Ловушка для Сверхновой

Глава 19. Атака

Олег Громов

Я выскочил наружу и резко затормозил, чуть не свалившись с ног. Куда я бегу? Я ни хрена не знаю, кто и зачем напал на это место. И с какой стати я должен помогать? Рефлекс сработал. Я остановился в нерешительности, пытаясь разобраться с чувствами.

— Олег! Не уходи! Пожалуйста!

Эва тоже вышла, смотрела на меня так жалобно, смущённо, что совсем не вязалось с её поблеклым, но по-прежнему красивым лицом гламурной дивы.

Я шагнул к ней, взял за руки и внимательно вгляделся в лицо, наклонился ближе и очень тихо, почти шёпотом сказал:

— Эва, я вернусь… Да, если меня….

Хотел закончить «убьют», но едва не подпрыгнул от возгласа:

— Полковник!

Обернулся. Гришка, тяжело дыша, запыхавшись так, что по впавшим щекам раскрасневшегося лица стекали струйки пота, уперев ладони в колени, стоял рядом. Выпрямился и, проглотив комок в горле так, что кадык на худой шее дёрнулся резко вверх, потом вниз.

Почему он назвал меня «полковником»? Имени я себе пока не придумал.

— Полковник! Э… — он замялся, не зная видно, какое подобрать слово. — Командир приказал, чтобы вы атаковали противника. На космолёте. А я сопровождал вас.

— Сопровождал? Но ты же совсем не знаешь управления… Впрочем…

Я вспомнил, что для того, чтобы включить вооружение нужно три человека, которые бы смогли повернуть ключи. Да, а кого же взять третьим? Я повернулся к Эве, она стояла, безвольно повесив руки вдоль тела, замерев в каком-то странном оцепенении. Взять с собой Эву? Но что она сможет сделать? Или нет. Все же надо найти Мизэки.

— Гриня, сможешь принести мне то оружие, которое вы у меня конфисковали? Ну такая здоровенная балда в виде цилиндра? И да, найди мою напарницу. Мизэки. Понял?

— А зачем меня искать? — из-за зарослей арктической ольхи, которую уже вряд ли можно было назвать карликовой, настолько она буйно разрослась, показалась хрупкая девичья фигурка в обтягивающем комбинезоне. Явно пряталась там в костюме невидимости.

Я бросился к ней, заметив странную усмешку на лице. Она смотрела сквозь меня, куда-то за мою спину. И я рефлекторно обернулся, заметив, как вспыхнули ревностью глаза Эвы. Женщины впились друг друга взглядами, будто пересеклись шпаги. Эва гордо выпрямилась, глаза сузились, изящные крылья носа раздулись. Вместо поникшей, растерянной женщины теперь предо мной предстала львица, тигрица, готовая к борьбе за ценный приз. Чёрт подери этих баб, они даже во время войны думают только о мужике.

— Напугала меня, чертовка, — бросил я. — Пошли, нам надо выполнить приказ.

Она не сводила с меня глаз, изучала, поджав губы. И я не выдержал, вернулся к Эве, схватил её в охапку и договорил:

— Эва, жди меня. Я вернусь обязательно. Я бессмертен. Понимаешь?

Лицо посветлело, глаза радостно вспыхнули, губы раздвинула улыбка. Вонзилась взглядом, изучая меня, пытаясь найти хоть малейшую усмешку. Но я говорил серьёзно. Очень серьёзно.

И тут вернулся Гришка, таща за собой «Сжигатель». Сунул мне в руки и пробормотал:

— Зачем вам эта шутка? Мы должны атаковать с воздуха. Только…

— Да-да, я знаю. Но мне это нужно для другого. Мизэки, пошли!

И мы всё втроём быстро направились к взлётной полосе, где также одиноко торчал космолет. По приставной лестнице я залез внутрь, приказав ждать меня внизу, и оказался в кабине. Прилетев сюда, я совершенно забыл о гнерах, которые должны сидеть в капсулах в салоне. Хорошо, что они не выбрались до сих пор.

