Лицензия на убийство. Том 2

Глава 2. Встреча со старым знакомым

Полковник Гоку Тынх молча смотрел в окно минут пять, после чего опять повернулся к комедиантам.

– Допустим, – сказал он, тщательно проговаривая каждое слово. – Допустим, что вы говорите правду, и вашей вины в гибели моих собратьев нет. Но зачем вы испортили два контейнера ылыков? Повар требует вас убить.

– За что? – удивился Ковалёв. – За два ящика каких-то ягод? Да, они вкусные, я с удовольствием съел несколько штук, пока сидел в ящике, но не слишком ли кровожаден твой повар?

– Он съел несколько штук, – начальник тюрьмы всплеснул руками. – Да за одно это тебя можно убить, а вы целых два ящика передавили! Тут не просто убить, а на кусочки порезать надо и крысам скормить!

Полковник тяжело вздохнул и добавил:

– Вы понимаете, что впервые в нашей тюрьме не сможет быть отпразднован День Благоденствия? И не только в тюрьме, но и на всём Олосе этот великий праздник будет испорчен! Многие цванки не смогут его отметить как положено!

Переполняемый эмоциями начальник тюрьмы не заметил, как перешёл на свой родной язык, высказал на нём комедиантам всё, что о них думает, потом спохватился и опять перешёл на человеческий:

– Каждый заключённый цванк имеет право в День Благоденствия получить ылык. Даже сидящий в камере смертников! Я уже молчу про законопослушных граждан. По негласной традиции, ежегодно накануне праздника ылыки привозят к нам, чтобы под нашей защитой и моим личным контролем они были переданы в каждый дом на Олосе, где живут цванки. Это святая традиция! А вы уничтожили наши ылыки! Это большая проблема!

Находящиеся в бегах и обвиняемые в нескольких убийствах комедианты вкладывали в понятие «большая проблема» несколько иной смысл, но перед полковником им всё равно было неудобно.

– А нельзя по-быстрому ещё заказать? – спросил Лёха и, чтобы не казаться совсем уж бесчувственным, добавил: – Мне очень жаль, что так получилось.

– Ещё заказать? – цванк почти простонал. – Ылыки выращивают целый год в особых условиях и специально к этому дню! Негде ещё заказать! Выращивается ровно столько, сколько нужно!

Начальник тюрьмы сокрушённо покачал головой и тяжело вздохнул. Он подошёл к незваным гостям, хотел сказать что-то ещё об испорченном празднике, но вместо этого принюхался, скривился и спросил:

– А почему от вас так воняет?

Комедианты посмотрели друг на друга и тоже принюхались.

– Я ничего не замечаю, – добродушно сказал Жаб.

– Да я, если честно, уже тоже, – добавил Лёха.

– Издеваетесь? – цванк поморщился. – От вас такая вонь идёт, что глаза режет; вы воняете этой кхэлийской дрянью – забыл, как она называется.

– Она называется хэнлорыж, – вежливо сообщил Ковалёв. – Мы почти сутки прятались в ящиках с этой гадостью, прежде чем в ящики с вашими ягодами залезли.

– Что? – закричал полковник, который уже не мог себя сдерживать. – Вы ылыки ещё и этим дерьмом провоняли? Мало того что большую часть передавили, так остальное провоняли? Я сейчас вас обоих лично пристрелю!

Начальник тюрьмы, не сводя ненавидящего взгляда с комедиантов, стал шарить правой ладонью по поясу, пытаясь обнаружить там кобуру, но, к счастью Лёхи и Жаба, её там не оказалось.

– Увести их в карцер! – заорал полковник так громко, будто этот приказ должны были услышать в самом дальнем уголке тюрьмы.

Конвоиры, тоже точившие зуб на испортивших им праздник чужаков, с нескрываемой радостью принялись выполнять приказ.

– Ты должен нам помочь! – крикнул Ковалёв начальнику тюрьмы, но полковник уже отвернулся к окну и никак не отреагировал на эти слова.

– Прекратить разговоры! – сказал дежурную фразу один из конвоиров и ткнул Лёхе в спину стволом электронного карабина. – На выход! Быстро!

