Магические будни интровертки

Глава 33

Включив режим Берсеркера, я за несколько часов закончила подарок для Василисы. Ладно, может, я и преувеличила, но управилась я действительно быстро. И даже вышло вполне прилично, хоть мне пока недоставало ювелирной точности Арины.

— Боюн, как тебе? — Сидя в кресле, я вытянула руки, чтобы как следует показать готовую работу. Платье получилось очень нарядным.

— Красотища! — восхитился кот, а большего мне и не требовалось.

Домашние дела я отложила на потом. Раз дом за эти недели не развалился, то и ещё денёчек простоит.

— К ужину вернёшься? — провожая меня до границы наших владений, уточнил кошак.

— Должна.

— Вот именно, Настенька! Должна! Должна принести мне к ужину рыбку на углях приготовленную. Мне Тор обещал.

Спелись они, понимаешь.

Из кладовой я взяла несколько огурцов, намереваясь отблагодарить своего зелёного учителя, но как я ни пыталась, а прудик его найти не смогла. Час, наверное, на поиски потратила и в итоге так проголодалась, что огурцы стрескала сама. Пить мне тоже захотелось, но квас для Василисы я тронуть не посмела.

— Каппа! Каппа! — на всякий случай позвала его напоследок я. Имени своего он мне так и не назвал. — Каппа!

Ответа не последовало. Что ж.

Зато отозвался кое-кто другой, да так неожиданно, что я едва не выронила кувшины.

— Настасья! — Леший прямо из-под земли вырос передо мной. — К Василиске топаешь?

— Ага, — кивнула я и сглотнула. — Ты как, Митрофан?

— Ой, да что мне будет? — криво усмехнулся он. — Ты, Настасья, кончай переживать! Пожил я уже своего. Любаву мою жалко только. Но она у меня баба сильная, авось не сломается. Ты это… Я, как Лесовика нового призову, ты за Любавой моей пригляди, а?

— Конечно. — Говорить мне было тяжело.

— Вот и славно, Настасья, вот и славно.

— Можно… Можно, я ещё раз посмотрю? Хочу ещё раз проверить.

— Смотри, коль надо, — пожал плечами Митрофан. — Только я и так знаю, что время моё почти пришло. Ты ж сама знать должна, что мы смерть свою скорую чуем. Так что… Но ты проверяй, проверяй, если надобно.

И, к сожалению, я почувствовала то же самое.

— Прости, Митрофан, ничего не могу сделать.

— А кваску испить дашь? — прищурив один глаз, спросил старик. — Раз жалко тебе меня.

— Э… Да… — Я протянула ему кувшин.

— Ой, девонька, я ж пошутил! — расхохотался леший. — Не хочу я раньше времени Лесовика нового звать!

Мы с Митрофаном обнялись — его идея, но я только обрадовалась, — и каждый пошёл своей дорогой. И знаете, похоже, я приняла его скорый уход. По крайней мере, я на это очень надеялась.

В лесу осень ощущалась особенно ярко, но не столько переменой цвета, сколько запахами — их ни с чем не спутаешь. Кто знает, тот знает. Я шла не торопясь и наслаждалась чудесной погодой. За эти месяцы, что я провела в Изначальном, я научилась получать удовольствие от общения с природой. Наверное, так я могла лишь в далёком детстве. А в последние годы все мои вылазки «в зелень» ограничивались пролистыванием чарующих картинок в соцсетях.

Персональная дорожка делала прогулку особенно приятной. Бонусом мне стал родничок с ну очень вкусной водой. А я ведь ни словом не обмолвилась, что хочу пить. Утолив жажду, я двинулась дальше и вскоре вышла к деревянному дому, в котором меня всегда ждал радушный приём.

Ещё не услышав детский голосок, я поставила кувшины на землю и отошла от них шага на два. Даже не задумываясь — привычка сработала.

— Тётенька Настя!

А голосок-то не такой уж и детский! Да и не только голосок…

— Да ладно! — ахнула я, держа в объятиях юную девушку. — Когда?!

Кажется, потяни я ещё с подарком и дарить бы его уже не было смысла.

Василиса хихикнула, крепко-крепко меня обняла, а потом отпустила и покружилась передо мной. Ростом она стала где-то на сантиметров десять выше, а фигурка приобрела более женственные очертания. На свой неопытный глаз я бы дала змейке лет двенадцать-тринадцать.

— Какая же ты красивая! — Я глядела на неё и поверить не могла тому, что видела. Да верила я, верила. Как тут не поверишь? Но всё равно же необычно! Даже для Изначального. Только что была маленькой девочкой, и вот уже подросток.

— Спасибо, тётенька Настя! — рассмеялась она. А смех такой чистый-чистый! Такой обычно серебристым называют. Я, когда подобное описание читала, представить не могла, как он на самом деле звучит. А теперь поняла, что это он и есть — серебристый смех.

— Но как так-то… — только и могла я бормотать, оглядывая рыжеволосую красавицу. — А у меня подарок для тебя есть… Или был… Я уже не уверена.

