Магия и пули

Глава 7

От Федора Варвара ушла в смешанных чувствах. С одной стороны, было стыдно — предложив себя в любовницы, нарвалась на отповедь, а, с другой, услыхала, что она дорога ему. Интересно, это искренне или подсластил пилюлю? Как узнать? Федор сильно изменился. И куда девался мастеровой, приходивший к ней за книгами? Тот был милым и наивным, а вот нынешний — строг и замкнут. Перемены из-за титула? Не похоже. Чванства, свойственного родовым, у Федора не появилось. Он ровен в отношениях как с ней, так и с приехавшими вместе нижними чинами. Видит в них людей, что несвойственно для князя и офицера. Федор дал им денег и предложил самим знакомиться с Парижем. Те окунулись в развлечения: пьют вино и посещают представления. Цирк, петушиные бои… Завели подружек, подрались с клошарами[40]. Те решили вымогать у русских деньги, что, конечно, не пришлось по нраву унтер-офицерам. Для начала послали попрошаек далеко, а когда те полезли наказать обидчиков, получили по мордасам. Случилось целое побоище — клошаров оказалось много. Только русские не отступили, одержав разгромную победу. Очевидцы вызвали полицию, унтеров свели в участок. Варвара ездила их выручать — Прохоров с Семеновым не сильны во французском. Сказала полицейским, что на спутников напали с целью грабежа. Узнав, что они остановились в «Ритце», полиция отстала. Федор хохотал, когда это услыхал.

— Поквитались за 1812 год, — сказал ей, отсмеявшись. — Молодцы, ребята! Одежду им порвали? Пусть купят новую, выделите им денег.

Варвара подчинилась, хотя и не одобрила — разбалует князь унтер-офицеров. В чужой стране следует вести себя прилично. Ну, дали бы клошарам по франку — экая беда. А вот Прохоров с Семеновым восприняли милость князя с одобрением, пообещав, однако, больше никого не бить. Ну, если не полезут сами…

Поскольку Федор приказал картин не покупать, Варвара приняла решение пройтись по магазинам, приобрести подарки для подруг. И себе, конечно, что-то присмотреть. Французское белье в России дорогое, выбор тоже невелик — с Парижем не сравнить. Она наняла экипаж и отправилась в большой поход. Окунувшись в мир белья, Варвара забыла обо всем. Корсеты, панталоны, новомодные бюстгальтеры[41]… И вот что ей выбрать? Бюстгальтер с поясом на бедрах или привычный всем корсет? Продавщицы в лавках наперебой советовали первый вариант — он моден и полезен для здоровья, не сжимает тело. Разработан женщиной-врачом Гош Саро. Если непривычно, можно взять гигиенический корсет. Он опирается на бедра, не давя на грудь, живот. Поколебавшись, Варвара купила оба варианта — себе и Полине с Алевтиной. Опять же панталоны и чулки… Велев доставить все в отель, решила погулять по городу. Ноябрь в Париже выдался довольно теплым, сквозь облака проглядывало солнце. Хорошая погода для прогулки. Извозчика Варвара отпустила и шла по тротуару. На Елисейских полях он ровный, сделан из асфальта.

— Мадмуазель! — окликнули ее.

Варвара повернула голову. У края тротуара стоял большой автомобиль. У открытой дверцы топтался господин в пальто и котелке. Обычной внешности, увидишь — и забудешь.

— Вы мне? — подняла бровь Варвара.

— Простите, — незнакомец поклонился. — Вы будете княжною Оболенской?

— Да, — ответила Варвара.

— Прибыли в Париж с Юсуповым?

— Вам зачем? — нахмурилась Варвара.

— Его аэроплан упал на летном поле. Князь сильно пострадал, сейчас в больнице.

— О, господи! — воскликнула Варвара.

— Просил вам это сообщить, — продолжил незнакомец. — Мы были в «Ритце», там сказали: вы ушли, где искать, не знают. Но тут приехали посыльные из лавок и сообщили, что вы отправились гулять. Нам описали вашу внешность и одежду. Решили поискать и, как видите, нашли…

— Где Федор? — перебила Оболенская.

— В больнице, здесь неподалеку, — ответил незнакомец. — Мы можем подвезти.

— Буду благодарна вам, месье.

