Лети, мой Свет!

Глава 6

В Лесоград они так и не вернулись. Определив по карте местонахождение, было решено двигаться дальше. Тем более что в погоне за нечистью они очутились совсем рядом с границей дриадского Леса. Перемыв все косточки невиданному (и неслыханному!) доселе болотному чудовищу, ни к чему путёвому так и не пришли. Кристарн ограничился отправкой Вестника лесоградскому наместнику с кратким описанием их незабываемой встречи с призрачной сущностью, выразив надежду, что на этом проблемы с проездом в их славный город закончатся.

Ближе к закату показалась Лесния. Граница выглядела впечатляюще — великолепные столетние дубы с переплетёнными ветвями хороводом окольцовывали бескрайние лесные просторы. Говорили, что простым смертным на территорию лесных духов попасть было непросто: пограничные дубы подхватывали нарушителей спокойствия и крепко пеленали молодыми побегами до прихода патруля.

А так как особым усердием стражи никогда леса не отличались, то можно было провисеть в неудобной позе от нескольких часов до пары дней, в зависимости от степени невезучести неосторожного путника. На магов, впрочем, деревья не покушались, мудро полагая, что их дешевле пропустить (и пусть дриады сами разбираются со своими гостями!), чем потерять парочку жизненно-нужных ветвей.

Лес с первого взгляда ошеломлял безупречной красотой дикой природы. Непуганая живность настолько резво и бесцеремонно носилась вокруг облюбованной путешественниками поляны, что Витаррэлю пришлось создать охранный круг, отпугивающий животных крупнее белок и ежей. Заводить близкое знакомство с каким-нибудь медведем не хотелось, как и объяснять потом дриадам причину его скоропостижной смерти.

Собственно говоря, развести костёр тоже было нечем. В идеальной красоте дриадского леса отсутствовали такие мелочи как сухие ветки, валяющиеся, где попало. А по уверению Кристарна, обламывать живые деревья было чревато последствиями. Пришлось ограничиться «подземным огнём», похвалив себя за прозорливость, лень и хозяйственность, позволившую запастись продуктами, не нуждающимися в готовке. Ужин прошел в атмосфере общей задумчивости и неразговорчивости.

И вскоре у импровизированного костра остался один Кристарн, отправив спать победителей невиданных чудо-юд. Глядя на золотисто-коричневые сполохи внутри сферы подземного огня, тёмный пытался сообразить, какое отношение имеет обряд, почувствованный им в королевском дворце, к защитному амулету на воротах Лесограда.

Ничего особо умного не придумывалось — в истории было слишком много пробелов, но загадка крепко засела в мозгах, лишая сна и заслуженного отдыха.

— Неужели чужое любопытство столь заразно? — Крис покосился на безмятежно спящую целительницу.

Решившись, он честно, беспристрастно и очень кратко изложил всё происходящее, сотворил Вестника и отправил Повелительнице. А что — пусть тоже голову поломает.

Бесшумно подошла Тень, нежно фыркнув в плечо, намекая, что было бы неплохо отпустить лошадку погулять. Кристарн ласково погладил любопытную морду и согласно кивнул. Тень, исчезая в ночной темноте, напоследок посоветовала хозяину прекратить маяться дурью и ложиться спать. Она, мол, если что, разбудит. Тёмный бросил взгляд на спящих товарищей и побрёл по тропинке — лучше уж последовать примеру собственной лошади, чем слушаться её указаний.

Крис всегда любил лесную ночь. Для него, как и для любого дроу, не существовало непроглядной тьмы. Тусклого света месяца было более чем достаточно, чтобы при желании рассмотреть каждую травинку. Впрочем, цветочки и листочки Кристарна не особо интересовали. Он слушал лес.

После звенящей тишины подземелий, ночная жизнь леса казалась наполненной негромкой музыки, волшебной и непривычной. Лёгкий шелест крон, негромкое поскрипывание ветвей, далекий крик какой-то ночной птицы…

Лес, отдыхая от дневных забот, тихо пел свою колыбельную. Тревожные мысли таяли сами по себе, проблемы становились какими-то мелкими и, в общем-то, вполне решаемыми. И появлялась уверенность, что всё будет хорошо.

А действительно, почему бы и нет? Покидая Тёмную Долину, ему и в голову не могло прийти, что всё сложится настолько замечательно. Что выполнить невнятную просьбу Повелительницы будет не так уж и сложно, что король окажется вполне вменяемым и абсолютно непохожим на своего отца. А он сам, искренне смеявшийся над человеческими обычаями, добровольно женится на удивительной девушке…

И даже если по окончанию путешествия их пути разойдутся навсегда, он всё равно будет её помнить. И будет благодарен ей за то многое, что она успела сделать так искренне и наверняка неосознанно. За то, что так смешно и бесстрашно бросилась на помощь, хотя никакого вреда, кроме купания в озере, та несчастная русалка не смогла бы ему причинить. Ну, нахлебался бы воды, возможно. Но при серьёзной угрозе жизни воля Повелительницы быстренько привела бы в чувство новоиспеченного утопленника. Проверено на собственной шкуре.

А за прошлый день — хоть выписывай благодарственную грамоту и вешай незаметно ей на спину. Надо же было такому случится, что четверо взрослых мужчин (ну ладно, трое и Витаррэль) оказались беспомощны перед угрозой, с которой справилась обычная человечка!

