Мастер над монетой

Глава 1

Смерть пришла, как долгожданное избавление от суеты бытия. Последний вздох, последняя мысль о прожитой жизни, и... тьма. Но что есть тьма для человека, который успел познать столь многое? Мезенцев принял её спокойно, словно старый знакомый принимает гостя на пороге дома.

Впрочем, покой оказался недолгим. Словно невидимая рука выдернула его из объятий небытия и швырнула в новый водоворот существования. Сознание вернулось постепенно, словно туман рассеивался под лучами утреннего солнца. Первое, что он ощутил — это не боль расстрела, не холод могилы, а... тепло. Странное, почти забытое тепло материнских объятий.

Мать. У него была мать. Это открытие поразило его больше, чем сам факт воскрешения. Мезенцев — теперь уже Петир — лежал в колыбели, разглядывая незнакомые лица, склонившиеся над ним с нежностью, которую он никогда не знал в прошлой жизни. Отец — высокий, жилистый мужчина с добрыми глазами и мозолистыми руками. Мать — женщина с мягкими чертами лица и взглядом, полным материнской любви.

Дом Бейлишей. Небогатый, но честный род. Какая ирония судьбы — поместить душу коррумпированного чиновника в семью, где слово "честь" не было пустым звуком. Петир — а он уже принял это имя, как актёр принимает новую роль — изучал своё новое окружение с тем же методичным подходом, что и в прошлой жизни.

Первые годы прошли в удивительном открытии семейного тепла. Отец терпеливо обучал его грамоте, военному делу, основам управления поместьем. Мать читала сказки о рыцарях и принцессах. Всё это было ново для человека, выросшего в казённом доме без имени и фамилии.

Но память о прошлой жизни не исчезла. Наоборот, она становилась всё отчётливее по мере взросления. Мезенцев помнил коррупционные схемы, помнил искусство манипуляций, помнил цену человеческих слабостей. И постепенно понимал, что попал в мир, где все эти навыки окажутся не просто полезными, но жизненно необходимыми.

Вестерос. Семь королевств, погрязших в интригах и распрях. Здесь сила была не в армиях и замках — здесь правили информация, золото и умение плести паутину из человеческих амбиций. Петир улыбался, осознавая иронию ситуации. Судьба подарила ему второй шанс в мире, словно созданном для его талантов.

Годы шли, и маленький лорд Бейлиш становился всё более похожим на того Мезенцева, что некогда терроризировал чиновников своими финансовыми махинациями. Только теперь его амбиции простирались далеко за пределы казённых счетов. Железный трон, Семь королевств, сама игра престолов — всё это манило его, как некогда манили миллионы в государственной казне.

Отец замечал перемены в сыне, но списывал их на естественное взросление. Мать тревожилась, видя, как меняется взгляд её мальчика — становится всё более расчётливым, всё более холодным. Но Петир научился носить маски ещё в прошлой жизни, и теперь демонстрировал родителям именно того сына, которого они хотели видеть.

А в глубине души, в тех самых чертогах разума, что он начал выстраивать с детских лет, зрел план. Грандиозный, безжалостный план восхождения к власти. Мезенцев получил второй шанс, и он не собирался его упускать. На этот раз ставки были куда выше простых денег.

На этот раз он играл на железный трон.

Первые годы в новом мире прошли в методичном изучении окружающей реальности. Петир — а теперь он уже окончательно принял это имя, похоронив Мезенцева в глубинах памяти — с детским любопытством и взрослой расчетливостью впитывал знания о Вестеросе.

Замок Бейлишей оказался скромным, но уютным гнездышком на Перстах. Каменные стены, пропитанные солью морских ветров, покрытые плющом башни и небольшой двор, где отец обучал его владению мечом. Впрочем, военное искусство интересовало юного лорда куда меньше, чем тонкости торговли и дипломатии.

— Сынок, — говорил отец, опустив деревянный меч после очередного урока, — сила не всегда в руке, что держит клинок. Порой умное слово стоит дороже острого лезвия.

Как же он был прав, этот простодушный лорд Бейлиш. Если бы он только знал, какого монстра воспитывает под своей крышей...

Петир кивал, изображая послушного сына, а в уме уже прокручивал схемы, которые помогут ему вырваться из этого захолустья. Дом Бейлишей был слишком мал для его амбиций, слишком честен для его методов. Но он давал нужную легенду, нужное прикрытие.

Первый настоящий урок о природе власти в Вестеросе Петир получил в десять лет, когда к ним в гости приехал лорд Хостер Талли с семьей. Риверран был куда более влиятельным домом, чем Бейлиши, и юный Петир с восхищением наблюдал, как меняется поведение отца в присутствии могущественного соседа.

Кэтилин Старк — тогда ещё Талли — была прекрасна той красотой, что могла свести с ума любого мужчину. Её младшая сестра Лайза казалась более доступной, более... податливой. Петир изучал обеих сестер с холодной расчетливостью, уже тогда понимая, что они могут стать ключами к большой игре.

В памяти всплывали уроки прошлой жизни. Женщины — это не просто объекты вожделения, это инструменты власти. Через них можно управлять мужчинами, получать информацию, влиять на решения. Мезенцев когда-то мастерски использовал слабости чиновников к прекрасному полу, и теперь эти навыки пригодятся снова.

— Лайза, — шепнул он девочке во время одной из прогулок по саду, — а ты знаешь, что твой отец планирует выдать тебя замуж за лорда Аррена?

Это была ложь, но ложь продуманная. Слезы на глазах девочки, её испуганный взгляд — всё это откладывалось в копилку будущих манипуляций. Семена, посаженные в детстве, дадут всходы через годы.

Постепенно Петир начал выстраивать свою первую сеть. Слуги, конюхи, торговцы — все эти люди видели в нём всего лишь любопытного мальчишку, задающего странные вопросы. Кто торгует с кем, кто кому должен, какие слухи ходят в тавернах — информация текла к нему тонкими ручейками, но он уже учился её систематизировать.

Чертоги разума, техника, которую он освоил в прошлой жизни для запоминания финансовых схем, теперь превращались в настоящий дворец знаний. Каждый коридор — отдельная тема, каждая комната — конкретная информация. Генеалогия знатных домов, торговые маршруты, личные слабости влиятельных людей — всё это аккуратно раскладывалось по полочкам.

Когда ему исполнилось четырнадцать, отец принял решение отправить его в Риверран на воспитание. Хостер Талли, польщённый доверием старого друга, согласился взять мальчика под своё крыло. Петир притворился взволнованным и благодарным, а внутри торжествовал. Наконец-то настоящая игра начиналась.

Прощание с родителями было трогательным. Мать плакала, обнимая сына, отец давал последние наставления о чести и долге. Петир клялся не забывать их уроки, не забывать, кто он такой. И он действительно не забывал — просто интерпретировал их по-своему.

Дорога в Риверран заняла несколько дней. Петир ехал в повозке, внешне погруженный в чтение рыцарских романов, а на самом деле обдумывая стратегию. Дом Талли был мостиком к великим домам, окном в большую политику. Здесь он должен был завести нужные знакомства, изучить придворные интриги, а главное — окончательно опутать своими чарами сестёр Талли.

Замок Риверран встретил его шумом и суетой. Здесь всё было по-другому — больше, богаче, сложнее. Слуг было в разы больше, гости приезжали и уезжали, велись переговоры, заключались сделки. Для человека с амбициями Петира это было настоящим раем.

— Добро пожаловать в Риверран, юный лорд, — приветствовал его Хостер Талли, крепко сжимая руку. — Надеюсь, ты найдёшь здесь всё необходимое для своего... образования.

Петир улыбнулся самой невинной улыбкой, на которую был способен.

— Благодарю вас, милорд. Я постараюсь оправдать доверие отца... и ваше.

Если бы старый лорд знал, что именно планирует оправдать этот мальчишка с ангельской улыбкой и дьявольским умом...

Риверран оказался настоящим университетом интриг для юного Петира. Здесь, среди каменных стен древнего замка, где сливались воды Красного Зубца и Тумблстона, он получил первые уроки большой политики. И какие уроки!

Лорд Хостер Талли был опытным игроком, но его опыт касался больше открытых военных конфликтов, чем тонких придворных интриг. Петир наблюдал, как лорд Риверрана принимает решения, как взвешивает выгоды и риски, как балансирует между различными союзами. Всё это было ценнейшим материалом для изучения.

Но истинным сокровищем оказались, конечно же, дочери лорда Талли. Кэтилин, с её благородной осанкой и стальным характером, была недостижимой мечтой. Лайза же... о, Лайза была совсем другой историей. Хрупкая, эмоциональная, жаждущая внимания и понимания — идеальная мишень для человека, знающего психологию женщин.

— Лайза, — шептал он ей во время прогулок по саду, — ты так прекрасна, когда улыбаешься. Жаль, что твоя сестра не видит твоей истинной красоты.

Простые слова, но произнесённые в нужный момент, в нужном тоне. Мезенцев в прошлой жизни научился читать людей, как открытые книги, и теперь эти навыки пригождались как никогда. Лайза расцветала под его вниманием, всё больше привязываясь к обаятельному мальчику, который так хорошо её понимал.

Кэтилин была сложнее. Она была помолвлена с Брэндоном Старком, и её сердце, казалось, уже принадлежало Северу. Но Петир не спешил. Он знал, что время — его главный союзник. Семена, посаженные в юности, прорастают в зрелости.

— Кэт, — говорил он ей, когда они оставались наедине, — иногда мне кажется, что ты видишь меня насквозь. Как будто знаешь все мои тайны.

Она смеялась, не подозревая, насколько права была бы, если бы действительно увидела его насквозь. Но Петир научился носить маски ещё в прошлой жизни, и теперь демонстрировал каждому именно ту версию себя, которую тот хотел видеть.

Месяцы в Риверране пролетали в постоянном обучении. Петир изучал генеалогию великих домов, торговые маршруты, военные тактики. Но главное — он изучал людей. Каждый разговор, каждая случайно подслушанная фраза, каждое наблюдение за поведением слуг и гостей — всё это откладывалось в его чертогах разума.

Мейстер Вимен, обучавший детей лорда Талли, был приятно удивлён способностями нового ученика. Петир схватывал знания на лету, демонстрировал удивительную память и аналитические способности. Старик не подозревал, что обучает человека, который уже прожил одну жизнь и хорошо знает цену знаний.

— Удивительно, юный лорд, — говорил мейстер, просматривая очередную работу Петира по истории Таргариенов. — Ваш анализ причин восстания весьма... проницателен. Особенно для человека вашего возраста.

Петир скромно опускал глаза, изображая смущение. Если бы мейстер знал, что его ученик уже тогда планировал собственное восстание, правда, не военное, а финансовое...

Постепенно в Риверране начали происходить странные вещи. Торговцы стали жаловаться на участившиеся кражи товаров. Слуги начали подозревать друг друга в мелких проступках. Информация о личных делах лорда Талли каким-то образом доходила до его политических противников.м

Никто не подозревал, что за всем этим стоит скромный воспитанник, который просто... практиковался. Петир выстраивал свою первую серьёзную сеть информаторов, учился управлять людьми через их слабости, оттачивал навыки манипуляций.

Конюхи, прачки, кухарки — все эти люди видели в нём всего лишь любопытного мальчишку, который иногда помогал им мелкими услугами и всегда был готов выслушать их жалобы. Они не понимали, что каждый их рассказ, каждая сплетня становились частью большой картины, которую составлял в своём уме будущий мастер интриг.

— Петир, — как-то сказала ему Кэтилин, — мне иногда кажется, что ты знаешь о нашем замке больше, чем мой отец. Как тебе это удаётся?

Он рассмеялся, как смеётся обычный подросток, поймавший удачную шутку.

— Просто я люблю слушать, Кэт. Люди так много интересного рассказывают, если умеешь их слушать.

Если бы она знала, как именно он использует то, что слышит...

Тем временем из Королевской Гавани доходили слухи о том, что король Эйрис становится всё более непредсказуемым. Лорд Талли всё чаще принимал гостей, которые шептались о политике в его кабинете до глубокой ночи. Петир, конечно же, нашёл способ подслушивать эти разговоры.

Восстание зрело. Это было очевидно даже подростку, не говоря уже о человеке с опытом прошлой жизни. И Петир понимал, что грядущие события откроют перед ним невиданные возможности. Хаос — это лестница, как говорили в его будущем. И он уже готовился к восхождению.

Но сначала нужно было завершить своё образование в Риверране. Окончательно опутать Лайзу своими чарами, заложить основы будущих отношений с Кэтилин, изучить все слабости дома Талли. А главное — дождаться момента, когда можно будет сделать следующий шаг в большой игре.

Петир Бейлиш терпеливо ждал. Как когда-то ждал Мезенцев, сидя на берегу реки и наблюдая за трупами врагов. Только теперь река была куда более широкой, а врагов предстояло отправить в неё значительно больше.

Восстание Роберта разразилось, словно гроза в душный летний день. Петир наблюдал, как рушится привычный мир Вестероса, и не мог сдержать восхищения изящностью происходящего хаоса. Это было прекрасно — весь старый порядок трещал по швам, освобождая место для новых игроков.

Смерть Брэндона Старка стала для него подарком судьбы. Конечно, он изобразил должную скорбь, утешал плачущую Кэтилин, но внутренне торжествовал. Один конкурент исчез сам собой, даже не подозревая о существовании соперника.

— Кэт, я так сожалею, — шептал он, обнимая рыдающую девушку. — Брэндон был достойным человеком. Но жизнь продолжается, и тебе нужно быть сильной.

Слова утешения, за которыми скрывался расчёт. Каждое прикосновение, каждый взгляд — всё это работало на будущее. Мезенцев знал, что в момент горя люди особенно восприимчивы к манипуляциям, и не упускал возможности укрепить свои позиции.

Лорд Хостер метался по замку, принимая гонцов и отправляя письма. Политическая карта Вестероса перекраивалась на глазах, и каждый должен был выбрать сторону. Талли, в конце концов, присоединились к восстанию, но не из идейных соображений, а из трезвого расчёта.

Петир внимательно изучал этот процесс принятия решений. Как взвешиваются риски, как оцениваются выгоды, как прощупываются позиции союзников. Всё это было бесценным опытом для будущего мастера интриг.

Но настоящим потрясением стала новость о помолвке Кэтилин с Эддардом Старком. Младший брат погибшего Брэндона, тихий и честный северянин, получил руку той, которую Петир считал своей.

— Это политический брак, — объяснял лорд Хостер дочери, не замечая, как сжимаются кулаки у стоящего рядом воспитанника. — Нам нужен союз с Севером.

Петир слушал и планировал. Если он не может получить Кэтилин сейчас, значит, получит позже. Браки в Вестеросе — дело временное, особенно когда в игру вступают правильные интриги.

А пока была Лайза. Бедная, влюблённая Лайза, которая боготворила его и была готова на всё ради его внимания. Петир научился играть на её чувствах, как виртуоз играет на арфе.

— Лайза, — шептал он ей в тёмных коридорах замка, — когда всё это закончится, когда война утихнет, мы будем вместе. Я обещаю.

Ложь, конечно. Но ложь, необходимая для достижения целей. Лайза была полезна, но её полезность имела пределы. Впрочем, пока эти пределы не были достигнуты.

Война подходила к концу, и с каждым днём становилось ясно, что Роберт Баратеон станет новым королём. Петир внимательно изучал информацию о будущем монархе. Воин, любитель выпить и женщин, человек импульсивный и не склонный к кропотливой работе с документами. Идеальный правитель для человека, умеющего работать с финансами.

— Отец, — обратился он к лорду Хостеру в один из вечеров, — а что, если бы кто-то смог навести порядок в королевских финансах? Ведь война истощила казну, а новому королю потребуются средства для восстановления королевства.

Старый лорд внимательно посмотрел на воспитанника. В глазах мальчика читалась недетская серьёзность.

— Интересная мысль, Петир. А у тебя есть предложения на этот счёт?

О, у него были предложения. Множество схем, отработанных в прошлой жизни и адаптированных под реалии Вестероса. Но пока рано было их озвучивать. Сначала нужно было попасть в Королевскую Гавань, завоевать доверие, занять подходящую должность.

Свадьба Кэтилин и Эддарда прошла в Риверране с подобающей торжественностью. Петир присутствовал на церемонии, изображая радость за счастье подруги детства, а внутренне планируя месть. Не сиюминутную, эмоциональную месть, а долгосрочную, разрушительную стратегию.

«Терпение, — говорил он себе, наблюдая, как Кэтилин произносит клятвы верности другому мужчине. — Эддард Старк получил первый ход, но партия только начинается».

После свадьбы лорд Хостер вызвал его для серьёзного разговора.

— Петир, твоё воспитание в Риверране подходит к концу, — сказал он задумчиво. — Ты многому научился, многое узнал. Но настало время подумать о твоём будущем.

— О каком будущем вы думаете, милорд?

— Королевская Гавань будет нуждаться в толковых людях. Новый король, новые порядки, новые возможности. У меня есть определённое влияние при дворе, и я мог бы замолвить словечко...

Петир почтительно склонил голову, скрывая торжествующую улыбку. Всё шло именно так, как он планировал. Лорд Хостер сам предлагал ему то, к чему он так стремился.

— Я был бы безмерно благодарен за такую честь, милорд. Служение короне — мечта любого истинного дворянина.

— Тогда собирайся. Через неделю мы отправляемся в столицу. Посмотрим, сможешь ли ты найти своё место в новом мире.

О, он найдёт своё место. Более того, он создаст его сам, построит собственную империю из информации, золота и человеческих слабостей. Мезенцев получил второй шанс, и теперь Петир Бейлиш собирался им воспользоваться.

Королевская Гавань ждала. Железный трон ждал. Большая игра ждала своего нового игрока.

И Петир был готов играть.

Королевская Гавань встретила Петира зловонием канализации, криками торговцев и тем особым запахом власти, который можно почувствовать только в столице. Город был огромен, хаотичен и прекрасен в своей порочности — идеальное место для человека с амбициями Мезенцева.

Лорд Хостер устроил его в небольших покоях в Красном замке, подходящих для младшего дворянина, стремящегося сделать карьеру. Петир с благодарностью принял это жильё, хотя внутренне уже планировал, как со временем займёт покои покрупнее.

— Запомни, мальчик, — наставлял его Хостер перед отъездом обратно в Риверран, — в Королевской Гавани каждое слово может стать последним. Здесь улыбаются в лицо и втыкают нож в спину. Будь осторожен.

Петир кивал, изображая впечатлительного провинциала, а сам думал о том, что Хостер даже не представляет, с кем говорит. Мезенцев пережил куда более опасные игры, чем придворные интриги Вестероса.

Первые недели ушли на изучение обстановки. Петир методично исследовал замок, налаживал контакты со слугами, изучал расписание важных персон. В его чертогах разума появлялись новые комнаты, посвящённые структуре королевского двора.

Король Роберт оказался именно таким, каким его описывали — крупным, шумным, любящим выпивку и охоту больше, чем государственные дела. Идеальный правитель для теневого кукловода. Его королева Серсея Ланнистер была красива, умна и явно несчастлива в браке. Интересная комбинация.

Но самой важной фигурой для планов Петира был лорд Джон Аррен, Десница короля. Старый, мудрый, честный до мозга костей — классический представитель старой гвардии. И, что важнее всего, ответственный за королевские финансы.

— Лорд Аррен, — обратился к нему Петир во время одной из аудиенций, — позвольте молодому дворянину предложить свои услуги. Я изучал торговлю и финансы в Риверране, и, возможно, смог бы помочь в наведении порядка в королевской казне.

Десница внимательно посмотрила на юношу. В его глазах читалось одобрение — наконец-то кто-то проявляет интерес к скучной, но необходимой работе.

— Интересно, лорд Бейлиш. А что именно вы предлагаете?

Петир развернул заготовленный план. Ничего революционного — простая оптимизация налогового сбора, сокращение расходов на содержание двора, более эффективное использование портовых пошлин. Всё то, чему его научила прошлая жизнь в финансовых структурах.

— Любопытно, — пробормотал лорд Аррен, просматривая расчёты. — Очень любопытно. Вы действительно считаете, что можно увеличить доходы казны на двадцать процентов?

— При правильном подходе — безусловно, милорд. Более того, это лишь начало. Есть множество способов заставить золото работать на корону.

Так началась карьера Петира Бейлиша в королевской администрации. Сначала — мелкая должность помощника казначея, потом — более серьёзные обязанности. Он работал с фанатичным усердием, демонстрируя блестящие результаты и завоевывая доверие Десницы.

Но параллельно с официальной карьерой развивалась и неофициальная деятельность. Петир начал выстраивать свою информационную сеть в столице. Принципы были теми же, что и в Риверране, только масштаб стал гораздо больше.

