Миссионеры Света. Через Дух Андрэ Луиса

11 Заступничество

В одну из ночей, когда выступление, посвящённое земным спутникам, было закончено, к Александру подошли две женщины в очень странном состоянии, которых привели сюда, на продвинутый курс просвещения. Это были личности, всё ещё привязанные к плотской среде, они искали инструктора, временно отделившись от тел с помощью сна.

Более пожилая дама, у которой Дух был значительно выше, что проявлялось в выражениях света, которым она была окружена, казалось, была знакома Александру и очень уважаема им, потому что он принял её с бесспорными проявлениями нежности. Другая же, окутанная тёмным облаком, являла всем на свет заплаканное и встревоженное лицо.

— О, друг мой! — воскликнула более симпатичная сущность, обращаясь к благородному ориентеру, после первых приветствий, — я привела к вам свою кузину Эстер, которая потеряла мужа при болезненных обстоятельствах.

И пока у казанная дама в молчании утирала слёзы в полном удручении, она продолжила:

— Александр, я знакома с возвышенностью и срочностью вашей работы, но осмеливаюсь просить вас помочь нашим земным страждущим! Если есть что-то неуместное в нашей просьбе, простите нас всем своим благожелательным и ясновидящим сердцем! Мы — простые земные женщины! Простите нас, что мы постучали в вашу дверь благодетеля, чтобы нагрузить вас своими грустными проблемами!…

— Этельвина, друг мой, — сказал инструктор с нежными интонациями в голосе, — в любом случае, искренняя боль достойна поддержки. Если существуют страдания во плоти, они существуют и здесь, где мы с вами находимся, но без грубой оболочки, и мы должны быть готовы к соответствующему сотрудничеству в любом месте. Поэтому скажите мне, чего вы желаете, и располагайтесь поудобнее!

Обе дамы вздохнули с облегчением и спокойно начали разговор.

Этельвина с удовлетворением представила свою подругу, которая начала свой грустный рассказ. Она была замужем вторым браком вот уже шестнадцать лет. Второй муж был уготован ей судьбой, но она уточнила, что первого она очень любила, и что он покончил с собой при таинственных обстоятельствах. Вначале её беспокоило отношение Ноя, первого мужа, дорогого её сердцу. Но преданность Рауля, мужа, посланного ей Небесами, смогла разогнать боль прошлого, построив семейное счастье в чувственном согласии.

От Божественного Провидения они получили троих детей и жили в полной гармонии. Хотя и меланхоличный, Рауль был преданным и верным супругом. Сколько раз она напрасно старалась смягчить его скрытые раны! Но её спутник никогда полностью ей не открывался! Кроме того, его существование было счастливым и спокойным в обители взаимного понимания. Но, несмотря на жизнь во имя выполнения своих священных домашних обязанностей, появились скрытые враги, которые отнимали у него всё счастье. Рауль был убит при каких-то необъяснимых обстоятельствах. Анонимные друзья подобрали его труп на общественном пути, внеся в дом ужас и шок. Он был убит выстрелом из револьвера в сердце, но хоть пистолет и был найден рядом с телом, но ему не принадлежал. Какая тайна окутывала это жуткое преступление? Многие, в том числе и полиция, считали, что он покончил с собой. И поэтому расследование криминальной полиции было прекращено. Однако жена его была убеждена, что его убили. Какие мотивы могли привести честного и трудолюбивого мужчину к самоубийству без причины? Зачем Раулю было стреляться, когда ему всё благоприятствовало? Бесспорно, его финансовые возможности не были очень большими, но семья умела вести баланс домашних расходов. Нет, нет. Её муж, по всей вероятности, ушёл с Земли вследствие тёмного преступления. Но в своей женской щедрости Эстер, в слезах, не желала никого обвинять; она желала не мести, а простого успокоения своего опустошённого сердца. Возможно ли, при помощи Александра, увидеть во сне мужа с тем, чтобы иметь от него вести и дать ему почувствовать нежный интерес его домашнего очага? Вместе с двумя маленькими детьми и двумя старыми дядьями, зависевшими от её благоволения, бедная вдова оказалась в ужасных финансовых условиях своего неожиданного вдовства; и, плача, она добавила, что готова работать и посвятить себя детям, но до этого она хотела бы утешить своё сердце, страстно желая узнать, что всё же произошло, и какова была ситуация у её мужа.

И, в конце своего длинного и искреннего рассказа, она, в слезах, заключила, обращаясь к моему ориентеру:

— Ради всего святого, благородный друг мой! Неужели вы ничем не поможете? Что такого мог сделать Рауль? Кто мог его убить? И за что?

Страдающая вдова, казалось, была вне себя от горя, задавая всё более нелепые вопросы; но Александр, терпеливо внимая её бурным вопросам, нежно, по-отцовски взял за руки свою собеседницу и заговорил:

— Успокойтесь, друг мой! Пока что нелегко вам что-либо объяснить. Нам надо внимательно всё изучить, чтобы решить проблему с надлежащим результатом. Поэтому возвращайтесь к себе, дайте отдохнуть вашему усталому духу… Существуют тревоги, которые не лечатся силой разума. Необходимо уметь находить прибежище в молитве, доверяя свои тревоги Отцу Небесному. Защищайтесь искренней верой, верьте в Провидение, а мы посмотрим, что можно будет сделать в области информации и братской помощи. Мы внимательно изучим этот случай!

Обе дамы ещё некоторое время обменивались болезненными комментариями в отношении того, что произошло, и ушли, со словами благодарности и облегчения на устах.

Когда мы остались одни, чувствуя, вероятно, необходимость моей подготовки и знаний, ориентер объяснил:

— Очень часто наши воплощённые друзья считают, что мы — волшебники, и что если мы можем общаться вне плоти, они думают, что мы являемся существами с высшими божественными дарами, забывая, что само усилие вместе с соответствующей работой — это закон для всех планов эволюции.

Но, по-отцовски улыбнувшись, добавил:

— Однако надо признать, что все мы, будучи на Земле на их месте, перед лицом тех же обстоятельств, действовали бы так же.

На следующий день, когда я мог располагать большим временем, Александр пригласил меня сопровождать его до жилища Эстер. За точку отсчёта для расследований, которые он желал осуществить, он хотел взять семейный очаг заинтересованной дамы.

— Как? — заметил я. — Разве не было бы проще напрямую пригласить развоплощённого её супруга при помощи наших ментальных сил? Тогда Рауль мог бы без труда быть услышанным, впоследствии следя за тем, что он мог бы сделать для вдовы.

