Молот Пограничья. Книга IV

Глава 9

Тайга пахла дымом. Утро выдалось неожиданно теплым и безветренным, и на этот раз даже обошлось без ледяного дождя, так что подожженные мною ночью сосны в полусотне метров за частоколом еще тлели, поднимая в небо тонкие серые столбики. Гарью веяло и от костра, однако здесь ее разбавляло нечто более приятное: наваристая каша, жареный хлеб и кофе.

Аромат приятно щекотал ноздри. И то ли дело было в свежем воздухе, то ли Гусь действительно оказался еще и прирожденным поваром — напиток получился куда вкуснее всех тех, что я пробовал раньше. Хотя, вероятно, дело было вовсе не в талантах моего новоиспеченного денщика, а в самом ощущении внутри. Том самом, которое едва ли имеет отношение к органам чувств — но которое попросту невозможно спутать с чем-то другим.

Тайга пахла победой.

Пускай не окончательной, и на самом деле не такой уж масштабной, но ей я радовался куда сильнее, чем в тот день, когда мы с дядей отделали дружину среднего Зубова на холме у Гром-камне. Видимо, оттого, что горстка наездников на огнедышащих ящерицах попортили нам ничуть не меньше крови, чем целое семейство с вотчиной на сотню с лишним километров вдоль Пограничья.

Пленников оказалось всего четверо: двоих взяли мы с дядей, одного скрутил Сокол, а последний нашелся уже под утро. Худая девчонка лет двадцати с хвостиком получила пулю чуть ниже колена, но каким-то образом сумел отползти в лес. И только там отключилась и лежала, пока на нее случайно не наткнулись Рамиль с Жихарем, которых я на рассвете отправил пройтись по следам и собрать оружие.

Кажется, на этот раз нам повезло: вокруг крепости Боровика валялись трупы шести человек, примерно полторы дюжины подстреленных и изрубленных магией ящеров, и уйти сумели немногие. Даже ту тварь, которая вчера удрала от меня, размазали бампером пикапа примерно в километре отсюда, и удрать посчастливилось разве что мелкоте — из тех, что в самом начале избиения ломанулся в сторону реки.

Впрочем, чешуйчатые курицы-переростки меня интересовали мало. И даже если кто-то из ящеров и болтался где-то неподалеку, освободить пленников им точно было не под силу. Воинство лесных стрелков перестало существовать: они все или погибли, или сидели в холодной землянке, дожидаясь, пока его сиятельство Игорь Данилович — то есть, я — соизволит с ними побеседовать.

Но пока такого желания не возникло. Грядущий день наверняка уже приготовил для меня целый ворох хлопот и неотложных дел, однако приступать к ним в ближайшие четверть часа я уж точно не собирался. Утро после боя выдалось на удивление тихим и приятным, и тратить его на суету было бы самым настоящим преступлением.

Так что я просто сидел на раскладном стуле у палатки, потягивал кофе из здоровенной алюминиевой кружки, щурился от солнца, которое пробивалось сквозь хвою, и вдыхал запах Тайги.

— Ваше сиятельство… — осторожно позвал Гусь. — Завтракать изволите?

— Попозже. — Я не без сожаления бросил взгляд на костер, где как раз жарилось на сковороде что-то в высшей степени аппетитное. — Сперва надо бойцов накормить. Тех, кто в караул заступает. Потом ваших бродяг, кто в Тайгу идет. Ну, а там уже и сами поедим.

— Да караульные-то уж разошлись, ваше сиятельство. — Гусь пожал плечами. — Сегодня ж и не поспать толком. Как рассвело — сразу в лес, искать. Оружие, там, следы… Гридни прошли, а мы за ними — мало ли чего пропустили?

— И как? — оживился я. — Нашли чего?