Хотя, какая она обычная…

Человека, овладевшего эльфийской магией, уж никак нельзя назвать обычным. Ясно дело, что не за красивые глаза достался ей этот дар, да ещё и с доступом к высшим заклинаниям…

Поэтому-то и носится с ней Артисерэль как с фарфоровой чашей. Наверное, давно понял то, что дошло до Кристарна только сейчас. Только вот не хочется, как же не хочется, отпускать её в Светлую Долину! А во дворец — тем более. Но ведь думает она о своём короле (будь он неладен!), постоянно думает, и совершенно неизвестно до чего ещё додумается: свободолюбие и мания всеспасения — страшная смесь для и без того непредсказуемого женского мышления…

Настроение вдруг упало, желание бродить по тёмному лесу куда-то улетучилось, и Кристарн повернул назад. Возле сферы подземного огня сидела Аталь, задумчиво опустошая сумку с едой. Тёмный остановился. С одной стороны, безумно хотелось подойти, поговорить, да хоть бы просто посмотреть в яркие синие глаза, что бы убедиться — она в порядке. А с другой… ведь хотелось не только поговорить, и не только посмотреть. И сдерживать себя надоело, и по-другому никак нельзя…

Малодушно решив продолжить прогулку в добровольно-принудительном порядке, он не почувствовал бесшумное явление Тени. Получив неожиданный тычок в спину, Крис с трудом удержал равновесие, в отличие от собственного мнения о дурацких шутках драгоценной лошадки. Лошадка не подкачала и в свою очередь просветила хозяина, что думает о его внезапно прорезавшейся тонкой душевной организации и сомнительных колебаниях. Взаимно обогатившись ценными сведениями, парочка вышла на свет.

— Ну вот, теперь она точно не уснёт, доставая меня своими бесконечными вопросами! — шепотом пожаловался тёмный. И тут же получил несколько красочных вариантов, чем можно ещё заняться, если нет желания ни спать, ни разговаривать.

— Ты, кажется, гулять собиралась? — закатил глаза хозяин, решив оставить наглые намёки лошади без внимания. Тень насмешливо фыркнула и растворилась в лесу.

Вздохнув, Кристарн подошёл поближе к огню и сел на противоположной стороне сферы. Девушка выглядела неважно. Под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось и побледнело. И только синие глаза сверкали прежним задорным блеском.

— Всё-таки, здорово не рассчитала силы, — подумалось Кристарну.

Скорее бы осваивала эльфийскую магию, что ли, ведь там возможности ограничены знанием, а не резервом ауры. И опасность умереть не грозит — заклинание становилось просто недоступно магу, вот как Витаррэлю пока не дано Общее Исцеление. По каким критериям оцениваются готовность и возможности эльфийских магов силами Света и Тьмы — Кристарн никогда и не задумывался, но в том, что так правильно — не сомневался.

Вот в человеческой магии — всё по-другому. От рождения дан определённый резерв, который можно использовать. А если замахнёшься на заклинание, требующее больше силы, чем имеется — то тут два варианта. Либо недостача потянется из жизненных сил, либо придется заплатить ценою жертвенной крови. Тьма любит откликаться на такие обряды. А маги, радуясь приобретённому могуществу, редко сознают, что не кровь интересует Покровительницу Ночи (что она, крови не видела?), а их собственная душа, которую Тьма постепенно подчиняет себе. Ведь получив в своё распоряжение единожды силу, в несколько раз превышающую собственную, немногие способны отказаться и не повторить ещё разочек. И ещё, и ещё, пока Тьма полностью не выпьет их душу. И уйдёт, больше не отзываясь.

В результате, одни теряли разум, а вместе с ним и Дар, другие обрывали сами нить своей жизни, не в силах мириться с недоступностью прежнего могущества. Но чаще всего зарвавшегося коллегу уничтожали собратья по магии. И зря подозревают тёмных эльфов в подобных ритуалах. Для дроу они просто недоступны — Тьма не откликнется на глупость своих воинов, даже если им придет в голову провести любой тёмный обряд из человеческих свитков по запрещённой магии. А их души и так принадлежат Покровительнице Ночи…

Конечно, человеку можно и нужно развивать свой Дар, тогда и сила увеличится. И некоторые люди весьма креативно подходили к решению этого вопроса. Например, как не в меру сообразительный король Реинир. Уж очень хотелось ему, правителю многолюдного и богатого королевства, получить ещё и бессмертие, да желательно с Даром эльфийской магии в придачу.

Одним из символов власти в королевстве людей, помимо короны, признающей только кровных наследников, и печати, которую невозможно подделать, был уникальный артефакт — накопитель магии, оформленный в виде кольца. Почему у древних было так туго с формой — разгадать уже невозможно, поскольку артефакт был сотворён ещё до пришествия эльфов какой-то вымершей расой магов. Главное, что содержимое было на высоте — кольцо поглощало чужую магию как бездонная губка, давая своему носителю возможность творить сложнейшие энергоёмкие заклинания.

Даже эльфийский Дар этот демонов перстень смог поглотить. Да только подарок Тьмы оказался не по зубам хозяину колечка. Выпив силу Кристарна и не заметив, что получил в придачу Дар эмпатии, король Реинир отправился на массовую показательную казнь очередных неугодных короне повстанцев. И, не сумев защититься от чужой ненависти, боли, страха и отвращения, направленного к нему толпой, сошёл с ума. А сумасшедших магов сжигает их собственный, уже неконтролируемый Дар. Тогда взрывом освободившейся силы разнесло полдворца и всю многолюдную площадь. Реинир погиб, вместе с ним пропало и кольцо-артефакт…

— Ау, ты меня слышишь? — негромкий голос Аталь оторвал тёмного от тяжёлых воспоминаний.

— Нет, прости, задумался.

— Я спросила, как там Эшэри.

— Ему повезло, что ты смогла повторить Исцеление. Спасибо тебе от всей тёмно-эльфийской души. Три раза. Всегда так делай. Говорят, нам по статусу положено любить жертвоприношения.