Инструктор же, не отвергая моей идеи, заметил:

— Без сомнений, этот метод — самый простой, и во многих случаях мы можем прибегать к подобной помощи; однако, Андрэ, служба ходатайства сложна, она требует чего-то и от нас самих. Уступив нашей сестре Эстер что-то из нашего времени и наших способностей, мы будем кредиторами самых справедливых знаний, связанных с общей ситуацией, одновременно обогащая наши ценности сотрудничества. Кто делает благо — есть первый бенефициар, а зажигающий свет — это тот, кто сначала сам зажигается.

Давая понять, что не желал бы больше продолжать разговор, Александр умолк, и мы отправились в дорогу. Я понял, уже в который раз, что здесь, как и на Земле, служба братского сотрудничества на плане Духов требует усилий, терпимости и усердия.

Дом бедной вдовы располагался на скромной улице, и хотя и был относительно комфортабельным, казалось, был заселён множеством сущностей низшего плана, что я с лёгкостью заметил по перемещениям в доме, даже до нашего появления в нём. Мы вошли так, что развоплощённые несчастные не выявили нашего присутствия, по причине своего низкого вибрационного уровня, характеризовавшего их восприятие. Несмотря ни на что, зрелище представлялось грустное, на него больно было смотреть. Семья, состоявшая из вдовы, трёх детей и пары пожилых людей, сидела за весьма скромным обеденным столом. Однако, одна вещь, до сих пор мне не встречавшаяся, поразила моё воображение: шесть сущностей, окутанных тёмными кругами, сопровождали ход обеда, как будто они принимали пищу путём вдыхания испарений.

— О, Боже мой! — в изумлении вскричал я, обращаясь к инструктору, — как это возможно?! Развоплощённые за столом?

Александр спокойно отреагировал:

— Друг мой, случаи ментальной испорченности, невежества и страданий в семейных очагах, без религиозного равновесия, очень велики. Там, где нет духовной организации, нет и защиты покоя духа. Это на уровне интуиции для тех, кто уважает справедливую мысль.

После короткой паузы, в течение которой он с участием оглядел интерьер, он продолжил:

— Те, которые развоплощаются в условиях чрезмерной привязанности к оставленным ими родным на Земле, находя в них те же цепи, почти всегда остаются привязанными к дому, к домашним ситуациям и к жизненным флюидам семьи. Они питаются вместе со своими родными и спят в тех же комнатах, где они расстались со своими физическими телами.

— И что, они действительно питаются, используя те же блюда своего времени? — спросил я, изумлённый, видя удовлетворение собравшихся сущностей, которые с видимым удовольствием втягивали в себя испарения дымящихся блюд.

Александр улыбнулся и добавил:

— Столько восхищения ради того, чтобы увидеть, как они питаются через ноздри! А как же мы все? Вы, случайно, не знаете, что воплощённый человек получает более семидесяти процентов обычной пищи через атмосферные компоненты, через дыхание? И вы также не можете не знать, что жареные на огне субстанции испытывают глубокий распад. И наши братья, испорченные физиологическими ощущениями, находят в распавшихся элементах тот же аромат, который они вдыхали, будучи во плоти.

— Однако, — сказал я, — не очень приятно принимать пищу, вынужденным быть в компании неизвестных, подобным тем, что перед нами.

— Но вы не можете не помнить, — продолжал ориентер, — что речь ведь не идёт о неизвестных личностях. Мы видим перед собой различных членов семьи, которых сами воплощённые удерживают своими тяжёлыми вибрациями болезненной привязанности.

Александр подумал секунду и продолжил:

— Предположим на минуту вашу гипотезу. Если бы домашний стол был окружён недостойными сущностями, далёкими от кровных уз, то была бы уверенность, что души объединятся, подчиняясь тенденциям, характеризующим их, и факту, что у каждого Духа есть приятели, которых он предпочитает.

И желая предоставить солидную базу моему ученичеству, он сказал:

— Семейный стол всегда является местом средоточия невидимых влияний. Пользуясь им, человек размышляет о благе, и духовные работники в окружении размышляющего разделят с ним служение в благословенном поле благих мыслей; семья остаётся на высшем плане, посвящая культ возвышенному опыту жизни, а ориентеры духовного просветления приблизятся, бросая на почву созидательного разговора семена новых идей, которые перемещаются с утончённой красотой спонтанности. И при помощи тех же средств закона подобия, злословие привлечёт невидимых клеветников, а ирония, несомненно, будет искать насмешливые и саркастические сущности, которые будут вдохновлять на самые недостойные истории, открывая широкий простор легкомыслию и смятению.

Указывая на группу за столом, Александр добавил:

— Здесь привыкшие к грусти притягивают развоплощённых своей семьи, находящихся в аналогичной ситуации. Это уже взаимный вампиризм. Послушайте, о чём они говорят.

Я обострил свою способность слушать и на самом деле заметил, что разговор был одним из самых жалких.

— Я ещё никогда так не страдала в это мире! — восклицала старая тётка Эстер, горько жалуясь на всё. — Мы с Агостиньо так много работали в молодости! А теперь, когда наступила беззащитная старость, мы вынуждены нагружать свою бедную вдовую племянницу! О, какая ужасная судьба!…

И пока слёзы катились по восковым лицам, старик поддакивал:

— Это правда! Какая жалкая награда за трудолюбивую и трудную жизнь! Я не думал, что старость будет такой мрачной!…

Сущности, одетые в тёмные туники, слыша подобные речи, казались также взволнованными, пылко обнимая стариков.

Но, хотя и с грустью, бедная вдова покорно добавила:

— Да, наши испытания жестоки; но мы должны доверять Доброте Божьей.

Александр сосредоточил на ней всё внимание, и я увидел, что в душе у этой женщины происходило нечто особенное. С блестящими глазами, как если бы она воспринимала издалека наше духовное влияние, она вспомнила о своём ночном сне, говоря:

— Благодаря Провидению, я сегодня проснулась в лучшем расположении духа. Мне снилось, что тётя Этельвина привела меня к небесному посланнику, который благословил моё сердце, освободив меня от тяжких болей последних дней! О. как я была бы рада, если бы смогла восстановить этот светлый сон!

— Мама, расскажи нам о нём! — воскликнула девочка примерно семи лет, до сих пор хранившая молчание.

