Мой первый, мой истинный

Глава 22.3

Что. За. Бред?!

– Но он стал моим мужем! – напомнила я уже тоном погромче, в который вложила все свое возмущение дикарскими нравами джайо. – Ты же вчера лично провела церемонию!

Сараси никак не показала, что ее задели мои претензии, только посмотрела на меня с сочувствием. Я, кажется, начала понимать, почему она бесит Дэя. Не она сама, а это ее спокойствие в такие моменты, когда в принципе не получается оставаться спокойным.

– Церемония ничего не значит, если вы не стали мужем и женой по-настоящему. Ты взрослая девушка, понимаешь, о чем я. Дэй не сумел пробудить в тебе женщину, соблазнить тебя… Называй как хочешь. Поэтому он будет сражаться с другими альфами каждый день.

– Каждый день?! – ужаснулась я.

– Пока не станет твоим истинным или проиграет.

Проиграет? Я нервно сглотнула, глядя как Дэй выходит в круг против огромного лысого дикаря. Однажды на ярмарке у нас были кулачные бои, но папа не отпустил нас с Мирой посмотреть. По сути, семья всегда ограждала меня от насилия, а теперь мне нужно было на это смотреть.

Вервольфы перекинулись в волков так быстро, что я не успела и глазом моргнуть. Знакомый хищник с серебристо-серой шерстью против черного, что оказался в два раза его крупнее. Пока волки обходили круг, толпа дикарей джайо радостно гудела, а все внутри меня сгорало от чувства необратимости.

– Это шантаж!

– Разве? – приподняла бровь Сараси. – Тебе не о чем переживать, Изабель. Ты получишь лучшего супруга в любом случае. Если Дэй не победит, то он будет недостоин тебя.

Кажется, именно об этом говорил Шан на яхте. Он хотел сделать меня своей там, чтобы не сражаться с другими альфами здесь за право быть со мной. Но я вообще не хотела, чтобы за меня кто-то сражался!

– Почему он за меня сражается, если я ему не жена? – это интересовало меня больше всего, но спросить у самого Дэя я не могла по понятной причине. Меня даже к кругу не подпустили: вождь преградил мне дорогу, когда я попыталась это сделать, предупреждающе покачал головой.

Черный громила набросился на серого, а у меня оборвалось сердце. Я даже про свой вопрос забыла, глядя на ожесточенный бой во все глаза. Хищники сошлись в схватке, и нападали друг на друга с молниеносной точностью.

– Твоя честь – его честь, – ответил за супругу вождь. – Если Дэй откажется, то он станет трусом и перестанет быть альфой.

Трусом Дэй точно не был. Ни трусом, ни слабаком. Черный волк лег у его лап спустя пару минут после начала боя. Но не успела я облегченно вздохнуть, как в поле шагнул его новый соперник, на этот раз волк с рыжими полосами на боках.

И начался новый бой.

– Я могу это как-то остановить? – накинулась я на вождя, и едва не взвыла, когда он покачал головой.

Да что же они за звери такие?!

Ответ крылся в самом вопросе. Звери.

Дэй укладывал альф одним за другим. Кого-то за пару минут, как с черным, с кем-то мог сражаться дольше часа. Я себе все губы искусала и пальцы расцарапала, от нервов расковыряв заусеницы. На меня он при этом не смотрел, игнорировал и демонстративно не замечав. В отличие от других участников, которые красовались передо мной. Показывая, какими хорошими мужьями могут стать. Я поджимала губы и смотрела на своего мужа. Так длилось до самого заката. В отличие от меня, Дэй ни разу не присел, не сделал перерыв на обед. Я же проглотила принесенные жрицей рис и фрукты, не жуя и не чувствуя вкуса.

– Сколько же у вас альф? – взывала я, когда солнце поползло к закату, а очередь желающих оспорить право Дэя на меня так и не уменьшилась.

– А кто сказал, что здесь только альфы? – усмехнулся вождь. – Ты слишком вожделенный приз, верховная жрица. Через союз с тобой можно самому стать альфой, так что никто не собирается упускать такой шанс.

К счастью, с наступлением ночи все закончилось. Дэя отпустили домой. То есть, в храм ко мне. А он пришел туда, даже не пошатываясь. Многочисленные укусы и ссадины заживали на нем прямо на глазах. Я шла за ним по шагам и внутренне кипела. За этот день я успела пережить такую гамму чувств, что меня от них просто распирало.

– Ты решил назло мне умереть? – рявкнула на него, когда мы остались одни.