Миссия невыполнима

Глава 26 Дочурка

Мне доставляло удовольствие наблюдать, как меняется выражение лица каждого вошедшего в гостиную интригана, когда он сначала видел в помещении только меня, а затем обнаруживал тихо сидящих сбоку под стенкой конкурентов.

Первым, один из установленных мной под стенку стульев занял король Северной Шилдарии — Финкриш Второй. На горячие призывы мужчины служить его стране, я холодно и безразлично ответил, что обязательно рассмотрю такой вариант, но лишь тогда, когда соберутся все приглашённые, и я услышу весь спектр предложений.

Кривоногий мужчина оторопел. Он даже не сразу понял, что я имею в виду. Пришлось разъяснить, что со мной этим ранним утром жаждал встретиться не только он. Все правители соседних стран и одна эльфийская магесса изъявили огромное желание это сделать, а так как я догадываюсь, какова главная цель упорно навязываемой мне беседы, то и проводить её шесть раз не собираюсь.

Если каждый влиятельный правитель хочет заполучить себе героя, то я готов выслушать их щедрые предложения, честно и громко озвученные в присутствии всех заинтересованных сторон. Я выступал за открытость и прозрачность в любых спорах и договорах, а подковёрная, крысиная возня мне омерзительна.

Второй о том, что никакой личной беседы не будет, а вместо неё состоится публичное обсуждение этого вопроса, узнала потухшая на глазах принцесса Зерона. Третьим пришёл и обломался король Восточной Свордарии. Затем правитель Королевства Шор и прочие по списку.

— Почтенный герой, мы же о совсем другом договаривались! — возмутился правитель Королевства Вуд, пришедший последним.

— Разве? Вы желали встречи. Она состоится здесь и сейчас, но если вас что-то не устраивает, можете покинуть гостиную через дверь, в которую вошли, — парировал я претензии неприятного мужчины.

Скрючив кислую мину, король Штромвуд посмотрел на то, как расположились его конкуренты и занял последний свободный стул под стеной. Он не желал уступать своим соседям, и даже если его первоначальные планы пошли прахом, узнать, кто заберет себе героя, ему явно хотелось из первых рук.

Мужчина притащил с собой какой-то увесистый, продолговатый сверток, вызвавший у меня немалый интерес. А не "теневой" ли клинок там находится? Люблю ценные подарки.

В этом плане король Штромвуд был не оригинален. Каждый из интриганов кроме Финкриша принёс с собой какую-то взятку. Было интересно, что же скрывается в трёх свертках, ларце и шкатулке. Набор золотых фамильных драгоценностей, семейная реликвия, таинственный артефакт, редкий свиток, магическое оружие? Очень интересно, что мне собирались предложить. Такие реалии. Жаждешь получить нечто ценное — заплати.

Однако, проводил я эту встречу не из желания найти себе богатого и щедрого покровителя. Подняв во время ночных боёв сорок второй уровень, я уже в нём не нуждался. При желании, сам мог бы стать правителем любой из стран, разобравшись с остатками стражи и враждебными лордами. Нет, разумеется, делать я этого не собирался, но мне было интересно, что ценного есть у самых богатых людей на севере континента. Больше всего интересовали артефакты, которых после геройского вторжения в сокровищницах королей должно было остаться немало.

Божественные артефакты могли существенно облегчить мои дальнейшие поиски и прокачку, повысить текущую силу. А с учётом того, что сам я в прошлый раз погиб во дворце Южной Шилдарии, у её нынешнего правителя могла храниться доставшаяся мне от Белого "Жемчужина Хаоса". Я собирался вытянуть всю интересующую меня информацию во время торгов, а потом напомнить этим сволочам, как они меня бросили умирать на горе и послать всех нах*р.

А если бы я не решил поискать сумку для своих жезлов? Если бы в ней оказались не магические кристаллы, а какое-нибудь бесполезное барахло, если бы я своевременно не нашёл доступ к системе "Бездны"? Что тогда, а? Меня бы просто убили, потом огромная вражеская армия растерзала бы столицу и всех оставшихся несчастных жителей павшего королевства.

Как этим дебилам вообще в голову пришло кинуть только призванного, слабого героя одного? Я собирался спросить с каждого и с туповатой эльфийской магессы в том числе. Она не могла выбрать более подходящий момент для моего призыва, лучше подготовиться, увеличить охрану и заранее проверить, есть ли у её спутников оружие, чтобы мне не приходилось её вытаскивать с того света? Почему она не позаботилась о моей безопасности, раз уже было вложено столько усилий? Свалила куда-то, а ты сам справляйся, как сможешь. Почему все, кого я встретил с момента воплощения или пытаются меня убить и/или безнадёжно тупые? У меня имелся зуб на всех собравшихся.

Однако, с первых секунд появления короля Штромвуда, разговор свернул совсем не в то русло, что меня интересовало, и ради которого эти вельможи не дали мне нормально поспать.

— Почтенный герой, я слышал, что вам удалось отбить нападение армии презренного Мурзака. Это правда? Дорога на юг свободна? Мы сможем безопасно покинуть долину? — едва опустившись на стул, засыпал меня вопросами мужчина.

— Не знаю, как насчёт всей долины, но те войска, что попытались вчера взять город в осаду, я уничтожил, — не желая вдаваться в подробности, коротко ответил я.

— Уничтожили? Каким таким образом? Не могли бы вы… — не давая никому вставить и слова, тут же продолжил расспросы говорливый Штромвуд.