Женщина с радостью прокомментировала:

— Дочь моя, великие чувства невозможно описать. Я не помню всё точно, но вспоминаю, как посланник Иисуса выслушал меня с терпением и затем сказал слова ободрения и любви. Он благожелательно принял меня и, проявляя божественную терпимость, выслушал все мои стенания до конца, словно добросовестный врач. И, конечно же, сегодня я встала в другом состоянии. Будем же покорны, и тогда Бог нам поможет. Как только я полностью восстановлю своё нормальное состояние, я буду зарабатывать на хлеб честным трудом. Будем надеяться и верить.

При этих словах ободрения Эстер дети переглянулись, заулыбались, в то время как старики хранили горечь молчания, свойственную им.

Я хотел было стать видимым для наших развоплощённых тёмных спутников, которые перемещались по помещению, чтобы поговорить с ними, узнать об их опыте, но Александр отговорил меня:

— Это было бы пустой тратой времени, — сказал он мне, — а если вы желаете быть им полезным, придите сюда позже, когда представится другой случай, потому что ментальные кристаллизации многих лет невозможно разрушить вербальными разъяснениями за один день. Пока что наша цель — в другом. Нам надо получить информацию о Рауле. Впрочем, если мы предпочтём в этот момент послушать присутствующих здесь наших развоплощённых братьев, мы удостоверимся, что они едва могли бы выразить свои болезненные стенания с какой-либо конструктивной пользой.

И, выказывая ограниченный интерес к беседам воплощённых, имея в виду основную цель момента, он сказал:

— Поищем кого-либо среди наших братьев-посетителей. Нам нужна начальная информация, чтобы иметь результат для нашей работы по ходатайству.

Александр стал искать в других комнатах, и мне пришлось тоже покинуть скромный обеденный зал, хоть я и хотел бы продолжить свои наблюдения. Но инструктору нельзя было терять время.

Через несколько минут мы оказались лицом к лицу с сущностью скромного аспекта, но очень достойной, к которой Александр приветливо обратился:

— Друг мой, вы — посетитель в активной функции?

— Да, к вашим услугам, — любезно ответил собеседник.

Ориентер откровенно и в нескольких словах изложил ему всё, чего мы желали. Тогда брат-посетитель логично и разумно объяснился: он знал близко Рауля, помогал ему несколько раз, предоставляя ему постоянную духовную помощь; но ни он, ни кто другой из друзей, не могли заставить его избежать самоубийства, которое он хладнокровно рассчитал.

— Самоубийство? — спросил Александр, стараясь получить как можно более полную информацию — Вдова думает, что это убийство.

— Тем не менее, — заметил наш новый друг, — он смог скрыть это. Этот несчастный акт он вынашивал довольно давно, приобретя револьвер для желаемого конца. Прицелившись в область сердца, он выстрелил с близкого расстояния, и после этого очень тщательно постарался нигде не оставить своих отпечатков пальцев, таким образом, сумев сохранить доверие своей семьи, заставив их поверить в преступление.

— А вам удалось видеть его в последние минуты трагедии? — по-отечески спросил Александр.

— Да, — ответил собеседник, — я с несколькими друзьями пытался ему помочь, но так как это было желаемая смерть, хладнокровно рассчитанная, было невозможно вытянуть его из этого кровавого моря, где он плавал, сдерживаемый там очень глухими и тревожными вибрациями. Мы продолжали служить ему, с тем, чтобы защитить, когда приблизилась «труппа» из нескольких десятков сущностей, которые воспользовались несчастным и легко перенесли его, сгармонизировав свои извращённые силы. Как вы можете понять, нам было невозможно вытащить его из лап бандитов мрака, которые тащили его к себе…

Инструктор казался удовлетворённым объяснениями, я же, увидев, что он расположен завершить разговор, спросил его:

— Но… какова причина самоубийства? Не было бы интересно услышать о ней от посетителя?

— Нет, — спокойно возразил Александр. — Мы спросим об этом у самого самоубийцы.

Мы распрощались. Но всё же определённый вопрос мучил мой мозг. Я не мог долго сдерживаться и обратился к великодушному ориентеру.

— А что означает слово «труппа»? — спросил я.

Александр, который, казалось, был озабочен чем-то, пояснил:

— «Труппа», на которую ссылался информатор, — это множество преступных сущностей, преданных практике зла. Хоть у них и ограничено влияние, по причине многих видов защиты, окружающих центры наших воплощённых братьев и наши собственные сферы действий, им удаётся производить большое смятение, концентрируя импульсы своих коллективных сил.

И так как велико было моё удивление, инструктор пояснил:

— Не удивляйтесь, друг мой. Физическая смерть — это не чудесная ванна, которая в один момент превращает плохих в добрых, а невежд в мудрецов.

Существуют развоплощённые, которые очень привязаны к домашнему очагу, словно плющ — к стенам дома. Но другие, и в большом количестве, возмущаются в своих, присущих им, кругах неведения и составляют то, что называется «легионами мрака», которые нападали на самого Иисуса, с помощью различных одержимых. Они дьявольски организованы, они создают криминальные кооперативы, и горе тем, что станет их спутником! Те, кто попадают на путь развития, но игнорируют божественные возможности, становятся страждущими рабами этих преходящих, но ужасных сил мрака, и их плен может длиться очень долго.

— А не может ли посетитель, в качестве охранника этих мест, — удивлённо спросил я, — защитить несчастного самоубийцу?

— Если бы он был жертвой убийства, то да, — ответил инструктор, — потому что в реальных условиях жертвы человек выделяет определённые потоки магнетической силы, способные связать его с эмиссарами помощи; но в случае, предварительно обдуманного самоубийства, без проникновения оккультных врагов, как тот, которого мы наблюдаем, смятение души невыразимо и несёт в себе абсолютную неспособность ментального резонанса с высшими элементами.

— А не могли бы, — в изумлении спросил я, — духовные часовые помочь ему независимо ни от чего?

Александр, с жестом отцовского терпения, ответил:

— Внутренняя свобода является уделом всех сыновей Творения, и невозможно было бы организовать службы скорой помощи тем, кто падает в бездну страданий по своей воле, в полном сознании того, что делает. В подобных случаях боль действует как средство помощи в необходимых внушениях. А… как же вредные существа, которые кажутся счастливыми в своём зле? естественно, спросите вы. Это извращённые и закоренелые страждущие всех времён, которые даже если и признают своё собственное духовное падение, создают опасную корку нечувствительности вокруг сердца. Отчаявшиеся и разочарованные, живя в отравленном возмущении, они отдаются угрожающей волне преступления, пока новый луч света не позволит им распуститься в небесах сознания.

