Мастер молний. Книга I

Глава 7

Я убежал в другую комнату и там превратился в Питера. Можно было, конечно, обойтись голосом и не рисковать напугать Монику до полусмерти, но я не доверял прибору, у которого есть видеокамера. Суперхантер заговорил из трубки со мной усталым хриплым голосом:

— Ты должен сторожить в полночь точку номер три. Торопись, у тебя мало времени.

Вот так, ни «здрасте», ни «как дела». Мне надо было продержать собеседника на связи как можно дольше. Я изо всех сил налаживал контакт, уговаривая Сеть, чтобы она разрешила мне послать абоненту птичку-наблюдателя. Да, у меня сложные отношения с электронными средствами связи. Точно такие же, как с магическими. Для меня электричество — еще одна форма магии. Что по этому поводу думают физики или инженеры, мне не так важно, главное, что подход работает.

Так что я начал тянуть время, играя в дурачка.

— Та же точка, что и в прошлый раз? — спросил я.

— Ну же, парень! — ответил «наставник» с легким раздражением. — Я же сказал: «номер три». Возьми себя в руки, время не ждет.

— Напомни адрес, из головы вылетело, где это, — продолжал я придуриваться.

— Питер, ты пьян? — спросил Суперхантер скорее участливо, чем злобно. — Мальчик мой, я знаю, что возложил на тебя тяжкий груз. Но мы не можем себе позволить простые человеческие слабости. Мы — не простые люди, на нас лежит миссия, ни много, ни мало, спасти этот мир от нашествия чудовищ.

— И нам обязательно искать их по ночам? — я был уже в шаге от того, чтобы засечь берлогу наставника.

— Мы охотимся по ночам, мальчик, нравится нам это или нет. И твари предпочитают лезть к нам в темное время суток. Тоже без оглядки на наши желания. Выпей кофе, отрезвляющую таблетку, и мчись уже на точку. И молись, чтобы тебя не засекли копы в таком-то виде за рулем.

Есть! Я смог создать птичку прямо за спиной таинственного Великого Охотника и попросил шпионку поставить метку на улице под окнами его дома.

— Мчусь, босс! — обрадовал я наставника. — и вовсе я не пьян, просто устал. День был длинный и все никак не кончится.

— Не жди, что со временем станет легче, — оставил за собой последнее слово «босс». — Тьма сгущается, сынок.

И положил трубку. А кстати интересно, где эта точка номер три. Хотя в мои планы и не входит портить бизнес мелким контрабандистам.

Пришлось сообщить Монике, что мне надо срочно ее покинуть и раствориться в темной и опасной манхэттенской ночи. За эту новость я был не совсем игриво укушен. Девушка сердито удалилась в спальню, а я перенесся под окна Суперхантера.

Портал привел меня в пригород, в отдельный домик, слишком пострадавший от времени, чтобы казаться уютным.

Я постучал в дверь. Не дождавшись реакции, забарабанил гораздо активнее. Хотел уже вскрыть замок, но услышал шаги по ту сторону. Наконец дверь отворилась. На пороге возник худой, жилистый и загорелый мужчина лет сорока пяти, хотя у людей такого типа трудно угадать возраст. Впрочем, чья бы корова мычала. Старец класса «столько не живут», а выгляжу как тридцатилетний молодчик.

— Питер, — изумленно воскликнул хозяин. — Что ты здесь делаешь? Как ты вообще меня нашел?

— Решил полюбоваться на твою коллекцию отнятых артефактов. Устроишь экскурсию, наставник? — язвительно ответил я.

Суперхантер присмотрелся ко мне, щуря глубоко посаженные глаза.

— Ты не Питер, — констатировал он наконец. — Ты — тварь, захватившая его тело.

— От твари слышу, — обиделся я. — За что же ты так не любишь магов?

— Не равняй меня с собой, — хозяин чуть ли не начал плеваться от возмущения.

— И в мыслях нет, — ухмыльнулся я. — Ты — всего лишь слабенький волшебник, каких я встречаю на каждом шагу в мире, якобы лишенном магии. Нахватался по верхам и отжимаешь артефакты у бедных беззащитных контрабандистов. Я же реально обучался искусству. Мы — не ровня. Повторяю вопрос: с чего ты взъелся на магов? Или все дело в жадности? В горстке амулетов, которые ты прикарманил? Ты хоть платил за них Питеру, или он батрачил на голом энтузиазме?

