Лучшее за год 2003. Мистика, магический реализм, фэнтези

В первую ночь всё

видел лишь

лунный свет.

Но едва он вошел,

свет померк,

словно в туче луна.

Как страдала я за него,

знавшего — я королева!

Воображенье на помощь

звала я, как всякий художник,

нет — не обман,

не притворство.

Мы сменяли одно на другое

под темным покровом крыл ночи.

В ночь вторую в меня

Бог вел его моею рукой.

Второй ночи предсказанью не надо,

мне — надо.

Гневом и рассудком его,

я рисковала,

ибо днем он не мог

в лицо мне смотреть. Проснувшись,

обезумел он, голым в лес убежал,

был забросан камнями

и брошен в телегу с мертвой свиньей.

Но признаюсь — не выходя из меня,

он немного поспал в эту ночь,

вздыхая во сне, словно мальчик.

Я, глупая, думала о себе теперь

будет любить мать своего ребенка.

И в последний раз

он был шут мой,

спящий в саду у колодца.

Как близки были мы к любви и безумью,

к тому, чего оба желали.

Теперь все так глупо и скучно.

Борьба женщин с мужчинами.

Обманы пророчеств.

Соблазн и моя красота.

За отъездом его со стены я следила,

с запада стадо плелось,

как ведется от веку. Я б могла быть

коровой. Долгие зимние ночи

спала б на соломе, не зная стыда.

Я в горы пошла,

выше мест, где утесник растет,

пока не устала так,

что не в силах была

вспомнить голос его.

Не об этом ли он говорил,

мол, собой не владел он,

идя на свиданье с Элейн.

Мол, думал, она — это я.

Говорят, мол, эти я приняла извиненья.

Как бы не так! Он кругом виноват.

Что мне байки,

попытки его обелить,

лишь в любви ко мне, мол, он виновен.

Из ночи в ночь над яслями стою,

Ты под ладонью моей, дышу

Ровно и тихо, чтоб спал.

На берегу сторожу,

Воробьиной лапки не больше

Ты издали.

Ровно дышу, чтоб сокола твоего

не спугнуть, море пенные пальцы

тянет к тебе.

Пена потери отца твоего,

Словно водорослей ком на песке.

Сторожа, что мне дать, дыханья ровного кроме?