Любовь, пироги и другие яды

ГЛАВА 7. Никаких случайностей

— Нет, — пожал плечами парень. — Просто говорил то, что она хотела услышать.

— Откуда тебе знать, что она хотела услышать?! Ты же её впервые увидел.

— Опыт.

— Опыт очаровывать чужих матерей?

— Ревнуешь? — ухмыльнулся Минай.

— Да не в том же смысле!

— А в каком?

— Просто не понимаю, откуда такой странный опыт.

— А тебе прямо обязательно понимать всё? — раздражённо отвернулся Минай. — Опыт и опыт. Жить захочешь, ещё и не такому научишься.

Я сморгнула, но как относиться к такому заявлению, понять не могла. Парень по-своему понял мою гримасу.

— Да не вру я. Просто у меня семья не слишком похожа на твою.

— В каком смысле?

— В прямом, — отрезал Минай. — И если допрос окончен, то пошли на кухню, пока корзинку для пикника не принесли прямо сюда.

— Какого ещё пикника?

— Твоя мать хотела, чтобы мы с ней ждали тебя в столовой. Пришлось соврать, что ты сильно соскучилась по родным местам, и я решил сделать тебе сюрприз — пикник.

— Ловко, — невольно усмехнулась я. — Романтика, помноженная на еду. Это, пожалуй, единственное, что могло убедить мою матушку отложить семейные посиделки в столовой.

— Ну, как-то так, — развёл руками парень.

Выкинув зелёный коржик в мусорное ведро, которое хоть и расчихалось, но угощение кое-как проглотило, я повела Миная к большому дому. Как ни странно, мы действительно просто забрали большую корзину, из которой соблазнительно тянуло свежей выпечкой, и без потерь ретировались. Судя по мечтательному взгляду матушки, парень был более чем убедителен.

— Веди, — хмыкнул он, забирая у меня корзину. — Я понятия не имею, где у вас тут укромные уголки, чтобы поговорить без помех.

— Кстати, да. Отличный шанс наконец договориться обо всём.

— На то и расчёт, — равнодушно кивнул Минай.

Я буквально почувствовала, как растёт уважение к этому парню. В чуждой незнакомой обстановке успел сориентироваться, всё продумать и ни разу не попасть впросак. Сама я так не умела и частенько расплачивалась за спонтанные решения куда большими неприятностями. Одна идея объявить заущельца своим женихом чего стоит. А он ничего. Подыграл. Да ещё как удачно.

«Это как же они там живут, чтобы такого опыта набраться? — невольно подумала я. — Дрессируют их там, что ли?»

Мы вышли за ворота, обошли по большой дуге минные поля имени дядюшки, потому что новую схему его ловушек я пока не знала, и наконец добрались до лежащего на обочине мотоцикла.

— Ну вот. Можно прямо тут устроиться. Там сразу за кустами большая поляна. Правда, туда иногда дядюшка заглядывает.

— А без дядюшки никак? — хмыкнул Минай. — Что-то мне подсказывает, что он, прежде чем «заглядывать», подкрадывается. А нам лишние уши ни к чему.

— Тоже верно, — вынуждена была согласиться я. — Тогда можно за мостом устроиться. Он прямо по дороге. Туда Дядя Перкин не ходит. Но это с полчаса топать.

— Зачем ходить, когда можно ехать? — ухмыльнулся парень, указав на свою громыхалку. — У нас говорят, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

— А у нас — что лучше хорошо летать, чем плохо ехать, — проворчала я.

— Но твоей метёлки тут нет, — озвучил очевидное он.

— Спасибо, я заметила.

— Тогда… — парень поднял мотоцикл и сделал приглашающий жест.

Мне не оставалось ничего другого, как взгромоздиться на разогретое солнцем сидение за его спиной.

— Держись за меня, — приказал он, но когда я осторожно положила ладони ему на плечи, возмутился, — да не так же!

Он сам положил мои руки себе на талию, перегнулся, подхватывая корзину и цепляя её на локоть, и что-то крутнул. Механизм взревел.

— Да не бойся ты! — рявкнул парень, перекрикивая этот шум. — Это совершенно безопасно.

— Я не боюсь! Просто уши закладывает! — огрызнулась я.