Суперхантер посверлил меня несколько секунд злобным взглядом, а потом отвернулся и обмяк.

— Проходи уж, раз пришел, — он отступил в сторону, давая мне дорогу.

Я не стал кобениться, раз уж сам постучался в его дверь. Мы прошли в гостиную. Хозяин указал мне на стул возле круглого стола, накрытого грязноватой скатертью.

— Выпьешь? — спросил он.

— Не откажусь, — кивнул я.

— Можешь обращаться ко мне «магистр Дагран», — объявил хозяин, разливая по стаканам содержимое квадратной бутылки.

— Вижу, что магистр, — не удержался я от шпильки. — Похоже, это вершина достижений местных волшебничков.

— Я не уступаю в мастерстве лучшим бойцам Инквизиции, будь она неладна, — обиделся Дагран.

— Верю, — ответил я. — Они тоже не произвели на меня впечатление. Так что у тебя за афера с «орденом охотников»?

— Ты меня раскусил! — Дагран отсалютовал мне стаканом. — Самое ценное в этом мире — артефакты, у меня есть способ угадывать, где появится очередной курьер. Либо я, либо Питер их встречаем. И, отвечая на твой вопрос, ничего я против таких как ты, ну ладно и как я сам, не имею. Мальчик так искренне искал свое место в жизни, что пришлось задурить ему голову пафосными идеями.

— Только не говори, что глядишь часами в хрустальный шар или раскладываешь птичьи кишки. Как ты ищешь точки входа?

— Их всего три в Нью-Йорке. О времени прибытия на конкретную точку меня предупреждают.

— Кто же? Инквизиция сливает данные?

По изменившемуся лицу Даграна я понял, что угадал.

— Да, они выкупают у меня артефакты, — продолжил Дагран. — Делают вид, что не замечают, когда я оставляю себе парочку от каждой партии. Понимают, что без них я не справлюсь. Пей, поддельный Питер, хороший бурбон, дорогой, — он сам хлебнул от души. — Не бойся, не отравлено.

Я понюхал содержимое стакана. Сладковатый запах. Вряд ли я полюблю бурбон.

— Ты прав, яд не в вине, он в стакане. Артефакт?

Дагрон вскочил и попробовал метнуть в меня маломощный файербол, что не слишком разумно в деревянном доме. Впрочем, мои кормики выпили заклинание без остатка, так что мы обошлись без пожара. Я в ответ познакомил хозяина со слабенькой молнией. К сожалению, этого хватило для остановки сердца Суперхантера.

— Ладно, — сказал я сам себе, — пойдем, поищем склад.

Я обвел помещение Взором, потом «принюхался», разыскивая магическую активность или хотя бы остаточный фон. А «учуяв» этот самый фон, выругался, вскочил и взломал замаскированный люк в погреб.

— В этом городе есть хотя бы один дом без огромного подвала? — задал я сердитый, но риторический вопрос воздуху вокруг меня. Потом треснул себя по лбу и сменил внешность на «шпиона». Личность Питера Вандерера еще могла мне пригодиться.

Внизу, ох уж эти нью-йоркские традиции, обнаружился зверинец — ряд клеток с толстыми палладиевыми прутьями. Как известно даже подмастерью, палладий не дает пленнику уйти в тень. С другой стороны, стоит он целое состояние и не так уж часто встречается в природе. Я бы использовал для тех же целей материалы, производные от чистой силы. Ледяное стекло подошло бы идеально, если бы не его подмораживающий эффект, что превратило бы содержание в нем живого существа в пытку. Ну и секрет его производства почти утерян, возможно, только я его и знаю, восстановил на досуге.

Но можно создать магический аналог того же палладия. Это куда проще и не так разорительно. Есть и знаменитый голубой хрусталь, также блокирующий перемещения. Правда, его еще отыскать надо, а счастливчики вроде меня, что нашли целую гору, из него состоящую, направо и налево секретами не делятся.

Это, кстати, преимущество профессии демиурга: можно открыть мир, богатый любыми редкими минералами. Зато профессией владеют единицы, что выравнивает баланс.

