Лицензия на убийство. Том 2

Глава 15. Пак

Ковалёв смотрел на Астигара Тида, лежавшего на площади Искусств в двух метрах от Гранд-Тропос-Опера, и с грустью констатировал печальный факт — количество жертв в их запутанной истории увеличилось ещё на одну. А также, несмотря на то что Тид доставил комедиантам кучу проблем, Лёха сожалел, что не смог его спасти. Как любой военный, Ковалёв не знал жалости к врагу на поле боя, но никогда не добивал раненых и не убивал пленных. Поэтому он чувствовал некоторую вину за нелепую гибель Тида. Жаб, как обычно, угрызениями совести не мучился и сказал, как думает:

— Так даже лучше. Не нравилась мне идея его здесь оставлять. Рискованно это было.

— Есть логика в твоих словах, — согласился Лёха. — Но ты же понимаешь, что его тоже на нас повесят.

— А кто говорил про семь бед и один ответ? — спросил амфибос.

— Иногда это употребляется в ироническом ключе. Но в любом случае пока отвечать мне ни перед кем не хочется. Поэтому уходим отсюда! И как можно быстрее!

К Тиду уже начали подбегать многочисленные прохожие, кто-то доставал телефон, чтобы вызвать полицию, кто-то пытался проверить у упавшего пульс. К счастью комедиантов, никто из посетителей ресторана, находившихся на площадке, происшествия не заметил и паники не устроил. Но в любом случае до момента, когда прибудут стражи порядка и перекроют все выходы из здания, оставались считаные минуты.

Лёха с Жабом быстро покинули кабинку и направились к лифту, чтобы на нём спуститься в подземный паркинг, где их ждал транспортёр. Парковочное место прилагалось к билетам в ВИП-ложу.

— Дружище, точнее, Ваше Величество, прошу прощения, что сомневался в твоём августейшем происхождении, — сказал Ковалёв, когда дверцы лифта закрылись.

— Ничего страшного. Я сам в это до сих пор не верю, — ответил Жаб.

— А придётся! Кстати, как ты теперь смотришь на превращение Далувора в республику?

— Отрицательно.

— Вот за что я тебя люблю, Ваше Величество, так это за честность!

— Не называй меня так.

— А почему? Стесняешься, что ли? — усмехнулся Лёха.

— Это неправильно, коронации же не было, — ответил Жаб, как всегда, серьёзно. — Да и мало ли как оно ещё повернётся.

Лифт остановился, комедианты покинули кабинку и побежали к транспортёру. Запрыгнув в салон, Ковалёв сразу же назвал нужный ему адрес, умная машина дождалась, пока пассажиры пристегнутся, и сразу же направилась к выезду.

К радости беглых рабов господина Бронкхорста, им удалось покинуть парковку и район Гранд-Тропос-Опера до его оцепления полицией. Когда транспортёр, проехав три квартала, нырнул в подземный туннель, Лёха наконец-то выдохнул, немного расслабился и поделился с товарищем мыслями:

— Надеюсь, Тид нас не обманул насчёт шоу, и мы сможем поймать там сегодня нашего неуловимого рабовладельца.

— Думаю, он сказал правду, — ответил Жаб. — Мне кажется, Тид хотел, чтобы мы добрались до Бронкхорста.

— Если это так, то хорошо. Но времени у нас немного. Через час там всё начнётся, и ещё пару часов будет идти. Совсем мало времени, учитывая, что нам перед этим надо заехать в два места.

— В два места? — переспросил амфибос. — Зачем? И что за адрес ты назвал автопилоту?

— Ты собираешься идти на «Боргосскую рулетку» прямо как есть? — усмехнулся Лёха.

— А как ещё?

— Нам даже в оперу пришлось билеты покупать, а мероприятие, на которое мы хотим попасть — это не опера, друг мой, на него билет в сети не купишь. Чтобы попасть на «Боргосскую рулетку», нужно специальное разрешение от серьёзных людей.

— Значит, мы едем к таким людям?

