Мастер над монетой

Глава 9

Дисциплина дороже золота, а профессионализм драгоценнее алмазов. Мезенцев усвоил эту истину, наблюдая за развалом некогда грозной армии Дейенерис. Хаос, воцарившийся после убийства кхалиси, превратил Залив Работорговцев в котёл, где варились остатки различных военных формирований, не знавших, кому теперь служить.

Сидя в своём кабинете за картой Эссоса, усеянной цветными булавками, обозначавшими расположение различных военных группировок, Петир методично планировал новую операцию. Красные булавки — остатки дотракийских орд, разбившихся на мелкие банды и грабивших торговые караваны. Синие — безупречные, сохранившие дисциплину, но лишённые командования. Зелёные — наёмные роты, продававшие услуги любому, кто больше заплатит.

— Хаос — это лестница, — пробормотал он, цитируя слова, которые когда-то сам произнёс в этих стенах. — Но только для тех, кто умеет по ней подниматься.

Первоочередной задачей была вербовка безупречных. Эти воины, выращенные в Астапоре по древним традициям, представляли собой идеальный боевой материал — дисциплинированный, обученный, не знающий страха. После смерти Дейенерис большинство из них оказались без командования, блуждая по Эссосу в поисках нового господина.

— Агент «Золотая чешуя», — диктовал Мезенцев своему шифровальщику, — увеличить предложение для командиров безупречных. Жалованье — по два золотых дракона в месяц каждому воину, по десять — каждому сотнику. Плюс единовременная выплата за переход на службу короны Вестероса.

Операция проводилась через торговые дома, контролируемые Мизинцем. Формально безупречных нанимали частные компании для охраны торговых караванов и складов. На деле они проходили переподготовку в специальных лагерях, где их обучали новой тактике и приводили к присяге королю Вестероса.

— Серый Червь мёртв, — объяснял вербовщикам один из подкупленных офицеров, — но дисциплина безупречных должна жить. Вы воины, а воину нужен командир. Мизинец предлагает вам службу, достойную ваших навыков.

Предложение было щедрым по меркам того времени. Помимо высокого жалованья, безупречные получали современное снаряжение, медицинское обслуживание и даже возможность завести семьи — то, что было немыслимо в их прежней жизни.

— Вы не рабы, — подчёркивал Мезенцев в инструкциях своим агентам. — Мы предлагаем им добровольную службу за справедливую плату. Это принципиально иной подход.

Результаты превзошли ожидания. Из восьми тысяч безупречных, переживших резню в лагере Дейенерис, более шести тысяч согласились поступить на службу к новому работодателю. Оставшиеся либо погибли в междоусобных стычках, либо ушли в наёмники к местным правителям.

Вербовка проходила в несколько этапов. Сначала безупречных переправляли в специальные лагеря на островах Степных Камней — формально нейтральной территории между Вестеросом и Эссосом. Там они проходили переподготовку под руководством инструкторов из легионов Мизинца.

— Тактика изменилась, — объяснял легат Балман Хэй группе безупречных сотников. — Вы привыкли сражаться копьями и щитами в плотном строю. Теперь вам предстоит освоить новые виды оружия и новые способы ведения боя.

Безупречные изучали использование арбалетов, обращение с примитивными ручными пушками, тактику взаимодействия с артиллерией. Их традиционная дисциплина оказалась идеальной основой для освоения новых технологий.

Но главной проблемой были дотракийцы. Разрозненные орды кочевников, лишившиеся кхалов и единого командования, превратились в настоящее бедствие для торговли. Они грабили караваны, нападали на прибрежные города, требовали дань с торговых судов.

— Варварство, — с отвращением отмечал Мезенцев, читая отчёты о потерях среди торговцев. — Они превратили самые богатые торговые пути в зону боевых действий. Это недопустимо.

Дотракийцы, лишённые сильного лидера, раскололись на множество мелких кхаласаров, каждый из которых действовал на свой страх и риск. Некоторые пытались добраться до Вестероса, выполняя последний приказ мёртвой кхалиси. Другие просто грабили всё подряд, не имея определённой цели.

Мезенцев решил применить против них испытанную тактику — разделяй и властвуй, но с добавлением нового элемента: полного уничтожения.

— Операция «Чистые дороги», — объявил он на совещании с командирами. — Цель — ликвидация всех дотракийских банд в радиусе пятисот миль от основных торговых путей. Методы — любые. Пленных не брать.

Для этой операции была создана специальная коалиция. Безупречные обеспечивали дисциплину и профессионализм. Легионы Мизинца — современные технологии и артиллерию. Наёмные роты из числа бывших Золотых мечей — знание местности и опыт борьбы с кочевниками.

