Линии любви

Глава 19. Первые ответы

— Не стоило тебе этого говорить, — сказал Эван, как только Эйлин ушла.

— А что я, по-твоему, должен делать?

— Для начала просто успокоиться и попытаться нормально с ней поговорить. Сейчас она и так на взводе, вы в ссоре, а тут ты еще и предлагаешь её опекать. Сам подумай, любому на её месте было бы не сладко.

Я устало сел на кровать. Мне действительно нужно было успокоиться. Все эти бесконечные загадки просто сводили меня с ума. Я не видел им конца. Я чувствовал себя отвратительно.

— Я, наверное, уже пойду, — сказала Дарси, поднимаясь с пола, — ничего, если мы так и оставим эти бумаги разложенными? Мне не охота их заново потом разбирать.

— Конечно, Кристиану не привыкать к бумажному беспорядку в своей комнате, — ответил Эван.

— Тогда до завтра, — сказала Дарси, уходя.

— Мне тоже пора. Может, удастся поговорить с Эйлин, — сказала Аманда, — хотя не уверена, что она станет меня сегодня слушать. Я же теперь тоже на стороне врагов, — улыбнувшись нам с Эваном, добавила она.

В отличии от всех остальных, Эван, похоже, уходить не собирался. Он удобнее устроился на моем диване и принялся внимательно читать одну из страниц дневника.

— Ты собираешься и ночевать здесь остаться? — спросил я.

— Если понадобится, то да. Но я вообще-то хотел поговорить с тобой без свидетелей, — сказал он.

— Так и знал, что у тебя что-то на уме, — ответил я, откидываясь на подушки.

— Во-первых, Эйлин все еще расстроена из-за Ванессы. Надеюсь, ты такого цирка больше не допустишь. А, во-вторых, я тут вот о чем подумал…Тебе не кажется странным, что её тетя знала Камиллу? Где она могли познакомиться, если бы она не имела отношения к Дэвэру?

— Меня это тоже интересует. И мне кажется, что Эйлин далеко не все известно о своей семье. Например, тот факт, что её бабушка так спокойно восприняла новость о её зачислении в Дэвэр, или то, что сказала ей тогда эта Нора, что она якобы Фэри…это вообще у меня в голове не укладывается. И что если она действительно принадлежит к моей семье? Как тогда можно объяснить нашу связь?

— Она может быть Фэри только в одном случае, Кристиан.

— В каком?

— Если её отец один из вас.

— Нет, это просто не возможно. Эйлин никогда не знала своего отца, он вроде как бросил их с матерью еще до её рождения.

— И что это объясняет? По-моему ничего. Как раз тот факт, что Эйлин не знает своего отца, и подтолкнуло меня к этой мысли. Может, он намеренно оставил их много лет назад?

— Намеренно? Эван, и какие же были у него, по-твоему, причины?

— Не знаю, это меня и настораживает.

— Иногда мне начинает казаться, что выхода в этом бесконечном тоннеле загадок просто не может быть.

— А мне как раз кажется, что мы на правильном пути. Ладно, оставим все это до завтра. Я тоже жутко устал и хочу спать, — сказал Эван, идя к двери.

Я остался один. Не знаю, как долго я еще просидел без сна, пытаясь сложить хотя бы некоторые части головоломки, но следующим что я помню, был телефонный звонок, который и разбудил меня утром.

— Здравствуй, сынок. Извини, что звоню так рано, просто у мамы выдался сегодня свободный день, и она приедет нас навестить. Может, съездим в город, пообедаем где-нибудь?

— Привет, пап. Я как раз хотел с тобой поговорить. А ты разве не должен был вернуться через несколько дней?

— Все закончилось раньше, чем мы планировали. Так что я уже в Дэвэре.

— Отлично. Я только приму душ, и сразу приду к тебе.

— Хорошо, тогда до встречи.

Я повесил трубку и помчался в ванную. То, что отец вернулся раньше запланированного, меня конечно радовало. Я не знал, сколько еще смогу выдержать такого неведения.

Его квартира находилась в соседнем с нашим корпусе. Все преподаватели в Дэвэре жили в собственных квартирах. Отец предлагал и мне поселиться вместе с ним, но я конечно отказался. Не хотел выглядеть особенным в глазах своих сокурсников. Я, как и Аманда, и так с трудом пережил целый семестр его лекций, когда на каждом практическом занятии становился первым, кого он спрашивал. Помимо учебных вопросов, общались мы не часто. Он был постоянно занят своей работой, я — своей учебой. Сегодня, однако, мне не терпелось задать ему несколько вопросов.