Слуги, стражники, торговцы, проститутки — все эти люди видели и слышали то, что было скрыто от официальных лиц. Петир терпеливо налаживал с ними контакты, предлагая небольшие услуги, деньги, защиту. Постепенно вокруг него формировалась паутина осведомителей.

— Видишь ли, — объяснял он одному из портовых торговцев, которого спас от неприятностей с городской стражей, — информация — это товар. Самый ценный товар в мире. И я готов хорошо платить за качественную информацию.

Месяцы превращались в годы. Петир рос в должности, богател, заводил всё более влиятельные знакомства. Его репутация честного и эффективного администратора крепла, но мало кто подозревал, что за этой репутацией скрывается.

А скрывалось многое. Хитроумные финансовые схемы, позволявшие перенаправлять часть королевских доходов в собственные карманы. Тщательно замаскированные сделки с браавосскими банкирами. Инвестиции в торговые предприятия, борделя, ростовщичество.

Мезенцев всё-таки остался Мезенцевым, только теперь он крал не из государственной казны России, а из королевской казны Вестероса. Принципы не изменились — изменились только декорации.

Его покои в Красном замке постепенно становились всё роскошнее. Дорогая мебель, изысканные вина, прекрасная одежда — всё это было не только признаком статуса, но и инструментами работы. Люди больше доверяют тому, кто выглядит успешным.

— Лорд Бейлиш, — как-то заметил лорд Аррен, — ваши успехи в управлении финансами поистине впечатляют. Королевская казна не была столь полной уже много лет.

Петир скромно опустил глаза.

— Я лишь стараюсь служить короне наилучшим образом, милорд. Хотя, должен признать, некоторые методы увеличения доходов требуют... определённой гибкости в интерпретации существующих законов.

— Гибкости?

— Ну, скажем, более активное использование заёмных средств. Браавосские банкиры готовы кредитовать корону под разумные проценты, что позволит финансировать крупные проекты уже сейчас, а не ждать накопления необходимых сумм.

Лорд Аррен нахмурился. Старая школа не любила долгов.

— Не слишком ли это рискованно?

— Любой бизнес связан с рисками, милорд. Главное — правильно их рассчитать.

Так Петир постепенно приучал королевскую администрацию к мысли о займах. Конечно, он не говорил, что большая часть этих займов будет потрачена не на государственные нужды, а на финансирование его собственных проектов. Зачем расстраивать достойного человека лишними подробностями?

Тем временем его информационная сеть разрасталась. Теперь он знал о большинстве интриг в столице, мог предсказывать политические решения, был в курсе личных тайн влиятельных людей. Знание — сила, а сила рождает ещё большее знание.

И однажды утром лорд Джон Аррен не проснулся. Старый Десница скончался во сне, как казалось, от естественных причин. Петир изобразил глубокую скорбь по поводу кончины наставника, но внутренне понимал — наступает новая эра.

Эра, в которой он собирался играть ведущую роль.

Смерть лорда Аррена открыла перед Петиром возможности, о которых он мог только мечтать. Старый Десница унёс с собой в могилу множество секретов, но оставил после себя хаос, который предприимчивый человек мог обратить в свою пользу.

Король Роберт метался в поисках нового Десницы, и его выбор пал на Эддарда Старка — человека честного, благородного и абсолютно не приспособленного к столичным интригам. Петир едва сдержал улыбку, когда узнал об этом назначении. Судьба словно подарила ему шанс на реванш.

— Лорд Старк, — обратился он к новому Деснице во время первой же встречи, — позвольте выразить радость по поводу вашего назначения. Надеюсь, моя работа в финансовом ведомстве будет полезна для вашей деятельности.

Эддард смотрел на него с тем особым северным недоверием, которое так раздражало Петира. Этот человек украл у него Кэтилин, и теперь судьба сама привела его в столицу, словно овечку на заклание.

— Лорд Бейлиш, — ответил Старк сухо, — я слышал о ваших... талантах. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

О, сотрудничество действительно будет плодотворным. Только не совсем таким, какое имел в виду благородный северянин.

Петир принялся методично изучать слабости нового Десницы. Эддард был предсказуем до банальности — честь превыше всего, семья на втором месте, личные интересы в самом конце списка. Классический рыцарь без страха и упрёка, и именно поэтому обречённый на поражение в игре, где правила писались кровью и золотом.

А тем временем долги короны росли в геометрической прогрессии. Мезенцев-Петир мастерски жонглировал цифрами, создавая иллюзию финансовой стабильности, пока на самом деле методично разворовывал казну. Браавосские банкиры охотно выдавали кредиты под гарантии Железного трона, не подозревая, что значительная часть этих денег оседает в карманах человека, который должен был их охранять.

— Видите ли, лорд Старк, — объяснял он Эддарду, показывая финансовые отчёты, — наши доходы стабильно растут. Правда, определённые инвестиции требуют времени для окупаемости, поэтому приходится прибегать к краткосрочным займам.

— Сколько мы должны? — спросил Десница, хмурясь над столбцами цифр.

— Около трёх миллионов золотых драконов, — ответил Петир с такой невозмутимостью, словно речь шла о мелочи на чай.

Эддард побледнел.

— Три миллиона? Кому?

— В основном Браавосскому железному банку. Также некоторые суммы лорду Тайвину Ланнистеру. Но не волнуйтесь, наша кредитная история безупречна, мы всегда вовремя выплачиваем проценты.

То, что основную часть этих процентов Петир выплачивал из денег, которые сам же и занимал под новые проценты, он предпочёл не уточнять. Зачем расстраивать человека техническими деталями?

Параллельно с финансовыми махинациями развивалась и личная жизнь Петира. Его борделя процветали, информационная сеть опутывала всю столицу, а влияние росло день ото дня. Он стал тем человеком, к которому обращались, когда нужно было решить деликатную проблему или получить особую информацию.

И тут в его жизнь ворвалась Лайза Аррен.

Вдова покойного Десницы приехала в столицу вместе с маленьким сыном, и Петир сразу понял, что судьба вновь подарила ему козырную карту. Лайза всё ещё была влюблена в него, всё ещё готова на всё ради его внимания. А теперь она ещё и регентша при малолетнем лорде Долины — одного из самых влиятельных регионов Вестероса.

— Петир, — шептала она ему, когда они встретились наедине, — я так по тебе скучала. Все эти годы в Орлином Гнезде я думала только о тебе.

Он обнимал её, нашёптывал нежности, а сам планировал, как использовать её чувства для достижения собственных целей. Лайза была ключом к Долине, а Долина — ключом к большей игре.

— И я скучал, дорогая, — лгал он без малейших угрызений совести. — Но теперь мы вместе, и никто не сможет нас разлучить.

Тем временем Эддард Старк всё глубже погружался в расследование смерти Джона Аррена. Петир наблюдал за его попытками докопаться до истины с профессиональным интересом. Северянин был упорен, но предсказуем. Каждый его шаг можно было просчитать заранее.

И когда Старк наконец-то приблизился к разгадке тайны происхождения детей королевы, Петир понял, что настал момент действовать. Эддард узнал слишком много, стал слишком опасен. Но прямое убийство было бы слишком грубо. Гораздо элегантнее позволить ему самому выкопать себе могилу.

— Лорд Старк, — обратился он к Деснице в тот роковой день, — я узнал о ваших... открытиях. Это очень опасная информация.

— Дети королевы не от короля, — сказал Эддард прямо. — Все трое — бастарды от её брата Джейме.

— Я понимаю ваше негодование, — кивнул Петир. — Но что вы собираетесь делать с этим знанием?

— Моя честь не позволяет молчать. Я расскажу обо всём королю.

Петир мысленно вздохнул. Честь, всегда эта проклятая честь. Именно она и погубит благородного дурака.

— Лорд Старк, — сказал он задумчиво, — а что, если я предложу вам альтернативу? Способ решить проблему без кровопролития?

— Какой способ?

— Поговорите сначала с королевой. Дайте ей шанс объяснить ситуацию королю самой. Возможно, удастся избежать скандала.

Это был совет, который неизбежно приведёт Эддарда к катастрофе. Серсея не станет объясняться — она нанесёт упреждающий удар. А Петир получит именно то, чего хотел — устранение неудобного Десницы и дальнейший хаос, в котором он сможет рыбачить в мутной воде.

— Вы думаете, это сработает? — спросил Старк.

— Уверен, — улыбнулся Петир. — Доверьтесь мне, лорд Старк. В конце концов, мы же хотим одного и того же — блага для королевства.

Эддард кивнул, принимая роковое решение довериться человеку, который уже давно приговорил его к смерти.

А Петир Бейлиш вернулся в свои покои и налил себе дорналийского вина. Скоро всё изменится. Скоро большая игра перейдёт в новую фазу. И он будет готов к ней.

***

Королевская Гавань встретила меня зловонием нечистот и криками торговцев — резкий контраст с чистым воздухом Винтерфелла. Я ехал по узким улочкам столицы, и каждый поворот напоминал мне о том, как далеко я от дома, от своих детей, от всего, что мне дорого.

Роберт... мой старый друг превратился в толстого, пьющего короля, который больше интересуется охотой и пирами, чем управлением королевством. Когда он предложил мне стать Десницей, я должен был отказаться. Но честь не позволила мне оставить друга в беде, хотя теперь я понимаю — беда была не в королевстве, а в самом короле.

Красный замок угнетал меня своими лабиринтами коридоров и скрытыми взглядами. Здесь каждый улыбается в лицо и готов воткнуть нож в спину. Северная прямота здесь не просто неуместна — она опасна.

Лорд Петир Бейлиш... Кэт когда-то рассказывала мне о мальчике, который рос с ней в Риверране. Тогда он казался безобидным — младший сын мелкого лорда, мечтавший о недостижимом. Теперь же передо мной стоял уверенный в себе мужчина с холодными глазами и слишком учтивыми манерами.

— Лорд Старк, — сказал он при нашей первой встрече, — позвольте выразить радость по поводу вашего назначения. Надеюсь, моя работа в финансовом ведомстве будет полезна для вашей деятельности.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Слишком гладко, слишком отрепетированно. В Винтерфелле люди говорят то, что думают. Здесь же каждое слово — это шахматный ход.

— Лорд Бейлиш, — ответил я сдержанно, — я слышал о ваших... талантах. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

Когда он показал мне финансовые отчёты, я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Три миллиона золотых драконов долга. Три миллиона! В Винтерфелле за эти деньги можно было содержать армию несколько лет.

— Как это произошло? — спросил я, глядя на бесконечные столбцы цифр.

— Инвестиции в развитие королевства, милорд, — ответил Бейлиш с невозмутимым видом. — Дороги, порты, укрепления. Всё это требует значительных вложений, но в долгосрочной перспективе окупится сторицей.

Я не понимал половины его объяснений. Финансы всегда были для меня тёмным лесом. В Винтерфелле всё было просто — собрали урожай, продали излишки, купили необходимое. Здесь же Бейлиш жонглировал займами и процентами, словно фокусник шариками.

— А что, если браавосские банкиры потребуют возврата долга? — спросил я.

— О, они никогда не потребуют полного возврата сразу, — улыбнулся он. — Им выгоднее получать стабильные проценты. Мы исправно их выплачиваем.

Его уверенность не успокаивала меня. Наоборот, что-то в ней настораживало. Но у меня были более срочные проблемы, чем финансы.

Смерть Джона Аррена не давала мне покоя. Старый Десница был здоров, когда я видел его в последний раз. Внезапная смерть, слёзы Лайзы, её поспешный отъезд в Долину... Слишком много совпадений.

Я начал расследование, и каждая новая деталь углубляла мои подозрения. Джон изучал генеалогию королевских детей, встречался с оружейником, задавал странные вопросы о наследовании престола. Зачем?

— Семя сильнее, чем чрево, — пробормотал я, читая записи покойного Десницы. Что он имел в виду?

Поход к Тобхо Мотту, королевскому оружейнику, открыл мне глаза. Джендри — чернорабочий с чёрными волосами и голубыми глазами Роберта. Бастард короля, один из многих. Но почему именно им интересовался лорд Аррен?

— Он спрашивал о матери мальчика, — рассказывал оружейник. — Хотел знать, как она выглядела. А ещё интересовался другими учениками, которые были у меня раньше.

Другие ученики. Другие бастарды короля. Я начал понимать, куда ведёт эта нить, и от понимания становилось холодно.

Все бастарды Роберта имели его чёрные волосы и голубые глаза. Все без исключения. А королевские дети — золотоволосые, как Ланнистеры. Слишком похожие на Ланнистеров.

Книга, которую изучал лорд Аррен, содержала генеалогию королевских родов. Я перечитывал её снова и снова, и картина становилась всё яснее. За последние триста лет ни один союз Баратеонов с другими домами не давал златовласых детей. Чёрные волосы всегда доминировали.

Всегда. Кроме детей Серсеи.

Когда я понял истину, мир перевернулся. Джоффри, Мирцелла, Томмен — все трое не дети Роберта. Все трое — плоды кровосмесительной связи королевы с её братом-близнецом.

Престолонаследник — бастард. Хуже чем бастард — продукт инцеста.

Я должен был рассказать Роберту. Честь требовала этого. Но Роберт был на охоте, а у меня было время подумать о том, как лучше преподнести эту новость.

— Лорд Старк, — обратился ко мне Петир Бейлиш, когда я рассказал ему о своих открытиях. — Это очень опасная информация.

Он выглядел встревоженным, но в его глазах читалось что-то ещё. Предвкушение? Расчёт?

— Дети королевы не от короля, — сказал я прямо. — Все трое — бастарды от её брата Джейме.

— Я понимаю ваше негодование, — кивнул он. — Но что вы собираетесь делать с этим знанием?

— Моя честь не позволяет молчать. Я расскажу обо всём королю.

Бейлиш помолчал, словно обдумывая что-то.

— Лорд Старк, — сказал он наконец, — а что, если я предложу вам альтернативу? Способ решить проблему без кровопролития?

— Какой способ?

— Поговорите сначала с королевой. Дайте ей шанс объяснить ситуацию королю самой. Возможно, удастся избежать скандала.

Предложение казалось разумным. Дать женщине возможность сохранить лицо, избежать публичного позора. Может быть, она согласится тихо уйти, забрать детей и исчезнуть.

— Вы думаете, это сработает? — спросил я.

— Уверен, — улыбнулся Бейлиш. — Доверьтесь мне, лорд Старк. В конце концов, мы же хотим одного и того же — блага для королевства.

Я кивнул. Совет казался мудрым, особенно исходя от человека, который знал столичные нравы лучше меня.

Но когда я шёл к покоям королевы, меня не покидало странное ощущение. Что-то в глазах Бейлиша, в его слишком быстром согласии, в том, как легко он предложил решение...

В Винтерфелле старая Нэн говорила: "Когда кто-то предлагает тебе лёгкий путь, спроси себя — а кому это выгодно?"

Но было уже слишком поздно поворачивать назад. Я сделал выбор довериться человеку, который казался союзником.

Теперь мне оставалось только надеяться, что я не ошибся.

Покои королевы утопали в роскоши, которая резко контрастировала с суровой простотой Винтерфелла. Серсея Ланнистер сидела у окна, расчёсывая свои золотые волосы — те самые волосы, которые стали ключом к разгадке её тайны.

— Ваше Величество, — начал я, склонив голову в почтительном поклоне.

Она обернулась, и в её зелёных глазах я увидел настороженность. Женская интуиция подсказывала ей, что этот визит не случаен.

— Лорд Старк, — произнесла она с той холодной учтивостью, которую так хорошо знали при дворе. — Какая неожиданная честь. Что привело вас ко мне?

Я помедлил, подбирая слова. Как сказать женщине, что её тайна раскрыта? Как объяснить, что ложь, на которой строилась её жизнь, рухнула?

— Ваше Величество, я должен поговорить с вами о... деликатном вопросе. О ваших детях.

Её лицо не дрогнуло, но я заметил, как напряглись её пальцы на ручке расчёски.

— О моих детях? А что вас в них интересует, лорд Старк?

— Их происхождение, — сказал я прямо. Северная честность не позволяла мне ходить вокруг да около. — Я знаю правду, Ваше Величество. Знаю, кто их настоящий отец.

Тишина повисла в воздухе, тяжёлая, как грозовая туча. Серсея медленно отложила расчёску и повернулась ко мне всем телом. В её взгляде больше не было притворной учтивости — только холодная ярость хищницы, загнанной в угол.

— И что же вы думаете знать? — спросила она тихо, но в её голосе слышались нотки стали.

— Джоффри, Мирцелла и Томмен — дети не короля Роберта, а вашего брата, сира Джейме, — произнёс я, чувствуя, как каждое слово отдаётся тяжестью в груди. — Лорд Аррен узнал об этом, и это стоило ему жизни.

Королева рассмеялась — коротко, резко, без тени веселья.

— Лорд Аррен? Этот старый дурак слишком много совал свой нос не в свои дела. Впрочем, как и вы, лорд Старк.

— Значит, вы не отрицаете?

— А зачем? — Она встала, расправив плечи, и в этот момент в ней проступила вся надменность Ланнистеров. — Да, они дети Джейме. Мои дети. И что вы собираетесь с этим делать?

Её прямота ошеломила меня. Я ожидал отрицаний, слёз, мольб о пощаде. Вместо этого передо мной стояла женщина, готовая сражаться за свою тайну до конца.

— Я должен рассказать королю, — сказал я. — Он имеет право знать правду.

— Роберт? — Серсея презрительно фыркнула. — Этот пьяница думает только о своих шлюхах и кабанах. Он никогда не был мужем мне, а я никогда не была женой ему. Наш брак — политическая сделка, ничего больше.

— Но престолонаследие...

— Джоффри будет прекрасным королём, — перебила она меня. — Он умён, силён, в нём течёт кровь Ланнистеров. Чего нельзя сказать о бастардах Роберта, которых он разбросал по всем борделям королевства.

В её словах слышалась такая уверенность, такая непоколебимая вера в правоту своих действий, что я невольно засомневался. А потом вспомнил о долге, о чести, о клятвах верности.

— Ваше Величество, — сказал я твёрдо, — у вас есть выбор. Либо вы сами расскажете королю правду, либо это сделаю я. Но правда должна выйти наружу.

Серсея подошла ко мне ближе, и я почувствовал аромат дорогих духов, смешанный с чем-то более опасным — запахом хищницы.

— А вы подумали о последствиях, лорд Старк? — спросила она мягко, слишком мягко. — О том, что произойдёт, когда эта "правда" станет известна? Гражданская война. Кровь. Смерть тысяч невинных людей. Это ли вы называете честью?

Её слова попали в цель. Я действительно не думал о последствиях, сосредоточившись только на самой истине. Но разве честь не требует говорить правду, несмотря на последствия?

— Ложь не может длиться вечно, — сказал я. — Рано или поздно она всё равно откроется.

— Может быть, — согласилась королева. — Но не сегодня. И не от вас.

В её голосе прозвучала угроза, холодная и ясная, как северный ветер.

— Что вы имеете в виду?

— Лорд Старк, — произнесла она, и в её улыбке не было ничего человеческого, — вы очень наивный человек. Слишком наивный для этого города. Может быть, вам стоит вернуться в свой Винтерфелл, пока не стало слишком поздно?

— Вы угрожаете мне?

— Я даю вам мудрый совет. В Королевской Гавани погибает много людей. Несчастные случаи, болезни, нападения разбойников... Этот город опасен для тех, кто не умеет играть в игры.

Я смотрел на эту красивую женщину и понимал, что передо мной настоящий враг. Не злобный, не безумный — просто абсолютно беспринципный в достижении своих целей.

— Я не боюсь угроз, Ваше Величество, — сказал я, хотя холодок страха уже пробежал по спине. — И я выполню свой долг.

— Ваш долг? — Серсея рассмеялась. — Лорд Старк, в этом мире выживают не самые честные, а самые умные. Вы честны, но глупы. И это ваша беда.

Я направился к выходу, чувствуя на себе её взгляд. У дверей обернулся:

— У вас есть время до возвращения короля, чтобы всё обдумать. Надеюсь, вы примете правильное решение.

— О, лорд Старк, — сказала она мне вслед, — решение я уже приняла. Давным-давно.

Выйдя из её покоев, я почувствовал себя так, словно только что выпустил из клетки голодного льва. Серсея Ланнистер не собиралась сдаваться без боя. Более того, она уже готовилась к войне.

Мне следовало бы немедленно написать Кэтилин, предупредить Санси, отправить девочек домой. Но я всё ещё надеялся, что здравый смысл возобладает, что королева поймёт безвыходность своего положения.

Как же я ошибался. В Винтерфелле, когда волк загнан в угол, он либо сдаётся, либо умирает. Здесь же, в Королевской Гавани, загнанные в угол львы нападают первыми.

