Лицензия на убийство. Том 2

Глава 9. Медицинская помощь Жаба

Ковалёв встал в своей спальне возле двери так, чтобы она, открывшись внутрь, спрятала его от незваного гостя. Пришедшие от Тида судя по их поведению и словам главаря не сомневались, что Носок действует в одиночку и никого, кроме него, в доме нет. Поэтому Лёха был уверен: громила не станет соблюдать излишние меры предосторожности и войдёт в комнату, не ожидая нападения.

Ещё когда громилы были внизу, бывший штурмовик, оценил их комплекцию и понял: кто бы из этих двоих к нему ни зашёл, нейтрализовать его будет непросто. Точнее, с самой нейтрализацией проблем Лёха не ожидал, он беспокоился, получится ли это сделать бесшумно.

Вариант свернуть неприятелю шею Лёха отверг сразу — лишний труп был не нужен. Хотя такой способ был самым бесшумным. Зажать рот и скрутить — была опасность, что громила вырвется или начнёт кричать. Можно было ещё ударить незваного гостя чем-нибудь тяжёлым по голове и подхватить, чтобы тот не упал слишком громко. Впрочем, грохот падающего тела никого насторожить не должен был — мало ли что там громилы переворачивают во время обыска. Главное, чтобы никто не закричал.

В итоге Ковалёв остановился на третьем варианте. Он взял в руки стоявшую на тумбочке массивную вазу из чёрного камня с разноцветными стеклянными шариками, высыпал шарики на кровать и принялся ожидать незваного гостя, заранее подняв своё оружие над головой для большого замаха.

Долго ждать не пришлось. Громила распахнул дверь и, совершенно не заботясь о собственной безопасности, прошёл внутрь комнаты, где попытался оглядеться. Но сделать это ему не удалось. Бывший штурмовик опустил вазу на голову гостя, после чего отбросил своё оружие на кровать и левой рукой заткнул неприятелю рот. Правой, как смог, подхватил здоровяка, чтобы тот упал не слишком громко.

Предпринимать ещё какие-либо действия по нейтрализации врага не пришлось — сильного удара массивным твёрдым предметом по голове хватило, чтобы тот сразу же отключился. Ковалёв тут же связал громиле руки заранее приготовленным ремнём и заткнул рот изготовленным из обрывка простыни кляпом.

Жаб справился со своим подопечным тоже очень быстро. После этого комедианты перетащили пленников в одну комнату, где связали их уже более профессионально и надёжно. Тщательно осмотрев лежавших без сознания незваных гостей, Лёха принялся стаскивать штаны с того, что был немного меньше по комплекции.

— Ты что собрался делать? — с удивлением спросил амфибос.

— Не то, о чём ты подумал, — ответил Ковалёв.

— Я ни о чём не подумал, потому и спросил.

— Скажи, нам всё ещё нужно вырубить сидящего внизу вооружённого врага?

— Ты хочешь его вырубить при помощи этих штанов?

— Именно! Штанов и вон той картины! — ответил Лёха и указал на висящую над кроватью репродукцию, на которой было изображено что-то абстрактное в пастельных тонах.

Ковалёв полностью стянул с пленника брюки. Хозяин штанов от проводимых с ним действий очнулся, с ещё большим, чем у Жаба, удивлением уставился на Лёху и что-то промычал через кляп.

— Это не то, о чём ты подумал! — повторил Ковалёв свою фразу и сильно ударил громилу кулаком по голове.

Бедняга тут же опять потерял сознание, а Лёха надел на себя экспроприированный предмет гардероба и снял со стены картину.

— Как думаешь, если эту картину им отдать, они поверят, что это Кармог? — спросил комедиант товарища.

— Сомневаюсь, — ответил амфибос.

— Тогда переходим к плану Б! — с этими словами Ковалёв покинул комнату и направился к лестнице. Лёха нёс репродукцию картины перед собой, подняв её достаточно высоко, тыльной стороной вперёд. Из-за её большого размера со стороны были видны лишь ноги и кисти рук идущего. Из-за штанов мучитель Носка принял спускающегося на лестнице комедианта за своего подчинённого и крикнул:

— Нашли, что ли?

Лёха ничего не ответил, а лишь ускорил шаг.