Судя по дрогнувшим плечам, Минай засмеялся, но сквозь гул мотора я этого не услышала, а потому решила не обижаться.

— Ничего, — мстительно проворчала я. — Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я тебя на метле покатаю-у-у-у…

Минай рванул с места так, что воздух засвистел у меня в ушах. Зажмурившись, я мёртвой хваткой вцепилась в плотную ткань его короткого камзола. Нет, я не трусиха и на метле летала порой даже быстрее. Вот только и представить себе не могла, что такие скорости можно развивать внизу. Тут же на каждом шагу кочки, деревья и прочие препятствия!

Но заущельца кочки не смущали. Убедившись, что мгновенной кончиной в объятиях ближайшего дерева и не пахнет, я осторожно приоткрыла сначала один глаз, а потом и второй.

Придорожные кусты мелькали с бешеной скоростью. Ветер бил в лицо, покусывал мелкой пылью за уши и выдёргивал из косы всё новые пряди. Дорога под колёсами слилась в единое буро-жёлтое полотно. А мне неожиданно понравилось. Было в этом что-то дикое, первобытное, и в то же время притягательное. Ощущение мощи, рвущей пространство и расстояние по твоему желанию.

— Йу-ху! — закричала я, ещё больше подставляя лицо ветру.

Минай на мгновенье обернулся, и я увидела широкую улыбку: поездка нравилась не только мне.

«А он красивый», — внезапно подумала я. Не зажатые в холодную маску сдержанности, его черты стали куда привлекательнее. Нет, это всё так же была та самая классическая красота мраморной статуи, которая меня никогда не привлекала. Но сейчас она вдруг стала живой и притягательной.

Мы взлетели на холм, и внизу показались синяя лента реки и перекладины моста, поперёк которого маячила тяжёлая торговая телега.

— Медленнее! — заорала я, сообразив, что половина склона уже за спиной, а останавливаться парень и не думает. Он крутил какие-то ручки, дёргал ногой, больно пиная меня в голень, но летел с той же скоростью.

— Держись! — рявкнул он, вдруг отбрасывая корзину. Я взвизгнула, едва не получив в глаз вылетевшей оттуда вилкой.

Мотоцикл вдруг свернул с дороги и козлиными прыжками понёсся наискосок через луг.

— Сдуре-э-э…

Высказать своё возмущение до конца я не успела. Минай вдруг отпустил руль и, извернувшись под невообразимым углом, сорвал меня с седла. Я даже испугаться не успела, как оказалась в воде. А в следующую секунду механизм с грохотом врезался в опору моста, и на его месте полыхнуло маленькое солнце.

Едва не нахлебавшись воды в дурацкой попытке заорать, я забила руками и ногами, выныривая на поверхность. Воздух пах свежестью, словно после грозы. Миная нигде не было видно, зато механизм, который в моём воображении разлетелся на мелкие кусочки, мирно лежал у опоры, разве что руль слегка погнулся. Из-под моста выглядывали смутно знакомые рожицы. «А… Это же городские мальчишки. И братец Вик тоже тут. Правильно, они всегда рыбу удят с перекладин», — сообразила я.

Мимоходом порадовавшись, что в дорожной сумке была только форма академии, то есть штаны, а не платье, я поплыла к берегу. Парень нашёлся чуть в стороне. Его прикрывала опора, поэтому я его сразу и не заметила.

— Минай! — позвала я, наконец поднимаясь на ноги.

Он даже не пошевелился. Чувствуя, как перехватывает дыхание, я бросилась к нему:

— Минай!

К счастью, того, что успело нарисовать моё бурное воображение, не случилось. Парень открыл глаза, едва я рухнула на колени рядом.

— Ты как? — спросила я.

Хотя крови не было, прикоснуться всё равно не решилась: мало ли какие повреждения у него могли быть.

— Всё х-хорошо, — с заметным трудом проговорил он.

— Хорошо?! — возмутилась я. — Это ты называешь хорошо?! Где болит? Что ты себе сломал?!

По бескровным губам скользнула слабая улыбка, а в следующую секунду они вдруг сжались в тонкую линию, а лицо парня закаменело.

— Что? Хуже стало?! — всполошилась я.