И я только что дал львице знать, что охота началась.

Следующие дни прошли в томительном ожидании. Роберт всё ещё был на охоте, а я чувствовал себя человеком, стоящим на краю пропасти. Серсея вела себя как ни в чём не бывало — улыбалась на пирах, играла с детьми, исполняла обязанности королевы. Но я видел в её глазах холодный расчёт хищницы, выжидающей момент для удара.

Сир Барристан Селми, лорд-командующий Королевской гвардии, заметил моё беспокойство.

— Лорд Старк, — сказал он мне после очередного заседания совета, — вы выглядите встревоженным. Что-то случилось?

Старый рыцарь был воплощением чести и преданности долгу. Если кто и мог понять мою дилемму, то именно он. Но как рассказать ему, что королевские дети — бастарды? Что весь королевский дом построен на лжи?

— Сир Барристан, — начал я осторожно, — скажите, что бы вы сделали, если бы узнали нечто, что могло бы потрясти основы королевства?

Он внимательно посмотрел на меня своими проницательными глазами.

— Я бы исполнил свой долг, лорд Старк. Какими бы ни были последствия. Правда — основа справедливости, а справедливость — основа мира.

Его слова укрепили мою решимость. Да, я должен был рассказать Роберту правду, несмотря ни на что.

Но Петир Бейлиш, казалось, думал иначе. Он появлялся рядом всё чаще, предлагая альтернативные решения, намекая на компромиссы.

— Лорд Старк, — сказал он мне в один из вечеров, — я размышлял о нашем разговоре. Возможно, есть способ решить проблему менее... радикально.

— О чём вы говорите?

— Принц Джоффри молод, поддаётся влиянию. При правильном совете он мог бы стать достойным королём. А королева... ну, королева прагматична. Она понимает ценность союзов.

Я смотрел на него с недоумением.

— Вы предлагаете мне замолчать правду в обмен на влияние при дворе?

— Я предлагаю вам подумать о благе королевства, — мягко ответил он. — Иногда малая ложь предотвращает большую трагедию.

— Нет, — сказал я твёрдо. — Ложь остаётся ложью, независимо от её размера. А правда остаётся правдой.

Бейлиш вздохнул, словно сожалея о моём упрямстве.

— Как пожелаете, лорд Старк. Но помните — в этой игре побеждают не самые честные, а самые живые.

Его слова эхом отозвались в памяти. Слишком похоже на то, что говорила королева. Неужели все в этом городе думают одинаково?

На следующий день пришла весть о том, что король возвращается с охоты. Роберт был ранен кабаном, но раны не казались смертельными. Я почувствовал облегчение — наконец-то я смогу рассказать ему правду и снять с себя этот груз.

Но когда я увидел короля, мой оптимизм испарился. Роберт лежал бледный, дыша тяжело и прерывисто. Маэстер Пицель суетился вокруг него, но даже в его обычно спокойном лице читалась тревога.

— Эд, — прохрипел Роберт, увидев меня. — Друг мой... подойди ближе.

Я приблизился к постели. Король выглядел ужасно — рана на животе была глубокой, а лицо приобрело нездоровый серый оттенок.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, хотя ответ был очевиден.

— Как человек, которого проткнул кабан, — усмехнулся он слабо. — Эд, мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Я кивнул маэстеру Пицелю, и старик покинул покои, оставив нас одних.

— Роберт, — начал я, — мне нужно сказать тебе нечто важное. О твоих детях...

— Знаю, — перебил он меня. — Знаю, о чём ты хочешь сказать.

Я застыл в изумлении.

— Знаешь?

— Я не слепой, Эд. Золотые волосы, зелёные глаза... Они все похожи на Ланнистеров, а не на Баратеонов. Я догадывался уже давно, но не хотел в это верить.

— Тогда почему...

— Потому что проще было притворяться, — сказал он горько. — Потому что признание означало бы войну. А я устал от войн, Эд. Устал от крови и смерти.

Его честность поразила меня. Роберт всегда был прямолинейным, но такой откровенности я от него не ожидал.

— Что ты собираешься делать? — спросил я.

— Умирать, — просто ответил он. — А ты... ты должен будешь разобраться с этим беспорядком.

— Роберт...

— Слушай меня внимательно, — его голос стал тверже. — Джоффри не может стать королём. Он жесток, безумен, в нём нет ни капли милосердия. Если он сядет на Железный трон, королевство утонет в крови.

Я кивнул. Принц действительно внушал мне отвращение своей жестокостью.

— Что ты предлагаешь?

— Станнис, — сказал Роберт. — Мой брат Станнис — законный наследник. Он справедлив, силён, честен. Он будет хорошим королём.

— А Серсея и её дети?

Роберт закрыл глаза.

— Пощади их, если сможешь. Дети не виноваты в грехах матери. Но если они станут угрозой королевству... делай то, что должен.

Он протянул мне руку, и я сжал её.

— Обещай мне, Эд. Обещай, что защитишь королевство.

— Обещаю, — сказал я торжественно.

Король улыбнулся слабо.

— Хорошо. Теперь позови писца. Мне нужно составить завещание.

Но когда утром я пришёл к Роберту, он уже не мог говорить. Маэстер Пицель покачал головой.

— Лорд Старк, король при смерти. Остались часы, не больше.

Я сидел рядом с умирающим другом и думал о том бремени, которое он на меня возложил. Признать детей королевы бастардами, передать престол Станнису, защитить королевство от гражданской войны...

Роберт умер к вечеру, так и не увидев результатов моих решений.

А я остался один лицом к лицу с выбором, который определит судьбу Семи Королевств.

И всё ещё наивно верил, что честь и правда восторжествуют над ложью и коварством.

Смерть короля изменила всё. Красный замок превратился в улей, где каждый знал свою роль в предстоящей борьбе за власть. Я же остался единственным человеком, который, казалось, не понимал правил игры.

Серсея действовала быстро и решительно. Едва весть о смерти Роберта разошлась по замку, как принц Джоффри был провозглашён королём. Никого не интересовало завещание, которое я так и не успел помочь составить Роберту. Никого не волновала законность наследования.

— Лорд Старк, — обратилась ко мне королева-регентша на первом же заседании совета, — надеюсь, вы поддержите законного короля в эти трудные времена?

Все присутствующие смотрели на меня. Лорд Варис с его неизменной улыбкой, маэстер Пицель, прикрывавший глаза, словно дремавший, лорд Ренли с его насмешливым выражением лица. И Петир Бейлиш, который изучал меня так внимательно, словно я был шахматной доской, а он обдумывал следующий ход.

— Законный наследник покойного короля — лорд Станнис, — сказал я твёрдо. — Он старший из оставшихся братьев.

Воцарилась тишина. Лорд Ренли хмыкнул, маэстер Пицель внезапно «проснулся», а Варис лишь качнул головой с выражением сожаления.

— Лорд Старк, — произнесла Серсея ледяным тоном, — принц Джоффри — сын короля Роберта. Его права на престол неоспоримы.

— Его права основаны на лжи, — ответил я, и эти слова прозвучали в зале, как удар молота.

Лорд Ренли поднялся со своего места.

— Лорд Старк, боюсь, я не могу поддержать претензии своего брата. Станнис... он слишком суров, слишком непреклонен. Королевству нужен более... гибкий правитель.

Он говорил о себе, конечно. Ещё один претендент на трон, ещё одна трещина в единстве королевства.

— А вы, лорд Бейлиш? — спросил я. — Какова ваша позиция?

Петир медленно встал, и в его движениях читалась какая-то кошачья грация.

— Я поддерживаю того, кто может обеспечить стабильность королевства, — сказал он осторожно. — И того, кто понимает важность... прагматичных решений.

Эти слова можно было интерпретировать по-разному, но я понимал их суть. Бейлиш поддержит того, кто даст ему больше власти.

После заседания он подошёл ко мне.

— Лорд Старк, нам нужно поговорить наедине.

Мы прошли в его покои, и я заметил, как роскошно они обставлены для человека, который когда-то был всего лишь младшим сыном мелкого лорда.

— Эддард, — сказал он, и обращение по имени прозвучало странно фамильярно, — вы загнали себя в угол. Королева не простит вам ваших слов на совете.

— Я сказал правду.

— Правда — роскошь, которую могут позволить себе мёртвые, — ответил он с горькой улыбкой. — Живым же приходится довольствоваться компромиссами.

— Что вы предлагаете?

Бейлиш подошёл к окну, глядя на суетящийся внизу двор.

— У вас есть козыри, которых вы не замечаете. Городская стража, например. Её командир, Янос Слинт, человек... практичный. За соответствующую плату он поддержит любого, кого вы сочтёте нужным.

— Вы предлагаете мне подкупить стражу?

— Я предлагаю вам использовать единственный способ выжить в этом городе, — он обернулся ко мне. — Золото, лорд Старк. Золото решает всё.

Я качал головой.

— В Винтерфелле люди служат по долгу, а не за золото.

— Мы не в Винтерфелле, — сказал он терпеливо, словно объясняя ребёнку очевидные вещи. — Здесь другие правила.

— Тогда я изменю правила.

Петир рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

— Эддард, вы напоминаете мне человека, который пришёл на турнир с деревянным мечом и удивляется, почему все остальные используют сталь.

В тот вечер я написал письмо Станнису на Драконий Камень, уведомляя его о смерти брата и его правах на престол. Также отправил послание в Штормовой Предел Ренли, надеясь убедить его поддержать старшего брата.

Но глубоко в душе я понимал, что время работает против меня. Каждый час, каждый день укрепляли позиции Серсеи и её сына.

На следующее утро меня разбудил шум в коридоре. Я выглянул и увидел стражников в золотых плащах, которые куда-то спешили.

— Что происходит? — спросил я у одного из них.

— Лорд Ренли бежал ночью, милорд, — ответил он. — Вместе со своими людьми. Говорят, направился в Штормовой Предел.

Ещё один потенциальный союзник исчез. Теперь я остался совсем один против всего двора.

В тронном зале Джоффри восседал на Железном троне, выглядя нелепо юным для такого грозного места. Серсея стояла рядом, а вокруг них группировались новые союзники. Лорд Тайвин Ланнистер ещё не прибыл в столицу, но его влияние уже чувствовалось.

— Лорд Старк, — обратился ко мне мальчик-король своим ломающимся голосом, — вы будете служить вашему королю верно?

Все взгляды устремились на меня. Это был момент истины, последний шанс отступить, сохранить жизнь и вернуться в Винтерфелл.

— Я служу законному королю Семи Королевств, — ответил я громко и чётко.

— А это я, — заявил Джоффри.

— Нет, — сказал я. — Это лорд Станнис Баратеон.

Взрыв возмущения прокатился по залу. Джоффри вскочил с трона, его лицо исказилось яростью.

— Это измена! — закричал он. — Арестовать его!

Стражники двинулись ко мне, но я не сопротивлялся. Что толку в сопротивлении, когда против тебя весь двор?

Когда меня уводили, я заметил в толпе лицо Петира Бейлиша. Он смотрел на меня с выражением, которое можно было принять за сожаление. Но в глубине его глаз читалось что-то другое.

Удовлетворение.

Словно всё шло именно так, как он и планировал.

***

Красный замок в дни после смерти короля Роберта напоминал муравейник, потревоженный палкой. Каждый знал, что грядут перемены, но никто не был уверен, какими они будут. Я же, как всегда, наблюдал из тени, собирая нити информации, которые сплетались в картину грядущего хаоса.

Лорд Эддард Старк... благородный дурак. Когда я впервые увидел его в тронном зале, я сразу понял, что этот человек не переживёт и месяца в Королевской Гавани. Слишком честный, слишком прямолинейный, слишком уверенный в том, что мир устроен справедливо. В северных снегах такие качества, возможно, и достоинства. Здесь же они были смертным приговором.

Мои маленькие птички щебетали о том, как новый Десница расследует смерть лорда Аррена. Бедный Джон... он тоже оказался слишком любопытным. Некоторые тайны лучше оставлять погребёнными, но северяне, кажется, не понимают этой простой истины.

— Мой лорд, — шепнула мне одна из птичек, маленькая девочка, которая подметала полы в покоях мейстера Пицеля, — лорд Старк читает ту же книгу, что и покойный Десница. Про родословные.

Я кивнул, поглаживая её по голове. Бедное дитя не понимала значения своих слов, но для меня они были как удар колокола. Старк шёл тем же путём, что и Аррен. И этот путь вёл к одному открытию.

Дети королевы. Золотоволосые, зеленоглазые, с чертами Ланнистеров. Любой, кто знал генеалогию великих домов, мог бы разгадать эту загадку. Но большинство предпочитало не видеть очевидного. Ведь некоторые истины слишком опасны.

Я наблюдал за лордом Старком издалека, когда он беседовал с оружейником, изучал бастардов короля, сопоставлял факты. Методичный, тщательный, неумолимый в поиске правды. Именно такие люди и становятся жертвами собственной честности.

Лорд Петир Бейлиш... совсем другая история. Этот человек был загадкой, которую я пытался разгадать уже несколько лет. Внешне — безобидный администратор, мастер над монетой, превративший королевские финансы в чудо эффективности. На деле же... на деле я подозревал, что передо мной человек куда более опасный, чем кажется.

Мои птички рассказывали странные истории. О торговцах, которые внезапно становились богатыми после встреч с лордом Бейлишем. О борделях, которые процветали под его покровительством. О займах, которые брались от имени короны, но исчезали в лабиринте финансовых схем.

— Лорд Варис, — обратился ко мне Мизинец после одного из заседаний малого совета, — не могли бы мы побеседовать наедине?

Я изучил его лицо, пытаясь прочитать истинные намерения. Но Петир Бейлиш научился носить маски не хуже меня.

— Конечно, лорд Бейлиш. О чём бы вы хотели поговорить?

— О будущем королевства, — ответил он с улыбкой, которая не касалась глаз. — И о том, как нам лучше служить его интересам.

Мы прошли в мой кабинет, и я предложил ему вина. Он вежливо отказался — ещё один признак осторожности.

— Лорд Старк создаёт... определённые проблемы, — начал он без предисловий. — Его расследование может привести к нежелательным последствиям.

— А какие последствия вы имеете в виду?

— Гражданскую войну, — сказал он просто. — Если правда о детях королевы станет известна, Семь Королевств погрузятся в хаос. Тысячи невинных людей погибнут.

Я кивнул. В его словах была логика, но меня интересовало другое.

— А что вы предлагаете?

— Стабильность, — ответил он. — Плавный переход власти. Принц Джоффри взойдёт на престол, как и положено сыну короля. Королевство избежит потрясений.

— Даже если этот принц не является сыном короля?

Петир пожал плечами.

— Кровь — понятие относительное. Власть же — абсолютная. Джоффри воспитывался как наследник, его признают лорды. Этого достаточно.

Я наблюдал за ним, пытаясь понять, что движет этим человеком. Забота о королевстве? Или что-то более личное?

— А лорд Старк?

— Лорд Старк — препятствие, которое нужно устранить. Желательно так, чтобы это выглядело... естественно.

В его тоне не было эмоций. Он говорил об убийстве Десницы короля так же спокойно, как обсуждал погоду.

— Интересная точка зрения, — промурлыкал я. — Но позвольте спросить — а что вы получите от всего этого?

Петир улыбнулся, и в этот момент я увидел в его глазах нечто холодное и расчётливое.

— Благодарность королевы-регентши может быть весьма щедрой. А новый король будет нуждаться в мудрых советниках.

Он ушёл, оставив меня с множеством вопросов. Петир Бейлиш играл в собственную игру, правила которой знал только он сам. И эта игра была куда сложнее, чем могло показаться.

В последующие дни я наблюдал, как разворачивается трагедия. Лорд Старк confronted королеву с обвинениями. Серсея, конечно же, не стала отрицать очевидное — она была слишком горда для этого. Но вместо того, чтобы искать компромисс, она выбрала войну.

Смерть короля Роберта стала сигналом к началу. Мои птички рассказывали, как королева тайно встречалась с командирами золотых плащей, как раздавались взятки, как готовился переворот.

А лорд Старк всё ещё верил, что правда восторжествует. Бедный, наивный северянин.

В день ареста Десницы я стоял в тронном зале, наблюдая за происходящим. Юный король Джоффри визжал о измене, королева улыбалась триумфально, а лорд Старк стоял посреди зала, окружённый врагами, но не сломленный.

И рядом с троном, в тени колонны, стоял Петир Бейлиш. На его лице читалось удовлетворение человека, чей план удался. Но я заметил кое-что ещё — в его взгляде, направленном на поверженного Старка, мелькнуло что-то личное. Старая обида? Месть за давнее унижение?

В тот момент я понял, что недооценил лорда Бейлиша. Это была не просто политическая игра. Это была личная война, которую он вёл уже много лет.

И Эддард Старк был лишь первой жертвой в этой войне.

После ареста Десницы я вернулся в свои покои и задумался о будущем. Грядущая война была неизбежна. Станнис и Ренли не признают Джоффри законным королём. Север поднимется за своего лорда. Риверленд последует за Талли.

Семь Королевств погрузятся в хаос. Тысячи погибнут. И всё это — ради амбиций одного человека, который научился превращать чужие слабости в собственную силу.

Я служил многим королям, видел взлёты и падения династий. Но впервые за много лет я не был уверен, что смогу защитить королевство от надвигающейся бури.

Потому что на этот раз враг был не снаружи, а внутри. И он знал все наши тайны.

Дни после ареста лорда Старка превратились в сплошную череду тайных встреч, шёпотов в коридорах и писем, которые сжигали сразу после прочтения. Красный замок превратился в котёл, готовый взорваться от малейшей искры.

Мои маленькие птички приносили всё новые и новые сведения. Лорд Тайвин собирает армию в Утёсе Кастерли. Лорд Роб Старк выступил из Винтерфелла с северными знамёнами. В Штормовом Пределе и на Драконьем Камне готовятся к войне братья покойного короля.

Но самые интересные новости касались тех, кто оставался в столице.

— Мой лорд, — прошептала мне одна из моих лучших информаторок, девушка, работавшая в одном из заведений лорда Бейлиша, — странные люди стали приходить к нашему хозяину. Не те, что раньше. Браавосцы, похоже. Говорят на высоком валирийском.

Браавосцы... Железный банк? Или что-то ещё более тонкое? Мизинец плёл паутину, нити которой тянулись далеко за пределы Вестероса.

Королева-регентша, опьянённая властью, принимала одно импульсивное решение за другим. Казнить лорда Старка, объявить Север мятежными землями, отправить войска против Риверленда... Каждое её действие лишь разжигало пламя грядущей войны.

— Ваше Величество, — осмелился я заметить во время одного из заседаний совета, — возможно, стоит рассмотреть более... дипломатические решения? Лорд Старк пользуется большим уважением. Его казнь может...

— Может что? — огрызнулась Серсея. — Напугать мятежников? Пусть боятся. Пусть знают, что происходит с теми, кто идёт против законного короля.

Я промолчал, но про себя отметил, как легко она произнесла слова "законный король". Ложь, повторённая достаточно часто, становится правдой — по крайней мере, для тех, кто её произносит.

Тем временем лорд Бейлиш словно процветал в этом хаосе. Его влияние росло день ото дня. Королева консультировалась с ним по финансовым вопросам, юный король прислушивался к его советам, даже старый Пицель относился к нему с уважением.

— Варис, — обратился ко мне Петир после очередного заседания, — не кажется ли вам, что наше сотрудничество могло бы быть более... плодотворным?

Мы шли по одному из пустых коридоров замка, и я заметил, как осторожно он выбирает слова.

— О каком сотрудничестве вы говорите, лорд Бейлиш?

— О том, что выгодно нам обоим. Вы знаете многое о тайнах этого замка. Я умею превращать знания в золото, а золото — во власть. Разве это не идеальное партнёрство?

Я изучал его лицо, пытаясь понять, что скрывается за этим предложением.

— А что я получу взамен?

— Стабильность, — ответил он просто. — Когда война закончится — а она обязательно закончится — победители будут щедры к тем, кто помог им победить.

— И кто, по-вашему, станет этим победителем?

Петир улыбнулся, и в его улыбке было что-то хищное.

— Тот, кто лучше всех понимает истинную природу власти. Власть — это не армии и замки, лорд Варис. Власть — это иллюзия, которую создают для тех, кто хочет в неё верить.

Его слова заставили меня задуматься и кое что вспомнить. Действительно ли этот человек так умён, как кажется? Или он просто удачливый авантюрист, которому везёт больше, чем он того заслуживает?

И меня озарило!

(ТОГДА)

Ответ пришёл несколько дней спустя, когда одна из моих птичек принесла поистине шокирующую новость.