Варвара подошла к автомобилю. Незнакомец помог ей забраться в салон. У противоположной дверцы там сидел мужчина, худой, мосластый и с тяжелым подбородком. Варвара разглядела это машинально. Тот, что ее окликнул, захлопнул дверцу и уселся впереди рядом с шофером, приказав ему — поехали[42].

Автомобиль тронулся с места и покатил по Елисейским полям. Обогнув Триумфальную арку, двинулся в обратном направлении. Варвара сидела, не замечая проплывавших за окном кварталов. Ей владела одна мысль: как там Федор? Сильно ли разбился? Будет жить? Не утерпев, спросила об этом спутника.

— Не волнуйтесь, мадмуазель, — усмехнулся тот. — Все будет хорошо.

Тон, каким это было сказано, Варваре не понравился. И французский у незнакомца странный — говорит с акцентом, твердо выговаривая «р». Иностранец? Вполне возможно. Летать учат и их.

— Вы пилот, как князь Юсупов? — спросила спутника.

— Не совсем, — ответил тот.

— Почему он послал за мною вас?

— Так получилось, — ответил незнакомец.

Варвара нахмурилась и глянула в окно. Автомобиль миновал центр Парижа, они катили по рабочему предместью. Разве здесь хорошие больницы? Что-то не так.

— Вы куда меня везете? — нахмурилась Варвара.

— Куда нужно, — равнодушно ответил спутник. — Помолчите, мадмуазель.

— Вы меня обманываете! — поняла Варвара. — Остановите автомобиль, я выйду.

— Курт! — вдруг приказал сидевший впереди мужчина — тот, который сообщил дурную новость.

Незнакомец, находившийся слева от Варвары, вдруг схватил ее за руки. Сжал их так, что она вскрикнула от боли. Откуда столько сил у тощего мужчины? На девичьих запястьях защелкнулись наручники.

— Так-то будет лучше, — промолвил сосед, усмехнувшись. — Вы княжна и можете владеть магией. Мне нежелательно получить в живот огненный шар или ледяное копье. С наручниками скастовать их не получится.

— Кто вы такие, и что вам нужно от меня? — дрогнувшим голосом спросила Варвара.

— Совершенно ничего, мадмуазель, — усмехнулся спутник, сидевший впереди. — А вот с князем мы желаем побеседовать. Зазвать его так просто не получится, но выручать любовницу он приедет непременно.

— Я не любовница ему, — сказала Оболенская. — Всего лишь экономка.

— Не советую вам врать, — ответил похититель. — Вы молоды, красивы и знатны. Какая экономка из аристократки? Прошу вас: больше никаких вопросов. Иначе вставим кляп.

Варвара замолчала. Автомобиль выбрался на загородное шоссе и покатил от города, качаясь на рессорах. Спустя десяток километров свернул на узкую грунтовую дорогу. Проехав мимо рощи и полей, вкатил в ворота за каменным забором. За ними оказался обширный двор и двухэтажный особняк с крыльцом и портиком. Автомобиль остановился у ступенек.

— Прошу, мадмуазель.

Мужчина, угрожавший вставить кляп, соскочил на землю и открыл дверцу. Протянул Варваре руку. Она сделала вид, что не заметила и выбралась сама. Похититель ухмыльнулся.

— Туда! — он указал на дверь.

Они поднялись по ступенькам, вошли в просторную прихожую.

— Ждите здесь! — велел веселый похититель.

Оставив ее под присмотром Курта, он поднялся по лестнице на второй этаж. Вскоре вернулся в компании высокого, худощавого мужчины лет тридцати на вид. Одет в серый костюм-тройку, лицо надменное, породистое. Пронзительные, серые глаза. Явно главный у бандитов.

— Княгиня Оболенская? — спросил главарь.

— Княжна, — поправила Варвара. — Кто вы такие и зачем меня похитили? Я подданная императора России, вам не поздоровится.

— Ну, это мы посмотрим, — хмыкнул сероглазый. — Я вам советую не угрожать, дороже обойдется. Ответьте нам на несколько вопросов, и вас не тронут. Вы совершенно нам не интересны. Итак, вопрос: каким даром владеет князь Юсупов?