Аталь подозрительно глянула на дроу и проворчала:

— Давай опустим бурные изъявления твоей неискренней благодарности. Я умею рассчитывать силу, и без твоей помощи Исцеление просто бы не потянула. Так что на жертву немного недотягиваю. И одно спасибо можешь оставить себе. А то и все три. Уверена, без меня вы не сунулись бы в это болото (в прямом и переносном смысле).

— Перестань, — поморщился Крис. — Неприятно осознавать, но не знаю, что бы я смог противопоставить этому чуду болотному, напади оно на нас вчера, когда ты открывала новые горизонты в дегустации спиртовых настоек. И это мне не нравится.

— Тебе завидно, да? — попыталась подколоть девушка, но Кристарн не отозвался на шутку.

— Мне непонятно. Подумай сама — мы с Эшэри были на том призрачном болоте. Почему оно не напало? Как отреагировал бы я — не знаю, должно быть, тоже заснул. И, уверяю, из моих снов материализовались бы отнюдь не цветочки с бабочками. И даже если бы очнулся перед лицом опасности, даже если бы заметил того загадочного призрака и смог его развеять… исцелить или хотя бы удержать Эшэри я бы точно не сумел. Но оно не напало. Почему?

— Крис, я не знаю. Никогда не слышала о призраках, способных материализовать чужие сны. Вот поеду в Академию, покопаюсь в справочниках, и стану умной. А ты зря себя грызёшь. Мне исключительно повезло, что удалось продержаться до вашего прихода. И что мы разделились — ведь нашу компанию в полном составе я бы не смогла прикрыть. И что рядом оказался целитель Витаррэль, а не ты и не Тебар. Больше того, если бы не напилась накануне как глупый поросёнок — то заснула бы и я.

Кристарн заинтересовано глянул на девушку.

— А причём тут твой «праздник души»?

— При том. Видишь ли, обычно, я не начинаю утро с заклинаний пробуждения. И когда мозг хоть немного соображает, то не соглашаюсь ещё и на эльфийское заклятие подобного действия. Добрый Витаррэль, сочувствуя разнесчастной мне, вкатил двойную дозу. Да после такого меня бы и вампир не усыпил! Это цепь удачных совпадений.

— Я не верю в удачные совпадения. И у меня только один вывод. Логичный, но до тошноты банальный — это чудо болотное ждало именно тебя. За тобой кто-то охотится, mi`ralli.

Аталь недоверчиво фыркнула, глядя в серьёзные зелёные глаза.

— Да кому я нужна?

Крис как-то странно на неё глянул и сердито ответил:

— Глупый вопрос. Думаю, ты многих не радуешь одним своим существованием. Начиная от вашей новоиспечённой королевы, заканчивая каким-нибудь чиновником, который по твоей милости стал бывшим, — он пожал плечами и быстро сменил тему, почувствовав, как целительница расстроилась от его предположений. — Ладно, поживём — увидим. Кстати, чего ты не спишь? Голод замучил?

— Ага. Не то слово, — девушка с облегчением выбросила из головы логично-банальные предположения тёмного и вспомнила про недоеденный пирожок. — Честно говоря, впервые чувствую настолько сильное магическое истощение. Вот до чего доводит общение с эльфами — начинаешь разбрасываться заклинаниями направо и налево, забывая, что резерв не безграничен.

— Так пользуйся эльфийской магией. Там возможностей больше.

— Угу. Как только пойму, как у меня получается соединять несоединимое и впихивать невпихиваемое, так сразу и начну, — вздохнула Аталь, задумчиво изучив содержимое сумки в раздумьях, лопнет ли она, если съест ещё что-нибудь.

— А как ты себя чувствуешь? — Крис с запозданием вспомнил, что так и не спросил о главном.

Девушка прислушалась к себе и пожала плечами.

— Уставшей. Сейчас бы горячего кофе, вазочку шоколада да горячую ванну… — Аталь сладко потянулась и сморщила носик. — Но придется довольствоваться только пирожками да комарами!

И прежде чем Кристарн сообразил её остановить — взмахнула рукой, устанавливая защитный контур, уничтоживший всех комаров внутри круга.

— С ума сошла? Мы же в дриадском лесу! — прошипел Крис, подхватываясь с места.

— Да ты что? Вот здорово! Никогда здесь не была! — заинтересовано оглянулась девушка, так и не поняв, отчего на неё шипят.

Тёмный сделал ей знак молчать и разбудил спутников, надеясь, что всё обойдётся. Не обошлось. За чертою защитного круга проявились тонкие силуэты, тут же ощетинившиеся стрелами натянутых луков. Кристарн быстро повернулся лицом к свету, заслонив собой Аталь.

— Приветствуем вас, прекраснейшие. И просим прощение за вторжение в ваши земли, но такое право мне было даровано одной из вас.

В стройном ряду лучниц произошла небольшая заминка, а вперёд выступила высокая девушка. Целительница, не удержавшись, выглянула из-за плеча дроу, чтобы рассмотреть дриаду. Загорелая кожа отливала бронзой и резко контрастировала с яркими салатово-жёлтыми волосами. Одежда была подобрана в тон цвету кожи и не одевала, а напротив — не оставляла места для малейшей фантазии. Гибкая фигура, хоть и округлённая в нужных местах, выглядела нереально тонкой. А в совокупности с длинными, почти до колен волосами — вызывала стойкую ассоциацию с приникшей к воде ракитой.

— Я узнала тебя, Кристарн. Меня зовут Ивана. Ты желанный гость на нашей земле, чего не скажу о твоих спутниках. Кто из вас осмелился совершить убийство в священно лесу? — в мелодичном голосе девушки-ивы прорезались горькие нотки гнева.

