Мангака 2

Глава 22

— Чок! — командует рефери, и я тут же бросаюсь к сопернику, и буквально приклеиваюсь к нему, не давая разорвать дистанцию, обрабатывая ударами с обеих рук по корпусу, и добавляя коленом.

Практически от всех ударов он успел закрыться, приняв их на блок, но видно, что Парету, с его длинными руками и ногами, тяжело работать на столь близкой дистанции. К тому же, он, похоже, не привык работать вторым номером, отрабатывая в обороне, потому немного занервничал и задёргался. Попытался контратаковать меня коленом, а после, с разворота, локтем, но я без проблем увернулся, и тут же удачно попал ему лоу-киком по бедру.

Он поморщился, и запрыгал на одной ноге, пытаясь разорвать со мной дистанцию. Я тут же кинулся к нему, чтобы добить, но…

— Йэк! — крикнул рефери, командуя мне отойти от него, и я послушался, хотя и не понял, почему он не дал продолжить бой. Соперник не в нокдауне или нокауте, так что формального повода, вроде, на остановку боя не было. Или он решил, что Парет травму получил?

— Ты как? Продолжать можешь? — спросил рефери у него, озвучив моё предположение.

— Вроде, де, — неуверенно ответил Парет, морщась и потирая ногу.

— Вроде или точно? Определяйся уже, или я останавливаю бой!

— Могу! — решительно кивнул парень, и рефери отошёл в сторону.

— Чок!

Я снова кинулся к нему, и тут же прозвучал сигнал. Раунд закончился, перерыв.

— Молодец! — хлопнул меня по плечу аджарн, когда я отошёл в свой угол, и подал мне воду, — Так и продолжай. Держись ближе к нему, и не давай разрывать дистанцию. Он явно растерян, так что вполне можно додавить его в этом раунде. Наверняка Парет будет теперь беречь повреждённую ногу, и это скажется на его скорости. Если же сумеешь ещё раз по ней ударить, то, скорее всего, бой на этом и закончится.

— Как-то это неправильно, что ли… — с сомнением покачал головой я.

— Ты дурак? — с недоумением глянул на меня аджарн, — У вас бой, а не танцы. Тут не может быть чего-то неправильного, если ты действуешь в рамках правил. Как раз таки логично искать слабые места у соперника, и использовать их. Не глупи.

Возразить я ничего не успел. Громко пискнул сигнал, и начался следующий раунд.

В этот раз Парет уже понял, что мне нельзя давать сближаться с ним, и, когда я кинулся к нему, встретил меня прямым ударом ноги, не давая сблизиться с ним, и сразу же попытался пробить ногой в колено. Не успей я убрать ногу — травма была бы гарантирована. Такой удар и наносят целенаправленно для того, чтобы травмировать противника. Вся моя жалость к нему моментально улетучилась.

Парет явно сделал правильные выводы из первого раунда, и продолжал держать максимальный темп, не давая мне толком ничего сделать. Мне пришлось засесть в глухую оборону, стараясь не допустить того, чтобы меня зажали к краю площадки, и ждать подходящего момента для контратаки.

Как бы быстр он не был, долго такой темп не выдержать. Он явно пытался меня ошеломить, и закончить бой в этом раунде, только его расчёт не оправдался…

Вертушка, я почти уклонился, но по касательной он всё же задел мою голову. Я сделал вид, что ошеломлён, очумело замотав головой, и опустив руки. Он тут же кинулся меня добивать, и тут же вскрикнул, пропустив удар в бедро по той же ноге, и сразу же, пока рефери опять не остановил бой, я в прыжке нанёс удар коленом в голову.

Он рухнул на настил, и я спокойно пошёл в свой угол. После такого удара ему уже не встать…

Рефери кинулся к упавшему бойцу, который вяло шевелился на настиле, но встать у него не получалось, о чём-то спросил его, и дело было закончено. Даже вердикт судей не требовался, ну, или он был чисто формальный. Нокаут есть нокаут. Два боя — два нокаута, неплохое начало.

Я устало сел прямо на пол, и ко мне тут же подскочил радостный тренер, и начал разминать мне плечи.

— Молодец! Хорошо отработал! Следующий бой попроще будет. Видел мельком бой твоего будущего соперника — жалкое зрелище. Встретились две посредственности, одна из которых случайно прошла дальше. Сейчас же тебе надо хоть немного отдохнуть, до следующего раунда боёв ещё почти час есть. Пойдём в раздевалку, я тебе нормально мышцы разомну.

Повода возражать я не видел, массаж мне действительно не повредит сейчас, так что я устало встал, и молча поплёлся за тренером. Всё-таки, хотя этот бой и не затянулся, но сил в нём я потратил прилично.