Я подошел в двери его квартиры и нажал кнопу звонка.

— Кристиан! Проходи, я присоединюсь через минуту, только закончу разговор, — сказал отец, придерживая одной рукой трубку телефона.

Я прошел в гостиную, где на кофейном столике стоял еще не тронутый завтрак.

— Итак. О чем ты хотел со мной поговорить? — спросил отец, заходя в комнату.

— В последнее время я часто сталкиваюсь с непонятными вещами. Например, почему ты никогда не рассказывал о своей связи с Фрэдэриком Фэри? — прямо спросил я.

— Откуда ты знаешь? — ошеломленно спросил отец.

— Значит, это — правда, — сказал я.

— Об этом знают лишь немногие, я не должен был тебе этого говорить.

— Но почему? Что такого в том, чтобы поставить собственного сына в известность о таких вещах?

— Кристиан, все не так просто…

— Это и сам уже понял отец! Может, объяснишь за одно, какое ты имеешь отношение к Камилле Стюард, и как все это, черт возьми, связано со мной и Эйлин?!

— Ты и об этом знаешь? — не поверил Патрик.

— Начнем с начала. Я так понимаю, ты можешь мне все объяснить, потому что если ты снова попытаешься что-то скрыть, я сам буду пытаться узнать, пока не приду к правде, — сказал я.

Отец поднялся с кресла и подошел к окну. Он стоял ко мне спиной, поэтому выражение его лица я не видел.

— Мы с Амелией не думали, что ты так рано обо всем узнаешь, — начал он.

— Мама тоже в этом замешана?

— И не одна она. Это долгая история, Кристиан.

— У меня предостаточно времени. Сегодня воскресенье, а значит его полно и у тебя. Так что рассказывай, — сказал я, подходя к нему.

— Думаю нам лучше присесть. Разговор предстоит долгий, — сказал он, приглашая меня к столу. Он сел за свое рабочее место, а я — в кресло напротив. Отец устало потер переносицу, словно не спал уже несколько ночей подряд.

— Все началось много веков назад, — начал он, — ты ведь знаешь легенду о Черном озере?

— Да, я как раз недавно её прочел.

— Значит, ты знаешь о том, как погибла дочь Мэдэлин Визарди. От части в её смерти был виноват Габриэль Фэри.

— Ты хочешь сказать, что Габриэль был…

— Именно. Он был сыном Джейсона и Габриэлы Фэри. Именно в честь своей матери он и получил своё имя. Она умерла при родах, и Джейсон решил дать такое имя их сыну. Его дочь — Паола была проклята женщиной, имя которой стало всем известно намного позже. Её звали Джилиана Визарди.

— Визарди? То есть кроме Мэдэлин были и еще Визарди?

— Да. Мэдэлин была её старшей сестрой. Она была значительно сильнее и могущественнее Джилианы. Она не хотела, чтобы кто-то вообще знал о её существовании. Вот почему она никогда о ней не упоминала.

— Как же всем стало о ней известно? — спросил я.

— По её проклятию конечно. Когда семьи-основатели стали думать о том, как избавить женщин рода Фэри от несчастий, которые она напророчила, они нашли её сыновей. Именно они и рассказали, кем на самом деле была их мать. Они даже приняли предложение переехать в Дэвэр и продолжить здесь свое обучение. Все временно забыли о тех темных временах, пока не родилась Аманда. Она ведь стала первой девочкой, родившейся в нашем роду за последние семь столетий. Все думали, в том числе и мы с вашей мамой, что именно Аманде суждено снять проклятие. Но все оказалось намного сложнее. Аманда стала лишь первым звеном в этой цепочке. После её рождения мы узнали о том, что род Фэри должен был пополниться еще одной девочкой. Эйлин.

Я непонимающе смотрел на отца.

— При чем здесь Эйлин, отец?

— Восемнадцать лет назад, её мать познакомилась с одним из Фэри. Они полюбили друг друга, и плодом этой любви и стала Эйлин. Их союз не был закреплен на бумаге, но был предначертан небесами.