Короче говоря, палладиевые клетки — стрельба из пушек по воробьям, как и вся магия на Земле Сорок Два. Гора породила мышь.

Пленники заселили пять клеток из десяти. Три геккончика и два человека — мужчина и женщина. Все молодые, грязные, явно голодные и замерзшие. Похоже, орден охотников убивал не всех контрабандистов. Вопрос, для чего ему нужны эти заложники? Его я и задал пленникам.

— Друзья мои, через пару минут я открою клетки, и вы благополучно юркнете в тень. Я бы мог вас там догнать, но не буду. Бегите на здоровье. Но прежде я задам пару вопросов, уж не откажите мне, удовлетворите мое любопытство.

Самый бодрый из геккончиков подошел ближе и прижался к решетке грязноватой рожей.

— А ты ответишь, кто ты такой и откуда здесь взялся?

— А ты поверишь, если скажу, что мимо проходил? Услышал, как вы здесь трепыхаетесь, решил помочь.

— Не поверю. Но давай, задавай свои вопросы. Только вряд ли мы много знаем. Из клетки, видишь ли, мало чего видно.

— Прекрати ему грубить, Фиги! — подала голос девушка, — разве ты не хочешь отсюда выбраться? Мы, конечно, скажем, все что знаем, но надо спешить. Охотник может вернуться в любую секунду.

— Не может, — ухмыльнулся я. — но зачем он вас тут держал? Я думал, он попросту грабит и убивает всех контрабандистов. Собственно, меня это интересует. И я хочу знать адреса точек. Я только у одной был.

— Я так и думал, — Фиги махнул рукой, отходя от решетки к топчану вглубь клетки. — Никто не собирается нас освобождать. Простая разводка, чтобы выманить координаты.

— Те точки, что охотники и так знают, вы мне можете назвать? — возразил я. — Я был знаком с одним из вас.

— С кем же? — обернулся Фиги.

— Его звали Андрес Бенавидес. Вы знакомы?

— «Звали», — переспросил Фиги напряженно. — Что с ним?

— Он умер, мне жаль. Нет, Фиги, — поморщился я, увидев злобу в его глазах, — я его не убивал. Я его нанял для доставки в этот мир ценного груза. А какие-то уроды в белых халатах его похитили. Сегодня в полночь должен прибыть один из вас на точку номер три. Я без понятия, где это, а у Даграна уже не спросишь.

— Отпустите нас, — попросила девушка, — и мы сами позаботимся о коллеге. Но координаты мы не скажем. Простите, сэр.

— Но у вас есть предположения, зачем вас здесь держали? Если охотникам нужны только артефакты, что вы сюда тащите, проще вас убить и ограбить, чем кормить и воспитывать в своем доме.

— Он нас и не кормил, — пробурчал Фиги.

— К нам приходили люди из Инквизиции, — заговорила девушка. — Маги, довольно сильные по местным стандартам. Вам они, конечно, не ровня, сэр, я такое вижу. С ними был один «эксперт», он взял с каждого немного волос и по нескольку капель крови.

— Хмм, — почесал я подбородок. — он не упоминал проект «Генезис»?

— Не припоминаю, — покачала головой девушка.

Фиги молча пожал плечами. Я напряг память и создал в воздухе образ моего нового друга Вера Долина.

— Да, — обрадовалась девушка, — он брал у нас кровь.

— Вряд ли теперь вы ему понадобитесь со своими волосами. Ладно, валите на все четыре стороны.

Я подключил Взор, проследил подключение электрических замков до группы рубильников на стене. Каждый из них отвечал за конкретную клетку, я открыл сразу все. Узники выскочили в коридор. Трое из них быстренько растворились в тени.

— А как же наш товар? — спросил Фиги.

— Не наглейте, — отмахнулся я, добавив в голос немного угрозы.

Девушка прошептала мне на ухо «спасибо» и поцеловала в щечку. Наконец и эти двое смылись.

— Товар, я чуть не забыл про товар, — второй раз за вечер хлопнул я себя по лбу.

Потайная дверца, также блокировавшаяся электронным замком, нашлась быстро с помощью того же Взора. Инквизиторы оставили Даграну от щедрот немалые богатства, которые я тут же реквизировал, убрав в бездонную сумку.

