Мастер Ключей

Глава пятнадцатая. Не отпущу!

Ей показалось, что она лишилась чувств буквально на пару секунд, но когда подняла голову, то увидела, что она одна в потайной комнате замка.

Нет, Зара ни на секунду не поверила в то, что ей привиделось все произошедшее. Она, родившаяся и выросшая в Последнем мире, прекрасно осознавала, что происходит. Вскочила на ноги и, хоть голова отчаянно кружилась, бросилась со всех ног к выходу. Пусть и понимала, что нельзя удержать... Но...

Зара скатилась по ступеням и побежала по холмам, покрытым вереском, в сторону моста, который светлел в начинающем наливаться алыми красками небе. А потом увидела две фигуры, медленно идущие в сторону берега.

Она знала, что догонит, но что тогда, что? А может быть, не случайно шептались за их спинами на том приеме, в замке Тонких Струн, о том, что Черные Сороки напрасно хотят породниться с родом Кузнецов-У-Моста. О том, что близость родового имения к Мосту плохо повлияла на их кровь. О том, что они не только Мастера Ключей... И тут невидимый говоривший (Зара, тогда еще десятилетняя девочка, спряталась под столом, где и подслушала разговор) наклонился к собеседнику и сказал совсем тихо: «Говорят, они знают способ остановить тех, кто идет на ту сторону...» И собеседник долго молчал. А потом ответил так же тихо: «Слухи... А даже если так, то за такую способность придется заплатить слишком высокую цену...»

Зара резко остановилась, а потом со всех ног бросилась назад, в замок. Толкнула внезапно ставшую тяжелой дверь, ободрала руку и даже не заметила этого.

- Феликс! - закричала она. - Быстрее!

Времени нет, чтобы задержаться и проверить, там ли отец Лиса и ее родители, оставалось только надеяться, что они услышат ее.

- Феликс, пожалуйста, быстрее!!!

И тут же кинулась назад.

Догнать их было совсем несложно. Она какое-то время просто шла позади, смотрела на их спины и вздрагивала от страха. Шуня и Лис шагали вперед, не оборачиваясь, не отводя взгляда от громады моста, словно были привязаны к пружине, которая медленно, но неотвратимо сжималась, утягивая их за собой. Так они дошли до полоски галечного пляжа, и Зара поняла, что Феликс, если он и услышал ее, не успеет вовремя. Надо попытаться самой их задержать.

- Шуня, - Зара положила руку на плечо мальчика, но он и не заметил прикосновения, и, продолжая движение вперед, выскользнул из-под ее ладони, словно ладонь ее была сухим листом, принесенным ветром. Нет, так их не удержать.

И она, обхватив его руками, повалила на землю. Ей это удалось, но мальчик, едва она ослабила объятия, тут же начал подниматься вновь. Он даже не повернул головы, не посмотрел на Зару, глаза его были устремлены только вперед. И Зара, выпустив его, понимая, что ему еще нужно будет время для того, чтобы встать, бросилась к Лису. Его повалить на землю было сложнее. Девочка больно ударилась о гальку локтями и коленями, а Лис, словно в его руки и ноги были вставлены гибкие и упругие стрежни, лишь слегка наклонился, когда она повисла на его шее, а потом, не удержавшись, сама скатилась вниз, на землю. Тогда Зара поднялась и обхватила его руками за талию, уперлась ступнями.

- Не пущу, - сообщила она ему упрямо, хотя едва ли Лис мог ее услышать и понять.

И ей удалось затормозить его движение, хотя свободная рука мальчика, та, которую Зара не прижимала к туловищу, тянулась, тянулась в сторону моста. И в ту же сторону было повернуто его лицо. Зара видела отчетливо, как бледна его кожа, а кончики губ скорбно опущены вниз. Понимал ли он, что с ним происходит?

В то время как она удерживала Лиса, Шуня поднялся на ноги и медленно, неторопливо, но неуклонно возобновил движение к мосту.

Злые слезы брызнули у Зары из глаз. Если бы она могла увидеть себя со стороны в этот момент, то испугалась бы. Она и сама напоминала призрака. Такая же бледная, с прядями черных волос, падающих на лицо. Ее темные глаза на мгновенно осунувшемся лице напоминали провалы.

Она всхлипнула и выпустила Лиса, побежала за Шуней, уронила его на камни. Он был совсем легким, ее маленький брат. И не боролся. Просто вновь и вновь, падая на камни, поднимался, пытаясь идти вперед. Зара уже в кровь расшибла колени. Она старалась не думать о том, что Шуня тоже разбивается каждый раз, падая на галечный пляж.

