Луна для двоих

Глава 16

Медленно и аккуратно я обрабатывала рваные раны. К счастью, рецепт препарата, повышающего регенерацию, оказался удачным, потому что часть затягивалась уже на глазах. Хотя губу я ему прокусила насквозь, поэтому с ней пришлось повозиться с особой осторожностью.

Не скажу, что испытывала угрызения совести. Потому что всё это с ним творила не совсем я. В здравом уме и доброй памяти никогда бы подобного не сделала. А то, что зверь внутри взял верх – не моя вина. Но вот прямо сейчас всё равно чувствовала себя немного странно. И не знала, как вести себя с ним дальше.

Хорошо. Я осталась и перестала отталкивать. Но это же не значит, что теперь кинусь в его объятия и стану откровенной с ним.

Да, я очень постараюсь больше не вести себя с ним как стерва без причины. Но это пока максимум, который могла предложить взамен… Или нет? Или я хочу большего именно с ним? Окинула его взглядом, пытаясь понять, что он думает.

Нир сидел смирно, сложив руки мне на талию. Не сжимал, а просто положил их туда. Наверное, ему просто нравится меня касаться. Тем более теперь, когда я не рычу в ответ. Но стоило закончить и отодвинуть антисептик и ватные диски, как резким движением он сделал подсечку и заставил меня упасть на его колени, удержав, чтобы не упала. И сам при этом выглядел таким озорным и довольным опять, что невольно это вызвало умиление. Он шутил со мной! Когда вообще со мной кто-то шутил последний раз?

Я задумчиво провела подушечками пальцев по его щеке к подбородку, прошлась по выступающей его части и коснулась нижней, пострадавшей от моей ярости=ревности губы.

– Больно?

Он мотнул головой отрицательно, продолжая держать меня. А я уже думала, воспользуется ситуацией, чтобы потрогать. Вот же я – призналась, что он мне нужен, теперь его не напугать тем, что больше не приду. Но ничего такого он не делал. Что вот за неправильный оборотень? По моей логике теперь, когда он увидел подтверждение, что я не равнодушна к нему, должен был воспользоваться ситуацией. А он этого не делал. Вообще ничего не делал.

Сидел и смотрел на меня ласково, осторожно поглаживая по спине. И это всё? Неужели ему не хочется большего? Или так сильно сдерживается?

Тогда вопреки доводам разума, наклонилась к нему и поцеловала сама, осторожно облизывая повреждённое место на губе вместо повторных извинений. Его хватка на мне усилилась, но не настолько, чтобы причинить боль. Значит, всё же хочется… И я прильнула ближе, обнимая его за шею. Нир мурлыкнул в ответ.

Целоваться вот так запросто, не пытаясь угадать, что он обо мне подумает и правильно ли я поступаю, оказалось тоже гораздо приятнее, чем раньше. И у меня мурашки бежали от его нежности. Хотя я была такой же, как он, может лишь менее физически сильной, но такой же выносливой. Только даже понимая это, он относился ко мне как хрустальной.

Непривычное ощущение. Он берёг меня. И это не раздражало теперь, когда я соглашалась добровольно. Почему всё вышло вот так? Подозрения и мысли на этот счёт у меня были давно, но не хотелось признавать ещё одну свою привязанность. Ведь каждая из них – это слабость.

Пока мы целовались, почувствовала, как его эрекция упирается мне в бедро, становясь всё ощутимее. Нир продолжал держать меня так, чтобы я оказалась подальше от его паха (возможно помнил, что раньше мне это не нравилось). Но сейчас показалось совершенно нечестным оставлять его неудовлетворённым. Не после того, как он повёл себя со мной. Даже через чур благородно.

Может мне хотелось сравнять счёт хоть немного. Или снова почувствовать свою власть над ним. Или понять, что почувствую, когда…

Я погладила ладонью его шею, потом грудь и повела вдоль кубиков пресса вниз. Осторожно, ласково. Хоть и молча. Потому что не знала, что ему сказать. Даже что самой думать, толком не знала. Я впервые признала, что кто-то кроме брата мне не безразличен. Тем более – впервые собиралась сделать приятное мужчине, с которым даже не спала. И пока не собиралась спать.