— А вы бы не могли подождать своей очереди, прежде чем задавать герою вопросы?! — грубо оборвав фразу седовласого мужчины, недовольно воскликнула эльфийка и взглянула на возмущенно вскинувшему брови мужчину испепеляющим взглядом.

— Ваше Высочество, вы переходите все границы… — явно сдерживаясь, чтобы не ответить грубее, холодно сказал мужчина, но его раздувшиеся ноздри показывали, что на самом деле король Штромвуд взбешён.

— Ваши люди устроили пожар в палаточном лагере. Они повинны в гибели десятков моих слуг. Будьте благодарны, что я вообще терплю рядом ваше присутствие, а не вершу справедливый суд, — смотря поверх собеседника, заявила магесса.

— При всём уважении, принцесса Зерона, позволю себе возразить. У вас нет никаких доказательств, что пожар произошёл по вине именно моих слуг.

— Я первой приблизилась к лагерю и своими глазами видела откуда начался пожар. Он начался с ряда палаток, где располагались ваши воины.

— Ваше Высочество, позвольте напомнить, что не только ваши слуги погибли в пожаре. Я также потерял всех своих людей. Причём их, включая гвардию, было намного больше, чем ваших. Никто не спасся. Считаете, что мои слуги глупее ваших? Они устроили пожар, не позаботившись о личной безопасности? Кто в здравом уме станет убивать себя?

— Я утверждаю то, что сама видела. Они устроили пожар, а насколько они глупы не имеет значения. Это ваши слуги, а значит, выполняли ваши приказы, и то, что им самим не удалось уйти из созданной для других западни, не снимает с вас вины.

— Прошу, Ваше Высочество, не заставляйте усомниться в вашей общепризнанной мудрости. Зачем моим людям устраивать пожар, тем более, начиная со своей же палатки? Ну, сами посудите. Если бы вы хотели убить своих врагов, вы бы подожгли их дом или свой?

— Позвольте сказать, господа, — вдруг встрял в разговор король Финкриш, — я тоже отчётливо видел что пожар начался с левого края лагеря, но совсем скоро огонь вспыхнул и в нескольких других местах. Это совершенно определенно был хорошо организованный, умышленный поджог, а если учесть, что ранее на нас напали головорезы Мурзака, то разве не логично предположить, что и в лагере пожар устроили его же слуги?

Мужчина озвучил догадки нескольких присутствовавших и они оживленно закивали, отдавая голоса в поддержку Штромвуда и соглашаясь с логичными доводами короля Финкриша.

— Заткнитесь все! — оказавшись одна против четверых, гаркнула магесса, заставив всех оппонентов замолчать и одновременно избавив меня от какофонии шепчущих голосов в голове.

— Вы забываетесь! — вскочив на ноги и схватившись за рукоять спрятанного в продолговатом свертке меча, возмутился король Штромвуд.

— Смеешь мне угрожать?

Фраза наперекор Зероне и демонстрация, что он готов постоять за себя, стоила мужчине жизни. Магесса также вскочила со стула и взмахнула рукой с таким остервенением, что мужчину, буквально, размазало о глухую, каменную стену гостиной, после резкого, филигранно выполненного, воздушного толчка. Вихрь пронесся по всему залу, подняв облако пыли и сорвав с петель открывающиеся наружу деревянные ставни.

— Ваше Высочество, умоляю, опомнитесь! — пискляво завопил Финкриш, вжавшись в стул, понимая, что следующей мишенью для гнева магессы может оказаться уже он.

— Все всё сказали? — злобно оглянувшись по сторонам, спросила женщина, — я не так глупа, как некоторые тут думают, — Я первым делом отогнала от лагеря дымовую завесу и своими глазами увидела, кто среди погибших лежал в нижних рядах, а кто оказался сверху. Также я увидела, кто из них был застигнут врасплох, оказался раздет, без сапог, кто погиб внутри городка от удара оружием, а кто пытался сбежать и задохнулся уже снаружи. Может, люди Мурзака и планировали устроить поджог, но их я увидела лежащими рядом с моими слугами в нижнем ряду. Последними, кто оставался жив, крепко стоял на ногах, оказавшись в дыму, и вообще смог покинуть границы лагеря, были его слуги.

Сказав последнюю фразу, магесса ткнула пальцем в лежащее под стеной тело. Из ушей и рта переломанного мужчины вытекали тонкие струйки крови. Седовласый король Штромвуд так и не вынул свой меч из ножен, пока стоял с грозным видом, но во время магического толчка его рука непроизвольно обнажила клинок и я увидел, что он притащил с собой красивый, украшенный на эфесе золотом и драгоценными камнями, но самый обычный меч, а не желанный божественный артефакт, на который я уже раскатал губу.

Попытка отстоять своё достоинство закончилась для короля плачевно. Так дела не делаются. Самоуправство магессы мне совсем не понравилось. Я не позволял устраивать тут разборки и тем более расправу, основанную на одних лишь сомнительных умозаключениях. Мне показалось, что Зерона просто решила устранить чем-то не угодного ей правителя, а смерть слуг стала лишь формальным поводом.

— Легко обвинять того, кто уже мертв, — возразил я, вмешавшись в затянувшийся спор и, после некоторых колебаний, одну за другой, быстро швырнул в магессу две "водные стрелы".

Как и думал, обе они были отражены и развеяны её защитным магическим амулетом. Это лишь сильнее убедило меня, что необходимо закончить начатое здесь и сейчас. Я без промедления скастовал целую серию заклинаний:

— "Воздушный щит", "Водный щит", "Водная стрела", " Водная стрела"… Хмм?

