Лиса в курятнике

Глава 5. Турнир

…Солнце, опаляющее лица, отбрасывало длинные тени от колышущихся знамен над ристалищем, и аромат полыни смешивался с терпким запахом стали. В тени шатров мастера пока оттачивали свои навыки и любовно протирали полированные лезвия мечей. Ристалище, песчаный круг, очерченный бамбуковыми ограждениями, ждало своих героев

Турнир начинался. На возвышении, укрытом от палящего солнца шелковым балдахином, восседали члены жюри — прославленные воины и знатоки боевых искусств. Их взоры, проницательные и беспристрастные, должны были оценить не только силу удара, но и грацию движения, стратегию боя и дух воина. От их решения зависела слава и признание.

Лис Хусянь провёл дни перед турниром спокойно, краем глаза наблюдая за происходящим в имении Сюань, в остальном же прогуливался по академии, заходил в библиотеку, сидел на лекциях. Ничего нового он, конечно, не услышал, но скуки избежал. В Цаншулоу, хранилище бесценных коллекции книг, Лис нашел книгу «Истории Поздней Хань» и с интересом погрузился в рассказы о лисьих проделках, когда его потревожил чей-то плач. Лис с удивлением заглянул за книжную полку. Плакал юнец-первокурсник Чжэнь Шао, растирая слезы по покрасневшему лицу. Лис осведомился о причинах его горя и узнал, что семья юноши разорена наводнением: он только что получил письмо из дома.

— У тебя есть сто лянов серебра?

Юнец кивнул.

— Поставь их на победу Сюань Си в поединке с Хань Юем один к тысяче. И твоя семья перестанет нуждаться.

— Но Хань Юй непобедим…

— Ты уверен?

В ночь перед турниром Лис ненадолго принял свой подлинный облик и тщательно расчесал свои девять хвостов. Во-первых, нельзя запускать себя, а во-вторых, ему нужна была шерсть для колдовства.

Да, Лис решил на досуге немного тряхнуть стариной. Люди семейки Гао чрезмерно рассудочны. Толика чувств им не помешает. Лис также знал, что госпожа Циньин так и не нашла сынка: тот снова проигрался в пух, напился и завалился спать на задворках вонючей таверны с романтичным названием «Лунный Заяц».

Сейчас вокруг Лиса уже как растревоженный улей бушевал шторм турнирной суеты, мелькали разгоряченные лица болельщиков, жаждущих зрелища. Все ставили на Хань Юя. Он был легендой, непобедимым мечником, воплощением силы. Многие считали, что Сюань Си не имеет ни единого шанса.

За его спиной постоянно перешёптывались.

— Это тот самый Сюань Си?

— Ну да, ему предстоит выйти против самого Хань Юя!

— Странно, я ни разу не видел его на тренировках, он что, хочет сразу сдаться?

— Ставлю десять против одного, ему и минуты на ристалище не продержаться…

— Но он так спокоен…

— Это спокойствие отчаяния.

Они ошибались. Какое отчаяние? Лис был просто спокоен. Ну да, а чего волноваться-то?

Зрители занимали места, их шепот постепенно перерастал в гул. Лис внимательно следил за трибунами и вскоре заметил госпожу Циньин и свою сестру Цинмэй. Обе издалека смерили его насмешливыми взглядами. Рядом с ними сидели брат и сестра Гао.

Турнир начался. Судья Мун дал отмашку. На ристалище один за другим выходили мечники и схватывались в жарких поединках. Зрители, словно волны бурного моря, то затихали в ожидании, то взрывались одобрительным гулом, когда очередной выпад достигал цели, заставляя противника отступить.

Шелка шуршали, опахала взлетали и опускались в такт напряженной борьбе.

Среди участников выделялся молодой воин Лун Вэй. Его движения были стремительны, как полет ласточки. Он словно танцевал с мечом, грациозно избегая ударов соперников и нанося свои с безжалостной уверенностью. За его спиной, в тени бамбуковой рощи, наблюдал старый мастер Чжан, его наставник. В его глазах отражалась гордость за своего ученика, но и тревога — ведь впереди Луна ждали самые сильные противники.