— Чего ты молчишь, Ярви?

Ковалёв издал непонятный звук и тут же закашлял, будто прервался на полуслове. Пока он кашлял, подошёл к незнакомцу на расстояние полутора метров и резко протянул тому картину, приподняв её при этом ещё выше, так что нижний край репродукции оказался выше пояса. Человек Тида на автомате схватил полотно. Едва его руки коснулись багета, Лёха изо всех сил пнул незваного гостя между ног. Бедняга взвыл и, уронив картину, упал на пол.

— Ярви! Ты… — мучитель Носка осекся, разглядев Ковалёва.

Он всё же решил сказать что-то ещё, но сделать этого не смог — перехватило дыхание оттого, что Лёха, хорошо размахнувшись, пнул его в живот.

Человек Тида застонал, скрючился на полу и больше не выглядел грозным. Ковалёв быстро его разоружил, забрав пистолет и нож. К этому времени спустился Жаб.

— Хороший у тебя план Б, — одобрительно сказал амфибос.

— Спасибо! Мне тоже понравился, — ответил Лёха. — Приведи Носка в чувство, а я пока с нашим гостем пообщаюсь.

Амфибос утащил гуманоида в ванную комнату, а Ковалёв направил пистолет в лоб незваному гостю и сказал:

— Не стыдно маленьких обижать?

— Нет, — ответил посланник Тида.

— Меня расстроил твой ответ, но порадовала честность. Если будешь продолжать в том же духе, мы можем договориться.

— Что ты хочешь?

— Мне нужно имя того, кто тебя сюда прислал и адрес места, где его можно найти.

— Ещё что? — усмехнулся незваный гость, который, судя по всему, не сильно испугался ситуации, в которую попал, и уже начал приходить в себя. — Может, тебя к нему сразу отвезти?

— А я уж боялся, что ты не предложишь. Знаешь, кто я?

— Вроде ты клоун какой-то. По новостям про тебя говорили.

— Не просто клоун, а клоун с лицензией на убийство! Прошу заметить и запомнить!

— Хорошо, считай, что напугал, — сказал незваный гость. — Но давай всё же попробуем договориться. Я могу рассказать тебе многое, но при одном условии.

— Вообще-то, не в той ты ситуации, чтобы условия выставлять, — ответил комедиант. — Но тебе повезло, что я любопытный. Давай выкладывай своё условие, хотя не думаю, что у тебя получится меня удивить.

Посланник Тида приподнялся, он хотел что-то сказать, но схватился за живот и скривил лицо. По виду незваного гостя было заметно, что ему больно. Ковалёв развёл руками, словно говоря: «Прости, парень, ты первый начал агрессию».

Лёха даже на секунду подумал: не переборщил ли он с ударом в живот, но в этот момент мучитель Носка резко выпрямился и толкнул Ковалёва в грудь. Комедиант не ожидал такого поворота и не удержался на ногах, правда, быстро поднялся.

Человек Тида рванул к входной двери по дуге, чтобы оббежать Лёху. Бывший военный, сразу просчитав замысел неприятеля, не стал бежать за ним, а бросился к выходу прямиком. Беглец, заметив это, сменил направление и помчался наверх. Ковалёв бросился туда же.

Поднявшись на второй этаж, посланник Тида огляделся, выбирая, в какую из спален ему забежать. Но когда Лёха уже наступал на верхнюю ступеньку лестницы, незваный гость поменял планы и прыгнул вниз. Возможно, он рассчитывал долететь до мягкого дивана, но в последний момент Ковалёв успел зацепить его за ногу.

Прыжок не задался в планируемом режиме, и бедняга до дивана не долетел. Он рухнул животом на стол, причём на ту самую массивную статуэтку, которой ранее раздробил палец Носку. Лёха сначала хотел прыгнуть следом, но заметив, что незваный гость лежит на столе, а из его спины торчит острый металлический верх статуэтки, спустился по лестнице.

— Похоже, я в тебе ошибся, и ты меня всё же удивил, — произнёс комедиант, подходя к не подающему признаков жизни посланнику Тида. — Но лучше бы ты просто рассказал мне, как найти твоего босса.

Едва Ковалёв замолчал, из ванной комнаты вышел Жаб и тут же спросил товарища:

— Что здесь произошло, Лёха? Что за шум?