— Почти. Мы едем к тому, кто сможет пробить для нас разрешение. А ещё было бы неплохо сделать лица.

— А лица-то зачем? — продолжил сыпать вопросами амфибос. — Там стоят камеры?

— Там сидит Бронкхорст, и если он нас узнает раньше, чем мы его заметим, то это станет провалом всей нашей операции.

— Ясно. Но, может, ты мне хоть немного расскажешь про это шоу? Где оно проходит и почему туда так трудно попасть?

— Оно проходит в казино Ланфен-плаза. А попасть на него трудно, потому что это закрытое смертельное шоу. Каждый раз по окончании «Боргосской рулетки» спецрейсом на частном шаттле в открытый космос увозят шесть трупов.

— Подпольные бои, что ли?

— Нет, друг мой, более изощрённое развлечение. Представь! За массивным круглым столом при большом скоплении народа сидят двенадцать игроков и едят устриц.

— Кто больше съест, что ли? — удивился Жаб. — И на это кто-то приходит смотреть? Не понимаю я ваших человеческих развлечений.

— Не перебивай! Все участники шоу не просто игроки, а потенциальные смертники, и едят они не обычных моллюсков, а диких боргосских зеркальных устриц! Ну как? Уже интереснее?

— Да не очень. А в чём смысл?

— Дикие зеркальные устрицы настолько ядовиты, что убивают даже амфибосов. Это, кстати, тебе на заметку! Как станешь королём, первое время устриц не ешь, мало ли кто там у тебя в поварах будет. Вдруг сторонник республики? В этих моллюсках просто запредельная концентрация какого-то сильного яда. И вот представь: двенадцать игроков сидят за столом, а по центру стоит здоровенное золотое блюдо с боргосскими устрицами. Их там ровно сорок восемь штук. Двенадцать диких ядовитых, выловленных в океане на Боргосе и тридцать шесть генно-модифицированных, выращенных искусственно, очень вкусных и полезных.

— Ничего не понимаю, — опять перебил Жаб.

— Так ты слушай и поймёшь! Игроки по очереди, согласно заранее проведённой жеребьёвки, берут с этого блюда устриц и едят их. Сначала вероятность выбрать дикую — двадцать пять процентов. Потом плюс-минус, в зависимости от того, сколько ядовитых подъели. Скажу тебе, хоть я и противник таких развлечений, но это затягивает. Игроки смотрят на блюдо, думают, прикидывают, как-то пытаются угадать, где лежит неядовитая, в итоге выбирают какую-нибудь устрицу и едят. Потом около десяти секунд даже не дышат от страха. А затем, если пронесло, запивают вином и ждут, пока пройдёт круг. Не повезло — краснеют, хрипят и падают замертво под стол. Их тут же уносят, а игра продолжается.

— И как долго она продолжается?

— Пока не унесут шестерых неудачников. Оставшиеся объявляются победителями и принимают поздравления. Если мне не изменят память, каждый выживший получает по сто тысяч юаней. Это хорошие деньги, поэтому от желающих участвовать отбоя нет.

— Странно это, — с искренним удивлением произнёс амфибос.

— А что странного? — удивился, в свою очередь, Ковалёв. — Слишком много отчаявшихся людей вокруг. И часть из них пытается решить свои проблемы вот таким необычным способом.

— Сомнительный способ решать проблемы.

— А вот сухая статистика говорит, что способ рабочий! У каждого второго участника шоу всё получается очень даже неплохо. Да, шестерых увозят в открытый космос, но шестеро покидают Ланфен-плазу относительно богатыми. Сто тысяч юаней — это большая сумма даже для Тропос-сити, а где-нибудь на Эдельвейсе на эти деньги можно вообще всю жизнь прожить, если не шиковать. Поверь мне, я знаю, что говорю, я там родился! Ну и не забывай, многие игроки решают попытать счастья в «Боргосской рулетке» прежде чем лезть в петлю или выходить в окно. Как бы это ужасно ни звучало, они даже в случае проигрыша ничего не теряют.