Ковалёв сопротивляться не стал, он начал медленно выходить из кабинета, но при этом всё равно крикнул:

– У тебя сидит один кальмар! Шылоо! Адвокат! Он всё знает! Он виноват в гибели твоих собратьев! Нам надо с ним поговорить! Помоги, пожалуйста! – заканчивал фразу Лёха уже в коридоре, куда его просто-напросто выпихнули конвоиры.

Комедиантов отвели в карцер – правда, оставили их вместе, хотя по правилам полагалось содержать в нём заключённых по одному. Но с другой стороны, ни Лёха, ни Жаб заключёнными не были, поэтому правила на них особо не распространялись.

Разместив врагов всего рептилоидного народа в карцере, работники тюрьмы со словами: «Да что ж от вас так воняет» закрыли дверь и удалились по своим делам.

Наказанные полковником комедианты не представляли, сколько им предстоит просидеть взаперти, прежде чем начальник тюрьмы определит их дальнейшую судьбу. Несмотря на всю кажущуюся со стороны несерьёзность ситуации, по реакции цванков было видно: обиду человек и амфибос им нанесли страшную.

Впрочем, сидеть предстояло Жабу – Лёха, как только за конвоирами закрылась дверь, завалился спать. После вынужденной вахты на руднике он использовал любую возможность, чтобы набраться сил.

Разбудил Ковалёва скрип открываемой двери. Он поднялся, протёр глаза и с удивлением обнаружил на пороге заместителя начальника тюрьмы. Тот вошёл в карцер, с интересом оглядел узников.

– Шеф пока ещё не готов вас видеть – он очень зол. У повара случился сердечный приступ, его отвезли в госпиталь. Все служащие и заключённые цванки хотят вас растерзать. Половина заключённых готова на всё, лишь бы добраться до вас, пусть им за это даже увеличат срок втрое, – сразу обрисовал ситуацию заместитель начальника, после чего недовольно повёл носом и добавил: – А что это здесь так воняет?

– Крыса сдохла в вентиляции, наверное, – угрюмо ответил Лёха, которого уже порядком утомили вопросы про запах.

– Проверим, – деловито принял к сведению это объяснение замначальника. – А сейчас пойдёмте со мной! Шеф хоть и злится, но всё равно решил вам помочь. Он даже простит вас, если вы узнаете, кто убил наших братьев.

Из карцера комедиантов прямиком повели в знакомый им спортзал, посредине которого в широком кресле, ничего не понимая и испуганно озираясь, сидел господин Шылоо. Возле него стоял крупный охранник-цванк.

– Он? – спросил замначальника, издалека показав на кальмара.

– Он, – ответил Жаб.

– Надеюсь, вы не ошибаетесь, и это действительно тот, кто вам нужен и кто сможет рассказать подробности о гибели наших братьев. Вы не ограничены по времени, но до утра желательно управиться. Охранник не будет вам мешать, в пределах спортзала можете делать с этим кхэлийцем всё, что посчитаете нужным, – сказав это, заместитель начальника тюрьмы удалился.

Комедианты остались с адвокатом Шылоо практически наедине, потому что безучастный охранник, повернувшийся к кальмару спиной, походил скорее на предмет интерьера, чем на живое существо.

Подойдя к кхэлийцу, Лёха с Жабом обнаружили, что тот прикован к креслу специальным приспособлением, опоясывающим его вокруг тела и крепко удерживающим на месте. В силу специфики анатомии наручники на кальмара надеть было невозможно. И хоть Ковалёв не разбирался в мимике уроженцев Кхэлиэ, он без труда понял: адвокат сильно напуган. А увидев комедиантов, кальмар и вовсе начал трястись мелкой дрожью.

Лёха не спешил начинать разговор – он желал подольше насладиться этим зрелищем: видом испуганного, ничего не понимающего адвоката. Последние события сделали, в общем-то, добродушного комедианта немного кровожадным. Хоть несчастный господин Шылоо и не был, скорее всего, главным организатором всех Лёхиных несчастий, но этот кальмар явно приложил к ним свои щупальца. И не один раз.

– Ну, здравствуй, друг наш пудингообразный! – через некоторое время всё-таки начал разговор Ковалёв. – Рад нас видеть?

Кальмар молчал, продолжая трястись от страха.

– Так не пойдёт. Мы пришли поболтать, а ты трясёшься и молчишь, – продолжил Лёха. – Или тебе здесь, в тюрьме язык вырвали?