Рывком распахнул дверь и взял «Сжигатель» наизготовку, бросил взгляд на уровень заряда. Не очень высокий, чтобы не повредить обшивку салона.

Но тут же расслабился, опустив оружие. Все охранники, словно дрова, были свалены в кучу и не шевелились. Я медленно прошёл по салону, пихая ногой тела, и понял, что они все гнеры мертвы. Перевернув одного, оглядел. Морда спеклась, словно от сильного огня. Видно те ракеты, которыми я пробил выход из шлюзов, своим излучением поджарили несчастных. Мизэки не пострадала, она была в капсуле, а моё тело восстановилось.

Высунувшись и кабины, я помахал рукой. И Мизэки вместе с Гришкой забрались в кабину.

— Это ещё кто? — Григория обвёл взглядом сваленные в кучу трупы и поднял глаза на меня.

— Звероящеры с корабля, откуда мы с Мизэки сбежали. Понятно?

— Вы их всех уничтожили? — в голосе парня пробилось нескрываемое уважение, так что мне стало стыдно. В этом случае я ничего не сделал. Всё произошло само собой.

— Ну да, разумеется. По местам! Гриня садись сюда, в кресло. Мизэки рядом. Вот ключи, по моей команде вставляете в панель управления и поворачиваете. Они включают вооружение.

Уселся в кресло капитана, тут же гостеприимно вокруг меня развернулись панорамные экраны, с тихим щелчком раскрылась панель управления. Побежали колонки цифр. Так, топливо ещё есть, но немного. Туда хватит. Обратно уже нет. Проклятье!

— Олег, надо пополнить запасы топлива, — подала голос Мизэки.

Я бросил на неё хмурый взгляд, сам видел, что надо, но как и где? Колонок заправки для космолёта из альтернативной реальности в Арктике явно не наблюдалось.

И тут в моей голове что-то щёлкнуло, я потянулся к правой части экрана и мои пальцы совершенно бездумно набрали код, будто я делал это сотни раз. Откуда у меня эти знания? Ах, чёрт! Это же Мизэки вложила мне в голову инструкцию по управлению этим аппаратом. Она могла бы точно также перегрузить мои знания в голову Григория.

На экране во всей красе отобразилась запутанная схема, состоящая из множества идущих параллельно трубок. В центре она сходилась на небольшом крутящемся кубе. По трубкам с огромной скоростью хлынул жидкий огонь. Вспышка. И сильная вибрация прошла по корпусу, будто нас качнуло на высоких волнах. Уровень заряда топлива начал расти прямо на моих глазах. Термоядерная реакция! Потрясающе. Жаль, что Никитин не видел это. Миниатюрная установка здесь, на космолёте! Мы хотели поставить такую же, но более громоздкую, на наш звездолёт. Эх, не успели.

— Полковник! Заводите двигатели! Взлетайте! — отчаянный возглас Григория, звучавший сейчас как нельзя некстати, вырвал меня из восхищённого состояния.

— А кого мы собираемся атаковать? — деловито включив всё оборудование на проверку, я бросил взгляд через плечо на Гришку, который устроился в кресле бортинженера. — Подробно опиши.

— Здесь есть радары?

— Есть, конечно, — хмыкнул я, развернув огромный экран-сферу, занявший всю центральную часть кабины. — Так, и что это за чертовщина?

В координатной сетке замерцали крохотные искорки, они появлялись и пропадали. Походили на стаю птиц, но никак на грозные летательные аппараты противника. Чёрт, наверняка, у них включена стелс-защита. Надо запустить электромагнитную бомбу.

— По моей команде поворачиваем одновременно ключи, — я бросил взгляд на Григория, перед носом которого поднялась панель с щелью для ключа. — Понял?

