Глава 54 Хоу готовится к информационной войне

Пиррова победа.

Именно так я думал, слушая доклады о потерях, которые понесла моя армия, взявшая штурмом Куайцзи. Даже при более чем трехкратном превосходстве (если сложить войска Бешеной Цань и мои) я лишился убитыми и ранеными одиннадцати тысяч человек. К счастью, большая часть выбывших относилась все же к раненым, да и приходились они не только на мои силы, но и на армию царицы разбойников. Но все равно — одиннадцать тысяч человек!

Самая жесткая рубка была на площади. Противник сберег резервы и бросил их в бой, лишь когда другого варианта попросту не осталось. Владетель Чжоу лично повел воинов в атаку, в которой в конечном итоге и сам сложил голову. Стража не слишком высокого разряда, сражавшегося на ступенях дворца, попросту взяли в копья, и то потеряв при этом пару десятков человек.

Корейцы до самого конца так и простояли на рейде. Не сделали никаких попыток вмешаться, как-то помочь своим союзникам. То ли у них были на сей счет инструкции, не вмешиваться, то ли банально испугались. Победить-то тут не светило при любом раскладе, а у них, в отличие от запертых в городе защитников, место для маневра было.

Сейчас их суда по-прежнему маячили на виду у города. В достаточной степени далеко, ровно настолько, чтобы их даже дальнобойной техникой высокоразрядного Стрелка нельзя было достать, но при этом оставалась возможность наблюдать за происходящим. И, вероятно, докладывать своему нанимателю. Уверен, вскоре они получат приказ на разорение отошедших мне земель. Но два-три дня, чтобы этого не допустить, у нас есть.

— Почему город не сдался?

Вопрос я задал пожилому вояке в ранге полутысячника. Ветерана взяли в плен случайно — сдаваться он не собирался. В той резне на площади он был одним из тех, кто прикрывал владетеля. Неудачно получил топором по шлему (или удачно — тут, как посмотреть) и потерял сознание. В себя пришел, уже когда мои воины ходили среди мертвых, выискивая еще дышащих и нуждающихся в помощи.

Сейчас он стоял передо мной, слегка покачиваясь. Его еще мутило от того удара, но он умудрялся сохранять на лице упрямое и независимое выражение. Типа я тебя не боюсь или можешь убить меня, если хочешь. Понятное поведение, нормальное для представителя проигравшей стороны.

Что не отменяло моего изумления ожесточенным сопротивлением защитников. Впервые здесь с таким столкнулся. Не то чтобы раньше при моем появлении все бросали оружие и разбегались, но обычно противники вели себя разумно. Сражались, пока была надежда на победу, бежали, когда трусили, и сдавались, когда шансов не оставалось. С пленными у меня было принято обходится гуманно, ведь при некоторой психологической обработке из вчерашних врагов можно было получить новых солдат, а то и младших командиров.

Думаю — да что там, уверен! — что такая же система налажена и у других участников заварушки под названием Троецарствие. В конце концов, шла война не против какого-то внешнего врага! Не какие-то там хунну явились в благословленный богами Китай, чтобы уничтожить цивилизацию, культуру и искусство. Междоусобица, гражданская война! Если рассматривать с исторической точки зрения — одна из. Да — масштабная. Да — охватившая всю страну от северных степей до южных джунглей. Но не война в режиме «вставай, страна огромная», как это было в России в сорок первом! Тут не имелось ни правых, ни виноватых, так к чему это геройство?

— Почему город не сдался, полутысячник? — повторил я вопрос.

Пленник снова промолчал, а меня, не иначе как от усталости, понесло.

— Сколько людей могло остаться в живых! Теперь они мертвы! Ради чего? Чтобы ваш господин сохранил власть над небольшим городком в глухой провинции? Вам, простым людям и воинам, какая была разница, под кем ходить? Будто этого вашего Чжоу поставил лично Нефритовый Император!

— Какая разница, говоришь? — отозвался-таки пленник. Усмехнулся в длинные, висящие кровавыми сосульками усы. Не без труда сфокусировал взгляд на мне. — Может, для тебя и никакой! А мы вот предпочли, чтобы наши жены и дети не стали пищей для демонов!

Я даже заморгал от неожиданности. Глаза округлил, что нелегко, когда ты китаец. Выдавил из себя: «Э?» — но тут же поправился и уточнил:

— Демонов? Каких, во имя всех богов, демонов?

— Тебе лучше знать их имена, — качнул головой старый солдат. — Тех, кто дарует тебе победу за победой. Кто убивает генералов, которые отказываются склонить голову перед тобой.