– Как вы сюда попали? Как вы нас нашли? – наконец-то выдавил из себя кальмар.

– Ну, найти тебя было нетрудно. Все ваши СМИ сообщили, что ты здесь – всё же нечасто такой важный адвокат в тюрьму садится. А попали мы сюда, потому что благодаря тебе и твоим подельникам у нас здесь появились друзья, – удовлетворил Лёха любопытство кхэлийца.

– Почему от вас пахнет хэнлорыжем? Что вам от нас надо?

– Вот это я понимаю, деловой разговор, – сказал Лёха и улыбнулся. – Только вопросы сегодня будем задавать я и мой друг. А ты будешь на них отвечать и желательно без обмана! Начнём сразу с главного. Расскажи-ка нам, дружок, кто и за что нас подставил?

– Мы вам ничего не скажем. Мы требуем адвоката! – решительно заявил господин Шылоо.

– Я тебе сейчас такого адвоката организую, что мало не покажется! – вступил в разговор Жаб. – Быстро отвечай, пока я тебе щупальца отрывать не начал!

– Мы требуем адвоката! – повторил кальмар.

– Хорошо, – вздохнул Ковалёв. – Мы уже поняли, что ты крепкий парень. Уважаем. Но надо как-то выходить из ситуации. Времени у нас вроде бы и много, но терять его просто так – глупо. Поэтому давай, ты нам всё-таки кое-что быстренько расскажешь, пока мой друг не начал прибегать к крайним мерам.

– Мы требуем адвоката!

– Слушай, ты! Чучело восьмихвостое! – Лёха начал выходить из себя. – Мы ведь реально сейчас начнём все твои конечности отрывать – не посмотрим, что охранник рядом.

Охранник тем временем продолжал делать вид, что его в спортзале нет, предоставляя комедиантам полную свободу действий. А Ковалёв психологически настраивался, чтобы перейти от обычного допроса к допросу с применением подручных средств.

– Мы требуем адвоката! – повторил кальмар – он был непоколебим.

– Надо пытать, – совершенно спокойно сказал Жаб, словно дело шло о какой-то мелочи. – Так он ничего не скажет.

Лёха согласно кивнул и спросил товарища:

– Ты сможешь без подручных средств? А то я даже и не знаю, что с ним сделать-то можно. Ни руку, ни ногу не сломаешь.

– Придумаем что-нибудь, – успокоил друга амфибос. – Не переживай!

– Что, клоуны! Не можете вдвоём одного кальмара на разговор раскрутить? – донёсся в этот момент до комедиантов голос начальника тюрьмы.

Таким образом полковник прервал рассуждения Лёхи и Жаба о способах пытки адвоката. Он подошёл к комедиантам в сопровождении двух охранников, один из которых катил перед собой небольшую тележку с ящиком.

– Не идёт беседа, да? – спросил начальник и недобро улыбнулся. – Ничего, сейчас пойдёт. И что бы вы без меня делали?

Полковник кивком подал знак охранникам. Один из них достал из ящика небольшую пластиковую клетку с огромной крысой. В одной из стенок клетки имелось небольшое отверстие, прикрытое задвижкой.

Охранник поднёс клетку к адвокату и немного отодвинул задвижку. Второй в это время схватил одно из щупалец кальмара и поднёс к отверстию. В одно мгновение задвижка была отодвинута полностью, а щупальце просунуто в клетку. Голодная крыса тут же впилась зубами в щупальце и начала его грызть. Кальмар взвыл и принялся извиваться в кресле, но охранники крепко держали и клетку, и щупальце.

Видавший на своём веку многое, Лёха тем не менее невольно отвёл взгляд.

– Может, хватит? – спросил он у начальника тюрьмы примерно через полминуты.

– Пока не хватит, – спокойно ответил полковник. – Клиент уже напуган, но ещё не осознал, что мы пойдём до конца, если он не станет покладистым.

Ковалёв не испытывал ужаса от зрелища пытки, но и особого удовольствия от этого не получал, поэтому просто отвернулся. А Жаб невозмутимо наблюдал за процессом. Через две минуты, когда под истеричные вопли кальмара крыса отгрызла от щупальца значительный кусок, начальник тюрьмы подал знак, и клетку с крысой убрали. Кхэлиец выл от боли и тряс в воздухе окровавленной конечностью.