— Есть, командир, — Гришка сжал челюсти так, что его впалые щёки ещё более ввалились, сжал ключ.

— Три, два, один! Пуск!

Перед моим носом вывалилась панель управления, и я деловито оглядел её, выбрал нужное. Набрал код и схватился за рукоятку, на которую теперь выводилось управление. Податливая, как резиновая губка поверхность сжалась под рукой. И я опустил рычаг. Пффф! С искорок на экране радара будто сорвали покрывало. Справа на экране замельтешили силуэты различных типов летательных аппаратов. И бьющий по барабанным перепонкам зуммер несколько раз оповестил, что система нашла соответствие.

Камеры высокого разрешения с обшивки вывели на экран изображение. Серо- стальные махины, поблескивая крутыми боками, величественно плыли по лазури неба, рассекая ажурные волны облаков, словно огромные авианосцы, но вызывали у меня лишь снисходительную усмешку. Посылать суперсовременный космолёт на уничтожение этого хлама?! Если бы это были бомбардировщики класса F-45, истребители-штурмовики класса Альфа-100, а тут дирижабли.

— Нет, они издеваются, — пробурчал я.

— Олег, ты не думаешь, что это ловушка? — Мизэки бросила на меня настороженный взгляд, что удивило меня и заставило задуматься.

— Возможно. Слушай, Гриня, а сколько ещё поднялось самолётов. Вместе с нашим? А?

— Самолётов? Не знаю, полковник.

«Не знаю, товарищ полковник, не знаю, товарищ полковник», — вдруг в голове вспыхнули слова начальника охраны космодрома после диверсии, устроенной сектой этого подонка Макбрайда. Но как же давно это было, чёрт их все подери. В другой жизни. Вернее, сотни моих жизней назад.

И здесь бардак. Полный. Никто ничего не знает, никакой организации. Хаос и анархия. И словно услышав мои слова, пропищал зуммер связи и перед моим носом закрутилась голограмма, где я с удивлением обнаружил, словно в зеркале, собственную физиономию. И лишь через мгновение понял, что вижу лже-Громова.

— Ну что, полковник, — спросил тот с хитрецой, которую я бы нашёл омерзительной. — Справишься один? Или послать кого-нибудь на подмогу?

— Справлюсь, — буркнул я.

Очень хотелось, чтобы парень этот исчез с экрана как можно быстрее. Мерзкая ухмылка на лице моего двойника стала ещё шире, что вызвало у меня прилив тошноты, но тут голограмма замерцала и распалась в едва заметное облачко золотистых искр.

Я вёл космолёт на предельной высоте, под нами бушевал серо-стальной бескрайний океан, в котором ослепительное солнце расплескало расплавленное серебро, что резало глаза. И я сощурился и опустил щиток.

Дирижабли мы нагнали быстро. Насчитал пять штук, как и отображал радар. Сканер показал, что не такие уж они и хилые — оболочка из нескольких слоёв плотного, и видимо, очень прочного, но лёгкого сплава. На пилонах хищно топорщились серо-стальные устройства с хвостовым опереньем и небольшими стреловидными крыльями — то ли ракеты, то ли беспилотники. Из вооружения, скорее всего, лазерные или плазменные пушки. Всё это вместе имело довольно внушительный вид, но у нас имелось преимущество — они не могли видеть наш космолёт, хотя мне даже захотелось отключить невидимость, чтобы эти ублюдки видели, кто их уничтожит.

Впрочем, почему ублюдки? Ведь я не имел ни малейшего представления, кто сейчас пытается напасть на станцию Мак-Мердо. А вдруг на одном из этих дирижаблей находится кто-то из моих пилотов? Или выживший Ян? Я же даже не смог выяснить обстановку на Земле, как бросился в бой. Эта мысль погрузила душу в туман сомнений. До того, как я исчез с Земли, всё было ясно и понятно, но сейчас всё изменилось, расклад сил мне не известен. Что делать? Не подчиниться приказу этого новоявленного Олега Громова? Легко! Кто он и какую силу имеет? И почему он не послал никого, кроме меня на уничтожение этих аппаратов? А если бы я не приземлился на аэродроме арктической станции? Что тогда?

