Миссионеры Света. Через Дух Андрэ Луиса

15 Крах

Отмечая мой полезный опыт в случае с Сегизмундо, Александр, всегда любезный, в момент расставания с Конструкторами обратился к их руководителю:

— Благодарю вас, Апулейо, за всё, что вы сделали для Андрэ в эти последние дни. Наш друг никогда не забудет вашей любезной помощи.

Руководитель улыбнулся, адресовал мне несколько ободряющих слов, а в момент ухода мой ориентер наконец сделал замечание:

— Однако наш друг нуждается в укреплении полученных уроков. Андрэ видел и наблюдал нормальный случай перевоплощения, в котором достойный супруг уступил, с самого начала, нашим молитвам, чтобы Сегизмувдо возродился в необходимом для него покое. Он увидел вблизи чувственное и преданное материнское сердце и продолжал изучение в супружеской комнате, под священной защитой молитвы и усиленной защитой высшего плана. Но было бы справедливо, чтобы он понаблюдал различные процессы, те, которых мы здесь насчитываем сотнями, где нам приходится противостоять различного рода препятствиям. И поэтому было бы хорошо ему узнать масштаб и сложность наших усилий в защите непредусмотрительных наших компаньонов, которые недооценивают моральной ответственности, избегая своих обязательств.

И сделав жест братской нежности, он спросил:

— Может, у вас теперь есть случай подобного рода, где Андрэ мог бы получить необходимые ему уроки?

— Да, у нас есть такие, — вежливо ответил Апулейо, — это случай с Вольпини.

И, так как Александр не знал о том процессе, на который он ссылался, он продолжил:

— Немногим позже после основной организации случая с Сегизмундо я занялся другими службами подобного рода, и среди них — задача, касающаяся брата, о котором я уже упоминал. Поверьте, мы делаем всё, чтобы избежать провала в работе. Но я знаю, что этот случай закончится крахом.

— Значит, вы хотите сказать, — мудро сказал мой инструктор, — что будущая мать не соответствует ожиданиям нашего плана действий?…

— Именно, — продолжил собеседник. — Когда смятение собирается в отцовской сфере или происходит от влияния зловредных сущностей, есть простые средства для противопоставления; Но если дисгармония идёт от материнского лагеря, то установить эффективную защиту очень трудно. Бедное создание дважды подряд провоцировала несознательный аборт из-за своего легкомыслия, и теперь она, похоже, станет жертвой собственного бездумья. Напрасно мы предлагали свою помощь. Несчастная одержима мыслью наслаждаться жизнью и присоединилась к развоплощённым сущностям худшего сорта, которые, чтобы усилить свои тёмные планы, разлучают её со своим спутником, в нетерпении бросить её сердце в сферу низших эмоций.

Александр молча слушал, и Апулейо продолжал после короткого интервала:

— Вольпини достигла седьмого месяца беременности новой физической формы. Но следующая ночь будет для неё решающей. Я уже получил призыв сотрудников, которые находятся рядом с ней в активной работе, с целью избежать некоторых экстравагантных поступков будущей матери, предусмотренных на этот вечер; к несчастью, думаю, она не послушает их.

Зародышевая организация не сможет вынести новых потрясений, и если бедняга не пробудится и не осознает своего долга, то станет сегодня же жертвой третьего краха. Если Андрэ хочет сопровождать нас, нам это доставит большую радость.

Александр, казавшийся мне очень осмотрительным в этот момент, желая показать, что не желал бы давать ни малейшего комментария, который не является созидательным, определил:

— Наш друг пойдёт с вами. Иногда, чтобы соответственно поберечь здоровье, необходимо познать и увечья; чтобы познать благо, необходимо знать о существовании зла.

И вот, ближе к наступлению ночи, мы — Апулейо, двое из его спутников и я — прибыли к комфортабельному, внешне изысканному дому.

Большие настенные часы показывали девятнадцать часов сорок пять минут.