Больше всего мне хотелось вскочить и выпалить в лицо этому суеверному вояке: «Че?» Но образ хоу, усталого, но мудрого, нельзя было просто так проигнорировать.

— И кто же рассказывает про меня такие глупости? — вместо этого со смешком спросил я. Неискренним, но уж как вышло.

— Можешь скрывать свой истинный лик, а тайны всегда стремятся к свету. Скажешь, Бай Гуцзин нет среди твоих мерзких союзников?

Вот тут, надо признаться, я немного обомлел. Вспомнил, как мы разошлись с леди-скелетом в рыбацкой деревеньке неподалеку. Как она хотела сожрать мою ци, чтобы получить вечную жизнь, и как мы смогли с ней договориться. Я провел видимость ритуала, чтобы демоница могла с чистой совестью отчитаться перед владыкой ада о невозможности выполнения поручения, она же обещала мне услугу уровня спасения жизни, но лишь в обмен на ци идущего по Пути не ниже шестого разряда.

Пользоваться этим я не собирался — с демонами только свяжись, потом еще должен окажешься, но в голове держал. Просто на всякий случай, жизнь — штука непредсказуемая. И про договор этот никто, кроме моего самого ближнего круга, не знал. Местным-то откуда о нем известно?

Видимо, я не смог в достаточной мере скрыть свое удивление, так как пожилой воин продолжил обличать меня.

— Всем об этом известно! Ты заключил союз с демонами, обязуясь кормить их жизненной силой своих врагов. Они же даруют тебе нечеловеческие силы и помогают победить врагов! Сегодняшняя битва это показала!

В смысле? А использование тактики и численного превосходства уже не в счет? Какие демоны? Впрочем, не о том я, не о том. Откуда этому пленнику известно про Бай Гуцзин? Спрашивать об этом здесь и сейчас как-то не с руки, кроме ближников, в зале приемов дворца наместника были и люди, которым эта тайна точно не по чину. Но это ничего, в пыточной расскажет для узкого круга!

«Ты реально собрался подвергнуть пыткам человека, чтобы узнать это?» — возмутился внутренний голос.

После того эмоционального напряжения во время штурма Куайцзю мои внутренние стены, вероятно, были подточены, и Лё Ха нет-нет да и высказывал свое невероятно ценное мнение.

«Цыц! — снизошел я до ответа. — Этот тип знает, кто распространяет порочащие меня сведения, а значит, расскажет об этом. Пропаганда, знаешь ли, — очень серьезное оружие! Если мне в дальнейшем придется с такими потерями каждый город брать, то никакой армии не хватит!»

«Да что там узнавать! Тоже мне, бином Ньютона! Тесть твой, вот кто стоит за этими слухами! Ты про Бай Гуцзин Юльке рассказывал? Вот! А она папаше, стало быть!»

И в этом была логика. То есть я ведь в самом деле поделился с Юэлян историей про костяную даму из рыбацкой деревни, а она могла рассказать отцу, когда он в гости в Куст Бегонии приезжал. Никто ведь тогда не думал, что эта усатая морда из союзника превратится в скрытого врага.

Корейцев он нанял, это я уже выяснил. Распространение слухов о Стратеге, который дружит с демонами, — следующий шаг. Проклятый Чэн Шу рушил мою репутацию, находясь в недосягаемости. А я, строго говоря, даже не имел стопроцентных доказательств, чтобы ему это предъявить. Морские разбойники? Ну что ты, молодой Вэнь Тай! Мало ли у тебя на юге недоброжелателей? Вон тот же Сунь Цэ! Боится твоего прихода с армией под свои стены, вот и воюет с тобой серебром и слухами. Мне это зачем, дорогой зятек?

Понятно, что я не буду суд присяжных собирать, да и в открытый конфликт с отцом своей невесты вступать не стану — пока. И, строго говоря, доказательства мне не нужны, достаточно понимания и чутья. Но выступать против человека, который формально числится твоим союзником, я тоже не могу. Это очень вредно для установления последующих договоренностей. Что скажет та же Бешеная Цань, когда я размолочу фракцию Шу, основываясь лишь на своих подозрениях? Не подумает ли, что она следующая.

— Твой господин тебе об этом сказал? — все же уточнил я у полутысячника.

— Все об этом говорят! — пленник хотел было сплюнуть на пол, но покосился на стоящих по обе стороны от него стражников и решил пока пожить. — Но и господину Чжоу было об этом известно.