«Они не знают ничего, — поняла Варвара. — Соврать, что никаким? Мне не поверят. И кто их знает, что последует потом. Наручники надели, кляпом угрожали. Мне лучше их не злить, но и говорить им все не нужно».

— Он кинетик. Дар сильный, но бесполезный для сражения. Поэтому Юсупов инженер.

— У вас какой?

— Слабый огневик. Сражаться тоже не могу.

— Зачем Юсупов прибыл в Париж?

— Какие-то дела с военным министерством. Мне не говорил.

— Мадмуазель! — нахмурился главарь.

— Я вам не вру! — Варвара сделала вид, что обиделась. — Говорила вашему подручному, что не любовница Юсупову. Он не поверил мне, а это так. Всего лишь экономка, а кто с ней делится секретами?

— Жан? — сероглазый глянул на обидчика Варвары. — В отеле Оболенская с Юсуповым сняли номер на двоих?

— Нет, разные. Но это ничего не значит, — ответил тот поспешно.

— Их номера поблизости?

— На разных этажах.

— Тогда не врет. Тем хуже для нее, — главарь окинул пленницу холодным взглядом. — Ответьте честно, мадмуазель. Князь будет вас спасать? Приедет, если скажем: вы у нас?

— Конечно! — поспешно вымолвила женщина. — Он русский князь. Своих не бросит.

— Вам повезет, если это так. Есть что при вас, что князь признает?

— Часы, — ответила Варвара. — Они в кармане. Юсупов подарил.

— Жан! — приказал главарь.

Подручный подскочил к Варваре, залез в карман пальто и вытащил золотые часы с цепочкой. Отщелкнул крышку.

— Здесь надпись, — сообщил главарю. — Я немного знаю русский. Написано:

— За что он вас отблагодарил? — спросил главный у Варвары.

— Я помогла ему освоить магию.

— Вы? — удивился сероглазый.

— Я родовая Осененная, — ответила Варвара. — Юсупов же — подкидыш из приюта. Дар у него имелся, но он не умел им пользоваться.

— Понятно, — кивнул главарь. — Жан, забери часы, покажешь их Юсупову. Езжай за ним.

— А с этой что? — спросил подручный.

— Запрем в подвале, Курт присмотрит.

— Мне он тоже нужен. Вдруг Юсупов заартачится?

— Курт не поможет — это вам не женщина. Маг с даром… Князь должен согласиться добровольно, нам скандал не нужен.

— А если он откажется?

— Тогда… — главарь хмуро глянул на Варвару. Она заледенела, прочитав в его глазах свою судьбу.

— Выполняйте!

Курт тронул Варвару за плечо и указал рукой. Она послушно двинулась вперед. Они прошли широким коридором, спустились по ступенькам и встали перед тяжелой дверью. Курт достал из кармана ключи, отпер висевший на проушинах большой замок, и открыл ее.

— Туда! — сказал, ткнув рукой в проем.

Варвара зашла внутрь. Дверь за ее спиной закрылась, лязгнула о стальные проушины дужка замка и послышались удаляющиеся шаги охранника. Варвара постояла, пока глаза не привыкли к полумраку. Свет в подвал падал из узких окошек под потолком. Слишком высоких, чтоб до них добраться. Варвара огляделась. Похоже, что подвал служил кладовой для ненужного барахла. Старая, ломанная мебель, метлы, ведра, какое-то тряпье… Варвара отыскала стул покрепче, села. Опершись локтями о колени, положила подбородок на ладони. Наручники с нее не думали снимать, что наводило на грустные мысли. Что с ней будет? Приедет Федор? А если он откажется? Ей стало холодно от такого предположения. Нет, он непременно будет. И что тогда? Он с похитителями справится? Их четверо, считая и шофера. Похоже, что германские шпионы. Их выговор, и это имя Курт… В полицию б об этом сообщить, но Федор делать этого не станет — не тот он человек. Придется ждать развязки…

Расставшись с Оболенской, Федор завалился спать. Ночь выдалась довольно бурной, он почти не отдохнул. Ларош с него буквально не слезала — в прямом и переносном смысле.

— Соскучилась мадам по мужику, — заметил Друг. — Затейница какая! — он хихикнул.