— Тот, кто не знал, где он находится, — мягко ответил тёмный. — Приношу извинения за своего спутника. И даю слово, что злого умысла здесь не было.

Ивана подошла ближе и огромные, даже по меркам светлых эльфов, глаза пытливо всмотрелись в лицо дроу.

— Не мне решать его участь. Ты волен в своих передвижениях, но твои спутники отправятся в Сердце Леса. За убийство у нас судят Старейшины.

— Я поеду с вами, — спокойно кивнул Крис.

— Никто и не сомневался, — внезапно подмигнула ему Ивана и вполне дружелюбно заявила: — Если дашь слово, что они не попытаются сбежать — мы не будем их связывать.

Кристарн оглянулся, задержав взгляд на Аталь, и чётко произнёс:

— Я даю слово, — и, ослепительно улыбнувшись дриаде, внес встречное предложение: — Не могла бы ты направить нашу дорогу? Мы поедем верхом, встретимся прямо в Сердце Леса.

Дриада кивнула и коснулась ладонью земли. Появилась широкая тропинка, тускло подсвеченная порхавшими светлячками. Путники ступили на зачарованную дорогу, а когда любопытный Витарр оглянулся — позади уже никого не было.

— Кристарн, кого вы успели убить? — заинтересовался Тебар. — Почему не разбудили нас и куда дели труп?

— Аталь произнесла заклинание. От комаров. В Священном дриадском лесу. Мошки послушно передохли, а их защитницы тут же появились, — любезно пояснил Кристарн, сверля глазами девушку.

— Так это из-за зверского убийства комаров нас ждёт суд? — ахнула целительница. — Так какого демона ты дал слово, что мы не сбежим?

— Ты действительно не понимаешь, — досадливо констатировал факт тёмный. — Мы в лесу дриад. Отсюда не сбежишь против воли хозяек. Так что моё ручательство носило исключительно показательный жест доброй воли. Тем более, суд — это очень громко сказано. Нас обвинят в варварском обращении с несчастными насекомыми, мы отдадим им на растерзание Витаррэля — на этом дело и закончится.

— Что значит «отдадим им Витаррэля»? — захлопал ресницами мигом проснувшийся эльф.

— Дриады очень трепетно относятся к светлым. Так что, не урони чести предков, напряги память или мозги (смотря, что первое откопаешь!) и разродись каким-нибудь природным шедевральным заклинанием. Слепи какой-нибудь новый цветочек-лепесточек и преподнеси его в дар Лесу. Вот и всё.

— Но я никогда не творил ничего нового… — растерянно произнёс Витарр.

— И не обязательно. Придумай, что может быть необычным для дриад. Всё, никаких «не могу». Ты — созидатель и творец, если я правильно помню. Так что, созидай и твори, а мы будем тебя охранять. А ты, великая и ужасная убийца комаров — рот на замок и ни шагу от меня. Всем всё понятно?

Дождавшись растерянного кивка от девушки и молчаливого согласия эльфов, устало проворчал:

— Не хватало нам, для полного счастья, из-за каких-то букашек рассориться с дриадами!

Сердце Леса оказалось огромной поляной, на которой, почему-то, было светло как днём, хотя никакого огня не было и в помине. Под ноги ковром стелилась шелковистая трава, и сразу возникло неодолимое желание стянуть обувь и пройтись босиком по чудному ковру, сотканному самой природой. Кристарн подтвердил это желание приказом и подал пример, разувшись первым.

Из-за кольца деревьев, окружавших поляну, вышел отряд бравых лучниц. Правда, грозное оружие уже мирно спряталось за спинами, а ряды защитниц комаров быстро поредели. Осталась одна предводительница. Ивана подошла ближе, скользнула взглядом по их ногам и сделала знак следовать за ней.

— А лошади? — чуть слышно шепнул Тебар.

— Никуда они с поляны не денутся, — ответил Кристарн, попросив Тень присмотреть и быть поблизости, если что. Кобылка понятливо фыркнула, попросив в ответ, чтобы хозяин никаких «если что» не допускал.

Они шли по казавшейся бескрайней поляне, заросшей мягкой травой и утопающей в цветах. Причём последние цвели явно как им вздумается, по собственному графику, не утруждая себя соответствием времени года. Аталь ясно видела и первые робко-наивные подснежники, и благоухающие роскошные розы, и соседствующие с ними величественные георгины.

От обилия ароматов кружилась голова, и девушка начала сомневаться в своих силах дойти до центра этой бесконечной поляны на своих двоих (причем желание увеличить количество точек опора до четырех с каждым шагом было все больше соблазнительно). Попыталась словить взгляд Витарра, но светлый эльф зачаровано глядел на сказочные красоты дриадского Леса, не чувствуя молчаливый призыв подруги. В отличие от тёмного, немедленно подстроившегося под её шаг.

Аталь мысленно вздохнула, прощаясь со своими умными решениями держаться от дроу на расстоянии, и благодарно повисла на предложенной руке. Кристарн поддержал девушку, даже не съехидничав в очередной раз на тему героических будней прирожденных жертв, и предпочел развлечь познавательным разговором, зная не понаслышке, что если Аталь чем-то заинтересовать, она напрочь позабудет о собственных проблемах.

Оказалось, что эта поляна — что-то вроде столицы Леснии. А деревья, видневшиеся по её краю — жилища дриад. И, виртуозно предупреждая последующие вопросы, быстро выдал краткую справку — да, действительно, дриады внешне похожи на избранное ими дерево. Да, они умеют перемещаться по лесу посредством деревьев, поэтому и прибыли на поляну почти одновременно с ними… Нет, они не умрут, если дерево срубить, не станут молить о пощаде, обещая все сокровища мира и исполнения заветных желаний — это всё сказки. Если дерево погибнет, лесные духи подберут себе другое, такой же породы, и от души настучат по тыкве тому, кто уничтожил предыдущее, если догонят, конечно…

Ивана явно прислушивалась к разговору, но не прерывала просветительскую деятельность дроу.