— Что вы медлите, полковник! Они же летят на станцию! — взволнованный возглас Григория заставил меня вздрогнуть.

Ладно, разнесём к чёртовой матери эту хрень, а потом будем разбираться. Бортовой супермозг уже вывел на экран несколько сценариев. Самое главное, надо уничтожить все дирижабли сразу, скопом, чтобы они не успели выпустить ракеты. Поскольку потом мы их уже не поймаем. И не всякое ПВО справится. А какое вооружение было у ребят со станции я не знал.

— Код Сорок два, — бросил я.

— Чего?

Григорий в изумлении уставился на меня, быстро-быстро захлопал ресницами, лицо ещё больше вытянулось. А я расхохотался.

— Шутка, Гриня. Я хочу использовать лазерную пушку. Сейчас настрою, а вы вместе с Мизэки включите всё. Понятно?

— Д-д-да, п-п-понял, полковник — Гришка даже начал заикаться и я решил, что больше парня пугать не буду.

Я вывел на экран пиктограммы, которые показывали уровень заряда лазерной пушки. И как только пропищал зуммер, и уровень дополз до правой отметки, развернул космолет и повёл навстречу дирижаблям, которые по-прежнему тащились черепашьим шагом.

— Три, два, один. Пуск! — отжал плавно рычаг.

Из носовой части космолёта вырвался ослепительный луч, ударил по центральному дирижаблю, разрезав сверху донизу. Медленно, будто нехотя дирижабль развалился на две аккуратные половинки, обнажив внутренний каркас, какие-то сочленения, сложные, извилистые переплетения труб, тёмно-бордовое месиво — видно то, что осталось от команды. И всё рухнуло вниз, подняв фонтан брызг, и жадные волны поглотили их. А вокруг, как кровавая лужа на ковре, начало расползаться масляное пятно.

Развернулся и вновь понёсся на дирижабли, с усмешкой наблюдая, как они засуетились, выделывая неуклюжие пируэты, развороты, смахивающие на телодвижения ленивцев, пытавшихся выбраться из ловчей сетки.

— Мизэки, можешь вскрыть их связь? Чтобы мы могли перехватить их разговоры?

— Без проблем, командир, — в голосе девушки я услышал снисходительную усмешку, браваду. — Уже готово.

И тут же пожалел — кабина заполнилась воплями, криками и такими витиеватыми матерными ругательствами, что Григорий стал красным как рак. Я тоже ощутил, как полыхнули щеки, шея.

Я вновь потянул рычаг лазерной пушки, представляя себя супергероем, который взмахнув над головой своим сверкающим мечом, вот-вот обрушит его на голову противников.

Пуфф! По глазам больно резанул яркий свет, на миг ослепив, выбил жгучие слезы. Время будто замедлилось, но я успел прозреть и заметить, как обшивка дирижаблей стала зеркальной, отразив солнечный свет. Лазерный луч ударился в ярко сверкающие бока и вернулся обратно. Но я успел почти инстинктивно отклонить штурвал от себя, и хотя здоровенная махина среагировала очень медленно, нам удалось избежать «лучей смерти». Но космолет клюнул носом, свалившись в тёмно-синюю океанскую бездну. Ощутимо завыл, засвистел ветер, демонстрируя сильное трение о воздух, который в таких случаях казался плотным и осязаемым. С трудом я вывел аппарат в горизонтальный полёт, и мы помчались под брюхами дирижаблей, которые вновь сменили «шкурки» на обычный серо- стальной цвет, что делал их почти незаметными.

— Опасность третьего уровня! Опасность третьего уровня, — завибрировал в моей голове чей-то механический голос.