Ударить в грязь лицом перед Раймондой Федор не хотел, поэтому старался. Он русский князь, а не какой-то там француз. Нет, перерывы были. Раймонда сбегала к консьержу и заказала ужин. Они поели, и полезли вновь в постель. Короткий сон — и вновь «ля мур тужур». Так продолжалось до рассвета. Оставив утомленную Раймонду отдыхать, Федор оделся и отправился к себе.

— Нас отымели по большой программе, — заметил Друг, когда они вернулись в «Ритц». — Как у тебя, не стерлось?

— Да, ладно, — отозвался Федор. — Не смылится, не плачь.

Друг захохотал. Федор принял ванну, сел за кофе, но тут пришла Варвара, принесла газеты.

— Кто слил газетчикам информацию? — поинтересовался Друг.

— Да многие нас видели с баронессой, — ответил Федор. — На летном поле, возле дома. Консьерж мог репортерам рассказать за деньги. Возможно, он прикормлен ими. Не стоит заморачиваться и гадать.

На аэродром Федор решил не ехать. Летает он вполне уверенно, «бреве», считай, в кармане. Ньюпор пригонит скоро аппарат, тогда опробует его в полете. Пока же нужно отдохнуть. Спал он до полудня. Встал, умылся и оделся. Взял пальто, рассчитывая прогуляться по Парижу. Спустился в ресторан и заказал обед. Он допивал свой кофе, когда к столику внезапно подошел мужчина с неприметным лицом.

— Месье Юсупов? — произнес с акцентом.

— Ну! — ответил Федор. Он не любил, когда ему мешали.

— Я могу присесть?

— Валяй, — неохотно согласился Федор.

— Простите, что мешаю насладиться кофе, — продолжил странный тип все так же по-французски. — Но у меня к вам дело. Мой патрон желает с вами побеседовать.

— Кто он?

— Я не могу вам этого сказать. Мне запретили.

— Иди ты на хрен! — буркнул Федор, перейдя на русский.

— На вашем месте я бы так не горячился, — ухмыльнулся незнакомец. — Вам знакомо это? — он извлек из кармана и положил перед Федором золотые часы. Отщелкнул крышку, чтобы он увидел гравировку. Федор взял часы, прочел и сунул их в карман.

— Что с Варварой? — спросил спокойным тоном. — Почему у вас ее брегет?

— Гостит у нас, — ответил незнакомец. — Она не пострадает, если вы поедете со мной. Как говорил, всего лишь на беседу. Снаружи ждет автомобиль.

— Если с ней чего случилось, я вас убью, — пообещал Федор. — И вашего патрона. Всю вашу шоблу.

Последнее он произнес по-русски. Тип нахмурился.

— Не нужно угрожать нам, князь. Вы не в том положении. Все козыри у нас.

— Насрать! — ответил Федор. Подозвав официанта, он расплатился, надел шляпу и перчатки. — Поехали!

В машине тип достал наручники.

— Извините, небольшая предосторожность. Вы маг, и не должны иметь возможность проявить свой дар. Так мне велел патрон.

Федор пожал плечами и протянул руки. Защелкнув браслеты на его запястьях, тип заулыбался.

— Так-то будет лучше.

— Дебилы, мля! — прокомментировал Друг. — Они не знают про Зеркальный щит.

— А мы их удивим, — ответил Федор. — Как вас зовут? — спросил у незнакомца. — Мне нужно как-то обращаться.

— Я Жан, — ответил тип.

— Скорее — Ганс, — Федор ухмыльнулся. — Ну, может, Фриц, Алоис, Йоган. Короче, дойч.

— С чего вы взяли?

— Выговор германский, «р» жесткое, французы произносят его мягче.

— Я из Эльзаса[43], так что Жан. Француз.

— Пусть так, — пожал плечами Федор. Дальше он молчал.

Автомобиль доставил их к особняку, где замер у крыльца. Жан выскочил наружу и встал у дверцы.

— Выходите, князь!

— Нет, — ответил Федор. — Приведите Оболенскую. Я хочу видеть, что она не пострадала.

— Выходите!

Жан вытащил из кармана «браунинг» и направил его на Федора.

— Стреляйте! — он откинулся на спинку. — С патроном сами будете беседовать?

— Шайзе! — выплюнул эльзасец и велел шоферу: — Присмотри за ним!