Сюжет разговора предоставлял возможность для ценных разъяснений, но Александр жестом дал понять, что не стоит терять много времени на слова, и после короткого перерыва добавил:

— Андрэ, оставайтесь в молитве, этим вы поможете мне какое-то время. Сейчас, когда у меня есть информация о посетителе, мне надо мобилизовать все свои возможности видения, чтобы выяснить место, где находится наш несчастный брат.

Продолжая молиться, я видел, как ориентер глубоко ушёл в себя. Несколькими минутами позже Александр воскликнул, словно вернулся из удивительной экскурсии:

— Мы можем продолжать. Бедный брат наш, в полубессознательном состоянии, притянут к опасной группе вампиров в деревушке недалеко отсюда.

Инструктор собрался в дорогу; Я в молчании последовал за ним, несмотря на своё страстное любопытство.

Через некоторое время, отдалившись от городских центров, мы оказались по соседству с большой скотобойней.

Моему удивлению не было границ, потому что я увидел, с какой решимостью и неусыпной бдительностью мой ориентер входил в широкие входные двери. По окружающим вибрациям я понял, что место было одним из самых неприятных, которые я когда-либо до сих пор знал в своей новой фазе духовных усилий. Будучи рядом с Александром, я видел многочисленные группы сущностей, откровенно низшего плана, которые располагались там и тут. Напротив того места, где убивали быков, я заметил ужасающую сцену. Огромное количество развоплощённых, в жалком состоянии, бросались на кипящую живую кровь, словно испытывая иссушающую жажду и пытаясь выпить эту жидкость…

Александр почувствовал болезненный ужас, исходивший от меня, и спокойно объяснил мне:

— Вы видите, Андрэ? Эти несчастные братья, которые не могут нас видеть из-за своего жалкого низкого состояния отупения, вдыхают живые силы кровяной плазмы животных. Это голодные, которые вызывают жалость.

Очень редко в своей жизни я испытывал отвращение подобной силы. Самые грустные сцены низших зон, которые я мог наблюдать до сих пор, не наполняли меня такой горечью. Развоплощённые в поисках питания подобного рода? Скотобойня, полная извращённых сущностей? Что это всё значило? Я вспомнил свои короткие курсы по Истории, дойдя по эпохи, где примитивные племена предлагали так называемым богам кровь быков и козлят. Не является ли эта ужасная сцена античным представлением жертвоприношения на каменных алтарях? Мои первые впечатления жгли мне мозг до такой степени, что я чувствовал, как мысли приходят в полнейший хаос.

Несмотря ни на что, Александр, как всегда любезный, по- дружески подошёл ко мне и объяснил:

— К чему такое чувство ужаса, друг мой? Выйдите из своей скорлупы личных толкований и войдите в поле оправданий. Не посещаем ли мы с вами в сфере Земли самые различные скотобойни? Я вспоминаю, что в моём бывшем земном доме всегда радовались, когда кололи свинью. Каркас из плоти и жира означал изобилие на кухне и комфорт в желудке. С одним и тем же правом развоплощённые, на том же низшем плане, что и мы когда-то были, притягиваются мёртвыми животными, чья дымящаяся кровь даёт им мощные жизненные элементы. Конечно, это жалкое зрелище, но у нас нет никакого права обвинять их. Каждая вещь, каждое существо, каждая душа существует в эволюционном процессе, присущем только ей. И хоть мы уже прошли через низшие этапы, но, понимая, насколько трудно совершенствование в плане восхождения, мы должны хранить в себе готовность всегда помочь, мобилизуя лучшие свои способности ради служения ближнему.

Замечание было чрезвычайно полезно. Слова инструктора нашли точный адрес в моей душе, исправляя моё ментальное состояние. Я стал спокойно наблюдать за зрелищем перед моими глазами, и, отметив, что я пришёл в равновесие, Александр указал мне на одну сущность жалкого вида, подобную на автомат, кружившую вокруг остальных. Поглядев ему в глаза, почти полностью лишённые всякого выражения, я обнаружил, что его одежда была окровавлена.

— Это самоубийца, которого мы ищем, — воскликнул ориентер.

— Что? — удивлённо спросил я, — а зачем он нужен вампирам?

— Подобные несчастные, — просветил меня Александр, — злоупотребляют безоружными недавно развоплощёнными, как этот бедняга Рауль, в первые дни после его физической смерти. Они вытягивают из него жизненные силы, после того, как эксплуатировали его грубое тело…

У меня не было слов. Я вспоминал старинные религиозные рассказы о дьявольских искушениях, но ориентер, уверенный в своей миссии помощи, смиренно сказал:

— Андрэ, не заряжайтесь негативными впечатлениями. Любой человек, воплощённый или развоплощённый, который сворачивает с дороги блага, может стать истинным гением зла. Нам нельзя терять время. Будем действовать, помогая несчастному.

Следуя за ориентером, я подошёл к несчастному. Александр приложил руку ко лбу Рауля и стал обволакивать его мощным магнетическим потоком. В скором времени этот последний был окружён светом, который немедленно стал проникать в существа мрака, и я наблюдал, как большинство их стало удаляться, крича от страха. Увидев свет, который окружал жертву, они стали мертвенно-бледны и изрядно напуганы. Один из его палачей, самый мужественный, вскричал громким голосом:

— Предоставим этого человека своей судьбе. «Мощные духи» интересуются им! Оставим его!

Пока преследователи удирали, словно боясь того, что они не могли ещё понять, перед благословенной близостью света, идущего Свыше, я терялся в болезненных внутренних вопросах. Картина была типичной для старых репродукций, где демоны покидают души, заключённые в их адских намерениях. Слова «мощные духи» были произнесены с бесспорной иронией. При свете, который окружал самоубийцу, они знали, что мы здесь, и даже разбегаясь в страхе, они пытались достать нас своими насмешками.

Постепенно огромная скотобойня была очищена от прожорливых вампиров. Александр, объявив законченной магнетическую операцию, взял за руку нашего страждущего друга, который, казалось, стал идиотом их под вредоносным влиянием, и, выведя его наружу, благожелательно заговорил со мной:

— Не держите в своём сердце иронические слова, которые вы услышали. Эти несчастные братья заслуживают самого большого сочувствия. Перейдём к тому, что может нас интересовать.

Он попросил меня поддержать нового друга, который, казалось, не отдавал себе отчёта о нашей помощи, и после нескольких минут ходьбы мы остановились под огромным лиственным деревом, положив ослабевшего друга на свежий газон.

Под впечатлением от его безразличного взгляда, я попросил объяснений у ориентера, чьи дружеские слова не заставили себя ждать:

— Бедняга временно страдает провалами в памяти. Он находится в состоянии жалкого неведения после такого продолжительного высасывания энергий из него.

