Мастер над монетой

Глава 8

Смерть приходит во множестве обличий, но прогресс всегда находит новые формы для древнейшего из ремесел. Мезенцев понимал эту истину лучше, чем любой полководец или палач в истории Семи Королевств. Устранение Дейенерис было лишь одной победой в бесконечной войне за власть, и для окончательного триумфа ему требовались новые инструменты смерти.

Сидя в расширенных подвалах под Великой септой Бейлора, которые теперь больше напоминали научный комплекс, чем алхимические лаборатории, Петир наблюдал за работой своих "философов огня". Старые седобородые мудрецы в выцветших робах трудились бок о бок с молодыми инженерами, которых он переманил из Цитадели щедрыми гонорараами и обещаниями неограниченного финансирования исследований.

— Уважаемый мейстер Квиберн, — обратился он к своему главному научному консультанту, человеку, изгнанному из Цитадели за "неэтичные эксперименты", — каковы успехи нашего проекта "Молния Баратеона"?

Квиберн, худощавый мужчина с горящими глазами фанатика, потер руки и указал на странную конструкцию в углу лаборатории. Это была железная труба длиной в человеческий рост, установленная на деревянном лафете с колесами.

— Выдающиеся успехи, мой лорд. Новая формула пороха, созданная на основе дичьего огня, серы и селитры, дает взрывную силу в три раза превышающую обычные алхимические смеси. А конструкция ствола позволяет направить эту силу в нужном направлении.

Мезенцев подошел ближе, изучая творение своих алхимиков. В прошлой жизни он видел пушки — от средневековых бомбард до современных артиллерийских орудий. То, что создали его люди, было примитивным по тем меркам, но революционным для мира драконов и мечей.

— Дальность стрельбы?

— До полумили при максимальном заряде, мой лорд. Ядро весом в двадцать фунтов может пробить каменную стену толщиной в три фута. А разрывные снаряды...

— Покажите, — прервал его Петир.

Демонстрация проходила на специально построенном полигоне за городом. Мишенью служила стена, сложенная из тех же камней, что использовались при строительстве замков. Квиберн лично зарядил орудие, аккуратно утрамбовав порох и установив ядро.

— Огонь! — скомандовал Мезенцев.

Грохот был оглушительным. Столб дыма и пламени взметнулся из жерла пушки, а в следующий миг каменная стена взорвалась фонтаном обломков. Когда дым рассеялся, от мишени осталась груда щебня.

— Впечатляюще, — отметил Петир, наблюдая, как его люди осматривают результаты стрельбы. — А что с разрывными снарядами?

Следующий выстрел был еще более впечатляющим. Снаряд взорвался при ударе о землю. Песок расплавился, превратившись в стекло, а воздух наполнился едким дымом.

— Одна такая пушка, — размышлял Мезенцев, — способна остановить атаку сотни рыцарей. А десяток орудий может разрушить любую крепость. Но это еще не все, что нам нужно.

Он повернулся к группе алхимиков, собравшихся поодаль.

— Мудрец Халлин, как дела с проектом "Слезы Лианны"?

Старый алхимик заметно нервничал. Проект, которым он руководил, был куда более деликатным, чем артиллерия.

— М-мой лорд, мы добились значительного прогресса в создании... персональных устройств. Небольшие заряды, способные поместиться в карман или в рукояти кинжала.

Халлин продемонстрировал металлическую сферу размером с яблоко, покрытую странными символами.

— Механизм часового типа запускает детонацию через заданное время. От нескольких секунд до получаса. Взрывная сила достаточна, чтобы убить всех в радиусе десяти футов.

— Гранаты, — пробормотал Петир, вспоминая термин из прошлой жизни. — Превосходно. А что с ядовитыми составами?

— Это уже работа мейстера Квиберна, — поспешно ответил Халлин, явно не желая брать на себя ответственность за эту часть исследований.

Квиберн улыбнулся холодной улыбкой:

— Мы создали несколько интересных формул, мой лорд. "Слезы Лис" — бесцветная жидкость без запаха, смертельная в количестве трех капель. "Удушье" — порошок, который при вдыхании вызывает мгновенную смерть от остановки дыхания. "Пылающая кровь" — субстанция, которая заставляет жертву сгореть изнутри в течение нескольких часов.

Мезенцев кивнул с одобрением. Яды были классическим инструментом политических интриг, но его алхимики довели это искусство до небывалого совершенства.

— А массовое применение? Отравление водоснабжения, провизии?

— Разумеется, мой лорд. Мы разработали составы, способные отравить колодец или зернохранилище. Действие отсроченное — симптомы проявляются только через несколько дней, когда источник заражения уже невозможно определить.