Можно было бы уже и покинуть не вполне гостеприимный дом покойного господина Даграна, но меня схватила за горло жаба и как принялась душить! Клетки почти из чистого палладия! Это огромное, невообразимое богатство! Я начал прикидывать, как составить сортировочное заклинание, которое разрушит потоки, удерживающие структуру сооружения, и выдаст мне палладий в форме слитков.

Ума мне хватило только чтобы затащить труп хозяина дома в подземелье и наложить на себя иллюзию, изображавшую почтенного мистера Даграна. Без особой причины, на случай, который как известно бывает всяким. А дальше я так увлекся добычей металлов, что позорно проморгал нападение.

К счастью, я уже успел и половину камер разобрать на запчасти, и получившиеся слитки палладия в свою прекрасную сумочку убрать. Кое-что в моем заклинании мне не нравилось, и я возился, вычищая шероховатости, прежде чем приступить к разборке второй половины. Но тут свет в доме погас, да так, что ни простым, ни магическим взором я эту тьму пробить не мог. Ясное дело, кто-то магию скастовал, я и послал парочку кормиков, чтобы источник разыскали.

Очень скоро один из них нашел артефакт, ну а что же еще, ну нет тут нормальных магов, которые без костылей на что-то способны. Кормики показали мне не только устройство, но и пятерку вторгнувшихся к Великому Охотнику негодяев. Уж не знаю, успел он на помощь позвать, или так совпало, что Орден Охотников именно в этот момент решили зачистить. Жорики транслировали картинку, как в дом входят четверо в интересных костюмах, подобие которых я видел в фильмах. Это называлось снаряжение спецназа, и венчалось оно шлемом, в который были встроены очки для ночного видения. Для того им тьма и понадобилась, чтобы все кроме них ослепли.

Но есть у меня прием и на этот случай. На языке предвечных, настоящем, а не убогом снейпере, я сказал громко и четко: «Да будет свет!» А как я уже докладывал, язык этот на мелочи не разменивается, если уж сиять, то так, чтобы все вокруг плавилось. Ну и кто в итоге ослеп?

Зато я кое-что важное смог разглядеть: вся четверка оказалась заражена паразитами. А вот пятый, оставшийся на пороге, чистенький, я его узнал по рисунку ауры: тот самый друид, что пытался меня в первый же мой день в астрале в траву заковать. Интересно девки пляшут, Инквизиция, получается, с зараженными якшается?

Сейчас друид выглядел по-другому, гораздо моложе, сутулый коротышка в дорогом. но плохо сидящем костюме, нервный, весь какой-то дерганый. Как только друид понял, что мой свет победил его тьму, он метнул в дом красную горящую сферу, а сам кинулся бежать со всех ног, не заботясь судьбой корчащихся на полу спецназовцев.

Кормики пытались перекусить вкусным подарком, но это солнышко выпустило несколько огненных протуберанцев, моментально испепеливших и четверку штурмовиков, и моих жориков, а потом сфера слишком уверенно нырнула в подвал и понеслась ко мне. Я подхватил сумку и нырнул в тень, в тот же момент, охотящийся на меня артефакт взорвался, опалив мне спину. Спасибо плащу, на который я заранее повесил кое-какую защиту, да костюму из эльфийской ткани, что второй раз за день спасает мне жизнь. Сгорела моя одежонка, да и кожу взрыв опалил, но все же успел я уйти в благословенную и безопасную тень.

Вынырнул я за полкилометра от жилища Даграна. Вместо домика в небо бил яркий столб чистой плазмы. Знаю я это заклинание. Сейчас с первой печатью мне слабо его воспроизвести, но до смерти легко мог бы такое сотворить. Повезло мне, на тоненького спасся. А инквизиторы хороши, вряд ли такие шарики у них в изобилии на складе хранятся, не пожалели, только понять бы ради кого — Суперхантера или меня?

Если бы они умели искать по ауре, то давно бы со мной на физическом слое попытались бы разобраться, а не подлавливали в астрале. Хотя, я умею ее маскировать. Так что скорее их тревожил Дагран, да и те игрушки, что он у себя хранил. Получается, так красиво они закрыли программу Ордена Охотников. Жесткие ребята.