И, видя моё удивление, Александр добавил:

— Что же вы хотите? Вы ждали здесь процесса самого малого усилия? Магнетизм зла также полон сил, в основном, для тех, кто по своей воле попадает в его щупальца.

Затем он по-отцовски наклонился к несчастному самоубийце и спросил:

— Брат Рауль, как вы себя чувствуете?

— Я… я… — пробормотал несчастный, словно он был ещё в глубоком сне, — я не знаю… я ничего не знаю…

— Вы помните свою супругу?

— Нет, — неуверенно ответил самоубийца.

Инструктор поднялся и сказал:

— Он полностью в бессознательном состоянии. Нам надо пробудить его.

Затем он решил, что я должен остаться здесь и быть начеку, пока он не придёт с необходимой помощью.

— А не могли бы мы сами разбудить его? — в удивлении спросил я.

Ориентер улыбнулся и сказал:

— Сразу видно, что вы не ветеран в службе «заступничества». Вы забываете, что мы пробудим его не просто к сознанию, но также и к боли. Если мы разрушим корку низшего магнетизма, которая окружает его, Рауль осознает ту ситуацию, которую он сотворил, почувствует себя жертвой, у которого грудь пробита пулей, он взвоет от волнения при контакте с болезненным переживанием, созданным, кстати, им самим. В подобных случаях первые впечатления откровенно ужасны и длятся несколько часов до уверенного облегчения. А так как нас ждут другие обязательства, то будет уместным оставить его на попечение других наших друзей.

Это замечание погрузило меня в глубокое молчание.

Прошло примерно двадцать минут, пока не появился Александр в сопровождении двух братьев, которые стали готовиться отвести несчастного, а мы очень скоро были уже в духовном центре скорой помощи, локализованном в сфере Земли. Было видно, как организация занималась срочными работами, имея в виду, что материал для помощи был весьма рудиментарным.

Догадываясь о моих мыслях, Александр пояснил:

— В кругу противоречивых вибраций обитателей земли невозможно создать организацию полной помощи. И поэтому работа помощи страдает от несомненного дефицита. Этот центр является мобильной больницей, которая рассчитывает на самоотверженность многочисленных своих спутников.

Положив Рауля на белоснежную постель, преданный инструктор начал прилагать к нему магнетические пассы в области мозга. Прошло немного времени, и несчастный стал издавать крики, резкие и оглушающие, разрывавшие мне сердце.

— Я умираю! Я умираю! — скорбно кричал Рауль, пытаясь теперь вскарабкаться на стены. — Помогите мне, молю вас!

И сдавливая грудь обеими руками, он восклицал резким тоном:

— У меня разрывается сердце! Помогите мне!.. Я не хочу умирать!…

Услужливые медсёстры бережно поддерживали его, но пациент, казалось, был вне себя от ужаса. С дикими от неописуемого страдания глазами он продолжал испускать трубные вопли, словно проснулся от ужасающего кошмара.

— Эстер! Эстер!… - звал несчастный, вспомнив о своей преданной супруге, — на помощь, ради всего святого! Дети мои! Дети мои!…

Александр по-отцовски подошёл к нему и сказал:

— Рауль, имейте терпение и веру в Божественную Силу! Постарайтесь мужественно противостоять трудной ситуации, которую вы сами же и создали, и не призывайте имя своей преданной подруги, не зовите своих любимых детей, которых вы оставили в земном плане, так как материальная дверь вашего дома закрылась вместе с вашими глазами. Если бы вы культивировали христианскую любовь, уважая возможности, которые доверил вам Господь, то сейчас было бы легко вернуться в своё гнёздышко, чтобы вновь увидеть любимые существа, хоть они и не смогли бы догадаться о вашем присутствии. Но… теперь, друг мой, слишком поздно… Необходимо будет ждать другого случая работы и очищения, потому как ваша возможность, вместе с земным вашим именем Рауль, закончилась…

Ужас был написан на лице Рауля. Он спросил:

— Я, случайно, не умер? Но я же чувствую, как сердце разрывается от страдания! Не на мне ли окровавленная одежда? И это называется умереть? Абсурд!…

Очень спокойно благожелательный инструктор заговорил вновь:

— Не вы ли нажали на курок своего оружия против собственной груди? Не вы ли приставили оружие прямо к сердцу, чтобы уничтожить саму жизнь? О, друг мой, люди могут ошибаться, но никто не может избежать Божественной Справедливости.

Выказывая огромное чувство стыда, чувствуя себя раскрытым, он разрыдался, бормоча:

— А! Какой же я неблагодарный! Тысячу раз несчастный!…

Но Александр уже не говорил с ним в этих условиях. Но после того, как он бережно передоверил его заботам ответственных братьев по службе помощи, он обратился ко мне:

— Пойдёмте, Андрэ! Наш новый друг сейчас в кризисе, интенсивность которого не спадёт ранее, чем через семьдесят часов. Мы навестим его позже.

Вернувшись к своей работе, я с нетерпением ждал момента возобновления своих образовательных наблюдений. Сложность службы «заступничества» впечатляла меня. Простые просьбы ностальгической и преданной супруги вызвали множество работы для моего ориентера и множество бесценных разъяснений для меня. Как будет действовать Александр в финальной фазе? Какие открытия сделает Рауль для ушей наших компаньонов, которые заинтересованы в его благополучии? Сможет ли его супруга утешиться в кругах вдовства?

Собрав множество вопросов, я ждал подходящего момента. Прошло четыре дня, и инструктор пригласил меня вернуться к этому вопросу. Я был на вершине блаженства, потому что мог продолжать свои наблюдения и тем самым способствовать своему развитию.

Мы нашли Рауля, полного боли; но более спокойного, чтобы поддержать просветительную для него беседу. Он жаловался на открытую рану, на неконтролируемое сердце, на острые страдания, на полнейший упадок сил. Он знал уже, что больше не находится в плотских кругах, хотя подобная истина стоила ему бесчисленных тревожных слёз.

— Успокойтесь, — с невыразимой добротой сказал ему ориентер, — ваша ситуация трудна, но могла бы быть и худшей.

Существуют самоубийцы, которые остаются привязанными к своим трупным останкам на долгое время, присутствуя при их органическом разложении и чувствуя, как их начинают есть прожорливые черви.

— Бедный я, бедный! — вздохнул бедняга, — кроме того, что я — самоубийца, так я ещё и преступник.