Сунув пистолет в карман, он поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. Там, поднявшись на второй этаж, сообщил о разговоре главарю.

— Князь показывает зубки? — усмехнулся тот. — Он не знает с кем имеет дело. Но мы не будем открывать все карты сразу. Покажите ему женщину, а затем ведите ко мне. Возможно, он чего-то и задумал, потому будьте настороже. Отто тоже пусть идет. Оружие держите наготове. Маги закрываются щитом, но огонь трех пистолетов, да еще в упор он вряд ли выдержит. Выполняйте!

В самом деле Федор ждал другого.

— В доме трое, — сообщил вернувшийся с разведки Друг. — Считая этого эльзасца. С шофером — четверо. Варвара заперта в подвале. Она в наручниках, но вроде бы не пострадала. Что будем делать?

— Сначала побеседуем, — ответил Федор. — Потом посмотрим.

Ждал он недолго. Дверь дома распахнулась, на крыльцо вышли Жан с Варварой. Федор вылез из машины.

— Простите меня, князь! — сказала Оболенская. — Мне сообщили, что вы разбились в аппарате. Предложили подвезти в больницу. В машине вот надели, — она показала скованные руки.

— Девчонка — молодец! — восхитился Друг. — Держится уверенно.

— Мы потом поговорим, — ответил Федор. — Залезайте в автомобиль и ждите меня здесь.

— Мы так не договаривались… — начал было Жан, но наткнулся на ледяной взгляд Федора и замолчал.

Варвара сбежала по ступенькам и запорхнула в автомобиль. Федор закрыл за ней дверцу. Жан в свою очередь сказал что-то водителю. Тот вылез из машины и вытащил из-под кожаной тужурки «маузер» с укороченным стволом. Жан, в свою очередь, достал свой «браунинг».

— Идите, князь! — указал стволом на дверь.

Федор пожал плечами и двинулся в указанном направлении. В прихожей к ним присоединился третий тип с «маузером» в руке, но со стволом стандартной длины. Под прицелом трех пистолетов Федор поднялся по лестнице на второй этаж. Там его ввели в просторную комнату, судя по мебели, кабинет. Здесь за письменным столом у окна восседал главарь этой шайки — мужчина с холеным, породистым лицом. Выражение его было надменным.

— Проходите, князь! — сказал главарь и указал на стоявший перед столом стул. — Bitte setzen Sie sich![44]

— Danke[45], — ответил Федор и занял предложенное место.

— Говорите по-немецки? — продолжил главарь.

— Я, — кивнул Федор.

— Используем этот язык, — сказал собеседник. — Мне так проще. Буду откровенен. Для начала представлюсь: офицер германского Генерального штаба Фридрих фон Бюлов. Прибыл во Францию с особой миссией.

— Князь Юсупов-Кошкин, — подхватил Кошкин. — Капитан Российской армии.

— А еще кавалер ордена Святого Георгия, — тонкие губы фон Бюлова тронула улыбка. — Герой сражения под Гродно. Мы о вас многое знаем, князь.

— Напыщенный гусак! — хмыкнул в голове Федора Друг. — Если б знал, сюда не притащил бы. Немцы, мать их так. Гонору выше крыши. В моем мире они посчитали, что легко справятся с Россией и союзниками. Дескать, армия у них — ого![46] В результате огребли по полной. Через двадцать лет пытались повторить — опять мордой сунули в говно. Ничего, мы их научим.

— Что молчите, князь? — спросил фон Бюлов.

— Жду, пока вы объяснитесь, — хмыкнул Федор. — Для чего похитили княжну Оболенскую, да еще надели ей наручники? У германских офицеров принято такое обращение с женщинами? Или они лишь с ними не боятся воевать?

— Не забывайтесь, князь! — фон Бюлов сжал кулак. — Прекращайте дерзить! Вы не в том положении. Ваша жизнь и жизнь вашей спутницы у меня в руках.

— Так бы сразу и сказали, — пробурчал Федор. — Вот что, фон Бюлов. У меня в кармане портсигар с папиросами. Ваш подручный не дал мне допить кофе, покурить не получилось. Я могу сделать это сейчас? С посторонней помощью, разумеется, руки у меня скованы.