Как стая диких злых пчёл к нам мчались ракеты. Я взял штурвал на себя, уйдя с линии атаки, но ракеты, словно обладая высшим разумом, также изменили траекторию, устремившись за нами в погоню. Свело затылок, шею, плечи, я мгновенно стал мокрым и жалким, как котяра, свалившийся с забора в бассейн.

— Включай ракетные двигатели! — словно отражение моих собственных мыслей откуда-то издалека донёсся голос Мизэки.

Я лихорадочно прокрутил слева направо экран управления, и пальцы сами наткнулись на нужную пиктограмму. И уже наблюдая на панорамном экране, как одна за другой гаснут и загораются таблички проверки в блок-схеме начавшейся реакции термоядерного синтеза, я с ужасом представлял, какие страшные перегрузки могут нас ждать. И волосы шевелились у меня на затылке, но я уже не мог остановить процесс — любой человек сразу превратится в месиво. Я выживу, а моя маленькая команда?

— Ракетные двигатели включены, — закончив всё проверки, равнодушно отозвалась система.

Вжало в кресло, словно сверху свалили вагон с кирпичами, стало больно, тяжело дышать. Но в тот же миг я словно провалился в мягкую податливую массу, она бережно и нежно обволокла меня с головы до ног, в лёгкие хлынул кислород, сердце забилось сильно, ритмично и ровно. И кабина, вся прозрачная её часть, заполнила чернота, исчерченная тонкими блестящими полосками — так слились воедино звёзды.

— Аварийная система безопасности включена, — не подверженный человеческим эмоциям голос суперкомпа оповестил, что сделал то, чего не успел бы сделать ни один пилот.

Я повернул голову, и облепившая меня масса легко позволила сделать это. Рядом в кресле-капсуле серым пятном с неровными краями просматривалось тело Григория, мы встретились взглядами и его губы растянула слабая улыбка. По крайней мере, он цел. А Мизэки…

— Я жива-жива, — отозвалась она по внешней связи.

— Уф, — я с наслаждением выдохнул воздух, когда масса схлынула, и я смог расслабленно откинуться на спинку кресла.

На экране по журналу событий я проследил, что ракеты, достигну «потолка» высоты, просто повернули назад. Лишь пара штук чуть задела обшивку, но сработала система самовосстановления и «залечила» дырки.

Выключив ракетные движки, отправил космолет планировать, плавно снижаясь над океаном. Я внимательно следил за всеми данными, особенно отмечая, как меняются цифры на высотомере. И вот уже по фюзеляжу прошла вибрация, взревели турбины, и наш аппарат вновь стал обычным самолётом, со свистом ввинчиваясь в плотные слои атмосферы.

Треск, по экрану связи пошли косые, как осенний дождь, помехи, что-то захрипело, заскрежетало, моргнуло, и возникла физиономия, округлая, на первый взгляд с добродушным, но скорее с фальшиво-дружелюбным выражением.

— Привет, Громов, вижу, что у тебя новая крутая летающая тачка. И ты вполне неплохо управляешься с ней.

На другом экране, который выводил изображение с кресла бортинженера, замерла смертельно побледневшая Мизэки. Узкие глаза раскрылись широко, став почти круглыми. Прикусила нижнюю губу, а пальчики лихорадочно скользили по воздухе

— невидимой для меня клавиатуре.

— Что, удивлён? — морда незваного гостя залоснилась, он облизал губы, словно съел что-то вкусное. — Думал, вы нас, понимаешь, вскрыли, как банку со шпротами, а мы вас нет? Нееет, — в утопленных в серо-розовых розовых складках глазках, растянутых в ухмылке губах, возникло нескрываемое торжество. — Что молчишь, ублюдок?

— Чего надо? — выдавил я из себя.