– Ещё хочешь? – совершенно спокойно спросил начальник тюрьмы.

– Нет! – закричал кальмар.

– Будешь отвечать на вопросы?

– Да!

– Это хорошо, – произнёс цванк и улыбнулся своим жутким оскалом. – Но если нам твои ответы покажутся неискренними, то клетку привяжут к твоему брюху. Веришь мне?

– Да.

– Господа! – обратился полковник Тынх к комедиантам. – Проблема отсутствия коммуникабельности решена! Задавайте ваши вопросы и не забудьте о том, что интересует меня. А я, с вашего позволения, немного отойду – уж очень от вас воняет. Прошу прощения!

Цванк отошёл в сторону, уселся на специально принесённый для него стул и крикнул:

– Только ничего не забудьте! Второго раза не будет!

Лёха кивнул начальнику, после чего посмотрел на кальмара и спросил:

– Будем отвечать?

– Будем, – ответил адвокат, кривясь от боли и поглядывая на своё окровавленное щупальце.

– Тогда приступим! И начнём с того, что ты нам расскажешь, кто нас подставил. И кто убил старика?

– Кто именно убил, мы не знаем, – простонал адвокат. – Наняли кого-то. Честно, не знаем. А нанял Бронкхорст. Точнее, мы и господин Чэроо наняли на деньги Бронкхорста. А если совсем точно, то Чэроо. Они нанимали лично. Они давно были в обиде на отца за то, что те не хотели им помочь в инвестировании некоторых проектов. Вот и решили быстрее получить наследство.

– И что, обязательно надо было нас подставлять? Ну, грохнули бы и грохнули, никто бы не нашёл убийцу. Зачем нас подставили? – не удержался возмущённый Жаб.

– Так это и была основная задача – вас подставить!

Комедианты уставились на кальмара, как пятилетний кхэлиец на тазик хэнлорыжа: они поняли смысл сказанных адвокатом слов, но никак не могли его принять и осознать.

– Давай-ка с самого начала и поподробнее, – первым пришёл в себя Лёха.

– Некоторое время назад, – начал рассказ кальмар, – с нами связался Астигар Тид – он помощник и правая рука Бронкхорста. Тид сказал, что ему нужно так подставить двух комиков, то есть вас, чтобы их передали кому-нибудь в рабство, и потом их можно было перепродать господину Бронкхорсту. Мы рассказали об этом господину Чэроо, зная, что они не ладят с отцом. И мы провели эту операцию, в результате которой господин Чэроо получили наследство, а чуть позже и вас. Разумеется, как было оговорено заранее, вас они передали Бронкхорсту.

– Погоди-ка! – Лёха не верил своим ушам. – Ты хочешь сказать, что старика, такого крутого и богатого, завалили лишь для того, чтобы двух странствующих комедиантов сделать рабами этого Бронкхорста?

– Именно для этого! – подтвердил кальмар. – И ещё чтобы господин Чэроо получили наследство, но это была уже второстепенная задача. Про наследство мы придумали, чтобы господин Чэроо заинтересовался проектом.

– Но зачем мы Бронкхорсту? – с искренним удивлением спросил Ковалёв.

– Не знаем. Задача была вас подставить. Мы свою работу сделали. На Ксин слетали, на Олос вас приехать уговорили, в клубе подставили, довели дело до передачи вас по бумагам Бронкхорсту. А зачем вы ему, мы не в курсе.

– А зачем этого Чэроо убили? – поинтересовался Жаб.

– Их не собирались. Но они начали дерзить Бронкхорсту, и раз уж вы сбежали, нужен был хороший повод объявить вас в розыск.

Господин Шылоо отвечал на все вопросы очень подробно и с энтузиазмом – видимо, ему очень не хотелось, чтобы его ответы показались начальнику тюрьмы неискренними. Примерно через час душевного разговора комедианты окончательно уяснили себе, что во всех случившихся с ними в последнее время неприятностях они являются не случайной жертвой, а главными действующими лицами.