Почему-то, заметив полусферическую вспышку ауры магической защиты, магесса замерла с удивленным видом и не контратаковала в ответ. Может потому, что понимала, что против моих щитов её атаки не бессмысленны, а может причина крылась в чём-то другом, но отразив ещё одну "Водную стрелу" амулетом, следующую она приняла прямо в грудь, даже не заслонившись инстинктивно руками.

Первая и единственная прошедшая защиту атакующая магия вызвала на лице магессы болезненный шок, сбила её с ног и заставила рухнуть на пол без чувств. Я так думал. Заклинание с уроном в шестьдесят единиц не сможет никого убить с одной атаки. Но я ошибался. Эльфийка оказалась кране хрупкой. Когда я подошёл, чтобы заломить ей руки за спину, с удивлением обнаружил, что она не просто валяется без сознания, а реально не дышит! Померла от одного слабейшего заклинания. Блин. Я даже не предполагал, что у эльфов может оказаться так мало жизни. Людям нужно было нанести от сотни урона, чтобы убить, а тут…

Похоже, в погоне за уровнем, я немного перекачался. Тридцать пять полученных вчера в бою очков интеллекта и мастерский умножитель сыграли со мной злую шутку. Меня убийство эльфийки совсем не радовало. Я его не планировал. Просто хотел её остановить, пока она не поубивала всех моих гостей, а теперь придется потратить лишний "Жезл воскрешения" из-за того, что я не учёл природной хрупкости противника. Обидно.

Что сказать, после сцены неумышленного убийства сильнейшей магессы всех шести королевств, оставшиеся в живых к началу разговора по теме гости стали вести себя очень робко и демонстрировать полную готовность к сотрудничеству. Не таясь рассказали мне, что интересного есть у них в сокровищницах, и были готовы этим поделиться, если я позволю им покинуть замок и саму Северную Шилдарию… живыми.

Отличные предложения я получил от всех трёх правителей южных стран. Никаких требований ко мне и полная готовность раскошелиться для моих нужд по первому обращению. Я получил фонтан лести и театр напускного радушия. Гостям ничего не жалко для великого и могучего героя, даже собственных дочерей и племянниц. Такие отзывчивые и щедрые люди. Так и хочется что-то хорошее соврать в ответ. Языком трепать, не мешки ворочать.

Однако, даже напуганные мной, мужчины в один голос утверждали, что никаких магических артефактов у них в сокровищницах нет и никогда не было. И о нашествии героев они мало что знали. Для них это была овеянная мифами древняя легенда, о которой могла что-то знать лишь такая же древняя полуэльфийка — троюродная четырнадцать раз прабабка Финкриша Второго, которой, по его словам, в этом году должно было исполнится уже четыреста лет!

Я поинтересовался, где я могу найти эту уважаемую женщину, но оказалась, что именно её я недавно и убил. Далеким предком Финкриша являлась эта самая принцесса Зерона Шилдарская! Вот так новость! Как неловко вышло. Убил уважаемого всеми предка. Я стал копать немного глубже, пытаясь выяснить, как вообще эльфийская кровь попала в родословную правителей Шилдарии и услышал просто шокирующую новость. Зерона — единственная дочь легендарного эльфийского героя Зеро и ставшей уже не менее легендарной королевы Виолы.

Все нынешние потомки уважали эту дальновидную правительницу и называли её не иначе, как Виола Мудрая. Она не развязала ни одной войны, и смогла с помощью одних лишь умелых брачных союзов, объединить под властью её сына Рональда Второго всю Великую Шилдарию, включившую в себя несколько Герцогств и Королевств.

Я никак не мог отойти от шока после заявления Финкриша, что принцесса Зерона, дожившая до сих пор из-за эльфийской крови и упорных занятий магией, действительно родная дочь Виолы. Я не ошибся в расчетах. В "Перекрёстке" действительно прошло ровно четыреста лет, и если магесса родилась от Зеро, то она — моя дочь!

В таком случае надо было всех этих бесполезных людей поскорей отправить по комнатам, а самому заняться оживлением, умиротворением и расспросами дочурки. Я прикидывал в уме, на какой ноте закончить разговор, и тут городская стража привела в замок плененного ею, ранее бежавшего из горного храма короля Мурзака.

Мои планы немного изменились. Лучше я проведу допрос до того, как оживлю Зерону, чтобы не пришлось её опять удерживать от желания расправы. Честно говоря, я не знал, что от неё вообще можно ждать. Вдруг, она совсем обозлится и попытается меня убить? Надо будет перед ней извиниться, хорошенько объясниться, но перед оживлением лучше крепко привязать её к стулу, чтобы не навредила.

Встретил я своего первого врага также в гостиной цитадели, причём, не отпуская по своим комнатам моих вежливых и щедрых собеседников. У меня ещё имелись к ним вопросы, довольно много вопросов, а у них могли быть интересные вопросы к пленнику. Я решил проявить щедрость и дать моим новым, сговорчивым партнёрам из первых уст узнать у вражеского главаря, его ли люди убили их бесценных слуг в подгорном лагере или нет. Пока это не выяснить, среди правителей будет царить напряженность и атмосфера недоверия.

