Глава 23

- Тут все сложно, - вздохнул Алекс. – Идей нет, и, честно говоря, особой надежды я не вижу. Если бы взглянуть на бумаги Роана…

- Вот они – его бумаги, - я вновь кивнула на аквариум.

И…

Все повторилось снова.

- Рыба? – удивился Навилас.

- Сам ты… жалкое позвоночное, - отозвался Гатто, но как-то без нажима, сдержано, даже флегматично. Ни истерики, ни упреков, ни обвинений.

Пусть теперь докажет, что пол для него не имеет значения. По всем признакам выходило, что для рыба высшими созданиями являются окмалионы, потом идут мужчины, и уж в хвосте плетутся женщины, как самые никчемные и бесполезные существа.

- И как эти записи читать? – поинтересовался Алекс.

- Обычно, - пожала плечами я. – Прислоняешь к аквариуму лоб и вникаешь.

- Странная магия…

- Но-но! Это еще если я захочу дать ценную и важную информацию! – заявил рыб.

- Вот я и говорю, - очаровательно улыбнулся брат. – Странная, очень нужная и прекрасная магия.

- При дворе научился? – я снова восхитилась способности Алекса оборачивать все им сказанное в свою пользу.

- Чем дерзить брату, ты лучше бы за ним умные мысли конспектировала, малек, - съязвил окмалион.

- Как он тебя назвал? Малек? – усмехнулся Алекс.

- Погружу в стазис на две недели! – в сердцах пообещала я брату, а рыбу мне тоже было что сказать: - Зачем же записывать, если у меня есть ты – высшее, все запоминающее существо?

Если я рассчитывала, что Гатто хотя бы устыдится, то просчиталась.

- Делаешь успехи, - произнес он. – Поработай над интонациями – больше смирения, почтения и покорности.

- Алекс, а ты любишь рыбный суп? – как бы ни на что не намекая, спросила я.

- Ладно вам, - примирительно произнес брат. – Перед нами единая цель, и работать лучше сообща. Куда, говорите, лоб прислонять?

Ох, я бы назвала место! Но промолчала, чтобы не выглядеть вздорной, зато Гатто… Он постучал плавником в стекло своего крошечного аквариума. Не думала, что он так может. Однажды в детстве на ярмарке смотрела представление с дрессированными собачками, которые приносили хозяину различные предметы. Так вот трюк окмалиона выглядел намного эффектнее.

Алекс уселся прямо на пол, скрестив ноги. В этой позе не было абсолютно ничего аристократичного, просто Навилас сейчас казался таким милым, домашним, даже беззащитным. И, несмотря на то, что я нашла старшего брата, почему-то ощущала себя опытнее, мудрее, выносливее, как полевой цветок, рядом с которым посадили трепетную розу из дворцовой оранжереи. Конечно, цветок прекрасный и с виду сильный, но, чтобы выжить, ему требуется помощь, поддержка и тепло.

Навилас держал в руках аквариум с Гатто, всматривался в глаза рыба и, кажется, копировал его, потому что смешно раздувал щеки и очень похоже пучил глаза.

Я же вновь проверила герцога, поскольку передача знаний – дело небыстрое. Прошло несколько часов, которые мы с окмалионом провели в этой палате. Проклятья развиваются быстро. Очень быстро! Даже самые слабые. Однако, я прекрасно запомнила и пересчитала все ветви побега темной магии. Новых за это время не появилось.

Вот что не давало мне покоя даже пару часов назад, когда я проверяла состояние Ирса в очередной раз – в состоянии стазиса «кокон смерти» не рос, он словно засыпал вместе с человеком. Удивительно, действия других видов проклятий замедлялось, но кокон… кокон просто прекращал свой рост!

А это было уже кое-что!

«Если понадобится, Твоя Светлость, я стану держать тебя в стазисе вечно, приводя в сознание лишь на короткое время. К прискорбию, без еды и воды не научился жить пока ни один человек» - пообещала я, рассматривая лицо герцога.

