Молот Пограничья. Книга IV

Глава 16

— Осторожно, — тихо проговорил я, включая фонарик. — Тут дверь низкая — ударишься.

Ощущение было, мягко говоря, странным. В своих владениях князь не обязан отчитываться перед кем бы то ни было, однако пробираться из собственного дома тайком, под покровом ночи, будто какой-нибудь шпион или ворюга, да еще и рука об руку с вчерашней пленницей…

Так себе приключение. Но если решил довериться девчонке, которая всю жизнь прожила в Тайге, возражать по мелочам уже без толку. Я мало что смыслил в ритуалах, особенно тех, что придумали еще в стародавние времена, а Галка была чертовски убедительна, когда говорила, что проводить… скажем так, изгнание нежелательного аспекта следует в строго определенное время.

Примерно за час перед рассветом. И не где-нибудь, а там, где горит очаг.

— Так себе местечко. — Галка огляделась по сторонам. — Ну, хотя бы сухо… кажется. Это что — мастерская?

— Вроде того. — Я осторожно прикрыл за собой дверь в оружейную. — Пойдем, нам сюда.

Конечно, можно было зажечь свет, но тогда кто-нибудь из караульных непременно заглянул бы поинтересоваться, что здесь происходит. Так что я просто водил лучом фонарика по полу, пока он не наткнулся сначала на брезент, под которым отдыхал Святогор, а потом и на очередную дверь — ту, которая вела в кузню.

— Дома было бы лучше, — напомнила Галка. — Наверняка у вас там стоит здоровенная печка. Или все-таки камин?

— А еще там живет старушка, целитель, тринадцатилетняя егоза и дядя, который спит с револьвером под подушкой. — Я повесил фонарик на крюк около входа. — Не говоря уже о прислуге. Ты уверена, что нам нужно объяснять им, чего ради я вдруг решил выпустить тебя из подземелья?

— О нет. — Галка хмыкнула и покачала головой. — Лично я ничего объяснять не собираюсь.

— Я тоже. — Я сделал пару шагов вперед и опустился на корточки. — Вот, смотри. Огонь, который не гаснет.

Я не брался за молот уже недели две, и первородное пламя — его внешнее воплощение, во всяком случае — давно существовало в энергосберегающем режиме. Но контур все так же работал, подтягивая ману, и стенки горна будто пульсировали, отражая тусклый желтоватый свет.

Еще тогда, в сентябре, я мог оставить эту искорку в доме, поближе к семье и жив-камню, но все-таки выбрал кузню. Именно здесь располагался невидимый, но вполне рабочий энергетический центр всей усадьбе. Галка, конечно же, оперировала терминами попроще, однако я сообразил, что в ее устах очаг означает нечто большее, чем место, где люди готовят пищу или греются у огня.

— Тоже неплохо… И не придется возиться с растопкой.

Галка уселась рядом. Так близко, что ее щека на мгновение коснулась моей. И принялась рассматривать крохотной огонек, который плясал на давно остывших углях.

— И правда — не гаснет! — удивленно пробормотала она спустя пару минут. — А очаг-то холодный весь уже… Как ты это сделал?

— Ну… Долго объяснять, — усмехнулся я. — Родная стихия и все такое.

— Да и ладно. — Галка махнула рукой. — Сойдет. Главное — как следует растопить.

Дров в кузне всегда хватало в избытке, так что уже через пару минут горн довольно загудел, а потом принялся стремительно нагреваться, будто выпрашивая пару кусков кресбулата.

— Уф-ф-ф… жарко тут будет, князь. — Галка сбросила свою дерюгу прямо на пол. — Давай раздевайся — до пояса.

— Почему тебе хочется снять что-то с меня? — поинтересовался я, вешая плащ рядом с фонариком. — Ну, или с себя…

— Да больно надо. Чего я там не видела? — фыркнула Галка. Но потом все-таки не поленилась объяснить. — Рубаха у тебя хорошая, князь. Жалко ее будет. Из тела столько дряни полезет, что потом выбрасывать придется.

Я тоскливо вздохнул. Разумеется, чего-то такого и приходилось ожидать. Вряд ли ритуал, который способен за каких-то два-три часа выгнать из Одаренного аспект Смерти, в принципе мог быть абсолютно безопасным, безболезненным и так далее. И все же между риском и необходимостью пару месяцев бить земные поклоны в храме в Орешке я без колебаний выбрал риск.