Ответить Минай не успел. Мне на плечо легла тяжёлая рука:

— Спасибо, тисса, дальше мы сами.

Я обернулась и не сдержала громкий вздох облегчения. Рядом стоял высокий мужчина в серой куртке с нашивками имперского целителя. За его спиной маячил ещё один целитель, придерживая на плече сложенные армейские носилки.

— Да, да. Ко…

Я оперлась ладонью о землю, чтобы побыстрее уступить место профессионалу, но мне в запястье впились ледяные пальцы.

— Не надо, — едва слышно проговорил парень.

— Минай, это целители. Они тебе помогут.

— Конечно, поможем, — кивнул целитель. — Мы немедленно доставим пострадавшего в городскую лечебницу.

— У нас в городе теперь есть лечебница? — удивилась я.

— Да, — ответил целитель, бросив на меня раздражённый взгляд. — Открылась зимой.

Я смутилась: «Ну правильно! Откуда бы ещё тут так быстро взялись целители?»

— Извините.

По коже едва ощутимо царапнули ногти — Минай попытался сжать мою руку. Я снова склонилась к нему. Его губы шевельнулись, но на этот раз с них сорвался только тихий выдох. Я скорее прочла по губам, чем услышала очередное «нет».

— Послушай. Никто не желает тебе зла. Это целители. Они…

Слабая хватка на моём запястье разжалась, и ледяные пальцы соскользнули вниз, на землю. Парень прекратил сверлить меня взглядом, прикрыв глаза, словно покоряясь чему-то неприятному, но неизбежному. Казалось бы, теперь мне следовало наконец отвалить и не мешать целителям делать их работу. Однако, повинуясь какому-то внутреннему порыву, вместо этого я окончательно плюхнулась на землю. Нашла глазами братца и крикнула:

— Вик, сбегай домой, Скажи матушке, что своим ходом мы не доберёмся.

— С тебя две бутылки взрывного зелья! — уже на бегу потребовал нахал. — И потом мне всё подробно расскажешь!

— Тисса… — напомнил о своём присутствии целитель.

— Спасибо, уважаемый. Мы, пожалуй, сами, — покаянно улыбнулась я. — Видите, он не хочет. А раз сил хватает упираться, значит, ничего страшного не случилось.

В тёмных глазах мужчины полыхнул гнев:

— Вы отдаёте себе отчёт, что подвергаете жизнь пострадавшего опасности?

— У меня матушка — целитель. Мы справимся.

— Тисса. Вы нарушаете процедуру, — прошипел он. — Отойдите немедленно!

— Какую ещё процедуру? — опешила я.

По лицу целителя скользнула тень досады:

— Процедуру… Процедуру осмотра пострадавшего! Отойдите!

Мне в плечо впились сильные пальцы.

— Отпустите меня немедленно, — возмутилась я. — Если вы и с больными так обращаетесь, то Минай тем более никуда с вами не поедет!

— Дира! Дирочка! — на вершине холма показалась матушка, а следом уже спешили дядя Перкин и кто-то из моих многочисленных кузенов верхом на нашей старой самобежке.

Стальные пальцы целителя буквально вонзились в плоть, причиняя острую боль:

— Ты об этом пожалеешь! — прошипел он мне в лицо. А потом, резко выпрямившись, взбежал на мост.

Я ошалело смотрела мужчине вслед, пока протяжный вздох Миная меня не отвлёк.

— Спасибо, — едва слышно прошептал он, поймав мой взгляд, и я окончательно перестала понимать, что происходит.

Матушка, как обычно, явилась самой последней. Я к тому времени уже успела известись, двадцать раз обругать себя, что из-за какого-то мимолётного каприза прогнала целителей, и ещё раз пять Миная за то, что ездит на опасной громыхайке вместо нормальной метлы.

— Он спит, — вынесла свой вердикт матушка, развеивая многочисленные диагностические конструкты.

— Спит? — переспросила я. — Просто спит?!

— Сейчас да. А чего ты хотела с таким-то магическим истощением? — поморщилась матушка, брезгливо отряхивая передник от налипших травинок. — Уж не знаю, чем вы здесь занимались, но у него энергоканалы схлопнулись. Я его немного подпитала, но больше — нельзя, перегорит.

