Любовь, пироги и другие яды

ГЛАВА 11. Застёжка-молния и цветочные феи

Как я с перепугу не проглотила несчастное яблоко целиком, не знаю. Но зубами клацнула так, что откусила больше половины. К счастью, за окном маячила всего лишь вихрастая макушка моего малолетнего братца, а не шпионы вкупе с имперскими дознавателями, как я успела вообразить.

Ругнувшись про себя и выплюнув огромный кусок яблока в урну, я распахнула створку:

— Ты чего по кустам жмёшься? Двери не для тебя придумали?

— В двери ты вылетаешь и сразу замахиваешься, а тут пока выберешься, я убежать успею.

— В кустах застрянешь, — немного пристыженно фыркнула я, припомнив своё предыдущее появление.

— Это ты застрянешь, — с долей превосходства парировал Вик.

— Ладно, не суть, — оборвала бесполезный спор я. — Что хотел?

— Бумажки ваши принёс. Они под мост улетели, я сразу не заметил, когда остальное собирал.

— Принёс — молодец. Давай.

— А что мне за это будет?

— Дай подумать… — притворно задумалась я. — Может быть… Может быть, я спасу тебя от матушкиной трёпки?

— Я не трогал её пирог! — тут же отшатнулся мальчишка.

— Ах, у нас ещё и пиро-ог, — с удовлетворением протянула я.

— А чего ещё? — насупился Вик, сообразив, что сам себя сдал.

— А удочка, которую ты у Миная выдурил? Как ты думаешь, что скажет матушка, если узнает, как ты с гостями обращаешься?

— Да понял я, понял. На! — он бухнул на подоконник кожаный прямоугольник. — Но ты мне удочки всё равно должна. Ты к гостям не относишься.

— Должна, должна, — отмахнулась я.

— И банку с наживкой. Три банки!

— Угу. Четыре…

— Да, точно, я и за…

— Вик, не наглей.

— Ну ладно. Только три. Если, конечно, тебя не интересует кое-какая информация.

— И что же это за информация?

— У Биль новый парень! — выпалил Вик.

— Тоже мне информация. У неё постоянно новый парень.

— Но ты не знаешь, кто это!

— Сама скажет максимум через неделю. Ещё и знакомиться приведёт, — равнодушно пожала плечами я. — Ты что, Биль не знаешь?

— Такого у неё ещё не было!

— Да ну. У неё уже всякие были.

— А заущельца не было! Она с гостем пошла гулять! С тем, который страшный. Вот!

— Ничего себе, — опешила я.

— Ну как тебе информация? — подбоченился мальчишка. — Давай оплачивай. Папа говорит, что информация — самый дорогой товар в мире.

— А что папа говорит про информацию, которая всем известна? — невольно рассмеялась я.

— А она не всем! Я тебе первой сказал. Остальные ещё не знают.

— Вот с них плату и требуй. Я-то уже знаю. За что платить?

— М-да… Это я не учёл, — Вик почесал в затылке. — Может, хоть блесну… Ма-аленькую.

— И не мечтай. Вот узнаешь что-то действительно тайное, тогда посмотрим.

— Жадина! Ну ничего. За что-то совсем-совсем тайное — полмагазина мне купишь.

— Иди уж, шпион малолетний, — снова засмеялась я вслед братцу и закрыла окно.

Папка слегка покалывала кончики пальцев, намекая, что без магии не обошлось. «Артефактный накопитель тут встраивать некуда. А плетение до сих пор держится, удивительно, когда Минай успел её зачаровать? — мимоходом удивилась я, рассматривая странную серебристую змейку, опоясывающую кожаный прямоугольник. — Хотя… Мы же всё время вместе были, и никакую папку он не зачаровывал!»

Внезапно оробев, я положила находку Вика на столик и отошла на два шага: мало ли, чья это вещь и что там за чары. Но как я ни прикидывала, получалось, что владеть ею мог только кто-то из заущельцев, иначе вездесущие мальчишки давно бы нашли потерю. Это авария и суета вокруг моста сбила их с толку.

«Минай? Или лже-целители?» — гадала я, кругами вышагивая вокруг столика.

Если бы заущелец не спал, я бы пошла прямиком к нему со своими вопросами. Но будить измотанного парня из-за возможной ерунды не хотелось.

«Ладно! — решилась я наконец. — Гляну одним глазком. А то вдруг там что-то, что поможет найти этих лжецов и сдать их в стражу!»

С непривычным замочком пришлось повозиться. Он никак не реагировал на слабые магические импульсы, которые я посылала, а маленькая висюлька в уголке не хотела ни надавливаться, ни прокручиваться. Я уже почти решила отступиться, когда случайно потянула за серебристый язычок, а он вдруг легко сдвинулся.

«Здорово, — восхитилась я, несколько раз расстегнув и снова застегнув папку одним движением. — Мне бы на сумку такой замок. А то всё пуговицы да пуговицы!»

Вдоволь наигравшись, я открыла папку. Но успела увидеть только массивный медальон в прозрачном кармашке и какие-то пожелтевшие от времени бумаги.