— Дотракийцы сильны в открытом бою на равнине, — анализировал тактику противника легат Хэй. — Но они уязвимы для засад и совершенно беспомощны против артиллерии. Наша задача — заставить их сражаться на наших условиях.

Первый удар был нанесён по кхаласару Мотто, одному из самых агрессивных и многочисленных. Три тысячи всадников кочевали в степях между Пентосом и Миром, грабя всё на своём пути. Мизинец заманил их в ловушку, используя ложный торговый караван как приманку.

Когда дотракийцы атаковали караван, их встретил заранее подготовленный огонь десятка пушек, скрытых в складных укрытиях. Картечь косила ряды всадников, превращая атаку в побоище. Те, кто выжил после артиллерийского обстрела, попали под перекрёстный огонь арбалетчиков и лучников.

— Резня длилась меньше часа, — докладывал командир операции. — Потери противника — полное уничтожение. Наши потери — семь раненых, ни одного убитого.

Весть о разгроме Мотто быстро разошлась по степям. Некоторые кхалы попытались объединиться для совместного отпора, но Мезенцев не дал им такой возможности. Его агенты сеяли раздор между лидерами, подкупали их соратников, распространяли ложную информацию о местоположении войск противника.

— Психологическая война, — объяснял он принципы операции. — Заставить их драться друг с другом, пока мы добиваем ослабленных.

Одного за другим уничтожали кхаласары. Кхал Фого пал в стычке с воинами кхала Джомо, которого подкупили агенты Мизинца. Кхал Джарро был отравлен собственным кровным братом за обещанное золото. Кхал Ракаро погиб во время «случайного» взрыва склада с дичьим огнём в Лис.

— Эффективность, — отмечал Петир, изучая отчёты о проведённых операциях. — За полгода мы ликвидировали восемнадцать кхаласаров общей численностью более сорока тысяч человек. При минимальных собственных потерях.

Но самой масштабной операцией стало уничтожение Великого кхаласара — объединения нескольких орд под командованием кхала Дрого Младшего, который объявил себя наследником легендарного кхала Дрого и мужа Дейенерис.

— Пятнадцать тысяч всадников, — докладывала разведка. — Движутся в сторону Пентоса, грабят всё на своём пути. Угрожают заблокировать морские торговые пути.

Для борьбы с этой угрозой Мезенцев лично возглавил объединённые силы. Два легиона, четыре тысячи безупречных, полторы тысячи наёмников, артиллерийский парк из тридцати пушек различного калибра.

— Последний бой, — объявил он на военном совете. — После этого дотракийцы перестанут быть угрозой для цивилизованной торговли.

Битва произошла в долине реки Ройн, неподалёку от города Воллантис. Мезенцев выбрал позицию на холмах, обеспечивающую максимальную эффективность артиллерии. Дотракийцы, верные своей тактике, попытались взять позиции в лобовой атаке.

Это была не битва, а экзекуция. Пушки били картечью по плотным рядам всадников, превращая атаку в кровавую баню. Безупречные и легионеры, построенные в несколько линий, методично добивали прорвавшихся. Через три часа от Великого кхаласара остались только трупы.

— Конец эпохи, — заметил Мезенцев, обходя поле боя в сопровождении своих командиров. — Время конных варваров закончилось. Наступает время организованных армий и современных технологий.

Кхал Дрого Младший был взят в плен тяжело раненным. Мезенцев приказал публично казнить его в Воллантисе как пример для всех, кто осмелится угрожать торговым интересам цивилизованного мира.

— Пусть все видят, — объявил он перед казнью, — что время, когда варвары могли безнаказанно грабить торговцев, прошло навсегда.

Зачистка кочевников заняла год и потребовала значительных ресурсов, но результаты оправдали затраты. Торговые пути Эссоса стали безопасными, как никогда прежде. Караваны могли передвигаться без охраны, корабли — без опасений нападения.

— Безопасность торговли, — подводил итоги Петир, — основа процветания. Теперь наши торговые дома могут работать в полную силу, не опасаясь потерь от варварских набегов.

Сидя в своих покоях поздним вечером, Мезенцев размышлял о проделанной работе. Армия Дейенерис была разгромлена, её командиры мертвы, лучшие воины переманены на свою сторону. Дотракийские орды уничтожены, торговые пути очищены от разбойников.

Эссос лежал у его ног, как спелый плод, готовый к сбору. Оставалось лишь завершить дела в Вестеросе, и можно будет приступать к созданию настоящей империи — от Заката до Восхода, от Стены до Летних островов.

Мир готовился к новой эпохе.

Прогресс — жестокий селекционер, безжалостно отбраковывающий устаревшие формы жизни. Мезенцев понимал эту истину лучше, чем любой натуралист, изучавший эволюцию видов. Феодальная система с её наследственными привилегиями и раздробленностью власти стала анахронизмом в мире промышленного производства и централизованного управления.