— Мой лорд, — прошептала она, оглядываясь по сторонам, — я видела, как лорд Бейлиш встречался с человеком в чёрном плаще. Они говорили о какой-то лестнице.

Лестница? Что за лестница? Я попросил её описать незнакомца подробнее, и мои подозрения подтвердились. Безликий из Браавоса. Один из тех, кто торгует смертью за золото.

Но кого собирался убить Мизинец? И почему?

Ответ не заставил себя ждать. На следующий день лорд Джон Аррен внезапно умер во сне. Официально — от лихорадки. На самом деле... я подозревал, что старый Десница стал жертвой "Слёз Лис" — редкого яда, который не оставляет следов и симулирует естественную смерть.

(СЕЙЧАС)

Но зачем Бейлишу было убивать Аррена? Чтобы освободить место для Старка? Чтобы ускорить раскрытие тайны о детях королевы? Или здесь была какая-то более глубокая игра?

Я начал осторожно расследовать прошлое лорда Бейлиша, и то, что я обнаружил, заставило меня пересмотреть всё, что я думал о нём раньше.

Связи с Браавосскими банкирами уходили корнями в годы его службы в качестве младшего чиновника. Сложные финансовые схемы, которые на поверхности выглядели как законные инвестиции, но на деле перенаправляли потоки золота в его личные карманы. Сеть информаторов, которая соперничала с моей собственной.

Петир Бейлиш был не просто амбициозным чиновником. Он был мастером игры, который играл на несколько ходов вперёд, пока остальные думали только о следующем дне.

И теперь, когда война началась, он оказался в центре паутины, нити которой тянулись ко всем ключевым игрокам.

— Лорд Варис, — сказал мне маэстер Пицель после одного из заседаний, — не кажется ли вам, что лорд Бейлиш слишком... влиятелен для человека его происхождения?

Старый маэстер был многое видел за свою долгую жизнь, и его опасения заслуживали внимания.

— А что вас конкретно беспокоит, маэстер?

— Его советы королеве всегда кажутся такими разумными, — пробормотал Пицель, — но результаты... результаты всегда усиливают хаос. Словно он не пытается предотвратить войну, а наоборот, разжигает её.

Проницательное наблюдение. Я и сам заметил эту закономерность, но не мог понять мотивов.

Тем временем судьба лорда Старка висела на волоске. Официально он был обвинён в государственной измене и ожидал суда. Неофициально же его участь уже была решена — королева жаждала крови.

Но вот что странно — лорд Бейлиш регулярно посещал узника. Что он мог сказать человеку, которого сам же и погубил? Соболезнования? Или что-то ещё?

— Мой лорд, — сообщила мне одна из служанок, работавших в башне Мейегора, где содержали Старка, — лорд Бейлиш приносил узнику письма. Говорил, что от его жены.

От Кэтилин Старк? Но зачем? И что могли содержать эти письма?

Ответ, как всегда, оказался неожиданным. Бейлиш не просто передавал письма — он их подделывал. Используя знание почерка леди Старк, приобретённое в юности в Риверране, он создавал послания, которые должны были сломить волю Эддарда.

Письма, в которых Кэтилин якобы умоляла мужа признать свою вину, чтобы спасти дочерей. Письма, в которых она писала о том, как страдают дети, видя позор отца.

Гениально и безжалостно. Мизинец бил по самому больному месту — любви северянина к семье.

В день казни я стоял среди толпы на ступенях Септы Бейлора, наблюдая за последним актом трагедии лорда Старка. Эддард признал свою "вину", отрёкся от претензий в пользу короля Джоффри, умолял о милости.

И получил меч палача.

Юный король, вопреки обещаниям матери, приказал отрубить голову Деснице. Толпа взревела, кровь брызнула на мрамор, и Семь Королевств окончательно погрузились в хаос.

А где-то в толпе стоял Петир Бейлиш и наблюдал за тем, как сбывается его план. На его лице не было ни торжества, ни сожаления. Только холодное удовлетворение мастера, довольного результатом своей работы.

В тот день я понял, что имею дело с человеком куда более опасным, чем предполагал. Это был не просто интриган или авантюрист.

Это был художник хаоса, который создавал войны, как другие создают картины.

И его шедевр только начинался.

***

Весть о смерти Роберта и аресте Эддарда Старка достигла Утёса Кастерли рано утром, когда я завтракал в своих покоях, просматривая отчёты управляющих. Ворон прилетел из столицы с печатью моей дочери, и уже по тому, как торопливо был написан текст, я понял — началось.

Серсея всегда была импульсивной. Умной, безжалостной, но импульсивной. Она унаследовала львиную гордость Ланнистеров, но не научилась терпению. А терпение — основа любой долгосрочной стратегии.

— Милорд, — обратился ко мне сир Кейван, мой брат и наместник в Утёсе, — что будете приказывать?

Я перечитал письмо ещё раз, мысленно проклиная торопливость дочери. Арестовать Десницу короля, не имея абсолютной уверенности в поддержке всех ключевых фигур... Это было безрассудно.

— Собирать войска, — сказал я коротко. — Всех вассалов, все знамёна. Если Север объявит войну, мы должны быть готовы ответить.

— А Джейме?

Мой старший сын и наследник находился в Королевской Гавани в качестве члена Королевской гвардии. Талантливый воин, но такой же горячий, как его сестра-близнец.

— Джейме останется в столице. Он нужен для защиты короля... и королевы.

Я не упомянул очевидного — что Джейме нужен там и для контроля над Серсеей. Мой сын был единственным человеком, способным умерить её импульсы.

В последующие дни Утёс Кастерли превратился в военный лагерь. Призывались вассалы, собирались припасы, ковалось оружие. Я лично контролировал каждый аспект подготовки — от качества мечей до количества зерна в обозах.

Война — это не только сражения. Война — это логистика, планирование, умение просчитывать на несколько ходов вперёд. И в этом у Ланнистеров не было равных.

Но меня беспокоила не военная сторона дела. Меня беспокоила политическая игра, которая разворачивалась в Королевской Гавани. По отрывочным сведениям из писем Серсеи и донесений моих людей, картина складывалась тревожная.

Этот Петир Бейлиш... Мизинец, как его называли при дворе. Я помнил его ещё мальчишкой в Риверране, когда навещал Хостера Талли. Ничем не примечательный отпрыск незначительного дома. А теперь он — мастер над монетой и, судя по всему, один из главных советников моей дочери.

Что-то в этом не сходилось. Люди не поднимаются так высоко только благодаря талантам. Особенно люди без связей, без армий, без золотых рудников. У Бейлиша должны были быть другие козыри.

— Сир Кейван, — обратился я к брату, — что вы знаете о лорде Петире Бейлише?

— Немного, — ответил он задумчиво. — Сын лорда Бейлиша с Перстов, воспитывался у Талли. Сделал карьеру при дворе благодаря финансовым талантам. Говорят, он увеличил доходы короны в разы.

— И откуда эти доходы?

— Займы, в основном. Браавосский Железный банк, наша семья... Корона должна нам уже почти два миллиона золотых драконов.

Два миллиона. Внушительная сумма, но для Ланнистеров — не критическая. Наши золотые рудники давали стабильный доход уже несколько веков.

— А что происходит с этими займами? На что они тратятся?

Сир Кейван пожал плечами.

— Официально — на развитие инфраструктуры королевства. Дороги, порты, укрепления. Но детали знает только сам мастер над монетой.

Именно это меня и беспокоило. Слишком много денег, слишком мало контроля, слишком много власти в руках одного человека.

Когда армия была готова к выступлению — тридцать тысяч закалённых воинов под знамёнами красного льва — я получил ещё одно письмо из столицы. На этот раз от самого Бейлиша.

*"Лорд Тайвин, — писал он изысканным почерком, — позвольте выразить уверенность в том, что мудрость и опыт дома Ланнистеров помогут преодолеть текущие трудности. Финансовая стабильность королевства требует вашего личного внимания. Некоторые решения можно принимать только на самом высоком уровне."*

Формально — просьба о консультации по финансовым вопросам. На деле — призыв прибыть в столицу и взять ситуацию под контроль.

Умно. Этот Мизинец понимал, что Серсея может наделать глупостей, но не осмеливался критиковать её прямо. Вместо этого он апеллировал ко мне — единственному человеку, способному её контролировать.

— Милорд, — спросил один из моих капитанов, — когда выступаем на столицу?

— Не на столицу, — ответил я, разглядывая карту Вестероса. — Сначала Харренхол. Нужно разобраться с Риверлендом.

Риверленд был ключом к войне. Кто контролировал этот регион, тот контролировал центр Вестероса и основные торговые пути. Позволить Старкам и Талли объединиться было бы стратегической ошибкой.

Но пока армия шла к Харренхолу, я получал всё новые сведения о событиях в столице. И эти сведения заставляли меня пересмотреть оценку ситуации.

Лорд Бейлиш, оказывается, не просто советовал Серсее — он активно формировал её решения. Именно по его совету была арестована Кэтилин Старк. Именно он предложил обвинить Тириона в попытке убийства Брана Старка.

Тириона! Моего младшего сына, которого я знал лучше, чем кто-либо. Тирион был многим — остроумным, циничным, любителем книг и вина. Но убийцей детей он не был. Никогда.

Кто-то играл в очень сложную игру, используя мою семью как пешки. И этот кто-то был достаточно умён, чтобы оставаться в тени.

— Милорд, — доложил мне один из разведчиков, — Северная армия под командованием молодого Старка движется на юг. По нашим оценкам, около двадцати тысяч человек.

Роб Старк. Мальчишка, не видевший настоящих сражений. Но за ним стояли опытные воины Севера и жажда мести за отца.

— А что Риверленд?

— Лорд Хостер Талли болен, но его сын Эдмар уже собирает знамёна. Они объединятся со Старками.

Значит, война неизбежна. Серсея и её советники довели ситуацию до точки невозврата.

В тот вечер, сидя в своём шатре в лагере под Харренхолом, я размышлял о природе власти. Настоящая власть не в том, чтобы носить корону или сидеть на троне. Настоящая власть — в способности принимать решения, которые будут определять судьбы тысяч людей.

И сейчас эта власть была в руках импульсивной женщины, безумного мальчишки и загадочного человека, чьи истинные мотивы оставались скрытыми.

Дом Ланнистеров переживал величайший кризис за свою историю. И я был единственным, кто мог его преодолеть.

На следующее утро я отправил письмо в Королевскую Гавань. Не Серсее — она была слишком эмоциональна для трезвого анализа ситуации. Я писал Тириону, который к тому времени должен был вернуться из своего путешествия на Стену.

*"Сын, — писал я, — семье угрожает опасность. Твои острый ум и трезвый взгляд нужны как никогда. Приезжай в Харренхол немедленно. Нам есть о чём поговорить."*

Если кто-то и мог помочь мне разобраться в интригах столицы, то только Тирион. Он умел видеть людей насквозь, понимал мотивы и слабости. Именно такой союзник был нужен мне сейчас.

Потому что я начинал подозревать, что настоящий враг дома Ланнистеров — не Старки с их честью, не Баратеоны с их претензиями на трон.

Настоящий враг сидел в Красном замке.

Харренхол встретил меня руинами былого величия. Огромный замок, некогда символ непобедимости, теперь представлял собой почерневшие башни и оплавленные стены — памятник драконьему огню и самонадеянности его строителей. Подходящее место для размышлений о превратностях судьбы.

Я расположил свою армию в лагере у стен замка, а сам занял одну из уцелевших башен. Отсюда открывался прекрасный вид на Божье Око — огромное озеро, в водах которого отражались мои штандарты. Красный лев на золотом поле. Символ силы, который уважали и боялись от Дорна до Стены.

Но сейчас этот символ был под угрозой. И не от внешних врагов, а от внутренних интриг.

Тирион прибыл через три дня после моего вызова. Мой младший сын выглядел усталым и раздражённым — долгая дорога из Королевской Гавани не пошла ему на пользу.

— Отец, — сказал он, спешившись у входа в башню, — надеюсь, у вас есть хорошее вино. После того, что я видел в столице, мне нужно напиться.

— Садись, — указал я ему на кресло напротив своего. — И рассказывай.

Тирион налил себе кубок дорнийского красного и осушил его залпом.

— С чего начать? С того, что наша сестрица окончательно сошла с ума? Или с того, что этот Мизинец играет в игру, правила которой знает только он?

— Начни с Бейлиша.

— Петир Бейлиш, — Тирион налил ещё вина, — человек-загадка. Внешне — скромный администратор, мастер финансов, верный слуга короны. На деле... отец, я никогда не встречал человека более опасного.

— Поясни.

— Он знает всё обо всех. У него есть информаторы в каждом борделе, каждой таверне, каждом доме в Королевской Гавани. Он может рассказать вам, что ел на завтрак лорд-командующий Королевской гвардии, или с кем спала жена мясника из Блошиного Дна.

Информация — сила. Это я понимал. Но меня интересовало другое.

— А деньги? Куда идут займы?

Тирион усмехнулся, но в его улыбке не было веселья.

— Вот тут самое интересное. Официально — на развитие королевства. Неофициально... отец, я изучал финансовые отчёты. Половина займов исчезает в лабиринте инвестиций, субподрядов и комиссий. Очень умно замаскированное воровство.

— Насколько умно?

— Настолько, что даже маэстер Пицель не может разобраться в схемах. А ведь старик служил при дворе уже тридцать лет.

Я задумался. Человек, способный обворовывать королевскую казну прямо под носом у Десницы и маэстера, обладал не только умом, но и невероятной наглостью.

— А что с Серсеей? Она знает об этом?

— Серсея видит только то, что хочет видеть, — ответил Тирион горько. — Бейлиш умеет подавать информацию так, что она кажется ей собственной идеей. Арест Кэтилин Старк, обвинения против меня, даже решение казнить лорда Эддарда — всё это было "предложено" ей так тонко, что она думает, будто придумала это сама.

Манипуляции высшего класса. Заставить человека принять нужное решение, при этом оставаясь в тени — талант, достойный уважения. И опасения.

— Скажи мне честно, сын, — посмотрел я ему в глаза, — кто убил Джона Аррена?

Тирион помедлил, крутя кубок в руках.

— Я не знаю наверняка. Но... есть подозрения. Лайза Аррен винила в смерти мужа меня, но её письмо сестре было странным. Слишком истеричным, даже для неё. А она всегда была... неуравновешенной.

— И где сейчас леди Лайза?

— В Орлином Гнезде. Заперлась там со своим сыном и отказывается принимать чью-либо сторону в войне.

Удобно. Долина, один из самых могущественных регионов Вестероса, остаётся нейтральной в критический момент. А ведь если бы лорд Аррен был жив, всё могло сложиться по-другому.

— Отец, — продолжил Тирион, — есть ещё кое-что. О наших долгах.

— Говори.

— Корона должна Железному банку Браавоса больше трёх миллионов золотых драконов. Если мы проиграем войну, банкиры потребуют немедленного возврата.

***

В тот вечер я долго сидел у окна, глядя на огни лагеря. Тридцать тысяч воинов расположились под стенами Харренхола, готовые умереть за честь львиного дома. Но что будет, когда они узнают, что золото, которым их содержат, заканчивается?

Война требовала огромных затрат. Жалованье солдатам, корм для лошадей, оружие, доспехи, продовольствие — всё это стоило денег. Если наши рудники действительно исчерпаны, дом Ланнистеров мог обанкротиться раньше, чем закончится конфликт.

А Петир Бейлиш, возможно, единственный человек в королевстве, способный решить эту проблему. Его связи с браавосскими банкирами, его финансовые схемы, его умение превращать воздух в золото — всё это внезапно стало жизненно необходимым.

Прекрасно сплетённая ловушка. Мы не могли избавиться от человека, который нас же и предал, потому что зависели от его талантов.

— Отец, — Тирион вошёл в мои покои без стука, как всегда, — у меня есть предложение.

— Слушаю.

— Нам нужен человек в Королевской Гавани. Кто-то, кто сможет контролировать Серсею и следить за Бейлишем.

— У нас есть Джейме.

— Джейме — рыцарь, а не интриган. Он видит мир в чёрно-белых тонах. Для политических игр нужен кто-то другой.

— Ты предлагаешь себя?

— Именно. Назначьте меня исполняющим обязанности Десницы. Официально — чтобы помочь Серсее управлять в отсутствие отца. Неофициально — чтобы держать ситуацию под контролем.

Предложение было разумным. Тирион понимал дворцовые интриги лучше любого из моих детей. А его острый язык и циничный взгляд на мир делали его идеальным противником для Мизинца.

— Хорошо, — кивнул я. — Но помни — твоя задача не только контролировать Бейлиша, но и понять его истинные цели. Что он планирует? Чего добивается? Почему развязал эту войну?

— Думаете, он сделал это намеренно?

— Я думаю, что слишком много совпадений — это не совпадения. Смерть Аррена, арест Старка, обвинения против тебя... Всё это звенья одной цепи. Остаётся понять, куда она ведёт.

Тирион кивнул и направился к выходу. У дверей он обернулся:

— Отец, а что если мы ошибаемся? Что если Бейлиш действительно лоялен короне и просто делает свою работу?

Я посмотрел на сына долгим взглядом.

— Тирион, за свою жизнь я встречал множество людей. Честных и подлых, умных и глупых, храбрых и трусливых. Но я никогда не встречал человека, который поднялся бы так высоко без цели. У Петира Бейлиша есть план. И этот план куда амбициознее, чем кажется.

После ухода сына я вернулся к карте Вестероса. Красные флажки отмечали позиции северян, синие — наши войска, зелёные — нейтральные регионы.

Но где на этой карте место для Мизинца? Человека без армии, без земель, без родового золота? В игре престолов для таких людей было только одно место — могила.

Если только они не играли в совершенно другую игру.

Роб Старк оказался противником более серьёзным, чем я ожидал. Молодой волк обладал тем, что нельзя купить за золото и чему нельзя научиться по книгам — инстинктом полководца и безграничной преданностью людей.

Первое поражение под Риверраном стало для меня неприятным сюрпризом. Джейме попал в плен, две тысячи моих лучших воинов пали на поле боя, а остатки западной армии отступили в беспорядке. Новость об этом пришла ко мне в Харренхол вместе с гонцом, чьё лицо говорило больше слов.

— Милорд, — начал он дрожащим голосом, — сир Джейме...

— Говори прямо, — оборвал я его. — Он мёртв?

— Нет, милорд. В плену. Молодой Старк захватил его после битвы у Шепчущего леса.

Джейме в плену. Мой наследник, лучший воин Вестероса, находился в руках мальчишки-северянина. Это меняло всё.

— А сир Стаффорд?

— Мёртв, милорд. Пал в первой же атаке.

Я отпустил гонца и остался один со своими мыслями. Поражение было болезненным, но не критическим. У меня всё ещё оставалось тридцать тысяч человек под Харренхолом, и подходили подкрепления из западных земель. Но потеря Джейме била по самому больному месту.

Не только потому, что он был моим сыном и наследником. Джейме знал слишком много семейных тайн. О детях Серсеи, о финансовых проблемах дома, о том, что происходило в Королевской Гавани перед войной. Если Старки заставят его говорить...

В тот же день я отправил ворона Тириону в столицу. Сообщение было кратким: «Джейме в плену. Необходимы переговоры об обмене. Действуй осторожно».

Ответ пришёл быстрее, чем я ожидал. И содержание письма заставило меня пересмотреть ситуацию.

«Отец, — писал Тирион, — обмен невозможен. У нас нет пленных, которых Старки сочли бы равноценными Джейме. Более того, Серсея категорически отказывается от любых переговоров. Она требует освободить брата силой. Бейлиш поддерживает её позицию, ссылаясь на "принципы". На самом деле он просто не хочет показаться слабым. Ситуация осложняется тем, что дочери Старка остаются в столице фактически в качестве заложниц, но Серсея отказывается использовать их для переговоров. Мизинец убедил её, что это "недостойно королевской семьи". Подозреваю, у него есть свои планы на девочек. Твой сын, Тирион».

Недостойно королевской семьи? Петир Бейлиш внезапно заговорил о чести и принципах? Человек, который обворовывал королевскую казну и плёл интриги за спиной у всех? Здесь что-то не сходилось.

Я изучил карту ещё раз, пытаясь понять стратегию противника. Роб Старк действовал разумно — разделил свои силы, отправив часть армии на освобождение Риверленда, а сам остался контролировать переправы через Трезубец. Классический манёвр, достойный опытного полководца.

Но что планировал Бейлиш? Его советы Серсее выглядели всё более странными. Отказ от переговоров лишал нас единственного шанса вернуть Джейме без кровопролития. Неужели Мизинец хотел продолжения войны?