Но самым амбициозным проектом была попытка воссоздать валирийскую сталь. Конечно, полностью повторить достижения древних мастеров было невозможно — слишком многое зависело от магии, секреты которой умерли вместе с Валирией. Но Мезенцев надеялся создать достойную замену.

— Проект "Лед и пламень", — докладывал ему мейстер Белек, специалист по металлургии, переманенный из Старого города. — Мы экспериментируем с добавлением различных алхимических составов в процесс ковки. Некоторые комбинации дают поразительные результаты.

Белек показал клинок, который внешне мало отличался от обычного меча, но при ближайшем рассмотрении обнаруживал странные свойства. Сталь имела едва заметный зеленоватый отлив, а по лезвию словно пробегали крошечные искры.

— Прочность в полтора раза выше обычной стали, — объяснял мейстер. — Режущие свойства превосходные. А главное — сталь пропитана алхимическими составами, которые делают любую нанесенную рану фатальной. Даже царапина приведет к медленной, но неизбежной смерти.

— Сколько таких клинков можно изготовить?

— При нынешнем уровне производства — не более дюжины в месяц, мой лорд. Процесс очень сложен и требует точного соблюдения всех условий.

Мезенцев задумался. Дюжина мечей в месяц — немного для вооружения армии, но вполне достаточно для элитных подразделений или особо важных операций.

— Увеличьте производство втрое. Все ресурсы, которые потребуются — в вашем распоряжении.

Но наиболее засекреченным проектом была работа над "драконьим оружием" — попыткой создать средство для борьбы с последними тремя драконами, оставшимися после смерти Дейенерис.

— Проект "Убийца небес", — шептал Квиберн, показывая Петиру странное устройство, напоминающее арбалет невероятных размеров. — Скорпион, усиленный пружинами из новой стали и оснащенный болтами с наконечниками из сплава валирийской стали и дичьего огня.

— Эффективность против драконов?

— Теоретически — высокая. Болт способен пробить драконью чешую на расстоянии до трехсот ярдов. А алхимическая начинка распространит смертельный яд по всему организму.

— Теоретически, — повторил Мезенцев. — А практически?

— Практически нам нужна возможность протестировать оружие на живом драконе, — признался Квиберн. — Но где взять подопытное животное?..

Этот вопрос пока оставался без ответа. Три дракона Дейенерис исчезли после резни в ее лагере и больше не появлялись. Возможно, они улетели в далекие земли, возможно, просто скрывались где-то в пустынях Эссоса.

Но Мезенцев знал: рано или поздно они объявятся. Драконы — существа мстительные, и смерть их матери не останется безнаказанной.

— Продолжайте работу, — приказал он Квиберну. — И удвойте количество скорпионов. Я хочу, чтобы в каждом крупном городе стояло не менее дюжины таких орудий.

Гильдия алхимиков, некогда малочисленная и влачившая жалкое существование, превратилась в мощную организацию с практически неограниченным финансированием. Лаборатории действовали не только в Королевской Гавани, но и в Старом городе, Ланниспорте, Белой Гавани.

— Научная революция, — размышлял Петир, обходя новый исследовательский комплекс, построенный на острове Черноводной. — Применение систематических методов к изучению мира. В прошлой жизни на это потребовались столетия. Здесь, благодаря алхимии и магии, процесс идет быстрее.

Результаты действительно впечатляли. Помимо военных разработок, алхимики создали новые лекарства, улучшенные удобрения для сельского хозяйства, даже более эффективные способы обработки металлов и тканей.

— Знание — сила, — цитировал Мезенцев древнюю мудрость. — А сила в правильных руках способна изменить мир.

Варис, как всегда, пытался выяснить подробности засекреченных проектов.

— Мой дорогой лорд Петир, — сказал он во время одной из встреч, — я слышу удивительные слухи о ваших... научных изысканиях. Говорят, вы создали оружие, способное разрушить замок одним выстрелом.

— Слухи, лорд Варис, часто преувеличивают действительность, — уклончиво ответил Мезенцев. — Мы просто стремимся обеспечить королевство наилучшими средствами защиты.

— Защиты от кого? Дейенерис мертва, ее армия рассеяна...

— От любых угроз, которые могут возникнуть в будущем. Мир изменяется, лорд Варис. И мы должны изменяться вместе с ним, чтобы не остаться позади.

На самом деле, Петир прекрасно понимал обеспокоенность паука. Монополия на новые виды оружия давала ему огромное преимущество над любыми противниками. Даже если все лорды Вестероса объединятся против него, их традиционные мечи и копья мало что смогут противопоставить пушкам и алхимическим зарядам.

