Ловцы снов

Глава 21

Во сне Мышь выглядела… другой.

Вроде те же синие волосы, пестрая челка, густо подведенные глазища. Ярко-синие линзы. Фенечки на запястьях. Однако здесь она была будто бы выше. Сильнее. И смотрелась увереннее, что ли.

Мы оказались в некой пустой комнате, маленькой и тесной, с серыми стенами и небольшим окном почти под самым потолком. В окне обнаружился квадратный кусок неба с нереально крупными жирными звездами, освещающими пространство не хуже луны. Из приоткрытой двери настойчиво тянуло прохладой и свежескошенной травой, неудержимо захотелось наружу – в лето.

Лето я любила. Легкие касания солнечных лучей к коже и равномерные следы этих касаний в виде золотистого загара. Жар, который не проходил до утра, после нескольких часов лежания в шезлонге. Умиротворение. Буйная зелень, пахнущий озоном воздух после грозы. Изящная одежда, легкая, как перышко, открывающая плечи и коленки. Жадные взгляды мужчин и стойкий флер их восхищения, впитывающийся в кожу.

Теперь я подобного уже не испытаю, но вспоминать-то можно.

– Сомневаюсь, что он придет, – скептически заметила Мышь, возвращая меня с небес на землю. – Маньяк. Ты не одна. – Она обвела взглядом пространство. – А это, похоже, все мое.

Пустая комната и дверь в лето? Интересно…

– Тут… миленько, – сказала я и обняла себя за плечи, понимая, что дрожу. Сны меня дико пугали, что неудивительно, если учесть предыдущие несколько попыток маньяка меня убить. Или же он хотел просто помучить?

– Символизм, – ответила Мышь и пояснила, обводя рукой комнату: – Серая жизнь. – Затем ткнула пальцем в направлении двери. – Яркий мир.

– Понятно…

У каждого свои тараканы, Мышь, походу панически боится слиться с толпой. Отсюда и образ нелепый, и синие волосы, и резкость в общении. Думает, что вырывается из обыденности, а на самом деле поймала себя в ловушку собственных страхов. Как и я. Наверное, из нас троих только почившая с миром Алиса не волновалась, что о ней подумают в обществе. Если судить о гардеробе и полном наплевательстве на внешность…

– Может быть, ты увидишь что-то, – пожала я плечами. – Что-то необычное, например, темное пятно у меня над головой. Как проклятие. Или метку. Он ведь меня как-то находит на расстоянии. Должна быть связь.

– Я и вижу, – насупилась она. – Ту глянцевую куклу с фотографии. Губы и грудь настоящие или?..

Я усмехнулась, а Мышь, казалось, едва подавила порыв потрогать.

– Здесь все ненастоящее, – напомнила я. – Кроме сногсшибательной красоты что-то видишь? Должна быть метка, маячок, по которому он меня находит. Что-то явно нефизического свойства. Возможно…

– Нить! – воскликнула Мышь и указала рукой мне на шею и прищурилась. – Вот же она, как та, для выхода из сна, только… тоньше. И едва заметная. Похожа на золотую цепочку. Отличная маскировка!

Да уж, отличная, ничего не скажешь.

– Поводок ведет наружу.

Поводок?! Я что, овца или собака?!

Но Мышь будто не заметила моего возмущения, бросилась к двери, по дороге останавливаясь и присматриваясь к чему-то, похоже, видимому только ей одной. Я осторожно пошла за ней, тщетно стараясь увидеть то, что и она.

За дверью обосновалась степь. Кожу под коленками щекотала высокая трава, ее ласково трепал ветер, и она изгибалась волнами, льнула к земле. Небо нависало низко, пахло костром, горячей землей и сеном, хотя я могла поклясться, что на много километров вокруг нет ни единой души, ни одного признака цивилизации. Рай для социопата. Довольно миленький рай, если учитывать, кто именно его создал. Оказывается, Лесе тоже не чужда романтика, м-да…

– Она ведет туда. – Мышь указала рукой на линию горизонта. – Довольно далеко. Скорее всего, там граница, где смешиваются наши сны.

– Там начинается мой? – спросила я, и Леся кивнула.

– Дай руку. – Не дожидаясь, она схватила меня за запястье. – Будет быстрее, если подумаешь о чем-то личном. Во сне расстояния – не помеха, а мысли открывают двери в любые места.

– Личное для меня тут опасно, – возразила я, но послушно зажмурилась и сосредоточилась.