— Это всё неправильно, — стоял на своём Жаб. — Нехорошее это шоу.

— А я разве говорил, что это правильно? — возмутился Лёха. — Это ужасно, дружище! Но мир мы с тобой не изменим, по крайней мере, пока ты не станешь королём, а вот Бронкхорста поймать надо.

— Не спорю, — согласился амфибос.

Некоторое время друзья ехали молча, затем Жаб не удержался и пробурчал:

— Всё равно я не понимаю: почему такое шоу не запрещено?

— А кто тебе сказал, что оно разрешено? — спросил в ответ Лёха.

— Но его же проводят!

— Но подпольно же!

— В самом крупном казино Тропос-сити — это подпольно?

— Дружище, как бы тебе объяснить, — Лёха призадумался, подбирая слова. — Существуют вещи, которые в принципе есть, но их как бы нет. Вот «Боргосская рулетка» из той же категории. На этом мероприятии можно встретить многих представителей истеблишмента Тропоса. Они общаются, обсуждают шоу, делают прогнозы на игроков, но ничего из этого не выносится наружу. Говорят, если часто посещать шоу, можно даже завести полезные знакомства. Но при этом, если где-либо когда-либо кто-то по незнанию или глупости вслух произнесёт это словосочетание — боргосская рулетка, то те, кто, возможно, ещё вчера был с этим человеком на шоу и обсуждал игроков, сделают вид, что ничего не понимают. Эта тема табуирована за пределами Ланфен-плазы. Кстати, вырядились мы для визита туда просто идеально. Сойдём за богачей и не вызовем подозрений.

— Всё равно я не понимаю, какой интерес может быть в том, чтобы просто смотреть, как кто-то травится ядовитыми устрицами?

— Так они же не просто смотрят, они ставки делают. А это азарт! Чем «Боргосская рулетка» отличается от тех же боёв без правил до летального исхода?

— Ну ты сравнил! — возмутился Жаб. — Это же разные вещи!

— А почему бы не сравнить? И там, и там народ гибнет. Тем более, на рулетке есть один важный принцип, который неукоснительно соблюдается — все игроки добровольцы. Понятное дело, многих за стол приводит нужда, но вот насильно туда никто никого не сажает. И вообще, наша задача не осуждать шоу, а использовать его в своих интересах, как бы цинично это ни звучало! Потому как у нас тоже сейчас не самая лучшая жизненная ситуация. Надеюсь, это были все твои вопросы?

— Есть ещё один. Ты сказал: шоу длится около двух часов. Но съесть шесть отравленных устриц даже вперемешку с нормальными и утащить после этого шесть тел — это максимум полчаса!

— Ну они же не жрут их на скорость! Куда им торопиться? И ещё там есть ведущий. Он веселит зрителей, рассказывает смешные истории. После каждого отравившегося делают довольно большой перерыв. Специально приглашённые артисты в это время показывают номера. Все выпивают и закусывают: и игроки, и зрители. Это именно шоу, дружище! И хоть поедание отравленных устриц — его главная часть, но это лишь часть! Так что два часа у нас есть точно. Но не больше, всё же под самый конец приходить не вариант.

— А откуда ты это всё знаешь так хорошо? — продолжил расспросы амфибос.

— Самому приходилось играть.

— Я тебе не верю.

— Что ты сказал? — Ковалёв аж подскочил в кресле транспортёра. — Ты что сейчас сказал?

— Что я тебе не верю, — повторил Жаб. — А что?

— А то, что это первый раз за три года нашей дружбы, когда мне не удалось тебя обмануть! Не то чтобы я собирался это делать, я просто пошутил, но обычно ты всему верил, а тут такое! Дружище! Да такими темпами ты и шутить научишься!

— Это вряд ли,— заметил амфибос. — Нас в ближайшее время или убьют, или я стану королём. Оба эти варианта исключают вероятность того, что мне будет до шуток.

— Да ты вот прямо сейчас, по сути, уже пошутил!

— Я не шутил, а лишь предположил два возможных варианта развития событий.

