Миссионеры Света. Через Дух Андрэ Луиса

7 Духовная помощь

— Вы скоро должны вернуться к своему служению? — спросил меня Александр, когда мы возвращались на улицу.

— У меня ещё есть какое-то время, — ответил я.

Я был очень заинтересован в продолжении инструктажа. У Александра был очень большой опыт в медицине. Мои наработки в этой области, по сравнению с его, казались очень бледными познаниями.

— У меня сегодня ещё собрание по просветлению воплощённых братьев, — продолжал ориентер, — и если вы сможете там присутствовать, мы были бы довольны.

— Как же я могу не согласиться? Я же набираюсь здесь знании, и не могу упустить такой возможности. Мы вышли.

Смятенные сущности всё ещё находились у ворот, и, казалось, ожидали появления бреши, чтобы войти.

Александр продолжал свою поучительную речь, и мы медленно пошли по дороге, как если бы мы были на Земле.

Это были первые минуты рассвета. Развоплощённых прохожих было множество. Большинство сущностей низшего плана носили тёмные одежды, но в одном месте мы столкнулись с группой светлых сущностей, быстро приступивших к служению, важность которого угадывалась.

— Всегда есть срочные дела в уместной помощи нашим друзьям на Земле, — прокомментировал мой ориентер, — и в большинстве случаев наша помощь более эффективна ночью, когда прямые солнечные лучи не мешают определённого рода помощи в нашем сотрудничестве…

Он не закончил фразу, когда к нам неожиданно подошла симпатичная пожилая дама.

— Жюстина, сестра моя, да благословит вас Господь! — любезно приветствовал её ориентер.

Дружеская сущность, чей взор был полон тревоги, ответила с большим уважением и стала объяснять:

— Александр, мне срочно нужна ваша помощь, и я пришла к вам. Простите меня.

И до того, как инструктор стал расспрашивать о причинах её скорби, наша собеседница продолжила:

— Мой сын Антонио в очень плохом состоянии…

Теперь уже Александр прервал её:

— Я догадываюсь, что случилось. Когда я посещал вас в прошлом месяце, я отметил у него нарушения кровообращения.

— Да, да, — скорбно продолжала мать, — Антонио живёт среди путаных мыслей, несмотря на своё доброе сердце. А сегодня он привнёс к себе в постель столько ненужных тревог и забот, что его ментальные создания превратились в настоящую пытку. Напрасно я помогала ему своими скромными средствами; к несчастью, его внутреннее смятение настолько велико, что всё моё сотрудничество оказывается напрасным, и его мозг остаётся под угрозой смертельного кровоизлияния.

И чувствуя серьёзность момента, она грустно добавила:

— О, Александр, я знаю, что мы должны подчинять свои желания намерениям Божьим. Но моему сыну нужно ещё хотя бы несколько дней побыть на Земле. Думаю, за два месяца я смогла бы найти выход из всех проблем, которые воздействуют на покой в семье. Ваш авторитет мог бы помочь нам! Ваше созидательное сердце во Христе всегда приносит нам благо!

Признавая серьёзность случая, ориентер воскликнул:

— Пошли! Нельзя терять ни секунды!

И скоро мы уже были у комфортабельного жилища. Пожилая скорбящая дама провела нас в просторный альков, где сын, хозяин дома, лежал под белыми простынями, создавая впечатление умирающего.

Антонио было что-то около семидесяти лет, у него налицо были все признаки запущенного артериосклероза.

Для меня ситуация была весьма поучительной, я входил в ценный круг новых наблюдений.

По всем физико-духовным проявлениям я чётко определил пред-агонизирующее состояние. Смятенная душа, почти без сознания, она с трудом двигалась, практически проявленная, ещё соединённая с неподвижным телом, которое с трудом дышало.

И когда Александр по-отцовски склонился над ним, я увидел, что перед нами был чрезвычайно опасный тромбоз, который почти невозможно было локализовать в одной из артерий, которые омывают кору головного мозга. Можно было ждать апоплексического удара в любую минуту. Ещё несколько мгновений, и больной мог бы развоплотиться.