— Здесь произошла одна из самых нелепых попыток суицида, которые я видел в своей жизни, — ответил Ковалёв. — Причём удавшаяся попытка.

— Думаешь, это суицид? — удивился амфибос, посмотрев на посланника Тида.

— Судя по тем минутам, что нам довелось его знать, он был не таким уж глупым парнем. И мне приятнее думать, что он удачно совершил суицид. Осознавать, что он так бездарно облажался при попытке убежать — грустно.

Из ванной комнаты, пошатываясь, вышел Носок с мокрой головой. Адвокат морщился от боли и рассматривал свой покалеченный палец. Однако вид его недавнего мучителя, распластавшегося на столе, заставил гуманоида на некоторое время забыть про травму.

— Что здесь случилось? — воскликнул Носок.

— Угадай! — предложил Ковалёв и, не дождавшись версий, сказал: — Он просто прыгнул со второго этажа на статуэтку.

— Звучит как-то странно, — пробормотал уроженец Лифентра.

— Ну оно и выглядит не лучше, — парировал Лёха. — Однако это факт. Мы здесь, вообще, не виноваты.

— Боюсь, господин Лёха, это будет трудно доказать.

— Это да, — согласился Ковалёв и посмотрел на Жаба. — Идея вырубить все камеры оказалась не самой удачной.

— Да откуда я мог знать, что такое произойдёт? — удивился амфибос, вздохнул и грустно добавил: — Но соглашусь, его тоже повесят на нас.

— С другой стороны, какая уже разница? — печально улыбнулся Лёха. — Одним больше — одним меньше. Меня волнует другое: как теперь искать Тида?

— Там наверху ещё двое лежат связанные, — напомнил амфибос. — Допросим их.

— Это понятно — допросим. Но не факт, что они много знают. Любитель прыжков со второго этажа явно был помощником Тида, а те больше похожи на взятых ради устрашения рядовых мордоворотов.

— Но хоть что-то же они должны знать, — стоял на своём Жаб.

— Очень на это надеюсь.

— Господа! — осторожно вступил в разговор Носок. — Мне бы в больницу как-нибудь попасть. Очень уж меня пугает состояние моего пальца.

— Ну-ка покажи! — сказал Ковалёв и попытался схватить адвоката за кисть.

Однако гуманоид от страха дёрнул рукой, и получилось так, что Лёха схватил его за травмированный палец. Носок взвизгнул и снова потерял сознание.

— Лёха, ты что делаешь? — возмутился Жаб. — Зачем? Я его еле привёл в чувство! Сам теперь откачивай!

— Да я его хотел за кисть взять, чтобы просто осмотреть палец! — ответил Ковалёв. — С другой стороны, зато сейчас нормально разглядим.

Бывший командир штурмового отряда, повидавший в жизни множество различных переломов, примерно мог представить тяжесть травмы. Он очень внимательно рассмотрел и прощупал мизинец Носка и грустно сказал:

— Плохо здесь всё. Даже и не знаю, что с этим делать.

— А что тут сделаешь? — Жаб тоже осторожно взял раздроблённый мизинец гуманоида, внимательно рассмотрел его и добавил: — Две фаланги из четырёх в кашу. Эти осколки обратно в палец сможет собрать только очень хороший хирург.

— А хорошего хирурга у нас нет.

— Никакого нет. А везти его в больницу нельзя. Врачи вызовут полицейских, те вытрясут из Носка информацию. А если и не вытрясут, то по базе пробьют, где он остановился. В общем, полицейские будут здесь довольно быстро.

— А нам это не нужно! — глубокомысленно произнёс Ковалёв.

— Не нужно, — поддержал товарища Жаб. — Я думаю, половина пальца, да ещё и мизинца, ещё и на левой руке правши — небольшая потеря. Скоро привыкнет, будто так и было всегда.

— Не думаю, что скоро, но привыкнет, — согласился Лёха и вопросительно посмотрел на товарища. — Я тебя правильно понял?

Амфибос кивнул.

— Других вариантов нет. Сейчас допросим тех двоих наверху и займёмся Носком.