— Надо? Хм… — собеседник вновь хищно облизал губы. — Надо, чтобы ты сдался, Громов. Сдался добровольно. Тогда мы не станем разносить твоё «осиное гнездо» на клочки, на кусочки, на тряпочки. Мы же с самого начала тебя пасли. Да, на этот раз тебе удалось нас немного пощипать. Но один дирижабль — пустяки, — махнул рукой. — Но с остальными тебе не справиться. Мы теперь тебя видим. Знаешь почему? В твоей крутой летающей тачке, которой ты так лихо управляешь, сидит наш маячок. Понял? И мы видим тебя.

— Я понял. Ещё что-то?

— Если сдашься. Господин Пьерпонт Моргунов, возможно, помилует тебя. И снова сделает членом своей команды. Чтобы ты мог спасти Землю. Ты же хочешь этого?

Ах, вон оно что. Значит, проект Моргунова-Никитина существует, и этому толстосуму по-прежнему нужны пилоты. Ну, что ж, новость отличная. Хотя можно ли верить этому квакающему сукину сыну?

— Я подумаю над твоим предложением.

— Зря хорохоришься, Громов, на этот раз тебе и твоим бандитам не уйти от справедливого возмездия.

Я чуть не расхохотался, слушая этот пафосный бред. Но в голове пронеслась мысль, а не послал ли лже-Громов меня специально, чтобы меня захватили в плен? Передали в руки Моргунова?

— Я сильно испугался, и весь дрожу.

— Слушай, братец, — мой собеседник стал серьёзным, хотя в уголке рта все равно сидела усмешка. — Наши дирижабли нельзя уничтожить никаким земным оружием. Которое хоть когда-нибудь было создано. Ты понял?

Краем глаза я заметил, что Мизэки расслабилась и на щеках заиграл румянец, она справилась с проблемой взломанной связи. И это успокоило меня.

— Ага, а слушай, паря, я вот что-то забыл твоё имя. Как тебя зовут?

— Меня? — мужик на экране ткнул в себя толстым кривым большим пальцем, на лице отразилось удивление. — Ты что? С луны свалился, Громов? Я — Раймонд Байкович, начальник спецотряда армии Моргунова. Мы с тобой раньше встречались.

— Да, наверно, но я подзабыл. Так вот, что я тебе скажу, Байкович. Не пойти ли тебе в задницу? Вместе с твоим предложениями. Бывай!

Я сделал знак Мизэки, и она легко убрала физиономию моего собеседника с экрана.

Ну, если уничтожить эту хрень нельзя земным оружием, значит, попробуем неземным. Я вызвал на экран всё вооружение космолёта и суперкомп услужливо выдал мне информацию, какое здесь есть самое эффективное оружие. Просматривалась зависимость — чем мощнее пушка, тем больше энергии на неё использовалось. Логично. На первой строчке по мощности мерцали цифры, аналогичные 99 процентов, но для использования пришлось бы три раза запускать реакцию термоядерного синтеза. А, значит, космолет становился бы в этот момент совершенно беззащитен. Поэтому поразмыслив, я выбрал пушечку с третьей строчки. Название мне ни о чем не говорило — какой-то бессмысленный набор цифр и символов — действительно на сегодняшний момент подобное оружие на Земле ещё изобретено не было. Я перебросил всю информацию Григорию и Мизэки и включил зарядку.

Подняв космолёт повыше, включил автопилот и положил руки на рычаг управления.

— Начинаю обратный отсчёт, — прозвучал механический голос.

Странно, для другого вооружения голос ничего не сообщал. Видимо, это реально было что-то необычное. И в солнечном сплетении начал начал пульсировать страх, расходясь волнами.

— Пуск!

Нас качнуло, подбросило, словно на ухабе и на панорамном экране я увидел, как рядом с ближайшим дирижаблем замерцал воздух, словно он исходил от нагретого асфальта. Округлый нос аэростата затуманился и вдруг весь корпус начал расползаться, рассыпаться в пыль, будто деревянный дом, сожранный термитами.