Хотелось надеяться — не зря.

— Ты вообще проводила ритуал? — на всякий случай поинтересовался я. — Хоть раз?

— Ну… Я видела, как это делают. — Галка пожала плечами. — Ничего сложного.

Звучало это не слишком убедительно, так что я решил не спрашивать, что случилось с беднягой, из которого «изгоняли бесов» — дабы не расстраиваться раньше времени. Кузня стремительно превращалась в баню, однако открывать окна или двери Галка строго-настрого запретила, так что мне оставалось только подбросит в горн еще пару поленьев и стащить рубаху через голову.

— Красивый ты все-таки мужик, князь. Вроде тощий, а под кожей мышцы так и вьются. Небось, подкову голыми руками разогнешь.

— Не пробовал, — честно признался я. — Ладно… Дальше-то чего?

— А дальше садись. Готовить тебя будем.

Галка ловко скрестила ноги и плюхнулась прямо на пол перед горном. На ее лице выступили бисеринки пота — и, похоже, не только от жары. Я пока еще не чувствовал прикосновения чужого Дара, но он явно уже работал.

— Да уж… Много в тебе этой дряни. Я и думала, что столько… Будто полгода на одних только упырей и охотился. — По моему плечу пробежали неожиданно и приятно-прохладные пальцы. — Штук десять упокоил?

— Побольше, — ответил я. — И еще медведя одного, получается.

— Много, — с вздохом повторила Галка. — Глубоко уже чернота засела, крепко держит.

— Не справишься?

— А я-то чего? Мое дело маленькое — только начать. А дальше сам, князь. Хватит силенок — справишься, выдавишь дрянь. Не хватит…

— Понял. — Я махнул рукой. — Ладно, поехали. Чего тянуть-то?

Галка кивнула, и через мгновение в ее ладони блеснула сталь. Крохотное лезвие ножа — то ли из кресбулата, то ли вообще серебряное, явно не годилось для боя, да и инструментом, пожалуй, было не лучшим. Зато почти не наталкивало на печальные мысли, что Галка выдумала все это колдовство лишь для того, чтобы втихаря полоснуть меня по горлу и удрать обратно за реку. В кузне и без ее ножичка хватало увесистых и острых железок, однако все они лежали на верстаке.

— Встану не утром, а ночью темной, холодной водой умоюсь, выйду без молитвы, — раздался в полумраке тихий шепот. — Пойду туда, где живой огонь горит…

Чем-то ритуал напоминал колдовство, которым Молчан закрыл рану на ноге Рамиля, оставленную Пауком. С той лишь разницей, что тогда старик работал со скрытыми силами, а магия Галки оказалась куда более приземленной. Не то чтобы понятной, но хотя бы осязаемой. Я почти физически чувствовал, как ее Дар гладит по коже — так же, как только что гладили пальцы.

Краски вокруг стремительно выцветали, и только огонь в горне остался ярким, белым с едва заметным желтоватым оттенком. На глаза будто накинули серую вуаль, и сквозь нее я наблюдал, как Галка осторожно взяла мою руку, положила себе на колени и провела по ладони лезвием.

Боли я не почувствовал — только увидел, как на месте разреза тут же выступила кровь. Густая и темная настолько, что она казалась почти черной. Закончив со мной, Галка ловко крутанула короткую рукоят, развернула лезвие к себе и уколола острием собственный палец.

— Дурная кровь, выходи, на живую посмотри…

Не знаю, являлись ли слова обязательной частью ритуала, или Галка произносила их лишь для того, чтобы не забыть правильную последовательность действий — описывали они все неплохо. Вряд ли в реальном мире все выглядело настолько же эффектно, но здесь, среди серых теней астрала, капелька на тонком пальце вдруг засветилась желтовато-зеленым огоньком аспекта Жизни.

И мне в живот будто воткнули раскаленный добела клинок. Невидимое лезвие прошло снизу вверх, с влажным хрустом провернулось где-то на уровне сердца, а потом боль прокатилась по плечу и оттуда спустилось обратно через локоть.

— Мать… — выдохнул я сквозь зубы.

Кровь на моей ладони пошла пузырьками, и из раны вырвались похожие на волоски ниточки. Которые вились, как щупальца кракена и, покидая плоть, суетливо ползли по воздуху к сияющей капельке на пальце Галки.

Смерть всегда пожирает Жизнь — так, кажется, говорил старик Молчан?