— Нет уж, — возразил Ковалёв. — Давай сначала с нашим раненым другом закончим, пока он так удачно в отключке. А те двое никуда не денутся,

— Можно и в таком порядке, — согласился Жаб. — Ищи тогда антисептик!

Амфибос направился в кухонный блок гостиной, там включил на полную мощность варочную панель и поставил на неё тяжёлую сковороду.

После этого Жаб достал из холодильника лёд, вывалил его на стол и крикнул другу:

— Тащи его сюда!

— Носка или антисептик? — послышалось в ответ.

— Обоих!

Ковалёв принёс адвоката и аккуратно разложил его на столе для готовки. Рядом поставил спрей с антисептиком. Жаб в это время достал из-за пояса свой армейский нож и немного его подточил о край мраморной разделочной доски.

— Милая картина, — улыбнулся Лёха. — На разделочном столе лежит гуманоид без сознания, ты точишь нож, а на плите уже греется сковородка. Наш друг полковник Тынх оценил бы это.

— Мы же не есть Носка собираемся, — возразил Жаб.

— Но со стороны очень похоже на то.

Лёха рассмеялся. Амфибос же с серьёзным выражением лица обработал антисептиком сначала раздроблённый мизинец, затем лезвие ножа и разделочную доску, после чего сказал:

— Крепко зафиксируй ладонь и по возможности всё тело.

— Не вопрос, адвокат нам достался не слишком крепкий, — ответил Лёха, обхватил гуманоида и положил его руку на разделочную доску.

Жаб сильно придавил ладонь Носка к доске и резким ударом ножа отрубил адвокату две раздроблённые фаланги мизинца. Уроженец Лифентра от этого пришёл в себя и закричал во всё горло. Пока он верещал, амфибос снял с плиты раскалённую докрасна сковороду и прижёг её дном место ампутации.

Шипение прижигаемой плоти и совершенно дикий вопль Носка заставили Ковалёва невольно зажмуриться. Впрочем, длилось это недолго — адвокат снова потерял сознание.

— Надо поискать обезболивающее, — сказал Лёха.

— Надо, — согласился Жаб. — Не думаю, что он умеет переносить боль. Жалко беднягу.

— Ну, с другой стороны, он же сам хотел приключений, — заметил Ковалёв. — Хотел, чтобы было чем похвастать перед своей Киллоко. По мне, всё пока идёт так, как он хотел.

— Сомневаюсь, что он хотел именно таких приключений.

— Здесь тебе не рыбные ряды морского рынка Боргосса. Тут выбирать не всегда получается. И вообще, вместо пальца ему вполне могли и черепушку размозжить, так что в определённом смысле он везунчик.

— Согласен, — кивнул Жаб. — Могли и черепушку.

— Во-о-от! И там бы мы сковородкой ситуацию не исправили! Поэтому предлагаю считать Носка везунчиком.

Жаб пожал плечами, не желая спорить, а мало похожий на везунчика гуманоид негромко простонал, словно выражая полное несогласие с Ковалёвым, но внимание на это никто не обратил.

— Ладно, жить будет — сказал Ковалёв. — Давай его на диван перетащим и пойдём навестим ребятишек наверху.

Комедианты взяли своего адвоката за руки-ноги и понесли к дивану. Уложив Носка, Лёха обратил внимание, что и без того обычно бледное лицо гуманоида приобрело лёгкий синеватый оттенок.

— А дружок наш не помер случайно? — заволновался Ковалёв и отвесил уроженцу Лифентра звонкую пощёчину.

Носок пришёл в себя и застонал. Морщась от боли, он с удивлением уставился на перебинтованную кисть и спросил:

— Вы перевязали мне травмированный палец?

— Ну не совсем, — уклончиво ответил Ковалёв. — Но что-то типа того.

— Спасибо! Но очень уж болит, лучше бы к врачу съездить. Думаю, сейчас каждая минута важна.

— Поверь, торопиться тебе особо некуда. Всё будет нормально.

— Но я переживаю за свой палец.

— Ты сильно не переживай… — Лёха с удивлением осознал: ему неловко сообщать несчастному гуманоиду о том, что бедняге отрезали мизинец.

Сколько раз бывшему военному доводилось сообщать своим бойцам новости намного хуже, и ни разу его ничто не останавливало. А вот сейчас при виде несчастного испуганного уроженца Лифентра, Ковалёв не мог подобрать нужных слов. Но верный друг пришёл на помощь.