Личное – всегда сложно для меня. Я отгораживалась от него так тщательно, что теперь и не найти ничего, что меня трогает, разве что воспоминания о Свете, но ее образ сейчас точно будет неуместным. Да и не нужно это, ведь мы ищем не ее призрак, а маньяка, который наверняка где-то в городе, выжидает, пока я споткнусь. Позволю ему снова поиграть.

– Офигеть! – восхищенно выдохнула Мышь и отпустила меня так резко, что я вздрогнула. И открыла глаза.

Город был прекрасен. Раскинувшаяся у наших ног сеть огней с большой высоты выглядела волшебным покрывалом, накрывшим серые улицы. Воздух – иссиня-черный, прохладный и резкий – дрожал. Небо смотрелось огромным зеркалом, отражающим город, и огни его походили на некую карту, зная секреты которой наверняка можно было отыскать сокровища Вселенной.

– Здесь высоко, – сказала Мышь и, крепко ухватившись за перила, осторожно посмотрела вниз.

– И красиво, – кивнула я. – Люблю это место.

– А где мы? – спросила Леся, с интересом вглядываясь мне в лицо.

– Торговый центр «City Tower». Здесь находится офис совета стриксов. На террасе я любила посидеть, особенно по вечерам, с чашкой кофе и журналом. Очень умиротворяет.

– Нить ведет туда, – пропустив мимо ушей мои ностальгические фразы, она указала рукой на восток. В самую неосвещенную часть города. Туда, где заканчивались промышленные районы и сухими язвами раскинулись пустыри. Именно в том районе находилось здание бывшей психушки, где Андрей Морозко собирал свой клуб сновидцев.

Кто бы сомневался, что маньяк бывает там…

– Теперь нам нужно туда? – спросила я, и голос дрогнул.

– Если хотим узнать, кто тебя привязал, – кивнула Мышь. – Мы ведь для этого здесь.

Для этого. Более того, я сама настояла, выдержала напор возмущения Егора и поборола неуверенность Леси. Заставила ее спихнуть меня в сон и самой отправиться для подстраховки, хотя Егор три раза настоятельно повторил, насколько это опасно. И лучше бы остаться там, с ним, в тепле и мнимой безопасности уютной квартиры, но… Мне надоело прятаться! И убегать. Дрожать и бояться уснуть, полагаясь на помощь Егора, от которой однажды сама и погибну. Игорь прав, подобные практики никогда не заканчиваются хорошо, а, балансируя над бездной, сильно рискуешь в эту бездну свалиться.

Нет уж, пора возвращать себе полноценную жизнь.

– Как мы туда доберемся? Метро?

Вопрос вызвал у Мышь приступ неудержимого смеха. Она хохотала самозабвенно, уперев ладони в колени и мотая головой, а когда справилась с собой, покачала головой и утерла слезы.

– Ну ты даешь! Это ж сон. Да тут хоть телепортироваться можно!

– Только с фантазией у меня не очень, – скептически заметила я. – Если не поверю, не получится, а в телепортацию я не верю…

– А я тебе на что? У меня с фантазией все в порядке, впору фантастические книжки писать.

– А разве ты можешь влиять? – удивилась я. – Оленька в прошлый раз утверждала, что только я могу, раз это мой сон.

– Но это-то наш общий, – подмигнула она и протянула мне открытую ладонь. – Держись крепче.

Я взяла ее за руку, и нас окутала дымка – полупрозрачная и легкая, ярко-сиреневая с розовыми сгустками, которые пульсировали и плавно перетекали друг в друга, растворяясь и возникая снова. Когда дымка рассеялась, мы стояли у здания клуба. Из окон зала собраний лился свет, пятнами ложился на асфальт у наших ног, и темнота плескалась у нас за спиной.

– Он здесь, – произнесла я зачем-то очевидную вещь.

Мышь хмурилась и смотрела в черный провал двери. Явно не хотела входить, и я с ней была солидарна. Однако… Мы проделали весь этот путь с определенной целью. Мне нужно знать, кто это делает со мной. Кто сделал это со Светой… А Егор и Леся имеют право выяснить, кто убил Алису.

– Идем, – решительно заявила я и шагнула к двери.