— Давай, князь! — скомандовала та. — Гони эту дрянь!

Легко сказать… Все мышцы тела разом скрутило от боли, и я понятия не имел, как можно вытащить наружу аспект, намертво переплетенный в Основе с еще четырьмя. Поэтому просто представил, как некая невидимая, но могучая сила собирает густую черноту по капельке, связывает ниточки и вытягивает через порез на ладони… куда-то.

Кажется, сработало. Из рук и груди будто вынимали кости, в глазах темнело, однако Смерть выползала наружу извивающейся черной змеей. Ее было так много, что поток не смог удержаться в воздухе, шлепнулся на пол, растекся черной кляксой.

И пополз к Галке, цепляясь за доски чем-то похожим на когтистые лапы. Насколько я успел запомнить, после изгнания аспект не мог долго существовать вне тела носителя, а наличие рядом огня не позволяло ему залезть обратно, но этого не случилось.

Смерти оказалось столько, что она почти обрела собственное сознание. Дергалась, отползала, когда ее черного маслянистого бока касались отблески пламени, полыхающего в горне — но не исчезала. А продолжала двигаться, вытягивая из моей ладони остатки длинного тонкого хвоста.

За него-то я и ухватился — иначе уродливая клякса уже добралась бы до скорчившейся под верстаком фигуры.

— Отпусти, князь! — Голос Галки звучал глухо, будто издалека. — Или она обратно полезет!

Этого бы мне, конечно, не хотелось. Но еще меньше я желал, чтобы бестелесная черная тварь сожрала мою спасительницу. Сил удерживать Смерть почти не осталось, но я на чистом упрямстве стискивал кулак. Кровь падала на пол тяжелыми каплями, Основа отчаянно завывала внутри, боролась, как могла, однако битву мы с ней, похоже, проигрывали: клякса разрасталась еще больше.

— Да стой же ты, дрянь! — простонал я.

Астрал залило чернотой так, что во всей кузне осталось лишь одно пятнышко света — горн. Там первородное пламя еще держалось, не желая сдаваться подступающей со всех сторон тьме. Манило к себе, обещало помочь — так же, как в тот день, когда я сумел остановить самым обычным Огненным Щитом тянущиеся ко мне ниточки аспекта Смерти.

С некромедведем сработало… А сейчас⁈

— Галка, держись!

Я кое-как поднялся, застучал коленями по полу, переползая, и сунул окровавленную руку прямо в сияющую пасть горна. Огонь впился в кожу, но тут же отступил, признав хозяина. А через мгновение первородное пламя разобралось, что к чему, и мертвой хваткой вцепилось в свою законную добычу.

Тьма беззвучно заверещала, содрогаясь. Заметалась из стороны в сторону, пытаясь сорваться с привязи. Но я из последних сил сжимал кулак, наблюдая, как огненное сияние метнулось из горна наружу, одним махом сожрало хвост тени, а потом добралось и до самой кляксы. Та дернулась и вспыхнула, заливая стены кузни ослепительным светом. Но вместо того, чтобы просто исчезнуть и осыпаться на пол невесомым пеплом, магия снова разошлось на тысячу ниточек — но теперь не черных, а желтовато-белых, сплетенных из чистой стихии. Они метнулись вверх, извиваясь, зависли под потолком, будто соображая, куда направиться дальше…

И вдруг одним рывком втянулись обратно в порез на ладони.

Когда я открыл глаза, выцветший до дюжины оттенков серого мир вернул себе краски — и заодно стал куда светлее. Сквозь крохотное зарешеченное оконце над верстаком внутрь пробивались солнечные лучи. Значит, утро уже наступило. Но кузня еще не успела остыть, и даже доски пола подо мной еще казались теплыми.

Значит, наступило не так давно…

— Эй… Ты живой?

Надо мной появилось встревоженное лицо Галки с копной взъерошенных, мокрых и слипшихся от пота волос. Девчонка, как и всегда, отчаянно пыталась выглядеть независимой и бесстрашной, однако складка между бровей и зрачки размером с пятикопеечную монету выдавали тревогу.

Я только сейчас сообразил, что моя голова лежит у нее на коленях. Видимо, с того самого момента, как я отключился. Судя по свету за окном, это было часа полтора назад… или больше.

— Я думала, ты уже никогда не проснешься, — проворчала Галка. — До чего нынче хлипкие князья пошли. Чуть что — сразу в обморок.