Удивительно, но с каждым взглядом он становился все ближе, на миг захотелось, чтобы время остановилось, потому что лишь в таком состоянии он был моим. Но миг прошел, Вершитель помог справиться с грешными мыслями. Такие, как лорд Войтер, нужны всем, и присвоить его не выйдет ни у одной женщины. Вернее… В его сердце лишь одна женщина – Родина, а уж из кого она будет состоять – вторично. В любом случае, даже если Ирс проявит ко мне интерес, придется его делить со всем миром, с войной, с долгом, честью…

- Все равно, не дам тебе умереть! – упрямо повторила я. Да, за эту ночь я произнесла эти слова уже сотню, а то и тысячу раз, как молитву, как мантру, как заклинание, как признание в своих чувствах к нему.

- Что ты сказала? – Алекс выглядел растерянным, всклокоченным и утомленным.

- Ничего, - пожала плечами я. – А как дела у тебя?

- Как? – оживился он. – Прекрасно! Великолепно! Я теперь многое понял! И… И мне срочно нужно показать тебе лабораторию!

Он схватил меня за руку и потащил к двери, больше не думая ни о чем, кроме науки. Я его понимала, потому что Роан был таким, я сама была такой, но не сейчас. Ирс с каждой прожитой минутой занимал в моем сердце все больше места. Пусть мы пока не нашли решения, но поделиться своими мыслями с окмалионом я вполне могла. Гатто же видит лучше, чем человек, а уж запоминает все в таких подробностях, какие не снились ни мне, ни брату.

- Постой! Да постой же, Алекс! – я попыталась его образумить, но упирающуюся меня уже почти доволокли до двери. Ох, и сильный! – Алекс Навилас, немедленно прекратите это безобразие!

Последнюю фразу я произнесла строго. Вполне вероятно, что подобным тоном с ним общался дед, поскольку тут же улыбка сползла с его лица, синие глаза утратили свой блеск, и глава осунулся, тяжело вздохнув. Мне даже стало его на секундочку жаль, но мы еще успеем осмотреть его лабораторию не единожды.

Есть дела важнее!

- Ты не хочешь? – удивился братец.

- Я видела твою лабораторию сегодня утром! – строго ответила я, пресекая дальнейшие препирательства, да куда там.

- Это я тебя очаровывал, - улыбнулся этот… этот сластолюбец-сердцеед! Вы видели?! – А что? Могу я пригласить хорошенькую сестричку в место, где провожу почти все свое время? В конце концов, ты очень симпатичная, хоть и одеваешься малопривлекательно.

Наглец!

- Нужна ей твоя лаборатория, как черепахе скорость, - вмешался рыб. – Наверняка ей потребовался совет того, кто мудр, находчив и опытен.

- Понадобился, - вздохнула я.

- Вот! А что я говорил?! – победно заключил Гатто. Сейчас он каждой чешуйкой излучал гордость, важность и напыщенность.

Я же едва не рассмеялась, произнося следующую фразу:

- Жаль только он томится в королевской тюрьме. Придется спросить у тебя, чтобы подтвердить свою догадку.

Ожидаемо, мне показали вуалехвостовый тыл, но все же изволили спросить:

- Что еще за догадка?

Ссориться я не планировала ни с кем. Поэтому начала с лести, которую окмалион обожал.

- Моя догадка ничего не стоит без твоей внимательности и безупречной памяти, - полила я патоку на уязвленное самолюбие рыба. Выпученные глаза засияли удовольствием.

- Моя память безупречна – это не подлежит сомнению, - ответил окмалион. – Теперь к делу. Расскажи о догадке.

- Нет, - покачала я головой. – Сначала ответь на мой вопрос.

- Задавай! Не томи, малек! – и хвост нервно шевельнулся, образовав небольшое волнение на поверхности.

- Герцога мы осматривали с тобой вместе, как только пришли сюда.

- Осматривали.

- Посмотри его сейчас. Внимательно. И скажи, что изменилось за несколько часов.

Окмалион задумался и затих. Спустя минуту, мы услышали его бубнеж:

- Ветви на месте, это тоже, иголок – одна тысяча пятьдесят шесть, новых сил не тянули, глубже не проникали… Странно…

- Что скажешь? – спросила я.

