киря. Специально для кооперативов никто не будет делать станки. Да и если кооператив станок для себя будет делать — сколько он сил и средств для этого потратит?

Кирилл шмыгнул носом и спросил:

— А кооперативов, которые станки всякие делают или машины, нет?

— Есть, почему нет… Только вот их станки не сильно-то лучше, чем отреставрированное государственное. А тех, кто хорошее делает, государство себе под крыло берет. Заказы, ценник хороший. Государственный подряд это называется.

— Как-то это… — Осетренко кашлянул и тихо добавил: — Нечестно получается.

— Может и не честно, но правило прямое, как палка: лучшее государству. Остальное по остаточному принципу тем, у кого есть деньги. Макароны те же государственные и в пайках, и у военных, и в столовых государственных. У нас даже в универе и те фабричные варят. Да и на прилавке есть, но только из-за перепроизводства. Немного. Кооперативных в продаже — завались. Хочешь макарон себе лично — ищи на прилавках избыток. Не хочешь искать — вот тебе кооперативные. В любых количествах. Да, переварить в клейстер — раз плюнуть, но есть же. И так везде. От ручного фонарика, до мотоблока.

— Душат кооперативы получается, — хмыкнул друг.

— Можно сказать душат, а можно сказать действуют в интересах государства, а не частного капитала. Частный ведь капитал, он только о себе заботится, — пожал плечами Кот и указал в сторону. — О! Вот и «Паяльник»!

Ребята заметили небольшой вагончик, на котором был нарисован огромный старый транзистор и красными буквами выведено «Паяльник и Ко».

Пройдя в него, они замерли у прилавка.

— Олесь, я тебе сколько говорил — не тащи мне это! — глянул строго на худого мужичка полный мужчина в толстых очках.

— Так, государственные же, — с надеждой произнес тот и глянул на парней.

Мужчина выглядел странно, немного узковатый разрез глаз, худой и с недельной щетиной.

— Транзисторы надо? — пододвинул он к ним кулек. — Все рабочие! На приемке выпаивал…

— Не, куда нам, — мотнул головой Кирилл.

— Приемник спаяете или еще куда, я же…

— Олесь, твою мать! — рыкнул на него мужчина за прилавком. — Ты совсем охренел, а? Забирай свои транзисторы и дуй отсюда!

— Степаныч, ну хоть десятку, а? — умоляющим тоном произнес тот. — Трубы горят — мочи нет!

Хозяин лавки недовольно засопел, глянул на студентов и достал купюру из кармана.

— Забирай и чтобы я тебя тут не видел! — рыкнул он.

Худощавый мужичок тут же схватил деньги и пулей вылетел из магазина.

— С паяльником — бог, — буркнул Степаныч, забрав транзисторы. — Из приемки собирал такое, что и госпредприятиям не снилось. Хороший монтажник… был.

— Вроде есть, — кивнул на дверь Семен. — Кто он? Бурят?

— Якут. И монтажником он был хорошим, пока пить не начал, — проворчал хозяин лавки, убрал транзисторы вниз и вздохнул. — Допрыгается — закроют его в «пансионат» на месяцок-другой.

— Что за пансионат? — спросил Кирилл.

— Лечебница алкогольная. Потом труд принудительный и метка в паспорте «Алкогольно нестабилен». Ладно, — вздохнул Степаныч. — Чего вам?

Парни переглянулись и подошли к прилавку. На нем были выложены ровными рядами мелкие конденсаторы, резисторы и транзисторы. Причем не все подряд, а группами по кооперативам, что их производили. Тут же были релюшки и мелкие катушки.

— Паяете чего или в ремонт принесли? — спросил мужчина.

— Мы тут с Александром Александровичем разговаривали, — спокойно произнес Семен. — Он нам сказал, к вам зайти. Проверить навыки, так сказать.

Степаныч хмыкнул, оглядел ребят и спросил:

— А фамилия у этого вашего Александра Александровича есть?

— Есть. Мясоедов… Вроде бы, — глянул на Кирилла Кот.

Продавец хмыкнул, вышел из-за прилавка и, взяв табличку «Закрыто», подошел к двери. Повесив ее снаружи, он закрыл дверь на замок и закрыл створку на окне. Затем он вернулся к ребятам и оглядел их с ног до головы.

— Молодые… Студенты что ли?

— Из ПолиМага, — кивнул Осетренко.

— Артефакторы?

— Целители, — ответил Семен. — Что за дело такое, что нас проверять надо?

Степаныч усмехнулся, снял с прилавка красный радиоприемник и вытащил из него сложенную бумагу. Отодвинув все с прилавка, он разложил перед ними лист формата А3, плотно покрытый рунами.