— Тебе мама не говорила, что если совать руки в чужие вещи, можно остаться без пальцев?

От неожиданности я подскочила. Папка полетела на пол, рассыпая содержимое. На пороге гостиной стоял Минай и, прислонившись плечом к косяку, внимательно смотрел на меня.

— Тьфу ты! Напугал! — запоздало рассердилась я. — Что за манера подкрадываться.

— Я не подкрадывался — просто вошёл. Видимо, ты была так увлечена своей шпионской деятельностью, что не услышала. Мне показалось, что у тебя нет привычки перебирать чужие вещи. Наверное, я ошибся.

Я слегка покраснела. Действительно ведь не услышала. Ни скрипящую ступеньку посреди лестницы, ни дверь, которую тоже давно стоило бы смазать.

— Нет у меня такой привычки! И я не шпионила! Эту папку принёс Вик. Нашел на берегу. Откуда мне было знать, что это твоё?

— Что, даже непривычная застёжка и незнакомый герб не смутили? — криво усмехнулся Минай. — Кому ещё могла принадлежать такая чуждая Империи вещь, если кроме нас там никого не было?

— Тому, кто всё-таки был там кроме нас. Лже-целителям, которые так мечтали увезти тебя в несуществующую лечебницу по такой же несуществующей в Империи процедуре. Это точно были не имперцы. У нас никаких процедур нет.

Парень помрачнел.

— И ты решила поискать следы этих «целителей» в моих документах?

— Да сколько раз повторять?! Я не знала что это твоя папка! И где мне было ещё искать следы этих…

— Нигде! — перебил Минай и, резко шагнув в комнату, принялся собирать разлетевшиеся бумаги. — Не лезь в это!

— Вот как! — уже всерьёз обидевшись, я скрестила руки на груди. — Может, это вообще были твои друзья? Может, я зря тебя им не отдала?!

— Может, и зря… — мрачно пробормотал парень.

— В смысле? — опешила я. — Это что, и правда были твои друзья?

— Да какие там друзья… А вот проблем они могут и вам наделать.

— Ах вот ты о чём! Никто нам не наделает проблем!

— Я не настолько в этом уверен. Мы тут всего ничего, а в соседнем доме уже устроился мой братец со своим головорезом. А что будет через недельку? Отряд ликвидаторов в соседнем флигеле? Банда разбойников в подвале? Матушка у тебя гостеприимная, всех устроит.

— Ну уж точно не бандитов, — слегка натянуто рассмеялась я. Мне и самой порой казалось, что в деле гостеприимства маман переходит границы. Уж без противного младшего брата Миная я бы точно обошлась. Мне своего хватало. Не такого противного, но уж точно не менее пронырливого.

— Оно и видно, — фыркнул Минай.

Но объяснять он ничего не стал. А меня посетила твёрдая уверенность, что парень что-то очень сильно не договаривает.

— Слушай. Может, хватит городить тайны на ровном месте? Если ты знаешь, кто и зачем выдавал себя за целителей, просто скажи. Я передам отцу, и он разберётся.

— А может, ты просто не будешь совать нос туда, где его тебе гарантированно оторвут? — поморщился Минай, но, увидев выражение моего лица, торопливо добавил. — Только не обижайся! Просто пойми, мы с тобой до недавних пор существовали в разных мирах. У тебя учёба, подружки, папа всегда самый сильный и решит любые проблемы, и прочие розовые пони. А у меня… У меня немного по-другому. И, поверь, меняться ты не захочешь.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, и сразу его захлопнула. Не то что мне нечего было возразить. Возражения как раз имелись, и весьма увесистые, но... «Розовые пони, надо же, — прошипела я про себя, наблюдая, как заущелец с подчёркнутым спокойствием собирает свои бумаги. — Самый сильный папа ему не нравится, смотри-ка. А ничего, что папуля уже двадцать лет старший дознаватель столичного бюро? Вот только как об этом сказать такому параноику? И так только-только перестал меня в шпионаже подозревать…»

Очередное обострение паранойи у подопечного я провоцировать не рискнула. С одной стороны, уже давно исчерпала все аргументы против, с другой — сильно подозревала, что, придумав обо мне очередную байку, парень навредит в первую очередь самому себе. А вот этого мне совсем уж не хотелось.

— Ну что так смотришь? — Минай собрал свои бумажки и уселся в кресло. — Разве я не прав? Как там твоя матушка говорила? Семья превыше всего? Вот и побеспокойся о своей семье — не впутывай её в мои неприятности.

«И действительно, чего это я? — запоздалое удивление накрыло с головой. — Хочет сам разбираться — пусть. Хотя… Этот гер-рой без страха, упрёка и мозгов разберётся… Так разберётся, что меня потом ректор разберёт. На запчасти. За утерю особо ценного студента по обмену!»

— Ди?

— Да?

— Почему ты молчишь?

— А что сказать? — с деланным равнодушием пожала плечами я. — Не хочешь помощи, не надо. Просто скажи, как мне себя вести?

— Как обычно, — хмыкнул он. — Я студент по обмену и твой жених вроде бы.