Когда моя ладонь едва обхватила твёрдый, шелковистый ствол, к своему удивлению, заметила на скулах Нира лёгкий румянец. И дьявол… Как же это оказалось трогательно и возбуждающе!

Даже заёрзала на его бёдрах, усаживаясь удобнее. Невыносимо захотелось ощутить внутри эту его мощь наравне с вот этой вот милой нежностью… И словно в противовес своей крепости и размерам, он чуть прикрыл глаза, пряча взгляд за своими длинными, светлыми ресницами, и глубоко дышал, не останавливая меня, но и не побуждая действовать дальше. Хотя, судя по реакции, происходящее ему более чем нравилось.

Я провела рукой вверх-вниз сначала медленно. Он резко выдохнул. И случайно надорвал ткань халата на моей спине когтями. Хотя меня не задел. Затем большим пальцем погладила головку, размазывая по ней первую выступившую капельку смазки, начиная уже терять голову от запаха нашего возбуждения. Он так приятно пах… Что я не отказалась бы взять его в рот.

Уговорила себя сделать это позже, не тут – в процедурной, не после того, как накинулась на него. Или это были отговорки, потому что ещё была не уверена, что поступаю правильно…

Я продолжала ласкать его рукой, одновременно покрывая короткими, но откровенными поцелуями мощную шею и подбородок, до тех пор, пока по его телу не пробежала дрожь, а сам он не напрягся как натянутая струна.

– Не сдерживайся, – шепнула с хрипотцой и встретилась с его вопросительным взглядом.

Он серьёзно думает, что после вот этих ощущений мне не захочется повторить? Да я готова приступать заново, как только он кончит… Или это напоминание, что нам нельзя, ведь он играет роль Эннира? Сейчас всё было неважным. Я так безумно хотела его… Его поведение, его запах заставляли голову кружиться, а мысли путаться.

Не получив от меня вразумительного ответа, Нир сам резко толкнулся в мою руку, получая освобождение. От терпкого запаха его семени моё желание начинало загораться с новой силой. Но невероятными усилиями я почти смогла унять его. И оставив последний поцелуй в уголке его губ, попыталась встать. Только он вдруг привлёк меня к своей груди и крепко-крепко прижал, обнимая и поглаживая чуть подрагивающими руками.

Это всё так непохоже на то, что было у меня до него. Я привыкла считать и даже убедилась в том, что оборотни в моменты близости теряют разум и руководствуются лишь инстинктами. Привыкла, что во время секса даже обычные человеческие мужчины частенько проявляют грубость и жёсткость. А Нир ещё и в полутрансформации… Сама я полутрансформации едва ли способна мыслить здраво. Но он остаётся верен себе даже тогда, когда я согласна увидеть и его другую сторону. Когда, как сейчас, вообще на всё согласна – и отдавать себя, и принять его любым… И моей самке это понравилось бы. И я бы выдержала, потому что моё тело – сильное и выносливое…

Нир провёл носом по моим волосам, вдыхая, и оставил поцелуй где-то там. Он такой непонятный. Такой нежный. Словно перед ним не просто способ получить удовольствие, будто не ключ к нормальной в жизни у него в руках, а какое-то сокровище – не меньше.

Нет, без ложной скромности я действительно могу стать в некотором смысле сокровищем. Но, во-первых, он не может быть в этом уверен, ведь не знает всего. Во-вторых, отчего-то у меня стойкое ощущение, что ему на это плевать. Будто бы ему нужна именно я. Только я… И мне действительно сейчас хотелось быть уверенной, что ему никто не нужен. И не был нужен раньше, в прежней жизни. Я впервые хотела быть для кого-то единственной…

Поддаваясь своим желаниям, потёрлась щекой о его подбородок и не выдержала:

– У тебя была раньше девушка?

Почувствовала, как напряглись подо мной все его мышцы. Не может быть…

Попыталась заглянуть ему в глаза, но он не дал, впечатав меня носом в свою шею. А затем уверенно кивнул. Но отчего-то мне показалось, что соврал… И я вдруг чётко осознала, что даже если была раньше, то у него не будет больше другой женщины. Кроме меня. Никогда.