На ристалище появился Тун Лан, прозванный «Тенью ночи». О нём ходили легенды, будто его скорость настолько велика, что он исчезает в тени, а меч его стал продолжением его мысли. Он сосредоточился, очистив разум от страха и сомнений, оставив лишь острое осознание момента и готовность к бою. Жеребьёвка свела его Чжэнь Тау, опасным противником.

Звук гонга возвестил о начале поединка. Чжэнь, словно призрак, метнулся вперед. Тун парировал удар. Началась стремительная схватка, где каждое движение было продумано до мелочей. Мечи звенели, искры летели во все стороны. Зрители затаили дыхание, не в силах оторвать взгляд от завораживающего танца смерти.

Битва достигла апогея. Чжэнь обманным движением заставил Туна отступить, и нанес решающий удар. Тун Лан, казалось, был повержен. Но внезапно, он контратаковал с неожиданной силой, выбив меч из рук противника. Победа! Толпа взорвалась ликованием.

Зрители, затаив дыхание следили за каждым движением бойцов. Звон клинков, глухие удары, выкрики поддержки и разочарования — все это сливалось в единую симфонию боя и азарта. Каждый удар, каждое парирование были выверены до миллиметра, а тактика боя — продумана до мелочей.

Новичкам было чему поучиться, а опытным бойцам — чем похвалиться.

Поединки становились все более ожесточенными. Один за другим воина падали на землю, поверженные мощью соперника. Но проигравшие поднимались с достоинством, принимая поражение как часть игры. Победители же, склонив голову в знак уважения, иногда даже помогали подняться поверженным противникам. Но главная интрига турнира была впереди, когда в бой вступит Хань Юй, подлинно самый сильный из мечников. Его поединок с Сюань Си, конечно, станет для него просто разминкой, но дальше… дальше ему предстоял бои с Тун Ланом и Лун Вэем. Выстоят ли они?

Наконец прозвучали слова судьи турнира.

— Хань Юй сразится с Сюань Си.

Хань Юй, прославленный в сотнях поединков, вышел на арену под приветственные крики толпы. Он был одет в алый халат-юаньлинпао, его меч сиял на солнце. С другой стороны появился Сюань Си, он зевнул, взял меч из тех, на который велись тренировочные поединки, и поднялся на арену. Хань Юй окинул его взглядом. Что? И это ничтожество собирается сражаться с ним да ещё самым простым клинком?

Небесный Лис тоже с минуту разглядывал соперника. Взгляд его был жалостлив и меланхоличен.

«Я, конечно, не самый сильный на Небе, Хань Юй. Мне не тягаться ни с Тяньгуанем, правителем Неба, ни с Дигуанем, правителем Земли, ни с Шуйгуанем, правителем Воды. Я не соперник Яньвану, Владыке Преисподней, и даже с Бэйдоу Синьцзюнем, Богом Звезды Северного Ковша, мне не совладать. Но ты же не Яньван и не Синьцзюнь… Ты всего лишь человек…», — мысли Лиса текли плавно и размеренно.

Хань Юй нахмурился. Надменный взгляд этого ничтожества раздражал. Он, Хань Юй, потомственный воин, провел годы в тренировках, закаляя тело и дух, чтобы стать лучшим мечником. И этот червяк посмел смотреть на него свысока? Хань Юй почувствовал, как его сердце сжалось гневом. Весь его многолетний труд, все его жертвы, казались ничтожными в свете этого пренебрежительного взгляда!

Он сжал рукоять меча до побелевших костяшек. Ярость, клокотавшая в нем, требовала выхода. Хань Юй бросился в атаку, словно разъяренный тигр, его меч оставлял за собой размытый след, пытаясь дотянуться до неуловимой цели. Взметнувшись в воздух, Хань Юй обрушил на противника град ударов.

Меч свистел, рассекая воздух, но Сюань Си легко уклонялся от каждой атаки. Его движения были плавными, ленивыми, но в этой кажущейся небрежности чувствовалась скрытая сила. Он, не торопясь, отбивал выпады Хань Юя, словно играя с назойливым насекомым. Его меч двигался с поразительной точностью, блокируя каждый удар и не давая противнику ни единого шанса на успех.

В какой-то момент он едва заметно улыбнулся, и эта улыбка заставила Хань Юя содрогнуться. Он почувствовал, что сражается не с человеком, и даже не с демоном, а с чем-то гораздо более древним и могущественным.