Эти последние слова вызвали в моей памяти еще одно воспоминание из легенды.

— Ты хочешь сказать, что именно родителям Эйлин суждено было снять проклятие?

— Именно так. Но, к сожалению, её отец не мог полностью посвятить себя новой семье, он уже был женат. И его жена, узнав об измене, захотела любым способом избавиться от ребенка. Камилла Стюард была очень талантливой Фетой. Она прочла все эти испытания по ладони отца Эйлин, предупредила его, и они вместе стали искать способ защитить мать и ребенка. Вот как возникли наши узы дружбы с Фрэдэриком.

— Я не понимаю…

— Разве ты еще не догадался?

— Фрэдэрик Фэри — отец Эйлин?! — не веря собственным словам, спросил я.

— Да. Он её отец. Камилла знала о том, что в нашей семье родился мальчик несколькими годами ранее. Она говорила о тебе, Кристиан. Вот тогда то она и предложила нам связать вас с Эйлин, чтобы вы могли хранить друг друга и тем самым избавить всех нас от многовековых проклятий.

— Не могу поверить, что ты мне все это говоришь, — сказал я, — как ты мог все это время скрывать такое? Ты хоть представляешь, что чувствует сейчас она? Эйлин в панике! Она ничего не понимает. Мы все старались ей помочь, но вопросов становилось только больше с каждым днем!

— Кристиан, я прошу тебя, успокойся, — тихо сказал отец.

— Успокоиться? Да как я могу быть спокойным, когда она каждый день рискует своей жизнью, а я ничем не могу ей помочь!

— Выслушай меня до конца, пожалуйста.

Я сделал несколько глубоких вдохов.

— Говори, я слушаю.

— Когда мы связывали вас, мы не подумали о том, сколько последствий эта связь может принести. Теперь вы не сможете жить друг без друга, это очень опасно. Вот почему сейчас мы с мамой и Фрэдэриком пытаемся найти способ все исправить.

— Про связь мы и сами уже все знаем, отец. Мы не первые у кого она есть. Но проблема в другом. Эйлин обладает слишком большой силой, с которой не в состоянии справиться сама. Она владеет всеми стихиями.

— Это не возможно, — сказал отец.

— Как видишь, возможно. Более того, ей каким-то образом передалось большинство способностей Лилиан Визарди.

— В этом как раз нет ничего странного, так и должно было быть. Паола — дочь Лилиан тоже обладала всеми силами своей матери, но она была последней Фэри до недавних пор. Поэтому все её способности и должны были перейти следующему ребенку — девочке. В некотором роде, Эйлин на половину Визарди. В неё течет кровь Мэдэлин.

— Тогда как ты объяснишь то, что Эйлин видит призрак Мэдэлин, который всячески пытается нас разлучить?

— Что ты имеешь в виду, Кристиан?

— Однажды мы с Эйлин были на озере, и она видела её. А потом дух Мэдэлин подчинил меня себе, я не мог двигаться, не мог не видеть, не говорить, не чувствовать.

— Это довольно странно. Я не знаю, как это объяснить.

— Я до сих пор не понял, зачем тебе пришлось связать себе с Фрэдэриком?

— Это было нужно именно для того, чтобы связать вас с Эйлин. Кроме того, она уже была связана с Амандой, которая по какой-то неведомой причине не стала той, кто мог бы снять проклятие.

— Не понимаю, как они связаны?

— Так же как и мы с Фрэдэриком — узами дружбы.

— Этого не может быть. Эван говорил, что все такие связи видны Визарди, а в отношении них он ничего такого не видит.

— Нет? Это тоже очень странно…

— И еще внучка Камиллы, увидела испытания, которые Эйлин придется пройти без меня. Она сказала, что некоторые линии на её ладонях светлее моих, значит, есть что-то, что мы не сможем предугадать. И в этом случае я вообще не знаю что делать, я не знаю, смогу ли быть рядом, чтобы оградить Эйлин от чего бы то ни было.

— Кристиан, насколько мне известно, линии судьбы могут измениться только в принудительном порядке. Человек меняет будущее, да, но он не может изменить то, что было предначертано ему изначально.

— Как бы то ни было, это еще один вопрос, на который никто из нас пока не нашел ответа, — сказал я, — послушай, а какое отношение ко всему этому имеет Алексис?