Немец на мгновение задумался.

— Гут, — кивнул. — Жан, дай ему закурить. Отто, Курт держите его на мушке. Надеюсь, князь, вы не станете совершать глупости? Нам известно, что вы — кинетик и легко двигаете предметы. Со скованными руками это затруднительно, но вы можете попытаться. В этом случае мои подчиненные будут стрелять.

— Глупости совершать не буду, — заверил Федор.

Подошел Жан, достал из кармана пленника портсигар, вытащил из него папиросу и помог ему закурить.

— Пепельницу придвиньте, — попросил Федор. — Меня учили не сорить на ковер. Здесь он, похоже, дорогой.

— Персидский, — уточнил фон Бюлов. — Помоги ему, Жан.

Немец поставил перед Федором тяжелую мраморную пепельницу.

— Данке, — сказал Федор и стряхнул в нее пепел с папиросы. — Слушаю вас, герр фон Бюлов.

— У меня к вам несколько вопросов, — начал немец. — Отвечаете честно, и мы расстанемся без последствий. Слово офицера.

— Задавайте, — согласился Федор.

— С какой целью вы прибыли в Париж? С кем из французских офицеров встречались и о чем с ними говорили? Для чего ездили на стрельбище? Для чего заказали Ньюпору самолет и с какими переделками?

— Вы неплохо информированы, — хмыкнул Федор.

— Мы разведка Генерального штаба, — осклабился фон Бюлов, — и умеем работать.

— Отвечая на ваши вопросы, я раскрою военные секреты, то есть совершу измену, — произнес Федор. — Меня ждет виселица, в лучшем случае — расстрел. Так что лучше промолчу.

— Все равно расскажете, — усмехнулся фон Бюлов. — Курт умеет спрашивать. Ни один человек не в состоянии выдержать такую боль.

— То есть будете меня пытать?

— Не хотелось бы, но если вы проявите упрямство…

— Пытать пленника — недостойно для офицера. Или в Германии иные представления о чести?

— Ради рейха я на это пойду, — набычился немец. — Что до чести… Об этом не узнают. Вы с княжной исчезнете, а мои подчиненные сохранят тайну.

— Хм! — Федор загасил окурок в пепельнице. — Предлагаю поступить иначе. Тайны я раскрою, только вы их купите. Риск должен быть оплачен.

— Как же офицерская честь? — усмехнулся фон Бюлов. — И зачем платить, если мы узнаем даром?

— В том-то дело, что не все, — улыбнулся Федор. — На вопросы я отвечу, только вот всей правды не скажу. А вы не знаете, чего спросить. Могу ввести и в заблуждение — у вас нет возможности проверить. Сведения, полученные в ходе пыток, — источник ненадежный. Что до чести, то она, бывает, продается, только стоит дорого.

Фон Бюлов некоторое время размышлял.

— Сколько вы хотите? — наконец спросил.

— Двести тысяч франков.

— Ну, у вас запросы! — изумился немец.

— Сведения того стоят. Как скажу, поймете.

— Вы ведь можете соврать.

— Чтобы обрести себе петлю? Я ведь напишу расписку, а она улика. Стоит передать ее русской контрразведке… Не скупитесь, фон Бюлов! Не поверю, что у вас подобный вариант не предусмотрен.

— У меня нет с собой нужной суммы, — фон Бюлов развел руками. — Да еще наличными.

— Я приму и чек. Но открою вам секреты, обналичив его в банке.

Немец вновь задумался.

— Предлагаю так, — сказал решительно. — Тридцать тысяч вы получите сейчас. Остальное — чеком. Но сначала вы расскажете секреты. Слово офицера.

— Я могу взглянуть на деньги? — спросил Федор.

Фон Бюлов открыл ящик письменного стола и достал из него три пачки стофранковых билетов в банковской упаковке. Бросил их на стол перед Федором. Тот взял одну и, изображая алчность, пролистнул большим пальцем корешки. Затем взял другую. Немец наблюдал за ним с презрением во взоре.

— Кинет непременно, — хмыкнул Друг. — Он и эти отберет. После закопает нас с тобой.

— Знаю, — буркнул Федор. — Пусть расслабятся фашисты.