Надо сказать, для пленника, гордый и надменный король вел себя весьма смело и даже нахально. Он свысока смотрел на низкорослого, кривоногого, плешивого и не в меру тучного Финкриша, и был уверен, что тот ничего не посмеет ему сделать, пока его жизнь стоит немалого выкупа или жива принцесса Зерона.

Магесса сама любила вершить суд, и у неё Мурзак надеялся вымолить прощение, пообещав сделать всё возможное и невозможное, чтобы её жизнь стала ещё беззаботней и комфортней. Он жил с ней бок о бок и выполнял все её прихоти двадцать лет. За такую долгую и верную службу можно многое простить, даже неудачную попытку покушения.

Одним словом, Мурзак не боялся Финкриша от слова совсем. Северная Шилдария — очень бедное королевство с ограниченными ресурсами, скудной, каменистой почвой и единственным крупным городом, в котором проживало не больше тысячи жителей. Если бы не волей случая доставшиеся уродцу после таяния льдов обширные запасы питьевой воды, ему вообще нечем было бы наполнять свою нищенскую казну и платить воинам и слугам. А после грандиозного пожара ему очень потребуется золото для закупки зерна, вяленой рыбы и новых стражей-наёмников.

Пленник надеялся, что за ценный выкуп или по одному приказу грозной прабабки его отпустят назад к войскам. А как только он окажется в безопасности, то закончит начатое, приказав своим людям сравнять столицу Севрной Шилдарии с землёй. Так и будет! Однако, Мурзак до сих пор не мог понять, куда подевались годами опустошавшие его казну бездельники. Неужели они умудрились заплутать в потемках и прошли мимо города в узкой горной долине, где все дороги ведут к нему? Невозможно. Мурзак даже начал подозревать, что его просто разыгрывают ложным пленением. Ох и задаст он трёпку шутникам!

Король Мурзак заходил в гостиную цитадели с гордым видом победителя, но его лицо быстро потеряло самодовольное выражение, когда он увидел меня и лежащее под стеной окровавленное тело короля Штромвуда, а рядом мертвецки бледное, с застывшей эмоцией боли на лице, тело его двоюродной прабабки.

Я не стал воскрешать Зерону сразу и при всех, чтобы по максимуму воспользоваться произведённым её "смертью" эффектом. На угрожающем фоне двух убитых представителей королевских кровей и начал допрос враждебного правителя Южной Шилдарии, позволяя по очереди задавать вопросы и всем присутствующим в гостиной гостям.

Надо отдать должное королю Мурзаку. Он был смелым и даже бесстрашным собеседником. Гордо смотрел мне и другим в глаза и отвечал то, что хотел, не заботясь о том, понравится это его слушателям или нет. Он без тени стеснения признался в попытке захвата заложников. В присутствии короля Восточной и Западной Свордарии назвал их своими главными соперниками и тут же добавил, что уверен, что они вынашивали точно такие же планы, и он ни капли не удивится, если прямо сейчас его ослабленную отходом основных войск столицу осаждают их объединённые армии.

— Вздор! — нарушив установленный порядок, поспешил возразить один из двух южных правителей, а второй лишь криво усмехнулся и добавил:

— Если бы не постоянные просьбы о мире твоей покровительницы, мы бы давно разобрались с тобой. Я бы и своими силами справился, если бы мой миролюбивый брат отказался участвовать.

— С удовольствием на это посмотрел бы, мой самоуверенный друг. Раз Её Высочество нас больше не сдерживает, давай выясним, кто из нас двоих достоин править севером. Однако, мне нужно воссоединиться со своей армией. Так и быть, я заплачу выкуп, раз уж вы меня схватили. Даю слово короля Великой Шилдарии, что не воспользуюсь своим выгодным положением, чтобы опять взять вас всех в плен. Я не отступлю от обещания. Встретимся на поле брани на границе наших стран, — разжигая ответный азарт соперничества у правителя, которого считал своим единственным достойным противником, заявил Мурзак.

— Сразимся мы или нет, увы, решать не мне. Только наш почтенный герой может сказать, согласен он отпустить тебя за выкуп или нет, — жестом указав в мою сторону, заявил король Восточной Свордарии.

— Герой? — удивился здоровяк и с нескрываемым пренебрежением посмотрел в мою сторону, — Почему вы, облеченные истинной властью и могуществом правители, позволяете какому-то чужаку решать, как распорядиться моей жизнью? Все мы потомки одного древнего рода. Давайте решим наши старые противоречия без чужаков, внутри семьи.

— Всё потому, дорогой Мурзак, что этот, как вы выразились "чужак" уже уничтожил всю вашу огромную армию, — не затягивая интригу сообщил правитель Восточной Свордарии, наслаждаясь недоумением и страхом, промелькнувшем в глазах собеседника.

— А ещё он приструнил твою безумную прабабку, — также с нескрываемым удовольствием, добавил его младший двоюродный брат, — больше тебя никто не защитит.

Допрос продлился недолго. Мурзак ничего не скрывал, чем даже вызвал у меня неожиданную симпатию. Он сознался, что его люди атаковали Храм Призыва героев, сам, без давления рассказал, что по его приказу гвардия подожгла спрятанные среди обоза бочки с маслом, но был крайне поражён, что его воины так и не покинули пределы палаточного лагеря, ведь их целью было не физическое уничтожение других гвардий, что вряд ли бы удалось осуществить, при четырёхкратном перевесе противника, а выманивание его по частям к основным силам. Мурзак сам был глубоко потрясён известием, что его элитной королевской гвардии более не существует.