Александр, сосредоточив всё своё внимание на больном, коснулся его духовного мозга и со спокойной уверенностью сказал:

— Антонио, держитесь! Наша помощь потребует вашего участия!

Умирающий, частично уже отделённый от тела, открыл глаза вне телесной оболочки, что показывало в нём присутствие сознания. Инструктор продолжил:

— Этот несчастный случай произошёл из-за ваших собственных мыслей в неоправданном конфликте. Ваши чрезмерные тревоги создали элементы смятения в мозгу. Усильте желание вновь обрести физические клетки, пока мы будем готовиться помочь вам. Этот момент — решающий для ваших нужд.

Больной не ответил, но я видел, что он, в глубине сознания, понял слова предупреждения, готовясь к сотрудничеству на своё собственное благо.

Затем ориентер начал сложные магнетические операции в неподвижном теле, управляя новыми энергиями в позвоночнике. Через несколько мгновений он расположил руку вдоль печени и, чуть позже, на физический мозг, на уровне движущейся зоны. Он позвал меня и сказал:

— Андрэ, помогите нам молитвой. Я приглашу сейчас на помощь нескольких наших братьев по служению.

И он уточнил, после нескольких секунд размышлений:

— Возможно, группа брата Франциско недалеко от нас.

Сказав это, Александр снова углубился в свои мысли.

Не прошло и нескольких минут, как небольшая группа из восьми сущностей — четырёх братьев и четырёх сестёр, в религиозном молчании, проникла сквозь домашнюю ограду.

Мы коротко поприветствовали друг друга, и мой инструктор обратился к сущности, которая имела все признаки руководителя.

— Франциско, нам понадобятся излучения одного из наших воплощённых братьев, чей двигательный материал сейчас находился бы в покое и равновесии.

И пока наш брат внимательно изучал агонизирующего, Александр добавил:

— Как вы можете видеть, перед нами очень серьёзный случай. Надо быть очень внимательным к выбору донора флюидов.

Руководитель братьев-врачей подумал какое-то время и сказал:

— У нас есть один спутник, который поможет нам. Это Афонсо. Пока я схожу за ним, наша группа поможет вам в лечении, выделяя силы магнетического сотрудничества с помощью молитвы.

И Франциско сразу же исчез. В этот момент пожилая дама подошла к инструктору и уважительно заговорила:

— Если нужны флюиды наших воплощённых братьев, кто знает, мы могли бы воспользоваться помощью моих внучек, которые отдыхают в соседних комнатах…

— Нет, — деликатно заметил Александр, — они не могли бы отвечать необходимым требованиям. Нам нужен кто-то, достаточно сбалансированный в ментальном поле.

В тревоге, мать отошла в сторону, вытирая слёзы.

Отвечая на любезное приглашение ориентера, я подошёл к нему, следя за больным вблизи, оставаясь в молитве.

— Вот уже двадцать лет, как Антонио вдовец, — объяснил Александр, — и он почти готов идти с нами, на духовный план. Но нашему другу необходимо ещё несколько дней побыть в земной сфере, чтобы разрешить остающиеся некоторые серьёзные проблемы. Господь поспособствует нам во временном продлении его сил.

Возможно, по причине того, что я перестал следить за группой сущностей, молча молившихся, или из-за желания дать мне новые знания, инструктор просветил меня:

— Это группа брата Франциско. Речь идёт о многочисленных группах службы, которые предоставляют нам своё сотрудничество. Многие спутники посвящают себя работам этого плана, в основном, по ночам, когда наша помощь может быть более интенсивной.

Целый мир вопросов роился в моём мозгу, чтобы прояснить теперешнюю обстановку; но, понимая серьёзность момента, перед лицом работы, к которой мы были призваны, я решил промолчать.

Прошло немного времени, и появился Франциско в сопровождении кого-то. Это был тот воплощённый спутник, на которого ссылался Александр.

На приветствия не оставалось времени. Ориентер, взяв его за руку, сразу же отвёл его к изголовью умирающего, любезно, но твёрдо сказав ему:

— Афонсо, нам нельзя терять ни секунды. Положите свои руки на лоб больного и оставайтесь в молитве.