Следуя за руководителем, мы прошли в хорошо обставленную мебелью комнату, где находились три развоплощённых сущности с ужасающими лицами, которые, из — за своего низкого вибрационного уровня, не могли ощущать нашего присутствия. Они беседовали между собой, строя низкие планы, которые не стоит здесь упоминать. И в какой-то момент беседы они довольно откровенно упомянули о случае перевоплощения:

— Не знаю, — говорил один из извращённых врагов добра, — какими адскими силами этот самозванец противостоит нам. Давайте избавимся от него при первой возможности.

— Если это случится, — сказал другой, — значит, поработали «ангельские руки».

— Что ж! Пусть они отправляются в ад! — воскликнул тот, кто казался самым жестоким. — Увидим ещё, кто что может. Цезарина принадлежит нам уже на девяносто процентов. Она отлично отвечает нашим намерениям. Зачем нам нужен ещё этот ребёнок-самозванец? Надо сражаться до конца.

— С другой стороны, — сказал третий, который до сих пор молчал, — вот уже более шести месяцев мы напрасно стараемся выкинуть его!

— Но нам многое удалось, — аргументировал самый возмущённый; — я не думаю, что он сможет долго продержаться. Возможно, сегодня мы покончим с ним. Может, ребёнок придёт, чтобы увести у нас нашу добрую спутницу, на которую мы теперь рассчитываем. Всё внимание будет обращено к нему, и наш ущерб будет огромен. Но если в этом случае есть «ангельские руки», то у нас есть «руки демона», чтобы тоже действовать. Мы уже дважды побеждали; почему бы нам не победить и теперь?

— А если родится сын, — произнёс один из собеседников, — то, конечно же, придёт супруг. Мы не сможем держать его на расстоянии долгое время в случае, если это подтвердится.

— Только не это! ответил самый ужасный из них, уже замысливший что-то зловещее.

Как этот внутренний пейзаж отличался от того, в комнате Ракель, где были реализованы такие фантастические наблюдения, касающиеся задач перевоплощения! Это жилище было абсолютно лишено магнетической защиты, и не было видно, чтобы из высшей сферы, которая характеризовала создание нового тела Сегизмундо, были духовные посещения.

— Вы видите? — любезно спросил Апулейо, — не каждый раз наша задача осуществляется в благоприятных кругах. Очень часто мы должны действовать в поистине ужасных условиях ненависти, которые разбивают наши лучшие магнетические элементы помощи. Это типичный случай.

Вспомнив, что дом Аделино ежедневно наполнялся друзьями из духовного плана, я спросил:

— А что, у будущей матери нет знакомых в нашей сфере?

— В каком-то смысле, — ответил Апулейо, — у нас всегда есть добрые друзья в зонах, высших, чем та, где мы с вами находимся; но при определённых обстоятельствах мы добровольно отходим от них. Цезарина могла бы рассчитывать на многих друзей; но она сама спровоцировала их отсутствие.

Впечатлённый этим, я сказал:

— И несмотря на это, у неё же должен быть отец или мать в наших духовных кругах, которые защищали бы её, принося себя в жертву?

— У неё есть отец, который чрезвычайно любит её, — уточнил руководитель, — но он несправедливо пострадал от легкомысленности и грубости своей дочери. Он так долго страдал из-за неё, что его руководители в нашей духовной сфере подвергли его лечению, чтобы он временно забыл о своей дорогой дочери, пока он не сможет вспоминать о ней и приближаться к ней без эмоциональных потрясений.

Тема была для меня нова. Значит, есть средства вводить забытьё в мире душ?

Апулейо благожелательно улыбнулся и сказал:

— Не сомневайтесь. В нашей сфере жестокость и неблагодарность не могут преследовать чистую душу. Когда развоплощённые души становятся недоступными для признательности и понимания, мы, естественно, отдаляем их, даже если они представляют нам ценные жемчужины своего сердца, пока они не познают законов Божьих и не будут расположены следовать им вместе с нами. Если мы слабы, хоть и очень влюблены, и не чувствуем мужества отдалиться по необходимости, и если мы заслуживаем помощи наших Высших руководителей, мы получаем магнетическое лечение, которое создаёт в нас преходящее забытьё.

В этот момент в комнату вошла Цезарина, за ней следовали два Духа-Конструктора, которые наблюдали за Вольпини, занимаясь его перевоплощением.