Ответ пришёл неожиданно — в виде письма от одного из моих агентов в Браавосе. Железный банк, оказывается, начал проявлять беспокойство по поводу королевских долгов. Банкиры требовали гарантий того, что займы будут возвращены независимо от исхода войны.

И кто убеждал их в надёжности короны? Петир Бейлиш собственной персоной. Он регулярно переписывался с Железным банком, предоставляя заверения о финансовой стабильности Вестероса.

Заверения, основанные на золоте Утёса Кастерли. Золоте, которого больше не существовало.

В тот момент я понял масштаб игры Мизинца. Он не просто обворовывал корону и плёл интриги при дворе. Он создавал финансовую пирамиду, в основании которой лежало богатство моей семьи. И когда эта пирамида рухнет, под её обломками окажемся мы.

Но зачем? Что получит Бейлиш от краха дома Ланнистеров?

Я призвал к себе маэстера Крессена, служившего при Харренхоле уже много лет.

— Маэстер, — обратился я к старику, — что вы знаете о лорде Петире Бейлише? О его прошлом, связях, мотивах?

Крессен задумался, перебирая цепь на шее.

— Немного, милорд. Он воспитывался в Риверране вместе с дочерьми лорда Хостера. Говорили, что был влюблён в старшую, Кэтилин, но она вышла замуж за Эддарда Старка.

Кэтилин Старк. Жена человека, которого Бейлиш помог погубить. Неужели всё так просто? Месть отвергнувшей его женщине и её мужу?

Нет, слишком примитивно для человека такого ума. Здесь должно было быть что-то ещё.

— А что ещё?

— Милорд, — маэстер понизил голос, — есть ещё одна история. О младшей дочери Талли, Лайзе. Говорили, что она... близко сошлась с юным Бейлишем. Слишком близко для незамужней девушки.

Лайза Аррен. Женщина, которая обвинила Тириона в убийстве мужа и скрылась в Долине. Женщина, чьё письмо стало одной из причин ареста Кэтилин Старк.

Картина начинала складываться. Петир Бейлиш не просто мстил за старые обиды. Он методично уничтожал всех, кто когда-то унизил его или отверг. Старки, Ланнистеры, даже собственная любовница — все становились пешками в его игре.

Но какова была конечная цель? К чему он стремился?

Ответ пришёл вместе с очередным письмом Тириона. На этот раз новости были ещё более тревожными.

«Отец, — писал сын, — Бейлиш предложил план "умиротворения" Севера. Он предлагает провозгласить Роба Старка Королём Севера в обмен на признание Джоффри королём остальных земель. Серсея в ярости, но Мизинец убеждает её, что это временная мера — чтобы выиграть время и подготовиться к решающему удару. Подозреваю, что его истинная цель — разделить Семь Королевств и править через марионеток. Советую немедленно вернуться в столицу. Ситуация выходит из-под контроля».

Разделить Семь Королевств. Конечно! Эта идея была настолько дерзкой, что я сначала не мог в неё поверить. Но чем больше я думал, тем логичнее она казалась.

Петир Бейлиш не стремился к трону для себя — он был слишком умён, чтобы не понимать бесперспективности таких амбиций. Вместо этого он хотел стать кукловодом, управляющим несколькими королевствами одновременно.

Король Севера под контролем через Лайзу Аррен и её сына. Железный трон через влияние на Серсею и Джоффри. Риверленд через старые связи с домом Талли. А когда война истощит все стороны, именно он, мастер финансов, станет незаменимым для восстановления экономики.

Гениально и безжалостно. Достойно восхищения, если бы не было направлено против моей семьи.

На следующее утро я отдал приказ сворачивать лагерь. Тридцать тысяч воинов начали готовиться к маршу на Королевскую Гавань. Пора было закончить эту игру и показать Мизинцу, что львы умеют не только рычать, но и кусать.

Но в глубине души я понимал — битва с Петиром Бейлишем будет сложнее любой военной кампании. Потому что он был врагом нового типа. Врагом, который не искал славы на поле боя, а создавал победы в тиши кабинетов и спален.

И самое страшное — он почти достиг своей цели.

Путь от Харренхола до Королевской Гавани занял почти месяц. Тридцать тысяч человек не могли двигаться быстро, особенно с обозами и осадными орудиями. Но каждый день промедления усиливал мою тревогу — письма Тириона становились всё более тревожными.

Последнее послание, полученное за два дня до прибытия в столицу, было особенно красноречивым:

*«Отец, ситуация критическая. Бейлиш убедил Серсею отправить отряды на штурм Риверрана, якобы для освобождения Джейме. На самом деле это самоубийственная миссия — у нас нет сил для осады такой крепости. Подозреваю, что Мизинец хочет избавиться от нескольких неудобных командиров одновременно. Более того, он предложил заключить тайный договор с Тиреллами, обещая им выгодные торговые концессии в обмен на нейтралитет. Серсея согласилась, не понимая, что это сделает нас зависимыми от Хайгардена. Спеши, отец. Боюсь, скоро будет слишком поздно что-либо исправить».*

Тирелл... Конечно. Богатейший дом Вестероса, контролирующий плодородные земли Простора. Если Бейлиш действительно заключил с ними соглашение, то получил доступ к неограниченным ресурсам. А взамен что? Что мог предложить человек без армии и земель?

Ответ пришёл ко мне, когда я увидел башни Красного замка на горизонте. Информацию. Мизинец торговал тем единственным товаром, который имелся у него в избытке — знанием секретов влиятельных людей.

Я въехал в Королевскую Гавань без церемоний, в сопровождении лишь небольшого отряда телохранителей. Основная армия расположилась лагерем за городскими стенами — достаточно близко, чтобы напомнить о своём присутствии, но не настолько, чтобы вызвать панику среди горожан.

Красный замок встретил меня суетой и нервозностью. Слуги говорили шёпотом, стражники избегали прямого взгляда, а придворные расступались при моём появлении. Атмосфера была настолько напряжённой, что казалось, воздух сам по себе мог воспламениться от малейшей искры.

Тирион ждал меня в моих старых покоях — тех самых, где я жил во времена службы Деснице при Эйрисе Таргариене. Мой младший сын выглядел усталым и раздражённым.

— Наконец-то, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Ещё немного, и я начал бы сомневаться в существовании богов.

— Доложи обстановку, — потребовал я, не тратя времени на любезности.

— Серсея окончательно потеряла связь с реальностью. Она считает себя новой Висенией Таргариен и мечтает о драконах. Джоффри... юный король превзошёл самые смелые ожидания в области жестокости. Вчера он приказал отрубить языки трём бардам за то, что они пели песни о Роберте Баратеоне.

— А Бейлиш?

— Процветает, — ответил Тирион с горечью. — Его влияние растёт с каждым днем. Он уже не просто мастер над монетой — он стал главным советником королевы. Каждое важное решение проходит через него.

Я подошёл к окну, глядя на город, раскинувшийся внизу. Королевская Гавань всегда была средоточием интриг, но сейчас в воздухе чувствовалось что-то новое — запах надвигающейся катастрофы.

— Расскажи мне о Тиреллах.

— Лорд Ренли объединился с ними против нас. Маргери Тирелл вышла замуж за самопровозглашённого короля, и теперь Хайгарден поддерживает его претензии на трон. Но вот что интересно — Бейлиш поддерживает тайные контакты с леди Олеенной, бабушкой Маргери.

Оленна Тирелл. «Королева шипов», как её называли при дворе. Одна из самых умных и опасных женщин Вестероса. Если Мизинец завязал с ней игру, значит, планировал что-то масштабное.

— Какого рода контакты?

— Финансовые, в основном. Бейлиш предлагает Тиреллам эксклюзивные торговые права в столице в обмен на займы короне. Официально это выглядит как попытка привлечь их на нашу сторону. Неофициально...

— Неофициально он создаёт зависимость, — закончил я. — Сначала мы берём их деньги, потом не можем без них обойтись, и в итоге вынуждены принимать их условия.

— Именно. А условия будут жёсткими. Оленна Тирелл не благотворительница.

Я задумался. Схема была изящной в своей простоте. Бейлиш не пытался победить врагов силой — он делал так, чтобы они победили сами себя. Заставлял принимать решения, которые казались выгодными сиюминутно, но в долгосрочной перспективе вели к катастрофе.

— А что с нашими финансами?

Лицо Тириона потемнело.

— Плохо. Очень плохо. Мизинец выдал ещё два крупных займа — один Железному банку, другой торговцам из Лиса. Официально деньги пошли на содержание армии и флота. На деле... я не могу проследить, куда они делись.

— Как не можешь?

— Бейлиш создал такую систему платежей, что разобраться в ней могут только он сам и, возможно, боги. Каждый золотой дракон проходит через десяток рук, прежде чем достичь конечного получателя. И на каждом этапе кто-то снимает свою долю.

Гениально. Воровство, замаскированное под эффективное управление. Но воровство таких масштабов рано или поздно должно было всплыть наружу.

— Кто-нибудь ещё знает об этом?

— Пока нет. Маэстер Пицель слишком стар, чтобы вникать в детали. Варис... с ним сложнее. Паук знает многое, но молчит. Возможно, у него есть свои планы на Мизинца.

Варис. Ещё один игрок в этой партии, чьи мотивы оставались загадкой. Евнух служил многим королям, пережил не одну смену власти. Что планировал он?

— Назначь встречу с Варисом на завтра утром, — сказал я. — Неофициально. И проследи, чтобы Бейлиш об этом не узнал.

— Это будет непросто. У Мизинца есть осведомители повсюду.

— Тогда используй его же методы против него. Дезинформация, ложные следы, отвлекающие манёвры. Ты достаточно умён для этого.

Тирион кивнул, и я увидел в его глазах огонёк — мой сын всегда любил интеллектуальные вызовы.

Остаток дня я провёл, знакомясь с обстановкой в замке. Встретился с командирами гвардии, проверил состояние запасов, выслушал доклады о настроениях в городе. Картина была удручающей — война истощала ресурсы, народ роптал из-за роста цен, а знать раскололась на враждующие фракции.

И над всем этим хаосом возвышалась фигура Петира Бейлиша. Человека, который умудрился сделать себя незаменимым в момент всеобщего кризиса.

Вечером я наконец встретился с Серсеей. Моя дочь принимала меня в тронном зале, сидя на месте, предназначенном для королевы-консорта. Рядом с ней, на Железном троне, восседал Джоффри — мальчик с жестокими глазами и капризным ртом.

— Отец, — сказала Серсея, вставая мне навстречу, — как хорошо, что вы наконец прибыли. Нам нужна ваша мудрость.

Её голос звучал искренне, но я заметил напряжение в её позе. Серсея боялась моего приезда — и правильно делала.

— Дочь моя, — ответил я, склонив голову. — Ваше Величество, — обратился к Джоффри.

Мальчик кивнул снисходительно, явно наслаждаясь своей властью.

— Дедушка, — сказал он писклявым голосом, — мать говорит, что вы поможете нам победить узурпаторов и вернуть дядю Джейме.

— Я сделаю всё необходимое для защиты семьи, Ваше Величество.

— И накажете предателей? — в голосе мальчика прозвучала нездоровая заинтересованность. — Мать обещала, что мы устроим грандиозную казнь, когда поймаем Роба Старка.

Я посмотрел на Серсею, и она отвела взгляд. Мой внук превращался в монстра, а моя дочь этому потворствовала.

— Справедливость восторжествует, Ваше Величество, — сказал я уклончиво.

После официальной части мы с Серсеей остались наедине. Именно тогда я понял, насколько глубоко Бейлиш вонзил свои когти в мою семью.

— Отец, — начала она, — лорд Петир предложил замечательный план. Мы заключим временное перемирие со Старками, а тем временем укрепим союз с Тиреллами. Когда придёт время, мы ударим по врагам с двух сторон.

— И что получат Тиреллы взамен?

— Торговые концессии, несколько лордских титулов для младших сыновей, возможно, место в Королевском совете...

— А также контроль над финансами королевства, — добавил я. — Серсея, ты понимаешь, что делаешь? Ты отдаёшь власть в чужие руки.

Её лицо стало холодным.

— Я делаю то, что необходимо для победы. А лорд Петир — единственный, кто предлагает реальные решения, а не просто критику.

В этих словах я услышал голос самого Мизинца. Он уже так глубоко проник в сознание моей дочери, что она повторяла его мысли, считая их своими.

Битва за спасение дома Ланнистеров будет сложнее, чем я думал. Потому что враг был не снаружи — он сидел в самом сердце замка и медленно, методично разрушал нас изнутри.

***

Королевская Гавань встретила меня всё тем же зловонием, что и всегда. Даже золото не способно отмыть этот город от накопившейся за века грязи. Но мне не привыкать — за двадцать лет службы в Железном банке я побывал в куда менее приятных местах, и везде дело обстояло одинаково: правители приходят и уходят, а долги остаются.

Моё имя — Тихо Несторис, и я представляю интересы самого могущественного финансового института известного мира. Когда Железный банк даёт займы, он их получает обратно. Всегда. Если нужно — через смену династий, если потребуется — через революции. Мы терпеливы, но неумолимы.

Корона Вестероса должна банку сумму, от которой у обычного человека закружилась бы голова. Три миллиона восемьсот тысяч золотых драконов и растущие проценты. В пересчёте на браавосские стандарты это равняется годовому бюджету среднего государства.

Но проблема была не в размере долга — банк видывал и большие суммы. Проблема заключалась в том, что Семь Королевств погрузились в гражданскую войну, а это всегда плохо сказывается на возвратности кредитов.

Именно поэтому меня и отправили в Королевскую Гавань. Оценить ситуацию, встретиться с должниками, понять перспективы возврата средств. И, если потребуется, принять меры для защиты интересов банка.

Первое, что я сделал по прибытии, — встретился с лордом Петиром Бейлишем, мастером над монетой. Человеком, который подписывал все финансовые документы от имени короны и был нашим основным контактом в этой стране.

Мизинец принял меня в роскошных покоях Красного замка. Дорогая мебель, изысканные вина, картины работы лучших художников — всё говорило о том, что государственная служба приносит ему немалые доходы.

— Тихо, мой дорогой друг, — встретил он меня с распростёртыми объятиями, — какая радость видеть вас снова в нашей прекрасной столице!

Лорд Бейлиш говорил на безупречном высоком валирийском с лёгким акцентом вольных городов. Образованный человек, хорошо знакомый с банковским делом. Именно поэтому наше сотрудничество было столь плодотворным.

— Лорд Петир, — ответил я, принимая предложенное кресло, — мы озабочены ситуацией в королевстве. Война не способствует экономической стабильности.

— О, понимаю ваши опасения, — кивнул он, наливая мне вина. — Но позвольте заверить вас — позиции короны крепки как никогда. У нас есть надёжные союзники, стабильные источники дохода и, самое главное, непоколебимая воля к победе.

Его уверенность была впечатляющей, но банкиры не привыкли полагаться на одни слова.

— Не могли бы вы предоставить обновлённые финансовые отчёты? Нашему правлению нужно видеть текущее состояние королевской казны.

— Конечно, конечно, — Бейлиш достал из ящика стола толстую папку с документами. — Вот полный отчёт за последний квартал. Как видите, наши доходы выросли на двенадцать процентов по сравнению с прошлым годом.

Я изучил цифры, и должен признать — они выглядели впечатляюще. Налоговые поступления росли, торговые пошлины увеличивались, даже доходы от королевских земель показывали положительную динамику.

Но что-то меня настораживало. Слишком идеальная картина для страны, погружённой в гражданскую войну.

— Лорд Петир, — сказал я осторожно, — а как обстоят дела с гарантиями? Дом Ланнистеров по-прежнему выступает поручителем по кредитам?

— Разумеется, — ответил он без колебаний. — Утёс Кастерли остаётся одним из богатейших мест в известном мире. Золотые рудники Ланнистеров могут покрыть любые обязательства.

— А лорд Тайвин? Он подтверждает свои гарантии?

Петир на мгновение задумался, и я заметил едва уловимое напряжение в его позе.

— Лорд Тайвин в настоящее время занят военными операциями, но его позиция остаётся неизменной. Честь дома Ланнистеров превыше всего.

После официальной встречи я отправился в город, чтобы самостоятельно оценить экономическую ситуацию. И то, что я увидел, заставило меня пересмотреть оптимистичные прогнозы мастера над монетой.

Улицы Королевской Гавани кишели нищими и беженцами. Цены на продовольствие выросли втрое по сравнению с мирным временем. Многие лавки были закрыты, а те, что работали, торговали в основном в кредит.

Я посетил порт — обычно один из главных источников торговых доходов. Половина причалов пустовала, корабли приходили редко. Война делала морские перевозки слишком рискованными.

— Милорд браавосец, — обратился ко мне один из портовых надсмотрщиков, — вы не будете покупать товары? У нас есть хорошее железо из Лоратов...

— Какие объёмы торговли сейчас? — спросил я.

Мужчина мрачно покачал головой.

— Раньше в день приходило по дюжине кораблей. Теперь хорошо, если два-три за неделю. Народ боится — то пираты нападут, то военные корабли конфискуют груз.

Картина становилась всё яснее. Экономика королевства лежала в руинах, но финансовые отчёты показывали рост. Как это возможно?

Вечером я встретился с одним старым знакомым — Доносом Красным, торговцем редкими металлами, который уже много лет сотрудничал с Железным банком.

— Тихо, — сказал он, когда мы остались наедине в его конторе, — хорошо, что вы приехали. Здесь творится что-то странное.

— В каком смысле?

— С деньгами. Лорд Бейлиш выдаёт займы направо и налево, но никто не знает, откуда берутся средства для выплат. Говорят, что он занимает у одних, чтобы расплатиться с другими.

Финансовая пирамида. Классическая схема, которая рано или поздно обязательно рухнет. Но пока держится за счёт постоянного притока новых кредитов.

— А что с золотом Ланнистеров?

Донос понизил голос.

— Ходят слухи, что рудники Утёса Кастерли исчерпаны. Уже несколько лет. Но это большой секрет — если правда выйдет наружу, экономика всего королевства рухнет.

Кусочки мозаики начинали складываться в картину. Петир Бейлиш создал иллюзию процветания, основанную на займах и долгах. Корона занимала деньги под гарантии золота, которого больше не существовало. А проценты выплачивались за счёт новых займов.

Гениально и преступно одновременно.

На следующий день я запросил встречу с лордом Тайвином Ланнистером. Если дом Ланнистеров действительно выступал гарантом по кредитам, я имел право получить подтверждение их платёжеспособности.

Встреча состоялась в покоях лорда Тайвина в Красном замке. Старый лев выглядел усталым, но его взгляд оставался острым, как клинок.

— Мистер Несторис, — сказал он холодно, — чем обязан?

— Милорд, Железный банк озабочен судьбой своих инвестиций. Нам нужны гарантии того, что займы будут возвращены независимо от исхода войны.

Тайвин внимательно посмотрел на меня.

— А что конкретно вас беспокоит?

— Слухи о состоянии ваших рудников, милорд. Если они исчерпаны...

— Кто вам об этом сказал? — голос лорда Тайвина стал опасно тихим.

— Источник неважен. Важно — правда ли это?

— Рудники... переживают трудности, — сказал он наконец. — Но дом Ланнистеров найдёт способы выполнить свои обязательства.

— Какие способы, милорд?

— Это уже не ваше дело, банкир.

Я понял — гарантии дома Ланнистеров стоили не больше пергамента, на котором были написаны. А значит, займы короны фактически ничем не обеспечены.

В тот вечер я отправил в Браавос зашифрованное сообщение. Железный банк должен был знать правду о финансовом состоянии своих должников.

Но прежде чем письмо было отправлено, ко мне пришёл незваный гость. Петир Бейлиш появился в моих покоях поздно ночью, без свиты и объявлений.

— Тихо, — сказал он мягко, — мне кажется, у нас есть что обсудить.

Я посмотрел на него внимательно. В его глазах читалось знание того, что я уже разгадал его схему.

— О чём вы хотите поговорить, лорд Петир?

— О взаимовыгодном сотрудничестве, — ответил он с улыбкой. — Видите ли, банки любят стабильность и предсказуемость. А я могу предоставить и то, и другое.

— Каким образом?

— Контролируя результат этой войны. Обеспечивая победу той стороны, которая лучше всего соответствует интересам ваших кредиторов.

И тогда я понял — Петир Бейлиш не просто создавал финансовые пирамиды. Он продавал саму войну. Превратил конфликт в товар, который можно было покупать и продавать.

— Что вы предлагаете?

— Партнёрство. Железный банк получает эксклюзивные права на финансирование восстановления Вестероса после войны. Взамен вы поддерживаете ту сторону, которую я укажу.

— А если мы откажемся?

Его улыбка стала холоднее.

— Тогда ваши инвестиции превратятся в пыль. Потому что без моего участия эта война будет длиться годами, разрушая экономику и делая любые долги невозвратными.