Они все-таки дошли до огромного дуба, гордо раскинувшего могучие ветви ровнехонько по центру поляны с таким видом, словно изначально здесь рос именно он, а весь остальной лес посадили за компанию, чтобы не скучно было. Впрочем, может всё так и было.

Задрав голову, Аталь с восхищением смотрела на огромного лесного великана. Мощный ствол было не обхватить и вдесятером, а крона была столь густа, что начнись сейчас проливной дождь, на стоявших внизу не упало бы ни капли. Почувствовав, как Крис сжал её руку, девушка отвлеклась от восхищенных мечтаний как раз вовремя, чтобы увидеть выходящую из ствола дерева-великана троицу дриад.

Старшая — маленькая и сухонькая, абсолютно седая, но с живым, моложавым лицом женщина — дружески кивнула на поклон Кристарна, остановила на Аталь завораживающий глубокий взгляд. Задумчиво рассматривая девушку, периодически согласно кивала или недовольно морщилась, будто у той на лбу бегущей строкой проявилась её полная автобиография. Внезапно улыбнувшись, озорно подмигнула Кристарну и вошла обратно в дерево, так не произнеся ни слова.

Аталь перевела взгляд на двух оставшихся и восхищённо вздохнула. Дриады не были столь ослепительно прекрасны, как эльфы, но каждая обладала яркой внешностью, приковывающей взгляд. Первая — хрупкая, изящная, с кремово-белой кожей и тонюсенькими руками-веточками, держалась немного позади, с восторгом рассматривая путников огромными серо-голубыми глазами. Светлые волосы, размётанные по плечам, солнечно сияли, словно освещая тонкое лицо своей хозяйки.

Вторая дриада была не столь хрупка и, при желании, её аппетитную фигурку можно было принять за человеческую. Если не обращать внимания на безумную зелёно-желто-красную гриву волос (ну, или выпить знаменитой дриадской настойки, для расширения границ убогой фантазии). Стройная, с гордо вздернутой головкой, точёными плечами, ярко-зелёными глазами и золотисто-коричневой кожей, она мило улыбалась Кристарну, играя очаровательными ямочками на щеках.

— Рада видеть тебя, Крис, — мягко улыбнулась первая дриада.

— А уж как я рада! — охотно подхватила вторая, не без успеха имитируя голодную кошку, споткнувшуюся о жбан со сметаной. — Познакомь нас со своими спутниками, тёмный.

Пока Кристарн коротко представлял каждого, да заодно объяснял, что они делали в лесу, и почему так нехорошо получилось с комарами, Аталь безошибочной женской интуицией поняла, что раз и навсегда не понравилась второй дриаде. Первая, напротив, осмотрела с одинаковым интересом всех по очереди, ненадолго задержав взгляд только на светлом эльфе.

— Меня зовут Эльберия. Рада приветствовать товарищей нашего друга в священном Лесу дриад, хотя случай, приведший вас, сложно назвать счастливым, — негромко проговорила она и перевела взгляд на целительницу, — Я вижу, что всё случилось по твоей вине, девушка. Но злого умысла не чувствую. Что скажешь, Клеена?

Вторая дриада подошла поближе и, заглянув в глаза Кристарну, протянула низким волнующим голосом:

— Неужели, если бы не эти несчастные насекомые, ты бы так и не навестил нас?

Тёмный покачал головой и улыбнулся.

— Я выполняю приказ Повелительницы, Кли. И привязан к срокам. Мы и через Лес решили пройти только, чтобы сократить дорогу.

— Очень жаль. Но приказы Повелительницы, как я припоминаю, не обсуждаются? — дождавшись утвердительного кивка, дриада продолжила: — Ну что ж, не буду задерживать тебя и эльфов. Вы свободны. А человечка пусть останется.

Резко обернувшись и обдав Кристарна, а заодно и Аталь, пряным ароматом своих волос, она встала на прежнее место, насмешливо глядя на дроу.

— Мне тоже очень жаль, но мы не сможем продолжить свой путь без нашей проводницы. И я дал ей слово, что за время путешествия с ней ничего плохого не произойдёт.

— И если я решу, что смерть части нашего благословенного Леса заслуживает смерти, ты…

— Я буду очень возражать, — заверил её Кристарн и мягко спросил: — Клеена, может, хватит? Лично у меня нет никакого желания ссориться.

Зеленоглазая обиженно прикусила губу и снова приблизилась к тёмному.

— Это твоя возлюбленная?

— Нет.

— Твой друг?

— Нет.

— Просто проводник?

— Да, — помедлив мгновение, произнёс Крис, крепко сжав руку Аталь, напоминая о необходимости молчать. А то с неё станется, назло настырной дриаде, объявить их мужем и женой прямо под сенью Великого Дуба. Впрочем, напоминание оказалось излишним. Девушка с неподдельным интересом оценивала масштабы могучего дерева, напрочь игнорируя нахальные взгляды Клеены.

— Послезавтра у нас великий праздник — день летнего солнцестояния. Вы все приглашены. В искупление вины перед Лесом, поможете нам подготовиться к празднику. А чтобы ты не переживал о потерянном времени, обещаю проложить дорогу прямо к границе, — проворковала зеленоглазая дриада, — Быстрее добраться невозможно. Повелительница буде в восторге от твоей скорости передвижения.