А когда он осознал, что это не просто пустые угрозы и его многочисленная армия действительно уничтожена, то неожиданно рухнул на колени и зарыдал, как больной, умственно отсталый ребенок. Мне даже было неловко на это смотреть и слушать раскатистый, басистый плач. Мурзак не мог поверить, что он полностью разгромлен и тщательно собираемая им двадцать лет армия сгинула в небытие за одну ночь. Когда буря эмоций стихла, мужчина обмяк и стал похож на безвольную куклу. Его потускневший взгляд уперся в безжизненное тело его древней эльфийской прабабки. Мурзак ушёл в себя, замолчал и больше не отвечал на задаваемые ему вопросы, словно его и вовсе не было в комнате.

— Уведите его и посадите в хорошо охраняемую камеру, — приказал я, глянув на Финкриша.

— Вы же не против, Ваше Величество? — спросил я у торжествующего кривоногого пухляша.

— Я?! Нет! Конечно, нет, господин герой. Эй, стража, уведите пленника, закуйте его в колодку и бросьте в самую глубокую и грязную долговую яму у сточной канавы рынка.

— В долговую яму? — удивился капитан городской стражи, — там же сидят одни… можно ли столь знатного господина…

— Делайте, что велено. Это никакой не знатный господин. Презренный Мурзак — вероломный убийца, который в ответе за то, что этой зимой каждый в поте лица трудившийся на полях житель Северной Шилдарии и все его дети, будут голодать. Пока его советники не выплатят нам выкуп зерном и мясом, он будет гнить в долговой яме вместе с другими отбросами, а если его скупые отпрыски не заплатят до конца осени, станет рабом по очистке выгребных ям.

Кроме пламенных обещаний щедро вознаградить меня за спасение и свободу, от троих южных правителей я так ничего ценного и не получил. Они унесли свои подарки туда, откуда принесли, ведь обсуждение вопроса, кому я буду служить, отпал сам собой. Если я в состоянии в одиночку уничтожить целую армию, и парой непонятных аборигенам слов убить могущественного мага, то заставить меня верно служить своей короне, никто из них не сможет.

Финкриш также перестал заикаться о том, что хочет меня нанять, и даже не подавал вида, что против того, как я распоряжаюсь замковыми слугами от его лица. Субординация установилась сама. Её определила реальная сила господина и вынужденного её признать и подчиниться слуги.

Я не злоупотреблял своим текущим положением, не уязвлял самолюбие неказистого правителя, обращаясь к нему исключительно "Ваше Величество", но и слишком близко Финкриша к себе не подпускал. К примеру, я воспользовался его слугами, чтобы усадить и привязать мёртвую принцессу Зерону к стулу, но не позволил ему остаться и посмотреть, для чего мне это нужно. И стул потребовал поставить так, чтобы подглядывающие во все щели и замочные скважины слуги ничего не могли подсмотреть. На этом и распустил лишних свидетелей.

Не знал, как подступиться к Зероне во второй раз. Всё время в голове пульсировала новая информация, что она, моя покинутая ещё до рождения дочь. Опять пихать жезл в её нежный зад я ни при каких обстоятельствах не собирался. Попробовал просто приложить его к голой коже шеи и терпеливо подождал тридцать секунд и, о чудо! Оранжевая палка исчезла из руки. Просто растворилась, проникая светом в тело полуэльфийки.

Сработало! Передав свою волшебную энергию, артефакт заставил крепко привязанную к стулу женщину прийти в себя, но она выглядела слегка оглушенной и вялой. Мне стало стыдно за мои действия в пещере. Всё таки, запихивать длинный жезл незнакомой женщине куда попало, мне совсем не следовало. Как и выпускать его из рук. Эх, то же мне, великий целитель. Какой стыд! Нужно было проявить немного терпения, просто подождать и он сработал бы без унизительных процедур, что наглядно доказал очередной, проведенный мной эксперимент. Надо будет перед ней хорошенько извиниться.

Меня увлекла мысль о ещё одном эксперименте. Не обращая внимания на вялые, непонятные при открытом интерфейсе возмущения женщины, я быстро посмотрел, что дало использование артефакта. Дало две тысячи опыта, чего с небольшим запасом хватило на поднятие сорок третьего уровня. Супер. Если бы не мой первый промах, получил бы первые шесть уровней ещё в Храме Призыва. На самом деле, очень хорошо, что этого не произошло, иначе бы я уже ни за что так быстро не прокачал владение стихиями и магические кристаллы закончились ещё на четвертой волне атаки.

Хотя я мог это оценить только после того, как всё случилось, ни одна моя неудача на самом деле не была настоящей неудачей. Всё сложилось, как нельзя лучше. Не будь целой цепочки иаких "промахов", и на всех следующих этапах у меня не хватило бы сил и понимания, как спастись и продвинуться дальше. Удивительное открытие. Именно неудачи лежали в основании всех моих успехов, стали причиной вовремя принятых решений, вынуждали остановиться и задуматься. Жаль, что не всегда удается это заметить и поблагодарить неприятности за открытые ими возможности.

Я был так доволен, что получил прибавку к интеллекту и новый уровень, что не сразу проверил, какой навык повысился от успешного применения уникального артефакта воскрешения. А когда глянул, то ахнул. На дереве умений мага появилась новая ветка, которой никогда не существовало в игре. Я получил базовый навык, другими словами ранг "ученика" Божественной Школы.