Я понял — передо мной сидел человек, который держал в руках судьбу континента. И предлагал Железному банку стать соучастником в самой грандиозной афере в истории.

Выбор был прост: либо мы играем по его правилам, либо теряем всё.

И я знал, какой выбор сделает банк.

Письмо в Браавос я так и не отправил. Вместо этого я провёл бессонную ночь, обдумывая предложение Петира Бейлиша. К утру решение было принято — я не мог принимать такие решения единолично. Слишком многое поставлено на карту.

Но прежде чем связываться с правлением банка, мне нужно было понять истинные масштабы операции Мизинца. Что он планировал? Как собирался контролировать исход войны? И главное — можно ли ему доверять?

На следующий день я попросил о второй встрече. На этот раз Бейлиш принял меня в своих частных покоях, где мы могли говорить откровенно.

— Тихо, — сказал он, усаживаясь напротив меня, — я надеюсь, вы обдумали моё предложение?

— Обдумал. Но мне нужны детали. Как именно вы собираетесь контролировать войну? У вас нет армии, флота, союзных домов...

Петир рассмеялся, и в его смехе слышались нотки искреннего веселья.

— Тихо, вы мыслите старыми категориями. Армии и флоты — это инструменты прошлого. Настоящая власть в современном мире принадлежит тем, кто контролирует информацию и финансы.

Он встал и подошёл к карте Вестероса, висевшей на стене.

— Посмотрите на эту войну. Пять королей сражаются за один трон, но что движет каждым из них? Роб Старк мстит за отца — эмоции. Станнис Баратеон считает себя законным наследником — принципы. Ренли хочет славы — тщеславие. Бейлон Грейджой грезит о былом величии — ностальгия.

— А Джоффри?

— Джоффри — марионетка в руках матери, а Серсея... Серсея думает, что играет в политику, но на самом деле танцует под мою дудку уже много лет.

Его откровенность была ошеломляющей. Человек признавался в государственной измене представителю иностранного банка, словно рассказывал о погоде.

— Но как вы управляете ими?

— Очень просто. Каждый получает именно ту информацию, которая нужна мне. Серсея узнаёт о планах врагов ровно столько, сколько я сочту нужным. Старки получают сведения, которые заставляют их принимать выгодные мне решения. Станнис... ну, Станнис пока остаётся загадкой, но и он не устоит перед правильно поданной информацией.

— А деньги?

— Деньги — это кровь войны. Без них армии разбегутся, флоты встанут на якорь, союзы распадутся. И я контролирую практически все финансовые потоки в Вестеросе.

Бейлиш вернулся к креслу и налил себе вина.

— Видите ли, Тихо, пока все воюют за корону, я скупаю долги. Роб Старк занимает деньги у северных банкиров, чтобы содержать армию — эти банкиры работают на меня. Станнис нанимает наёмников из вольных городов — и эти наёмники получают золото через мои каналы. Даже пираты Железных островов продают награбленное через торговцев, которые платят мне комиссию.

Картина становилась всё яснее. Петир Бейлиш превратил войну в гигантскую финансовую операцию, где он был единственным, кто получал прибыль независимо от исхода сражений.

— Но рано или поздно война закончится, — заметил я. — Кто-то победит, кто-то проиграет. Что будет тогда?

— Тогда начнётся самое интересное, — его глаза загорелись. — Победитель окажется в долгах по самые уши. Ему понадобятся деньги на восстановление, на содержание двора, на укрепление власти. И единственным источником этих денег буду я. Через Железный банк, конечно же.

— А если победитель откажется платить долги?

— Тогда Железный банк найдёт ему замену. Разве не так вы всегда поступали? Даже Валирийская империя пала, когда перестала обслуживать свои долги перед Браавосом.

Он был прав. История Железного банка была полна примеров свергнутых правителей, которые думали, что могут не возвращать займы. Банк всегда находил способ получить своё — через революции, перевороты, поддержку претендентов на трон.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Допустим, ваш план осуществим. Но что гарантирует, что вы не обманете банк, как обманываете всех остальных?

Петир внимательно посмотрел на меня.

— Тихо, я не обманываю людей. Я даю им именно то, чего они хотят. Серсея хочет власти — я даю ей иллюзию власти. Старки хотят справедливости — я создаю ситуации, где они могут почувствовать себя героями. Станнис хочет законности — я предоставляю ему юридические основания для претензий.

— А что хочет Железный банк?

— Стабильную прибыль и гарантированный возврат инвестиций. Именно это я и предлагаю.

В его логике была железная последовательность. Но меня беспокоил один вопрос.

— А что хотите вы лично, лорд Петир? Какова ваша цель в этой игре?

Он помолчал, крутя бокал в руках. Когда заговорил снова, в его голосе послышались нотки, которых я раньше не замечал.

— Знаете, Тихо, я вырос в Риверране. Воспитывался вместе с детьми лорда Хостера Талли. Кэтилин, Лайза... Я любил Кэтилин всем сердцем мальчишки. А она видела во мне только младшего брата. Милого, безобидного Мизинца.

Его голос стал тише.

— Когда Брэндон Старк вызвал меня на дуэль за её честь, я думал, что если выиграю, то докажу свою любовь. Если проиграю — умру героем. Но произошло худшее — я выжил и был осмеян. Мальчишка, который думал, что может сражаться с мужчинами.

— И теперь вы мстите?

— Нет, — покачал головой Бейлиш. — Теперь я переделываю этот мир. Создаю новые правила игры, где побеждают не самые сильные или благородные, а самые умные. Мир, где такие, как я, могут подняться выше, чем самые гордые лорды.

Я понял — передо мной сидел человек, движимый не просто жадностью или честолюбием. Он хотел изменить саму природу власти. И Железный банк мог стать его главным инструментом в этом деле.

— У меня есть условие, — сказал я. — Если банк согласится на партнёрство, мы хотим получить эксклюзивные права на финансирование не только восстановления, но и всех будущих крупных проектов в Вестеросе. Порты, дороги, крепости — всё должно строиться на наши деньги.

— Разумное требование, — кивнул Петир. — Согласен.

— И ещё одно. Мы хотим иметь постоянного представителя в Королевском совете. Официально — как советника по торговым вопросам.

— Это тоже можно устроить.

Мы обменялись рукопожатием. Железный банк Браавоса вступал в самую рискованную сделку в своей истории. Мы ставили на человека, который обещал нам контроль над целым континентом.

Но как сказал мне когда-то один мудрый банкир: «Самые большие прибыли приносят самые большие риски».

И Петир Бейлиш был самым большим риском, который я видел в своей жизни.

И самой большой возможностью тоже.

***

Красный замок превратился в змеиное гнездо, где каждый шаг мог стать последним. Я наблюдал за происходящим с растущим ужасом и восхищением одновременно. Ужасом — от того, как легко Петир Бейлиш манипулировал моей семьёй. Восхищением — от виртуозности, с которой он это делал.

После возвращения отца я думал, что ситуация стабилизируется. Тайвин Ланнистер умел наводить порядок там, где другие видели только хаос. Но даже он, со всем своим опытом и властью, не мог противостоять врагу, которого не видел.

— Тирион, — обратился ко мне отец в один из вечеров, — мне нужен твой отчёт о деятельности Бейлиша. Все детали.

Мы сидели в его рабочем кабинете, где когда-то принимал посетителей лорд Джон Аррен. Тайвин изучал финансовые документы с той же тщательностью, с которой полководец изучает карты перед битвой.

— Отец, то, что делает Мизинец, выходит за рамки обычного воровства, — начал я. — Он создал параллельную финансовую систему, которая существует независимо от королевской казны.

— Поясни.

— Официально корона занимает деньги у Железного банка под наши гарантии. Но эти деньги не остаются в казне. Они сразу же инвестируются в различные торговые предприятия, большинство из которых контролирует сам Бейлиш.

Отец нахмурился.

— То есть он занимает деньги от нашего имени, чтобы финансировать собственный бизнес?

— Именно. А проценты по займам выплачиваются за счёт новых кредитов. Классическая финансовая пирамида, но невероятно изощрённая.

— А Серсея знает об этом?

Я горько рассмеялся.

— Серсея видит только красивые цифры в отчётах. Бейлиш показывает ей рост доходов и объясняет, что это результат его гениального управления. Она настолько довольна, что даже думать не хочет о деталях.

Отец отложил документы и налил себе вина. В его движениях читалась усталость человека, который понял масштаб проблемы.

— Тирион, скажи мне честно — сколько времени у нас есть, пока эта пирамида не рухнет?

— При текущих темпах роста долга? Месяцы. Может быть, год, если повезёт. Но если что-то нарушит приток новых кредитов...

— Например?

— Поражение в войне. Смерть кого-то из ключевых гарантов. Или если кто-то из крупных кредиторов потребует досрочного возврата средств.

Мы помолчали, осознавая всю серьёзность ситуации. Дом Ланнистеров балансировал на краю финансовой пропасти, а единственным человеком, который мог нас спасти, был тот же, кто нас туда столкнул.

— А что с браавосским представителем? — спросил отец. — Этот Тихо Несторис всё ещё в городе?

— Да. И, судя по всему, между ним и Бейлишем заключено какое-то соглашение. Они встречаются почти ежедневно, но о чём говорят — неизвестно.

— Узнай. Используй все доступные методы.

В тот вечер я отправился в один из борделей Мизинца. Не для развлечений — у меня были дела поважнее. В заведении Чатайи работали самые красивые и образованные девушки столицы, а среди клиентов попадались весьма влиятельные люди.

— Лорд Тирион, — встретила меня хозяйка заведения, пожилая женщина с проницательными глазами, — какая неожиданная честь. Чем могу служить?

— Мне нужна информация, Чатайя. О твоём хозяине и его гостях.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Информация стоит дорого, милорд. Особенно такая деликатная.

Я бросил на стол кошелёк с золотом.

— Этого достаточно?

— Для начала, — улыбнулась она. — Что именно вас интересует?

— Браавосский банкир. Тихо Несторис. Он бывает здесь?

— Бывает. Тихий, вежливый мужчина. Предпочитает беседовать с девочками, а не... ну, вы понимаете.

— О чём он беседует?

— О торговле, в основном. Расспрашивает о ценах, о том, какие товары пользуются спросом, кто из лордов что покупает. Говорит, что изучает местный рынок.

Интересно. Банкир собирал экономическую разведку через проституток. Эффективный метод — в борделях люди говорят то, что никогда не скажут в официальной обстановке.

— А лорд Петир? Он приходит сюда с Несторисом?

— Иногда. Они сидят в отдельной комнате и долго о чём-то говорят. На валирийском, кажется. Мои девочки не понимают этого языка.

Я оставил Чатайе ещё немного золота за молчание и отправился домой с новой информацией. Бейлиш и банкир не просто обсуждали займы — они планировали что-то более масштабное.

На следующий день произошло событие, которое пролило свет на их планы. К нам в замок прибыл гонец от Роба Старка с предложением о мире.

— Мы готовы признать Джоффри королём южных земель, — зачитывал письмо маэстер Пицель, — в обмен на признание независимости Севера и освобождение сира Джейме.

Серсея была в ярости.

— Как они смеют! Север — часть Семи Королевств! Мой сын правит всем Вестеросом, а не какими-то жалкими остатками!

Но Бейлиш отреагировал иначе.

— Ваше Величество, — сказал он задумчиво, — возможно, стоит рассмотреть это предложение. Временно, конечно. Мир даст нам время для укрепления позиций.

— Временно? — взвилась Серсея. — Петир, вы предлагаете мне отдать полкоролевства?

— Я предлагаю вам выиграть время. Север истощён войной, их армия далеко от дома. Заключив мир, мы сможем перегруппироваться, найти новых союзников, подготовиться к решающему удару.

В его логике была ловушка, но Серсея её не видела. Для неё временное перемирие казалось разумным решением.

— А что скажет мой отец? — спросила она, глядя на Тайвина.

Отец молчал, изучая лицо Мизинца. Я видел, как работает его ум, анализируя мотивы советника.

— Мир может быть выгоден, — сказал он наконец, — но условия должны быть более жёсткими. Север признаёт вассальную зависимость от Железного трона, выплачивает военную контрибуцию, выдаёт заложников.

— Отличная идея! — подхватил Бейлиш. — Я мог бы провести предварительные переговоры с представителями Старков. Неофициально, конечно.

И тут я понял его план. Мизинец хотел стать посредником в мирных переговорах, а это давало ему контроль над обеими сторонами конфликта. Он мог диктовать условия и Старкам, и нам, получая выгоду от каждой уступки.

После заседания совета я перехватил отца в коридоре.

— Отец, вы понимаете, что Бейлиш планирует?

— Понимаю, — коротко ответил он. — Но пока он нам нужен. Без его финансовых схем мы не продержимся и месяца.

— А потом?

Тайвин остановился и посмотрел на меня холодным взглядом.

— Потом мы расплатимся с ним. По полной программе.

В тот вечер я сидел в своих покоях, попивая дорнийское вино и размышляя о будущем. Петир Бейлиш был гением интриг, но он совершил одну фатальную ошибку — недооценил Тайвина Ланнистера.

Мой отец позволял Мизинцу играть его игру, но это не значило, что он не готовил контрудар. Старый лев был терпелив, но когда приходило время — он бил быстро и беспощадно.

Вопрос был только в том, хватит ли у нас времени и ресурсов, чтобы пережить игры Мизинца и нанести ответный удар.

А за окном Королевская Гавань жила своей жизнью, не подозревая, что судьба континента решается в кабинетах и борделях, за столами переговоров и в тайных встречах.

Игра престолов продолжалась, и ставки росли с каждым днём.

***

Станнис Баратеон стоял на стенах Драконьего Камня, всматриваясь в серые воды узкого моря. Ветер с востока нёс солёный привкус и тревожные предчувствия. Король по праву, как он сам себя именовал, скрипел зубами от очередного доклада мейстера Крессена о нехватке припасов и людей. Справедливость требовала железного трона, но справедливость, увы, не кормила солдат и не строила корабли.

Мелисандра шептала ему про пламя и тени, про великую цель, ради которой стоило принести любые жертвы. Но Станнис был прагматиком до мозга костей — он знал, что магия не заменит стратегии, а пророчества не победят в битве. Нужны были союзники, золото, войска. А пока что у него было лишь несколько сот верных людей на голом острове да краснайя жрица с её загадочными ритуалами.

Размышления прервал сдержанный кашель. Станнис обернулся и увидел незнакомца — высокого мужчину средних лет в простой, но качественной одежде северного покроя. Лицо ничем не примечательное, такое, что забываешь через минуту после встречи. Но глаза... глаза были слишком внимательными для простого торговца или путешественника.

— Ваше величество, — поклонился незнакомец, и в его голосе не было ни лести, ни страха. Лишь деловая вежливость. — Позвольте представиться. Меня зовут... — он помедлил, будто вспоминая имя, — Давос Рейн. Я прибыл к вам с поручением от одного... заинтересованного лица.

Станнис нахмурился. Охрана была предупреждена — никого не пускать без его ведома. Как этот человек прошёл в замок? Рука инстинктивно легла на рукоять меча.

— Кто вас послал? — рявкнул он. — И как вы попали сюда без разрешения?

Незнакомец улыбнулся едва заметно. В этой улыбке читалось профессиональное удовлетворение от хорошо выполненной работы.

— Что касается второго вопроса, ваше величество, то существует множество способов попасть в замок, если знаешь, где искать. Стены имеют глаза, а тени — уши. — Он сделал паузу. — А что до первого... Меня послал ваш брат, лорд Ренли Баратеон. Тот самый, что объявил себя королём и собирает армию в Хайгардене.

Станнис почувствовал, как кровь приливает к лицу. Ренли! Этот мальчишка, который никогда не знал, что такое настоящая ответственность, посмел назвать себя королём! Узурпатор, предатель, младший брат, забывший о законах наследования!

— Если вы пришли с предложением о сдаче, то можете сразу же убираться, — процедил он сквозь зубы. — Я не буду преклонять колено перед мальчишкой, который считает, что улыбка и громкий голос делают его королём.

Но незнакомец покачал головой.

— Напротив, ваше величество. Лорд Ренли понимает, что война между братьями — это подарок для Ланнистеров. Пока мы режем друг друга, они укрепляют свою власть. — Глаза «Давоса Рейна» стали жёсткими. — Мой господин предлагает... решить вопрос наследования более элегантным способом. Без кровопролития. Без лишних жертв.

Станнис рассмеялся — коротко и зло.

— Элегантным способом? Пусть откажется от претензий на трон, признает меня законным королём, и я прощу ему эту глупость. Вот вам элегантное решение.

— Боюсь, это невозможно, — спокойно ответил незнакомец. — У лорда Ренли есть армия в сто тысяч человек, поддержка Тиреллов, любовь народа. У вас есть... — он окинул взглядом пустынные стены Драконьего Камня, — справедливость на вашей стороне. Но справедливость редко побеждает в войнах, не так ли?

Станнис сжал кулаки. Этот человек говорил именно то, о чём он сам думал каждую ночь. Ренли был младшим, по закону трон должен был достаться ему, Станнису. Но закон — это просто слова на пергаменте, если нет силы их защитить.

— Что предлагает мой... брат? — выплюнул он последнее слово, как проклятие.

— Поединок, — просто сказал незнакомец. — Один на один. Победитель получает всё — трон, армии, поддержку лордов. Проигравший... — он развёл руками, — проигравший уходит в историю.

Станнис уставился на него. Поединок? Ренли всегда был хорошим воином, но он, Станнис, не уступал ему в мастерстве. А главное — он был голоден до победы так, как младший брат никогда не был голоден ни до чего в своей благополучной жизни.

— И если я соглашусь, — медленно произнёс он, — что гарантирует мне, что лорды Ренли признают исход поединка? Что армия Тиреллов преклонит колено перед тем, кто убьёт их союзника?

Незнакомец улыбнулся шире, и в этой улыбке было что-то хищное.

— А вот это, ваше величество, уже не ваша забота. Это моя работа. — Он сделал шаг ближе, и Станнис вдруг ощутил исходящую от него опасность, словно от затаившегося хищника. — Скажем так, у меня есть... особые навыки в решении подобных проблем. Лорды могут быть очень сговорчивыми, когда правильно подойти к вопросу.

Станнис понял. Этот человек не просто посланник. Он профессионал совсем другого рода. Один из тех, кто решает проблемы методами, о которых не говорят в тронных залах.

— Вы из Браавоса, — констатировал он. — Безликий.

«Давос Рейн» кивнул, не скрывая больше.

— Мой господин решил, что стоит инвестировать в... страховку. Если поединок пойдёт не так, как планировалось, некоторые ключевые фигуры могут внезапно передумать о своих союзах. Или вовсе перестать принимать решения.

Станнис обдумывал предложение. С одной стороны, это была возможность получить всё одним ударом. С другой — Ренли явно что-то задумал, раз прислал наёмного убийцу в качестве гаранта.

— А что заставляет меня думать, что вы не перережете мне горло сразу после поединка? — спросил он прямо.

— Профессиональная репутация, — ответил безликий без тени смущения. — Меня наняли для выполнения конкретной задачи. Я не убиваю тех, кто мне не назначен. Это плохо для бизнеса. К тому же, — он наклонил голову, — лорд Ренли заплатил именно за то, чтобы победитель поединка стал бесспорным королём. Если вы победите, то именно вам будет обеспечена поддержка нужных людей.

Станнис долго молчал, глядя на серое море. Наконец повернулся к безликому.

— Где и когда?

— Завтра на рассвете. Штормовой предел. Перед собранными лордами обеих армий. — Незнакомец поклонился. — Я передам ваше согласие лорду Ренли.

Когда он исчез так же незаметно, как и появился, Станнис ещё долго стоял на стене. Завтра он либо станет королём семи королевств, либо умрёт. Но это было лучше, чем медленно гнить на Драконьем Камне, ожидая, пока враги окончательно разделят между собой его наследство.

По крайней мере, он умрёт с мечом в руке, как подобает королю.

Рассвет над Штормовым пределом был кровавым — алые лучи солнца пробивались сквозь низкие тучи, словно предвещая грядущую бойню. На внутреннем дворе замка собрались лорды Штормовых земель и Простора, свидетели поединка, который должен был решить судьбу короны. Станнис стоял в тяжёлых доспехах, сжимая рукоять фамильного меча дома Баратеонов. Напротив него Ренли красовался в зелёной броне, украшенной золотыми розами — подарком Тиреллов.

Младший брат улыбался той самой обезоруживающей улыбкой, которая всегда бесила Станниса. Даже сейчас, перед лицом смерти, Ренли играл роль благородного рыцаря из песен менестрелей.

