Ликвидатор на службе Империи. Том 5. Финал

Глава 16

— Я оставлю это на тебя и под твою ответственность, — Облепихин задумчиво размешивал чаинки, изредка поглядывая на еще двух иномирцев и Белова. — Знаешь, Андрей, с каждой вашей вылазкой у меня все больше и больше вопросов.

— Каких, например? — Андрей Алексеевич смотрел на мага, как на третьесортное дерьмо. — Саша, вы устроили два прорыва одновременно. КЛиР их устранил, что тебе не нравится?

— Мне — ничего, — тюфяк нервно сглотнул. — А вот Голицыным… — он перевел взгляд с куратора академии на иномирцев. — Дело, в общем, обстоит не самым лучшим образом. — Наш господин считает, что в последних событиях замешаны Голицыны. И это чревато тем, что пройдут быстрые казни. Ради этого, — он повернулся, посмотрел на Белова и замолк.

— Ну, говори, — Андрей Алексеевич сощурился. — Или тайны от меня?

— Не все дано тебе знать, Белов, — эту фразу Облепихин выплюнул. — Значит, слушай. Темный Лис верит в твою преданность и поэтому дает задание. Нас интересует пятерка курсантов, где есть некий Жилин, Штерн и Волков. Нам нужны их личные дела, а также…

— А что тебе сделали эти курсанты? — озадачился Белов, хотя при этом не выражал ни единой эмоции. — Бойцы как бойцы. Хоть среди них и Жилин.

— В последних событиях именно их фамилии мелькают в ваших отчетах. Которые ты сам же и предоставляешь нам, — парировал Облепихин, почесывая живот под длинной мантией. — Личные дела, завтра, здесь же. Понял?

Куратор курсантов молча кивнул, а затем встал, бросил монетку на стол и без лишних вопросов вышел. И как только клировец покинул заведение, разговор завязался в новом ключе.

— Итак, — Александр Облепихин чуть пригнулся и заговорил на полтона тише. — У господина есть четкое задание — подтянуть за уши Голицыных к смерти нашим.

— Зачем? — удивился один из двух магов. — У них же народу гибнет — уйма.

— Есть предположение, что в их стане есть предатели. Два языка — уже есть. Как быстро они расколются — одному богу известно, но это не меняет сути. Один из сильнейших родов Москвы играет против нас.

— И что теперь делать? — спросил все тот же. — Не могу я поверить в то, что Голицыны попытались обмануть всех нас.

— Думаю, — заговорил второй маг. — У них просто в какой-то момент всё пошло не по плану, из-за чего они решились сыграть против нас всех.

Облепихин, в итоге, выслушал около семи теорий. И все они, если честно, его раздражали.

«Почему эти олухи думают о том, о чем не нужно? Есть задание, — он сощурился. — Уничтожить, поймать, наказать. — Зачем вы составляете планы и предположения, почему и как это могло произойти? А?»

Спустя какое-то время Александр покинул здание ресторана, толкая в разные стороны только что зашедших посетителей. Мужчина сел в машину, только вот тронуться с места не успел. Потому что на заднем сидении сидела очень знакомая и чертовски опасная личность.

— Ну, что скажешь? — Михаил Ржевский криво усмехнулся, а Облепихин чуть было не поседел. — Отказываются идти против выродков Голицыных?

— А ты… — просипел Александр. — Зачем здесь?

— Господин велел проследить, чтобы всё прошло гладко, — Михаил от души зевнул и опять уставился на иномирца. — Вот знаешь, Санечка, вы мне своими интригами уже вот здесь, — он вполне внятно указал на глотку. — Боитесь чего-то, шебуршите лишний раз. А все зачем? Ну, сдохните, — он кровожадно усмехнулся. — Так все равно вернетесь!

— Михаил, я… — заблеял Облепихин. — Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?

— Да ничего, толком-то, — Миша молча открыл дверь, еще раз глянул на иномирца и подмигнул ему.

Как только Ржевский покинул автомобиль, Саша невольно коснулся лба тремя пальцами и вспомнил о своем прошлом мире. Никто из подопечных Темного Лиса не хотел сталкиваться в лоб с этим курсантом.