Лис в это время ушел вперед, и нижняя ступень моста, казавшаяся такой реальной, была уже совсем близко. Зара обернулась и увидела три фигуры - отца Лиса и своих родителей. Феликс бежал изо всех сил и в этом порыве очень напомнил Лиса, убегающего от воздушных стрел. Так же стремительно и так же безнадежно.

Зара вертела головой, глядя то на Лиса, шагающего вперед, то на Шуню, то на Феликса. И не понимала, как ей удержать двоих до того, как он подоспеет на помощь.

Девочка и сама не могла объяснить себе, почему приняла именно такое решение. Возможно, потому, что Лис был уже в опасной близости от моста. Или потому, что она видела так близко его глаза, когда он почти добежал до спасительной двери, и отчаяние и боль в этих глазах. Потому что он успел понять, что происходит с ним. Она просто не могла его отпустить. А еще Зара была уверена, что достаточно долго удерживала Шуню, и Феликс сумеет до него добежать. Но вот к сыну он точно не успеет.

И Зара со всех ног побежала за Лисом, обхватила руками тогда, когда до ступени ему оставался шаг или два. Обняла его изо всех сил и закрыла глаза, чтобы не смотреть, как Шуня поднимается на ноги и шагает вперед, прямой, словно тростинка, и такой же тонкий. И ноги его совсем не скользят на камнях, словно он уже сейчас легче воздуха... Она закрыла глаза, прижалась лбом к плечу Лиса и слушала шум ветра и плеск волн. И когда ей уже стало казаться, что прошла вечность и никто не придет на помощь, а может быть она, сама того не заметив, тоже уже ушла по мосту, кто-то положил теплую руку на ее озябшее предплечье.

- Подержи его еще пару секунд, - сказал Феликс.

Зара кивнула и открыла наконец глаза. Она продержит и больше, если нужно, пусть только он сумеет и Шуню спасти!

Девочка увидела, как отец Лиса метнулся к мосту, и мгновением позже разглядела маленькую фигуру, поднимающуюся по ступеням. Шуня шел, глядя только вперед. Он отвел руки и задрал вверх подбородок, так, словно он готовился взлететь прямо в небо, которое из алого стало атласно-черным, а звезды напоминали светящиеся брызги морской воды. И море тоже было черным, тягучим, оно неторопливо ворочалось у самых ног. Не злое, не доброе, полное затаившейся силы. И небо, и море вдруг показались Заре единым целым, единственным, что было настоящим. А ее собственный мир, и все другие миры, лежащие по эту сторону, вдруг представились ей хрупкими, прозрачными, как крылья бабочки. Море манило, затягивало, протягивало к ней мягкие руки, тянуло пенные пальцы: «Пойдем со мной, пойдем за мной...» Зара закусила губу, тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и вновь подняла глаза на Шуню. На какое-то мгновение ей показалось, что Феликс успевает, ведь Шуня еще не успел подняться высоко, а отец Лиса был высоким мужчиной, и она радостно встрепенулась, но тут же сердце ухнуло вниз, стукнуло в груди, как камень. Руки Феликса тянулись к Шуне, но могли ухватить лишь воздух. Мальчик, которого они видели сейчас, был лишь образом, который подсказывала им их память. Едва ступив на мост, он уже не принадлежал этому миру. Он был уже там, куда Феликс не мог дотянуться, даже если бы очень этого хотел.

И Феликс тоже это понял, он прекратил попытки. Отвернулся, закусив нижнюю губу, скользнул взглядом по Заре. И непонятно, чего было больше в этом взгляде - отчаяния, благодарности, или злости. Он не сказал ни слова, когда подхватил Лиса на руки. Просто поднял его и пошел прочь от моста. Зара обернулась за ним и увидела родителей, замерших в паре шагов за ее спиной. Родителей, вцепившихся друг в друга, словно каждый из них был для другого якорем. А две пары глаз были обращены на нее. Не с укором, нет. Не с ненавистью. Но с вопросом. И Заре нечего было ответить на этот вопрос.

Когда Феликс шел мимо них, мама Зары тихо тронула его за руку:

- Отпусти его. Ты знаешь, как велика цена. Если ты его оставишь, то сам ненадолго задержишься в этом мире.

Но хозяин замка словно и не слышал ее, продолжая идти вперед. И Зара, и родители, которые взяли ее за руки, словно она вновь была маленькой девочкой и могла потеряться, просто пошли следом.

