Лорд-Чародей

24

Красавица появилась еще до того, как вернулись остальные. Она была с ног до головы закутана в свой балахон, низко опущенный капюшон закрывал голову, а шарф — лицо. Как только они оказались в безопасности в комнате наверху, Крушила представил ее Лучнику. Лучник отвесил изысканный поклон:

— Счастлив познакомиться.

— Возможно, что ты говоришь правду, — ответила она. — Что же касается меня, то я особого восторга от нашего знакомства не испытываю: нас свели вместе десятки смертей и необходимость уничтожить еще одно живое существо. Мы оказались в одной компании в силу предписанных нам ролей, а не по собственному выбору.

— Но я бы все равно искал встречи с тобой, если бы знал, где ты находишься.

— Естественно, — ответила Красавица, и Крушиле показалось, что он уловил нотку раздражения. — Ты мужчина, а я самая красивая женщина в мире.

Лучник хотел ответить, но Крушила опередил его:

— Моя мама часто говорила, что истинная красота — в поступках и словах.

— Твоя мама говорила банальности, — произнесла в ответ первая красавица. — Ты не знаешь, что такое настоящая красота, и мама твоя этого не знает.

— Почему бы тебе ее нам не продемонстрировать? — с вызовом спросил Лучник.

— Я могла бы это сделать, — вздохнула Избранная Красавица, — но вид моего лица или тела пробудит в тебе похоть, а я сейчас не в настроении.

— Думаешь, я не сумею держать в узде страсти? — приложив руку к сердцу, спросил Лучник.

— Да, — резко ответила она.

— Это магия, — улыбнулся Крушила. — Пойми, ее красота так же сверхъестественна, как твое искусство лучника или мое владение мечом. И ее красота, фигурально выражаясь, пронзит наши сердца точно так же, как твоя стрела или мой меч — в буквальном смысле.

— Верно, — чуть удивленно подтвердила Красавица.

— Вообще-то для нее это скорее не благо, а проклятие, — продолжал Крушила. — Это значительно хуже, чем наши с тобой каждодневные упражнения. Возможно, это даже хуже, чем та болтовня, которую все время слышит Говорунья. Ведь она никогда не знает, как на самом деле к ней относится мужчина. Действует ли он под влиянием магии или любит ее по-настоящему.

— Очень точно сказано. — Красавица посмотрела на него с неожиданным интересом. — Я поражена тем, как ты все точно изложил. Может быть, тебе это сказали Ведун или Ясновидица?

— Нет, — покачал головой Крушила. — Просто это совершенно очевидно, иначе и быть не может. Ведь ты поселилась здесь только потому, чтобы окончательно не отказаться от общения с людьми, верно?

— Да.

— И ты надвигаешь капюшон и закрываешь лицо шарфом, чтобы тебя не увидели мужчины. А как насчет женщин?

— Отношение женщин ко мне гораздо сложнее. Одни смертельно завидуют, другие объясняются в любви, а большинство откровенно ненавидят.

— Вот, значит, как, — сказал Крушила. — А я как-то об этом не думал. Женщины, оказывается, тоже не слепы к красоте.

— Разумеется.

— Ясновидица говорила, что сознательно избегала встреч с тобой. Теперь я понимаю почему… Она опасалась своей реакции.

— Для столь молодого человека ты понимаешь слишком много.

— Она знала твою предшественницу, и подругами они, мягко говоря, не были. Я никак не мог понять — почему.

— Догадываюсь.

— А я и сейчас ничего не понимаю, — заявил Лучник. — Ты говоришь о красоте как о проклятии, и один твой голос заставляет чаще биться сердце в моей груди!

— А другой твой орган, конечно же, начинает давить на штаны, — сухо произнесла Красавица. — Но почему ты считаешь, что я хочу того же, что и ты?