Ибо он — сам себе на уме.

Допрос мага, которого я подбил, закончился его смертью. Мужик до последнего усмехался мне в лицо и в итоге сдох, так и не сказав ничего. И…

Последующие дни начали пролетать по предыдущему сценарию спокойной жизни в этом славном заведении. Учеба, занятия спортом и посещение библиотеки. Появление в университете Ржевского для меня прошло незамеченным. Я его так и не увидел, хотя понимал, что встреча все равно должна состояться.

Моя пятерка, из которой был временно исключен Жилин, занималась, как и я, саморазвитием. На рожон никуда не лезла и, если честно, откровенно скучала.

Милана, Аня, Юра — все они были посвящены в секрет, за который, пожалуй, убивают. И, собственно говоря, по этой причине нас оберегали как могли. Белов спокойно относился к пропускам занятий у Ани и Миланы. Юра же не выходил из тренажерного зала, пытаясь усилить свое тело в кратчайшие сроки.

Ну а я… откровенно зевал. То, что иномирцы после случившегося уже более двух дней молчали, да так, что и слухов никаких не было, — меня откровенно напрягало. Сильно напрягало. Нападение на два объекта, а именно нападением это и было, — прошло бесследно.

Я до последнего думал, что Темный Лис сделает следующий ход, но в итоге…

— Знаете, — я повернулся к Сергею Петровичу, который задумчиво барабанил пальцами по столу, — мне это все не нравится.

— М? — библиотекарь отвлекся от своего пустого занятия и посмотрел на меня. — Ты о чем, Волков?

— О попаданцах. Четыре трупа. Три у нас, и один, который был в пригороде, а ответа — нет.

— Ну, для начала, — Сергей Петрович натянул на нос очки, — все было чисто, и как обычно. Открылись прорывы, их закрыли, тварей убили. О телах мы сообщили.

— Кроме последнего, — кивнул я. — Да. Но все равно, неужели наш враг собирается…

— Ничего он не собирается, — нахмурился Сергей Петрович. — У нас тут обстановка непонятная, — начал он. — Белов передал твое личное дело Темному Лису, например, — от услышанного у меня брови на лоб полезли. — И не только твое. Ржевский — как пришел, так его словно и нет, хотя он, — библиотекарь явно раздражался от этой фамилии, — постоянно в центре проблем внутри университета. Так еще и Голицыны…

Он не договорил. Посмотрел на мои округленные глаза и издал непонятный звук.

— А, Иван Федорович тебе еще не рассказывал?

Ну и дальше началось небольшое пояснение.

Так сказать, разведка доложила, что на род Голицыных началась охота. Их не убивали, а ловили верхушку, и, если верить донесениям, большая часть представителей этого рода уже находилась в особом месте.

А все потому, что наша прошлая вылазка принесла свои плоды.

Тема междоусобицы между иномирцами была простой. Кто-то убивает иномирцев, и не открываются прорывы. Разумеется, этим человеком был я, но откуда об этом знать Темному Лису?

Ряд факторов сработал мне на руку. И если вылазка три дня назад для меня была не особо продуктивная, то для архимагистра — более чем.

Он считал, что есть среди его людей предатель, который убивает своих и тем самым искореняет попаданцев. Прикол в том, что если бы при моей вылазке не открылся прорыв, то мне настала бы задница! В прямом смысле этого слова. Так что… мое мимолетное промедление в итоге немного уберегло меня.

Ну и новости были просто восхитительными.

— Получается, — после короткого диалога вновь заговорил я. — Все сыграло нам на руку?

— Получается так, — согласился библиотекарь. — Но что будет дальше? Ведь Темный Лис все равно поймет, что предателей нет. Рано или поздно.

— Если захочет это понять, — кивнул я. — Но ведь не захочет. Много ли есть существ или вещей, которые способны поглотить выплеск силы иномирца перед его смертью?

— Очень редкие артефакты и ты, — согласился со мной Сергей Петрович. — Но вот если про тебя они не знают, то об артефактах — достаточно много. Андрей Алексеевич всего не знает, да и не особо приближен туда, куда нужно. Увы, здесь я и предположить даже не могу, что это могут быть за предметы.