— Ничего, ничего! — стоял на своём Лёха. — В конце концов, что плохого, если у Далувора будет король с чувством юмора?

— Мне это не нравится, — отрезал Жаб и вернул разговор на предыдущую тему: — Так откуда ты всё знаешь про это шоу?

— Я же рассказывал тебе, как работал телохранителем у любовницы олигарха. А она очень любила «Боргосскую рулетку», несколько раз я с ней туда ездил.

Жаба ответ устроил, он на некоторое время замолчал, а потом задал довольно неожиданный вопрос:

— А, может, попробуем прорваться на Далувор?

— На Далувор? — удивился Ковалёв. — В лапы регента?

— Ну необязательно, к нему. У меня есть много бывших сослуживцев, они помогут.

— Ты хочешь прилететь на Далувор и объявить: «Здравствуйте, мои подданные! Я ваш новый король!» Думаешь, тебе поверят? Я понимаю, амфибосы не врут, но мне кажется, в такой ситуации все решат, что ты просто сошёл с ума.

— Амфибосы не сходят с ума.

— Все решат, что ты первый сошедший с ума амфибос! Но королём тебя точно никто не признает без доказательств.

Жаб тяжело вздохнул и сказал:

— Ты прав, могут не поверить.

— Да стопроцентно не поверят! Ещё и по базе пробьют. А на нас куча трупов висит. И прибавь к ним ещё того, которого Носок недавно прикопал и того, которого сейчас от площади Искусств отскребают. Доказать, что один сам прыгнул со второго этажа на статуэтку, а другой сам сорвался с крыши, у нас вряд ли получится.

— Ты прав, Лёха. Только признание Бронкхорста поможет снять с нас все обвинения. А второго такого шанса его поймать, как сегодня, может уже не быть.

— Я рад, что ты это понял, Жаб. Хотя обвинения по двум последним случаям Бронкхорст вряд ли поможет снять. Но когда ты станешь королём, решить эту проблему будет проще. В любом случае попасть в руки полиции мы всегда успеем, так что лучше с этим делом не торопиться.

Жаб ещё раз вздохнул и призадумался. Ковалёв воспользовался возникшей паузой в разговоре и попытался разложить в голове по полочкам всю полученную от Тида информацию и как-то осознать, что его товарищ — наследный принц Далувора. Ничего не получалось — принять такую новость было непросто.

Но зато, разрешились все прежние загадки: странный наём комедиантов для полёта на Олос и выступления на юбилее уважаемого кхэлийского землевладельца, нелепое циничное убийство именинника, скорый суд, передача осуждённых в рабство наследнику убитого, последующая перепродажа их в собственность Бронкхорсту, отказ того продать Лёху и Жаба отцу Джии за приличную сумму и попытки поймать беглецов любой ценой.

Всё встало на свои места. Столь высокие ставки объясняли большое количество жертв и готовность Бронкхорста идти на эти жертвы несмотря ни на что. План высокопоставленного преступника был сложен, запутан, но имел все шансы на успех, если бы бывшие штурмовик и разведчик не оказались такими крепкими орешками или если бы на их месте был кто-то другой.

Но всё вышло так, как вышло. И в свете последних событий уже было трудно сказать, кому в сложившейся ситуации не повезло больше — двум странствующим комедиантам или ступившему на скользкую дорожку сотруднику спецслужб Пятой Конфедерации.

Лёха с улыбкой вспомнил, как они с Жабом удивились в первый раз, когда адвокат Шылоо рассказал комедиантам, что это не их подставили, чтобы убить старого кальмара, а кхэлийца проткнули кием, чтобы подставить комедиантов. Ковалёв тогда и не предполагал, как часто после этого ему ещё предстоит удивляться.

«Самое смешное, что мы даже не представляем: подходит наше приключение к финалу или всё самое интересное с поимкой Бронкхорста только начнётся», — подумал комедиант и посмотрел на карту маршрута, высвечивающуюся на мониторе управления транспортёром, до точки назначения оставалось ехать меньше минуты.