— Но я… хм…

— Я ничего не могу сделать, чтобы положить этому конец, — продолжала она. — Я не могу себя изменить. Перья арра могли бы помочь, поскольку отгоняют лерров, отвечающих за чрезмерное влечение. Кроме того, Избранные меньше подвержены действию моей магии, чем простые смертные. Но никакие перья, никакой иммунитет не способны изменить мой голос, форму лица или цвет глаз. Они не заставят мои груди повиснуть, а живот покрыться складками и выдаться вперед. Встретив много лет назад Ведуна, я сразу поняла, что Избранные остаются мужчинами, а я не могу говорить с мужчиной, не возбуждая его желания. Я не могу пройти по улице, не привлекая всеобщего внимания. Если я не укрою лицо и тело, мужчины будут таскаться за мной по пятам, куда бы я ни пошла. Если буду работать в поле, вытопчут посевы, чтобы лучше меня разглядеть, если буду набирать воду из ручья, взбаламутят поток своими сапожищами. Работа не будет сделана, а жены и возлюбленные останутся в одиночестве. И ты думаешь, это может мне нравиться?

— Не знаю… — в замешательстве пробормотал Лучник.

— Вот уже двадцать три года, с тех пор как мне было всего пятнадцать, я живу с этим проклятием, — продолжала Красавица. — Так же страдали и те, кто выступал в этой роли до меня. Сто лет прошло впустую. Наши жизни рушились, надежды на счастливую семейную жизнь разбивались вдребезги — вот теперь я по крайней мере могу использовать свои способности по назначению и хоть что-то совершить! Мне даже начинает казаться, что я должна быть благодарна Лорду-Чародею за его преступления!

— Ну, я бы не рискнул, — заметил Крушила.

— Зато теперь все мои страдания приобретают смысл!

— Месть, — сказал Лучник. — Мы мстим за тех, кто невинно погиб в Каменистом Склоне.

— Восстановление справедливости, — поправил его Крушила.

— Называйте как угодно, — сказала Красавица, — если это придает моему существованию какую-то цель!

На сем разговор закончился.

Через час вернулись остальные, и семерка Избранных открыла военный совет. Красавица обещала найти лучшего в Зимовье проводника, который мог бы доставить их в целости и сохранности до поселения Речное Устье в Среднеземье. Они еще раз обсудили, у кого какой магический дар, и поделились тяготами, связанными с пребыванием в роли Избранных. Крушила узнал, что Ведун обязан ежедневно запоминать хотя бы одну не известную ему ранее правдивую историю, а Вожак должен убедить кого-то (или что-то, если никого рядом нет) сделать нечто такое, что он, она или оно делать вовсе не собирались. От Ясновидицы требовалось, чтобы та каждую ночь просыпалась и проводила не менее часа в медитации, воспринимая те видения, которые посылали ей лерры.

— Иногда они ничего не посылают, — добавила Ясновидица.

У Говоруньи и Красавицы никаких дополнительных обязанностей не было, если не считать их неспособности хотя бы на миг избавиться от своей магии. Кроме того, Красавица не могла зачать ребенка, и Крушила считал, что этого более чем достаточно. По сравнению с ее тяготами его с Лучником ежедневные тренировки выглядели плевым делом.

Приятным сюрпризом для него оказалось то, что Красавица обладает кое-какими способностями целителя. Но о магических возможностях других Крушила знал достаточно много, и ничего из услышанного его не удивило. Впрочем, нельзя исключать, что Избранные, рассказывая о своем даре, кое-что скрыли. Ведь и он не был честен до конца, умолчав о своем искусстве обращения с женщинами. Другие, видимо, тоже утаили часть своих способностей, посчитав, что это не относится к делу.

Когда взаимное представление закончилось, разговор пошел о Лорде-Чародее. Где он живет, как туда добраться и что сделать, чтобы преодолеть его оборону.

Ясновидица сообщила, что Лорд-Чародей следит за ними посредством домашней мыши, но ни один из Избранных не видел смысла гнать или убивать животное. Лорд-Чародей в любом случае очень скоро узнает об их планах, какие бы предосторожности они не применяли. Соблюсти подлинную секретность было практически невозможно. Кое-какие детали, конечно, можно было бы скрыть, но сейчас все равно прятать было нечего. Их план звучал предельно просто: «Отправиться к холмам Гэлбек и убить его».

О сохранении такого плана в тайне вряд ли стоило беспокоиться.