Но договорить мы не смогли. В помещение, где сидели мы с Сергеем Петровичем, ворвалась, в прямом смысле этого слова, Милана с очень взволнованным выражением лица. Красивая сударыня быстро тараторила, так что я и не сразу понял, в чем дело.

А вот когда выслушал…

Сорвался с места. Новости о том, что Аня вот-вот может погибнуть, обрушились на мою голову как снежный ком. Я-то все думал, черт ли так тихо вокруг, и, как говорится, сам себе и накликал беду.

Миша Ржевский все же объявился. Не знаю, по какой причине, но он вызвал на дуэль Аню. А потерять ее я просто не мог. Сильный человек с сильными способностями, которые очень нужны мне.

А если этот мудак…

Архимагистр молча смотрел на казнь трех представителей рода Голицыных. Бывшего рода…

И если честно, Темному Лису уже наскучили кровь, кишки и мучительные стоны, от которых у него постоянно болела голова. А за последние сутки убийств было слишком много. К тому же ему приходилось постоянно поглощать энергию, которую оставляли после себя попаданцы. Чтобы не открылись прорывы, которые сейчас были не к месту.

Если подобный откроется прямо в центре столицы… это приведет к непоправимым последствиям. А сейчас он ослаб, хоть и не хотел этого признавать.

С десяток действительно серьезных магов умерли сегодня, оставляя после себя лишь безжизненные тела. Бывшие соратники оказались предателями, которые по непонятной причине играли в дурачков.

И потерять их означало — потерять часть позиций. Поэтому план придется немного отложить.

— И этот ничего не знает, — донесся до ушей архимагистра голос подчиненного. — Скулит, как шавка.

Ленивым взмахом руки он поднял в воздух свое кресло и в привычной манере взмыл к потолку. Разглядывая рисунки под куполом, которые он так и не досмотрел до конца, он старался не слушать, что происходит внизу.

А еще спустя мгновение он «плюнул» на все происходящее и «полетел» в сторону своей небольшой комнаты. Именно там, в полной тишине и спокойствии, он мог расслабиться, чтобы начать думать дальше.

Через какое-то время дверь его комнаты распахнулась, и внутрь вошел Облепихин.

— Вызывали?

— Входи. Присаживайся. — После короткой паузы Темный Лис продолжил: — Всю верхушку сняли?

— Ну конечно!

— Уверен, что больше сильных магов, способных удержать нашу силу, не осталось?

— Да, Великий…

— Что насчет главы рода? — Темный Лис повернулся к Александру. — Поймали?

— Я лично видел, как этого старика удавили и оторвали голову. От него ничего не осталось.

— Прорыв?

— Сами же и устранили, — недовольно ответил Облепихин. — Чтобы, как вы и велели, не поднимать лишнюю шумиху. Но как мне показалось, зрители все же были.

— Маги?

— Не знаю, — немного трусливо ответил Александр. — Поймать не успели. Оказался слишком прытким и быстрым. Так что, если где-то всплывет в СМИ о том, что один из сильнейших родов был уничтожен, то… просто уничтожим офис этого СМИ. А дальше…

— А дальше, — Темный Лис перебил послушника. — Слушай меня, Саша. Тебе выдалась честь стать одним из пятерки ближайших ко мне людей. Ты уже показал свою преданность, а значит…

Архимагистр замолк и с удивлением посмотрел на мага, который в ту же секунду пал на колени.

— Понятно, — усмехнулся архимагистр. — Истинная преданность. В общем, тебе нужно будет курировать доставку артефакта силы в небольшое родовое поместье. Род Маковых, слыхал о таком?

— Даже не боевые маги, — выплюнул Александр. — Три дома на большой территории. Занимаются скотом и забоем. Их даже магами не назвать!

— Именно. Вот с них и начнется история нового тела. Отсряцкие — так и не прошли испытания, потому что потеряли альфу, и пришлось их зачистить, — Темный Лис обратил внимание, как вытянулось лицо у Облепихина. — Значит, придется стать тебе альфой и обратить остальных.