- Ничего не изменилось, хотя проклятья прогрессируют всегда, - ответил рыб.

- Получается, что в стазисе засыпает не только человек, но и это странное проклятье? – удивился Алекс. – А оно точно не живое?

- Не знаю, - честно призналась я.

- Оно созданное, неразумное, но… вполне живое, в вашем, разумеется, понимании, - вклинился рыб.

И… И мы с Алексом сели. Он – на стул, я – на краешек кровати. Нам было над чем подумать, но абсолютно некстати очень захотелось есть.

- Пойдем, поедим? – с мольбой в синих глазах попросил Алекс. – Я не уверен, что там открыто, но у главы всегда есть ключ.

Он потряс внушительной связкой ключей. Мальчишка! Юный озорной мальчишка, который нашел себе соратницу по играм. Эх, не доиграл в детстве с таким-то дедом.

- Пошли, - кивнула я.

- Готовить я не умею! – заявил Алекс. – Могу поискать хлеб, окорок и остатки ужина.

- Ищи, а я пока проверю и подправлю стазис у герцога. Нам ведь не нужно, чтобы он пришел в себя. Кстати… - мне вдруг пришла в голову одна вполне очевидная мысль, которая и испугала, и насторожила одновременно. – Кто-нибудь передал войскам, что главнокомандующий в госпитале, а не похищен темными?

Навилас усмехнулся.

- Обижаешь, - ответил он. – Если палату занял, тут же ушло сообщение в штаб.

От сердца отлегло, но еще одну идею я все же озвучила:

- Гатто возьми. Он знает массу рецептов и с удовольствием тебе поможет приготовить что-нибудь быстрое, вкусное и питательное.

Такой вывод напрашивался сам собой, поскольку Роан готовил прекрасно, часто обходясь без кухарок.

- Без удовольствия! – заявил окмалион и покосился на Алекса. – Чего встал? Вам Вершитель ноги дал вместо изящного хвоста не для того, чтоб на месте стоять. Бери меня и топай!

Навилас ему не ответил, но послушно подхватил аквариум и ретировался из палаты.

Я же в который раз за вечер опустилась на край кровати и посмотрела на Ирса. Мое заклинание истончилось, но все еще действовало, хотя плетение могло исчезнуть в любой момент.

Сама не знаю, как я отважилась на такое, но рука сама потянулась, чтобы откинуть непослушную прядь волос с его лба.

- Как же тебя угораздило? – прошептала я. – Почему ты не пришел, не признался, хотя бы мне? Теперь борись, слышишь? Ты нужен всем, Ирс…

Мои пальцы коснулись его шершавой щеки. За это время щетина успела отрасти и покалывала кожу.

- Ты всем нужен… - повторила я.

- А тебе? – хрипло выдохнул герцог, не открывая глаз. – Тебе я нужен, Санни?

Я настолько испугалась, что вздрогнула и хотела одернуть руку, но его пальцы сжались на моем запястье.

- Что скажешь, сестра, Ли? – прошептал он. – Нужен тебе такой, не владеющий собой лорд?

И… Что сказать? Что ответить? Промолчать?..

Правда не бывает неполной, если там хоть капля лжи, хоть капля неискренности, толика недоговорок – это уже не правда. А врать Ирсу я больше не собиралась. Он стал мне таким близким, таким нужным и важным, что я сама стала бы считать себя преступницей, если бы покривила душой.

- Очень, - едва слышно прошептала в ответ.

Он медленно, словно это давалось ему с неимоверным трудом, открыл глаза, и я утонула в расплавленном теплом шоколаде его глаз. Сколько же хотелось ему сказать! Но я лишь улыбнулась и повторила:

- Очень.

- Хорошо, - выдохнул он и, собрав последние силы, признался: - Прости, девочка, я не справился…

Очевидно, Ирс испытывал боль. Причем, не только физическую, хотя я могла представить то, что сейчас происходило у него внутри – иглы «кокона смерти» впивались в жизненно важные ткани и забирали все самое лучшее и светлое, что было в этом мужественном воине, забирали саму жизнь.