Я не очень-то задумывалась, последует ли за мной Мышь. Гулко билось сердце, в такт ему стучали каблуки по гладкой плитке пола. Лестничный пролет, коридор, распахнутое настежь окно и запах сигаретного дыма. Полуоткрытая дверь в комнату, где я совсем недавно почти самостоятельно вышла в осознанный сон и увидела темное пятно вокруг Гоши.

Сопение сзади – Мышь меня все же догнала.

– Стой тут! – велела шепотом, обогнула меня и осторожно заглянула внутрь. Замерла и… кажется, мое сердце все же пропустило несколько ударов.

Мышь отпрянула от входа и жутко побледнела. Вытаращила на меня глаза, а губы сжала в тонкую линию.

– Что?! – хотела я спросить, но из горла вырвался невнятный хрип.

– Уходим, – велела она, и мне почудился в ее голосе страха. – Быстро.

Уходим? Но ведь я же… мы же… и он… там?! Если да, мне нужно его видеть. Нужно посмотреть в глаза собственным страхам, ведь только так можно победить их…

Не обращая внимания на немые протесты Мыши, я шагнула к проему двери и заглянула внутрь.

Стандартное сборище сновидцев. Расстеленные на полу коврики, люди в позах лотоса на полу, умиротворенные лица. Прохаживающийся между рядами Морозко с удивительно надменным лицом с прописавшимся на нем превосходством. И тонкая золотая ниточка, привязанная к его запястью… Ниточка тянулась к двери и заканчивалась, видать, у меня на шее.

Вот ведь…

Словно почувствовав что-то, Морозко повернул голову в нашу сторону.

Меня с остервенением рванули от двери и потащили к лестнице, а оттуда – к выходу из здания. Я не сопротивлялась. Мысли текли лениво, плавно, никак не желая складываться в какие-либо выводы. Стучали каблуки по асфальту, громко сопела Мышь. Пальцы левой руки слегка ныли от жесткого захвата ее небольшой ладони. Будто она боялась потерять меня по дороге, потому и держала крепко.

Остановились мы через несколько кварталов, в небольшом, но густо освещенном парке. Мышь присела на лавочку и спрятала лицо в ладонях. Мое же лицо горело, а руки тряслись.

– Это Андрей, – озвучила Леся мои мысли, когда все-таки распрямилась. Вопреки ожиданиям, глаза ее были сухими и горели лихорадочным огнем.

Ожидаемо, наверное, когда узнаешь, что твою лучшую подружку прибил твой же гуру.

Она подняла на меня глаза и спросила строго:

– Вы были знакомы?

Я покачала головой. Зачем я Морозко? Если мотив прибить Алису вполне мог быть, то я… я его совсем не знала! На кой было совать меня в ее тело? Даже если он – тот самый, кто собирается перепрыгнуть в другое тело, чтобы выбрать меня для собственных экспериментов, ему нужно было обо мне хотя бы знать…

– Скверно, – сообщила Мышь, ощупывая тонкую нить, ведущую к клубу. Теперь и я могла видеть ее. Она пережимала горло и мешала дышать. Хотелось сорвать ее, но что-то подсказывало: попытайся я, и меня первую же этой нитью придушит. – Он сильнее меня в ментальных практиках.

– И опытнее, – кивнула я. – Так что от слежки будет не так просто избавиться…

– Ага. Но нас двое, а он один.

– Что ты задумала? – спросила я с надеждой, и Мышь ответила мне воинственным взглядом.

– Разрушим связь, больше он привязаться не сумеет. Это как иммунитет, если победил болезнь однажды, в следующий раз организм станет сопротивляться, и у заразы не будет шансов.

– Хочешь сказать, если избавлюсь от него сейчас…

– Огромная вероятность, что он больше не сумеет привязаться.

– Нам нужно порвать нить, – сказала я, и Мышь кивнула.

– Порвать, перерезать, перепилить. Неважно. Главное, разрушить связь.

– Я могу сотворить ножницы, – предложила я.

– Да тут и пассатижи не помогут – прочная. Все, что сотворено во сне, основано на силе духа творца, а также на его мастерстве. На этом деле Андрей собаку съел, он практикует много лет, я еще не встречала кого-то столь искусного в осознанных снах. Он, конечно, сноб, но…

– Он убийца, Леся, – напомнила я и поморщилась. Убийца… В это легко поверить, но зачем ему я? Что я ему сделала? И откуда он столько знает обо мне, чтобы настолько умело копаться в грязном белье? Неужели… Виктор? Что, если Егор был прав, и он действительно… Впрочем, сейчас не до выяснения мотивов. Вот разорву связь и накостыляю Морозко. Пока же он держит меня на поводке, и это не метафора.

