Мастер Ключей

Глава шестнадцатая. Этого не изменить…

...Взрослая женщина стояла у окна и смотрела на листья, плывущие по воздуху, ощущала под ладонью прохладу стекла и понимала, что совершила тогда самую большую ошибку в своей жизни. Утро так и не наступило...

Зара осталась в доме, но при этом была совершенно несчастна, хотя не понимала почему, ведь Лис всегда был внимателен и нежен. А она видеть его не могла. Не могла находиться рядом, не могла смотреть на его бледное лицо, не могла заставить себя коснуться его холодных рук. Он вначале очень часто пытался взять ее ладонь в свою, но она кривилась и при первой же возможности отнимала руку.

- Ты холодный, как ледышка, - говорила Зара. Видела, как дрожали его губы, и испытывала мучительное чувство вины и жалости, но поделать с собой ничего не могла. И постоянно злилась на него за что-то, хотя, казалось бы, он ничем не заслужил такого отношения. Он стал растить для нее яблоневый сад, потому что как-то Зара обмолвилась о том, что яблони в цвету это самое прекрасное, что только можно увидеть в жизни. Но каждое дерево, посаженное Лисом, словно было молчаливым укором в ее жестокости.

А потом наступил день, когда они остались одни в замке. Двое подростков, напуганных, предоставленных сами себе. Им бы в этот момент сплотиться против всего мира, но получилось так, что они еще больше отдалились друг от друга.

В тот день, когда произошло несчастье с Феликсом, Зара заставила себя забыть о своей неосознанной неприязни к жениху. Она была нужна ему, должна была его поддержать. К тому же она толком не знала о том, что произошло, слышала только, как слуги перешептываются за ее спиной, но тут же замолкают, стоит только девушке подойти ближе. Она слышала только обрывки фраз: «Взяли его за руки и повели за собой... Даже не сопротивлялся... А Лис... Бедный мальчик... Все шел за ними. Это проклятие! Не надо ему было...»

И вечером, когда все слуги разошлись по своим комнатам, она тихонько поднялась по ступеням в его башню и постучала в запертую дверь.

- Пусти меня, - попросила она. Хотя дверь оставалась запертой и Зара не слышала по ту ее сторону никакого движения, почему-то она была уверена в том, что Лис не спит и стоит у порога. - Я просто... Хочу поддержать тебя...

- Не надо. Я справлюсь, - голос Лиса был уставший, словно бесцветный. Значит, он на самом деле стоял у двери. - Уходи...

- Но что случилось? Я могу хотя бы знать?

Молчание в ответ.

- Я имею право знать! - Зара сорвалась на крик. - Феликс и мне был почти как отец!

- Я... Не могу тебе рассказать. Уходи, Зара.

Она просила, умоляла рассказать ей все. Даже плакала. И долго сидела на пороге у запертой двери, но он больше не произнес ни слова и так и не вышел к ней.

Когда Зара, совершенно опустошенная, спустилась вниз, села в кресло у потухшего камина, к ней подошла пожилая служанка, принесла плед.

- Укройся, деточка. Ночь сегодня так холодна.

Зара упрямо качнула головой и вытерла тыльной стороной ладони слезинки, застывающие на щеках. Ей бы хотелось замерзнуть насмерть, жаль, ночь для этого недостаточно холодна.

- Ненавижу вас всех, - сказала она тихо. - Никто ничего не рассказывает мне! Я никому не нужна! И родители не навещали меня целую вечность. Отвезли и забыли! Почему? В чем я провинилась?

Женщина неловко погладила ее по голове, и от этой неуклюжей ласки Зара разрыдалась и вцепилась в ее передник, пропахший кухней.

- Ты ни в чем не виновата, девочка... - грубая ладонь успокаивающе гладила ее по спине. - Он приказал не говорить... Но я расскажу. То, что сама видела. Я возвращалась сегодня из деревни по дороге через холмы, была уже совсем рядом, когда увидела хозяина...

Зара забыла о слезах, жадно впитывая каждое слово.

- Нет, с другого начну. Давно уже поговаривали о проклятии...

