Магические будни интровертки

Глава 17

Звёзды засияли ещё ярче, и можно было подумать, что кто-то зажёг фонари. Мне немного не хватало луны из родного мира — она меня всегда успокаивала, и я подолгу могла на неё смотреть, погружённая в мысли. Сейчас мне бы это точно не помешало. Всего за какую-то неделю моя жизнь круто переменилась, я узнала столько всего, что не торопилось укладываться в моей голове. Очень хотелось бы где-то спрятаться и не выходить ни с кем на связь хотя бы несколько дней. Мне кажется, за то время, что я нахожусь в Изначальном, я выполнила план по общению на год вперёд. Я скучала по одиночеству.

Однако мне пока было не суждено к нему вернуться. Хотя бы просто потому, что сил не было. Живая вода Василисы, конечно, привела меня в чувство, но я со вчерашнего дня ничего не ела, и моё тело отказывалось вскакивать и бежать куда глаза глядят. К тому же это однозначно стало бы глупостью с моей стороны и, вполне вероятно, последней, потому что я и днём в лесу могла с лёгкостью заплутать, так что уж говорить пусть и о ясной, но всё-таки ночи.

Я знаю, что многие люди в стрессе теряют аппетит и могут обходиться без еды довольно долго. К сожалению, я к ним никогда не относилась. В ящике моего рабочего стола всегда лежала шоколадка именно на такой случай. И я строго следила за тем, чтобы, если я ею воспользовалась, сразу же купить ей замену. Увы, ничего подобного у меня сейчас с собой не было, а попросить, чтобы меня покормили, я постеснялась. В конце концов, меня только что от смерти спасли, а я что? Скажу, мол, а теперь несите за меня ответственность и предоставьте мне первое, второе и компот? Нет уж, у меня и язык не повернётся. Если честно, я до сих пор поверить не могла, что всё это время здесь довольно нагло добывала себе пропитание. М-да… Либо это на меня так повлияли обстоятельства, либо сказалось присутствие Арины. Или я и есть такая от природы, просто все предыдущие годы притворялась. Я уже ничему не удивлюсь.

— Да покормите вы её уже наконец! — пропищала кукла. — Не видите, что ли, что эта дура сейчас в голодный обморок хлопнется?

— А что это ты, Ринка, такая заботливая? — поинтересовался леший.

Арина предпочла отмалчиваться, но вместо неё ответила Василиса:

— Так, связаны они, деда Троша, — вздохнула она. — Разделить их надо, да не знаю пока как.

— Ты справишься, — сказал ей Тор, и я уловила в его голосе улыбку. Надо же, а этот мужлан всё больше и больше открывался мне с неожиданной стороны.

— Ну, значицца, вы тогда девку кормите, а я пошёл. Ох, чую, Любава моя уже встречать меня приготовилась. Если найдёте меня без головы — это всё жёнка моя любимая.

— Бывай, деда Троша! Бабушке Любаве привет!

— Передам, дочка!

И он с хохотом удалился.

— Боюн тоже ничего сегодня не ел, — пролепетала я, не открывая глаз. Сил хватило только на это, и я действительно отключилась.

К счастью, ненадолго.

— Папочка, неси осторожнее!

— Всё будет в порядке.

— Папочка, не урони!

— Я тебя когда-нибудь ронял?

— Нет, папочка. Но тётенька Настя намного тяжелее. Не урони, пожалуйста!

Эй! Тут намекают, что я слишком много ем?

— Не уроню. Успокойся.

До того как Василиса выразила своё беспокойство, я ощущала себя пушинкой в руках сильного викинга. Теперь боялась, как бы не надорвался. В любом случае мне было приятно, ведь не как мешок или рюкзак меня нёс! Хватило бы сил — обняла бы «принца» за шею, а так просто обмякла. Я бы, возможно, почувствовала себя принцессой, если бы думала, что нравлюсь Тору. Но получалось, что нежные чувства ко мне испытывала его дочь, вот ему и приходилось выполнять её прихоти. Ну и ладно — по крайней мере, в этом мире у меня точно был как минимум один союзник. Уж не знаю, чем я заслужила расположение юной змейки, но пока оно приносило мне только пользу. И комплексы.

