Любовница Каменных Драконов

Глава 15

Мэл казалось, что время остановилось, и силы отчего-то покинули ее. Сколько времени она сидела на каменном бортике бассейна, в котором бил источник волшебной воды - она не знала. Ей показалось, что она задремала, уняв жар и уронив руки на колени. Да только когда она открыла глаза, выходя из странного оцепенения, перед нею возникли оба брата, Алан и Рэй. Поспешно они шли прямо к ней, обнаженные по пояс, пропахшие гарью и чужой кровью, и несли нечто, похожее на гамак из плотной, похожей на змеиную, кожи.

А в этом гамаке покачивалось что-то маленькое. Кто-то маленький - Мэл физически ощутила биение маленького сердечка, и закричала, заплакала, бросившись вперед и трясущимися руками разворачивая складки тяжелого иссеченного одеяния, опущенного братьями перед ней на пол.

Сладко посапывая, в коконе из кожистой толстой накидки спала ее дочка, маленькая Алисия, тоже пропахшая гарью.

- Девочка моя, - шептала Мэл, запуская руки в теплый кокон и вынимая ребенка осторожно, чтобы не разбудить. - Алисия… маленькая моя…

Рэй шагнул к источнику и, зачерпнув пригоршней воды, плеснул ее в разгоряченное лицо, смывая гарь и пот. Укачивая Алисию, сдавленно рыдая, Мэл отчего-то с ужасом проследила именно за ним, за Рэем. Может, оттого, что с каждым его шагом ножны его необычного оружия бились о его сапог, а светлый эфес был выпачкан в потемневшей запекшейся крови. Дракон, ничуть не смущаясь ее присутствия, слишком поспешно избавлялся от одежды - от черных сапог и узких брюк, - и Мэл уловила запах мертвой крови, исходящий от его одежды. Оставшись обнаженным, Рэй шагнул в каменный бассейн с теплой водой, и вокруг него расползлось грязное розоватое пятно. Свой меч он тоже вынул из ножен и опустил его в воду, словно тот был живым существом и мог страдать от жгущей его запекшейся крови.

Привлеченные запахом, к Рэю подплыли золотые рыбы, толстые карпы. Их жабры возбужденно двигались, рыбы жадно пробовали на вкус кровь, хватая губами пальцы Рэя в прозрачной воде, обирая с них частички запекшейся крови, и Мэл стало до головокружения дурно. Она осела на пол, почти потеряв сознание, и заботливые руки прислужницы едва успели подхватить ребенка, не то Мэлани уронила бы девочку.

- Отнесите ее в спальню Великой Ведьмы и выставьте охрану, - небрежно велел Рэй, раскинувшись в теплой воде, плеща на усталое лицо, отмывая окровавленные пальцы. - И выйдете все! Нам нужно многое обсудить. А эти разговоры не для чужих ушей.

Мэл с трудом приходила в себя; перед глазами ее все еще стояла эта странная картина - ее маленькая дочка здесь, в этом мире, завернутая в обагренные кровью тряпки, добытая драконами в драке, словно трофей.

Рэй деликатно молчал, предоставив Алану возможность самому объясниться с Мэлани.

- С ней все хорошо, - хрипло произнес Алан, обнимая плечи Мэл и стараясь приподнять ее пола. - Она просто спит. Я же обещал, что с ней ничего не случится? Она цела и невредима.

- Ничего?! - воскликнула Мэлани, взвившись. - Ничего не случилось?! Она видела?! Видела вас?! Она видела, как убивают драконы?! Как… зачем вообще она здесь?! Ты подверг ее опасности, допустив, чтобы она здесь оказалась!

Она налетела на него, барабаня кулаками по его обнаженной груди, и Алан перехватил ее руки, до боли сжал запястья.

- Нет, - рыкнул он. - Не видела! Но не потому, что мы не убивали. Она была зачарована. Твой муж, Мэл… он оказался никудышным защитником. Это он позволил ее притащить сюда. Не хочешь ли ему задать вопрос, как это произошло?