Вожак сказал, что в ближайшее время разработает более четкую схему действий, но пока у него на это нет времени. О том, что может их ждать на холмах Гэлбек, Избранные имели смутное представление. Говорили, что Лорд-Чародей обитает в башне, которую возвел на самой вершине холма, и там его обслуживает несколько девушек из соседнего городка Полегший Камыш. Все остальное еще предстояло узнать, и для детального плана пока не было нужного материала.

В конце концов значительно позже, чем того хотелось Крушиле, они разошлись по своим постелям. Красавица пригласила Говорунью и Ясновидицу переночевать у нее в доме, а Вожак попросил установить дополнительные кровати, чтобы Крушила, Лучник и Ведун смогли остаться в его комнате.

Крушила всю ночь спал урывками. Мысли о том, что они наконец собрались и отправляются в поход на твердыню Лорда-Чародея, не давали ему заснуть.

Когда он в очередной раз ворочался в полусне, из-за дверей комнаты донеслись чьи-то голоса. Крушила попытался прислушаться, но голоса тут же умолкли. Он подождал, однако беседа не возобновилась. Наверное, почудилось, подумал Крушила. А может, находясь на полпути между миром сна и яви, он на какой-то миг услышал разговор лерров.

В конце концов он снова уснул, но время от времени до него тихо-тихо доносились незнакомые голоса.

Наутро, когда семеро Избранных собрались на постоялом дворе, к ним присоединилась приглашенная Красавицей в качестве проводницы старая женщина.

Они шли на запад в тени Восточных Утесов. Зимовье оставалось в полумраке почти все утро, а Избранные не могли ждать, пока солнце поднимется над скалами. Еще целый час небо над ними было голубым и светлым, а все вокруг скрывал полумрак. На западе собирались облака, но воздух по-прежнему оставался сухим и теплым. Они прошли мимо гигантских гостевых домов, над которыми развевались знамена горских кланов. Красавица называла кланы и рассказывала некоторые подробности о жизни каждого из них. За годы, проведенные в Зимовье, ей удалось много узнать о нравах и обычаях верхнеземцев.

Жизнь горцев не особо интересовала Крушилу, но звучание ее голоса дарило такое наслаждение, что он вслушивался в слова с огромным вниманием, так же как и остальные Избранные мужского пола. Что касается женщин, те шли впереди, не обращая ни малейшего внимания на повествование Красавицы.

Ведун был по-настоящему очарован ее рассказом. Он то и дело задавал вопросы, пополняя свой кладезь исторических и культурных познаний и одновременно выполняя свои ежедневные упражнения. Вожак слушал скорее по привычке, а Лучника интересовали не рассказы, а рассказчица. Его замечания носили общий характер и часто не имели ни малейшего отношения к тому, что она говорила.

Когда они проходили мимо последнего гостевого дома, Крушила сказал:

— Ты, наверное, родилась среди гостеприимцев. Иначе откуда ты так хорошо знаешь Зимовье?

— Нет, я появилась на свет в Долине Теней в городе Куриный Угол, но здесь я живу уже больше двадцати лет. Когда я сюда пришла, мне было всего семнадцать.

— Из-за здешней манеры одеваться?

— Да.

— Мы уже вышли из Зимовья, — вмешался Лучник. — Ты можешь откинуть капюшон и снять шарф. Денек-то что надо, сухой и теплый.

— Я предпочла бы оставить все как есть, — ответила Красавица. — Я привыкла к этому наряду, и мне в нем уютно.

— Но мы же все равно рано или поздно увидим твое лицо, — не унимался Лучник.

— Наверное, ты прав, — согласилась она, — только я хотела бы, чтобы это случилось как можно позже.

Лучник посмотрел на Вожака, взглянул на небо и сказал:

— Как хочешь. Но боюсь, что скоро тебе понадобится более теплая одежда.

Крушила тоже посмотрел на небо и сразу понял, что имеет в виду Лучник. Собравшиеся на западе тучи быстро двигались на восток, делаясь с каждым мгновением все гуще и темнее. Всю голубизну словно смыло. Порыв холодного ветра взъерошил ему волосы.