Я решил, что на сегодня с меня хватит, и вернулся под бочок к Монике. Перед тем, конечно, я восстановил дорожный костюм, плащ-то было уже не спасти, и залечил спину, это как раз не слишком трудно. В постель к подруге я попытался залезть тихо, но она проснулась, и нам сразу стало не до сна.

Утром Моника непременно пожелала проводить меня, и мы вновь встретились на остановке недалеко от ее дома и вместе прогулялись до Центрального парка, а оттуда до Таймс-Сквер. Без моря ночных огней центр города смотрелся не так нарядно, суетящиеся люди, мусор, который никто не торопился убирать. Мы прошлись до Сакса, там конечно же еще суетились спецслужбы. Здесь мы расстались. Я зашел в уборную и там незаметно сменял облик, превратившись в Питера Вандерера.

Сорок Пятая улица поначалу мне понравилась. По обе стороны красовались рестораны и театры. Один из них привлек мое особое внимание. Назывался он «Мулен Руж», это словосочетание вызвало у меня новый приступ воспоминаний, заведение с похожей вывеской должно было находиться в другом городе, который, кажется, я любил гораздо сильнее, чем Нью-Йорк.

Слишком скоро красота улицы исчезла как по волшебству. Театры пропали, остались подъезды, ведущие в унылые дома и уродливые пожарные лестницы, которым явно было не место на фасаде. Я наконец добрался до главной, если верить бедняжке Мире, улицы района — Девятой Авеню. Туда вернулась цивилизация, улица пестрила горящими неоновыми вывесками. Но даже это лицо Адской кухни ранним утром выглядело усталым и помятым. Ветер играл с мятыми бумажками и картонными стаканчиками как с перекати поле.

Трое высоких господ в женских платьях и полустертом ярком макияже предавали друг другу самокрутку, провонявшую всю округу сладковатым запахом.

Мускулистый мужчина в испачканной белой майке и таких же грязных белых крыльях за спиной шел мне навстречу, шатаясь, прихлебывая пиво из бутылки. Он чуть не сбил меня с ног, качнувшись в мою сторону, но я ловко увернулся.

Здоровенный чернокожий джентльмен в одних шортах и резиновых шлепанцах меланхолично подметал улицу перед крошечным ресторанчиком. Я спросил его, не напоит ли он меня кофе, но он молча ткнул пальцем в табличку «закрыто» и продолжил свой труд.

Я миновал стайку толстеньких полуодетых смуглых женщин, вцепившихся в бутылки пива так, будто их жизнь зависела от глотка этой амброзии. Хотя, откуда мне знать, возможно, так оно и было.

Я добрался до нужного мне перекрестка, спустился на пару кварталов в сторону реки и наконец нашел дом, в котором жил и трудился незабвенный Питер Вандерер. Квартира как квартира, полностью в манхэттенских традициях: чересчур тесная и обставлена безвкусно, куда хуже, чем у Моники, но с этим разобраться легче всего.

Первым делом я выгреб тряпки из шкафов. Вкус у Питера оказался ниже плинтуса. Но и это не страшно. Я уже говорил, что для создания одежды подойдут любые тряпки, а превратить готовый продукт в абстрактное текстильное сырье легче легкого, это умеет любой послушник, особенно если его обучают ремесленной магии. Освобожденную мебель ждала та же участь: она превратилась в абстрактную древесину.

Далее я создал рабочее место ювелира, благо я использовал в своей долгой жизни разные его модели. Естественно, мне понадобились не только стол и верстак, но и шкаф для сырья и готовой продукции. Золото, купленное в Саксе, и платина с палладием, выделенные проектом «Генезис», отправились на свое законное место. Туда же я положил и розовые алмазы. Конечно же мой шкаф мог конкурировать в плане безопасности с любым местным сейфом, я все-таки «Мастер, закрывающий двери». Ну и «открывающий», но это уже другая история.

Создав себе удобное рабочее кресло, я размял руки и уселся за работу. Через три часа у меня были готовы браслеты для «генезисовских» мутантов. На кухне я нашел чайник и холодильник, в котором мышь повесилась. Не беда, я создал себе бутерброд и, спасибо, Питер, что у тебя есть джезва, сварил себе кофе. Перекусив, я вернулся к верстаку и занялся маленьким сюрпризом для Моники.

