Магические будни интровертки

Глава 23

Никогда бы не подумала, что на меня может так подействовать уход того, кто готов был не только вытащить меня из привычной реальности, навсегда закрыв путь назад, но и отобрать тело, лишив при этом возможности быть самой собой. Но на меня действительно повлияло то, что Арины больше не было рядом.

За какие-то несколько недель я привыкла, что она всегда со мной, всегда подскажет, что делать. Пусть и ворчала много и не всегда справедливо, но обучала меня всему, что знала, проявляя чудеса терпения, ведь у меня получалось всё далеко не с первого раза. А теперь её больше не было.

В лаборатории я расчистила одну из полок на стене и повесила над ней картину, на которой Арина изобразила свою Алёнушку. А на саму полку я посадила куклу, чтобы мать и дочь хотя бы так воссоединились. Может, и глупо с моей стороны, но мне так было легче.

Всю ночь после того, как Арины, не стало, не стало по-настоящему, я ворочалась на кровати, Боюну тоже не спалось, но мы оба делали вид, что спим — не хотели друг друга беспокоить.

Ту́пик явился за бусиной на следующее утро.

— Мне мамуля приснилась, — пояснил он. — Говорит, Ту́пик, иди за сокровищем. А ещё она сказала сделать так.

И тролль обнял меня своими огромными лапищами. Так бережно, будто я и была сокровищем. Слёз я не лила, но я и правда нуждалась в поддержке. Боюну и самому было несладко — он успел искренне привязаться к Арине, — но он всё равно старался быть моей опорой.

Бусину я положила в крепкий кожаный мешочек и надёжно завязала ремешком. Кто знает, быть может, она вскоре спасёт чью-нибудь жизнь.

— Приходи завтра утром, — улыбнулась я троллю. — Позавтракаем вместе.

Он с видимым сожалением вздохнул и отказался, чем немало меня удивил:

— Не могу я, хорошая Настя. Мамка моя велит за лес идти. Говорит, помощь моя нужна. Квасу Ринкиного дай напиться, и я пойду. Пора мне уже, хорошая Настя. Бывай!

Когда он ушёл, я поняла, что ни разу не поинтересовалась, где он вообще живёт. Боюн, общавшийся с ним намного чаще меня, тоже не был в курсе. Мы стояли на пороге и смотрели вдаль — туда, где только что исчезла чёрная точка.

— Настька, что мы теперь делать будем? — Кот потёрся о мои ноги и сел рядом.

— Что-что… Работать пойдём!

Никуда из дома идти не хотелось — мне предстояло о многом подумать, и я была рада, что никому не вздумалось меня навещать. Боюн попросил, чтобы я принесла его любимую табуретку в лабораторию, чтобы ему было удобнее там находиться. И пока я перебирала травы, сверяясь со своими же списками, он улёгся и уснул, лишь изредка поднимая голову, чтобы бросить взгляд на уголок памяти Арины.

По заведённой привычке после работы в лаборатории и более чем сносного обеда я отправилась в главную комнату, чтобы у не горящего камина с удобством усесться в кресле и продолжить вышивку, которую начала ещё неделю назад. У меня получалось всё лучше и лучше, и на голубой ленте для волос, которую я купила специально для Василисы, всё чётче распускался красный мак.

Затем ужин, снова вышивка и проверка дел на завтра. Всё как всегда, только без Арины.

И как со мной такое могло произойти? Я же привыкла быть одна. Мне нравилось быть одной! Нет ничего лучше, чем быть одной! Тогда почему мне было не по себе? Почему мне было…

— Настька, не спишь? — шепнул, вытянувшийся у моего левого бока кот. — Насть?

Я не ответила, мне не хотелось говорить. Голову заполнили мысли, но не об ушедшей навсегда Арине, а о себе. Наверное, так всегда и происходит, когда умирает близкий человек. Хотя бы самой себе я могла признать, что сблизилась с Ариной.