— Ты думаешь, надвигается буря? — спросил он. — Сейчас, днем?

— Да, — ответил Лучник. — И начнется она очень скоро.

— Погодой управляет Лорд-Чародей, — испуганно произнес Ведун, — и боюсь, та буря, которую он наслал на нас в Каменистом Склоне, покажется сущим пустяком по сравнению с тем, на что он вообще способен. Тогда он всего лишь хотел нас слегка попугать, чтобы лишить уверенности, сейчас же намерен выдать по полной.

Крушила покосился на Ведуна, и снова посмотрел на небо.

Тучи собирались с неестественной быстротой — во всяком случае, так казалось Крушиле. Прожив всю жизнь в Барокане, где природными явлениями управляет Лорд-Чародей, Крушила просто не знал, какой бывает естественная погода.

Интересно, насколько страшной может быть буря? Ходили слухи о бушующих в Верхнеземье ураганных ветрах, сбрасывающих горцев со скал и уничтожающих целые стаи птиц арра. Но что мог сделать Лорд-Чародей здесь, у подножия утесов? Способен ли он создать более мощную бурю по сравнению с той, что обрушил на них в Южных Холмах?

— Он ждал, пока мы не окажемся к западу от Зимовья, — сказал Вожак, — там, где у нас не будет укрытия.

— Но гостевые дома рядом, — сказал Крушила, показав на виднеющиеся позади огромные здания.

— В таком случае нам лучше повернуть, чтобы… — начал Вожак.

— Дома стоят на запоре, — прервала его Красавица. — В случае острой нужды мы, конечно, могли бы взломать замки, но…

— Назад мы не пойдем, — отрезала слышавшая разговор Ясновидица. — Мы не можем позволить ему задержать нас. В конце концов, чем нам это грозит? Не сомневаюсь, что каждому из нас доводилось бывать под ливнем.

— Не знаю, — ответила Красавица. — Верхнеземцы утверждают, что в Барокане даже по ночам не бывает настоящих бурь, поскольку их смягчает Лорд-Чародей. На плато, говорят они, бушуют такие ветры, по сравнению с которыми наши самые мощные ураганы покажутся летним бризом.

— И ты им веришь? — спросил Лучник. — Может, они просто хвастались, чтобы произвести на тебя впечатление?

— Остается надеяться, что ты прав, — вздохнула она.

В этот миг тучи закрыли солнце, и мир вокруг сразу потемнел.

— Не имеет значения, — заявил Вожак. — Если верхнеземцы способны пережить более сильные ураганы, то чем мы хуже их?

— Он устроил бурю, когда мы шли в Каменистый Склон, — поддержала его Ясновидица, — и мы вполне с этим справились.

Слова Ясновидцы подняли настроение Крушилы. Конечно, она права: та буря была что надо, и когда они добралась до Каменистого Склона, он смертельно устал и насквозь промок. Только и всего. Ведун тревожится понапрасну, полагая, что Лорд-Чародей может им крепко напакостить.

Он посмотрел на Ведуна и увидел, что тот плотнее запахивает суконную накидку.

— Думаю, что правитель способен устроить куда более сильные бури, нежели та, — сказал Ведун и, поймав взгляд Крушилы, добавил: — Но мы ничего не можем с этим поделать. Чтобы добраться до холмов Гэлбек, нам придется не раз бороться со стихийными бедствиями.

Крушила никогда об этом не думал, но Ведун явно прав. Любая попытка переждать непогоду бессмысленна — Лорд-Чародей тут же нашлет новую бурю, едва они снимутся с места.

Солнце полностью исчезло, и небо сделалось темно-серым. Ветер трепал волосы и одежду, раскачивал деревья. Под его порывами трепетали не только листья, но и ветки. Оглянувшись, Крушила увидел, что над крышами гостевых домов вьются пылевые смерчи. От сильно ветра глаза начинали слезиться, и чтобы рассмотреть окружающее, приходилось щуриться и часто-часто моргать.

— Лорд-Чародей должен понять, что ему нас не остановить, — сказал Крушила.