Она быстро взглянула на Зару и замялась:

- Людям только дай волю - наболтают невесть что. Но здесь, видать, дело и правда было нечисто. Я-то сама у вас год как работаю, но прошлая кухарка, на место которой я и нанялась, обмолвилась как-то... Видать, он запретил прямо-то говорить, но намеками и недомолвками она сказала мне, что хозяину не больше года жить осталось... То ли проклят он, то ли еще что. Такой жути нагнала, что я неделю на новом месте спокойно спать не могла. И как ни упрашивала ее сказать, та как воды в рот набрала. Только сболтнула, придут, мол, ловцы за ним и уведут. И мерещились мне потом те ловцы, обликом страшные. А сегодня... Вот ведь день какой грустный, да, девочка? Бедный наш молоденький хозяин...

Она и сама незаметно вытерла слезинку краем передника, задумалась, замолчала. Зара тоже молчала, боясь сбить ее с мысли.

- А сегодня видела я тех ловцов... И знаешь, не страшные они вовсе. Но это как на мой взгляд, а Феликсу-то наверняка страшно было. И Лисенку... Они вели Феликса за руки, а сами маленькие, как тени, полупрозрачные. Это если на первый взгляд, а если присмотреться, то ребятами мне стали казаться. То ли карликами... Не знаю. Один раз посмотрю - ребятишки в черных плащиках, другой раз - тени неясные. Но понятно было, что хозяину никуда не деться от них. Так и шел он вперед, и голову прямо держал, как знал, на что идет. А Елисей за ними шел шаг в шаг и звал его. Феликс только раз и обернулся. Нет, два раза... Первый раз сказал: «Лис, за каждой дверью послание для тебя. Я давно этого дня ждал, знал, что он придет. Не грусти». А второй раз просто прикрикнул даже: «Домой возвращайся! Этого не изменить, ты ведь знаешь!» Но он так за ними и шел до моста. А я стояла на холме, видела все, и шага ступить не могла от ужаса... Потом они по мосту вверх пошли. А Елисей упал там, где стоял, и лежал долго-долго. Я уже подумала, что сердце у него от горя разорвалось, поспешила навстречу, почти добежала. Тут он встал и посмотрел на меня. И от взгляда его до сих пор мурашки бегают. ««Со мной все хорошо, - говорит. - Я справлюсь». И домой зашагал... А вы-то ни в чем не виноваты, молоденькая хозяюшка. Ваша-то в чем вина... Ой, горюшко...

Пожилая кухарка с грубыми руками и добрым сердцем искренне хотела утешить Зару, девушка и сама себе говорила, что ей не в чем себя винить. Но словно тревожный маленький колокольчик трепетал где-то в груди. Как в сказке, когда волшебная арфа начинала играть, когда рядом кто-то говорил неправду: «Ты виновата. Ты виновата. Ты лжешь».

И девушка, не выдержав этого тревожного обвиняющего звона, вскочила на ноги и убежала прочь. До ночи бродила по берегу, пытаясь понять, что хочет сказать ей сердце. И почему-то слышала только голос Лиса из какого-то давно забытого разговора: «Это тебе самой решить нужно...» Что решить? О чем он?

Она не смогла таиться, передала ему все, что служанка рассказала, надеясь, что теперь дождется объяснений. Но Лис только пожал плечами и сказал:

- Добавить мне нечего. Но спасибо, что напомнила мне о посланиях... Я, кажется, и не слышал ничего в тот момент... Один только ветер...

Он отвернулся, чтобы уйти, но Зара схватила его за руку, чувствуя, что последняя связь, последняя нить между ею и Лисом рвется сейчас. Рука его была ледяной, но девушка все же сжала его холодные пальцы, удерживая. Он зажмурился, словно ему больно было от этого прикосновения. И сказал:

- Ты ведь знаешь, что я люблю тебя...

Она хотела сказать в ответ: «Я тоже тебя люблю». И не могла. Такие ледяные руки. Кажется, что холод достает до самого сердца. Вместо этого, чтобы не молчать, быстро заговорила о другом:

- Эти послания... Я помогу тебе собрать их...

Лис отнял руку, он все понял. И сказал тихо:

- Там слишком опасно. Я не могу взять тебя с собой. Ты будешь в безопасности здесь, в нашем доме...

- Но так нечестно! - крикнула Зара, сжимая кулаки от гнева. - Как ты можешь решить это за меня?!

- Как я сказал, так и будет, - сказал он, глядя ей в глаза. Было что-то в глубине его глаз такое, отчего колокольчик в груди девушки снова вздрогнул, заставляя ее сердце затрепетать. И она поняла, поверила: Лис никуда ее не пустит.