— Мы тебе отрезали палец, — спокойно сказал Жаб Носку. — Поэтому в больницу ехать не надо.

Адвокат выпучил глаза, быстро и глубоко задышал.

— Не вздумай опять отрубиться! — крикнул Ковалёв, отвешивая гуманоиду ещё одну пощёчину.

В этот раз Носок в обморок не упал, он громко завыл, перемежая вой с причитаниями.

— Как вы могли! Это ведь мой палец! Я не давал вам разрешения! Я же теперь неполноценный! Я даже ещё не женился, а у меня уже нет пальца! Как я теперь женюсь? Как?

— Носок угомонись! Нормально ты женишься. Для этого дела другой орган нужен, а там мы ничего не трогали, — как мог, успокоил потенциального жениха Лёха. — Хватит ныть! И так все на нервах!

— Да как же хватит, господин Лёха? Как же не ныть? — искренне удивлялся гуманоид. — Вы действительно не представляете, что натворили? Я же теперь некрасив! Моя Киллоко будет невероятно расстроена!

— Можно подумать, ты до этого был таким уж красавцем. Успокойся! И поверь мне, палец — самое меньшее, чем ты сегодня рисковал! Так что считай, отделался по минимуму. Выпей обезболивающего и поспи!

— Боюсь, уснуть я не смогу, — обиженно, но уже без истерики ответил Носок. — Если бы я знал, какими неприятностями это для меня обернётся, думаю, не пришёл бы тогда к вам на Шорке.

— А раз пришёл — заткнись! — Жаб подключился к успокоению адвоката. — Действительно, никто тебя не звал тогда, сам напросился. Стыдно смотреть, как ты ноешь! Тем более настоящих неприятностей ещё не было! Они, судя по всему, впереди.

Слова амфибоса о предстоящих больших неприятностях возымели эффект — адвокат притих, испугавшись ещё сильнее.

— Ладно, и так кучу времени потеряли, — сказал Ковалёв. — Надо наших гостей наверху допросить. Чем быстрее выдвинемся к Тиду, тем лучше.

— Будем пытать или пугать? — поинтересовался Жаб.

— Давай совместим, — предложил Лёха. — Нам же необязательно рассказывать этим ребятам, что их командир сам прыгнул на статуэтку. Скажем, что это мы его так отработали, нагоним страху.

— Ты же знаешь, я ни врать, ни блефовать не умею, — ответил амфибос. — Мне проще одного убить, второй точно всё расскажет.

— Твой план, дружище, как всегда, почти безупречен, — улыбнулся Лёха. — Минус лишь один — можно ради устрашения убить того, кто знает больше. Зачем нам лотерея? Я-то могу блефовать. Надо только привести их командира в надлежащий вид.

Комедианты приподняли тело посланника Тида, перевернули его на спину и вытащил из него статуэтку. Жаб достал свой армейский нож и воткнул его в рану на животе погибшего.

— Так будет убедительнее, — пояснил он, и действительно, теперь со стороны жертва несчастного случая выглядела замученной и убитой.

— Есть в тебе задатки творческой личности. Жаб, — сказал Ковалёв. — Хоть ты и не хочешь в этом признаваться. Если работаем сценарий, где я отмороженный главарь группы, то тащи мне новую жертву.

Амфибос по очереди привёл обоих пленников, а Ковалёв объяснил им, показывая на тело их главаря, что разговор предстоит серьёзный.

Громилы оказались на редкость сговорчивыми. Увидев «зверски убитого» командира, они решили не геройствовать, а рассказали всё, что только могли. Имени коллекционера они не знали, но дали адрес его офиса, так как несколько раз заезжали туда со своим главарём. Правда, каждый раз ожидали его в транспортёре, и в самом офисе не были, но утверждали, что он занимает весь сто восемнадцатый этаж бизнес-центра «Лотос-парк».

Выслушав всё это по кругу три раза подряд, Ковалёв решил закругляться с допросом и спросил:

— Что вы ещё можете сказать нам такого, что повысит ваши шансы остаться в живых до стопроцентных?