Собеседник и глазом не моргнул. Оставляя впечатление ветерана служб помощи, он, казалось, ни на кого из нас не обращал внимания, сконцентрировавшись лишь на выполнении своего долга.

И тогда я увидел, как работает Александр в качестве истинного магнетизёра. Вспоминая свою бывшую работу в медицине, в чрезвычайных случаях переливания крови, я прекрасно видел, как он старался передавать флюиды Афонсо в организм уже умирающего Антонио.

В качестве ученика, расширяя свои способности анализа, благодаря этим ценным урокам, я увидел, как лицо увечного стало постепенно преобразовываться. По мере того, как инструктор водил руками в мозгу Антонио, тот проявлял всё более чёткие признаки улучшения состояния. Я увидел, к своему великому удивлению, что периспритная форма медленно стала воссоединяться с физической формой, гармонически сливаясь друг с другом, как если бы они снова были в процессе настройки, клетка за клеткой.

Четверть часа спустя, по моим подсчётам, сложная магнетическая операция была закончена, и Александр, позвав пожилую женщину, уточнил:

— Жюстина, в конце концов, мы смогли вытянуть тромб и помочь артерии возобновить работу, но Антонио пробудет ещё на Земле максимум пять месяцев.

Так как вы попросили помочь ему решить срочные проблемы, не теряйте зря времени, потому что с этого мгновения восстановленный организм прослужит не более ста пятидесяти дней. И не забудьте предупредить его, через интуитивные процессы, насчёт внимания, которое он должен будет уделять слишком сильным тревогам, в основном, ночью, когда проявляются самые серьёзные разрушительные феномены в системе кровообращения, имея в виду разумность многочисленных личностей, которые используют священные часы физического отдыха для создания жестоких фантомов в живом поле мысли. Если наш друг не будет заниматься самоисправлением, возможно, он умрёт раньше, чем через пять месяцев. Необходимы все средства предохранения.

Мать взволнованно поблагодарила его, со слезами радости на глазах.

Александр порекомендовал воплощённому помощнику убрать руки со лба больного, и я вдруг увидел нечто неожиданное для меня. Наш серьёзно больной друг, восстановив все свои органические функции со всей возможной гармонией, открыл физические глаза, как если бы он был глубоко пьян, и принялся кричать трубным голосом:

— На помощь! На помощь! Помогите мне, ради Бога! Я умираю, умираю!…

Напуганные и дрожащие, в белых одеждах, прибежали его ласковые и нежные дочери, которые только что ухаживали за своим отцом.

— Папа, папа! — восклицали они плачущими голосами, — что случилось?

— Я умираю! — кричал больной пронзительным голосом, — позовите врача… быстро!

— А что ты чувствуешь, папа? — спросила одна из дочерей, рыдая в конвульсиях.

— Я чувствую, что умираю, у меня кружится голова, и я не могу ни о чём думать…

Велико было движение и готовность воплощённых, которые проходили сквозь нас в невообразимом шуме, толкая друг друга, без малейшего признака осознания нашего присутствия здесь.

Александр попросил брата Франциско дать инструкции Афонсо, чтобы тот вернулся домой и потом, улыбаясь, сказал мне, видя моё удивление, вызванное тревожным состоянием дочерей:

— Обычно, когда наши воплощённые друзья кричат, плачут, чтобы получить помощь, это значит, что наша помощь уже осуществлена. Идём.

Наполовину пришедший в себя больной оставался взволнованным, в то время, как зазвонил телефон, объявляя о неизбежном посещении врача.

Пожилая дама взволнованно распрощалась с нами, оставаясь у постели больного, преданная и скромная.

И уже будучи на дороге, я попросил инструктора поближе познакомить меня с братом Франциско, сопровождавшим нас.

Александр, как обычно приветливый, уступил моим желаниям.

— Наша небольшая группа, — пояснил руководитель, после того, как мы обменялись с ним словами, полными сердечности, — одна из многочисленных команд помощи, которые сотрудничают с кругами Земли. Нас, служителей, тысячи, в условиях, связанных с различными более возвышенными духовными областями.

— Ваша группа, — спросил я, — из нашей колонии?

— Да. Наша деятельность тесно переплетается с задачами различных инструкторов «Носсо Лара»[4].