— Так ничем не занимались… — растерянно протянула я. — Просто по дороге ехали…

— Тебе виднее, — хмыкнула она. — Но теперь ему нужны постельный режим и покой, и регулярная подпитка, пока собственная регенерация не восстановится.

— Может, надо было его всё-таки в лечебницу доставить?

— Пока бы доставляли, стал бы выжженком, — фыркнула матушка.

— Да что тут доставлять? До города рукой подать.

— Это тебе рукой подать, так как ты на своей метле носишься сломя голову — два часа, и на месте. А его как тащить? Поперёк древка перекинуть?

— Каких два часа? У нас же лечебницу открыли? — в сотый раз за сегодняшний день растерялась я.

— Кто тебе сказал такую глупость? Кому придёт в голову открывать лечебницу в нашем городишке?

— Но целитель… — я оглянулась, но кроме моих родственников и вездесущих мальчишек вокруг никого не было. Целители как сквозь землю провалились, хотя жёлтая лента дороги, вьющаяся по границе рощи, прекрасно просматривалась почти до самых городских ворот.

Только тут в памяти наконец всплыли мутные предостережения ректора по поводу ненавистников мирной жизни вообще и заущельных студентов в частности. Пальцы заледенели. Поминутно озираясь, я дождалась, пока Миная поднимут на сиденье самобежки, и поймала за воротник Вика.

— Ты тоже с нами.

— Ты чего!? — возмутился он. — У меня внизу удочки и банка с наживкой!

— Никуда не денутся твои удочки. Новые тебе куплю.

— Ну, если новые, тогда ладно, — неохотно проворчал нахал. — Только я сам выберу.

— Выберешь. Но сначала дома расскажешь, что тут было.

— Ты только не забудь. А то у меня там всё осталось. Утащат, пока рассказываю…

— Ну, вот что осталось, то и выберешь, — невнимательно кивнула я, погрузившись в свои мысли.

— Там же всё, что я собирал. Три удочки. Хорошие, новые. Три запасные катушки. И коробка с крючками. Три. Коробки.

— Не наглей, — проворчала я, сообразив, что такими темпами меня в лавке для рыбаков разденут до нитки и ещё косу в счёт долга отрежут.

— Не буду, — покладисто согласился малолетний вымогатель. — Но коробки три. Ты обещала.

— Да хаос с тобой, — сдалась я. — Будут тебе три.

— Три удочки, три катушки, три…

— Три подзатыльника и два пинка за жадность! — перебила я.

— Ну ладно, ладно… Чего тебе рассказывать?

— Что тут было до того, как мы с Минаем приехали?

— Ну, мы с друзьями рыбу ловили. Я во-от такую поймал, да не одну. Только из-за тебя их наверняка теперь утащат…

— Ближе к делу, — строго напомнила я. Ещё только не хватало задолжать мелкому в придачу к удочкам и катушкам три «во-от такие» рыбины. — Что на мосту было? Откуда тут эта телега?

— Так она тут с утра стоит. Почём мне знать, откуда взялась. Стоит и стоит.

— Поперёк моста? — удивилась я.

— Да нет! — отмахнулся Вик. — На мост она только что заехала. Там дядьки ну очень тупые сидели.

— Нельзя так о взрослых говорить, — машинально поправила я.

— А как говорить, если взрослые тупые? Сначала дёргали свою самобежку взад-вперёд, хуже, чем ты нашу в прошлом году. А потом как на мост въехали, так там и застряли. Нашли, где разворачиваться, дураки.

Вик ещё что-то бубнил по поводу неумных взрослых, но я его уже почти не слышала. В общих чертах картина прояснилась: никаких случайностей. Некие господа, на которых, видимо, и намекал ректор, распихивая заущельных студентов по задворкам Империи, терпеливо поджидали нас на мосту, подготовив для радушной встречи и телегу-самобежку, и нашивки целителей. Наверняка и аварию эту тоже они подстроили. Но на один вопрос я, как ни старалась, не могла найти ответа. Откуда они вообще знали, что мы с Минаем появимся у речки?! Ведь решение «поболтать за мостом» было совершенно спонтанным!