— Настенька, держись, тебя сейчас покормят!

Собравшись, я спросила:

— А тебя?..

— А меня кормили, пока тебя от этой гадины отделяли!

— Я всё слышу, блохастый воротник! — пискнула откуда-то сбоку Арина. — Да я тебя, шкура ты…

— Бабушка Рина?

— Да молчу я.

— Папочка, я Бабушку Рину в мешке на гвоздик повешу. Не будем к себе её брать, не нравится мне она.

Что бы там Арина себе по этому поводу ни думала, а огрызаться не стала.

По ощущениям мы вошли в дом, и меня уложили на что-то одновременно твёрдое и мягкое. Судя по всему, не на хозяйскую постель, хотя кто этого викинга знает — может, он предпочитает узкие кровати.

— Тётенька Настя, открой ротик. Ну же. Или я папу попрошу…

— Не надо… — отозвалась я и послушно выполнила её просьбу.

И тут же распробовала мёд, но с каким-то непривычным оттенком, определить его у меня не получилось. Зато я сразу же взбодрилась, открыла глаза и смогла сесть. Оказалось, что меня устроили в комнате, где отец и дочь обычно обедали. Просто на широкую лавку положили одеяло. Я с жадностью уставилась на ложку в руках девочки, мне хотелось ещё волшебной сладости.

— Нельзя! — отрезала Василиса и покачала рыжей головкой. — Слишком много лекарства — тот же яд. Тётенька Настя, ты покушай супчика грибного. Папочка вчера готовил. Хлебушка только свежего нет — весь день с тобой провозились.

Ну вот… Из-за меня они и сами толком не ели. К глазам подступили слёзы благодарности и вины, поэтому я просто кивнула.

— Папочка, я спать пойду, притомилась я. Кушать не хочу. Присмотри за тётенькой Настей, хорошо?

— Конечно, — улыбнулся он ей. — Сказку рассказать?

— Сегодня не надо, папочка. — Василиса встала с лавки, потянулась и зевнула. — Спокойной ночи, тётенька Настя. Спокойной ночи, Боюн.

— Спокойной ночи! — ответили ей мы с котом, он уселся на лавку напротив.

Отцу она ничего не сказала, но, видимо, и не требовалось, потому что он последовал за ней в другую комнату, оттуда донёсся тихий разговор, но слов я разобрать не могла, а вскоре Тор вернулся, разогрел в печи суп и поставил передо мной большую миску.

— Ешь, Настя! — усмехнулся он и взял такую же миску для себя. Я всё никак привыкнуть не могла, что он смотрит на меня без враждебности. — Сил набирайся.

— Спасибо, — пробормотала я и зачерпнула ложкой суп. — За всё спасибо.

— Да не за что. Это всё Василиска.

— Хорошая она у тебя, — улыбнулась и я.

— Ещё какая! — И снова я увидела на лице грубого викинга непривычную нежность.

Я порывалась спросить о матери юной змейки, но понимала, что могу затронуть не самую приятную тему. Сейчас явно не время для таких разговоров.

Однако кое-кто подобными заморочками не страдал.

— А где её мама? — вместо меня задал вопрос Боюн.

— Не знаю, — пожал плечами Тор. — Я её никогда не видел.

— В смысле?! — тут уж я смолчать не смогла. — Как?

Я чуть ложку не выронила, когда услышала слова горе-папаши. Это как это он мать Василисину никогда не видел? Может, я ослышалась?