— Хах… И не замечать всякие мелочи вроде лже-целителей, неизвестно откуда вынырнувшего противного братца, и прочие странности?

— Ага, — по-мальчишески широко улыбнулся он. — Я же студент из загадочной Долины за ущельем. Мне странности по статусу положены.

— Ах, по статусу? — я разозлилась, но попыталась скрыть раздражение за язвительной улыбкой. — Ну, как скажешь. Обычно, так обычно. Обычно у нас с женихами на свидания ходят, а невестам цветочки дарят, колечки и романтические глупости. Подходит тебе такое «обычно»? Или у вас с невестами как-то по-другому обходятся?

— Дубиной по голове не бьют и за волосы в пещеру не тащат, если ты об этом, — ухмыльнулся Минай, принимая мою игру.

— Тогда как? Сразу из парализатора бьют, чтоб уж точно не удрала?

— Таких языкатых, как ты, может, и бьют. У меня, как тебе любезно сообщил Вал, не густо практических знаний по этой процедуре.

«Процедуре… Значит, у реки точно были заущельцы», — отметила я про себя и улыбнулась ещё шире:

— Ну хотя бы теорией ты владеешь?

— Да так, читал кое-что, — ухмыльнулся Минай и, вдруг поднявшись на ноги, отвесил мне замысловатый поклон. — Леди Индира, вы позволите мне сопроводить вас на прогулку? Я слышал, у вас потрясающе красивый сад.

— Если вы настаиваете, э…

— Милорд, — подсказал непривычное обращение Минай.

— Милорд, — послушно повторила я, устраивая ладонь на предусмотрительно подставленном локте.

— Ведите, моя леди. С вами хоть на край света.

— Не уверена, что готова к таком дальнему путешествию, — фыркнула я, с трудом сдерживая смех. — Но в саду мы всё же погуляем. Милорд.

— Вы сделаете меня счастливейшим человеком по эту сторону ущелья, — снова поклонился парень.

Я попыталась изобразить на физиономии нечто возвышенное, чтобы соответствовать пышным словесам, но губы сами собой то и дело расползались в улыбку. Минаю постная рожица давалась легче, но и в его глазах скакали весёлые искорки.

Как заводные куклы, с прямыми спинами и постными лицами мы проследовали до самой садовой ограды.

— Как желаете пройти, милорд? — с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, поинтересовалась я. — С другой стороны есть калитка, но там очень любит отдыхать дядюшка. Зато здесь такая удобная прореха в кустах и забор не слишком высокий.

— О, моя прекрасная леди, если позволите, я бы обошёлся без встречи с вашим досточтимым дядюшкой, — ухмыльнулся парень.

— Тогда подсадите меня, милорд, — подмигнула я. Не то чтобы мне требовалась помощь, но было интересно, как отреагирует женишок.

Недолго думая, Минай подставил сцепленные в замок ладони, и я мгновенно оказалась по ту сторону старинной заросшей плющом решётки. Сам он перемахнул препятствие ещё быстрее. Я едва успела отскочить.

— Полегче, милорд! Или у вас за ущельем фингал под глазом невесты — признак самых возвышенных чувств?

— О, я был бы безутешен, моя леди. Но это просто невозможно. С вашей-то ловкостью.

— А если бы не увернулась, ты бы сказал, что синяк под глазом мне идёт? — таки рассмеялась я.

— Я бы сказал, что твои глаза сияют так ярко, что всё остальное становится незаметным. У нас как бы не принято указывать леди на её недостатки.

— Зато принято вешать этой самой леди на уши массу лапши. Ты где таких слов набрался, милорд? Я такие кружева только в матушкиных любовных романах встречала.

— Честно говоря, я тоже, — почесал в затылке Минай. — Но девушкам обычно нравилось. Ну, до определённого момента.

— Отлично. Давай сразу перейдём к этому моменту, — подмигнула я. — А то мне всё время хочется обернуться и поискать глазами зрителей. Так только на сцене разговаривают.

— Как скажешь, — пожал плечами Минай.

Мне показалось, что по его лицу скользнула какая-то тень, но всё случилось так быстро, что я списала это на игру света.

— Тогда побежали. Перед закатом у пруда цветочные феи танцуют. Может, ещё успеем, — я схватила его за руку и потянула за собой.

— Цветочные феи? — заметно опешил парень, но вырываться не стал.

Мы вихрем пронеслись по дорожкам. Один раз, правда, влетели в какой-то куст за поворотом, которого в прошлом году тут и близко не было. Я мысленно помянула нехорошим словом тётушку Зельду с её любовью к перепланировкам. Но Минай помог мне выпутать волосы из колючих веток, и к пруду мы всё-таки успели.

— Вау! — охнул он, остановившись на берегу, будто налетел на стену.

— Угу, — поддакнула я.

Феечки с прошлого года расплодились, и сейчас в вечернем тумане искрились десятки огоньков, то и дело сливаясь в замысловатые фигуры. Тихий перезвон их крылышек стлался над водой, как таинственная мелодия.