Ладно, аппетит приходит во время еды, сюрприз будет не таким уж и маленьким, закончу завтра. Вскоре придет время звонить нумизмату Филиппу. А ведь надо ему рассказать про судьбу Миры, если он, конечно, еще сам не узнал о ее смерти.

Конечно же изготовить ювелирные украшения — полдела. Главная работа начинается после этого — надо вложить в них заклинания, задать стартовые условия, напитать энергией, возможно даже научить самостоятельно искать источники и силовые линии поблизости и самим подзаряжаться. Так что время неумолимо двигалось к назначенным пяти часам, когда я решил остановиться, прибрав в сумку браслеты, а заодно и монеты.

Сперва я набрал номер, данный мне Долиным. Голос в трубке звучал так, будто я разбудил инструктора поздней ночью. Тем не менее я представился и спросил, когда этот милый человек сможет уделить мне пару часов своего драгоценного времени. Оказалось, что весь следующий день он в моем распоряжении. Я сказал, что уточню свои планы и перезвоню ему в самое ближайшее время. Вести его в квартиру Питера я не хотел, равно как и представать в этом облике, или же в своем базовом. Пусть обучается вождению «шпион».

Я нашел на карте поблизости гостиницу, вроде бы даже не клоповник. Мне все равно хотелось размяться, так что я ножками прогулялся до него, а там отловил шустрого коридорного и за наличные безо всякой регистрации арендовал двухкомнатный номер на сутки. Спасибо тебе, вездесущая коррупция. Перезвонив инструктору, я попросил его прибыть в лобби отеля завтра в одиннадцать часов утра.

— Я только не понял, — спросил он уже гораздо более бодрым голосом, — вам нужны уроки вождения? Вер говорил о каком-то эксперименте.

— Да, сперва мы проведем опыт, потом я немного покатаюсь по городу под вашим присмотром. Так что давайте выделим не два, а три часа на все наши дела. Это приемлемо для вас?

— Вполне, только три часа стоят больше, чем два, — без особых эмоций ответил инструктор.

— Об этом не волнуйтесь. Ваши услуги будут щедро оплачены.

— Мне нравится слово «щедро», — усмехнулся инструктор и повесил трубку.

Следующим я вызвонил Филиппа.

— Я думал, что прекрасно разбираюсь в экзотических монетах, — радостно затараторил он, стоило мне представиться. — Придется поучиться. Дядя мой пришел в экстаз, когда я ему показал ваше золото. Он хочет вас видеть срочно, прямо сейчас, а лучше вчера и, разумеется, с мешком ваших денег. Конечно же он запасся нашими, американскими долларами, не сомневайтесь.

— Могу приехать прямо сейчас к вам в Бруклин! Или лучше в Сакс?

— Никакого Бруклина! — воскликнул Филипп, — Точнее не так. Приезжайте сюда, и я вас лично отвезу.

— Куда отвезете-то?

— Я не сказал? — искренне удивился Филипп. — Дядя приглашает вас на ужин. У него миленький домик в Нью-Джерси! Уверен, вам там понравится.

— Хорошо, через полчаса буду, — охотно согласился я.

Я выпил кофе на дорожку. И да, я пью много кофе. Даже у себя в герцогстве завел плантацию, благо, у меня есть ученик, отлично контролирующий погоду. И другой, эльф, почвенник и садовод, который настолько подсел на «черную воду», что забросил алкоголь.

После этого я попросил портье вызвать мне такси, что тот с удовольствием и сделал. Ровно через полчаса после нашей беседы я нажал кнопку на двери в повал нумизмата. Филипп выскочил так быстро, будто ждал на коврике в прихожей. Он выглядел чрезвычайно возбужденным. Что же ему такое наговорил добрый дядюшка?

Выскочив из магазинчика, как ошпаренный, ювелир потащил меня на стоянку, которая действительно располагалась неподалеку. Филипп водил автомобиль большой и на вид неуклюжий, как и многие из тех, что я видел в Америке. Но внутри он был отделан весьма прилично.

— Филипп, пока мы не тронулись с места. — сказал я, когда мы расселись, — я должен вам сообщить грустную новость.

— Вы про Миру? — уточнил Филипп как-то слишком спокойно. — Спасибо, мне уже позвонили. Огромная утрата. Такая милая девушка.