— Что вы имеете в виду под альфой? — озадачился Облепихин, но ответ ему очень не понравился.

По итогу, спустя два часа, весь мокрый от пота иномирец на трясущихся ногах дошел до своей машины. Удерживая в руках черную коробку с силой, которая была ему не положена.

Я с подоспевшими Юрой и Миланой начал протискиваться через толпу курсантов в главном зале первого этажа. Конечно, многим это не нравилось, но кто хотел связываться с лучшей звездной пятеркой университета?

Мы вышли на организованную площадку, где стеной стояли близко друг к другу курсанты. Отодвинули и их, и вошли внутрь. Одновременно с нами в помещение вошли уже взрослые сотрудники Клира, и по их лицам было понятно, что они не очень рады тому, что происходит.

Этого усмехающегося ублюдка я узнал сразу. Ржевский возвышался над фигурой Ани и что-то ей говорил. Учитывая, что до них еще нужно было добраться, я тупо не мог услышать, о чем речь.

Но и стоять на месте не собирался.

Он уничтожит ее. Разорвет на кусочки, я не могу этого допустить!

Милана что-то сказала мне вслед, вроде: «Я не имею права вмешиваться», но меня было уже не остановить. Я бегом пересек всю площадку и закрыл Аню от Ржевского.

— А ты у нас кто? — с улыбкой спросил он. — Не тот ли самый лидер звездной пятерки, без одного курсанта?

А ты посмотри-ка, осведомленный ублюдок.

— Ну так? — не унимался Михаил. — Уйдешь, или тебя самого убрать отсюда?

— Я не намерен слушать тебя, Ржевский, — злобно пробасил я. — И не намерен позволить этой дуэли состояться. Она, — я кивнул, не оборачиваясь на Аню, — мой ценный член группы, и после услышанного о тебе, я уверен, что она надолго… отойдет от дел.

«Даже посмертно, — я смотрел в зеленые глаза этого утырка и сам про себя злился. — Еще чуть-чуть, и я лично оторву твою тупую башку, ублюдок. Отпинаю тебя так, как никогда никто не пинал. А еще ты никогда не вернешься назад. Ты умрешь для этого мира!»

— Да я и не собирался с ней драться, — пожав плечами, ответил тот. — Она будет драться с моим приятелем…

— Так ты же одиночка, — нахмурился я. — О каком приятеле идет речь?

Ржевский хмыкнул и сделал шаг в сторону. А за ним появился не менее высокий юноша. Лысый, с неприятным шрамом через все лицо и непонятным огоньком в глазах. От него пахло чем-то знакомым, может, боевым, а может, еще чем. И самое интересное, что я заметил в нем, было его оружие.

Катана. Самая настоящая японская катана.

А я-то, блин, думал, где мне ее достать?

Идея, как перевернуть поединок, пришла сразу.

— Я буду драться вместо Сухаревой, — сухо заявил я. — Как лидер боевой звезды.

— Без одного участника, — опять, зачем-то, дополнил Михаил. — А ты, — он выглянул из-за моего плеча и посмотрел на Аню, — что думаешь? Будешь драться против меня или моего товарища?

— Я что, похожа на дуру?

— Да ты не бойся, тебе это лишь на пользу пойдет, станешь только сильнее. Я помогу.

— Отказываюсь! — резко произнесла она, развернулась и, не дожидаясь ответа, ушла.

Я облегченно вздохнул. По Михаилу было заметно, что он слегка опешил. Видимо, Ржевский собирался что-то сказать Ане вслед, но в этот миг ситуация перевернулась иначе. Михаил, пожав плечами, о чем-то коротко сказал своему другу и только было пошел к «стене», как мой голос остановил его.

— Условия дуэли?

— Так, — он замер. — Уже оговорено было. А, — он резко повернулся. — У нас же замена…

Быстрым шагом он направился ко мне и своему «коллеге». Посмотрел сначала на него, а затем на меня.

— Смерть? — однозначно спросил он. — Если он победит, то может убить тебя.

— Это запрещено, — прищурился я. — И условие — тупое.