Последующие события Зара воспринимала вспышками. Ее усадили в кресло у камина, служанки укутали ей ноги в теплый плед и дали стакан воды, который она так и держала в руках, не сделав ни глотка. Вокруг суетились, разговаривали громкими голосами. Мама упрашивала о чем-то, жарко спорила и вдруг заплакала, приглушенно, чуть слышно. Зара подняла глаза: папа прижал ее к своему плечу, успокаивал, гладил по голове.

- Что же... Мы забрать ее не можем, такой договор нарушить нельзя...

- Но мы даже не знаем, будет ли он теперь человеком! Я не представляю, как можно удержать того, кто почти ступил на мост... Я бы не хотела для Александра такой судьбы... Может быть, к лучшему, что мы не успели...

Она снова заплакала, еще горше и отчаяннее.

- Значит, слухи не обманывали... Он знает - как. И готов заплатить.

И, словно в ответ на слова отца, в дверном проеме появился Феликс, он держал в руках глиняную чашу, исходящую паром. Он все слышал, хотя на его лице не отразилось никаких чувств.

- И что именно говорили обо мне слухи? - поинтересовался он невозмутимо.

И, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжил:

- Они справедливы. Не хочу, чтобы между нашими семьями осталось недопонимание... Близость Моста к родовому имению здесь ни при чем. Моя кровь - лишь кровь Мастера Ключей, не более. Но случилось так, что моя любимая и совсем еще юная жена ушла по Мосту, а я мог только беспомощно наблюдать. И поклялся, что больше не отпущу того, кто мне дорог...

Родители Зары, замерев в объятиях друг друга, смотрели на него со страхом и с удивлением.

- Долгие годы я посвятил тому, что изучал этот вопрос... Искал факты, изучал сказания и мифы разных миров, не зная, что это пригодится мне так скоро. Не буду рассказывать подробно, чего мне стоило понять, найти нужные составляющие... Скажу только, что главной и самой ценной оказалась кровь саламандр - существ, населяющих Ираст. Кровь эта так горяча, что может вновь заставить сердце биться. Но саламандры опасны для людей, поэтому до сегодняшнего дня я не мог решиться...

- И что? - прервал его отец Зары. - Ты хочешь сказать, что сердце его бьется вновь?

Феликс продолжил говорить, сделав вид, что не услышал:

- Слухи говорят еще и о том, что цена слишком высока. И это тоже правда. Закон равновесия. Нельзя просто так оставить кого-то в этом мире и ничего не предложить взамен... Я не первый, кто открыл способ, были и до меня. Но пару столетий назад запретили даже упоминать о такой возможности. Уничтожили все сведения и жестоко карали за их распространение. До наших времен дошли лишь слухи, но они правдивы... Я нашел в древних книгах упоминание о том, каким будет возмездие за своеволие и нарушение закона жизни и смерти.

Он горько усмехнулся.

- Звучит высокопарно... Но все древние книги написаны этим поэтическим языком. Я даже выучил наизусть пару строк. «Жизнь и смерть на чаше весов в равновесии вечном лежат. И нельзя отобрать у судьбы тех, что ей уже принадлежат. Не держи, не проси, навсегда от себя отпусти. Потому что нет места мертвым среди живых».

- Нет места мертвым среди живых... - прошептала Зара, вся подавшись вперед. Она выронила из рук стакан с водой, он разбился, и звон бьющегося стекла показался девочке оглушительным, но никто даже не обернулся.

- «И коль думаешь ты, что уже и судьбу победил, что силен, и умен, иль злой рок лишь тебя пощадил - за того, кто останется жить вновь на этой земле, жизнью своей расплатиться придется тебе...» А дальше говорилось о том, что не пройдет еще и двух лет, как из моря на берег выйдут некие Ловцы по мою душу, найдут, где бы я ни был, и уведут за собой, - Феликс старался, чтобы в голосе его звучала ирония, но эта деланая веселость никого не могла обмануть. - И бесполезно уговаривать их или убегать. Они найдут того, кто нарушил закон равновесия, где угодно. И этого не изменить. Но я знал, на что иду.

Зара всхлипнула, зажав рот ладонями. По ее венам сочился ужас, перемешанный с отчаянием. Она не представляла, как будет дальше жить с этим. С памятью о том, что произошло, с ожиданием неведомых и страшных Ловцов, кто бы они ни были, с Лисом, который... Зара помотала головой: об этом думать было уже совсем жутко.

Родители Зары, видно, подумали о том же.

- Так он жив? - настойчиво переспросил отец.

И вновь Феликс не ответил на его вопрос, заговорив о другом.