— Подарок? — Зелёные глазки загорелись предвкушением.

— Угу. Только его примерить надо. Пойдём в дом?

— Конечно! — Она схватила меня за руку и потащила за собой.

Тора внутри не оказалось, хотя я очень надеялась его застать.

— А где отец?

— Он к озеру пошёл.

— Озеру?

— У меня в лесу много озёр, тётенька Настя! — хохотнула змейка. — Папочка коту твоему рыбку обещал. Говорил, что к обеду явится. Только он так быстро не придёт.

Я вопросительно на неё посмотрела, потому что обеспокоенной она не выглядела, а скорее, наоборот, довольной.

— Поговорить мне с тобой надо, тётенька Настя…

Наверное, впервые за всё время нашего знакомства я заметила на Василисином лице неуверенность. Девочка — или её теперь положено называть девушкой? — закусила губу, не зная, с чего начать разговор. Можно подумать, я знала!

— Подарок! — вдруг вспомнила змейка. — Тётенька Настя, покажи подарок!

Мы с ней расположились в её комнате. Из рюкзака я вытащила аккуратно сложенное платье, развернула его и положила на кровать, чтобы Василиса получше могла разглядеть вышивку.

— Тётенька Настя… Это ты?.. Это мне?.. Ты сама?..

И я вновь очутилась в её объятиях.

— Примеряй! — рассмеялась я, обнимая её в ответ.

Свой сарафан, надетый поверх простой длинной рубахи, Василиса стащила через голову и отправила на кровать к обновке. Не без гордости я отметила, что мой подарок выгодно отличался. Девочка-девушка повернулась ко мне спиной, чтобы взять платье, и тут я увидела алое пятно чуть пониже ягодиц.

— О! — только и смогла произнести я.

— Об этом я и хотела поговорить с тобой, тётенька Настя… — Она развернулась ко мне передом, и лицо её помрачнело. — Я заболела, да? Я умираю, да? Но я чувствую себя здоровой… Как же папочка будет без меня?

— Э… Э… — Вот он — словарный запас заслуженной работницы библиотеки! Мда… Ладно, «заслуженной» я добавила для красного словца. — Э… Ты не заболела, Василиса. Просто ты… э… растёшь и э… тело твоё меняется…

А!!! У меня и детей-то нет! И опыта общения с ними, считай, никакого! И я должна рассказывать ей, как устроено женское тело? Я?! С другой стороны, у неё ближе меня никого не было. Эх...

— Значит, так… — наконец собралась я, и мои щёки мгновенно покраснели.

Да что ж так сложно-то?

Как я осталась жива после мини-лекции по женскому здоровью для хозяйки леса, сама не пойму. Но сил мне пришлось потратить много. Кажется, я ещё никогда так не обливалась по́том, как при попытке описать, как оно там всё у девочек происходит. Да я сама обо всём узнала раньше из интернета, чем мама провела со мной серьёзную беседу! Ну, не было у меня опыта подобных разговоров! Двадцать первый век, в конце-то концов. А тут… Но вроде бы я справилась.

— Спасибо, тётя Настя! — кивнула Василиса.

Ого! Это меня так с тётеньки до тёти повысили? Значит, и правда справилась!

Я выдохлась, и мне было просто необходимо подкрепиться, а Тор всё не возвращался.

— Может, пустишь уже отца домой? — взмолилась я. Нет, на самом деле! Мне кажется, я заслужила вкусный обед.

— Хорошо, тётя Настя! Давай пока подарок всё ж примерю.

Рубаху она сменила на чистую, а заодно я научила змейку нескольким женским трюкам, пообещав, что сегодня вечером занесу ей кое-какие полезные штучки.

— Фух, успела! — выдохнула я. Платье село идеально, но с такими темпами роста, неизвестно как долго она сможет его проносить.

И, конечно же, я получила ещё множество объятий и кучу благодарностей. А там и Тор подошёл, а в руках у него я увидела свои же кувшины, которые оставила на улице, я уже и забыла о них.

— Папочка, смотри! — Василиса покружилась в новом платье. — Это мне тётя Настя подарила! Сама сделала!

— Там только моя вышивка, — застеснялась я. — Не умею я шить.

— Красиво очень! — улыбнулся викинг. — Держи свой квас. — Он передал мой гостинец дочери, и та, завизжав от восторга, осушила оба сосуда разом. Тут уже даже не желудок котёнка. Растёт девочка — да. — Почистишь рыбу?

— Запросто, папочка!

И она, оставив нас вдвоём, унеслась на улицу.

— Платье… — пролепетала я вслед Василисе. Это же чешуя, в конце-то концов.

— Не волнуйся, — усмехнулся Тор и заключил меня в объятия. У нас сегодня день обнимашек? Если что, я не против. — С ним ничего не случится.

В комнате дочери он меня целовать не стал, чему я обрадовалась — неловко как-то получилось бы, застань нас Василиса. Впрочем, девочка она уже большая, сама нас с отцом друг к другу подталкивала, но всё равно не хотелось бы.