Бросив пачку на столешницу, оглянулся на охранников. Те стояли, опустив оружие к полу. А чего тревожиться? Русский только что продался с потрохами.

— Что же, все нормально, — объявил Федор, положив на стол последнюю пачку. Его скованные руки при этом оказались возле пепельницы. — Слушайте секрет. В Париж я прибыл по заданию Военного министерства для закупки оружия для Российской армии. Речь идет о… — он сделал паузу.

Фон Бюлов вытянул шею к собеседнику. В следующий миг тяжелая, мраморная пепельница взмыла над столешницей и с силой впечаталась в тевтонский лоб. Немец охнул и обмяк на стуле. Федор вскочил и развернулся лицом к охранникам. Среагировали те почти мгновенно: вскинув пистолеты, начали стрелять. Федор успел поставить Зеркальный щит. Несколько мгновений в кабинете гремели выстрелы, а затем пальба начала стихать. Один за другим подручные фон Бюлова, получив свои пули обратно, оседали на ковер. Наконец, рухнул последний.

— Дебилы, мля! — сплюнул Федор, переняв выражение Друга. — Видели же щит. Нахрена было палить?

Он подошел к телам. Ткнул каждого в бок ботинком. Убедившись, что готовы, Федор возвратился к фон Бюлову и стащил немца на ковер. Тот, упав, негромко простонал. Федор наскоро обыскал шпиона и дважды выстрелил фон Бюлову в грудь из его собственного «Браунинга». Несмотря на очевидные нестыковки, при большом желании французская полиция могла теперь списать трупы немцев на перестрелку между ними.

— Вот и все секреты, — сообщил, бросив пистолет на пол. Вернулся к телу Жана и, порывшись у него в карманах, вытащил два маленьких ключа — явно от наручников. Сняв с себя браслеты, бросил их на тело. Воротившись вновь к столу, рассовал пачки денег по карманам. На мгновение задумавшись, подошел к месту, где сидел германский офицер, и проверил ящики стола. И не зря, как оказалось. Обнаружил две пачки сто франковых билетов и еще стопку россыпью.

— Так и знал, что врет, — буркнул, рассовав деньги по карманам. — Закажу еще один аэроплан у Ньюпора.

— Лучше бы моторы, — посоветовал Друг. — Сам аэроплан сделать не проблема. А вот моторы в России изготовить не получится.

— Можно так, — согласился Федор.

Его внимание привлек сейф, встроенный в одну из тумб стола. Ключи нашлись на цепочке во внутреннем кармане фон Бюлова. В железной утробе хранилась всего лишь кожаная папка.

— Возьми! А вместо нее положи немного денег. Иначе подозрительно будет, отчего сейф пустой, — подсказал Друг.

Без сожаления расставшись с ассигнациями — легко пришли, легко и ушли, Федор двинулся к выходу. Увидав его на крыльце, Варвара выскочила из автомобиля и побежала навстречу. Федор глазом не успел моргнуть, как она прислонилась к нему. Скованные руки не позволили его обнять.

— Федор Иванович! Дорогой…

Она заплакала.

— Что ты, милая? — он погладил вздрагивающие плечики. Затем извлек из кармана ключ и снял с нее наручники. Зашвырнул их далеко. — Все в порядке. Жив, здоров.

— А они? — вымолвила Варя, справившись с рыданиями. — Я ведь слышала: стреляли.

— Все мертвы, — ответил Федор.

— Это вы их?

— Мой Зеркальный щит. Их убило собственными пулями. Все закончилось, родная. Отправляемся в Париж.

Отстранившись, он достал платок и отер слезы с девичьих щек. Варя обняла его шею и поцеловала в губы. Он в ответ чмокнул ее в щеку.

— Залезай в автомобиль, — сказал Федор. — Я надеюсь, что смогу им управлять. Не сложней аэроплана.

Повозиться все же довелось. Мотор у «рено» заводился с помощью «кривого стартера», то есть специальной ручкой, торчавшей впереди между колесами. Пригодилась помощь Друга — он в этом разбирался. Федор взялся за нее двумя руками и резко повернул. Еще теплый двигатель тут же и «схватился» обоими цилиндрами, плюнув дымом из трубы. Федор сел на водительскую скамейку.

— Руль справа. Все не как у людей, — прокомментировал Друг.