Сидя в своём новом рабочем кабинете — расширенном помещении, больше напоминавшем операционный центр современной корпорации, — Петир изучал детальные планы окончательной модернизации Семи Королевств. На стенах висели огромные карты с нанесёнными железными дорогами, каналами, промышленными центрами и транспортными узлами. Цветные линии образовывали сложную сеть, опутывающую весь континент.

— Инфраструктура, — бормотал он, проводя пальцем по планируемому маршруту канала между Трезубцем и Медовыми Водами, — это кровеносная система государства. А кровеносная система не терпит тромбов.

Тромбами в данном случае были мелкие лорды — те самые наследственные правители, которые веками сидели в своих замках, взимая пошлины с проезжающих караванов и препятствуя свободному движению товаров. Их время истекло.

Первой жертвой новой волны «оптимизации» стал лорд Уолдер Фрей, владелец Близнецов — стратегически важного моста через Трезубец. Старый лорд контролировал единственную переправу на сотни миль вокруг и взимал непомерные пошлины со всех, кто пытался пересечь реку.

— Девяносто один год, — читал Мезенцев досье на Фрея, — двадцать семь законных детей, бесчисленные внуки и правнуки. Классический пример того, как наследственная власть порождает хаос и неэффективность.

Операция против Фреев была проведена под видом расследования налоговых нарушений. Агенты Мизинца «обнаружили» серьёзные нарушения в отчётности дома — занижение доходов от мостовых пошлин, неуплаченные налоги за последние десять лет, подозрительные финансовые операции.

— Сир Стивон, — обратился Петир к командиру специального отряда, — лорд Фрей представляет угрозу для королевской казны. Проведите полную ревизию его владений и арестуйте всех причастных к налоговым махинациям.

«Ревизия» превратилась в настоящую зачистку. Уолдер Фрей скончался от «сердечного приступа» прямо во время допроса. Его старшие сыновья были арестованы по различным обвинениям — от коррупции до государственной измены. Младшие наследники, напуганные судьбой старших, поспешили продать свои права на наследство за символическую сумму.

— Близнецы переходят под прямое управление короны, — объявил Мезенцев на заседании малого совета. — Мостовые пошлины отменяются. Переправа становится бесплатной для всех подданных королевства.

Это решение вызвало восторг у торговцев и путешественников, но встревожило других лордов. Если корона может так легко избавиться от древнего и влиятельного дома, то кто защитит остальных?

Мезенцев не заставил их долго гадать. Следующими на очереди стояли лорды, контролировавшие ключевые участки планируемых транспортных артерий.

Лорд Джейсон Маллистер из Сигарда имел несчастье владеть землями, через которые должен был пройти новый канал, соединяющий Трезубец с Заливом. Он категорически отказался продать нужные участки, ссылаясь на родовые традиции и нежелание «уродовать исконные земли предков».

— Упрямство, — философски заметил Петир, изучая отказ лорда. — Похвальное качество в личной жизни, фатальное в политике.

Маллистер был обвинён в связях с контрабандистами из Железных островов. «Доказательства» были неопровержимыми — поддельная переписка, показания подкупленных свидетелей, даже «найденные» в его замке контрабандные товары. Лорд был казнён, а его земли конфискованы «в интересах национальной безопасности».

Лорд Тайтос Блэквуд из Дома Чёрного Дерева попытался сопротивляться иначе — он обратился за поддержкой к другим лордам Речных земель, призывая их объединиться против «тирании центральной власти». Это была фатальная ошибка.

— Мятеж, — с удовлетворением отметил Мезенцев, получив донесение о тайных встречах Блэквуда с соседними лордами. — Наконец-то повод для решительных действий.

Восстание было подавлено в зародыше. Легионы Мизинца окружили замок Дома Чёрного Дерева ещё до того, как Блэквуд успел собрать своих союзников. Осада длилась три дня — ровно столько, сколько потребовалось артиллерии, чтобы превратить древние стены в груду обломков.

— Пример для остальных, — объяснял Петир королеве Серсее, наблюдавшей за операцией из безопасного расстояния. — Попытки сопротивления законной власти должны пресекаться быстро и жестоко.

Но самой масштабной операцией стала «реорганизация» Штормовых земель. Этот регион, лишившийся сильного лидера после смерти братьев Баратеон, представлял собой лоскутное одеяло из мелких владений, каждое из которых пыталось проводить независимую политику.

— Раздробленность, — анализировал ситуацию Мезенцев, — классическая болезнь феодализма. Лечится только хирургическим вмешательством.

Операция «Единый шторм» началась с экономического давления. Торговые дома, контролируемые Мизинцем, прекратили закупки товаров у «нелояльных» лордов. Банки отказывали им в кредитах. Страховые компании не покрывали их грузы.