– Я… не знаю… – растерялась Мышь и потупилась. – Я, конечно, не уверена, но всегда казалось, что неплохо разбираюсь в людях.

– Мне тоже так казалось, – уже мягче ответила я. – Но вот поводок, и вот я. Он мучает меня во сне, и не уверена, что переживу еще одно подобное погружение. Не хотелось бы признавать, но в прошлый раз меня спасла Оленька. Скорее всего, по просьбе Егора. Он отличный парень, но с Оленькой у меня исторически не сложилось, уверена, в следующий раз она не полезет меня выручать. У меня есть только ты и Егор. Знаю, что не нравлюсь тебе, но Алиса была твоей подругой, а Морозко скорее всего причастен к ее смерти.

– Кто сказал, что ты мне не нравишься? – совершенно искренне удивилась она.

Что-о-о-о? Подобных признаний я точно не ожидала! Я даже не нашлась, что ответить, только и могла, что стоять и моргать. Выглядела наверняка преглупо.

– Ты зазнайка, – безапелляционно выдала Мышь. – Зацикленная на внешности и том, какой тебя увидят люди, что нелепо, потому что посторонним людям обычно на тебя плевать. И это подражание безмозглым куклам из Виктория Сикрет невероятно бесит!

– Ого! Ты знаешь о Виктория Сикрет. А ты не так безнадежна, как казалось.

– Вот! – Она вскочила и уперла руки в бока, вставая в излюбленную свою воинственную позу. И я отметила про себя, что в позе этой есть некий шарм. – В этом ты вся. Критика и еще раз критика. Всего на свете. Да ты даже пива, как нормальные люди, выпить не можешь! Запах, калории… Фу!

– Обещаю, если избавимся от поводка, буду пить пиво, пока не упаду. Ты, кажется, целый ящик приволокла.

– И есть чипсы, – добавила Мышь.

– И чипсы, – сдалась я и улыбнулась.

– Заметано, – довольно ухмыльнулась Мышь.

– Я просто думала, раз ты дружила с Алисой… – Я запнулась, понимая, что каждое мое слово сейчас может ранить. Это для меня, кажется, целая жизнь прошла с момента переселения, но Мышь потеряла подругу всего неделю назад.

– Стану тебя ненавидеть? – закончила она. – Так ты ведь ее не убивала.

– Я на нее не похожа, – пояснила я. – Совсем.

– И не нужно. Ты бы мне точно не понравилась, если бы пыталась косить под Лису. В жизни всегда нужно придерживаться одного правила: быть как буква «С» на клавиатуре.

– Быть гибкой? – скептически уточнила я.

– Да нет же, дурочка, – снисходительно улыбнулась Мышь. – При любом раскладе всегда оставаться собой. Ладно, Барби, давай избавлять тебя от поводка. А то там твой Кен заскучал небось.

Он не мой, но… Вернуться в реальность, к Егору, очень хотелось. Все же, несмотря на чудеса и возможности осознанных снов, я чувствовала себя здесь неуютно. И вообще теперь до конца жизни, наверное, полюблю сны без сновидений. Как будет прекрасно просто уснуть, проснуться и не помнить ничего из происходящего ночью.

– Предлагаю сосредоточиться на способах разрушить то, что разрушить почти невозможно. Это наш с тобой сон, совместный, так что и план должен быть совместным. Смотри, вот в фантастике, например, на каждое супер-оружие всегда находится оружие посильнее. Именно с помощью него хорошие парни побеждают плохих крутышей. Андрей сейчас наш крутыш, мы – хорошие парни. Идеи есть?

– Я не читаю и не смотрю фантастику, – призналась я.

– Неважно. Возьмем, например, химию. Какой самый прочный металл в мире?

– Сталь? – предположила я.

– Сталь легко разрушить. Переплавил, разрезал специальными ножницами для железа, перекусил – и проблема решена. А вот иридий…

Что? Я даже названия такого не слышала!

– Чтобы разрушить его, нам понадобится расплавленная щелочь и перекись натрия.

– Всего-то? – хмыкнула я. – Всегда с собой в сумочке ношу щелочь и перекись… чего там ты сказала?

– Натрия. А еще нужна высокая температура. Очень высокая, где-то под три тысячи градусов по Цельсию.