— Всё ещё не поздно, брат, — громко сказал Ренли, чтобы все слышали. — Преклони колено, и я сделаю тебя лордом Драконьего Камня. Зачем нам проливать родную кровь?

Станнис скрипнул зубами. Даже сейчас этот щенок пытался унизить его перед лордами!

— Единственное, что я преклоню, — прорычал он, — это твоя голова к твоим же ногам.

Лорд Рэндил Тарли подал сигнал, и братья бросились друг на друга.

Первые удары были осторожными — каждый изучал противника, проверял защиту. Но Станнис быстро понял, что у него есть преимущество. Ренли был хорошим воином, но он сражался как рыцарь на турнире — красиво, эффектно, для зрителей. Станнис же дрался как солдат — грубо, эффективно, на убийство.

Он начал теснить брата, нанося тяжёлые рубящие удары, которые заставляли Ренли отступать. Толпа загудела — многие ставили на младшего Баратеона с его репутацией турнирного бойца.

Момент настал внезапно. Ренли попытался провести сложный выпад — движение красивое, но требующее времени. Станнис перехватил инициативу, отвёл клинок брата в сторону и нанёс страшный удар сверху вниз. Меч прошёл сквозь шлем, череп, и дальше, разрубив Ренли от макушки до паха.

Две половины тела упали в разные стороны, обагрив песок алой кровью. Внутренности вывалились наружу, и по двору распространился мерзкий запах. Несколько дам упали в обморок. Лорды стояли в оглушённом молчании.

Станнис поднял окровавленный меч к небу.

— Боги вынесли своё решение! — прогремел он. — Я — Станнис из дома Баратеонов, первый носитель этого имени, законный король Андалов и Первых Людей, владыка Семи Королевств и защитник королевства!

Постепенно лорды начали преклонять колени. Сначала робко, потом всё увереннее. Лорд Селуин Тарт, старый лорд Кэрон, даже некоторые из штормовых лордов, которые до этого поддерживали Ренли. Страх — великолепный союзник для короля.

Станнис обернулся, тяжело дыша, адреналин победы бурлил в крови. Он увидел «Давоса Рейна», который медленно приближался с поклоном.

— Поздравляю, ваше величество, — тихо сказал безликий. — Великолепная победа. Теперь позвольте мне выполнить свою часть соглашения.

Станнис кивнул, не чувствуя опасности. Наёмник подошёл вплотную, будто желая что-то шепнуть на ухо королю.

— От лорда Петира Бейлиша, — прошептал он, и Станнис почувствовал острую боль между рёбер.

Валирийский кинжал скользнул между пластинами доспеха с хирургической точностью, пронзив сердце. Но это была не просто сталь — клинок был смазан ядом, который мгновенно разлился по венам. Станнис почувствовал, как тело немеет, как зрение затуманивается.

Он попытался закричать, предупредить, но из горла вырвался лишь хрип. Безликий поддержал его, будто помогая устоять на ногах, и для наблюдателей это выглядело как шёпот между королём и его союзником.

— Мизинец передаёт привет, — прошептал убийца. — Хаос — это лестница, ваше величество. А вы только что стали ещё одной ступенькой.

Станнис рухнул на колени, затем навзничь. Кровь хлестала изо рта. Лорды в панике бросились к нему, но было уже поздно. Яд действовал быстро и безжалостно.

— Король! — кричал кто-то. — Зовите мейстера!

Но «Давос Рейн» уже исчез в суматохе. Словно растворился в воздухе, как и подобает настоящему безликому.

Мейстер Юрмунд прибежал с травами и снадобьями, но мог лишь развести руками. Станнис Баратеон, король, который правил меньше минуты, умер на песке внутреннего двора, глядя в серое небо пустыми глазами.

В наступившей тишине лорд Рэндил Тарли первым нашёл в себе силы заговорить:

— Братья мертвы. Дом Баратеонов пресёкся. — Он оглядел растерянных лордов. — Нам нужно решать, что делать дальше.

А где-то в Королевской Гавани Петир Бейлиш получал ворона с коротким сообщением: «Оба оленя пали. Как и планировалось». Он усмехнулся, перечитывая донесение, и бросил пергамент в огонь. Ещё одна ступенька лестницы была готова. Хаос продолжал расти, а вместе с ним — возможности для человека, который умел его использовать.

Война за железный трон только начиналась, но количество претендентов существенно сократилось. И это было именно то, что нужно самому молодому мастеру над монетой в истории Семи Королевств.

***

Тайвин Ланнистер сидел в своих покоях в башне Десницы, изучая донесения, пришедшие с рассветом. Известие о гибели обоих Баратеонов должно было обрадовать его, но вместо этого лишь усилило тревогу. Слишком удачно. Слишком своевременно. Слишком выгодно для одного конкретного человека.

«Петир Бейлиш», — мысленно произнёс он имя, словно проклятие. Этот выскочка с Перстов играл в игру, правил которой не понимал даже сам Тайвин. Мизинец двигался в тени, плел интриги так искусно, что даже опытнейший политик Вестероса терялся в лабиринтах его замыслов.

За последние недели стало ясно: корона не просто в долгах — она в финансовой трясине, из которой выбраться можно лишь с помощью того самого человека, который её туда и затащил. Гениально. Отвратительно гениально.

Тайвин потёр виски. Голова раскалывалась от усталости и постоянного напряжения. Рудники Утёса Кастерли иссякли три года назад, но он скрывал это даже от детей. Золото Ланнистеров — миф, поддерживаемый кредитами и старой репутацией. А теперь Мизинец держал в руках все финансовые нити королевства.

Старый лев поднялся из-за стола и подошёл к окну. Королевская Гавань расстилалась внизу, но он видел её глазами полководца — уязвимые места, слабые стороны обороны, возможные пути отступления. Привычка десятилетий.

Живот скрутило резкой болью. Тайвин поморщился — в последнее время пищеварение частенько преподносило неприятные сюрпризы. Возраст брал своё. Он налил себе кубок дорнийского красного — того самого, что Серсея прислала ему в подарок неделю назад. Вино было превосходным, с тонким ароматом и долгим послевкусием.

«Хотя бы дочь умеет выбирать подарки», — подумал он с горькой усмешкой. Серсея была красива и амбициозна, но у неё не было ни капли политического чутья. Она видела интриги там, где их не было, и слепла к реальным угрозам. Как с этим Мизинцем — доверяла ему безоговорочно, словно он был верным псом, а не самым опасным хищником в королевстве.

Боль в животе усилилась. Тайвин выпил ещё немного вина, надеясь, что алкоголь поможет расслабиться. Нужно было додумать план противодействия Бейлишу. Мизинец был гением финансовых махинаций, но у любого гения есть слабые места. Нужно было найти их и нанести удар.

Внезапно комната поплыла перед глазами. Кубок выскользнул из ослабевших пальцев и с звоном упал на каменный пол, обагрив его красным пятном. Тайвин попытался позвать охрану, но голос не слушался. Из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

Ноги подкосились. Он рухнул на колени, чувствуя, как тело наливается свинцовой тяжестью. Дыхание становилось всё более затруднённым. Сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.

«Яд», — понял он с ледяной ясностью. Вино было отравлено. Но кто? Серсея? Нет, она глупа, но не настолько. Тирион? Его сын ненавидел его, но не стал бы действовать так открыто. Джейме? Исключено.

Остался только один вариант. Петир Бейлиш. Каким-то образом мерзавец добрался до его личных покоев, до его вина. Через Серсею? Через прислугу? Через кого-то из приближённых?

Тайвин попытался доползти до двери, но тело его уже не слушалось. Руки дрожали, зрение затуманивалось. Боль в кишечнике стала нестерпимой — организм отчаянно пытался избавиться от яда любыми способами.

Он сполз по стене и оказался у ночного горшка. Как унизительно. Тайвин Ланнистер, Десница короля, победитель дюжины войн, самый могущественный человек в Семи Королевствах, умирает в собственных испражнениях, как последний нищий.

«Мизинец всё предусмотрел», — промелькнула последняя ясная мысль. Убить его здесь, в личных покоях, среди ночи — значит обеспечить себе время. Тело найдут только утром. К тому времени убийца будет далеко, а все улики исчезнут.

Дыхание становилось всё более поверхностным. Тайвин чувствовал, как жизнь покидает его тело. Но самым страшным была не смерть — а осознание того, что он проиграл. Проиграл какому-то выскочке, который сумел перехитрить самого хитрого человека в королевстве.

«Дом Ланнистеров», — попытался он прошептать завещание детям, но вместо слов изо рта потекла кровавая пена. Слишком поздно. Слишком поздно для всего.

Его глаза закрылись в последний раз, а по губам скользнула горькая усмешка. Лев Утёса Кастерли умер так же, как император Тиберий — на ночном горшке, в одиночестве, отравленный врагом, которого недооценил.

Утром его найдёт слуга и поднимет панику. Серсея будет рыдать и клясться найти убийцу. Тирион будет подозреваться в отцеубийстве. А Петир Бейлиш выразит соболезнования и возьмёт на себя ещё больше полномочий в управлении королевством.

Хаос — это лестница. И Тайвин Ланнистер только что стал самой важной ступенькой на пути Мизинца к трону.

В покоях наступила тишина, нарушаемая лишь капанием воды из кувшина да далёким шумом просыпающегося города. Самый могущественный человек Вестероса лежал мёртвый, а его убийца уже планировал следующий ход в великой игре престолов.

***

Тирион Ланнистер спешил по коридорам Красного замка, сжимая в руке свиток с финансовыми отчётами. Всю ночь он просидел над цифрами, пытаясь найти лазейки в хитросплетениях Мизинца, и наконец обнаружил нечто важное. Несколько сделок, которые казались законными, при детальном рассмотрении оказывались откровенным мошенничеством. Это могло стать оружием против Петира Бейлиша.

Отец должен был знать об этом немедленно. Тайвин всегда вставал с рассветом — привычка солдата, — но сегодня почему-то не появился на утреннем совете. Серсея отмахнулась, сказав, что лорд-отец, видимо, устал и решил выспаться. Но Тирион знал своего отца лучше — Тайвин Ланнистер не позволил бы себе такой роскоши, как дополнительный сон, особенно в нынешней ситуации.

У дверей покоев отца не было охраны. Странно. Тирион постучал.

— Отец? — Никого ответа. — Отец, это Тирион. Мне нужно с вами поговорить.

Тишина. Тирион толкнул дверь — она оказалась не заперта. Ещё более странно. Тайвин всегда запирался на ночь.

Он вошёл в покои и сразу почувствовал запах. Сладковатый, тошнотворный аромат смерти, смешанный с... чем-то ещё. Тирион прикрыл нос рукавом и огляделся. Комната была в беспорядке — опрокинутый кубок, тёмное пятно на полу, разбросанные свитки.

А потом он увидел ноги, торчащие из-за ширмы.

Сердце Тириона екнуло. Он бросился вперёд и замер, увидев отца. Тайвин Ланнистер лежал рядом с ночным горшком, лицо серо-синее, глаза закрыты, изо рта тянется тонкая струйка засохшей крови. Простая ночная рубашка была испачкана рвотой и ещё худшим.

Самый могущественный человек в Семи Королевствах умер, как последний нищий.

— Отец! — Тирион упал на колени рядом с телом, дрожащими руками проверяя пульс. Ничего. Кожа была уже холодной. Мёртв несколько часов.

Разум Тириона лихорадочно работал. Тело в таком состоянии... Это не естественная смерть. Яд. Определённо яд. Но кто? И зачем?

Внезапно в покои ворвались гвардейцы в красных плащах. Их вёл сир Мерин Трант, один из самых жестоких псов королевы. За ними семенил великий мейстер Пицель, а замыкала процессию сама Серсея, ещё в ночной рубашке, но уже с короной на голове.

— Стой! Не двигайся! — рявкнул Трант, направляя меч на Тириона.

— Что... что происходит? — Тирион поднял руки, но не встал с колен. Рядом с телом отца он выглядел особенно жалко — маленький, уродливый карлик над трупом великого человека.

Серсея смотрела на него с выражением торжествующей ненависти.

— О, братец, как же удачно, что мы тебя здесь застали, — протянула она сладким голосом. — Прямо на месте преступления.

— Преступления? — Тирион не понимал. — Серсея, отец мёртв! Его отравили! Нужно найти убийцу, а не...

— Убийца найден, — перебила она. — Ты. Тирион из дома Ланнистеров, я обвиняю тебя в убийстве лорда Тайвина, твоего отца и моего лорда.

Покои завертелись перед глазами Тириона. Это безумие! Да, он ненавидел отца, но убить? Никогда!

— Ты сошла с ума! — выкрикнул он. — Зачем мне убивать собственного отца?

— Ненависть, — спокойно ответила Серсея. — Ты всегда его ненавидел. Завидовал. Хотел стать главой дома Ланнистеров. А теперь ты им стал... ненадолго.

Мейстер Пицель, кряхтя, присел рядом с телом, не обращая внимания на зловоние.

— Определённо яд, — заключил он после осмотра. — Судя по симптомам... "Слёзы Лис". Действует быстро, вызывает конвульсии, спазмы кишечника. Смерть наступает в течение часа.

— "Слёзы Лис" — очень редкий яд, — добавила Серсея. — Его можно достать только в Лисе или... у мейстеров. А кто из нас изучал ядоведение в Цитадели, братец?

Тирион похолодел. Действительно, он изучал алхимию и основы ядоведения во время своего образования. Это было частью общего курса наук. Но это не значило...

— Меня подставляют! — закричал он. — Серсея, подумай! Зачем мне убивать отца именно сейчас? Когда нам всем угрожает Мизинец?

— А может, ты с ним заодно? — прищурилась сестра. — Может, вы сговорились? Он убирает Тайвина, ты получаешь власть, а потом делитесь?

— Это бред! Полнейший бред!

Но сир Мерин уже приставлял меч к горлу Тириона.

— Хватит болтать, карлик. Вставай. Медленно.

Тирион поднялся, чувствуя, как дрожат колени. Он попытался найти хоть каплю сочувствия в глазах охранников, но видел лишь холодное равнодушие. Для них он был просто ещё одним преступником.

— Серсея, — попытался он в последний раз, — я понимаю, ты в горе, но...

— Заткнись! — взвизгнула она. — Заткнись, отцеубийца! Ты убил единственного человека, который действительно заботился об этой семье!

Железные оковы защёлкнулись на запястьях. Тирион почувствовал их холодный металл на коже и понял: это конец. Его обвиняют в убийстве отца, у него нет алиби, есть мотив и возможность. В глазах всех он виновен.

А где-то в своих покоях Петир Бейлиш получал донесение о том, что план сработал идеально. Тайвин мёртв, Тирион арестован, Серсея полностью под контролем. Ещё одна ступенька на лестнице хаоса была готова.

— Ведите его в камеры, — приказала королева. — И пусть готовят эшафот. Я хочу, чтобы казнь состоялась завтра на рассвете. Пусть весь город увидит, что бывает с теми, кто поднимает руку на семью.

Когда Тириона уводили, он обернулся в последний раз. Серсея стояла над телом отца, и в её глазах горел огонь безумия. Она действительно верила в его вину. Или просто хотела верить.

А в углу покоев, среди разбросанных свитков, лежали те самые финансовые отчёты, которые Тирион принёс показать отцу. Доказательства преступлений Мизинца, которые теперь никто никогда не увидит.

***

Лайза Аррен стояла у окна своих покоев в Орлином Гнезде, прижимая к груди маленького Роберта. Мальчик капризничал и требовал грудь, хотя ему уже было шесть лет. Слишком старый для этого, шептали служанки, но что они понимали? Что они знали о материнской любви и заботе?

За стеклом простирались заснеженные вершины Лунных гор, холодные и величественные. Как и всё в её жизни — красивое, но недоступное. Недосягаемое счастье, которое всегда ускользало в последний момент.

— Мама, я хочу есть, — хныкал Роберт, утыкаясь носом ей в грудь.

— Сейчас, милый, сейчас, — ласково пробормотала она, поглаживая его тонкие волосы. Такие же, как у Джона. Как у её покойного мужа, который так и не полюбил её по-настоящему.

Лайза вздохнула. Жизнь была несправедлива к ней с самого начала. Кэтилин всегда была любимицей — красивая, умная, желанная. А она, младшая сестра, довольствовалась объедками. Сначала влюбилась в Петира, когда он жил в Риверране, но он смотрел только на Кэт. Потом отец выдал её за Джона Аррена — старого, холодного человека, который женился на ней лишь для продолжения рода.

Но всё изменилось несколько дней назад, когда прибыл Петир.

Её Петир. Её любовь. Тот самый мальчик, который когда-то украл её первый поцелуй в садах Риверрана. Теперь он был мужчиной — могущественным, влиятельным, но в его глазах она всё ещё видела того юношу, который шептал ей нежные слова в лунном свете.

— Леди Лайза, — раздался знакомый голос. Она обернулась и увидела его в дверях. Петир Бейлиш, лорд Протектор Долины, её спаситель и будущий муж.

— Петир! — Она поставила Роберта на пол и бросилась к нему. Он обнял её, и она почувствовала себя снова молодой девушкой, полной надежд и мечтаний.

— Лиза, моя дорогая Лиза, — прошептал он ей на ухо, и от его голоса по спине побежали мурашки. Никто, кроме него, не называл её так. Только Лиза. Не Лайза, не "милая сестра", не "моя леди". Просто Лиза.

— Я так соскучилась по тебе, — призналась она, утыкаясь лицом ему в грудь. — Эти дни без тебя были как годы.

Петир мягко отстранил её и посмотрел в глаза. В его взгляде была нежность, но что-то ещё — какая-то усталость, тревога.

— Лиза, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.

Она кивнула, отослала прочь Роберта с кормилицей и села рядом с Петиром на мягкий диван у камина. Огонь весело потрескивал, отбрасывая тёплые тени на стены.

— Что случилось? Ты выглядишь встревоженным.

Петир взял её руки в свои — тёплые, сильные руки, которые могли быть такими нежными.

— Ситуация в королевстве меняется очень быстро. Войны, интриги, предательства. — Он помолчал. — Тайвин Ланнистер мёртв.

Лайза ахнула.

— Мёртв? Как?

— Отравлен. Тирион обвинён в отцеубийстве. — Петир покачал головой. — Серсея обезумела от горя и жажды мести. Королевство катится в пропасть.

— А что с нами? — спросила она, сжимая его руки. — Что с нашими планами?

Петир улыбнулся той самой улыбкой, от которой у неё замирало сердце.

— Мы с тобой в безопасности, Лиза. Долина неприступна, у нас есть армия, золото. — Он поднёс её руку к губам и поцеловал костяшки пальцев. — Скоро я официально стану твоим мужем, а Роберт — моим пасынком. Мы будем счастливы, как заслуживаем.

Она улыбнулась сквозь слёзы. Наконец-то! Наконец-то счастье, которого она ждала всю жизнь.

— Петир, я так боялась, что потеряю тебя снова. Как тогда, когда ты покинул Риверран после дуэли с Брэндоном.

— Никогда больше, — пообещал он. — Больше никто и ничто нас не разлучит.

Она вспомнила ту ночь в Риверране, когда они были вместе. Единственную ночь настоящей близости в её жизни. Петир был ранен, истекал кровью, но между ними вспыхнула страсть. От той ночи она забеременела, но отец заставил её выпить лунный чай. Ребёнок Петира... их ребёнок... умер, так и не родившись.

— Петир, — прошептала она, — я должна тебе кое-что сказать. О той ночи... о ребёнке...

Он покачал головой.

— Не надо, Лиза. Это в прошлом. Теперь у нас есть будущее. У нас есть Роберт.

— Но он не твой сын, — болезненно сказала она.

— Он станет моим, — твёрдо ответил Петир. — Я буду любить его как родного. Ради тебя.

Лайза заплакала от счастья. Как же она любила этого человека! Как же долго ждала этого момента!

— Когда свадьба? — спросила она.

— Скоро. Очень скоро. Сначала нужно уладить формальности, получить разрешение септона. — Петир встал и подошёл к окну. — А пока что нам нужно быть осторожными. В Королевской Гавани много глаз и ушей.

— Я готова ждать, — сказала она. — Я ждала столько лет, подожду ещё немного.

Петир обернулся и посмотрел на неё странным взглядом. В нём была нежность, но также и что-то ещё. Что-то холодное.

— Лиза, скажи мне честно. Ты доверяешь мне?

— Конечно! — Она встала и подошла к нему. — Полностью. Безоговорочно.

— Даже если я попрошу тебя сделать что-то... неприятное? Ради нашего будущего?

Лайза кивнула, не раздумывая.

— Всё что угодно. Ради тебя — всё что угодно.

Петир обнял её и поцеловал в лоб.