Хань Юй взревел от бессильной ярости и обрушил на соперника шквал новых атак, пытаясь сломить его оборону. Но тот оставался непоколебим, двигался с грацией танцующего духа, его меч парировал каждый удар с легкостью, которая граничила с издевательством. Он не нападал, он лишь оборонялся, словно позволяя Хань Юю выпустить свой гнев, выдохнуть свою ярость.

Вдруг он сделал молниеносный выпад, его меч коснулся горла Хань Юя, оставив едва заметную царапину. По условиям турнира бой шёл до первой крови. Хань Юй замер, его глаза были полны ужаса и непонимания. Лис убрал меч, его взгляд оставался таким же жалостливым и меланхоличным.

«Видишь, смертный? Я не хотел причинять тебе вред. Но ты сам напросился…»

Бой был окончен. Сюань неспешно покинул арену. Хань Юй стоял, неподвижный, не в силах осознать своё поражение. Он, Хань Юй, был побежден наглецом, который даже не воспринимал его всерьез?

Трибуны молчали. Замерли судьи, и в наступившей тишине зло цокнул языкам один из преподавателей, поставивший на победу Ханя Юя. И тут оказалось, что один юный глупец, которого все отговаривали от нелепого поступка, Чжэнь Шао, всё-таки рискнувший поставить сто лянов на победу Сюань Си, теперь озолотился.

У госпожи Циньин перехватило горло. Сестрица Цинмэй уронила веер. Гао Шанцы, закусив губу, глядел на победителя. Тот вернул меч в бамбуковый ящик, окинул взглядом зрителей и, картинно взмахнув рукавами, воздел руки к Небу. Никто не заметил на легком ветру, что из рукавов вылетели несколько тоненьких лисьих шерстинок, и одна из них приземлилась на головку девицы Гао Шаньгуань, а другие вихрем пронеслись над рядами зрителей и судей. Ну, вылетели и вылетели, что ж такого? Однако тут всё вдруг заметили… как… как удивительно красив победитель…

И дело было не только в безупречных чертах, словно выточенных из слоновой кости, и не в уверенной грации движений, присущей лишь избранным. В глазах Сюань Си зажегся какой-то неземной огонь, делавший его похожим на сошедшего с небес божественного воина. Взгляд его стал пронзительным и всевидящим, а улыбка — обворожительной и покоряющей.

Девица Гао Шаньгуань почувствовала, как легкое дуновение коснулось ее щеки. Она не придала этому значения, пока не увидела, как изменилось выражение лиц окружающих. В их глазах плескалось восхищение и благоговейный трепет, направленные на Сюань Си.

Она удивленно обернулась и поняла, что все внимание приковано к победителю турнира.

Толпа загудела, словно пчелиный рой. Даже самые строгие судьи, видавшие виды, не могли скрыть восхищения. Имя Сюань Си, подхваченное ветром, пронеслось над площадью, словно заклинание. Каждая девушка мечтала оказаться в его объятиях, каждый юноша завидовал его славе.

Сюань Си, словно не замечая произведенного эффекта, плавно опустил руки и обвёл взглядом толпу. В его взгляде читалась мудрость веков и сила, способная сокрушить горы. Легкая полуулыбка тронула губы, словно он знал некую тайну, недоступную простым смертным.

В этот момент все поняли, что Сюань Си — живая легенда, рожденная на их глазах. Он — настоящий герой. И тоненькие лисьи шерстинки унеслись прочь, растворяясь в воздухе, исполнив свою таинственную миссию.

Гао Шаньгуань ощутила укол ревности, пронзивший её самолюбие. Она всегда считала себя центром притяжения, эталоном красоты и грации. Но сейчас, в свете внезапной славы Сюань Си, она почувствовала себя отодвинутой на второй план, забытой и незначительной. В её сердце зарождалось неприятное чувство, смесь зависти и восхищения, которое она не могла до конца понять.

Она попыталась разглядеть в Сюань Си что-то обыденное, человеческое, что-то, что могло бы развенчать его образ. Но чем больше она смотрела на него, тем сильнее чувствовала его внутреннюю силу и неземную красоту. Она видела, как на его лице играют отблески солнца, как ветер развевает его черные волосы, и как его глаза, словно два бездонных колодца, влекут в неизведанные глубины.