А совсем скоро он открыл свою первую дверь, хотя обычно подростки получают руну гораздо позже, да и уходят на ее поиск под присмотром отца или другого наставника. Зара места себе не находила, ожидая его. Стояла в потайной комнате, кусая губы, и думать ни о чем другом не могла. И снова корила себя за то, что была с ним так жестока. Но потом дверь открылась, и на пороге появился Лис. Уставший, еще более бледный, чем обычно, в заляпанной грязью и пылью одежде, но живой. На камешке, висевшем на шее, белыми тонкими линиями проступила руна, и такая же, Зара знала это, горела сейчас на его предплечье.

Они вместе искали подходящий нож, но кухня была заперта: кухарка отпросилась на несколько часов в деревню, навестить семью, и единственный нож, который попался им на глаза, был нож для резки хлеба, широкий, с тяжелой деревянной рукоятью. Время поджимало, и у Лиса не было другого выхода, кроме как использовать его. Сначала все шло хорошо, и хотя рука будущего Мастера Ключей заметно дрожала, ему удалось провести на коже первую линию, но когда узор стал закругляться, громоздкий нож уехал в сторону, оставляя на руке длинную глубокую царапину. Руна была безвозвратно испорчена, и Зара едва сама не разревелась от разочарования, но Лис лишь упрямо сжал губы.

- Неважно. Это только первая, будут и другие. Зато я получил послание.

Зара удивленно распахнула глаза, сразу догадавшись, о каком послании идет речь.

- Не представляю, как он это сделал, но те люди, которым он его оставил, сами меня нашли.

- И что же было в том послании?

- Не грусти, мой мальчик. В этом нет твоей вины...

Лис сказал это и тут же пожалел о том, что сказал, Зара увидела это по его глазам. Он догадался, что девушка незамедлительно спросит: «В чем нет твоей вины?». Но спрашивать Зара не стала, а только кивнула в ответ.

С тех пор Лис, словно одержимый, открывал одну дверь за другой. Рун становилось все больше, все больше собранных посланий. Иногда совсем коротких, как первое, иногда это были длинные письма. Лис изготовил себе ножик из редкого металла, с тонкой, украшенной узорами рукоятью. И Заре сделал такой же, хотя она только фыркнула, принимая подарок: «Зачем, если ты меня все равно никуда не пускаешь?» На это Лис невозмутимо ответил, что одну руну она так или иначе получит после того, как окончит обучение в Шаенсе.

В конце концов осталась только одна дверь - совершенно невзрачная на вид, выкрашенная желтой краской. Зара, как обычно, спустилась проводить его, но Лис долго стоял у порога, а потом отвернулся и ушел наверх. Девушка обнаружила его у камина, он хмуро ворошил угли и даже не поднял головы, услышав ее шаги.

- Что с тобой?

Мелькнула мысль, что он испугался, но Зара тут же выбросила ее из головы: нет, не в характере Лиса. Что же тогда?

- Последнее послание... - сказал он коротко, словно это все объясняло.

Зара удивленно вскинула брови, и вопрос едва не сорвался с ее губ. Но мгновением позже девушка все поняла: Лис знал, что за дверью его ждет последнее послание от отца. Он получит его, и больше уже ничто не будет связывать его с Феликсом. Однако пока послание ждет его за этой дверью, отец все еще будет жив для него.

- Когда же?.. - начала она, но не договорила.

Насколько Зара знала, Лис так никогда и не открыл эту дверь.

...Зара замолчала, окончив рассказ, больше ей нечего было добавить. И она, потрясенная открывшейся правдой не меньше, чем ее дочь, даже не могла найти в себе силы, чтобы обернуться и посмотреть ей в глаза. Так и стояла, прижав лоб к холодному стеклу окна, глядя на плывущие за окном листья. И Ася подошла тихонько и обняла сзади, положив голову ей на плечо.

- Ты не виновата, - прошептала она. - К чему искать виноватых. И он не виноват тоже...

Зара качнула головой, то ли отрицая, то ли признавая правоту сказанного. Накрыла своей ладонью руку дочери, которая лежала на ее плече.

- Я почти поверила в то, что он чудовище... - тихо сказала она. - А это я чудовище... Бросила его тогда, когда была ему так нужна. Оставила одного. И могу ли я винить его в том, что лишь месть придавала ему сил. Больше ведь у него ничего не оставалось в этой жизни. Да и мститель из него... Конечно, он бы не смог...

Ася усмехнулась невесело:

- Ну уж... Смог ведь. Папа чудом остался жив. Но я не хочу больше вспоминать об этом. Надо ведь уметь прощать, правда? Хотя... Нужно ли ему мое прощение? Да и я сама...