Этот мужчина теперь мой. И я не отпущу его никуда. Не выпущу из своих когтистых лап. Инстинкты хищника взыграли с новой силой.

МОЁ…

Придвинулась к нему ближе, вжимаясь в сильное, горячее тело. Пусть возьмёт меня, пусть поставит метку, пусть… Но он отодвинул меня за плечи и осторожно провёл пальцами по щеке. Я нахмурилась. Он снова от меня отказывается? И словно опровергая мои сомнения, Нир начал целовать моё лицо. Не губы. Лицо. Оставляя тысячу поцелуев на лбу, носу, щеках, подбородке…

Прикрыв глаза, я наслаждалась происходящим, пока не осознала, что постепенно успокаиваюсь и прихожу в себя. Да. В себя. Потому что это я недавно думала, что не готова с ним на большее, а моя звериная часть, чтоб её, решила поддаться притяжению и устроила вот это вот с ним.

Резко распахнув веки, уже собиралась задать трёпку обоим – и своей неугомонной самке, и ему – за компанию. Но Нир будто почувствовал перемену и начал целовать меня «по-взрослому», отодвигая недовольства на задний план и снова пуская в моих мозгах сладкий, розовый туман. С которым я боролась. Правда. Даже почти выиграла, когда сдалась. И прислонилась к нему опять. Вздохнула.

– Как ты это делаешь? – проворчала недовольно.

Ладно я могу так тонко чувствовать, а он-то как? Он обычный, ничем не примечательный ирбис… Только невероятно притягательный, вкусный и ласковый. Самый лучший, самый добрый, самый…

Ну вот опять.

Нир фыркнул и чмокнул меня в висок. И всем своим существом я ощутила его эмоции. Меня насквозь пронзило его нежной привязанностью, желанием защищать, ласкать, оберегать… любить… Нир меня любит… Нет, я понимала и раньше, что он ко мне не безразличен, но запрещала себе раскрываться с ним настолько, чтобы чувствовать в полной мере. Так я поступала только с Энниром. С остальными позволяя себе разве что переставать играть в ледяную статую и отпускать свой дар. А сейчас просто не удержалась – так не терпелось этой пройдохе внутри меня получить подтверждение, что он к нам чувствует. Получила? Теперь с этим нужно что-то делать.

Я посмотрела ему в глаза:

– Ты же понимаешь, что метка волка с меня никуда не денется? Я с ним связана навсегда. Это не разорвать. Даже если… если ты поставишь вторую…

Ожидала недовольства или злости. Может он перестал бы со мной нежничать сейчас и выпустил звериную натуру. Может в порыве ярости причинил бы боль. Скажи он мне сейчас нечто подобное, я бы разорвала соперницу и его вместе с ней. Я бы уничтожила целую стаю, если бы в ней был хоть кто-то, кто претендовал на моего мужчину. На него. Потому что единственное, в чём я была уверена сейчас – это, что он мой. Только мой.

Но вместо всего этого он лишь кивнул серьёзно и медленно наклонился к моей шее. Я отшатнулась в сторону, посчитав, что решил сделать это немедленно. Но вместо клыков моей кожи коснулись его губы. Прямо поверх метки. Которая сейчас молчала. Я вовсе не чувствовала её. И хотя понимала, что к моему несчастью, она очень вряд ли исчезла насовсем, но если хотя бы будет незаметной как можно дольше – уже победа.

Какая всё же несправедливая эта жизнь. На мне чужая метка, а он принимает это и даже не ставит ультиматумов. Я же только от мысли, что он будет держать за руку другую, оказывается, зверею… Никому не отдам. Загрызу каждого, кто посмеет на него претендовать. На нём могут стоять только мои метки. Много моих меток. Мой Нир.

Самка внутри довольно заурчала. И на этот раз это было совершенно точно кошачье мурчание…

Уф. Кажется, чтобы вернуть себе обычное состояние, мне нужно изолироваться от него хотя бы на время… Додумать не успела, потому что тут в дверь постучали.