«Бедная Мира, — подумал я, — ты влюбилась не в того парня».

Ехали мы два с лишним часа, я даже пожалел Монику, опять я ее бросил на весь вечер. Но сам я смотрел по сторонам с интересом, все-таки новый мир и незнакомый город. Филипп болтал о пустяках, иногда осторожно пытаясь выпытать, откуда я взял монеты, и что в них такого ценного. Я по большей части отшучивался.

Дядин домик оказался действительно милым. Его окружала лужайка с идеально ровным газоном и редкими, но живописными вкраплениями цветочных островков. Мы заехали на стоянку перед подземным гаражом по дорожке, выложенной битым камнем, подошли к парадному крыльцу. На нем нас ждали. Дядя оказался благообразным старцем с идеальной фигурой в форме шара. Ему на плечо положила руку пожилая леди, высокая, худая, все еще сохранившая воспоминания о былой красоте. Вместе супруги представляли собой зрелище если не потешное, то по крайней мере занятное.

Они тепло поздоровались. Дядя представился Исааком, его жена — Линдой. Мы прошли в гостиную, богатую и уютную, с камином и креслами. Линда упорхнула проверять, все ли готово к ужину, Исаак же налил нам троим крепкого сладкого вина из хрустального графина. Явно тоже не молодого и не дешевого.

— У нас есть минут пятнадцать, — сказал он, — так что аперитив нам не помешает. Отменный херес прямиком из Испании, рекомендую.

Мы с Исааком расселись по креслам, Филипп же принял графин и счел священной обязанностью весь остаток вечера следить, чтобы у меня не пустовал бокал. Я оценил напиток, но отметил, как настойчиво меня пытаются споить. Ну что ж, старичок намерен жестко торговаться. Понимаю, сам таким стал с возрастом.

Эту четверть часа мы проговорили ни о чем, потом старик наконец завел речь о деле.

— Монеты, что мне передал мой бестолковый племянник… — начал он с хитрой улыбкой.

— Дядя! — возмутился бестолковый Филипп.

— Я же любя, мой мальчик! Не обижайся, но тебе еще предстоит многому научиться, прежде чем из тебя выйдет толк. Так вот, такие монеты считаются великой тайной в нашей среде. Их покупают и продают крайне загадочные личности. Прольете свет на происхождение этого золота?

— Быть может, мне стоит сохранить ореол загадочности вокруг них? Уверен, что на цене это скажется благотворно, — улыбнулся я.

— Учись, Филипп! — рассмеялся дядюшка. — Информация — ценное имущество, ею так просто не разбрасываются.

Я услышал какой-то шум из-под пола. Старик это заметил и счел нужным прокомментировать.

— Это мой садовник, подстригает нам газон. Наверное, забыл косилку, растяпа. Хотя, стрижет он прекрасно, очень аккуратный мальчик, только рассеянный.

Я пожал плечами. Дядюшка Исаак врал. Я чувствую ложь, и ношу заслуженный титул «Видящий правду», что скорее означает «видящий ложь». Ну и опять же я слышал и чувствовал Взором трех человек в подвале. Да-да, опять подвал, американская традиция ужасов.

— Линда, душа моя, — крикнул старик, — как там ужин? Мы умираем с голоду.

— Еще десять минут, милый, мясо жестковато! — донесся голос из кухни.

— Раз такое дело, не откажетесь, мой друг, ознакомиться с моей скромной коллекцией? Там есть интересные экземпляры, не менее таинственные, чем ваши драгоценные монеты!

— Конечно же, я с радостью посмотрю на них! — улыбнулся я в тридцать два зуба.

Как я и ожидал, дядюшка Исаак отвел меня в подвал. Филипп наполнил мой бокал, но с нами не пошел.

Я ожидал встретить внизу головорезов с абсолютно бесполезными против меня револьверами или даже дробовиками. Но Ченинги умудрились меня удивить.

Дверь за моей спиной захлопнулась. Я оказался в тесном закутке между десятью сантиметрами стали и почти таким же толстым стеклом. Вместо головорезов я обнаружил по ту сторону преграды ученых в уже надоевших мне скафандрах химзащиты. С тихим гудением с потолка заструился густой зеленый пар.