Зара сжала ее пальцы, и девушка удивленно ойкнула. А Зара стояла зажмурившись, словно решаясь на что-то.

- Ладно... - наконец сказала она. - Я должна это сказать. Ты меня не простишь ведь никогда, если я промолчу сейчас. Хотя не передать даже, как я за тебя боюсь... Ты ведь пойдешь за ним. И, может быть, не вернешься... Как жить после этого?

- О чем ты? - сердце стучит в висках, словно отсчитывая секунды, и кажется, что мама молчит уже вечность.

- Папа чудом остался жив лишь потому, что Лис не дал ему уйти по мосту. Как когда-то Феликс не дал уйти ему. Я не сразу поняла, что это то же самое. Только сейчас поняла, если честно, ведь я не помнила всей правды. Он это как-то иначе сделал. Без крови саламандра. Придумал свой способ, видно. Лис ведь умный.

Она вздохнула. А вот Ася почти забыла, как дышать.

- Так или иначе, но суть от этого не меняется. Наверное, он думал, что не станет его удерживать навсегда, но потом все изменилось. И в его жизни появилась ты. Он вернул тебе отца, хотя понимал, чем это закончится для него... Думаю, он посчитал, что это будет справедливым возмездием за его поступок.

Ася молчала. И тут Зара обернулась, чтобы заглянуть ей в глаза.

- Ты ведь понимаешь, да? Лис обменял жизнь Рериса на свою. И время его почти истекло.

Ася продолжала молчать, лицо ее застыло, словно маска. Она, сама того не понимая, пыталась отгородиться, защититься от жуткой правды, открывшейся ей. Но спрятаться было негде. Мама сжимала ее руки:

- Ася! Ася! Ты слышишь меня?

Воспоминания, как осенние листья, кружились, оседали в мыслях, укладывались в пестрый ковер, каждое заняло свое место. «Еще есть время!» - крикнул он в полусне. А страшнее всего вспоминать было другое: те мальчики на берегу и не мальчики вовсе. И Шуня... Он камешек ей подарил. Тот ли самый? И зачем? Где сейчас камешек этот? Ах да, на каминной полке в Темном замке... Он сидит у камина, и щеки его бледны... Почему они тогда не забрали его? «Это на удачу», - сказал он. Я не тетя тебе, глупый, а племянница... Или ты кровь свою признал, почувствовал? И ты ли это, Шуня? Или морок, обман?

Ася дернулась, вырвалась из объятий. Ей стало душно вдруг и жарко, словно воздух весь закончился в мире, и не хватит даже на один вздох.

- Пусти... Пусти меня!

Добежала до дверей и поняла, что дальше бежать некуда, всхлипнула.

- Этого не изменить, да?

«Ты только не смотри на меня с такой жалостью, мама. Я знаю, что сейчас себя, как капризный ребенок веду... Только это ведь не сломанная игрушка... Молчишь, да?»

Ася подавила в себе рыдания, выпрямилась.

- Я пойду к нему. Хотя бы попрощаться. Не останавливай меня! Только бы увидеть успеть... Его ключ... Он ведь меня сразу в Последний мир приведет?

Зара молча кивнула, и глаза у ее были, словно темные звезды.

- Но...

- Что? Мама, ты меня не удержишь!

- Я не буду тебя удерживать. Но ты еще не все знаешь.

Ася закусила губу. «Не все? Ох, ну говори тогда, не молчи. Почему ты так смотришь на меня, мама?»

Зара сделала шаг навстречу, но Ася отступила неосознанно и тут же устыдилась этого.

- Чего я еще не знаю?

- Этот ключ... Хотя чему я удивляюсь - Лис не был бы собой, не соверши он напоследок чего-то такого... Ася, когда Мастера Последнего Мира заключают браки, они обмениваются не кольцами, а ключами. Он надел тебе на шею свой ключ, а ты не отказалась. Это значит, что по законам нашего мира ты теперь его жена и хозяйка замка.

Зара на секунду улыбнулась и качнула головой, словно отдавая должное ловкости Лиса.

- На глазах у отца, а тот даже не понял ничего!

И сразу стала серьезной:

- Ты говорила, что он не любит тебя. Но он свою жизнь отдал для того, чтобы ты была счастлива. И свой замок. Все, что у него было... И что это тогда, если не любовь? Иди, моя девочка. Я надеюсь, что он все еще ждет тебя у камина. И скажи ему... Скажи ему, что мне жаль...