Пока женщина усаживалась перед огромным зеркалом, чтобы начать свой сложный праздничный макияж, работники Апулейо подошли к нам, приветливо поздоровавшись.

— К несчастью, — сказал один из них руководителю, — ситуация очень серьёзна. Мы не можем продолжать наши усилия помощи с желаемым успехом. Наша сестра упорствует, и с каждым разом всё сильнее, в своём разрушительном смятении. Добровольно соединяясь, — и он указал на порочных сущностей, окружавших её, — с этими несчастными противниками, она теперь отдаётся наслаждениям и злоупотреблениям разного толка. Её сексуальные извращения в последние дни были достойны сожаления, а количество алкоголя, внешне безобидного, который она систематически употребляет, огромно. Подобные нарушения, связанные с беспорядочными вибрациями ментального плана, показывают нам, что ситуация Вольпини безнадёжна, несмотря на наши лучшие усилия помощи.

Апулейо молча выслушал эти тревожные новости и затем заметил:

— Я уже знаю, что она планирует в эту ночь.

— Да, — сказал собеседник, — мы обратились к вашему авторитету, потому что зародышевая организация не сможет выдержать нового нападения.

Руководитель пригласил меня осмотреть беременную женщину. Низшие сущности, на которых я ссылался, находились в стороне, никак не замечая нашего присутствия.

Цезарина, с чрезвычайным вниманием женщин, слишком тщеславных и не осознающих свою моральную ответственность, использовала некоторые средства, чтобы скрыть свою зрелую беременность, давая понять, что тщательно готовится к ночи бурных эмоций.

Я обратил всё своё внимание на зародыш, мне помогал руководитель Конструкторов, и я не мог скрыть своего удивления и сочувствия.

Случай Вольпини очень отличался от процесса перевоплощения, наблюдавшегося в доме Ракель. На физической форме эмбриона виднелись фиолетовые пятна, открывавшие дробление. Маленькие чудовища, едва различимые нашими глазами, плавали в амниотической жидкости, распространяясь на пуповине и присваивая себе большую часть тонкого питания, предназначенного для формирующегося тела. Они атаковали всю плаценту, производя на меня ужасное впечатление.

Я понимал, видя интенсивную аномалию гениталий, что аборт не заставит себя ждать.

Апулейо также сделал многозначительный жест головой, выражая тем самым сильную озабоченность. Он резко закончил осмотр и сказал нам:

— Если несчастная, одержимая преступными наслаждениями, не остановится этой ночью, то завтра у неё будет выкидыш.

Подумав несколько мгновений, он подчеркнул:

— Я попробую помочь в последний раз.

Апулейо направился внутрь дома и вернулся в сопровождении пожилой дамы.

— Это владетельница дома и старинная приятельница Цезарины, — сказал он, указывая не неё. — Она в состоянии воспринимать наше влияние. Я воспользуюсь её помощью, чтобы наша несчастная сестра в будущем не могла сказать, что ей не хватало помощи и совета.

И добрым жестом, который я наблюдал у многих руководителей нашего плана, он положил свою руку на лоб новоприбывшей, которая подошла к Цезарине с огромной нежностью и сказала:

— Друг мой, я тревожусь за тебя… Не выходи. Остерегайся недостойных своих друзей. Твоё состояние хрупко. Зачем тебе утомляться? День рождения, в полном разгаре, не может служить твоим теперешним потребностям. Я приняла тебя в нашем доме, как если бы я сделала это для дочери, и я должна быть начеку. Я тешу себя надеждой видеть твоё сближение со своим супругом, который, как я думаю, отсутствует только лишь из-за несовместимости темпераментов. Но если ты не защищаешься против зла, как ты можешь противостоять ситуации?

Одна из несчастных невежественных мрачных сущностей, которые преследовали Цезарину из-за отсутствия бдительности, обняла её своими руками, словно хотела передать свой странный и опасный магнетизм. Я увидел, как присутствующие низшие сущности вблизи следили за пожилой дамой и слушали её полные здравого смысла слова, производя жесты возмущения и недовольства, которые мы не можем здесь описать.