— Финансовая блокада, — объяснял принципы операции Петир своим помощникам, — эффективнее военной осады. Голодную армию содержать невозможно, а голодного лорда легко купить.

Один за другим лорды Штормовых земель сдавались. Лорд Ральф Бакклер продал свои земли короне за половину их реальной стоимости, лишь бы избежать полного разорения. Лорд Бальдрик Дондарион отказался от титула в пользу своего младшего брата, который был более... гибким в вопросах сотрудничества с центральной властью.

Лорд Селвин Тарт попытался найти поддержку за морем, обратившись к торговым домам Браавоса. Но Железный банк уже принадлежал Мизинцу, и вместо помощи Тарт получил лишь вежливый отказ и рекомендацию «урегулировать разногласия с королевской властью мирным путём».

— Изоляция, — отмечал Петир, читая донесения об отчаянных попытках лордов найти внешнюю поддержку. — Самое эффективное оружие против любого противника. Лишить его союзников, источников финансирования, возможности манёвра.

К концу года карта Штормовых земель кардинально изменилась. Вместо двух десятков мелких владений появилось пять крупных административных округов, управляемых назначенными короной наместниками. Большинство из них были выходцами из торгового сословия или младшими сыновьями обедневших дворянских домов — людьми, которые понимали ценность лояльности.

Но венцом «инфраструктурной оптимизации» стал проект создания единой транспортной сети континента. Мезенцев планировал построить систему каналов и железных дорог, которая свяжет все регионы королевства в единое экономическое пространство.

— Железная дорога, — объяснял он принципы новой технологии инженерам, — это стальные рельсы, по которым движутся повозки, приводимые в движение паровыми машинами. Скорость — до тридцати миль в час. Грузоподъёмность — в десять раз больше обычного каравана.

Первая железная дорога должна была соединить Королевскую Гавань с Харренхоллом, а затем продолжиться до Винтерфелла. Общая протяжённость — более тысячи миль. Стоимость — баснословная по меркам того времени.

— Окупится за пять лет, — уверенно заявлял Петир скептикам из малого совета. — Один поезд может перевезти столько груза, сколько сотня повозок. А время в пути сократится в пять раз.

Но для строительства железной дороги требовались земли, много земель. И эти земли принадлежали лордам, которые не желали расставаться со своей собственностью.

— Принудительное отчуждение в интересах государства, — объявил Мезенцев новый закон. — Любые земли, необходимые для строительства объектов общегосударственного значения, могут быть изъяты у частных владельцев за справедливую компенсацию.

«Справедливая компенсация» оказалась весьма условным понятием. Цены определялись государственными оценщиками, которые почему-то всегда находили основания для значительного занижения стоимости. А тех, кто пытался протестовать, ждали обвинения в препятствовании государственной деятельности.

Лорд Эймон Вэнс из Харренхолла стал последним крупным феодалом, осмелившимся открыто выступить против новых порядков. Он собрал ополчение из своих вассалов и объявил о создании «Лиги защитников древних прав».

— Последний бастион старого мира, — с иронией отметил Мезенцев, получив известие о «восстании». — Надо отдать ему должное — смелость достойная лучшего применения.

Подавление восстания заняло меньше недели. Против ополчения феодалов, вооружённого мечами и копьями, выступили легионы с современным оружием. Артиллерия превратила стены Харренхолла в груду камней, а его защитников — в воспоминание.

— Конец эпохи, — произнёс Петир, стоя на развалинах некогда грозной крепости. — Время замков прошло. Наступает время заводов и железных дорог.

К третьему году правления Мизинца феодальная система Вестероса практически перестала существовать. Вместо сотен мелких лордов страной управляли два десятка губернаторов, назначаемых и смещаемых по воле центральной власти. Наследственные привилегии были отменены, титулы стали почётными званиями без реальной власти.

— Меритократия, — объяснял принципы новой системы Петир своим администраторам. — Власть должна принадлежать тем, кто способен эффективно ею пользоваться. Не тем, кто её унаследовал.

Результаты были впечатляющими. Освобождённые от феодальных пошлин и ограничений торговые пути ожили. Промышленное производство выросло в несколько раз. Строительство новой инфраструктуры обеспечило работой сотни тысяч человек.

— Процветание, — размышлял Мезенцев, изучая экономические отчёты в своём кабинете. — Вот главный аргумент в пользу любых реформ. Сытый народ не бунтует, а богатеющая страна не сопротивляется переменам.

Сидя поздним вечером в своих покоях, Петир составлял планы дальнейшего развития. Вестерос был покорён и модернизирован. Эссос лежал у его ног. Оставалось лишь завершить объединение всех земель в единую империю и можно будет считать великое дело завершённым.

Мир готовился стать единым. Единым под его властью.