— Алексис? Ни какого, вообще-то, почему ты спрашиваешь?

Я рассказал отцу обо всем, что нам удалось разузнать из записей дневника Камиллы, в том числе и о том, что Алексис, на самом деле, тоже имела ко всему этому отношение. А вот о тот, кем был таинственный Эрик, отец, к сожалению, тоже ничего не знал. Также он попросил меня пока ничего не рассказывать Эйлин, пока не поговорит с Фрэдэриком.

— Раз вам так много стало известно, думаю, он сам захочет ей все рассказать, — пояснил он, — я знаю, что Фрэдэрик всё жизнь оберегал Эйлин, он всегда за ней присматривал, он никогда не переставал её любить. Я знаю об этом лучше других, поверь мне.

— Хорошо, я не буду ничего ей рассказывать. Скажу, что нам так и не удалось поговорить.

— Спасибо, Кристиан. Я очень ценю то, как ты ко всему отнесся, учитывая то, как много я от тебя скрывал.

— Я прошу тебя только об одном. Если ты узнаешь что-то, что будет важно и для меня, ты должен мне рассказать.

— Обещаю, — ответил отец.

Мы договорили вместе пообедать в городе с мамой, и я ушел.

Вернувшись в свою комнату, я обнаружил там Эвана, лениво развалившегося на моем диване.

— Прости, пришлось использовать свои методы, — виновато сказал он, указывая в сторону двери. Под своими методами, он подразумевал свои магические способности, благодаря которым дверные замки никогда не были для него преградой.

— Я, как видишь, уже давно на это не реагирую. За чем пожаловал? — спросил я, облокачиваясь на край своего рабочего стола.

— У меня есть новости.

— Новости — это хорошо, — невесело отозвался я.

— Фрэдэрик Фэри её отец, — сказал Эван.

Мне не нужно было спрашивать, кого он имел в виду. И так ясно, что речь идет об Эйлин.

— Судя по твоей реакции, это — для тебя не новость. Что за невезение! А я так хотел оказаться первым, кто все узнает.

— Ты прав. Это для меня не новость. Уже. Я только что разговаривал с отцом, он мне рассказал. А как ты узнал об этом?

— Немного покопавшись в университетской истории, я узнал, что Габриэль из легенды о Черном озере, оказывается, был Фэри. С этого момента все и начало складываться по кусочкам. И то, что Фрэдэрик был так обеспокоен рождением своего внебрачного ребенка, и то, какое отношение ко всему этому имела Патриссия Кларк. Правда я до сих пор не понял, откуда она была знакома с Камиллой.

— Об этом я не спросил отца. Но насколько я понял, мать Эйлин не имела никакого отношения к Дэвэру. За то он просил ничего не рассказывать Эйлин. Надеюсь, я первый, с кем ты поделился своими соображениями? — спросил я.

— Об этом я как раз и сам собирался тебя просить. Разве ты не понимаешь, Кристиан? В Эйлин течет кровь Визарди, а с наступлением совершеннолетия, у неё проявится магическая сила. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Слова Эвана стали для меня настоящим шоком. Сам об этом я не подумал.

— Я догадался об этом еще прежде, чем узнал, чья она дочь. Я видел её реакцию на мою силу, я использовал магию в её присутствии, и она реагировала на это точно так же, как на проявление силы всех других стихий. Она хотела сама попробовать использовать магию, но не знала как. И лишь только потому, что ей еще нет восемнадцати. А это, насколько нам обоим известно, уже не за горами.

— Она не должна ничего знать, — твердо сказал я. Еще больший ужас охватывал меня при оной мысли о том, что Эйлин может начать использовать магию. В отличии от всех пяти стихий, использование магии было самым опасным способам тратить свою энергию. Вот почему, только лучшие выпускники других шести факультетов и сами Визарди, конечно, могли продолжить обучение на одноименном факультете — все они были сильны, и отлично знали, как контролировать свои способности, не доводя себя до полного истощения. Всего этого, однако, не знала Эйлин.

— Надеюсь все будут следовать моим вчерашним указаниям о распределении обязанностей, и не станут лезть в чужие, иначе ни Аманде, ни Дарси не составит большого труда выяснить, кем был Габриэль. Нам нужно поговорить с ними, причем немедленно, — сказал Эван, доставая мобильный и набирая чей-то номер.