Внезапно Сюань Си перевел взгляд на Гао Шаньгуань. На мгновение их глаза встретились, и девица почувствовала, как по ее телу пробежал озноб. В его взгляде не было ни презрения, ни восхищения, лишь холодное спокойствие и монашеская отстраненность. Она почувствовала себя обнаженной, словно он видел ее насквозь, разглядывая самые тёмные уголки ее души.

Гао Шаньгуань отвела взгляд, смущенная и растерянная. В этот момент она поняла, что Сюань Си — просто красавец, и она готова на все, чтобы узнать, что скрывается за маской невозмутимости и силы.

После перерыва победителю Хань Юя Сюань Си предстояло сразиться с Тун Ланом и Лун Вэем. Все снова замерли в ожидании. Сюань Си стоял на ристалище, его взгляд, спокойный и собранный, смерил Тун Лана. Толпа замерла в предвкушении, ведь никто не сомневался, что битва будет сложной. Однако, по мере того, как развивались события, все были поражены.

Тун Лан, известный своей яростной атакой и свирепой силой, бросился в бой, как дикий зверь. Его меч рассекал воздух, он наносил удар за ударом, не давая Сюань Си передышки. Но Сюань Си, казалось, предвидел каждое движение противника. Его меч, казалось, легко парировал атаки, направляя их в сторону. Вскоре Тун Лан начал выдыхаться, его атаки становились менее точными, а защита — слабее.

Сюань Си, заметив это, перешел в контратаку. Он выбрал момент, когда Тун Лан был в шаге от равновесия, и нанес стремительный удар. Меч Сюань Си блеснул в воздухе, словно молния, и Тун Лан, не успев среагировать. Меч Тун Лана выпал из его рук, а сам он, пораженный, отступил. Сюань Си остановил свой меч у горла противника. Победа была очевидной.

— Как это возможно? Он же никогда меча в руках не держал, — растерянно прошептала госпожа Циньин.

Сестрица Цинмэй, привыкшая потешаться над сводным братом, теперь сидела молча, словно набрав в рот воды. Однако, помолчав, заговорила.

— Вы думаете, матушка, что не держал, или знаете это точно?

Госпожа Циньин зло хмыкнула.

— Откуда мне знать? — отмахнулась она.

Однако теперь положение менялось. До этого она вообще-то не принимала пасынка всерьёз, полагала, что для того, чтобы убрать его с пути, достаточно будет небольших усилий, но теперь стало ясно, что она сильно недооценивала этого щенка. И глупо было посылать Сюань Чана пытаться прибить его.

Тут справится только опытный наемный убийца…

Тем временем на ристалище Лун Вэй, известный своей тактикой и стратегией, был более осторожен, чем Тун Лан. Он изучал Сюань Си, стараясь найти уязвимые места, и выбрал оборонительную позицию, надеясь измотать противника.

Не вышло. Сюань Си тоже не спешил. Он медленно двигался вокруг противника, нанося легкие, но точные удары, чтобы заставить его раскрыться. Его меч танцевал в воздухе, оставляя за собой тонкие линии света.

Лун, пытаясь парировать атаки, постепенно терял концентрацию. Его стратегия начала рушиться. Сюань Си воспользовался этим моментом, и, как змея, нанес стремительный удар.

Оба боя показали непревзойденное мастерство владения мечом и стратегическое мышление Сюань Си. Толпа взорвалась аплодисментами, восхищенная его великолепием.

Сюань Си, оставаясь спокойным, лишь слегка поклонился, принимая поздравления.

Триумф Сюань Си был ошеломляющим.

Толпа, еще недавно разделившаяся в своих симпатиях, теперь единогласно скандировала его имя. Он стоял на ристалище, залитый лучами солнца, словно символ надежды и силы. Его движения излучали спокойствие, а глаза — твердость духа, закаленную в многочисленных сражениях. Победа над признанными мастерами боевых искусств, утвердила его статус восходящей звезды. Многие шептались о том, что он может превзойти даже легендарных воинов прошлого.

Сюань Си поклонился своим поверженным соперникам, принял награду из рук судей и, не теряя ни минуты, направился в свои покои.

Лис знал, что впереди его ждали новые испытания и старые враги, и был готов встретить их во всеоружии.