Дождавшись, когда кот уснёт крепко, я выбралась из-под одеяла, закуталась в шаль, прокралась мимо своего пушистого сторожа и выбралась на улицу. Ночь выдалась звёздная, светлая. Для полноты картины не хватало только луны, но её по понятным причинам и быть здесь не могло. Далеко я не пошла и уселась прямо на крыльцо.

Отчего-то я нисколько не удивилась, когда увидела идущую к моему дому тёмную фигуру. А я милого узнаю по походке? Так ведь говорят?

— Привет, — улыбнулась я Тору, когда он подошёл ко мне.

— Привет, — сказал он и уселся рядом. Мне пришлось немного подвинуться, и шаль упала с одного плеча, викинг тут же вернул её на место. — Я тебя не напугал?

— Нет, — улыбнулась я. — Тоже не спится?

— Можно и так сказать. Как тебе… теперь одной?

— Нормально, — пожала плечами я, придерживая рукой шаль, чтобы та больше не сползала. — Боюн со мной, так что всё хорошо. Как ты узнал? Василиса сказала?

— Да, — кивнул мой ночной посетитель. — Она многое видит.

— Опять отца отправила? — хмыкнула я.

Так и представила себе грозную маленькую змейку, сверлящую изумрудными глазами бравого викинга. Даже будто голос её услышала.

«Сходи к тётеньке Насте, грустно ей сейчас, папочка, сейчас иди. Ну и что, что ночь на дворе. Сейчас иди!»

Так живо мне это привиделось, что я не удержалась от смешка. Однако ответ Тора прозвучал для меня неожиданно:

— Нет, она спит. Я к тебе сам пришёл. Подумал, что ты не сможешь нормально спать. Я и вчера здесь был.

Я вскинула голову и повернулась к викингу, но ничего не сказала — не могла подобрать слов.

А они и не требовались. Тор обнял меня одной рукой и притянул к себе, прижав мою голову к своей груди. Так мы и сидели в полной тишине и гармонии. И постепенно я начала чувствовать, что грусть моя начала потихоньку таять.

Тор ушёл на рассвете.

А я вместо того, чтобы отправиться в постель и урвать хотя бы парочку часов сна, приступила к своим ежедневным обязанностям. Уставшей я себя не чувствовала, но и энергии не особо прибавилось, да и с чего бы? Зато во мне появилось спокойствие, и даже какая-никакая уверенность в завтрашнем дне нарисовалась.

Когда я вошла в спальню, кот уже не спал. Он делом был занят! Боюн захватил зубами покрывало и, сопя и пыхтя, растягивал его по кровати, тем самым помогая застелить постель. Довольно качественно у него вышло, должна сказать.

— Доброе утро, Настька! — выплюнув покрывало, поздоровался со мной кошак.

Я погладила его по голове, включился режим «вибротарахтения».

— Доброе утро. Завтракать идём?

— Бежим!

Так потянулись мои самостоятельные будни на поприще травничества. Специалиста во мне признали не только люди-нелюди, но и обыкновенные животные. Например, на следующий день прямо с утра ко мне заглянула зайчиха с перебитой лапкой. И я смогла помочь! На всякий случай в рюкзаке отныне я стала носить набор первой помощи. В конце концов, никогда не угадаешь, когда он сможет пригодиться.

Вышивку в подарок Василисе я закончила ещё через два дня. Признаться, я немного волновалась перед тем, как вручить девочке свой небольшой презент. Не знаю, сколько раз я подсовывала ленту под нос Боюну, чтобы он подтвердил, что всё хорошо, и мне действительно удалось выполнить работу качественно.

— Настька, ну, отстань уже, а? Всё ж хорошо!

— А красиво?

— Красиво, красиво…

— А ей точно понравится?

— Ну, Настька-а!..

Животное я мучить перестала, а себя — нет. Не припомню, когда я так нервничала из-за такой, по сути, мелочи. Ну что ж, всё бывает в первый раз.

— Боюн, пойдём со мной! — увещевала я кота, собираясь в лес.

— Не-а! — усмехнулся он. — А говоришь, что это я трусишка. От трусишки слышу.

Вздохнув, я набрала два кувшина приятно холодного кваса и отправилась в путь. Подарок я упаковала в резную шкатулочку — добыла её намедни в деревне.