— Соглашайся, Крис. Даю слово, что человечке не будет причинено ни малейшего вреда, — серьезно сказала первая дриада и, улыбнувшись, добавила: — Неужели, приведя в наш лес светлого эльфа, ты не позволишь нам вдоволь с ним пообщаться?

Тёмный быстро взглянул на друзей. Тебар расплылся в улыбке, выразительно посматривая в сторону мелькавших вокруг дриад. Витаррэль восторженно изучал невиданной красоты бабочку, нахально усевшуюся ему на руку и плавно, словно понимая, что ею любуются, шевелившую разноцветными светящимися крылышками. Эшэри пожал плечами, и показал глазами на Аталь.

Впрочем, Кристарну не нужно было даже смотреть на девушку. Все её чувства он и так прекрасно ощущал. От дикой слабости, заглушавшей даже раздражение, вызванное поведением одной особо вредной дриады, до искреннего недоумения по поводу такой торговли за жизнь и смерть несчастных комаров.

— Мы принимаем ваше приглашение.

— Я рада, — просто сказала первая дриада. — Кли, проводи наших гостей.

Зеленоглазая довольно кивнула и, коснувшись земли, протянула светящуюся тропку.

Аталь устало побрела рядом с Кристарном, отчётливо понимая, что если будет ещё одна экскурсия по полянам и лесам, она заснёт прямо на ходу. К счастью, долго идти не пришлось. Тропинка под ногами растаяла, приведя их к небольшому деревянному домику.

— У вас тут даже постройки есть? — неподдельно удивился Витаррэль.

— А ты думал, мы своих гостей по свободным дуплам распихиваем? — насмешливо отозвалась дриада.

— Меня интересует, как вы строите дома, если не можете срубить дерево? — одарив язвительную дриаду высокомерным взглядом, уточнил светлый эльф.

— Запросто: покупаем древесину у людей по мере надобности. И ничего смешного тут нет. Ведь наш Лес — живое существо, со своей душой, телом и огромным добрым сердцем. Просто другим не дано это видеть. Хотя ты, светлый, должен понять. Лес — наш друг и покровитель. Мы не можем ни обидеть его сами, ни позволить другим…

Клеена игриво щебетала, по пути выделяя каждому отдельную комнату. Всего в домике их было около десятка, внутри он оказался гораздо просторнее, чем выглядел снаружи. Каждая из комнат выходила в один общий зал, бывший то ли гостиной, то ли столовой, то ли и тем и другим одновременно. Комнатки были весьма скромных размеров, но тёплые, уютные, оснащенные необходимой мебелью и вкусно пахнущие свежей древесиной.

Свободную комнату, которая, естественно, была самой дальней от той, что была предложена Кристарну, Аталь получила последней. Впрочем, иного она и не ожидала. К сожалению, ванной здесь не обнаружилось но, увидев огромную мягкую кровать, девушка решила, что с остальными удобствами она разберётся позже. Кивнула, показывая, что её всё устраивает, и захлопнула дверь перед носом любопытной публики.

Вяло подумала, что её так и не просветили, чего можно, а чего нельзя делать на земле дриад (ну, кроме зверского убийства комаров и вырубки деревьев, конечно). Попыталась вспомнить, не относится ли к запретным делам использование магии, мысленно плюнула и решительно зачаровала двери.

— Ничего. Я уверена, что Кристарн, если что, с ними договориться, — с непонятным для самой себе раздражением проговорила она, сердито сдернув покрывало с постели. Быстро разделась и, постанывая от удовольствия, зарылась с головой в мягкую, пахнущую свежескошенной травой и какими-то цветами, постель. Удовлетворённо вздохнув, мгновенно заснула.

И проспала до самого утра, не слыша ни шелеста ветра, ни лёгкого постукивание веток о закрытые ставни, ни весёлого щебета дриад из гостевых комнат домика…

Аталь снился её любимый сон. Где она вольной птицей парила в небе, весело ныряя в пушистые белые облака. Земля была очень далеко, виднеясь внизу голубыми пятнами озёр, тонкими ниточками рек, зелёной дымкой лесов и разноцветными лоскутами полей. Но девушке совершенно не было страшно, напротив, она чувствовала себя по-настоящему беззаботно, как бывает только в детстве или во сне.

А может и потому, что рядом с ней летел тот, кому можно доверять. Кого так же пьянила радость полета, переполнял восторг от этой совершенной, бескрайней свободы. Кому не нужно объяснять, почему тебе в порывах ветра слышится музыка, и как упоительно прекрасна эта мелодия. Потому что он чувствует то же самое. И сможет защитить от всего на свете, укрыть, заслонить, уберечь, не заперев в ограждающей клетке. Напротив — подарит крепкие крылья, так необходимые для полёта, чтобы увлечь за собою в бесконечное синее небо…

И только проснувшись утром с прекрасным настроением и улыбаясь непонятно чему, она неожиданно вспомнит, что впервые во сне заглянула в глаза тому, кто летел рядом. И они оказались вовсе не карие, как она всегда думала, а тёмно-зелёные…

Осознав масштабность этой новости, Аталь озадаченно плюхнулась обратно на кровать. Мысли зудящим коконом окутали её, словно давешние комары, неприятно покусывая и не давая сосредоточиться на одной, единственно возможной… и невозможной одновременно.

…Анрэй всегда настаивал на совместных походах в театр. Ему, как официальному покровителю и радетелю за развитие искусств «было положено» посещать «лицедейские притоны» хотя бы раз в луну, чтобы подавать пример подданным. Но идти туда без Аталь он наотрез отказывался.