А вот уже в своей спальне, он поцеловал меня как следует. Целовал он меня страстно, однако рукам особо волю не давал. Сперва он положил ладони мне на лопатки, а потом медленно спустил руки чуть ниже, затем ещё и ещё, пока не добрался до талии, да там и остановился. Девочка я немаленькая, и не отказалась бы от продолжения. Тем более что по некоторым признакам я почувствовала, что и мой дорогой викинг был уже на грани. Но он определённо намеревался действовать постепенно. Что ж, я уважала его решение. Главное только, чтобы он чрезмерно не затянул с ухаживаниями. Повторюсь, девочка я немаленькая, и у меня имеются кое-какие потребности…

— Папочка, вы идёте? Рыбку я почистила! — донеслось с улицы. — Тётя Настя, тебе водички налить?

Мы с Тором оторвались друг от друга, обменялись понимающими улыбками, ещё раз легонько поцеловались и наконец отлипли друг от друга. Было ли мне мало? О да! Разумеется, я понимала, что сейчас не время и не место. Но… Но да ладно. Подождём.

Василиса действительно почистила рыбу так, что не вымазала вообще ничего, не говоря уже о платье. Тор приготовил изумительное блюдо, часть которого, как и было обещано, предназначалась Боюну. В рюкзак я рыбу совать не стала — побоялась, что потом и не отмою, и запах не выветрю. Кувшины, увы, там не помещались, а мне ещё и хлебушек перепал, и варенье малиновое в горшочке. В общем, так мы с Тором и нашли отмазку, почему меня необходимо проводить. Можно подумать, она была нам нужна.

— Папочка, ты ночевать придёшь? — как бы между делом поинтересовалась змейка. — Или у тёти Насти останешься?

И смотрит, главное, так… Как бы это описать-то правильно? С подколом, что ли. Эх, как быстро дети растут!

Однако до самого дома Тор меня не довёл. Внезапно он переменился в лице и пояснил:

— Мне к границе надо. Чужой кто-то явился — проверить нужно.

Вот так мой Воин и умчался выполнять свой долг. Гостинцы я с лёгкостью и сама унесла, а у дома меня встретил кошак, нетерпеливо подёргивающий хвостом.

— Что ж так долго-то, Настенька? Я уж волноваться начал!

Рыбу Боюн ждал явно больше, чем меня. Почему я так решила? А потому что дальше только о ней он и мог говорить:

— Рыбка, рыбонька, рыбулечка, рыбёшенька, рыбачёночек, рыбусечка моя! Сейчас я тебя скушаю, сейчас мне будет вкусно! Ох, Настька, как пахнет-то!

И он ходил вокруг меня, вытянув хвост трубой, пока я угощение нарезала и на блюдечко именное выкладывала — Ворф не подвёл, обещание выполнил. Удостоверившись, что кот получил свой умопомрачительный ужин, я упаковала «полезные штучки» для Василисы и быстренько сбегала в лес. Тор пока не вернулся, и я была даже рада, что не застала его. Беспокоиться о нём не было причины — дочь прекрасно чувствовала, что с ним всё хорошо. Зато мне не пришлось объяснять, зачем я в срочном порядке примчалась туда, откуда только-только ушла.

Тело моё, видимо, не до конца восстановилось, и меня очень сильно клонило в сон, поэтому засиживаться допоздна я не собиралась, да и ужинать я не хотела — меня более чем прекрасно накормили в обед. Всё, о чём я сейчас мечтала — постель. И совсем не в том ключе, что всего несколько часов назад.

— Быстро ты, — заметил кошак, развалившийся пузом кверху в моём кресле.

Сгонять наглеца я не стала, потому что ноги сами вели меня в спальню. Какой душ перед сном, я вас умоляю! Если я до душа и дойду, то спать там и останусь, а так всё ещё существовала вероятность, что баинькать я буду в своей кроватке под своим же одеялком. Мм… Звучит-то как заманчиво!

И задолго до заката я погрузилась в сон.

Как думаете, кто в мой дом ночью заявился на крыльях любви? Э, нет! Не Тор. И даже не Гедеон. Ну? Ну? Кто? Как думаете? Правильно! Её Лягушечье Величество Хекат. Почему на крыльях любви? А я разве говорила, что ко мне? На крыльях любви к медовухе!

В кресле моём устроилась, кружку свою мне протягивает. Кота запугала так, что тот даже в комнату зайти боится. Вот же нахалка!

— Что глазёнки вылупила? — хихикнула она. — Не видишь, я в печали? Неси давай!

— Да как-то не похоже на печаль! — пробурчала я. Богиня не богиня — мне сейчас было всё равно, потому что я ужасно хотела спать. Так же здорово спалось…

— Все они одинаковые… — вдруг заныла Хекат. — Им всем только одно надо…

О! Кажется, намечается что-то интересненькое! Как же я соскучилась по хорошей драме!

— Хекат?

— Мм?

— Тебе к медовухе что-нибудь принести?