— Наш транспортёр имеет доступ на служебную подземную парковку бизнес-центра! — тут же отрапортовал громила, которого скрутил в своё время Жаб. — С неё прямо на лифте можно попасть на нужный вам этаж.

— Я думаю, парковка в бизнес-центре не маленькая, и выходов к лифтам там более одного, — сказал Ковалёв. — Как нам найти нужный?

— Поставьте транспортёр на автопилот и отправьте в офис. Он и доедет, и запаркуется. А там увидите ближайший лифт. Он совсем рядом от парковочного места, не перепутаете.

— В этот лифт может попасть кто угодно? — спросил Жаб.

— Нет, — ответил связанный Лёхой громила, которого главарь назвал Ярви, и которому тоже очень хотелось повысить свои шансы на выживание. — По отпечатку пальца. Указательного! Правой руки! И транспортёр по пальцу заводится!

— Это хорошо, — сказал амфибос и посмотрел на погибшего посланника Тида. — Палец у нас имеется. Мы сейчас съездим и проверим полученную от вас информацию. А вы подождёте нас здесь. Если мы найдём того, кто вас прислал, то вернёмся и отпустим вас, если нет — убьём.

— Но мы же не можем гарантировать, что он сейчас в офисе! — воскликнул Ярви. — А если он куда-то уехал?

— Да! — поддержал его товарищ. — Вы обещали нас не убивать, если мы дадим информацию об этом человеке! Мы рассказали всё, что знаем!

Жаб мрачно оглядел пленников, но ничего им не ответил. Он достал свой нож из тела посланника Тида и отрубил незваному гостю указательный палец правой руки. Громилы смотрели на всё это, не мигая, а Носок в ужасе отвернулся, представив, что ему точно так же отрезали мизинец.

Амфибос отправился в кухонный блок, нашёл там большую банку, положил в неё палец и засыпал доверху льдом. После чего вернулся к Лёхе и пленникам. Ковалёв посмотрел на банку и сказал:

— Хорошо, что в этом бизнес-центре вход в лифт по пальцу, а не по сетчатке. Не хотелось бы у него глаз забирать.

— Оборудовать простой лифт сканером сетчатки было бы чересчур, — ответил Жаб. — Но ты прав, глаз сохранить в нормальном виде было бы сложнее.

На громил этот разговор произвёл совсем уж гнетущее впечатление — они были уверены, что имеют дело с отчаянными отморозками. Лёха решил немного успокоить пленников:

— Если нужного нам человека там не окажется, но мы поймём, что это его офис, то вы будете свободны.

— В каком смысле? — переспросил Ярви.

— В прямом, — усмехнулся Ковалёв. — Мы вас отпустим.

Комедианты отвели пленников наверх и покрепче связали, представителя Тида отнесли в подвал и запихнули в большой холодильник, а адвокату велели дожидаться их возвращения и ни в коем случае не покидать дом.

— А к врачу никак нельзя съездить, пока вас не будет? — Носок предпринял ещё одну попытку получить квалифицированную медицинскую помощь.

— Чем тебе врач поможет? — спросил Лёха. — Боль скоро пройдёт, ты ведь принял таблетку, а перевязку я тебе сам вечером сделаю.

— Ну просто хотелось показать настоящему врачу…

— Ещё раз заикнёшься про врача, я тебе отрежу всю кисть! — рявкнул Жаб, перебивая гуманоида. — И два раза предупреждать не буду!

Заяви о такой перспективе Лёха, Носок бы не придал сказанному особого значения, решив, что комедиант просто хочет его припугнуть. Но из уст малоразговорчивого амфибоса эти слова прозвучали как наиболее вероятное развитие событий. И Ковалёв это косвенно подтвердил:

— Носок, моё тебе почтение! У тебя, безусловно, талант. Таким злым Жаба я видел всего раза три за несколько лет нашего знакомства. Продолжай в том же духе, мне не терпится увидеть, на что мой друг способен в гневе!

Адвокату не хотелось смотреть на Жаба в гневе, поэтому он предпочёл промолчать. Лишь несчастным выражением лица лишённый мизинца уроженец Далувора давал понять комедиантам, насколько он недоволен. Однако на его недовольство всем было плевать. Лёха с Жабом быстро покинули дом и на транспортёре незваных гостей отправились в бизнес-центр «Лотос-парк».