Цезарина, позволяя укутать себя нейтрализующим влиянием зла, откровенно рассмеялась и добавила:

— Будь спокойна, моя добрая Франсиза. Тебе не надо учить меня добродетели… У меня есть обязательства на сегодня, и я не могу нарушить их!…

— Я не согласна, Цезарина, — энергично ответила собеседница под прямым влиянием Апулейо, — и тем более я не собираюсь проповедовать добродетель твоему ответственному сознанию. Я хочу пробудить фибры супруги и матери. Человек, на приглашение которого ты собираешься ответить, не заслуживает твоего доверия; он недостоин этого. Кроме того, твой организм должен быть в покое. Мысль о том, что ты причинишь ущерб своему малышу, не заставляет тебя страдать? Ты о будущем не думаешь?

И уважаемая подруга продолжала, предостерегая с материнской строгостью будущую мать Вольпини, которая, однако, находилась в откровенно негативном и непроницаемом состоянии.

Беседа длилась два часа, во время которых руководитель Конструкторов использовал благотворительность, логику и терпение в самых больших пропорциях.

Закрыв свою маленькую косметичку, Цезарина обняла свою старинную подругу и распрощалась с ней:

— Прощай, я вернусь поздно. У меня нет времени.

Автомобиль покатился по направлению к асфальтированным проспектам.

Смятенные сущности последовали за ней в быстром автомобиле, а мы, в ожидании проявления Аселино, оставались здесь, ожидая, пока он заговорит.

Погрустневший, руководитель службы обратился к своим сотрудникам:

— Можете возвращаться на отдых в нашу колонию. Теперь уж ничего не поделаешь. Мы все выполнили свой долг.

И, многозначительно поглядев на меня, добавил:

— А я пойду вместе с Андрэ, отведу Вольпини в подобающее место.

Все были глубоко огорчены, так как, хоть Духи- Конструкторы и уравновешены, но они всё же не бесчувственны.

Я сопровождал Апулейо в течение долгих молчаливых минут, проникнув затем в дом, где стоял оглушительный шум.

Большой салон и забронированные апартаменты были полны мужчин и женщин, возбуждённых шумной и оглушительной музыкой, но собрание развоплощённых грубого состояния было более важным, охваченным теми же галлюцинациями опасного удовольствия.

— Оставайтесь в оборонительной позиции, — предупредил меня Руководитель, — немногие из развоплощённых, с ограниченным временем опыта, могут проникать в атмосферу, как эта, для работы по защите.

Мы не можем описать грустные пейзажи, которые открывались нашим глазам. Мы едва можем сказать, что нам ничего не стоило отыскать Цезарину в компании одного из наименее щепетильных мужчин, посреди элегантно расставленных тонких бокалов с алкогольными напитками.

Апулейо подошёл и потянул Вольпини, который прильнул к ней, словно полусознательный ребёнок. Затем я увидел, как он проводит магнетические пассы на всю область матки, предпринимая бесконечные меры предосторожности.

Вызволив Вольпини, он передал его моим заботам, чтобы действовать с большей эффективностью, и спокойно сказал:

— Я отделил перевоплощаемого от материнского алтаря; но мы не должны забывать оказывать необходимую помощь легкомысленной матери. Она нуждается в продолжении земной борьбы, насколько это возможно, чтобы хоть как-то использовать свою возможность…

Мы удалились, сопровождая преждевременно отделённого спутника, в организацию помощи, но после выполнения всех обязательств я хотел, в качестве врача, понаблюдать за тем, что должно было произойти с бедной женщиной, в полном крахе её возвышенной миссии.

В первые утренние часы я направился к дому, который мы накануне навещали.

С большим удивлением я заметил, что Цезарины не было дома. Прошло немного времени, и соседка позвала даму, на которую воздействовал Апулейо, спрашивая её о том, что я тоже хотел знать.

— Цезарина, — объяснила встревоженная старая дама, — сегодня утром попала в больницу в тяжёлом состоянии.

Во время короткой беседы я получил необходимую информацию, касающуюся адреса, и я попытался нанести визит, не ожидая, несчастному созданию, которое мы оставили на элегантном празднике накануне.

Под сильным впечатлением я узнал, что Цезарина, в чрезвычайно тяжёлом состоянии, родила мёртвого ребёнка.