- Если бы не ты, - вскричала Мэл, бьющаяся в его руках старающаяся вырваться, высвободиться, - то ничего этого не было бы! Отпусти меня, подлец! Негодяй!

Алан не ответил; грубо встряхнув бьющуюся в истерике женщину, он притянул ее к себе, обнял крепко, до боли, заглянул золотыми драконьими газами в ее глаза, в самую душу, притаившуюся под страхом за дочь.

- Это верно, - произнес Алан шипящим, змеиным голосом, - не было бы ничего. И ты дальше жила бы с этим ничтожеством, до первого удобного случая…

- Какого?!

- До того момента, как нашелся бы кто-то другой, кто заплатил бы за тебя так же дорого, - жестко напомнил Алан. - Или не так… чуть меньше… Нравится быть разменной монетой у этого ничтожества? Нравится?! Нравится платить собой по его счетам?!

Его голос гневно загрохотал, и Мэл замахнулась, чтобы влепить ему пощечину. Но Алан не позволил сделать этого; перехватив ее руку, он крепко стиснул ее запястье, легко справляясь с сопротивлением женщины.

- Нравится! - прорычала Мэл яростно, кусая губы от бессильной ярости. - Под вами двоими - очень нравится! Столько удовольствия… еще и денег приплатят! Кто может похвалиться тем, что она такая чертовски дорогая шлюха?!

В ее голосе зазвучали пошлые, похабные нотки, Мэл коротко и зло рассмеялась, глядя, как в чертах Алана отражается ярость, такая же разрушительная, как его пламя, как он свирепеет и насилу сдерживает себя, чтобы не выплеснуть эту ярость на паясничающую, кривляющуюся женщину.

- Прекрати, - выдохнул он злобно. - Ты же знаешь, что мы относимся к тебе более чем уважительно! Если я просто хочу взять женщину, я не спрашиваю ее, хочет она этого или нет! Я просто приказываю, и она отдается мне! А с тобой, кажется, у нас бы уговор?

- И я выполнила свою часть этого договора! - выкрикнула Мэл, с остервенением пытаясь высвободиться из сильных рук Алана. - Все! Достаточно! Рэй здоров; насколько я могу судить, он здоров абсолютно, на нем нет ни единого каменного местечка. Ты обещал, что отпустишь меня! Я хочу уйти наверх, в Верхний мир!

- Куда?! - взревел Алан исступленно, встряхнув ее так, что Мэл сжалась, как маленькая птичка, в его руках. - Куда - наверх?! К кому?! И зачем? Что у тебя есть там такого, чего не могу дать тебе я?!

- Безопасность! - выдохнула Мэл. - В моем мире все просто. Люди, и никаких драконов! Никаких убийств и магии! Нам с Алисией тут не место! Если бы не я, Алисия не подверглась бы опасности! И не видела бы ужасов этого мира!

- Не думаю так, - заметил Алан, прижимая Мэлани к себе. Его слова были размеренны и спокойны, но голос и жадные руки выдавали его. Он стискивал Мэл, прижимая ее к себе, и Мэл ощутила его неприкрытое желание. В лицо ей словно дохнуло нестерпимым жаром, от которого кровь быстрее побежала по венам. - Нравится тебе или нет, а вы обе принадлежите этому миру. Обе. Ты - Великая Ведьма, Мэл. В тебе сокрыта огромная сила, ее надо только пробудить. Тогда ты станешь очень, очень сильна, и многие будут опасаться причинить тебе вред, да даже косо глянуть в твою сторону! Я предлагаю тебе сейчас больше, чем ты можешь себе вообразить! Сила в нашем мире - это власть! Это золото! Ты можешь оказаться на вершине мира! И дитя твое, кровь от крови, плоть от плоти… она здесь потому же, почему и ты.

- Я не хочу власти, не хочу золота! - выкрикнула Мэл. - Я ничего этого не хочу!

- И любви тоже? - коварно шепнул Алан. Его узкие зрачки на золотой радужке дрогнули, обращаясь в черный круг. Его быстрый шепот подействовал на Мэл, как ледяная вода. Она захлебнулась им, нервный спазм сжал ее горло, и женщина затихла в руках Алана, изумленно глядя в его лицо. - Скажи мне… только скажи правду: твой муж может тебе подарить то же чувство, что и я?..