— Он пытается нас обескуражить, — сказал Вожак, — хочет показать, что путь наш не будет усыпан розами.

Крушила кивнул — Вожак, безусловно, прав.

Они двинулись вперед, а небо между тем продолжало темнеть. Ветер усиливался, и увядающие листья трепетали, как крылья мириадов бабочек, а ветви кнутами хлестали путников по лицам.

А затем с неба слепящими потоками хлынул дождь. Ливень значительно превосходил тот, что застал их на пути к Каменистому Склону, хотя на подготовку той бури Лорду-Чародею потребовалось гораздо больше времени, чем сейчас. Ведун был прав, а он, Крушила, ошибся. Молодой Воин и представить не мог, что такой дождь вообще возможен. Через несколько секунд его накидка промокла насквозь, сапоги наполнились стекавшей по ногам водой. Даже смахнув воду с глаз, он с трудом различал идущего слева Ведуна и бредущую справа Красавицу. Спина Вожака казалась расплывчатой серой тенью, а остальные вообще скрылись в потоках воды. Он пытался продвигаться вперед, но каждый шаг давался с огромным трудом. Ветер бил в грудь, пропитанная водой одежда тянула вниз, а сапоги, казалось, весили по сто фунтов каждый. Вещевой мешок на спине сделался страшно тяжелым, поскольку впитал в себя массу воды, зато часть спины под ним оставалась сухой.

Рев ветра и шум дождя заглушали все звуки, а все свое внимание Крушила сосредоточил на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой. Только ощутив на рукаве ладонь Красавицы, он понял, что та пытается ему что-то сказать.

— Что?!! — проревел он.

Фразы Крушила не расслышал, но увидел движение руки, и до него донеслось одно единственное слово:

— …назад?!!

— Нет!!! — прокричал он. — Мы не можем позволить ему… — Поняв, что она его не слышит, он отрицательно помотал головой, выбросил руку вперед и крикнул из всех сил: — НЕТ!!

Красавица что-то крикнула в ответ, и ему показалось, что он уловил слово «убежище».

Он кивнул и прокричал:

— При первой возможности! В убежище при первой возможности!! — и повернулся к Ведуну.

— Я все слышал!! — прокричал тот.

Крушила не знал, помог ли Ведуну ветер, или он обладал более тонким слухом, да и голос Ведуна показался ему очень мощным. Как бы то ни было, но слова Ведуна он расслышал прекрасно.

Крушила посмотрел вперед, туда, где недавно видел спину Вожака. Проводница, Ясновидица и Говорунья, как он знал, шли в хвосте, он даже не пытался вступить с ними в контакт. Затем он взглянул налево и увидел Лучника, вцепившегося в руку Красавицы. Тот, по-видимому, тоже все слышал.

Крушила решил было взять Красавицу за левую руку, чтобы их не разделил этот безумный ураган, но тут же отказался от этой мысли, поняв, что всего лишь ищет предлога прикоснуться к самой красивой женщине. Если бы он был действительно заинтересован в благополучии всего отряда, ему следовало протянуть руку Ведуну, который успел лишиться помощи Лучника.

Крушила снова посмотрел вперед и увидел Вожака. Тот остановился поджидая остальных.

— Надо искать убежище!! — крикнул Вожак. — Там мы переждем бурю! Иначе нам не продержаться!!

Крушила кивнул и махнул рукой, подтверждая, что все понял.

Они двинулись вперед и через несколько минут борьбы со стихией Крушила задал себе вопрос: как они увидят убежище, даже оказавшись поблизости? Дождь по-прежнему лил без устали и, как ему казалось, сделался даже сильнее. Ветер все так же хлестал в лицо, заставляя держать голову как можно ниже.

Еще через несколько минут Крушила перестал задавать себе вопросы и полностью сосредоточился на том, чтобы переставлять ноги, вытягивая их при каждом шаге из скрытого водой слоя грязи, переставляя вперед и снова погружая в ледяную жижу, при этом стараясь не поскользнуться.