— Следов точно нет. Только те, что сюда ведут, получается. С севера люди эти ваши с ящерами шли. С того берега Черной речки… Но это еще дед Боровик все рассказал, — усмехнулся Гусь. — Он даром, что старый, а получше меня видит. Если чего не углядел — значит, того и нет вовсе.

Я молча вздохнул. С одной стороны, такой исход был почти безупречным, с другой — не помешала бы еще одна приятная новость. К примеру, про цепочку следов, которая вела в тайное убежище лесных стрелков. Они могли сколько угодно торчать у меня под боком на том берегу Черной, но что-то вроде лагеря у них наверняка имелось.

— А оружие? — поинтересовался я.

— Ну… Тут такое дело, ваше сиятельство… — Гусь отвел глаза, покраснел и несколько мгновений молчал, но потом все-таки полез за пазуху. — Я вот какую штуку нашел. Как раз в том месте, где вы того хмыря с ящерицы сбросили. Видать, он обронил.

В мою ладонь ткнулась рукоять ножа. И не простая, а вырезанная то ли из дерева, то ли из какого-то легкого камня. Гладкая поверхность могла скрываться под солидным слоем лака, но я скорее поставил бы на то, что ее так отполировало время и касание пальцев хозяина.

Не знаю, кто и каким инструментом сумел придать материалу форму волчьей головы, но в своем деле он явно соображал. Зверь был как живой — ну, если не считать, что произвол мастера оставил от него только морду с полуоткрытой пастью, вытянутую шею и туловище.

Я не раз имел возможность вдоволь созерцать Вулкана, так что не мог не оценить искусство резчика: рукоять весьма точно повторяла формы тела хищника, однако при этом ложилась в ладонь идеально — с той стороны, где у волка было бы брюхо, нашлись даже выемки под пальцы… Мастер не поленился прочертить даже мех и прижатые к голове уши, а вместо глаз вставил крохотные оранжевые камешки — а может, просто застывшие капельки смолы.

Потрясающая работа.

Впрочем, ничуть не меньше рукояти меня заинтересовал клинок ножа. Короткий — едва ли больше ширины ладони, чуть изогнутый и отточенный до остроты бритвы. Наверняка плененный мною таежный бродяга куда чаще использовал его на привале, чем в бою, однако и в качестве оружия эта штуковина определенно годилась.

Полноценный упор под пальцы у ножа отсутствовал, зато сама форма рукояти вполне позволяла не только резать, но и колоть, а материал без труда одолел бы и одежду, и плоть, и портупею, и, пожалуй, даже какую-нибудь средненькую броню — если как следует размахнуться и попасть в нужное место.

Я и раньше встречал оружие из кресбулата, а секиру Рамиля и пару мечей даже выковал сам, однако трофей Гуся нисколько не походил ни на мои скромные творения, ни на древние артефакты вроде Разлучника. Хотя бы потому, что клинок ножа явно не ковали, а просто вырезали из какой-то детали автоматона… А скорее даже взяли, как есть — и слегка обработали сверху.

Обычный точильный камень с металлом Древних наверняка бы не справился, но потертости и царапины на лезвии явно намекали, что орудовали чем-то не слишком технологичным. Или еще одним куском кресбулата, или… Или магией. Полноценных чар я не распознал, однако к оружию явно приложил руку Одаренный.

— Занятная штука, да? — улыбнулся Гусь. — Я даже думал припрятать, но это… нехорошо как-то. Вы ж ее хозяина уложили, значит, вам и владеть. Что с бою взято — то свято!

— Оставь себе. — Я осторожно взял оружие за лезвие и протянул рукоятью вперед. — Ты себя тоже славно проявил — владей.

— Благодарю. — Гусь осторожно принял нож. И вдруг нахмурился, в один миг превратившись из радостного мальчишки в серьезного вояку. — Ваше сиятельство изволит подарить мне клинок?