— Вот это запомнить сможете? — спросил он с усмешкой.

— Ну, вроде ничего сложного… — осторожно произнес Кирилл, наклонив голову. — Вот эту и эту руну мы не проходили.

— Зазубрить без проблем, — пожал плечами Семен. — В чем сложность?

Степаныч хмыкнул, снял с полки зеленый радиоприемник и расщелкнул корпус. Вытащив из него еще один листок, он положил его сверху и развернул.

— А если два слоя?

Парни переглянулись.

— Вы простите, конечно, а сколько всего слоев? — с опаской спросил Кирилл.

— Пять! Пять слоев! — широко раскрыв глаза, произнес Кирилл. — Как это вообще можно зазубрить? Это же…

— Слушай, вот у мусульман мулла есть, так?

— Чего? Причем тут…

— Это что-то типа священника. Так вот их мулла должен наизусть целый коран знать. И ничего, учат люди, — пожал плечами Семен и почесал голову. — Мы же на химии аминокислоты учили? Учили. Руны учили? Учили. Значит, и тут выкрутимся. Надо просто усилий и времени больше потратить.

— Ну, не знаю, — осторожно произнес Кирилл.

Парни сидели в красном уголке, склонившись над копией показанной им схемы. Да, копия была только одного слоя, но тем не менее, парни даже над ней склонились с задумчивым видом.

— Киря, знаешь, что надо сделать со слоном, чтобы его съесть? — спросил Кот, еще раз осмотрев схему.

— Разрезать на кусочки? — хмыкнул Осетренко и еще раз осмотрел схему. — Если так посмотреть, то… В принципе ее можно поделить на конструкты. Правда я таких еще не видел.

— Карточки! — глянул на друга Кот. — Разбиваем на конструкты, делаем карточки. Их и заучиваем.

— Мысль, — кивнул Кирилл и раскрыл тетрадку. — Листки нарвем и сделаем карточки. Потом по памяти будем повторять…

— Большие не делай, чтобы в карман помещалась, — кивнул Семен, взяв карандаш и принявшись делить огромную схему по мелким частям. — Смотри… Если так, вот так и вот так… Получается…

— Поликонструктный сложный артефакт, — замер Осетренко с вырванным листом и поднял взгляд на друга. — Ты хотя бы примерно представляешь, что нас заставляют выучить?

— Нет и думаю, что нам об этом даже не расскажут, но… — тут Кот усмехнулся и поднял взгляд на друга. — Но так даже интереснее.

В этот момент в кабинет вошла староста курса и удивленно уставилась на ребят, что оккупировали стол.

— Вы чего тут? — спросила она, войдя в кабинет.

— Да, так… на спор решили одну схему выучить, — Семен продолжил делить схему. — А ты чего?

— У нас тут вообще-то комсомольское собрание сейчас будет по практике, — насупилась девушка. — Так что давайте-ка свои схемы у себя в комнате учите.

— На стену повесим, перед кроватью, — подал идею Кирилл. — А сами на кровать, там и карточки нарисуем.

— Мысль, — кивнул Семен.

— Осетренко, а ты на собрание не собираешься? — глянула недовольно на него Лена. — Мог бы место получше подобрать.

— Самое лучшее место — в морге! — хохотнул Семен. — Если останется — сразу нас записывай!

— Почему морг? — глянул на друга Кирилл.

— Тихо, спокойно. То, что надо, если учишь что-то, — пожал плечами Кот. — Нам все равно ничего делать не дадут, а там вроде как и не надо.

— Будете так относиться к практике — я вас санитарами на скорую отдам! — с прищуром объявила староста. — Будете таскать больных на руках.

— Тоже дело, — кивнул Семен, складывая схему. — Есть вызов — таскаем. Нет вызова — не таскаем. Катаемся по городу, людей смотрим.

— Тогда в геронтологический центр! К старикам отдам! — обиженно заявила Лена.

— У бабулек всегда конфеты есть, — кивнул Кирилл.

— А деды постоянно байки травят, — поддержал Семен. — Ладно, если что — мы на все согласны. Пошли в комнату. И это…

Тут Семен толкнул в бок Кирилла и указал взглядом на старосту.

— Если у тебя остался вчерашний суп, а кастрюлю мыть лень — мы с удовольствием возьмем на себя функцию очистки кастрюли от супа, — деловым тоном произнес Семен. — Да, Кирюх?

— Даже если у тебя только гречка, — закивал Осетренко. — И помоем, и остатки еды… утилизируем.

— Дуйте отсюда… — обиженно буркнула Лена. — Утилизаторы, блин…