Значит, слив. Целенаправленный, массовый и проплаченный. Вот уж не думал, что столкнусь в древнем Китае с таким понятием, как информационная война. Без интернета, без средств масс-медиа, без всяких говорящих голов из телевизора. Слухи на рынках и площадях приводили лишь к локальному результату, что, правда, не делало их менее эффективными.

— Увести его.

От ветерана я узнал все, что хотел. Пытать его и правда смысла не было, равно как и доказывать солдату, что я не такой и меня оболгали.

Вслед за этим я приказал всем остальным выйти, оставив только ближайших соратников.

— Все уже поняли, что происходит? — спросил я у них, когда массивные двери зала приемов закрылись за вышедшими.

— Отец, — коротко сказала Юлька.

Произнесла это она, не изменившись в лице. Видимо, уже внутренне смирилась, что человек, который ее растил и учил, вдруг сделался врагом. Впрочем, выбор она сделала месяц назад, когда открыто встала на мою сторону. С тех пор у нее было достаточно времени, чтобы смириться с этой мыслью.

Все остальные закивали. Мытарь, на правах главного советника, первым взял слово.

— Мы должны пресечь эти слухи, мой господин. Они крайне вредны для ваших дальнейших действий.

Первое действие любой власти, неважно, в какой стране дело происходит или в какой эпохе, — замолчать. Все отрицать, по возможности сместить акцент с действительной проблемы на надуманную. Так действовали правители в моем родном государстве, так, по сути, предлагал поступить и Секретарь. И я, кстати, ничего против не имел.

— Это мне понятно, У Ваньнан. Но как именно? Нельзя просто послать гонцов по всем площадям, которые объявят, что Вэнь Тай на самом деле не кормит демонов душами своих новых подданных.

Мытарь поджал губы, из чего я сделал вывод, что именно так он и предлагал сделать. Боги! Вот же… китаец! Он что, серьезно считает, что это может что-то изменить? Вроде умный мужик, но местами такой, блин, азиат!

Другой участник обсуждения ушел от первого не слишком далеко.

— Своим правлением, старший брат, ты покажешь, что это не так! — воскликнул прямолинейный Бык.

Так-то да. Оправдывается виноватый, и все такое. Но…

— Как-то это не слишком сработало в других поселениях, — протянул я. — Вроде никого не угнетали, налоги даже снизили, а по факту — приходишь к новому городу, и тебя встречают как слугу демонов. Боги, да они сражались так, будто действительно верили в это!

Все снова закивали — ох, как же меня порой бесила эта реакция! — и только Пират вышел вперед. Поклонившись как правителю, он произнес:

— Мудрые говорят — и огонь пригоден, чтобы погасить пожар.

— Нин, брат, а давай ты не будешь говорить так, как будто мы с тобой чужие люди! — возмутился я. — Прошу, будь проще. И излагай без метафор, ладно?! У нас тут проблема, как видишь, а не состязание в красивом плетении слов.

Прозвучали мои слова примерно так, как я их и хотел сказать — плюс-минус. Может, где-то, конечно, тон неверный взял, с окончаниями напутал и взаимосвязи отдельных слов не учел. Но все одно лучше, чем было раньше. И соратникам больше не приходилось догадываться о сказанном мной по контексту.

Пират усмехнулся — привык. Я же троллил его постоянно с этими поэтическими закидонами. После того состязания, которое он замутил в честь приезда Чэна Шу, читал его стихи. Ничего не понял, но с умным видом цитировал отдельные заученные строчки, типа: «Склонилась к груди ветвь ивы плакучей. Розы обильно расцвели поверх лат». Побратиму льстило, он даже пытал меня, насколько удачными вышли его метафоры.

— Я хочу сказать, старший брат, что, может, и не стоит отрицать то, что тебе приписывает молва. В истории Поднебесной было множество правителей, которые общались с потусторонними силами и даже привлекали их к себе на службу. Если тебя связали с демонами, пусть так и остается — будут больше бояться.

Смысл в его словах был. Не можешь побороть — возглавь. Истина верная всегда и везде. Только как именно это сделать? Расставить вдоль дороги колья и рассадить на них всех недовольных? Будут бояться, раз не хотят уважать за мягкое правление!

«Но ты же этого не сделаешь! Кишка у тебя тонка!»

«Свалил в подсознание, умник! Надо будет — сделаю!»

— Отличная идея, мой господин! — тут же воскликнул Мытарь. — Раз уж так сложилось…

— Нет! — перебила его Юэлян. — Нельзя добиться уважения страхом!

— Но править можно и страхом, — не замедлил высказаться Прапор.

— И как долго будет длиться это правление? — произнесла Матушка И.