Федор включил передачу. Коробка скрежетнула шестернями, он чуть подгазовал, и «рено» неспешно покатился. Миновав ворота, Федор включил вторую передачу, на шоссе — и третью. Прохладный ноябрьский ветер бил в лицо, норовил сорвать шляпу. До Парижа они добрались засветло. Заехав в центр города, Федор припарковал «рено» у большого магазина. Здесь было многолюдно, постоянно прибывали и отъезжали машины и экипажи. Федор заглушил двигатель и помог Варваре выбраться наружу. Предложив ей руку, миновал суету у магазина, на соседней улице нанял экипаж. Прибыв в «Ритц», попросил портье сообщить Прохорову с Семеновым, что он ждет их в номере. Сам отвел туда Варвару. Не успела Оболенская привести себя в порядок в ванной, как явились унтера — к счастью, оба оказались в номерах. Когда все расселись за столом, Федор рассказал о происшествии.

— Могут быть другие провокации, — сообщил, закончив. — Потому отель не покидать. Это всех касается, в том числе Варвары Николаевны. Я же буду завершать дела. Мне не страшно — есть Зеркальный щит.

— Не годится, господин Юсупов, — пробурчал Семенов. — Это что же получается? Мы сидим, как мыши в норке, вы вновь рискуете. Ну, а вдруг как стреляют в спину? Подкрадутся — и того! На затылке глаз-то нету. Предлагаю так. Мы с Иваном будем вас сопровождать. Хватит, нагулялись по Парижу. Командира нужно защитить. Только это… нам оружие нужно. Пистолет там иль револьвер.

— Здесь купить возможно? — поинтересовался Федор.

— Мы смотрели в оружейных лавках, — подключился Прохоров. — «Браунинг лонг» стоит сто — сто десять франков, это с запасной обоймой[47] и с коробкою патронов. Револьверы подешевле будут, только я бы их не брал: быстро из кармана не достать — могут зацепиться спицей.

— Хорошо, — ответил Федор. Он достал бумажник и выложил на стол купюры. — На четыре пистолета. Три больших — для вас, меня и один поменьше для Варвары Николаевны.

— Сделаем, господин Юсупов, — сказал Семенов, прибирая деньги. — Лавка тут неподалеку. Сей момент и сбегаем.

— Отправляйтесь! — приказал им Федор. — Приведите все оружие в порядок, завтра я скажу, что делать дальше.

Унтеры встали и ушли.

— Есть хотите? — поинтересовался Федор у Варвары.

— Да, — призналась та и покраснела. — Утром только кофе пила с круассаном, больше ничего не довелось. Немцы не кормили.

— Закажу нам ужин в номер, — сообщил ей Федор. — Доверяете мне выбрать блюда?

— Да, — ответила она…

Князь уединился, взяв в руки папку, добытую у похитителей. К ужину сел за стол несколько отстраненный, будто думал о чем-то неприятном. Пересилив себя, приветливо кивнул Варваре.

Принесли суп, затем легкую рыбную закуску. Основное блюдо было с дичью: запеченными рябчиками. Запивали легким бодрящим столовым вином.

Покончив с кофе, Федор улыбнулся раскрасневшейся от вина Варваре:

— Успокоились, Варвара Николаевна? Больше не волнуетесь?

— Не совсем, — ответила Варвара и поставила пустой бокал на стол — третий выпитый за ужином. — У меня остались к вам вопросы.

Она встала, обогнула стол с тарелками и плюхнулась Федору на колени. Обняла его за шею.

— Варвара Николаевна! — покачал он головой.

— Почему я снова «Николаевна»? — возмутилась барышня. — Кто назвал меня «родной» и «дорогой»? Обращался там ко мне на «ты»? Начал, так изволь и продолжать.

Она принялась целовать его щеки, нос и лоб.

— Друг! — воззвал на помощь Федор.

— Что тебе? — раздалось в голове. — Сам сказал — так сам расхлебывай! За базар нужно отвечать. Как по мне, так Варя лучше, чем актриса, выдающая себя за баронессу. Выпуклости у нее побольше, ну, а впуклости приятней. Отключаюсь, дальше только сам.

Федор попытался возразить, но княжна отыскала его губы и впилась в них поцелуем…