- Вашей дочери будет слишком тяжело смириться с потерей. И со всем тем, что она пережила сегодня. И, конечно, ее будет мучить чувство вины, ведь она должна была спасти брата и не спасла.

- Что же ты предлагаешь? - мама Зары смотрела на чашу в его ладонях, уже догадавшись, что не просто успокаивающий отвар он приготовил для их дочери. - Ты хочешь...

Она осеклась, закрыла лицо руками и договаривала глухо, в ладони:

- Хочешь, чтобы она забыла его? Совсем? Стереть Александра из ее памяти?

- Не только память о нем, но и память обо всем этом дне. Поверь, я желаю ей только добра. Хочу, чтобы она жила счастливо в этом доме.

Отец взмахнул руками, чуть не выбив из рук Феликса чашу со снадобьем.

- Нет! Как ты смеешь предлагать такое!

Но жена схватила его за руки и, хотя слова явно давались ей с трудом, сказала:

- Пусть Зара решит сама.

Три пары глаз обернулись к ней, и девочка сжалась под пледом, мечтая стать еще меньше и незаметнее.

- Зара... - Феликс сделал шаг ей навстречу, но она выставила вперед руки, неосознанно защищаясь. Не от Феликса, нет. Но от той неведомой силы, которую он теперь представлял. Забыть Александра, ну как же так!

И он застыл, словно перед невидимой чертой.

- Если ты не хочешь, то заставлять тебя я не буду...

Девочка смотрела на него, а потом увидела тонкую тень, чью-то фигуру, на границе слабого света, рожденного пламенем камина и свечей. Кто-то стоял за порогом зала, не решаясь войти. И Феликс, заметив ее взгляд, обращенный уже не на него, а в сторону двери, тоже обернулся.

- Зачем ты пришел, я сказал тебе отдыхать, - сказал он. И в голосе его сквозила усталость и любовь.

Лис перешагнул порог. Он был ужасно бледен и казался сейчас Заре еще тоньше, чем был. Словно натянутая струна. Черные волосы, красиво очерченные губы. Девочка вспомнила его, стоящего на берегу, безмолвно тянущего к мосту руки, и прижалась к спинке кресла. Почему он молчит? Это Лис или другое существо, чужое и опасное, заняло его место?

- Спасибо тебе, - сказал Лис, и это был его голос, Зара сразу его узнала. Тихий мальчишеский голос. Хотя бы сейчас он не задавался. - Ты удержала меня... Там... Я ведь, знаешь, даже помню все...

Родители Зары, которые, когда мальчик только зашел в зал, вглядывались в него настороженно, напряженно, после этих его слов и того, как он смотрел на Зару - чуть наклонив голову, исподлобья, виновато - расслабленно опустили плечи. Лис остался самим собой.

- Мне выпить это? - спросила его девочка. - Как думаешь? Мне будет казаться, что этого дня никогда не было... И не было младшего брата. Это предательство, да? Но мне так страшно... Я даже не знаю, как теперь просыпаться по утрам...

Лис подошел к отцу и, взяв чашу из его рук, пересек ту невидимую преграду, что отделяла испуганную девочку ото всех взрослых, находящихся в этой комнате, и присел у ее ног.

- Это тебе самой решить нужно, - сказал он.

Зара прерывисто вздохнула. На самом деле она уже знала, как поступит, но все медлила, не могла собраться с силами, чтобы произнести вслух.

- Что же... Я ведь хочу остаться в этом доме, жить без страха... Только, если я выпью, пообещай мне одно.

- Если смогу исполнить...

- Ты сможешь. Я просто... Не хочу я больше путешествовать по этим всем ужасным мирам. Не нужны мне ни руны, ни ключи. Я больше не переступлю порога ни одной двери, ладно? Пообещай мне, прямо сейчас, пока я помню...

- Но... - Лис выглядел растерянным. - Что если ты передумаешь?

- Не передумаю! - нахохлилась Зара. - Просто пообещай!

- Хорошо, - сказал Лис. - Я обещаю. Ты будешь в полной безопасности здесь, за стенами этого дома. Я не дам тебя в обиду.

- Хорошо, - повторила за ним эхом Зара и протянула сложенные лодочкой ладони, готовая принять чашу. И когда уже держала ее в руках, в последний раз оглядела комнату, скользнула взглядом по родителям - мама едва заметно кивнула, а отец отвернулся. Закат за окнами догорел, темнота заполняла мир, и казалось, что утро никогда не наступит, во всяком случае в ее сердце. А так хотелось, чтобы жизнь стала прежней - беспечной и радостной. Она поднесла чашу к губам и сделала глоток.