Последняя редко участвовала в военных советах, только в самых важных. Ее никогда специально не приглашали — не из неуважения, а понимая ее занятость на другом фронте. Но всегда были рады видеть, ведь старушка была умной и ой какой непростой! Я, когда про Красного Зайца историю узнал, так вообще к бабуле с почтением относиться стал!

Так вот в этот раз она на совет пришла — значит, посчитала его важным. Что неудивительно, у нас такие потери последний раз были после сражения с Желтыми Повязками. Но тогдашние хотя бы объяснить можно было — наша армия чуть не вполовину проигрывала по численности противнику. А тут? Двенадцать тысяч защитников против почти пятидесяти, и столько мертвецов и пациентов в госпитале. Нужно понять, в чем тут дело!

— Соглашусь с почтенной Матушкой И, — сдал назад Пират.

Как я уже упоминал, к бабуле все относились с большим почтением. Ну, почти все.

— После объединения Юга под одной рукой это уже не будет важным! — не отступил перед безусловным авторитетом наш интендант и специалист по снабжению.

— Встав на путь, сложно с него свернуть, — снова целительница.

И ведь не поспоришь! Я вроде и точку зрения Прапора понимаю, но и Матушка И дело говорит. Сколько история знает примеров того, как во имя благих целей делались некрасивые вещи, от которых потом не отказывались, а возводили в принцип. Та же продразверстка у большевиков — не знаю, почему я вспомнил именно этот факт из школьной программы моего мира.

В общем, совет разделился. К счастью, не на равные фракции, Прапор остался в меньшинстве, разве что Амазонка его поддерживала, но не сказать, чтобы слишком рьяно. Почему она это делала, я понимал, хотя свечку не держал и слухи по лагерю не собирал. Но сложно игнорировать все эти взгляды, бросаемые парочкой друг на друга, появления на совете один за другим, со специально выделенной паузой, чтобы никто не подумал, что они пришли вместе. Война войной, а жизнь свое всегда возьмет.

А вот интендант своим упрямством прямо удивил. Заставил по-новому на себя посмотреть. Никогда бы не подумал, что он принадлежит к той категории людей, которые считают, что цель оправдывает средства. Раньше он так себя никогда не вел. Повода не было, или это я параноить начал?

Соратники мои продолжали спорить, а я вдруг подумал, что слишком врос в среду, в которой выпало жить. И стал забывать, кто я и откуда. Мне ли, выросшему на форумных войнах, срачах в чатиках ВК и закаленному троллингом в школе, боятся неуклюжих попыток черного пиара какого-то древнего старикана из южной глубинки доисторического Китая! Да знает ли этот Чэн Шу хоть что-то о буллинге? Тоже мне, абьюзер доморощенный! Да я ему такой газлайтинг[13] устрою — будет бегать по всей Поднебесной и личного психолога искать!

Не буду я следовать советам своих соратников. Да, каждый из них по-своему прав. И любой из их методов плюс-минус хорош — для китайца второго века нашей эры. Но я-то из будущего! Пусть не этого конкретного мира, а параллельной с ним реальности, но у меня в голове куча всего такого, до чего местным шагать еще пару тысячелетий! Да, я не все помню, если честно, значительно меньше, чем хотелось бы, и совсем не из тех отраслей, из которых нужно. Но сбить корону с ушей тестя-злопыхателя смогу.

— Я всех услышал, — сказал я тогда. — Закончим на сегодня. Решение по противодействию распусканию грязных слухов про фракцию Вэнь сегодня не принято, продолжим говорить об этом позже. Сейчас же, У Ваньнан, запиши мой указ. Провести пересчет домохозяйств в городе, выяснить, насколько они пострадали от штурма. Назначить пособие семьям, в которых погибли люди, неважно, служили они солдатами у прежнего владетеля или нет. Хотя нет. Если не служили, а погибли без оружия в руках, то по утрате кормильца — двойное обеспечение. Мы должны показать, что простые люди нам не враги, и Вэнь печалит судьба тех, что стал жертвами войны. Кроме того, это уже поручение тебе лично. Изучить всю документацию, которую вели чиновники предыдущего владетеля, особое внимание уделив переписке с другими князьями. Доложить завтра, с выводами и рекомендациями. И последнее. Патрули по городу не снимать до особого распоряжения. Если я слуга демонов, как тут все уверены, стоит ждать нападения.

— А морские разбойники-когурё? — напомнила про еще одну проблему Амазонка. «Благодаря» корейцам, она держала в боевой готовности всю стрелковую кавалерию, чтобы успеть перехватить их, если пираты решаться на высадку.

— Следить. И… послать к ним гонца на лодке под флагом парламентера. Хочу сделать им предложение.