— А вот так, — пожал плечами он, спокойно продолжая есть. — Это и не тайна никакая. Я ведь, как и ты, из другого мира сюда пришёл на смену другому Воину. Не знал тут ничего и никого, дома у меня не было. — Он положил ложку на стол и посмотрел на меня. — Воины редко оседают, нам для жизни хватает небольшой хижины, а то и без неё обходимся. И я так собирался.

— Но получилось по-другому, — добавила я, когда викинг замолчал. Впрочем, разговор он прервал только потому, что вспомнил, что не отрезал для меня кусок хлеба. Я попробовала немного, и у меня аж дух перехватило — так мне было вкусно. Да этот несвежий хлеб лучше любого свежайшего из моего мира! По крайней мере, так мне показалось с голодухи.

— Да, — с улыбкой подтвердил Тор и погладил перебравшегося к нему на лавку Боюна. А котик не пропадёт — знает, где еду добывать, если что. — Я тогда просто по дороге лесной шёл, а потом краем глаза заметил, что в стороне что-то сверкает. Меня как будто приманило что-то, шёл как одурманенный. А там на подушке изо мха нашёл яйцо с мой кулак, светилось оно изумрудом, я его взял и дальше себе пошёл. На небольшой поляне на ночлег устроился, костёр разжёг, спать улёгся, а потом слышу звук странный возле себя, будто кто-то лёд тонкий ломает. Подрываюсь, а яйцо уже как четыре моих кулака стало, скорлупа треснула, откололся кусок, потом ещё побольше, а потом ещё один. Я замер и пошевелиться не мог — будто владело мной что. А тут из яйца змейка выползает, да не маленькая, а со взрослую гадюку. Красивая такая, изумрудом переливается. И говорит мне она человеческим голосом: «Мама?» Я аж обомлел. «Нет», — говорю, — «не мама». А она мне: «Папа!» И ответить не успел, как передо мной уже дитё сидит годовалое. Ручки ко мне тянет, улыбается. С тех пор и живём вместе. Четыре года уже как.

— Как четыре? — ахнула я. — Василиса ж намного старше выглядит. Я думала, ей лет восемь!

— Взрослеет быстро, — усмехнулся викинг, но как-то грустно. — Но ей положено.

— Почему? — с набитым ртом спросила я, даже не заметив, что почти доела ломоть хлеба. Говорю ж, вкусно!

— Хранительница леса она.

— Ещё одна хранительница? — удивилась я, проглотив последний кусочек. — Мне казалось, что всего четыре хранителя должно быть. Травница, Лесовик, Воин и Кормилица. Или я не так запомнила?

— Всё так. Но то — хранители Изначально мира. А это — леса.

Ничего не понятно. Но очень интересно.

— Я и сам не всё понимаю, — усмехнулся Тор, заметив моё замешательство. — Чем старше Василиса становится, тем больше мне рассказывает.

— Вот оно что… — пробормотала я. Глаза мои начали слипаться, и я с трудом могла поддерживать разговор. Боюн тоже еле держался.

— Доедай и спать ложись. Мёд Василисин действовать начал. Завтра бодрой проснёшься.

— Угу, — кивнула я.

А кот мой и без понуканий за секунду успел уснуть. Понимала я его прекрасно — столько за этот день перенёс. Думаю, с тех пор как он со мной, приключений с ним случилось больше, чем за всю его предыдущую кошачью жизнь. Впрочем, со мной тоже.

Суп я с удовольствием доела и, если бы не хотела спать, скорее всего, попросила бы добавки. Тор убрал со стола, придвинул мою лавку к стене и на всякий случай положил на пол толстое одеяло, чтобы мне не было так больно падать, если вдруг повернусь как-нибудь не так. Заботу я оценила и даже не забыла за неё поблагодарить. Расту в собственных глазах!