– Разведем костер? – пошутила я.

Ну почему нельзя просто щелкнуть пальцами и порвать проклятый поводок? Это же сон, здесь же все возможно. И нитка эта – ненастоящая. Ольга говорила, достаточно поверить во что-то и сбудется! В прошлый раз мы ушли от маньяка по мосту, пусть и не такому прочному, как хотелось бы. Но я сделала это, сама. Но только потому что имела представление, что такое – мост. Как мне представить все эти химические вещества, если все, что я помню из курса химии – формула этилового спирта?

Был бы это волос, а не сплав самого прочного металла в мире…

Повинуясь порыву ярости, я схватила чертов поводок и что есть силы дернула. В руках у меня остался пучок волос – светло-русых и тусклых, с посеченными кончиками. Подобные мне уже доводилось выдирать. В шестом классе, у Людки-стукачки, которая донесла на нас с соседкой по парте учителю истории. Мы отпросились на репетицию представления к зимнему балу, а сами нагло прогуляли урок. В тот день я впервые узнала о степени людского коварства и глубине человеческой зависти. А еще навсегда возненавидела заучек.

Дышать стало в разы легче, а еще показалось, за спиной выросли крылья. Да я же… я же все могу здесь! Перекроить мир, разрушить город, построить собственный. Научиться летать. Заняться дайвингом на дне океана. Стать супергероем.

Голова закружилась от возникающих идей, каждая следующая из которых была безумнее предыдущей.

– Ого! – восхищенно воскликнула Мышь. – Ого-го! Ты порвала его, превратив в… волосы?

– Это и мой сон тоже, – пожала я плечами, не смея поверить в собственную удачу. Видимо, с воображением у меня получше, чем казалось на первый взгляд. Но я ведь ничего толком не представляла, просто подумала, что волосы порвать будет проще…

– Да у тебя талант управлять энергией сна! – восторженно похвалила Мышь и тут же нахмурилась. – Даже обидно немного…

Она помолчала немного и вздохнула.

– У Лисы был талант. Она была лучшей в группе.

Постойте-ка… У Алисы были способности легко входить в осознанный сон и управлять его энергией, а теперь они есть у меня. Не думаю, что это совпадение. В файлах голландцев часто делается упор на энергию донора, на ее гибкость и полезность именно в процессе осознанного сна.

– Это не талант, – озвучила я собственный вывод. – Это особенности организма донора. Всего лишь врожденная способность.

– Ааа… – разочарованно протянула Мышь. Кажется, я разрушила ее веру в человеческие таланты. – Читерство.

– Зато нам не нужно искать щелочь натрия, – подмигнула я. Присела на лавочку, уставившись на собственные ладони, в которых рассыпались прахом клочки разорванного поводка. – Я… свободна.

И что теперь? Морозко перестанет на меня охотиться? Я буду жить? Опасность миновала?

– Нам нужно уходить! – уверено заявила Мышь и схватила меня за руку. Я вопросительно посмотрела на нее, и она пояснила: – Ты порвала поводок, и теперь Андрей знает, где мы. Он почувствовал, зуб даю. Придет, не отобьемся, несмотря на твои таланты. Я слабее, а ты пока не знаешь, как управлять своим даром.

В ее словах был смысл. Встречаться с Морозко во сне совсем не хотелось, лучше сделать это в реальности и уже там припереть к стенке. Думаю, у меня даже получится выбить из него признание – настолько я зла. Но все – потом. Сейчас выбираться.

– Нам нужно умереть, так ведь?

– Верно. И мне кажется, терраса в твоем торговом центре вполне подойдет, чтобы полетать.

И все-таки замечательная у меня Мышь. Верная, веселая, отзывчивая. И синие волосы ей определенно идут. Даже манера одеваться больше не раздражает, а скорее умиляет. И заставляет гордиться ее смелостью и индивидуальностью.

Крепкий захват ладони, пестрая дымка, окутавшая нас с головы до ног, и через секунду мы уже снова на террасе офиса совета. Перед нашими глазами панорама города – яркого и живого. Не захочешь – залюбуешься.

Любоваться времени не было, потому мы, не сговариваясь, шагнули к перилам, ловко перемахнули через них на карниз.

– Готова? – с решимостью спросила Мышь. – Не боишься?

– С тобой точно нечего бояться, – улыбнулась я.

Мы снова взялись за руки и на счет три сделали шаг вперед.

В пустоту.