Забегая вперед, скажу, что договориться с викингами южных морей нам не удалось. Я попытался перекупить контракт своего тестя, но их полководец, даже имени не сообщивший, заявил, что ему ничего о найме не известно, а находится он тут потому, что видит прекрасную возможность взять хорошую добычу. Но, дескать, «если хоу Вэнь готов платить дань за спокойствие своих новых земель, то он готов обсудить сумму».

Сука такая! Кореец прекрасно понимал, что я ему ничего сделать не смогу, а гоняться за морскими джонками без флота — затея, заранее обреченная на неудачу. Вот он и выделывался. Честно говоря, я бы и заплатил, как он предлагал, но не был уверен, что он свои обязательства выполнит.

Однако за следующие десять дней пираты так и не двинулись с места. Торчали на рейде, нервируя одним своим видом и заставляя искать способы разобраться с ними окончательно. Ничего не придумал, но не отчаивался. До возвращения в строй пятой части армии все равно имело смысл оставаться здесь, так что найду и на пиратов управу.

Те же десять дней, проведенных в Куайцзи, дали мне понять, что простой люд города относится ко мне скорее равнодушно, чем враждебно. Да, многие пострадали при штурме — нельзя взять город и немного его не пограбить в процессе. Но выплаты, компенсации и пособия вопрос если не закрыли, то изрядно его притушили. Плюс мои войска вели себя не как захватчики, а скорее как освободители.

Покупали продукты по полной стоимости, расплачиваясь монетой, а не долговыми расписками, к девушкам не приставали, помогали чинить не только фортификационные сооружения, но и пострадавшие во время штурма дома горожан. И это дало результаты. Вскоре жизнь поселения стала входить в привычное русло.

Только тогда я приступил ко второй части своего замысла — полноценной информационной войне. При этом я испытывал даже нечто вроде благодарности к своему тестю, который показал, что сражаться можно не только в поле с помощью мечей и арбалетов. А то ведь уперся рогом — раз Стратег, значит, должен ковать победу железом и кровью! А серебро и бумага для этих целей оказались куда сподручнее.

Перед тем как начать действовать, я хорошенько изучил вопрос. Мирные аспекты жизниПоднебесной я по понятным причинам до недавнего времени обходил стороной, зато теперь пришло время в них основательно погрузиться.

Чтобы противодействовать Чэну Шу, а в будущем и любому другому владетелю, мне требовалось понять, как распространяется информация в обществе, где нет газет, радио, телевидения и интернета. Как выяснилось — легко.

Главным образом носителями и распространителями информации были артисты. Всякие там танцоры, музыканты, глотатели огня, мимы, кукольники и жонглеры. Оказывается, даже во время войны их было достаточно много. Они выступали и перед простыми людьми, и перед сильными мира сего. По негласному уговору военные их старались специально не трогать — иначе кто бы их потом развлекал, когда они победу праздновать будут?

Кроме того, в условиях междоусобицы и отрезанности территорий друг от друга, некоторые из них еще и выступали шпионами. Зачастую продавая информацию друг о друге враждующим сторонам, с чем тем приходилось мириться. Нет, некоторых, конечно, за двурушничество вешали и прочими негуманными методами отправляли на досрочную встречу с предками, но в большинстве своем владетели предпочитали артистов не зажимать. Потому как понимали — этих сейчас кончи, а новых где возьмешь? Перестанет к тебе цирк приезжать, и останешься ты в информационном вакууме. А соседи смеяться станут от того, какой ты некультурный человек.

К ним же, людям искусства, относились и шлю… куртизанки из веселых домов. Я как-то об этом никогда не задумывался, но они, оказывается, гастролировали по городам всего Китая, задерживаясь лишь там, где находили богатого и щедрого покровителя. А когда тот переставал платить — ехали дальше.

На барышень данной профессии держался стабильно высокий спрос в любом сколько-нибудь состоятельном городе. И ценились они еще за то, что фактически монополизировали рынок слухов и сплетен. Если что-то знала одна из них, вскоре это становилось достоянием всей Поднебесной. Конечно, лишь в случае, когда информация была действительно стоящей.

Короче говоря, в отсутствие нормальных средств оповещения неопределенного круга лиц, я решил сделать ставку на богему. Тем более у меня в одном из городов действовало целых два борделя. Так почему бы не открыть в Куайцзы, Синьду и Пояне еще по одному? И тогда мы поглядим, кто у нас демонам служит, и вообще! Ох, и отольются же моему усатому тестю попытки очернить доброе имя Стратега Вэнь Тая!

Загрузка...