Ну, разумеется… Очередная традиция Пограничья — из тех, что мне по-хорошему уже давно пора бы запомнить. По местным традициям любой, даже самый незначительный дар имел глубокий смысл. А уж оружие и вовсе считалось священным. И так как свататься к Гусю я определенно не собирался, он увидел в этом намек иного рода: завуалированное предложение принести клятву и присоединиться к моей дружине.

Или не совсем завуалированное.

— Ну… Это же не меч, в конце концов, — вздохнул я. — Но ножик ты, пожалуй, заслужил. Скажи Жихарю — пусть форму выдаст. И ботинки нормальные. Пока будешь при мне состоять, а там видно будет…

— Спасибо, Игорь Данилович!

На мгновение показалось, что парень сейчас или бухнется на колени, или бросится меня обнимать. Но гридню положено уметь держать себя в руках, так что Гусь кое-как вернул на лицо выражение запредельной серьезности. И явно уже собрался бежать к Жихарю, однако тот его опередил.

И появился сам.

— Ну ничего себе. — Я даже чуть привстал, чтобы получше рассмотреть еще одну трофейную диковинку. — Это вы где нашли?

— Да все там же, ваше сиятельство. В лесу, то есть… Фузея, самая настоящая! — Жихарь для пущей убедительности поднял оружие над головой. — Ей лет сто, не меньше!

— Двести… — едва слышно поправил Гусь.

Странная находка действительно выглядела так, будто с ней бродил по Тайге еще прадедушка Олег. Я так и не потрудился как следует изучить местное оружейное дело и его историю, но эту штуковина явно вышла с завода еще в прошлом веке… или даже позапрошлом. И если ложу с тех пор могли вырезать заново не раз и не два, сменив отжившее свое дерево на новое, то металл явно сохранился — выточить или отлить хоть что-то в лесу попросту негде.

А в мире к югу от Пограничья фузею скорее отправили бы на свалку — или в музей.

Стальных деталей на казенной части оказалось всего ничего: только замок и спусковой крючок. Все остальное оружейники сделали из слегка подернувшегося зеленью красно желтого металла — вероятно, латуни. Зато ствол буквально воплощал собой железо — ветхое, тронутое ржавчиной, но все еще толстое и могучее — чтобы выдержать мощь порохового заряда.

Отобрав у Жихаря его находку, я принялся рассматривать ее со всех сторон, но так и не сумел понять, есть ли в стволе нарезы. Однако уважение внушал и сам калибр — в дуло без труда пролезли два пальца. По сравнению с древней фузеей даже архаичные и примитивные по моим меркам штуцера гридней и вольников выглядели с одной стороны вершиной технологической мысли, а с другой — детскими ружьишками с игрушечными пульками.

— Таким попадет — без головы останешься… — пробормотал Гусь, будто прочитав мои мысли. — Или разорвет надвое.

Действительно, при всей своей допотопной нелепости фузея выглядела грозной. Не обычным ручным оружием, а самой настоящей гаубицей, которую владелец носил по какой угодно причине — но уж точно не потому, что не сумел найти себе что-то получше и поэффективнее.

— Неужто самого Ефима ружье? — вполголоса проговорил Гусь. И осторожно ткнул пальцем в клеймо на латуни. — Смотрите, ваше сиятельство — тут дата! Год, то есть.

Крохотные циферки перед скобой спускового крючка успели наполовину стереться, зато слегка забились таежной грязью, так что я разобрал их без особого труда. Рядом с ними красовалась хорошо знакомая эмблема императорского завода.

Если клеймо не врало, трофейная фузея действительно вышла из цеха в Туле почти две сотни лет назад. Не при Петре Великом, конечно — но немногим позже его кончины. То есть, оказалась ровесницей деда Молчана — если не старше!

— Занятный антиквариат. — Я положил фузею на колени. — А еще такие есть?

— Никак нет, ваше сиятельство. — Жихарь развел руками. — У остальных обычные штуцера. Не новые, конечно, но… Еще «Холланд» обрезанный у одного был. И ружей пара штук — у ящеров к седлам приторочена. А чтобы такая древность — одна-единственная!