Сонного Боюна викинг перенёс поближе ко мне и уложил на одеяло. К счастью, не настолько близко, чтобы я шмякнулась на кошака. Справедливости ради Тор предлагал занять его комнату, но я напрочь отказалась. Эта маленькая семья и так сделала для меня слишком много, так что отбирать хозяйскую кровать у меня не было ни малейшего желания. Хотя, признаюсь, не отказалась бы посмотреть, как мой неожиданный спаситель и защитник устроил своё жилище. Да и на постель я бы тоже взглянула…

Так, стоп! Неужто это Аринины следы во мне? Или это уже я? Ох, нет, как говорила незабвенная Скарлетт О`Хара, я подумаю об этом завтра. А теперь баиньки.

Кто бы мог подумать, что всего за неделю я привыкну засыпать в тишине без орущих под окнами машин, детей и алкашей. В лесу звуков добавилось больше, но они нисколько не мешали. Подозреваю, что, ночуй я где-нибудь в палатке, считала бы по-другому, но в добротном доме под присмотром надёжного мужчины и его замечательной во всех отношениях дочери спалось мне сладко. Я даже с лавки не свалилась!

Проснулась я от умопомрачительных ароматов свежего хлеба. Это ж во сколько Тор встал? А он успел не только хлеб испечь, но и полноценный завтрак приготовить. Не мужчина — мечта. Особенно теперь, когда не смотрит на меня лютым волком.

— Проснулась? — улыбнулся он. — Доброе утро!

— Доброе… — пролепетала я.

Никогда особо не заморачивалась по поводу собственной внешности, но сейчас как представила, что волосы мои торчат в разные стороны, а лицо и одежда помяты — так дурно стало.

— Тётенька Настя, пойдём умываться! — прискакала ко мне Василиса, взяла за руку и потащила вон из дома.

А Тор неплохо так обустроился! Чего только стоил просторный душ с зеркалом и бесперебойной подачей горячей воды. Правда, с последним ему дочь подсобила. Арина в своём мешке со вчерашнего вечера играла в молчанку, и я на всякий случай потыкала куклу палкой. За что и была послана далеко и надолго. Что означало, что с моей предшественницей всё в порядке, насколько это вообще возможно в её положении.

Завтракали мы на улице, и мне, надо сказать, понравилось, хотя никогда не была любительницей вылазок на природу. В моём случае опыт ограничивался поездками на родительскую дачу.

Пора было и честь знать, поэтому мы с Боюном засобирались домой. Увы, Арину пришлось взять с собой. Василиса строго-настрого наказала не разлучаться с куклой, так что мне пока предстояло «наслаждаться» обществом дамочки, чуть не лишившей меня собственного тела. Но, если верить милой змейке, та мне больше ничем не могла навредить.

— Придёшь ко мне в гости? — предложила я Василисе перед тем, как уйти. — Я тебя квасом угощу. Помню, тебе понравилось.

— Не приду, тётенька Настя, — ответила девочка. Но прежде чем я спросила о причине, пояснила: — Не могу я. Нельзя мне лес покидать, тётенька Настя.

— Да?.. — расстроилась я. — Даже ненадолго?

— Совсем нельзя, — опустила плечики Василиса и уставилась себе под ноги. — Не выживу я там. Я только в лесу живая.

Вот это поворот. Мне стало так её жаль, что я сама едва не разрыдалась, однако смогла себя сдержать, и у меня даже получилось довольно весело улыбнуться, когда я присела перед ней на корточки и заглянула в грустное личико.

— Значит, я тебя буду часто навещать!

— Правда? — Глазки девочки загорелись, а от печали не осталось и следа. — Обещаешь?

— Конечно!

Тем более что я должна была этой юной змейке жизнь. Наверное, визиты — самое меньшее, что я могла для неё сделать.

— Спасибо, тётенька Настя! — Она обвила мою шею ручонками и заливисто засмеялась, а потом крепко-крепко ко мне прижалась и тихонько произнесла: — Спасибо тебе…

Наверное, так дети в сердце и поселяются. Кажется, меня только что приручили.