— А тебе не показалось, что с ритуалом что-то не то? — ехидно огрызнулся я.

И попытался подняться. Вышло не сразу — точнее, не совсем: лопатки кое-как оторвались от пола, локти уперлись, верхняя половина туловища кое-как поползла вверх, подтягивая за собой ватные ноги, но потом силы закончились, и я неуклюже уткнулся щекой Галке в грудь. И не куда-нибудь, а именно в то самое место, где разрез на мокрой от пота ткани кое-как прикрыли завязки.

— Ого… Мы уже настолько близки, князь? Не то чтобы я возражала, но это как-то неожиданно.

Голос, как и всегда, звучал то ли игриво, то ли издевательски, однако я почувствовал, как не по-женски крепкие руки обнимают мое тело и даже слегка приподнимают, чтобы помочь сесть ровно. Кузня все еще слегка ходила из стороны в сторону, но мутная пелена перед глазами понемногу исчезала.

— Да уж… Ничего себе ночка. — Я тряхнул головой. — Ты знаешь, что случилось?

— Я? — фыркнула Галка. — Думала, это ты мне расскажешь, как вышло так, что вся дрянь сначала вспыхнула, как костер, а потом заползла обратно. И чего ради тебе понадобилось лезть по локоть в огонь!

— Да… Действительно, хороший вопрос.

Я поднял руку. Порез на ладони, конечно же, еще никуда не делся, хоть и начал затягиваться. Зато от ожогов не было и следа — пламя не сумело мне навредить. Точнее, не захотело — зато аспект Смерти спалило дотла… кажется.

— Интересно, у нас получилось?.. — пробормотал я.

Провалиться обратно в астрал вышло не сразу. Простейшая магия никак не хотелась подчиняться, Основа жалобно стонала, и только с третьей попытки, наконец, сумела подключиться к контуру.

И неудивительно.

Схема работала нормально, но примерно две трети маны из нее исчезло, будто неведомая сила вытянула не только весь резерв, а еще и прошлась по всем завязанным на алтарь чарам, позаимствовав энергию и оттуда. Видимо, такова была цена… чего?

Избавления от аспекта Смерти, который я спалил первородным пламенем? Или?..

— Что ты видишь? — спросила Галка, легонько сжав пальцами мое плечо. — Оно еще… там? Внутри?

— Нет. — Я снова прикрыл глаза, распуская в астрале светящиеся нити. — Уж чего, а этой дряни во мне точно больше нет.

Смерть ушла. Исчезла… но не бесследно. Я уже давно не пытался считать, сколько пунктов основного аспекта получил с тех пор, как мой магический профиль изучали в военном госпитале, но их определенно стало куда больше. Похоже, именно на то количество, что покинуло мое тело в виде уродливой черной кляксы.

Черным нити сгорели — и тут же возродились из пепла, но уже в виде огненных, будто ритуал каким-то образом смог не просто вытянуть из меня всю дрянь, а каким-то образом еще и вернул ее обратно другим аспектом.

Впрочем, ничего удивительно. Магия есть магия — и неважно, какого она цвета и насколько дрянной консистенции. Закон сохранения энергии в чистом виде. Конверсия одного в другое…

Правда, что-то подсказывало — Галка здесь совершенно не при чем.

— Ну же, князь! — нетерпеливо проговорила она. — Что там?

— Там… — отозвался я, еще раз пересчитывая огненные прожилки в астрале. — Там все хорошо.

Пятьдесят шесть сияющих ниточек вместо прежних тридцати семи. Не знаю, как так вышло, но я чудесным образом прыгнул из не самого выдающегося пятого ранга в уверенный третий, проскочив целую ступень, на преодоление которой у местных Одаренных порой уходят годы. Аспект Жизни как будто тоже восстановился и даже нарастил сверху пару пунктов, но куда больше меня сейчас интересовал Огонь — мое главное оружие в грядущей схватке. До старика Зубова я, конечно, пока еще не дотягивал и близко, но…

Вдоволь помечтать о том, как использовать неожиданно обретенную силу, я не успел. За стеной в оружейне раздались негромкие шаги, и дверь скрипнула, отворяясь.

— Опять с самого утра в кузню сбежал… А я тебя везде ищу, — недовольно произнес знакомый голос. И вдруг зазвенел, едва не срываясь на визг. — Мать милосердная, ты… с ней? Чем вы тут занимаетесь⁈