— Вот, кстати, а как его зовут? — вдруг пришла мне в голову мысль, когда я смотрел на спину тренера. Звал его всё время аджарном да тренером, и даже не подумал поинтересоваться у кого-то из учеников его именем. Как-то неправильно это… Или мне говорили, но я забыл? Не помню…

— Эй, пацан, погоди! — рыкнул кто-то позади меня, когда тренер уже скрылся в подтрибунных помещениях, а я ещё не успел. Я нехотя обернулся, и обнаружил за своей спиной того здоровяка с ирокезом, которого я зачем-то решил спасти. Хотя, если уж говорить объективно, я не его спасал, а мстил за себя моим давним обидчикам, которых увидел тогда в том типе, избивающем лежачего. Знатно, конечно, меня тогда флешбэком накрыло, и очень надеюсь, что подобного больше не повторится.

— Я… Эта… — замялся он, подойдя ближе, — Поблагодарить тебя хотел. Мне сказали, что если бы не ты, то Бешеный точно покалечил бы меня. Я, правда, не очень понимаю, как у тебя получилось его остановить, больно уж ты тощий, но всё равно — спасибо! Я теперь твой должник.

— Да не за что, — пожал я плечами, — Ничего особенного я не сделал. Думаю, его бы и без меня остановили, просто я успел первым.

— А это уже мне решать, есть за что, или нет! — ещё раз взрыкнул он, бросив на меня яростный взгляд. Ну, точно — Дикий. Похоже, он не далеко ушёл от того Бешеного по темпераменту и умственному развитию.

— И я считаю, что благодарить мне есть за что. Держи, — протянул он мне свою широченную ладонь, и я с опаской пожал её, оказавшись словно в тисках, — В общем, если какие проблемы будут — обращайся. Я почти каждый вечер тусуюсь в баре Ночные волки, ищи меня там, если чё. Навалять там кому, или ещё что… И, если тот урод начнёт доставать тебя, тоже обращайся. А он начнёт, я его хорошо знаю, — явно намекнул он на мои будущие неприятности с Бешеным.

— Хорошо, — не стал спорить я с ним. В любом случае, связи лишними не бывают. Может, и пригодится когда знакомство с ним.

— Вот и отлично. Бывай тогда, — он похлопал меня по плечу, чуть не заставив присесть, и ушёл.

Аджарн оказался прав. Третий соперник не доставил мне никаких проблем. Удивительно даже, как он прошёл первые два тура, настолько слабым оказался. Он уступал мне во всём — в скорости, технике, силе ударов, и поплыл уже после первого пропущенного удара, который не очень-то и сильным у меня вышел. Удар ногой в голову в прыжке, он ставит блок, и вроде даже вполне успешно его отбивает, но вдруг его повело в сторону, я бью боковой удар ногой в корпус, и он тут же сел, скривившись от боли, и вставать больше не стал.

А вот четвёртый соперник, ещё один ноунейм, про которого тренер ничего не знал, доставил мне не мало неприятных моментов.

Честно говоря, когда второй раунд боя подходил к концу, я был уверен, что проиграю ему. Уж слишком этот парень, который был примерно моей комплекции, оказался хорош.

Быстрый, резкий, с мощнейшими ударами как ногами, так и руками, я не замечал у него никаких слабых мест. Уверен, что после второго раунда он был на первом месте в карточке наших судей.

Надо было что-то делать, менять тактику, но что тут сделаешь, когда не видишь, за счёт чего можешь победить? Да и усталость уже прилично накопилась. От былой моей резвости не осталось и следа. Удивительно, как он-то сумел сохранить свою скорость? Было такое чувство, как будто у него первый бой сегодня.

— Дело плохо, но поправимо. Не сдавайся, бой ещё не закончен, — постарался подбодрить меня тренер, — В третьем раунде тебе главное под нокаут не попасть. Сиди в обороне, и контратакуй, но не рискуй. Пусть он и дальше свои силы расходуют. Даже у него они не могут быть бесконечными. Уверен, что после этого раунда он не сможет и дальше поддерживать такой высокий темп, и вот дальше уже настанет твоё время. У тебя будет два раунда, чтобы довести дело до победы, и крайне желательно закончить дело нокаутом, иначе по баллам ты можешь проиграть. Всё, действуй! — толкнул он слегка меня в спину, когда прозвучал сигнал о продолжении боя.

Я устало шагнул к центру площадки, и весь третий раунд чётко выполнял инструкцию тренера — сидел в обороне, стараясь не пропускать ударов, активно перемещался, не давая ему вытеснить меня с площадки, и редко, но акцентированно, контратаковал.