Когда вынырнули из туннеля и поехали по улицам нужного Лёхе района, в глаза сразу же бросилась нищета и запущенность этого места. На тротуарах валялся мусор, исписанные яркими надписями на разных языках здания были обветшалыми и, скорее всего, никогда не знали ремонта.

Контраст между богатым, размеренным и сытым центром Тропос-сити и окружавшими его перенаселёнными нищими спальными районами был слишком резким. На окраинах в основном жили рабочие со своими семьями и пенсионеры. Рабочие трудились либо вахтами на других планетах, либо на многочисленных производствах, вынесенных далеко за пределы столицы, в окружавшие город пустыни. Ну и, разумеется, неблагополучные районы были вотчиной различных бандитских структур.

Правда, в отличие от других, похожих на Тропос-сити, городов с ярко выраженным расслоением общества по районам проживания, криминогенная обстановка в столице Тропоса была относительно спокойной. Местная полиция свою работу выполняла неплохо и контроль над окраинами не потеряла. Даже ночью у случайно оказавшегося на улицах рабочих пригородов прохожего было немного шансов, что его ограбят и уж тем более убьют.

В плане преступлений против личности всё было относительно спокойно, и добропорядочные граждане могли особо ничего не опасаться. Но вот наркоторговля, проституция, запрещённые развлечения и торговля контрафактной продукцией на окраинах Тропос-сити процветали, и с этим никто не боролся.

Поговаривали, что руководство полиции и криминальные кланы заключили негласную сделку: стражи порядка не лезут в некоторые сферы преступного бизнеса, а криминальные боссы обеспечивают на подконтрольных им территориях безопасность рядовых граждан и относительный порядок на улицах.

Но был один нюанс — если по улицам депрессивных окраин можно было ходить относительно безопасно, то вот зайдя по глупости в какое-нибудь сомнительное заведение, вполне можно было остаться там навсегда, получив от отмороженных завсегдатаев этого места нож под рёбра.

Подобные случаи были нередки, и полиция ради беспечного глупца, заглянувшего на чужую вечеринку, рейды по притонам не устраивала. Власти объявляли таких любопытных граждан без вести пропавшими, а тела бедняг просто скармливались крысам в подвалах тех самых заведений, куда они имели неосторожность зайти.

Транспортёр подъехал к небольшому семиэтажному зданию. Оно походило на доходный дом — верхние этажи состояли из множества небольших помещений с маленькими окнами, в большинстве своём открытыми. Воздух на окраинах Тропос-сити был достаточно чистым и свежим, а вот электричество — дорогим, поэтому выгоднее было открывать окна, нежели пользоваться кондиционером.

Первый этаж разительно отличался от остальных. Все его окна были наглухо закрыты, по крайней мере, со стороны улицы. И ещё не было видно ни одного входа в дом, видимо, жители попадали внутрь со двора. Транспортёр остановился на небольшой парковке у торца здания, и автопилот заглушил двигатель.

— Выходим! — сказал Ковалёв другу. — Надеюсь, мы приехали туда, куда надо.

— Ты мог неправильно назвать адрес? — удивился Жаб.

— Я мог переоценить возможности человека, к которому мы приехали. Но, надеюсь, это не так.

Комедианты покинули транспортёр и зашли за угол дома. Там, в торце здания, они обнаружили большую металлическую дверь. Дорогая, чистая и отполированная до блеска, она сильно контрастировала с домом. Ручки на двери не было, а в верхней части на уровне человеческого лица находилось небольшое окошечко примерно двадцать на двадцать сантиметров.

Ковалёв осторожно постучал по двери кулаком. Примерно через полминуты после этого окошечко открылось, и комедианты увидели злое небритое лицо, вопросительно на них смотревшее.

— Нам к Паку, — сказал Лёха.

— Встреча с Паком стоит тысяча юаней, — послышалось в ответ.

Спорить комедиант не стал, он молча вытащил из кармана анонимную дебетовую карту и продемонстрировал её в окошечко. Сразу же послышался скрип отодвигаемых засовов.