Здорово конечно, но у меня не было ни одного заклинания этой школы, так какой мне от навыка толк? Решив поэкспериментировать на лежащем под стеной трупе, попробовал разные комбинации активирующих слов известных мне божественных заклинаний из "Башни" и других игр. Ничего не выходило, я быстро пришёл к выводу, что занимаюсь ерундой. Или я неточно озвучивал названия, что вряд ли, или система "Бездны" отказывалась воспринимать не относящиеся к ней заклинания. Возможно, мне просто не хватало чего-то ещё, вроде маны и определенного уровня навыка.

Если подумать, то две тысячи очков недвусмысленно намекали, что для активации заклинания того же "воскрешения" нужно иметь как минимум столько же маны под рукой, а у меня на пике пока было только четыреста шестьдесят. До двух тысяч ещё сто пятьдесят четыре уровня, при условии, что всегда будут давать "интеллект" или целая гора поднимающих эту характеристику артефактов.

Оторвавшись от своих мыслей, я свернул игровой интерфейс и обратил внимание на уже активно привлекающую моё внимание магессу. При активации переводчика до меня стал доноситься смысл издаваемых женщиной жалобных фраз. Она умоляла ослабить путы. Глянув за спинку, я быстро понял, в чём проблема. Её слишком туго связали, и если бесчувственному телу на это было плевать, то ожившей Зероне неестественно вывернутые за спинку руки и слишком сдавленная кожа приносили физические страдания. На месте крепко стянувшей запястья веревки виднелись гематомы и кровоподтеки.

— Будешь ещё безумствовать? — спросил я, перед тем как развязать первый узел.

— Нет, не буду, — напустив на глаза слезы, пообещала женщина.

Я ослабил путы на одной руке, а пока развязывал вторую, применил на Зероне дающее временное блокирование боли заклинание лечения.

— Господин герой, так вы жрец?! — с неопределенной, то ли восклицательной, то ли вопросительной интонацией спросила женщина, с восторгом наблюдая, как на ноющей от синяков и ссадин руке на глазах исчезают все следы повреждений.

— Я бы так не сказал, — возразил я, так как лечебное заклинание у меня было всего одно, и хоть и второго круга, но самое бесхитростное.

Ни действующих сразу на группу, ни имеющих долгий постоянный эффект, как "Регенерация" и "Чаша жизни", заклинаний я не учил из экономии кредитов. Боевых же заклинаний среди той же школы воды у меня было вдвое больше, чем лечащих и защитных вместе взятых. Зачем мне лечить группу, если я в играх по жизни одиночка?

— Благодарю за освобождение, герой. Никак не могу вспомнить, что со мной произошло. Я словно провалилась в тёмный, глухой колодец и меня накрыла толща воды. Я никак не могла вдохнуть, и мне даже почудилось, показалось, что я… умерла, — как-то странно взглянув на мою открытую сумку, откуда выглядывали оранжевые жезлы, потерянно сказала магесса.

— Да, Зерона, ты действительно умерла. Уже второй раз. Последний раз тебя воскрешаю. Ещё одна глупая выходка и умрешь уже насовсем.

— Что?! Поняла, — вжав голову в плечи, тихо ответила полуэльфийка.

Мне показалось или Зерона действительно вернулась с того света какой-то другой. Подозрительно тихой и неуверенной в себе. Её спесь, как рукой сняло. Притворяется, что ничего не помнит или что? Я решил ей напомнить, раз уж отшибло память, что она тут наломала дров.

— А что с ним теперь делать? Это ты его убила. Помнишь? — с укором спросил я, ткнув пальцев в сторону Штромвуда.

Зерона растерянно посмотрела на тело мужчины, на меня и, изображая полную невинность, заявила:

— Не помню.

— Так вспоминай. Ты его сделала козлом отпущения за твоих убитых слуг.

— Да? — закусив нижнюю губу, удивилась она.

Меня эта игра в амнезию начала раздражать. Я восстановил последнюю часть произошедшего с убитым разговора, и Зерона начала кое-что вспоминать. Затем её глаза округлились, вспыхнули и лицо посветлело.

— Вспомнила! Простите, герой. Я не смогла сдержать гнев. Он виновен в смерти очень дорогих мне слуг.

— Ты же понимаешь, что это не он поджег лагерь.

— Не он лично, но я видела…

— Мурзак во всем признался. Он попался городской страже и мне уже удалось его допросить. Это его гвардии рук дело. Зря ты на другого накинулась.

— Но я сама видела…

— Что ты видела? Что кто-то умер в общей толпе, а кто-то снаружи. Кто-то упал первым, а кто-то позже.

— Да. Всё верно.

— Когда люди задыхаются, они начинают бегать, как обезумевшие. Сбивают друг друга с ног, а там таких на небольшом, замкнутом пространстве, были сотни. Только представь: ночь, тишина, покой, люди прилегли отдохнуть, и вдруг, со всех сторон их накрывает непроглядный, удушливый дым. Они на ощупь выбираются из палаток, а вокруг уже бушует безжалостный огонь и бегают другие, очумевшие от ужаса люди.

Они сшибают друг друга с ног, толкаются, не дают подняться. Свалка тел всё множится. Оказавшимся внизу уже не выбраться. Они кричат. Их топчут, давят. Люди кашляют от дыма до кровавых соплей и не могут остановиться. После чего теряют сознание и умирают. Все хотят сбежать от обжигающего пламени, вопят, стонут, зовут на помощь, но ничего не могут сделать, так как глаза слезятся от едкого дыма, не видно, где спасительный выход, кругом огонь.