Утешало то, что тропа была приподнята над уровнем земли. Будь она чуть ниже, вода наверняка доходила бы до колен. А воды изливалось с небес какое-то совершенно невообразимое количество. Крушила и в самом страшном кошмаре не мог бы представить себе ливень такой силы. Все посевы в округе наверняка смыты водой. Поля превратились в болота, отводные канавы — в полноводные реки. На то, чтобы почва просохла, потребуется несколько недель. Под ударами ветра плоды в садах попадали на землю, а может, не только плоды, но и ветви.

О чем думал Лорд-Чародей, спуская с цепи такие стихии? Избранные уже идут к нему, чтобы отомстить за преступления, а подобный ураган восстановит против него и весь Совет Бессмертных.

Лорд-Чародей — бич всех вставших на путь зла чародеев, сам ступил на этот путь. Он безответственно пользуется магией, чиня зло невинным людям.

Если, конечно, этот ураган вызвал Лорд-Чародей. Может, это сделали другие маги…

Но нет. Лорд-Чародей управляет погодой во благо Барокана. Такой ураган не может быть природным явлением, и вряд ли отыщется маг, обладающий подобным могуществом.

Кто-то прикоснулся к его рукаву. Крушила поднял голову и в нескольких дюймах от своего лица увидел лицо Вожака.

— Амбар!! — прокричал Вожак, показывая куда-то в сторону. — Там — амбар!! Убежище!!

Крушиле не хватило воздуха, чтобы ответить, и он ограничился кивком.

По пути к убежищу им пришлось прошагать сотню ярдов через пастбище, по которому бежал быстрый и глубокий поток ледяной воды. Ступни онемели от холода, и при каждом шаге с сапог стекала жижа, а сверху низвергались потоки воды.

Дождь становился все холоднее. Прежде просто прохладный, он сделался ледяным. Проходя под внушительным дубом, Крушила рискнул посмотреть наверх. Капли дождя замерзали на ветках, покрывая их блестящей коркой льда.

В это-то время года?! Разве возможно? Избранный Воин содрогнулся всем телом, и причиной тому был не столько холод, сколько отвращение к Лорду-Чародею.

Потом он стукнулся обо что-то коленом, а чьи-то руки, схватив его, потянули вверх. Он ударился грудью о помост и оказался в кромешной тьме.

Дождь остался снаружи.

Крушиле показалось, что он сбросил с плеч огромный груз. Спина болела, но тем не менее он выпрямился, и с его шляпы хлынул поток воды, словно это не шляпа, а таз. Распахнув промокшую накидку, он глубоко вдохнул влажный воздух. Это казалось счастьем — ведь во время потопа даже трудно было дышать.

Обернувшись, он на фоне дверного проема увидел остальных. Ясновидица и Говорунья помогали Красавице и Ведуну подняться в амбар, а Вожак вел Лучника по помосту. Вспыхнул свет, Крушила увидел лампу и стоящую перед ней на коленях проводницу.

— Итак, мы все здесь, — громко объявил он, пытаясь перекричать шум ветра и барабанящего по крыше дождя.

— Поразительно, — сказала проводница, когда лампа разгорелась. — Просто поразительно, что мы никого не потеряли в такую бурю.

— Да, — согласился Крушила, — нам повезло.

Вожак и Лучник, поддерживая друг друга, ввалились в амбар. Лучник сразу плюхнулся на пол и прислонился спиной к стене.

— Все целы? — пропыхтел Вожак.

— Я страшно замерзла, — пожаловалась Красавица.

— Может быть, я смогу… — начал Лучник.

— Это из-за мокрой одежды, — оборвал его Вожак. — Надо поскорее переодеться, если у каждого найдется что-нибудь более или менее сухое.

Красавица посмотрела на него, потом на Лучника.

— Я буду там, — показала она на самый темный угол амбара, — не ходи за мной.

— Я и не собирался! — возмутился Лучник.

Ведун перестал стягивать с себя промокшую накидку и повернулся к Лучнику:

— Боюсь, твои слова не сохранятся в моей памяти.

До смертельно уставшего Лучника смысл сказанного дошел не сразу, но прежде чем он успел достойно ответить, Ведун объявил:

— Буря кончилась.