Сидя поздним вечером в своих покоях, Мезенцев составлял планы дальнейшего развития военных технологий. Ручное огнестрельное оружие, улучшенная артиллерия, возможно, даже примитивные ракеты — все это было осуществимо при достаточном финансировании и правильной организации работ.

— Технологическое превосходство, — думал он, глядя на чертежи будущих изобретений. — Вот что отличает цивилизацию от варварства, империю от княжества, победителя от побежденного.

Паутина — прекрасная ловушка, пока не встретится с огнем. Мезенцев понимал эту метафору лучше, чем кто-либо другой в Красном замке, потому что сам был мастером подобных конструкций. Но в отличие от Вариса, он знал: любая паутина рано или поздно сгорает, если ее создатель не успевает эволюционировать.

Сидя в своем кабинете при свете восковых свечей, Петир изучал документы, которые его агенты добывали месяцами. Переписка между лордом Варисом и магистром Илирио Мопатисом из Пентоса, тщательно скрытая и зашифрованная, но не настолько, чтобы ускользнуть от внимания человека, контролирующего половину торговых домов Узкого моря.

— "Золотые короны должны вернуться к истинным наследникам", — читал он вслух одну из перехваченных депеш. — "Железный трон принадлежит драконьей крови, а не узурпаторам". Весьма красноречиво, мой дорогой паук.

Письма датировались несколькими годами, начиная еще с правления Роберта Баратеона. Варис и Илирио планировали реставрацию Таргариенов задолго до появления Дейенерис на политической арене. Они координировали действия, переправляли золото, вербовали союзников. Классическая измена государству, оформленная в письменном виде.

Мезенцев отложил документы и налил себе кубок арбороского золотого. Он мог бы просто убить Вариса — тихо, незаметно, списав на несчастный случай или болезнь. Но это было бы расточительством. Падение мастера над шептунами должно было стать публичным спектаклем, демонстрацией того, что происходит с теми, кто осмеливается плести интриги против новой власти.

— Сир Балман, — обратился он к легату, дежурившему в покоях, — соберите когорту лучших людей. Завтра на рассвете мы наносим визит лорду Варису. Официальный визит, с соблюдением всех формальностей.

Балман Хэй понимающе кивнул. За годы службы он научился понимать своего командующего с полуслова.

— Сколько человек, мой лорд?

— Сотню будет достаточно. Мы же не собираемся штурмовать крепость — просто арестовываем государственного изменника.

Арест был проведен с той самой методичностью, которая стала визитной карточкой всех операций Мизинца. На рассвете легионеры окружили покои Вариса в Красном замке, перекрыли все выходы, установили контроль над коридорами. Сам Петир появился в сопровождении королевы Серсеи и нескольких членов малого совета — для придания аресту максимальной официальности.

— Лорд Варис, — произнес он, входя в покои евнуха, где тот неторопливо завтракал, словно ничего не произошло, — именем Его Величества короля Джоффри вы арестованы по обвинению в государственной измене.

Варис даже не поднял глаз от своей тарелки. Он продолжал резать фрукты с той же невозмутимостью, с которой обычно плел свои интриги.

— Государственная измена? — переспросил он мягким голосом. — Весьма серьезное обвинение, лорд Бейлиш. Надеюсь, у вас есть доказательства столь тяжких преступлений?

— Более чем достаточно, — Мезенцев кивнул Балману, который развернул на столе перехваченную переписку. — Ваши письма к Илирио Мопатису. Планы реставрации Таргариенов. Координация действий с врагами короны. Все подписано вашей рукой и заверено вашей личной печатью.

Паук наконец поднял глаза и внимательно посмотрел на документы. По его лицу пробежала едва заметная тень удивления — не от того, что его поймали, а от того, насколько тщательно была проведена операция.

— Впечатляющая работа, — признал он с подобием восхищения. — Должен отдать вам должное, лорд Петир. Я недооценил масштабы вашей... информационной сети.

— Ошибка многих умных людей, — философски заметил Мезенцев. — Они полагают, что интеллект дает им преимущество перед грубой силой. Но забывают, что интеллект плюс сила превосходят просто интеллект.

Серсея, присутствовавшая при аресте, была в восторге от происходящего. Наконец-то удалось поймать неуловимого паука, который годами манипулировал королевской властью из тени.

— Этот евнух слишком долго считал себя неприкасаемым, — заявила она. — Пора показать ему, что значит верность короне.