Силы быстро покидают лишившееся воздуха тело, и даже выбравшийся из давки человек падает в десяти шагах, также потеряв сознание. Как же тут определить, кто из них поджигал палатки, а кто пытался их остановить или струсил и сбежал? Не исключено, что в этой трагедии замешаны слуги всех пяти королей? Все вели свою игру. Каждый думал, что он умнее всех, подкинул свинью соседям, но в итоге — погибли все. И те, кто устроил ловушку, и те, кто в ней очутился по воле случая.

— А можно и его оживить? — ощутив себя виноватой перед королём Штромвудом, спросила магесса.

— Можно, но не прямо сейчас, — подтвердил я, соображая в уме, как с пользой потратить ману, если она сразу восполнится при получении следующего уровня.

Лучшей тратой магической энергии с максимальной положительной эмоциональной отдачей являлось лечение страждущих. Всяких больных и раненых. В этом было сразу три очевидных выгоды: опыт, тешущая самолюбие искренняя благодарность и прибыль. Бедных я мог лечить и за символическую плату, даже бесплатно, и как показал опыт месяца жизни в Северной Шилдарии, после случившегося в долине масштабного пожара, именно таких, лишившихся всего, нищих пациентов у меня было подавляющее большинство.

Я поставил прокачку лечением на поток. Объявил, через слуг Финкриша, что исцелю любого, кто прибудет в столицу Королевства и обратится за помощью, как бы тяжелы или незначительны были их раны. Бедняки несли последние медяки, чтобы убрать уродливые ожоги на телах их пострадавших детишек, особенно дочек, для которых это было клеймом на всю жизнь и уходили счастливыми вдвойне, так как я не брал с людей последних денег и нередко в подарок исцелял и всех членов семьи.

Разумеется, чтобы спокойно качаться и без проблем приступить к поискам Длинноушки, не опасаться мести оскорбленной и убитой мной по незнанию дочурки, в то же утро, всего через полчаса после второго воскрешения, я признался ей, что не совсем обычный герой. Попросил сохранить это в тайне и сообщил, что я и есть Зеро, её отец, выбравший новое воплощение в человеческом теле.

Это убило всех зайцев в плане возможной враждебности магессы, но породило новые, совсем неожиданные и нежеланные проблемы. Во-первых, Зерона была так счастлива воссоединению с погибшим до её рождения отцом, что не отлипала от меня ни на шаг на правах дочери. Ей хотелось проводить со мной всё время. Даже ночью, она прибегала, просто полежать рядом. Мы же семья, а она так страдала в детстве, что не знала своего родного отца.

Несмотря на свой немалый возраст, она навязывала мне странный формат отношений: мудрый наставник и защитник-отец и наивная, ранимая дочурка-ученица. Она желала утолить голод в знаниях, засыпала меня сотнями, тысячами вопросов в день.

Причём, расспрашивала не только обо мне, прошлых временах, но и моём родном мире, Небесных богах, других героях, Тёмных Владыках, Алом Пенетраторе, нашествии героев, секретах магии, Божественной школе, Школе иллюзий, смерти, пространства, тайнах Звездного Храма, мистических и божественных артефактах. Обо всём, что только приходило ей в голову, словно я должен был знать ответ на любой вопрос!

Я много рассказывал ей, опираясь на известные мне игры, что-то просто придумал, что-то приукрасил, а что-то наоборот скрыл, ведь просто не знал ответов на её бесконечные вопросы. Меня нередко спасало то, что я мог сослаться на секретность и опасность некоторых знаний, запреты Небесных богов, нарушив которые, не только я буду уничтожен своим покровителем, но и она, а возможно и весь этот мир. Напустил тумана, чтобы не разрушить и так хрупкий образ мудрого наставника.

Получив от ворот поворот в одних вопросах, Зерона не унывала и тут же переключалась на другие или на её любимую тему о взаимоотношениях. По десятому кругу расспрашивала, как мы познакомились с её мамой, как я признался ей в вечной любви, как стоял на коленях и умолял дать мне шанс, как носил Виолу на руках.

Чтобы понять, какая каша в голове у Зероны, я применил военную хитрость и дал ей немного выговориться под Шорское вино. Так и узнал, что будучи Зеро, я, оказывается, безумно, самозабвенно, до беспамятства любил Виолу. Перебил для неё тысячи врагов, положил всего себя к её ногам, а в постели нежно шептал слова любви, уделял много времени романтике, но и о страсти не забывал и регулярно трахал желанную возлюбленную, как отбойный молоток.

Как все эти противоположные личности уживались в несчастном Зеро, оставалось только гадать. Очевидно, что Виола придумала для дочери приятную сказку, чтобы у неё сложилось хорошее отношение и воспоминания об отце, но зачем в эту сказку надо было вставлять интимные подробности постельных игрищ, я никак не мог объяснить. Где проходила черта между реальными словами Виолы и фантазиями самой Зероны, было очень сложно понять.

У моей уже давно зрелой и добившейся больших высот в обществе и магии дочурки имелись большие проблемы с головой, и скоро это начало проявляться всё чаще и в более диких формах. Не только в маниакальном желании всюду следовать за мной, но и презрении к личному времени, пространству и полном игнорировании просьб, оставить меня одного.