— Ага… — задумчиво отозвался я. — Интересно, зачем им эта фузея?.. А патроны к ней остались?

— Пули, ваше сиятельство. Тут надо порох насыпать, потом пыж еще… С дула заряжается, короче говоря. — Жихарь залез рукой за пазуху и, пошарив, вытащил небольшой мешочек. — Вот такими штуковинами. Мы их как раз у одного из этих бегунов отобрали.

Несмотря на скромные габариты, весил добытый в схватке боезапас солидно. Выкатив на ладонь несколько пуль, я понял — почему. В мешочке их осталось всего ничего, зато каждая оказалась длиной примерно с половину пальца — и где-то вдвое толще.

Меня не удивили бы и шарики, но владелец фузеи, похоже, кое-что смыслил в аэродинамике и баллистике — так что не поленился отлить из свинца пузатые конусы. Несмотря на корявую форму и шероховатую поверхность, пули все-таки выглядели вполне современно.

А еще от них прямо-таки веяло магией. Я почувствовал ее еще раньше, пока разглядывал саму фузею, но тогда она казалась скорее отзвуком, следом чужой энергии, коснувшейся дерева и металла раньше — может быть, очень-очень давно. То ли на оружие все-таки не наносили полноценных чар, то ли они были настолько изящными и тонкими, что мне не хватило умения их распознать.

А вот на пулях чары оказались, что называется, бронебойными. Взяв одну из пальцами, я даже ощутил легкое покалывание — такое обычно случается, когда заключенная в предмет энергия рвется наружу… Или ее так много, что магическая структура едва в силах сдержать избыток.

— Занятно… — повторил я. И повернулся к Жихарю. — Зарядить сможешь?

— Я смогу! — Гусь чуть ли не силой отобрал у меня фузею. — Порох есть?

Я мог только догадываться, где парень научился обращаться с таким антиквариатом, но где-то через минуту он уже закончил. Утрамбовал пыж в стволе длиннющим шомполом, лихо подсыпал порох на какую-то полочку в районе замка, щелкнул, взводя курок. Уже протянул было трофейную гаубицу обратно мне — и вдруг замер, наклонившись.

— Ваше сиятельство… а можно?.. — пробормотал он. Слегка втянул голову в плечи и чуть ли не шепотом закончил: — Можно я стрельну?

— Валяй. — Я махнул рукой. — Давай во-о-он в ту горелую сосну. Только не промахнись!

Конструкция и почтенный возраст оружия явно указывали на сомнительную точность, так что мишень я выбрал попроще: основательную, толстую и совсем недалеко, буквально сразу за полянкой перед воротами. Гусь радостно оскалился, вскинул фузею и уперся прикладом в плечо.

А я все-таки успел подумать, что зря доверил ему первый выстрел. Оплетенные смертоносными чарами пули могли повести себя как угодно, да и само оружие…

Но исправляться было поздно: фузея громыхнула, выплюнув целый сноп искр. Ствол подкинуло вверх, а беднягу Гуся отбросило на несколько шагов и швырнуло прямо на мою палатку. Видимо, с порохом он все-таки перестарался.

Сначала показалось, что пуля все-таки прошла мимо цели — летела она помедленнее обычных. Но потом снова раздался грохот, и горелая сосна брызнула во все стороны пеплом, угольками и щепками из не тронутой огнем сердцевины. Тяжелый кусок свинца, начиненный магией, не просто пробил ее насквозь, а начисто разнес ствол толщиной в мою ногу.

Верхняя часть дерева на мгновение зависла в воздухе — и рухнула вниз, с треском круша остатки веток и оставляя после себя разлохмаченный огрызок.

— Матерь милосердная! — выдохнул Жихарь, стаскивая шапку с рыжих кудрей. — Это что ж такое творится-то, а?..