Девушка бесилась, называя себя «собачкой на выгуле», и без устали комментировала сценические страдания язвительными репликами, чтобы испортить коронованному тирану всё удовольствие. Особенно доставалось любовно-романтическим драмам. Она искренне считала подобное «искусство» пустой тратой времени, доказывая, что в жизни подобных страдающих дур просто не бывает, а артисты, выступающие на площадях, гораздо интереснее и талантливее прославленных (непонятно за что) зануд, которые считают себя великими звездами…

Долго доказывала, пока Анэ со смехом не признался, что и сам далеко не в восторге от процесса «приобщения к прекрасному», но стоически готов терпеть, если его любимая спутница будет с таким же усердием превращать драму на сцене в фарс в королевской ложе…

Наверное, за жестокое непонимание чужих, пусть и сценических, страданий ей и пришлось в полной мере ощутить себя героиней самой наигранной театральной постановки на королевской свадьбе. Чувство было не из приятных, и она с радостью выкинула его из головы, покинув дворец. А вот сейчас оно вернулось.

Человечке влюбиться в тёмного эльфа — гениальная идея для слезоточивой драмы и ужасная глупость для жизни. Но, похоже, что доводы разума здесь уже бессильны…

Отогнав неутешительные мысли, девушка решила отложить толкование своих сновидений на неопределённое время и, для начала, найти спутников. Хотя бы одного, зеленоглазого (чтоб ему провалиться!).

В гостиной-столовой ни гостей, ни еды, ни друзей не обнаружилось. Припомнив, что её поселили по соседству с Витарром, она оживилась и весело забарабанила мотив всем известной песенки-побудки, бесцеремонно распахивая приотворившуюся дверь (раз не запирается — значит и скрывать нечего, не так ли?). Но мелодия оборвалась, не достучавшись до финала, и рука повисла в воздухе.

— А… извините, что помешала. Я искала, где тут можно умыться… — невпопад выпалила Аталь. Пунцово-красный Витаррэль при виде подруги накрылся покрывалом с головой, а прекрасная обнажённая дриада, в которой целительница не без удивления признала Эльберию, со смехом повернулась к ворвавшейся девушке.

— Доброе утро, Аталь! Не хочешь к нам присоединиться?

— Нет уж, спасибо! Как-нибудь в другой раз и в какой-нибудь другой жизни, — автоматически ответила девушка, заметив, что Витаррэль начал закапываться под подушки. Видимо, решил прорыть себе подземный ход наружу, не вылезая из кровати. Снова раздался заразительный смех дриады, и до Аталь, наконец, дошло, что над ней просто подшучивают. Ещё раз пробормотав нечто извинительное, она решительно отступила назад.

— Купальня позади домика! — прокричала вслед Эльберия.

Аталь благодарно кивнула, тщательно прикрыла за собой дверь и глубокомысленно изрекла:

— Как, однако, шустра эльфийская молодёжь!

И тут же повернулась на звук другой открывающейся двери. Из комнаты Тебара вылетел весёлый смех вперемешку со звонким щебетанием, а затем показался и сам тёмный, в обнимку с двумя очаровательными дриадами. Заметив целительницу, он белозубо улыбнулся, и, громогласно пожелав доброго утра, вышел за порог.

— И не только, молодёжь, как я посмотрю! — переведя подозрительный взгляд на комнату Кристарна, она почувствовала, как ещё недавно хорошее настроение медленно, но уверенно падает до отметки «совсем нехорошее».

— Ну-ка? Удиви меня! — выжидающе просверлила взглядом неприступную дверь. Дверь скромно промолчала, оставив любопытную человечку без ответа. Аталь вспомнила, что, собственно говоря, собиралась купаться, а не следить за моральным обликом всяких там эльфов, разыскала полотенце и немедленно покинула весёлый домик. Обойдя их пристанище аккуратно по стеночке, увидела лёгкий парок, поднимающийся из-за густых кустов.

Раздвинув ветки, девушка с восторгом обнаружила аккуратное озерцо с живописно извилистыми бережками, небольшим бурлящим фонтаном горячей воды и огромными валунами, высунувшими на поверхность гладкие бока. Немедленно расставшись с одеждой, и твёрдо пообещав себе, что просидит здесь до конца света (или пока из дома не исчезнут все дриады), она с наслаждением окунулась в восхитительно горячую воду.

Сделала пару сильных гребков под водой, прицелившись выплыть посередине озерца. Вынырнув на поверхность, она почувствовала, что от вчерашней усталости не осталось и следа, а хорошее настроение, снова подняло голову и расцвело изнутри яркими красками.

— Как здорово! — вслух сказала она, подставляя лицо солнечным лучам. — Жизнь так прекрасна!

— В целом — согласен, а вот про отдельные моменты могу и поспорить, — пробежал мурашками по позвоночнику знакомый шелковый голос.

Аталь резко обернулась, мысленно ругая себя. Восторги восторгами, но и по сторонам не мешало бы глядеть!

— Доброе утро, mi`ralli. Как ты себя чувствуешь?

Облокотившись о нагретый солнцем камень, тёмный выглядел весьма живописно: чёрные волосы облепили смуглые плечи, зелёные глаза насмешливо прищурились и загадочно мерцают сквозь дымку пара, поднимающуюся от воды. И улыбка, конечно, а как же без неё! Тёплая, мягкая, настолько искренняя и проникновенная, что невольно веришь — она предназначена лично тебе и никому более. Только эльфы умеют так улыбаться, что хочется умереть на месте от счастья (ну, или ляпнуть какую-нибудь гадость, чтобы убрать с горизонта повод для проявления радости). Кристарн, словно прочитав её мысли, улыбнулся ещё теплее. Гад такой. Аталь поспешно зажмурилась и вопросила у памяти, о чём шла речь.