Она начала врываться в мои покои, когда я мылся или прокрадывалась, когда я прилег отдохнуть. Если просил её уйти, дула губы, капризничала, даже плакала, стоя обиженную моську. Женщина желала потереть мне спинку, грудь, помочь помыть голову, а сама, якобы невинно обнажалась передо мной, забиралась в одну бочку, тёрлась об меня грудью, ягодицами, и приходила в особый восторг, непонятное оживление, если этими действиями ей удавалось вызвать мою эрекцию и заставить краснеть.

Она зашла так далеко, что однажды ночью я застал её забравшейся сверху и мастурбирующей промежностью об мой живот. Я был в шоке, не знал, как мне реагировать, а пока думал, старательно делал вид, что крепко сплю. Её горячее дыхание, постанывания и само трение сделало своё дело, вскоре в ягодицы захваченной безумной страстью "дочурки" стало тыкаться нечто твердое и горячее, и разумеется, Зерона тут же оседлала мой джойстик. Двигалась неумело, невпопад, но с завидной настойчивостью и напором.

Дальше притворяться спящим было особенно трудно, но я выдержал, доиграл сонное неведение, даже когда волна удовольствия пронзила моё тело. Почувствовав, что дальнейшие движения приносят мне болезненные ощущения, просто повернулся на бок, заборомотал, заёрзал ногами, изображая, что начинаю просыпаться. Зерону сдуло с кровати, но уже через десять минут она вернулась!

В этот раз я не дал ей опять меня возбудить, сделав вид, что только проснулся и выгнал её, сославшись на то, что не могу нормально восстановить ману, когда меня будят среди ночи. Весь следующий день Зерона пребывала в отличном, приподнятом настроении. Порхала на крыльях, будто с ней случилось нечто восхитительное.

Я понял, что Зерона повернута на героях и имеет нездоровое желание совокупляться со своим отцом. А делать это порочно, скрытно, во сне, доставляло ей особое наслаждение. Конечно, отцом полуэльфийки я являлся лишь формально, на основании факта связи с её матерью в другом аватаре. Мы никогда ранее не встречались, я не растил её ребёнком, не носил младенцем на руках, не был настоящим родителем. Моё тело, время, раса — всё было другим, но я всё равно чувствовал себя как-то гадко, а у моей дочурки ещё сильнее поехала крыша. Пережив первое шальное удовольствие в постели со мной, она уже не могла остановиться.

Если я закрывался на засов, она стала прокрадываться в мои покои заранее, прятаться под кроватью, в шкафу, за гардиной, под подушками или в ногах, чтобы дождаться пока я усну, выбраться из укрытия и опять возбуждать меня во сне с целью заняться сексом. Дальше это продолжаться не могло, и пережив ещё два таких ночных нападения, я прекратил притворяться спящим, когда меня очередной раз разбудили при попытке оседлать окрепший орган. Я схватил Зерону за плечи, тряхнул, чтобы привести в чувства, и строго спросил:

— Что ты творишь?!

— Папа, прости, — виновато опустив голову, захныкала полуэльфийка, но лишь на мгновение остановилась, а когда я ослабил хватку, продолжила двигать бедрами.

— Прекрати! — потребовал я.

— Не могу, прости, не могу, — прижавшись к моей груди лицом и крепко обхватив руками за спину, запротестовала женщина, не желая покидать мою кровать.

— Но ты же моя дочь!

— Нет! Неправда, ты уже не мой отец. Может, ты был им, когда любил мою мать, но ты же погиб. Сейчас ты другой герой. Мой герой. Разве теперь между нами есть родство? Ты даже не эльф. Почему мы не можем быть вместе? Я люблю тебя.

— Прости, — извинился уже я, — но я люблю другую.

— Другую? Кого? Неужели эту вертихвостку принцессу Альбину! — поливая мою грудь слезами, взвыла женщина.

— Нет. Не выдумывай. Ты же со мной была все эти дни и видела, что между мной и принцессами ничего нет, — поспешил я развеять претензии магессы, понимая, что могу подставить несчастную девушку, которую просто убьют в порыве ревности.

— Тогда кто тебе милее меня?

— Прости, Зерона. Встань с меня.

— Не встану.

— Я чувствую себя плохо, изменяя своей любимой. Ну, пойми же ты.

— Кто она?!

— Ты её не знаешь. Я прибыл в этот мир только ради встречи с ней. Умолял богов дать мне возможность вернуться. Ждал четыреста лет. Я, наконец, здесь, а ты ранишь моё сердце, не давая мне сохранить верность и чистоту чувств для любимой.

— Четыреста лет? Она эльфийка, да? Кто она?! Чем она лучше, чем я?! — кричала на весь замок Зерона.

Поняв, что уговаривать и просить бессмысленно, я решительно встал и стянул с себя, обвившую меня руками и ногами женщину. Я был физически сильнее полуэльфийки, как человек, мужчина и герой с повышенными характеристиками силы и выносливости.

— Папа, папа, прости, — изменив тактику, взмолилась женщина, когда я за руки выволок и выкинул её в коридор в чём мать родила.

Я сказал, что больше не желаю её видеть и закрыл перед носом дверь на засов. Всю ночь Зерона прорыдала под дверью, не давая сомкнуть глаз не только мне, но и всем соседям по этажу, а утром ушла и вскоре пропала из замка и, похоже, вообще из Северной Шилдарии. Вначале я вздохнул с облегчением. Ну, наконец-то. Свобода. Никто не дежурит за стеной, не слушает каждый шорох, пока я пытаюсь сходить в туалет и не задает по тысяче вопросов, заставляя голову распухать в поиске ответа. А потом начал беспокоиться за неё. Как бы чего плохого не вышло.