- Ты лжешь, - выдохнула Мэл, наконец. - Я не верю тебе. Ты - дракон; ты сам только что говорил о власти и деньгах, это для тебя важнее и желаннее всего. Но не я. Не любовь. Это твоя очередная уловка, чтобы заставить меня здесь остаться. Но я перестала верить мужчинам; когда мой собственный муж, которому я доверяла безгранично, продал меня, я разучилась верить. Так что твоя любовь, о которой ты сейчас говоришь - это всего лишь хорошо замаскированное насилие.

- Ты назвала меня лжецом?! - в ярости выкрикнул Алан, и его золотые глаза налились багровой пеленой. - Насилие?! Сейчас я покажу тебе, что такое насилие!

В один миг он подхватил Мэл, словно она не весила совершенно ничего, и опустил ее на каменное сидение, о которое разбивалась струя целебной воды.

От этого рывка Мэл едва не потеряла сознание. Вода мгновенно промочила ее одежды, которые Алан, добираясь о тела женщины, со злобной яростью разодрал, превратив в ленты. Одна из этих лент перехватила запястья Мэл, связывая ее руки у нее за спиной. Мэл и опомниться не успела, как Алан грубо перехватил ее под бедра, рывком придвигая к себе ближе. Он насильно развел ей ноги, до боли стиснул нежную кожу, удерживая женщину за разведенные колени так, чтобы упругая струя била точно между ног женщины, и трепещущая от страха Мэл ощутила, как биение воды отдается пульсирующей тяжестью в ее животе.

- Что ты делаешь, - пискнула она стыдливо, извиваясь, стараясь сомкнуть ноги. Но Алан не отпускал ее, продолжая удерживать, глядя, как дрожит ее напряженный живот, как трясутся мягкие бедра перед наступающим острейшим удовольствием. - Отпусти меня, что ты делаешь!

Вода тревожила, теребила чувствительное тело Мэл, ее горячее дыхание, прерываемое вскриками и стонами, взлетело к куполу над купальней. Ее бедра под ладонями Алана дрожали, жадно двигались, но Мэл не могла освободиться, отодвинуться, как бы не извивалась, и ей показалось, что наслаждение вспороло ее тело острым ножом. Она закричала, невероятно широко раскрыв глаза, чувствуя, как ее лоно пульсирует, как спазмы выламывают ее всю, овладевают ею от кончиков пальцев до самого затылка, и как язык Алана жадно проводит по ее промежности, вылизывая пролившуюся влагу ее желания.

- Что ты делаешь…

Мэл все еще содрогалась в последних вспышках удовольствия, когда Алан снова отстранился от нее, резко, внезапно, стиснув жесткими пальцами самые мягкие места на ее бедрах и снова подставив ее под упругую струю воды, отчего все ее тело свело судорогой. Жгучее, невыносимое наслаждение, жестокая мука снова овладели ею, и Мэл снова кричала и билась, извиваясь, совершенно беспомощно, хрипло, жалко и беспомощно.

- Отпусти! Не надо! Не надо!

Горячий язык Алана снова лизнул ее снизу, раскрытую, горячую, и Мэл почти с ужасом наблюдала, подняв голову, как он ласкает ее, как касается языком ее тела, ставшего таким чувствительным.

Наслаждение накрывало ее с головой, невыносимое, горячее, всепожирающее. Ему невозможно было противостоять - только подчиниться, как боли. И Мэл закрывала глаза, утопая в нем, как в безумии. Из груди ее рвались хриплые жалкие стоны, рваное дыхание и рычание, бедра ее дрожали в руках Алана, и его поцелуи, перемежающиеся с жадными укусами, расцветали красными пятнами на ее раскрытых бедрах.

От этого можно было сойти с ума; от осознания бесконечности прекрасного страдания, взрывающего мозг, от понимания, что она не властна над своим телом, беззащитна и покорена. Отчаяние, беспомощность и возбужденное предвкушение перемешались так причудливо, что Мэл почувствовала, как ей начинает нравиться эта безжалостная сексуальная игра.