И, похоже, тренер был прав. Третий раунд он заканчивал уже не так активно, как два предыдущих, тяжело дышал, а вот я успел немного восстановиться.

— Молодец, хорошо отработал этот раунд, — сдержанно похвалил меня тренер, сунув мне в зубы бутылку с водой, и разминая плечи, — Но не расслабляйся. По моим подсчётам, по очкам ты проигрываешь. Тебе нужен нокаут для гарантированной победы. И лучше не откладывать это дело на пятый раунд, иначе будешь спешить, суетиться, и проиграешь… Да и противник, думаю, ожидает, что ты решил оставить силы на последний раунд, и готовится отсидеться в нём в обороне. Нет, надо завершать сейчас! Давай, действуй! — скомандовал он, и раунд начался.

Мой соперник устало вышел в центр, и уже не рвался сходу атаковать меня, как делал это в каждом прошедшем раунде. Я тоже не стал спешить, сделав вид, что и сам вымотался до предела, и что вовсе не тороплюсь что-то менять в нашем бое. Пусть думает, что я уже смирился с поражением, и лишь отбываю время.

Мы обменялись сериями из двух-трёх формальных ударов, лениво покружились вокруг площадки, ещё серия ударов…

Где-то рядом орал аджарн, требуя, чтобы я собрался с силами и включился в работу, но я его не слушал. Пусть орёт. Глядишь, и противник поверит, что я выдохся, и что сюрприза от меня можно не ждать.

Ещё серия ударов, из которых не прошёл ни один ни с его, ни с моей стороны. Я посмотрел в глаза соперника, и увидел в них плохо скрываемое торжество. Всё. Он уверен, что уже победил, а это значит, что он проиграл…

Ещё одна серия ленивых ударов от противника, чисто формальных, предназначенных лишь для того, чтобы его не наказали за пассивность, и тут же я взорвался серией ударов, вложив в неё все свои оставшиеся силы, выплёскивая себя буквально до дна.

Резкий джеб правой, отвлекая внимание соперника от низа, ещё один с левой, и сразу же мощнейший лоу кик по лодыжке! И ведь он почти успел что-то почувствовать и даже начал убирать ногу, но… Не успел, и захромал, зло глядя на меня, и пытаясь разорвать дистанцию, но, естественно, этого я ему не позволил.

Скользнул к нему, сокращая дистанцию, он попытался меня атаковать с правой прямым ударом, явно не рискнув использовать пострадавшую ногу, и я контратаковал одной из моих самых любимых комбинаций — кросс-хук-миддл-кик.

Сначала пошёл кросс, когда бьющая рука проходит над атакующей рукой оппонента в голову, и сразу же за ним хук — боковой удар согнутой в локте рукой, тоже в голову, и завершал серию миддл-кик — мощнейший удар ногой по рёбрам, которым моего соперника буквально снесло на пол, и больше он уже не встал…

Где-то рядом восторженно скакал тренер, что-то крича, оглушительно ревел стадион, судьи объявляли мою победу, но я никого не слышал. Этот бой меня вымотал так, что хотелось только одного — упасть прямо на пол, и чтобы меня никто больше не трогал до завтрашнего утра. Но я всё же пересилил себя, и поплёлся в раздевалку. Все мысли были только об одном — душ, переодеться и домой.

Тренер шёл рядом со мной, что-то пытался говорить, объяснять, спрашивать, но быстро понял, что ничего от меня сегодня не добьётся, что я его просто не слышу, махнул рукой, и отстал от меня.

Я же с блаженством проторчал полчаса под прохладным душем, быстро обтёрся, оделся, и поплёлся к выходу со стадиона, где меня должны были ждать Кастет с Гансом.

— Слышь, урод! А ну стой! — кричал кто-то кому-то на улице, но я не обращал ни крик никакого внимания, будучи уверенным в том, что это не мне. Уж я-то точно не урод. И плевать мне на чьи-то чужие разборки. И без меня разберутся.

— Я кому говорю, стоять! Оглох, что ли, придурок? — не унимался кто-то, пока я спокойно шёл к парковке.

— Убью, скотина! — истошно взревел всё тот же голос, и я нехотя посмотрел в сторону источника шума. Прямо на меня нёсся тот придурок с боёв, которому я не дал добить Дикого.

— Ну чего тебе? — устало спросил я его, даже не пытаясь сбежать. Сил не было. Да как-то пофиг было на него. Мне сейчас вообще на всё пофиг было. Я даже не сразу вспомнил о том, что где-то на стадионе были мои родственники и друзья, и, по-хорошему, мне следовало бы их дождаться, и поблагодарить за то, что они пришли сюда.