Загадочный Бронкхорст решил любым способом заполучить комедиантов себе в рабство и завладеть их имуществом. Ради этого он был готов на любые затраты и жертвы. Однако после того как всё пошло не по плану, и Лёха с Жабом стали докапываться до истины, допросив по ходу дела ещё и Гирта Джаапа, Бронкхорст занервничал.

Со слов адвоката Шылоо, бедняга Джаап после визита к нему комедиантов сразу же сделал два звонка: первый кальмару, предупредив кхэлийца, что к нему скоро приедут, второй Бронкхорсту. Таким образом, вроде бы умный нотариус этим глупым поступком подписал себе приговор. Джаап попросил у Бронкхорста защиты, но тот решил, что убрать свидетеля намного проще, чем защищать.

Господин Шылоо, увидев по новостям, что произошло с нотариусом, сразу понял: это сделали не комедианты, и потому принял правильное решение – на время спрятаться. И спрятался он там, где, по его мнению, его не могли настигнуть ни Лёха с Жабом, ни люди Бронкхорста. Он быстро написал сам на себя донос в налоговую службу Олоса и обеспечил себе быстрый арест.

В тюрьме кальмар рассчитывал просидеть до того момента, как Бронкхорст расправится с комедиантами. В том, что это рано или поздно произойдёт, кхэлиец не сомневался. После чего он планировал доказать несостоятельность доноса и выйти на свободу. К этому моменту он снова стал бы не опасен для Бронкхорста и мог не переживать за свою жизнь.

Но господин Шылоо сильно ошибся: по иронии судьбы, единственное место, где Лёха с Жабом могли его настичь, была именно окружная тюрьма Олоса для ожидающих суда, которой руководил полковник Гоку Тынх – кровожадный, но справедливый.

Беглые рабы господина Бронкхорста были настолько шокированы полученной информацией, что поначалу даже отказывались верить услышанному. Но стонущий от боли адвокат, зажимающий разгрызенное крысой щупальце, не походил на существо, склонное в такой ситуации обманывать. Поэтому комедиантам пришлось смириться с открывшимися фактами.

При этом Лёха с Жабом совершенно не представляли, зачем они могли понадобиться загадочному Бронкхорсту. На этот счёт у них не было даже предположений. Но зато теперь появилось чёткое понимание: уйти от проблемы, не разрешив её полностью, точно не получится.

– Ладно, в принципе всё ясно, – задумчиво произнёс Ковалёв, осознавая при этом, что ему совершенно ничего не ясно. – Теперь, пока Бронкхорста не поймаем, дополнительных подробностей не узнаем. Отсюда задача – найти этого гада! Давай всю информацию про него! Всё, что знаешь! Где, с кем, как, зачем и всё остальное!

– Мы не знаем! Мы честно не знаем – мы все дела вели через Тида, Астигара Тида, – затараторил кальмар, опасливо поглядывая на начальника тюрьмы. – Честно, не знаем!

– Хорошо, – согласился Лёха. – Верю. Тогда говори, как найти Тида? Где живёт? Где работает? Где отдыхает?

– Мы не знаем, он сам всегда звонил нам.

– У… – мрачно протянул Ковалёв. – Мы опять в секретики играем? Что ж, жаль твой пухленький животик.

– Нет! Не надо нас мучить! Мы правду говорим! – завопил кальмар.

– А что нам с твоей правды? – мрачно сказал Жаб. – Нам нужна информация. Как мы этого Тида искать будем, если ты ничего ценного про него сказать не можешь?

– Мы знаем лишь, что он живёт в Тропос-сити, – простонал адвокат. – И ещё он коллекционер! Он просто помешанный! Его главная страсть – коллекция антиквариата Лифентра! Это его слабость, особенно картины периода гонений. Он не пропускает ни одного аукциона, мы несколько раз, кстати, там и встречались. Да! Вот ещё! Он всё пытался уговорить господина Чэроо, чтобы они продали ему какую-то картину этого периода. Но господин Чэроо всегда отказывались.

– А зря. Пообещал бы продать – может, и не улетел бы в сломанной капсуле в открытый космос, – предположил Лёха. – Картины Лифентра периода гонений, значит? Не густо, но хоть что-то. Надеюсь, этот Тид хоть знает, где Бронкхорста искать?

– Безусловно! Он его правая рука!

Сказав это, господин Шылоо поморщился от боли, посмотрел на своё окровавленное щупальце и добавил:

– А нельзя нам поскорее перевязку сделать и обезболивающее дать?