— Ну а я что сделаю? — усмехнулся Ржевский. — Понимаешь, Волков, в последнее время дуэли стали такими скучными. Все эти правила, ограничения… кому это нужно? А? Давай, — он оскалился. — Заключим сделку. Вот — выбирай все, что хочешь, если сможешь победить моего ученика!

«Ученика, значит, — я задумался, но лишь на миг. Перевел взгляд с „противника“ на Ржевского, который, да и сам был противником. — Что-то ты темнишь, говнюк, и мне это не нравится.»

Затем я обратил внимание на кое-что другое. Что на Ржевском, что на «противнике» висел непонятный, но одинаковый артефакт. На Ржевском он был под кофтой на груди, а у этого лысого хрена — на поясе.

В том, что артефакты были одинаковые, я не сомневался. И значит, Миша не врал, это кто-то из его приближенных. Не попаданец ли⁈

— Катана, — заявил я. — В случае победы, — я посмотрел на меч лысого. — Я заберу его оружие в свое распоряжение.

— Это артефакт, так-то, — нахмурился лысый. — Я его не просто так…

— Пускай, — заулыбался еще сильнее Ржевский. — Катана, так катана!

Когда от нас отошел Ржевский, то рядом оказался сотрудник КЛиРа, который начал давать нам указания. Смерть запрещена. Пользоваться магией — в пределах разумного, ну и других не трогать. В целом, все было просто.

Тут должны были быть еще и секунданты, но мы быстро обошли это правило стороной. Поединок же, типа, не смертельный.

И буквально секунд через пятнадцать мы разошлись по разным сторонам импровизированного круга. Расстояние между нами было метров двадцать-двадцать пять. А потом прозвучал характерный сигнал.

Ржевский рявкнул: «НАЧИНАЙТЕ!»

Кровожадный сукин сын.

Борис, так звали моего противника, сразу же бросился в атаку. Только я ожидал, что он тут же сократит дистанцию, чтобы выступить в ближнем бою, катаной против кинжала, но сильно ошибся. Зря я по себе сужу…

Ведь я бы сделал именно так. Разница в длине оружия — слишком весомая. Тут, по большей части, сыграет опыт. И, видимо, противник это прекрасно понимал.

Я уловил на лице Ржевского недовольную мимику, понимая, что тот ожидал большего, ну а сам…

Извернулся, когда в меня полетел непонятный зеленый шар, похожий на комок сплетенных корней, и бросился вперед.

Проблема драться с магом была одна — я это делал при Ржевском. И если Борис — попаданец, то эта сволочь увидит, что плевал я на его навыки с большой башни и колокольни.

Понимая, что по мне просто так не попадешь, Борис быстро переместился, сменил позицию и произвел ещё две атаки. Я просто пригнулся, пытаясь вильнуть в сторону, что, в целом, удалось.

Прокатился кубарем мимо стены, в которую тут же полетел шар, а затем рванул по диагонали, чтобы кое-кого прибить.

Живую стену курсантов, к слову, защитил от заклинания какой-то барьер. Так что пострадавших не было.

Пацан явно не ожидал от меня такой прыти и замешкался.

Он снова переместился и полез в карман за артефактом. За той самой дрянью, которая была на груди у Миши. Так что я моментально сместился, замахнулся и точным броском пробил не только артефакт курсанта, но и его бедро.

Крик был сдавленным. Дуэль, сама по себе, чертовски простая и быстрая. Но я не учел одного, у этой дуэли был свой тайный смысл.

Когда я сделал первый шаг в сторону Бориса, тот замахнулся своей катаной, словно думал отмахнуться ею от меня. Но на самом деле цель была иной.

Он швырнул ее над моей головой, мне даже пригибаться не нужно было. И в следующий миг из артефакта, который я пробил кинжалом, вылетело что-то.

Энергию я видел, не знаю только, видели ли другие. И она ударила прямо в катану.

Я, обернувшись на сдавленный крик, оторопел от ужаса где-то в глубине души. В двадцати метрах за моей спиной на землю начала оседать Аня, с пробитой катаной грудью.