— И далеко ты собрался? — перешёл на шаг здоровяк, растянув губы в неприятной усмешке.

— Туда, — лениво махнул я ему рукой на парковку, — Потом домой. Ещё вопросы? Можно я лучше пойду уже? Устал. Домой хочу.

— Нет! — рыкнул явно удивлённый моим безмятежным ответом Бешеный, — Сначала я тебе ноги переломаю, гадёныш, за то, что ты помешал мне, а потом уже пойдёшь, а точнее, поползёшь отсюда, щенок!

— Валяй, — согласно кивнул я ему, — Только давай быстрее. Не задерживай меня.

— Ты себя бессмертным почувствовал, что ли? — изумлённо глянул на меня Бешеный, — Или издеваешься надо мной? Я ведь не шучу! И правда ноги тебе щаз сломаю!

— Да хватит уже болтать! — раздражённо глянул я на него, — Слишком много слов. Делай своё дело, да я поползу. Устал. И быстрее, пока нам не помешали. Ну, всё. Не успел. Вон мои телохранители бегут. И сейчас уже они тебе ноги прострелят, если ты не свалишь отсюда, — махнул я на бегущих ко мне от стадиона Кастета с Гансом, в руках которых действительно было по пистолету.

— Ну ты и псих, — с каким-то даже уважением покачал вдруг головой Бешеный, — Да ты, походу, отморозком по хлеще меня когда-то будешь. Ладно, снимаю свои претензии. Бывай, — махнул он мне своей здоровенной лапой, повернулся к моим подбегавшим охранникам, и поднял вверх руки.

— Всё! Ухожу! Не дёргайтесь. Не тронул я его. Хотел бы — уже давно бы шею ему свернул, вы слишком долго где-то шлялись, — и, сунув руки в карманы куртки, спокойно прошёл мимо них.

— Ты чего сам на улицу ушёл-то? Мы тебя все, вообще-то, у трибун ждали! Договаривались же! — накинулся на меня сердито Кастет.

— Да? — неподдельно удивился я, — Не помню. Да и пофиг. Поехали домой уже. Устал.

— Да, но… — растерянно пробормотал Лёха, глянув на стадион, где оставались дед, отец, Света и вся остальная моя группа поддержки.

— Езжайте, — хлопнул его по спине Ганс, — Видишь же, в каком он состоянии. Я сам всем всё объясню.

— Хорошо, — неохотно согласился Кастет, а я побрёл к машине.

Интерлюдия

Нобуюки Сакакибара, глава японской спортивной организации, занимающейся промоушеном боёв по смешанным единоборствам, не стал ждать, когда закончатся все отборочные бои, встал, потянулся, разминая затёкшую за время долгого сидения в кресле спину, и направился к выходу из вип-ложи стадиона. Что хотел он уже увидел, остальное ему было неинтересно. В принципе, завтра даже не было смысла появляться, новых бойцов он там уже не увидит, но пара человек сумели его всё же заинтересовать, так что финалы с их участием он точно хотел бы посмотреть, если, конечно, они туда выйдут.

— Господин Нобуюки-сан, — согнулся перед ним помощник, встречая у выхода, — Прикажете подать машину?

— Да, — сухо ответил тот, — И прикажи подготовить контракты для Бешеного и Дикого. Я увидел, что хотел. Их ненависть друг к другу можно дорого продать зрителям.

— Слушаюсь, Нобуюки-сан, — снова поклонился помощник, — Условия стандартные?

— Дикому — да, Бешеному — плюс десять процентов, — чуть подумав, произнёс глава.

— Хай!

— И ещё одно… — Сакакибара остановился, подойдя к машине, и помощник кинулся открывать ему дверь, — Узнай про бойца, который кинулся помогать Дикому. Кто такой, откуда он, достижения. Впрочем, ты и сам знаешь, что меня интересует. Завтра вечером жду доклад.

— Хай! — очередной поклон помощника, — Но… Он же слишком молод. В юниорах ещё выступает, как я понял. Вы уверены, что он вам нужен? — осмелился осторожно возразить он.

— Ты узнай, а нужен он нам или нет, об этом я потом подумаю. К тому же, его молодость означает, что контракт с ним не будет нам дорого стоит. Да даже если не будем использовать его в боях, то можно подумать о том, как задействовать его в шоу. Похоже, Бешеный сильно на него зол, и можно будет это как-то обыграть… — задумчиво произнёс глава, и встряхнулся, обнаружив, что стоит перед открытой дверью машины, — Выполняй!

— Хай!