После острой пытки, от которой все ее тело тряслось как в лихорадке, она, поскуливая, до головокружения жаждала, чтобы язык Алана мягко коснулся ее, проводя теплые полосы удовольствия на коже, на алеющих губах. Одного прикосновения к жаждущей дырочке, к раскрытому расслабленному лону было достаточно, чтоб она кончила. А когда его губы смыкались на ее клиторе, она чувствовала, что умирает, разодранная сладкой пыткой.

Тяжко дыша, почти оттолкнув содрогающееся тело Мэл, Алан, мокрый, распаленный, отпрянул от нее, глядя на женщину враждебно, исподлобья, тяжелым взглядом. Его руки отпустили ее, и Мэл тотчас сомкнула трясущиеся колени, переводя дух. Подняв голову, глядя прямо в глаза дракона, она вдруг ощутила то, о чем говорил Алан - власть.

Почувствовала так же ясно, как камень в руке. Как вкус пищи на языке. Она чувствовала, что владеет сердцем Алана, его мыслями, и что он рвется, пытаясь освободиться, но не может.

И это ей понравилось.

Глубже вдохнув, стараясь запечатлеть в памяти это волнующее ощущение, Мэл неожиданно для себя самой улыбнулась - растерзанная, мокрая, дрожащая. В ее глазах появилось выражение жесткой властности, и она, вдруг разведя колени, произнесла дерзко, с вызовом, хрипло произнесла, приказывая:

- Еще.

Алан вздрогнул, словно его ожег удар хлыста; одним коротеньким словом Мэл покорила его, подманила на приманку, от которой он не мог отказаться. Она, связанная, его добыча, его пленница, всецело находясь в его власти, повелевала им. Именно она решала, сколько продлится ее удовольствие, и требовала его. И устоять Алан не мог.

Вода лилась меж ног женщины, Мэл откинулась назад, шумно задышав, прикрыв глаза, изгибаясь в предвкушении удовольствия, и Алан снова шагнул к ней, жадно обнял ее трепещущие бедра и со страстью прижался губами к ее лону, чтобы почувствовать на своем языки мягкие спазмы ее оргазма.

- Сделаем игру более сложной.

Это произнес Рэй, подкравшись сзади.

Его ладони легли на виски стонущей Мэл, губы накрыли ее задыхающийся ее рот, заглушая ее стоны и крики. Его язык ласкал горящие, возбужденные губы женщины, стирал ее крики, проникал в ее рот и ласкал ее дрожащий расслабленный язык.

В его поцелуях, в проникновении языка в ее рот было власти и секса не меньше, чем в поцелуях Алана, покрывающих ее живот, бедра, мокрое лоно. Ей казалось, что она кончает от того, как язык Рэя ласкает ее губы; от того, как его губы прихватывают ее язык, посасывая, от мой мягкости, что он дарит ей, и от почти извращенного желания проникнуть поглубже в ее рот.

Мэл, извиваясь в крепко удерживающих ее руках, сходила с ума, чувствуя, как удовольствие накатывает на нее все новыми и новыми волнами. Она была не в силах остановить сладкие спазмы, жаркую возню, свою изгибающуюся поясницу. Один из братьев ласкал ее между ног, второй целовал, долго, бесконечно, сладко, и она не знала, кому из них она дарит страсти больше…

Немного позже Рэй освободил ее связанные запястья, а Алан взял на руки и снял с Водяного кресла. Втроем, уставшие, они устроились в теплой воде, обнявшись, переплетя руки и ноги, обмениваясь нежным поцелуями. Мэл чувствовала себя растерзанной и опустошенной, но это опустошение было приятной легкостью. Словно все ненужное из нее было вымыто потоками магической воды. Руки братьев ласкали ее тело, двигаясь медленно, и когда Мэл закрывала глаза, ей казалось, что кольца змеиных тел, страстно прижимаясь, скользят по ее коже, обнимая и поглаживая.