И выказывая нам бесконечное доверие, Рауль рассказал свою грустную историю, стараясь как-то оправдать свои экстремальные действия.

В молодости он приехал в большой город из провинции, отвечая на приглашение Ноя, своего друга детства. Преданный и искренний компаньон, этот друг представил ему как-то свою дорогую невесту, с которой он надеялся в будущем создать домашнее счастье. Увы! С того дня, как Рауль впервые увидел Эстер, он не мог забыть её. Она олицетворяла для него всё то, что он представлял себе высшим идеалом счастливого брака. В её присутствии он чувствовал себя самым счастливым человеком. Её взгляд питал его сердце, её мысли были продолжением его собственных мыслей. Но как дать почувствовать эту огромную нежность? Ной, прекрасный компаньон прошлого, превратился для него в препятствие, которое он должен убрать. Эстер не смогла бы изменять тому, с кем она была помолвлена. Ной казался бесконечно благожелательным и достойным уважения, чтобы спровоцировать разделение. И тогда ему пришла в голову мрачная идея преступления. Убрать соперника. Он никому не уступит своего счастья. Коллега должен будет умереть. Но как осуществить план без осложнений с правосудием? Ослеплённый своей страстью, он стал скрупулёзно изучать возможности осуществления своих преступных намерений. И нашёл изощрённую формулу, чтобы убрать преданного и верного приятеля. Он, Рауль, стал принимать известный и ужасный яд в малых дозах, медленно увеличивая его количество, чтобы организм привык к большим дозам, смертельным для других. Достигнув порога сопротивления, он пригласил компаньона на ужин и дал ему выпить яду в приятном вине, которое и он сам пил без какой-либо опасности для себя. Ной вскорости умер, став в глазах других самоубийцей. Рауль навсегда сохранил это в величайшей тайне, и, после недолгих ухаживаний за невестой в слезах, добился симпатии с её стороны, что и было отмечено браком и свадьбой. Он достиг осуществления того, чего больше всего желал: Эстер принадлежала ему в качестве жены; дети радовали его жизнь, но… его сознание было безвозвратно омрачено. В самых интимных сценах семейного очага он видел Ноя, сквозь ментальную вуаль, который упрекал его в содеянном. Поцелуи своей супруги и ласки детей не могли заслонить собой неумолимое видение. Вместо того, чтобы стихать, упрёки его совести с каждым днём всё возрастали. На работе, за книгой, за обеденным столом, в супружеской спальне, жертва молчаливо наблюдала за ним. При таком испытании судьбой, он хотел было отдаться в руки правосудия, сознавшись в совершённом преступлении; но он не чувствовал за собой права волновать сердце своей супруги, и обливать грязью будущее своих детей. Общество уважало его, отмечая его домашний уют. Его коллеги по работе чувствовали удовольствие в его компании. Как открыть истину в подобных обстоятельствах? Несмотря на нежную любовь к своей супруге и своим детям, он чувствовал себя изнемогающим в конце такого длительного духовного сопротивления. Он боялся умопомешательства, психиатрической больницы, забытья, избегая исповеди о преступлении, которое с каждым днём становилось всё более значительным. В этот момент в его измученном мозгу и сформировалась мысль о самоубийстве. Он не мог больше сопротивляться. Он спрячет последний акт своей молчаливой драмы, как он окутал тайной первую трагедию. Он купил револьвер и стал ждать. Однажды, после повседневной работы, он не пошёл домой, а приставил оружие к собственной груди, действуя так, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Достигнув цели, он в последнем усилии разрядил револьвер и обратил всеобщее внимание на невыносимую боль в грудной клетке… С трудом, так как его глаза уже затухали, он почувствовал, что несколько человек пытались ему помочь. А затем огромное количество сущностей, которых он не мог видеть, потянули его подальше от места его страдания… В этот миг его полностью охватило общая слабость. Им завладел тяжёлый и тревожный сон, полный жестоких кошмаров. И наконец, он обрёл сознание самого себя только здесь, в этой скромной комнате, после того, как Александр восстановил энергии, вернув его из прострации…

Когда Рауль закончил свою долгую и горькую исповедь, рыдания сжимали ему грудь, а его лицо омывали слёзы.

Чрезвычайно взволнованный, я не знал, со своей стороны, что сказать. Эта оккультная драма могла бы растрогать и каменные сердца. Но Александр, выказывая величие своего возвышенного опыта, и, сохраняя уважительное спокойствие, заговорил:

— Даже в самой глубокой пропасти, Рауль, всегда есть место надежде. Не давайте мыслям о невозможности завладеть вами. Думайте об обновлении ваших возможностей, размышляйте о величии Бога. Превратите угрызения совести в решимость восстановления.

И после короткой паузы, пока несчастный плакал горькими слезами, инструктор продолжил:

— Конечно, ваши теперешние боли не могут исчезнуть чудесным образом. Нам всем придётся собирать урожай в соответствии с нашим посевом, Но мы, уже прошедшие множество раз через уроки возобновления, сегодня кое-чему научились. Будьте спокойны и мужественны.

Затем Александр рассказал ему о причине нашей заинтересованности, объяснив ему, что работа братской помощи началась с молитв его нежной и преданной супруги. Он передал ему вести о супруге, о его маленьких детях и старых дяде и тёте. Он рассказал ему о ностальгии Эстер, о её нетерпении увидеть его, хотя бы на одну короткую минуту, при помощи физического сна.

Услышав эти новости, самоубийца, казалось, оживился и заметил:

— А, я недостоин этого! Моё несчастье лишь усилит их боль!…

Но ориентер по-отцовски погладил его по лицу, обещая вмешаться и решить проблему.

Мы снова ушли. Видя моё глубокое восхищение, Александр заметил:

— В этой небольшой драме, которую вы видите, друг мой, вы можете определить размах и сложность наших работ в службе «заступничества». Наши воплощённые компаньоны иногда просят об определённых видах работ, не зная истинного положения вещей. Для человеческого общества Рауль — жертва неизвестных убийц, хотя он — жертва самого себя. Для своей супруги он — идеальный муж, хотя он — преступник и самоубийца.

Я понимал моральные трудности, в которых мы оказались, желая ответить на просьбу, приведшую нас к подобной службе. Слова инструктора не делали очевидной другую вещь. Понимая подобным образом, я осмелился спросить:

— Вы считаете, что Эстер готова к реалиям наших выводов?