— Ни хрена себе! — вырвалось у Григория.

Он бросил на меня восхищенный взгляд, будто я сотворил чудо прямо на его глазах. Хотя моей заслуги тут не было ни цент. Но я поддержал своё реноме и хитро улыбнулся. Пусть думает, что я крутой.

И вот уже следующий дирижабль превратившись в пыль, усыпал воду белыми хлопьями, которая мгновенно разметала останки.

Расслаблено я откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову, и покачался, как в кресле-качалке у камина. Снисходительно наблюдая, как инопланетная машина с лёгкостью уничтожает наших врагов. Интересно, Байкович находился на одном из дирижаблей? Что он ощущал в тот самый последний миг, когда его тело распалось в мелкую пыль?

Ну, всё, теперь можно отправляться домой. И тут же не удержался, матерно выругался — на все лады заверещали сигналы оповещения.

«Неопознанный объект! Опасность третьего… второго…» — система сама не могла решить, что на самом деле нам грозит.

Это заставило меня приподняться в кресле, я смотрел на экран, качал головой, не веря своим глазам. Что это за чертовщина?! Никогда такого не видел. Нет, видел, в кино, в фантастических боевиках, но здесь?

Откуда-то сверху спустились летательные аппараты, смахивающие на блюдца с загнутыми краями и округлым возвышением в центре. И вопреки всем законам физики двигались они совершенно непредсказуемо, молниеносно перемещаясь в пространстве. Раскручиваясь с бешеной скоростью, выплёскивали на космолет ярко-оранжевые всплески огня.

Это пока не наносило больших повреждений — срабатывало силовое поле, отражая атаки, а дырки в обшивке система регенерации довольно быстро «штопала». Но энергия батарей падала с бешеной скоростью. И что особенно заставило напрячься — термоядерной реакции нужен был запас водорода, а он стремительно уменьшался.

— Да что же это такое! — вырвалось у меня. — Гриня?!

— Не-не з-з-наю, командир, — парень начал опять заикаться, руки задрожали на рычагах управления.

Чем уничтожить? — билась в голове мысль. Ракетами? Но мне хотелось сберечь запас ракет, поскольку на Земле вряд ли делали такие. Лазерные или плазменные заряды не поспевали за движением этих НЛО. И при всем желании я не мог управлять махиной космолета так, чтобы выйти из-под атаки. Для самого простого боевого разворота требовалось полминуты и пара десятков миль. А эти чёртовы «блохи» прыгали так легко и непринуждённо, словно чёртики на пружинках, «соскальзывая» с прицела.

Система верещала все громче и противней. Терморегуляция костюма не справлялась и я ощущал себя, как мышь, упавшая в унитаз.

Ещё пара минут и у нас просто не останется водородного топлива, двигатели отключатся и мы свалимся прямо в океан. Впервые я не понимал, что делать. И раздражение, ярость охватили меня. Хотелось разнести к чёртовой матери всю панель управления этого супер-чуда.

Треск внешней связи, цветные скачущие помехи сложились как мозаика и на экране связи проявилась самодовольная харя Байковича. Не погиб он, сукин сын!

— Ну что, Громов? Понял, что тебе не уйти от нас? Сдавайся. Сдавайся прямо сейчас. Рухнете в воду, вам конец. Если даже выживете, пираньи вас сожрут. Знаешь, сколько этих реликтовых рыбок расплодилось сейчас в Северном ледовитом океана? — он хохотнул, сузил глаза. — И не сосчитать. Как звёзд на небе.

Я бросил взгляд на Григория. Думал, что напарник напуган до такой степени, что будет просить пощады, но его худое, ставшее белым от напряжения, лицо, словно окаменело, его сильнее обтянуло кожей, нижняя челюсть выдвинулась вперёд. Голыми руками задушит врага. И я глядя на него, я ощутил, как в душу вновь вливается решимость. Бороться до конца.