На мгновение лицо герцога утратило четкость, а на щеках я почувствовала влагу – это глупые слезы сами навернулись на глаза.

- Плохи мои дела?.. – почти прошелестел Ирс. Даже его неиссякаемые силы заканчивались.

Я упрямо мотнула головой, утерла рукавом слезы и решительно заявила:

- Дела плохи. Чтобы они стали лучше, тебе следует слушаться меня беспрекословно. Это понятно?

Хворые, они, как дети, интонации воспринимают лучше, чем слова.

Герцог улыбнулся, что я расценила, как хороший знак, поэтому продолжила:

- Во-первых, я тебя прощаю. Ты и так справлялся слишком долго с заразой, которой любой другой сдался бы сразу. Всему виной заклятье темных «кокон смерти». Кроме основных симптомов, кокон еще меняет психику человека, его представление о плохом и хорошем, о правильном и порочном. Во-вторых, как с этим справиться, я пока не знаю…

Герцог снова выдохнул и его пальцы на моем запястье разжались.

Нет! Я сказала – нет! Рано сдаваться! Битва еще даже не началась!

- Да, я не знаю, как бороться с твоим недугом, поскольку ты геройствовал и дал возможность проклятью прорасти в тебе, но это вовсе не значит, что положение безнадежно. Ты мне веришь?

Темные ресницы дрогнули, и Ирс моргнул.

- Это хорошо. Я хочу, чтобы ты знал – я буду бороться за тебя, даже если мне придется сразиться с самой смертью! Пока же нужно немного времени…

Ирс вновь открыл глаза, собираясь, очевидно, сказать, что времени-то как раз у него и нет, но у меня на этот счет имелось иное мнение.

- И не надо мне возражать, вояка! Сейчас ты – солдат, а я – твой генерал!

Легкая полуулыбка тронула его губы – и это тоже был прекрасный знак.

- Я приказываю тебе – не сдаваться, думать только о хорошем. Впрочем, возможно, думать тебе в ближайшее время и не придется, поскольку лишь в состоянии стазиса проклятье не растет. Придется тебя погружать в него, чтобы использовать освободившееся время на решение проблемы. И поверь, идеи есть. Вот, собственно, то, что ты должен для себя уяснить до того, как снова уснешь. Ирс, пить хочешь?

Герцог медленно кивнул, я же подошла к столу и наполнила стакан водой из графина. Пил лорд медленно, больше смотрел на меня, пока я не догадалась, что он намеренно тянет время.

- Как не стыдно… - укорила его я, покачав головой. – Такой взрослый отважный мальчик, а пытается перехитрить целителя.

Поставив стакан на место, еще раз ободряюще улыбнулась Ирсу и спросила:

- Готов?

Он вновь дотронулся до моей руки и едва слышно спросил:

- Ты… Эсби?..

- Да, я – Александра Эсби, - призналась ему.

- Я… знал… - ответил он и закрыл глаза, давая понять, что готов уплыть за грань реальности.

На этот раз стазис я наложила мощный, чтобы до обеда, а то и до ужина Ирс точно не очнулся. Хорошо бы попросить кого-то из тех, кому я доверяла, присмотреть за ним. Эмма и Лойс сами наверняка валились с ног, Алекс нужен был для того, чтобы разработать план лечения. Арш, Ассен, а тем более Коури я отмела сразу.

И кто оставался?

Гертруда! Вот кто исполнит поручение… нет, разумеется, не мое, а Навиласа в точности!

- Кажется, я нашла тебе сиделку, - улыбнулась я спящему Ирсу. – Ты будешь жить, не сомневайся! Даже если мне придется вытаскивать из тебя всю эту тысячу игл по одной!

По одной…

По одной!

Слова засели в голове, и, кажется, там начал формироваться очень неплохой план с участием рыба и Алекса. Но для начала следовало поговорить с ними обоими, и я направилась на кухню.

Загрузка...