— Моя верная Лиза. Как же я тебя люблю.

Она прижалась к нему, чувствуя себя защищённой и любимой. Наконец-то её мечты сбывались. Наконец-то она будет счастлива.

Но в глубине души теплилось беспокойство. Что-то в голосе Петира, в его взгляде настораживало. Словно он скрывал что-то важное. Словно за его нежными словами крылись совсем другие планы.

Но Лайза прогнала эти мысли. Петир любил её. Он всегда её любил. И теперь они наконец-то будут вместе, как должно было быть с самого начала.

Разве может быть что-то важнее любви?

***

Маэстро Сирио Галлео, старший казначей Железного банка Браавоса, сидел в своём кабинете на седьмом этаже главного здания банка и в четвёртый раз перепроверял цифры. Его тонкие пальцы, увешанные дорогими кольцами, дрожали, когда он водил по строчкам отчётов. То, что он видел, не укладывалось в голове.

За тридцать лет работы в банке он пережил множество кризисов — войны, неурожаи, падения королевств. Но такого... такого он не видел никогда.

— Морос! — позвал он помощника. — Морос, немедленно ко мне!

Молодой браавосец вбежал в кабинет, сжимая в руках стопку документов.

— Сир, я перепроверил все расчёты трижды. Цифры верны.

Сирио откинулся в кресле и потёр виски. Головная боль не отпускала уже третий день.

— Объясни мне ещё раз. Медленно. Как мы дошли до такого состояния?

Морос разложил документы на столе.

— Начнём с вестеросских займов. За последние два года наши вложения в экономику Семи Королевств выросли в четыре раза. Железный трон должен нам уже восемь миллионов золотых драконов.

— Продолжай.

— Но это не всё. Мы также кредитовали множество торговых предприятий, связанных с королевством. Винодельни, мануфактуры, морские перевозки. На общую сумму в двенадцать миллионов.

Сирио кивнул. Это он ещё помнил. Рискованно, но прибыльно. Процентные ставки были высокими, а гарантии — вроде бы надёжными.

— А теперь скажи мне про проблему.

Морос взял другой свиток.

— Господин Несторис прислал отчёт из Королевской Гавани. Экономическая ситуация там критическая. Рудники Ланнистеров исчерпаны. Торговля практически остановлена из-за войны. Налоговые поступления упали на семьдесят процентов.

— И что предлагает господин Несторис?

— Немедленно отозвать все кредиты и потребовать возврата долгов. Но... — Морос замялся.

— Но что?

— Мастер над монетой Петир Бейлиш утверждает, что у них есть план стабилизации. Он просит ещё один крупный заём — пятнадцать миллионов. Под гарантии будущих торговых соглашений с Вольными городами.

Сирио рассмеялся — коротко и зло.

— Пятнадцать миллионов? Когда они не могут вернуть восемь? Этот Бейлиш совсем обнаглел.

— Но есть нюанс, — осторожно сказал Морос. — Наши аналитики изучили его предыдущие операции. Он гений финансов. Всё, за что брался, приносило прибыль.

— Какую прибыль?! — взорвался Сирио. — Покажи мне прибыль! Где деньги?

Морос развернул большую карту с пометками.

— Вот здесь проблема. Формально все предприятия Бейлиша прибыльны. Винодельни в Дорне, текстильные мануфактуры в Речных землях, рыболовецкие флотилии в Королевской Гавани. Но...

— Но?

— Прибыль реинвестируется в новые проекты. А новые проекты финансируются новыми займами. Получается замкнутый круг.

Сирио почувствовал холодок в желудке. Он уже видел подобные схемы. Финансовая пирамида. Классическая афёра, только в гигантских масштабах.

— Это мошенничество, — прошептал он. — Чистое мошенничество.

— Но пока что все платежи вносятся вовремя, — возразил Морос. — Проценты поступают регулярно.

— За счёт новых займов! — Сирио вскочил и начал ходить по кабинету. — Господи, как мы проглядели это?

В дверь постучали. Вошёл секретарь.

— Маэстро Галлео, прибыл господин Отто Хайтауэр, представитель Старомедного банка. Требует срочной встречи.

Сирио поморщился. Старомедный банк был их главным конкурентом в Старом городе. Если они пришли...

— Пригласите его.

Отто Хайтауэр был невысоким толстяком с проницательными глазами. Он вошёл в кабинет с видом человека, принесшего плохие новости.

— Маэстро Галлео, — кивнул он. — Рад вас видеть, хотя обстоятельства...

— Говорите прямо, господин Хайтауэр.

— Мы изучили ваши вестеросские инвестиции. — Отто сел и достал свиток. — Боюсь, у меня для вас неприятные новости.

— Какие именно?

— Наши агенты в Королевской Гавани выяснили истинное финансовое положение королевства. Они банкроты. Полные банкроты. Живут исключительно на займы.

Сирио сел. Ноги подкашивались.

— Продолжайте.

— Более того, мастер над монетой Петир Бейлиш создал сеть подставных компаний по всему континенту. Они берут займы под одними именами, инвестируют под другими, а прибыль переводят на счета третьих. Классическая схема отмывания.

— Боги... — прошептал Морос.

— Наша экспертиза показывает, что реальная стоимость всех его активов не превышает двух миллионов золотых. А долги составляют более тридцати миллионов. — Отто посмотрел на Сирио серьёзно. — Ваш банк влез в это болото по самые уши.

Сирио почувствовал, как мир рушится вокруг него. Тридцать миллионов! Это больше половины капитала Железного банка!

— Но как? Как один человек мог провернуть такую аферу?

— Очень просто, — ответил Отто. — Он использовал репутацию королевства как гарантию. Ваши люди видели печать Железного трона на документах и не проверяли дальше. А Бейлиш тем временем создавал всё новые и новые схемы.

— Господин Несторис... — начал Морос.

— Ваш господин Несторис, боюсь, тоже стал жертвой обмана, — покачал головой Отто. — Бейлиш показал ему именно то, что тот хотел увидеть. Цветущие предприятия, растущие доходы, блестящие перспективы.

Сирио опустился в кресло. Карьера разрушена. Банк на грани краха. Тысячи вкладчиков потеряют сбережения.

— Что вы предлагаете? — хрипло спросил он.

— Немедленно заморозить все операции с Вестеросом. Отозвать господина Несториса. Начать процедуру взыскания долгов через наёмников. — Отто наклонился вперёд. — И молиться, чтобы удалось вернуть хотя бы четверть от вложенного.

— А Бейлиш?

— Бейлиш? — Отто усмехнулся. — Этот человек гений. Злой гений, но гений. Он обвёл вокруг пальца самый могущественный банк мира. Таких людей либо убивают, либо нанимают.

За окном садилось солнце над каналами Браавоса. Где-то в городе люди возвращались домой с работы, не подозревая, что их банк балансирует на краю пропасти.

А в далёкой Королевской Гавани Петир Бейлиш, вероятно, уже планировал следующий ход в своей великой игре. Железный банк был лишь инструментом в его руках. Средством для достижения большей цели.

***

Капитан Гарри Страйкленд сидел в своём шатре в лагере Золотых Мечей, изучая карты Вестероса при свете масляной лампы. За стенами палатки слышались привычные звуки военного лагеря — бряканье доспехов, окрики сержантов, ржание лошадей. Десять тысяч наёмников расположились на равнинах близ Пентоса, ожидая приказов.

Уже полгода они служили магистру Иллирио Мопатису, охраняя его торговые караваны и выполняя мелкие поручения. Скучная работа за посредственную плату. Золотые Мечи заслуживали большего — они были элитой среди наёмных рот, потомками изгнанников из Вестероса, мечтавшими о возвращении на родину.

В шатёр вошёл лейтенант Франклин Флауэрс, внебрачный сын одного из лордов Простора.

— Капитан, к вам гость. Говорит, что везёт предложение из Королевской Гавани.

Страйкленд нахмурился. Из Королевской Гавани? Интересно. Официально Золотые Мечи были врагами Железного трона — слишком много их членов имели счёты с правящей династией.

— Пригласите его.

Гость оказался невысоким человеком в дорогом плаще, явно не воином. Торговец или чиновник. Лицо умное, глаза хитрые. Страйкленд сразу понял — этот человек привык играть в большие игры.

— Капитан Страйкленд, — поклонился незнакомец. — Позвольте представиться. Меня зовут Бронн. Я представляю интересы мастера над монетой Петира Бейлиша.

— Мизинец? — Страйкленд откинулся в кресле. — Что ему нужно от Золотых Мечей? Мы не слишком популярны в Королевской Гавани.

Бронн улыбнулся.

— Именно поэтому вы ему и нужны. Лорд Бейлиш ценит профессионализм выше политических предпочтений.

— Говорите конкретнее.

Незнакомец достал толстый кожаный мешок и высыпал содержимое на стол. Золотые драконы покатились, звеня. Страйкленд присвистнул — такой суммы хватило бы на содержание роты целый год.

— Это аванс, — спокойно сказал Бронн. — Одна десятая от общей суммы контракта.

— За что такая щедрость?

— Лорд Бейлиш предлагает Золотым Мечам эксклюзивный контракт на охрану торговых путей между Вестеросом и Эссосом. Сроком на пять лет. Плата — миллион золотых драконов в год.

Страйкленд чуть не подавился вином. Миллион в год! Это была фантастическая сумма. Больше, чем они зарабатывали за десять лет обычной службы.

— И что мы должны охранять? Драконьи яйца?

— Караваны, торговые галеи, склады. — Бронн развернул карту. — Лорд Бейлиш создаёт новую торговую империю. Ему нужна надёжная охрана.

— А что с магистром Иллирио? Мы связаны контрактом.

— Контракт можно расторгнуть. — Бронн достал свиток. — Лорд Бейлиш готов выплатить неустойку магистру. Плюс компенсацию вам за досрочное расторжение.

Страйкленд взял документ и пробежал глазами. Всё было составлено грамотно, с учётом всех формальностей. Но что-то настораживало.

— Почему такая щедрость? В чём подвох?

Бронн пожал плечами.

— Никакого подвоха. Лорд Бейлиш просто ценит качество. Золотые Мечи — лучшая наёмная рота в Эссосе. Он готов платить за лучших.

— И всё? Просто охранять караваны?

— Ну... — Бронн сделал паузу. — Возможны и дополнительные задания. За отдельную плату, разумеется. Иногда торговым интересам угрожают... конкуренты. Может потребоваться решить проблему силой.

Вот оно. Страйкленд понял, к чему всё идёт. Бейлиш не просто торговец. Он игрок в большой игре, и ему нужна собственная армия.

— А если нас попросят действовать против Железного трона?

— Этого не произойдёт, — заверил Бронн. — Лорд Бейлиш лоялен короне. Он мастер над монетой, член малого совета.

Страйкленд задумался. С одной стороны, предложение было слишком хорошим, чтобы быть правдой. С другой — Золотые Мечи давно мечтали вернуться в Вестерос. А служба у влиятельного лорда открывала такие возможности.

— Мне нужно посоветоваться с офицерами.

— Конечно. — Бронн встал. — Но решение нужно принять быстро. Лорд Бейлиш не любит ждать.

Когда посланник ушёл, Страйкленд созвал военный совет. В шатёр собрались старшие офицеры роты — люди с многолетним опытом войн и интриг.

— Что думаете, господа?

Сержант Уотерс, седой ветеран, покачал головой.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Такие деньги не платят за охрану караванов.

— Может, этот Бейлиш готовится к войне? — предположил лейтенант Флауэрс. — Слухи говорят, что в Вестеросе неспокойно.

— Война означает добычу, — заметил капитан Роллс. — А добыча означает деньги.

Страйкленд молчал, обдумывая. Золотые Мечи были основаны изгнанниками из Вестероса, мечтавшими о возвращении. Многие из нынешних бойцов — потомки тех изгнанников. Для них служба в Семи Королевствах была не просто работой, а возможностью вернуть утраченное.

— А что с магистром Иллирио? — спросил Уотерс.

— Иллирио платит нам копейки за скучную работу, — ответил Страйкленд. — К тому же он связан с Таргариенами. Если они вернутся, нам всем отрубят головы.

— А Бейлиш?

— Бейлиш — прагматик. Ему нужны профессионалы, а не идеологи.

Обсуждение продолжалось до глубокой ночи. В итоге решение было принято единогласно.

Утром Страйкленд принял Бронна в своём шатре.

— Золотые Мечи принимают предложение лорда Бейлиша.

— Превосходно. — Бронн достал новые документы. — Контракт уже готов. Подписывайте.

Пока Страйкленд читал бумаги, Бронн продолжал:

— Лорд Бейлиш также просит передать вам его личное послание.

— Слушаю.

— Он говорит: "Хаос — это лестница. Те, кто поднимается по ней вместе со мной, достигнут высот, о которых не смели мечтать. Те, кто остаются внизу — падают в пропасть".

Страйкленд кивнул. Он понял. Бейлиш предлагал не просто контракт, а союз. Место в его грандиозной игре.

— Передайте лорду Бейлишу, что Золотые Мечи готовы подняться по этой лестнице.

Через неделю десять тысяч наёмников покинули лагерь у Пентоса, оставив магистра Иллирио без защиты. Толстый магистр бесился, угрожал, обещал месть. Но что он мог сделать против такой силы?

Золотые Мечи плыли в Вестерос под новыми знамёнами. Они не знали, что их новый наниматель планирует использовать их в самой большой игре своей жизни. Игре, ставкой в которой был Железный трон.

Три месяца спустя Золотые Мечи уже не походили на обычную наёмную роту. Расквартированные в серии укреплённых лагерей вдоль Королевского тракта, они превратились в нечто большее — в частную армию, выполняющую задачи, о которых не принято говорить вслух.

Капитан Страйкленд стоял на башне временной крепости близ Солёного пруда, наблюдая за тренировками своих людей. За эти месяцы рота пополнилась новобранцами — не только наёмниками, но и дезертирами из королевской армии, обедневшими рыцарями, людьми без роду и племени. Бейлиш платил щедро и не задавал лишних вопросов о прошлом.

К башне поднялся Бронн — теперь он стал постоянным связующим звеном между Золотыми Мечами и их истинным нанимателем.

— Новое задание от лорда Бейлиша, — сказал он, протягивая запечатанный свиток.

Страйкленд вскрыл печать и прочитал. Нахмурился.

— Лорд Уэйн Брэкен? Он же союзник короны.

— Был союзником, — поправил Бронн. — До тех пор, пока не начал задавать неудобные вопросы о королевских финансах. Слишком много копал в отчётах мастера над монетой.

— И что предлагается?

— Несчастный случай на охоте. Стрела с неизвестного лука. Браконьеры, которых так и не поймали. — Бронн пожал плечами. — Стандартная история.

Страйкленд сложил письмо. Полгода назад он бы отказался от такого задания. Золотые Мечи были воинами, а не убийцами из-за угла. Но деньги Бейлиша и постепенное втягивание в серые дела сделали своё дело.

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч золотых. Плюс обычная месячная плата.

— За одного лорда?

— За одного лорда, который мог бы разрушить финансовую империю нашего нанимателя, — серьёзно ответил Бронн. — Лорд Бейлиш не просто богатый торговец, Страйкленд. Он строит новый порядок. А в новом порядке нет места тем, кто задаёт слишком много вопросов.

Капитан кивнул. За эти месяцы он начал понимать масштаб игры Мизинца. Торговые караваны были лишь прикрытием. На самом деле Бейлиш выстраивал сеть влияния, которая опутывала весь континент. Золотые Мечи стали его кулаком — инструментом для устранения препятствий.

— Кто будет исполнителем?

— Сержант Риверс со своими лучниками. Они из этих мест, знают местность.

— Хорошо. Передайте лорду Бейлишу — будет исполнено.

Неделю спустя лорд Уэйн Брэкен погиб от стрелы во время охоты на оленя. Его люди клялись, что видели в лесу неизвестных лучников, но те словно растворились в воздухе. Расследование ни к чему не привело.

Но это было только началом.

Следующее задание касалось торгового дома из Королевской Гавани. Они отказывались продавать свои склады по цене, предложенной подставными компаниями Бейлиша. Склады сгорели дотла в одну ночь. Хозяин дома погиб в пожаре вместе с семьёй. Очевидцы говорили о поджигателях в чёрных плащах, но городская стража их не нашла.

Потом был банкир из Ланниспорта, который начал выяснять истинное состояние золотых рудников Утёса Кастерли. Его нашли мёртвым в борделе, якобы от сердечного приступа. Мейстер подтвердил естественную смерть, хотя некоторые заметили, что у покойного были все признаки отравления.

Страйкленд понимал, что рота скатывается в пропасть. Из благородных воинов они превращались в убийц и поджигателей. Но деньги были слишком хороши, а альтернативы — слишком призрачными.

Однажды вечером он сидел в своём шатре, когда к нему зашёл старый сержант Уотерс.

— Гарри, нам нужно поговорить.

— Слушаю.

— Ребята начинают роптать. Говорят, что мы превратились в наёмных убийц.

— А разве не так?

— Мы — Золотые Мечи! — вспылил Уотерс. — Потомки благородных домов! Мы должны сражаться с честью, а не резать спящих!

Страйкленд тяжело вздохнул.

— Том, посмотри правде в глаза. Мы изгнанники. Бастарды. Младшие сыновья без наследства. Кому нужна наша честь? Кто заплатит за наше благородство?

— Но...

— Никаких "но". — Капитан встал и подошёл к карте на стене. — Видишь эти красные точки? Это наши лагеря. Посты. Склады. За полгода мы создали сеть, которая контролирует половину торговых путей Вестероса. Мы больше не просто наёмники. Мы — сила.

— Сила, построенная на крови невинных.

— Невинных? — Страйкленд усмехнулся. — Брэкен готов был разрушить экономику королевства ради личной выгоды. Торговый дом обворовывал налогоплательщиков. Банкир из Ланниспорта шантажировал влиятельных людей. Какие они невинные?

Уотерс покачал головой.

— Ты начинаешь говорить как этот Бейлиш. Оправдывать любые средства благородными целями.

— А может, он прав? — Страйкленд повернулся к старому сержанту. — Может, старый мир действительно прогнил? Может, пора строить новый?

— За счёт убийств?

— За счёт порядка. Бейлиш не убивает просто так. Он устраняет тех, кто мешает стабильности. Коррупционеров. Предателей. Тех, кто живёт за счёт других.

Уотерс долго молчал. Потом тяжело вздохнул.

— Ты изменился, Гарри. Мы все изменились.

— Мы приспособились. Это называется выживанием.

На следующий день пришло новое задание. На этот раз мишенью стал септон Мейбалор, который проповедовал против роскоши знати и призывал к расследованию трат королевской казны. Бейлиш считал его опасным демагогом.

Страйкленд передал приказ без колебаний. Септон умер от "болезни" — яда в вине для причастия. Убийство в храме перед алтарём семерых. Даже для Золотых Мечей это было чересчур.

Треть роти дезертировала той же ночью. Ушли самые старые, самые принципиальные бойцы. В том числе сержант Уотерс.

Но их место быстро заняли новые люди. Менее щепетильные. Более жадные. Более покорные.

Бронн прибыл на следующий день с новой партией золота и широкой улыбкой.

— Лорд Бейлиш доволен вашей работой, — сказал он. — Очень доволен. Настолько, что готов предложить новый уровень сотрудничества.

— Какой именно?

— Постоянная база в Королевской Гавани. Официальный статус гвардии мастера над монетой. Жалованье как у королевской гвардии, но втрое больше.

Страйкленд задумался. Это означало окончательный переход на службу к Бейлишу. Превращение в его личную армию.

— А взамен?

— Полная лояльность. Беспрекословное выполнение приказов. И готовность к большой игре.

— Какой игре?

Бронн наклонился ближе.

— Лорд Бейлиш готовится к финальной партии. Скоро в Семи Королевствах начнутся большие перемены. Нужны надёжные союзники.

Страйкленд кивнул. Он понял. Мизинец готовил переворот. Или революцию. Или что-то ещё более грандиозное.

— Золотые Мечи готовы служить, — ответил он.

Бронн улыбнулся.

— Отлично. Лорд Бейлиш будет рад. Добро пожаловать в новый мир, капитан Страйкленд.

За окном шатра садилось солнце над Вестеросом. Где-то в Королевской Гавани Петир Бейлиш ставил очередную фигуру на доску. Золотые Мечи стали его тёмными рыцарями в великой игре престолов.

Ибо хаос - море подвластное Бейлишу, а он просто рыбак что ловит в нём все доступные дары и не только утоляя тем самым свой внутренний голод...

***

PS

Если захотите поддержать автора, то милости прошу в платные книги и «Хроники Куси» про бессмертного, что бросил вызов самим богам. Цикл активно пополняется.

https://author.today/work/455284