Варис был заключен в одну из башенных камер Красного замка — не в подземелья, что подчеркивало его высокий статус, но и не в покои, достойные лорда. Мезенцев не спешил с судом, позволяя слухам об аресте распространиться по городу и за его пределами.

— Психологическое воздействие, — объяснял он своим помощникам. — Пусть все знают: даже самые могущественные интриганы не застрахованы от возмездия. Это отрезвит тех, кто еще вынашивает планы сопротивления.

Между тем агенты Мизинца продолжали разматывать клубок связей Вариса. Каждое имя в его переписке становилось объектом тщательного изучения. Каждый контакт — потенциальным соучастником заговора.

— Лорд Йон Ройс из Долины, — докладывал начальник разведки, худощавый человек с цепкими глазами. — Получал деньги от Илирио через агентов Вариса. Официально — на благотворительность, фактически — на подготовку мятежа.

— Сир Кортни Пенроуз из Штормовых земель, — продолжал он. — Вел переговоры о поддержке Таргариенов в обмен на сохранение своих владений.

— Мейстер Горман из Староместа, — зачитывал следующее имя. — Распространял слухи о незаконности правления Баратеонов и готовил общественное мнение к реставрации.

Список был внушительным. Варис за годы работы создал разветвленную сеть сторонников старой династии, и теперь вся эта сеть оказалась в руках Мезенцева.

— Превосходно, — отметил Петир, изучая перечень имен. — Проведем аресты одновременно по всему королевству. Никого не предупреждать, никого не щадить. Измена должна быть искоренена полностью.

Суд над Варисом стал крупнейшим политическим событием года. Мезенцев позаботился о том, чтобы процесс был максимально публичным и показательным. Судебное заседание проходило в тронном зале Красного замка в присутствии всех значимых лордов, находившихся в столице.

— Лорд Варис, — торжественно произнес председательствующий судья, один из верных Мизинцу людей, — вы обвиняетесь в государственной измене, заговоре против законной власти и пособничестве врагам короны. Как вы отвечаете на эти обвинения?

Паук, стоявший в центре зала в кандалах, сохранял невозмутимость до конца. Он внимательно выслушал перечень обвинений, затем поднял глаза на трон, где восседала королева Серсея.

— Я служил королевству, — произнес он ясным голосом. — Служил так, как считал правильным. Если это измена — то воля ваша.

Это была не защита, а вызов. Варис не собирался просить пощады или отрицать очевидное. Он принимал свою судьбу с достоинством, достойным уважения даже от врагов.

Мезенцев встал со своего места в малом совете:

— Ваша Светлость, доказательства вины подсудимого неопровержимы. Его собственная переписка свидетельствует о многолетней подготовке заговора против короны. Справедливость требует сурового наказания.

— Смерть, — объявила Серсея без колебаний. — За измену полагается смерть.

Варис кивнул, словно ожидал именно такого приговора.

— Могу ли я попросить об одной милости, Ваша Светлость? — обратился он к королеве. — Позвольте мне умереть от меча, а не от топора палача. Я могу быть изменником, но я все же лорд.

Серсея взглянула на Мизинца, ища его совета.

— Удовлетворить просьбу осужденного, — решил Петир. — Даже изменники имеют право на достойную смерть.

Казнь состоялась на следующий день на площади перед Великой септой Бейлора. Тысячи горожан собрались посмотреть на последние минуты человека, который десятилетиями был одной из самых влиятельных фигур королевства.

Варис взошел на эшафот с тем же спокойствием, с которым ходил по коридорам Красного замка. Он отказался от повязки на глаза и последнего слова. Просто опустился на колени и склонил голову.

Меч палача опустился одним точным ударом. Голова мастера над шептунами покатилась по помосту, а тело рухнуло в лужу крови.

— Так кончают изменники, — громко объявил глашатай. — Таков закон королевства!

Толпа зашумела — кто-то одобрительно, кто-то с сочувствием к казненному. Но главное было достигнуто: все увидели, что даже самые могущественные интриганы не застрахованы от возмездия.

Сидя вечером в своих покоях, Мезенцев размышлял о прошедшем дне. Варис был достойным противником — умным, осторожным, хорошо информированным. Его устранение освобождало дорогу для окончательной консолидации власти.

— Больше никого, кто мог бы составить мне конкуренцию в области интриг, — думал он. — Остались только военные командиры да амбициозные лорды. С ними справиться проще.

Казнь Вариса стала символическим концом старой эпохи. Эпохи, когда власть принадлежала тем, кто умел плести интриги и манипулировать из тени. Наступало время открытой силы, технологического превосходства и экономического доминирования.

Время Мизинца.