Александр отрицательно покачал головой и возразил:

— Только те достойны истины, кто может полностью быть свободными от страстей. Эстер глубоко благожелательна, но ей пока не удалось преодолеть страсти. Она не владеет чувствами; это чувства владеют ею. Поэтому, мы не смогли бы ни в коей мере дать ей полную информацию обо всём этом. Она готова к утешению, но не к истине.

Утверждения инструктора в какой-то степени шокировали меня. Каким образом опустить детали трагедии? Не будет ли это изменой реальности? Каким образом утешить ностальгическую супругу, скрывая от неё истинный смысл событий?

Александр понял мои внутренние колебания и заметил:

— А какое мы имеем право волновать сердце бедной земной вдовы под предлогом откровенности? Зачем обрывать спокойную надежду трём чудесным детям, возможно, отравляя им будущее, просто чтобы показать, что мы — чемпионы реалий? Будет ли больше радости от показа тени преступления, чем от открытия источника утешения? Андрэ, брат мой, жизнь требует от нас большего понимания! У каждого слова — свой случай, у каждого откровения — своё время! Мы не можем представить себе служение помощи, если при этом мы уничтожаем просящего. Молитва Эстер не может нести уныние. Именно поэтому не все получают, когда хотят, разрешение Свыше на служение помощи.

Я хорошо запомнил эти слова.

В этот день Александр обратился вместе со мной к руководителям Помощи, прося сотрудничества одной из сестёр, которые работали в Группах Помощи, чтобы более эффективно ответить на молитвы сестры Эстер. Назначили Ромуальду, существо преданное и благожелательное, которая вернулась с Земли вместе с нами, внимательно выслушав советы друга. Александр не пускался в долгие инструкции. Ромуальда должна была к следующей ночи духовно подготовить вдову к визиту развоплощённого супруга, а затем оставаться возле неё ещё две недели, помогая ей в обретении психической энергии и в реорганизации своей экономической жизни, с помощью достойного и честного сотрудничества.

Манера, с которой деликатный инструктор ответил на все текущие вопросы, была трогательна.

Почти в назначенный момент встречи супругов мы появились в передвижной больнице духовной помощи, где инструктор лично занимался всеми мерами предосторожности. Он пожелал Раулю лучшего настроения, настаивая на том, чтобы не было ни одного слова жалоб, чтобы он воздержался от любых жестов, могущих выявить нетерпение или скорбь. Затем он потребовал, чтобы была закрыта кровоточащая рана, которая делала видимой разорванную область периспритного организма, с тем, чтобы супруга не заметила никакого выражения страдания. Даже Рауль, восхищённый уроком хороших манер, удовлетворённый и оживлённый, внимательно слушал все эти инструкции.

Спустя несколько минут, вошла Ромуальда в сопровождении Эстер, чей взгляд выдавал тревогу и ожидание. Александр взял её за руку и указал на друга, лежавшего на постели.

— Рауль! Рауль! скорбно вскричала вдова, временно отделённая от плотского тела. Её крик разрывал моё сердце.

Велико было её потрясение. Она хотела идти, он не смогла. Её ноги подкосились, и она упала на колени возле постели своего супруга, сотрясаясь от рыданий. Я заметил, что глаза Рауля наполнились слезами, но не могли скатиться по лицу. Александр решительно взглянул на него, давая ему понять необходимость быть мужественным в этой тревожной сцене. Словно ребёнок, внимательно слушающий отцовские наказы, самоубийца повторял за ориентером малейшие его жесты. И когда Александр подал ему едва заметный сигнал, Рауль взял свою плачущую супругу за руку и заговорил:

— Не плачь, Эстер! Доверься Богу! Смотри за детьми и помогай мне своей верой! Мне уже лучше… И нет никаких причин для жалоб и стенаний. Дорогая моя, смерть — это не конец. Прими волю Отца Небесного, как я сейчас стараюсь принять её… наша разлука временна… я тебя не забуду! Где бы я ни был, ты всегда будешь в моём сердце! Я тоже одинок без тебя, без твоей преданности, но Всевышний научит нас превращать грусть в надежду!

Слова самоубийцы, как и мягкая тональность его голоса, удивили меня. Рауль выказывал такой потенциал деликатности и психологической тонкости, который до сих пор не открывался моим глазам. И тогда, усиливая своё визуальное восприятие, я отметил, что очень разреженные световые нити соединяли лоб Александра и мозг Рауля. И я понял, что инструктор направлял на него мощный магнетический поток, поддерживая его в трудной ситуации.

Слушая его утешительные слова, вдова, казалось, оживилась. Вся в слезах, она воскликнула:

— О, Рауль, я знаю, что сейчас мы разлучены могильной пропастью!… Я знаю, что ты должен ждать высшего решения, чтобы мы соединились с тобой навсегда… Послушай! Помоги мне на Земле в моём нечаянном и болезненном вдовстве! Встань, вернись домой, дай надежду моему угасшему духу! Защити меня от злых… не оставляй меня одну с детьми, которым ты так нужен… проси Бога об этой милости и приди нам на помощь!…

Оставаясь в постели, супруг нежно погладил ей волосы и ответил:

— Будь мужественна и верь! Помни, Эстер, что есть более сильные страдания, чем наши, и смирись… Я укреплю тебя и буду работать здесь ради нас… Ты ждёшь моей помощи, а я буду ждать твоего доверия. Господь не даёт нам проблем, которых мы не достойны! Возвращайся домой и возрадуйся! Не бойся нужды; с тобой всегда будет благословение хлеба! Ищи радость в честной работе и сей благо при любой возможности, которую мир даёт тебе! Практика блага придаёт здоровье телу и радость духу! И Бог, добрый и справедливый, благословит наших детей, чтобы они были счастливы… Не задерживайся здесь более! Возвращайся домой и верь! Храни уверенность в том, что я жив, и что телесная смерть — это только необходимое превращение!…

Понимая, что возможность встречи заканчивается, взволнованная супруга проявила крайнее любопытство, глядя на супруга заплаканными глазами, и спросила:

— Рауль, перед тем, как я уйду, скажи мне откровенно… что случилось? Кто украл у тебя жизнь?