– Это не к нам, – равнодушно ответил Жаб. – Ты лучше скажи, кто именно принимал решение об отправке неисправной капсулы в открытый космос?

– Особо никто и не принимал, Бронкхорст и Тид обсуждали это как само собой разумеющееся.

– То есть, они оба виновны в гибели всех существ в капсуле? – уточнил амфибос.

– Да, – подтвердил кальмар.

– У меня вопросов к нему больше нет, – сказал Жаб, посмотрев на Лёху. – А у тебя?

– Только один остался, – ответил Ковалёв другу, посмотрел на кхэлийца и спросил: – Скажи, как вы эту гадость жрёте? Хэнлорыж ваш.

– Это вкусно, – искренне ответил кальмар.

Лёха усмехнулся и крикнул в сторону полковника Тынха, который, казалось, уже задремал на своём стуле:

– Мы всё!

Начальник тюрьмы встал и подошёл к комедиантам.

– Вы уверены, что спросили его обо всём, о чём хотели? – поинтересовался цванк. – Потому как, напомню ещё раз, второго шанса поговорить с ним у вас не будет.

– Уверены, – сказал Лёха, а Жаб подтвердил слова товарища убедительным кивком.

Полковник тоже кивнул, давая понять, что принял такой ответ, после чего сказал охранникам:

– Вы знаете, что делать.

Охранники-цванки тут же отстегнули господина Шылоо от кресла и поволокли его к выходу.

– Нам бы перевязку и обезболивающее побыстрее! – успел крикнуть адвокат прежде, чем его вывели из спортзала.

– Что теперь будет с нашим другом? – спросил Ковалёв полковника, после того как увели кхэлийца.

– Ничего хорошего, – ответил Гоку Тынх. – Вы же понимаете, что утром он первым делом встретится со своим адвокатом и всё ему расскажет. Мне бы этого очень не хотелось. Думаете, легко цванку на Олосе дослужиться до начальника тюрьмы? Я не хочу всё потерять из-за какого-то продажного адвоката. К тому же, надеюсь, после того как крысы съедят такого уважаемого члена общества, у нас наконец-то проведут нормальную дезинфекцию.

– А ты всё пытаешься совместить полезное с ещё более полезным? – Лёха попытался перевести в шутку неприятную тему.

– Ну а что? – цванк пожал плечами. – Судя по всему, этот адвокат был не очень хорошим существом, так пусть хоть какую-то пользу принесёт обществу.

– И ведь не поспоришь, – согласился Ковалёв. – Надеюсь, вы его хоть перед этим вырубите? Не живьём же его крысам отдадите?

– Нельзя его вырубать. Будет экспертиза, проверят всё. Поэтому придётся ему потерпеть, – мрачно ответил полковник.

– Жестоко.

– Будем считать, что ему не повезло. К тому же моим братьям в той капсуле тоже нелегко было. Я ещё чем-нибудь могу вам помочь? Если нет, то спасибо, что помогли узнать правду, но у меня много дел, надо идти.

– Мы узнали всё, что хотели – сказал Жаб. – Спасибо за помощь!

– Не за что, – ответил начальник тюрьмы и обратился персонально к Лёхе: – А ты извини, что я сразу тебе не поверил.

– Да я понимаю, – усмехнулся Ковалёв. – Не проблема! Человеку верить иной раз себе дороже выходит. Ещё раз спасибо! Отлично всё прошло, разве что немного жалко кальмарца.

Начальник тюрьмы скривился – видимо, улыбнулся – и сказал:

– Если ещё чем-то смогу помочь, обращайтесь!

– Было бы неплохо нас назад на Лакфан отправить – если получится, конечно, – сразу же попросил Жаб, которого судьба кальмара беспокоила меньше, чем отлёт с Олоса. – Можно тем же способом, каким мы сюда прибыли.

– Что-нибудь придумаем, – пообещал полковник Тынх. – Только дайте слово, что если найдёте тех, кто убил моих братьев, то отомстите за них!

– С удовольствием, – ответил Ковалёв. – Здесь, вообще, не переживай и не сомневайся! Отомстим по полной программе.

– Мы убьём их всех, – лаконично добавил Жаб.