— А есть ли специализированные задачи для каждой группы подобного порядка?

— Конечно. Например, наша, — заметил любезный Франциско, — занимается утешением больных и агонизирующих. Обычно условия борьбы для увечных больше тяжелы ночью. Солнечные лучи в дневные часы уничтожают большую часть низших ментальных созданий в хрупком состоянии, ночью же этого не происходит, потому что лунный магнетизм благоприятствует созданиям разного рода, как добрым, так и плохим. Поэтому мы должны быть бдительными. В круге наших воплощённых братьев почти никто не знает масштаба наших работ по оказанию помощи. Они живут в вибрационном поле, отличном от нашего, и не могут получать или воспринимать нашу помощь. Но это неважно. Другие благодетели, намного более возвышенные, чем те, с которыми мы может иметь прямой контакт, смотрят за нами и вдохновляют нас, в области обычных обязательств, хотя мы не можем видеть формы проявления в соответствующих работах Божественных намерений.

Возможно, потому что я улыбался, восхищаясь его идеалом спокойного и священного самоотречения, мой собеседник тоже улыбнулся и добавил:

— Да, друг мой, требовать понимания и результатов от индивидуумов и ситуаций, ещё не способных нам их дать — это более жестоко, чем требовать немедленного вознаграждения.

Это была убедительная истина. Брат Франциско придерживался более возвышенной логики. Те, кто кому- либо помогает, заинтересованные в признательности или в вознаграждении, остаются слепы к божественной невидимой помощи, которую они получают Свыше. Они требуют, чтобы другие признавали их положение благодетелей, но никогда не помнят, что мудрые и нежные друзья предлагают им лучшее сотрудничество с высших планов, не требуя ни малейшего проявления личной благодарности.

— Их много, похожих друг на друга, — продолжал мой собеседник, прерывая мои внутренние размышления, — после смерти тела объединяющихся в целях братской поддержки, как только они достигают первых ступеней лестницы очищения. Насколько я могу судить, такие работы в пользу людей более созидательны и достойны. Редко воплощённые спутники, будучи в прекрасной физической форме, могут понимать скорбь увечных в отчаянном положении или умирающих, готовых покинуть Землю. Но мы, в рамках более сильных реалий, знаем, что очень часто есть возможность осуществить нечто действительно возвышенное, в плане духовном, за небольшое количество дней, в этих же условиях, после долгих лет бесполезной деятельности. На смертном одре существа становятся более гуманными и послушными. Можно сказать, что непримиримая болезнь ослабляет самые низкие инстинкты, сглаживает самые живучие из низших страстей, освобождает душу от животного начала, открывая ей благословенные лазейки, куда проникает бесконечный свет. И наступает боль, опрокидывающая тяжёлые стены равнодушия, выработанного эгоизма и чрезмерного самолюбия. И тогда становится возможным великое понимание. Восхитительные уроки достигают создание, которое, хоть и слабо, но воспринимает величие божественного наследия. Его героизм совершенствуется и навсегда в сердце оставляет живые послания любви и мудрости. В густой ночи агонии начинает блестеть заря вечной жизни. И при этом неразличимом свете наши принципы легче усваиваются, чувствительность проявляет свои возвышенные черты, и бессмертный свет брызжет нескончаемой силой в закоулки духа.

Мой собеседник сделал долгую паузу и заключил:

— Таким образом, мы осуществляем эффективное служение помощи, привнося новые ценности в поля братства и законного блага. Вы никогда не замечали неожиданного терпения серьёзно больных людей, спокойствия некоторых неизлечимых калек и высшей схожести большинства умирающих?

Очень часто подобные состояния, непонятные воплощённым, окружающим их, являются плодом усилий наших групп соответствующей помощи.

Франциско излагал возвышенные истины. Действительно, спокойствие больных в безутешном состоянии и необъяснимая покорность агонизирующих, абсолютно далёких от религиозной веры, не могла иметь другого происхождения. Божественная доброта бесконечна, и везде всегда есть благородные проявления Провидения Бога-Отца, утешающего грустящих, успокаивающего отчаявшихся, помогающего невеждам и благословляющего несчастных.