— Точно не пойдёшь? — крикнула я, обернувшись, когда уже прилично отошла от дома.

— Иди уже! — донёсся до меня хохот кота.

Ну, я и пошла. Только очень медленно. Солнце припекало, но на этот раз я не забыла о головном уборе. Соломенную шляпку с широкими полями вчера купил мне Тор. Я сперва запротестовала, мол, давай я сама, но он и слушать не захотел. Сказал, что ему приятно. И я, почти тридцатилетняя девочка, вдруг осознала, что не умею принимать подарки. Роковая героиня дамского романа из меня точно не вышла бы.

— Ничего, Настя, ты справишься, — пробормотала я, подходя к границе леса. Как там правильно надо? — Я сильная, Я справлюсь!

Лес уже привычно расступился передо мной. Всё-таки преимуществ дружбы с его хранительницей предостаточно. Ни за один корень, торчащий из земли, не зацепилась, ни одна ветка не хлестнула меня по лицу, лёгкий и очень приятный ветерок дул только в лицо и никогда в спину, если достаточно громко сказать, что пить хочется, родничок сразу появится. Наверняка и ещё что-то есть, но я пока не проверяла.

— Тётенька Настя!

Василиса, раскинув руки для объятий, неслась ко мне навстречу. Наученная опытом, я шустро поставила кувшины на землю чуточку в стороне, чтобы не задеть ненароком. Волосы змейки развевались, а платье стало заметно короче, хотя в остальном девочка почти не изменилась.

— Как ты выросла! — воскликнула я. Мы всего несколько дней не виделись, а уже какие перемены.

— Папочка говорит, я быстрей расти начала. Одёжка только короткая становится.

— Что-нибудь придумаем! — пообещала я, выпуская девочку из объятий.

— Тётенька Настя, давай! — Василиса, широко улыбаясь, подняла ко мне личико и протянула руки. — Ты же мне что-то принесла?

— Всё-то ты знаешь! — расхохоталась я, и волнение моё мгновенно улеглось.

Из рюкзака я достала заветную шкатулку и вложила её в раскрытые ладошки Василисы. Глаза её распахнулись, и она бережно притянула подарок к себе, не решаясь его открыть.

— Давай, — улыбнувшись, подтолкнула я её.

— Боюсь, — призналась она.

— Чего?

— Не знаю… Мне раньше только папочка подарки дарил.

В ней я узнала себя. Конечно же, я получала подарки и в детском саду, и в школе, и в универе, и даже не работе, но те, что были с мыслью обо мне, с желанием от души меня порадовать дарили только родители. Нет, старшие браться тоже свой долг, так сказать, выполняли, но их фантазии хватало только на шоколад и деньги. Не то чтобы я жаловалась.

— Открывай, Василиса!

— Ну, ладно! — собравшись с духом, сказала она и наконец достала ленточку. — Тётенька Настя! Как красиво! Бабушка Рина тебя хорошо научила!

— Да, — улыбнулась я. — Очень хорошо.

Тор уже ждал нас около стола, но мы с Василисой сначала решили навести красоту. Мои волосы, хоть и отросли немного, но всё равно оставались короткими, хотя когда-то достигали талии — маме очень нравилось. Но мне всегда было неудобно с ними, и при первой же возможности я их отстригла. Мама тогда очень расстроилась, но не ругала меня и даже сказала, что мне так тоже идёт. Собственно, я это к тому, что опыта плетения кос мне недоставало. Но я вчера практиковалась на вязальных нитках, так что получилось очень неплохо, я бы даже сказала — хорошо.

— Красота! — заключил Тор, одарив нас обеих улыбкой.

— Это всё тётенька Настя, папочка! — Она обняла меня, а затем заставила нагнуться и поцеловала в щёку. — Спасибо, тётенька Настя!

Последнюю фразу она произнесла очень тихо и с настолько искренней благодарностью, что щемящую нежность к этой маленькой змейке я еле вынесла.

К счастью, вмешался Тор:

— Девочки, обед!