Я мог наблюдать, как взгляд супруга вдруг стал ужасно взволнованным перед неожиданным вопросом. Он, возможно, хотел открыть истину, пролить свет на свой прошедший опыт, но магнетическая помощь Александра не заставила себя ждать. Интенсивный поток света вышел из руки ориентера, которую он держал на уровне лба самоубийцы в течение всей беседы. Выражение его лица изменилось, к нему вернулись спокойствие и мужество. Вновь спокойный, Рауль сказал супруге:

— Эстер, процесс Божьего Правосудия находится вне наших оценок… храни уверенность, что нас обучают каждый день и во всех событиях… Учись искать, прежде всего, Волю Божью…

Бедная вдова хотела продолжить разговор; в её скорбных глазах читалось сильное желание продолжения процесса утешения, но Александр взял её за руку и сказал, что им необходимо проститься. Плачущая вдова не настаивала. Собрав все свои чувства в слова, она попрощалась с самоубийцей и поцеловала ему руки с бесконечной нежностью. Уже за пределами больницы инструктор доверил её добрым заботам Ромуальды и возвратился ко мне.

Я не мог скрыть своего огромного восхищения подобными службами помощи.

Александр заметил моё состояние души и с чувством заговорил:

— Как вы заметили, работа помощи требует много усилий и братской преданности. Мы не можем забыть, что Рауль и Эстер — два духовных увечных, и в этом состоянии требуют большего понимания с нашей стороны. К счастью, вдова ушла, полная новых надежд, и наш друг, чувствуя масштаб внимания, предметом которого он стал, и отметив для себя, как много может помочь его воплощённая супруга, поспешил создать новые выражения стимуляции и энергии в своём сердце.

Впечатлённый, несмотря ни на что, видом рваной раны в его духовном организме, я спросил:

— А как же область ранения? Как долго Рауль будет чувствовать подобные страдания?

— Возможно, в течение нескольких лет, — серьёзным тоном ответил инструктор. — Но это не помешает ему интенсивно работать в области сознания, стараясь приблизить благословенную возможность обновления.

В моём мозгу возникли другие вопросы. Но инструктору было нужно уйти, чтобы заняться другими трудными задачами, в которых я не мог сопровождать его.

Я попросил у него разрешения вблизи наблюдать за помощью, которую оказывала Ромуальда, и получил его великодушное одобрение. Я желал знать, до какой степени могла бы утешиться скорбящая вдова, и наблюдать за пользой этих встреч, которые выражались в возвышенных взаимных уступках.

На следующий день я прибыл в скромное жильё на семейный обед. Ромуальда была огорчена. Внутренняя атмосфера обрела новый вид. Порочные сущности исчезли не полностью, но их количество значительно сократилось. Поддерживая свою протеже, сестра-помощница любезно встретила меня. Она сказала мне, что вдова проснулась в лучшем состоянии, и что она, Ромуальда, делает всё возможное, чтобы поддерживать в ней воспоминание о сновидении. Естественно, бедняга не могла помнить все детали сна; хотя она запомнила кульминационные впечатления, способные пробудить в ней божественную надежду и восстановить в ней хорошее настроение. Она попросила меня проверить самому чудесный эффект провидения.

Действительно, лицо вдовы приобрело новое выражение. Со светлыми блестящими глазами она рассказывала старикам и детям возвышенное сновидение ночи. Все с глубоким интересом слушали её, в основном, дети, которые, казалось, участвовали в её внутреннем ликовании.

Взволнованная, Эстер закончила рассказ. И я увидел, как старая тётка, с жестом недоверия, спросила её:

— И ты веришь, что навестила Рауля в другом мире?

— А почему бы нет? — не моргнув тазом, отреагировала вдова, — я до сих пор чувствую его руки на своих руках, и знаю, что Бог даровал мне такую милость, чтобы я смогла восстановить свои силы для работы. Сегодня я проснулась глубоко обновлённая и счастливая! С новыми надеждами я продолжу свой путь! Я буду стараться и всё преодолею.

— О, мама, как утешают нас твои слова! — прошептал один из малышей, с очень живыми глазами, — как я бы хотел быть с тобой, чтобы услышать папу в твоём чудесном сновидении!

В этот момент старый дядя, молча поглощавший пищу, выдал, в качестве прекрасного образчика человеческого недоверия:

— Интересно отметить, что Рауль, так сильно утешивший твоё женское сердце, ничего не сказал о преступлении, которое свело его в могилу.

Эстер, почувствовав иронию, вдохновлённая благодетельницей, которая находилась здесь же, сразу же ответила:

— Очень часто, дядюшка, мы не умеем быть признательными божественным благословениям. Я вспоминаю эту истину, когда слышу подобные умствования. И мне становится стыдно, когда я вспоминаю, как задала такой же вопрос бедному Раулю, лежащему в постели, бледному и угнетённому. Мне хватает счастья видеть его в том мире, который я ещё не могу понять. Я уверена, что навещала его в каком-то месте. И что за интерес для нас открыть, кто преступники, если мы не можем оживить его в физическом теле? В своём желании наказать виновных, не отдавая себе отчёта в собственных ошибках, не пойдём ли мы вплоть до желания быть более справедливыми, чем сам Бог?

Дядя умолк и задумался, а я увидел, как дети почувствовали великую радость, благодаря материнскому ответу.

Сердце Эстер проникло в зону живой веры, впитывая в себя покой, радость и надежду, идя по пути новой жизни.

Прощаясь, я поздравил Ромуальду с её благородной работой. Великодушная служительница поделилась со мной своими проектами служения. Она останется рядом с вдовой, придавая ей мужества и хорошего настроения, а на следующей неделе она рассчитывает на возможность сотрудничества, чтобы помочь ей найти хорошо оплачиваемую работу.

Я был в восхищении, слушая её программу, в основном, в том, что касается материальной помощи; но Ромуальда очень спокойно сказал мне:

— Когда земные компаньоны заслуживают того, мы можем сотрудничать в их пользу, со всеми средствами, предоставленными нам, если это сотрудничество не парализует их свободу сознания.

Я тогда попросил её сделать одолжение принять мою помощь в назначенный для окончательного служения день.

Ромуальда благожелательно согласилась и, спустя неделю, она уведомила меня о завершении работы помощи.

Я прибыл в жилище вдовы в сопровождении достойного духовного служителя, который попросил меня:

— Пожалуйста, помогите нашей подруге, пока я найду служителя, назначенного для её поддержки. Я уже предусмотрел все меры, полезные в этой ситуации, и нам нельзя терять время.

Меня одолевало глубокое любопытство, и, спустя примерно три часа, кто-то постучал в двери, привлекая тем самым моё внимание. За Ромуальдой, навстречу Эстер, следовала благородного вида женщина. Она предложила Эстер хорошую работу в её швейном бутике. Вдова расплакалась от радости и, пока они выясняли детали работы, в рамках всеобщего ликования, сестра-помощница довольно сказала мне:

— Теперь, брат Андрэ, мы спокойно можем удалиться. Служба, доверенная нам, слава Богу, выполнена.