— Я прекрасно себя чувствую, — пристроившись рядом на тёплых камнях так, чтоб не высовываться из воды ниже линии плеч (хотя разбуженное лихо издевательски намекало, что ничего нового там тёмный уже не увидит), она рассмотрела тёмные круги под глазами дроу.

— А вот ты выглядишь неважно. Что, ночь была так утомительна?

— Не то слово. А уж как познавательна! — тоскливо вздохнул Кристарн.

Перестав улыбаться, к превеликой радости Аталь, он задумался, вспоминая прошедшую ночь…

С трудом отделавшись от соскучившейся Клеены, он заснул при первом взгляде на подушку. Глупая надежда, что кошмарные сны оставят его в покое — оказалась действительно глупой и не оправдала возложенных на неё ожиданий. Видения прошлого, непонятно где шлявшиеся две ночи, на третью вспомнили о своих обязанностях и добросовестно накинулись на неосмотрительно глубоко заснувшего тёмного.

Очнувшись посреди ночи в холодном поту, он долго лежал в огромной кровати, восстанавливая дыхание и борясь с желанием уставшего тела снова вернуться в страну сновидений. Не дождавшись рассвета, выскочил из домика и побрёл в лес, не утруждая себя запоминанием дороги. И весьма удивился, обнаружив, что стоит перед дубом в Сердце Леса. Успел подумать, что вряд ли дриады обрадуются, обнаружив в священном для них месте, пусть и друга, но всё же чужака, как к нему вышла древняя дриада.

— Пришёл? А я уж и не надеялась, — вместо приветствия произнесла она, а до Кристарна с запозданием дошло, что самостоятельно он нипочём бы на эту поляну не попал. Почтительно склонившись перед женщиной, поинтересовался, чем обязан её вниманию.

— Ночь любви не попрошу, не волнуйся, — звонко рассмеялась дриада.

Кристарн улыбнулся в ответ и присел на шёлковую траву. Повинуясь незаметному приказу Древнейшей, перед ним появился низкий столик с чайником, двумя чашками и малюсенькими тарелочками с разнообразными закусками. Исключительно растительного происхождения, к огромному сожалению тёмного.

— Извини, но ничего покрепче не предложу. На празднике погуляешь, — подмигнула дриада, неправильно истолковав его вздох. Кристарн пожал плечами, мысленно представляя себе реакцию местной хозяйки на просьбу зажарить ножку вон того симпатичного кабанчика, с трудом оторвав плотоядный взгляд от не пугано бродившей по поляне зверюшки.

— Так зачем вы меня звали, Древнейшая?

— Кристарн, ты слишком долго не был в Лесу. И забыл, что мы не обращаемся друг к другу во множественном количестве. А напоминать женщине о возрасте, даже вроде как из уважения, немного бестактно, не находишь?

— Прости, Дубравия — улыбнулся тёмный, вспоминая, как в прошлый визит отгрёб за недостаток почтения и фамильярный тон. Настроение у дриад менялось мгновенно, и старейшая из них не стала исключением.

— Что-то в тебе изменилось, — искоса скользнув взглядом, заявила Древнейшая. — Раньше кое-кто не бегал по лесам от моих девочек.

— Ну что ты. Бегать по вашему Лесу всегда было для меня неповторимым наслаждением.

Дриада согласно кивнула.

— Приятно слышать, что ты разделяешь нашу любовь. Не откажешься помочь?

— Смотря о чём речь.

— Нужно вырубить плетун-траву в роще эльфийских берёз. Она мешает деревьям расти, выпивает все соки. Лес просит уже не в первый раз, но девочки не могут поднять руку даже на эту дрянную растительность.

Кристарн многозначительно хмыкнул, наблюдая, как дриада разливает по чашкам настоявшийся чай.

— Всегда подозревал, что у вашей всепоглощающей любви ко всему живому обязательно найдутся исключения.

Дубравия лукаво прищурилась и заглянула ему в глаза.

— Нет ничего хуже всепоглощающей любви, слепой и бездумной. Разве что жалкая нерешительность, которая может испортить всё что угодно. Впрочем, тебе виднее, правда?

— С чего бы это?

— Не притворяйся глупее, чем есть на самом деле. Я же видела девочку, которую ты привел в мой Лес. Может я и стара, но ещё не слепа.

Крис сделал последний глоток и аккуратно положил чашку на место.

— Рад за твоё несокрушимое здоровье. Завтра посмотрю, что за непобедимую траву вы отрастили.

— Не хочешь — не говори. Я и без слов всё прекрасно вижу.

— Тьма! Отчего все вокруг стали вдруг такими прозорливыми и говорливыми? — взорвался тёмный, подняв глаза к ночному небу. Небо безмолвно и безответно внимало. Дроу вздохнул и пояснил: — Я не просто не хочу, я не знаю, о чём тут говорить. Ты можешь припомнить хоть один случай, чтобы эльф полюбил дважды?

— Ах, вот, что тебя смущает! А я-то думаю, откуда такая скромность и неуверенность. От людей, что ли, нахватался?

— От них, родимых. Мы на свадьбе её любимого познакомились. И тут я, весь такой распрекрасный, со своей недоделанной любовью… Идеальный бальзам для разбитого сердца!

— Кристарн, ты болван, — авторитетно заявила Древнейшая. — Ну как любовь может быть недоделанной? Да, я не слышала, чтобы кто-то из вас себе гаремы заводил — это привилегия степняков, как-никак. Но вот только и не припомню, чтобы хоть из одного эльфа, кроме тебя, вытянули Дар, полностью, до капли.

— Да при чём здесь это? — недовольно поморщился тёмный.

— Тебе не только разжевать, а ещё и в рот положить? — притворно вздохнула дриада. — Ну, хорошо, просвещайся. Потеряв Дар и Мэнэми почти одновременно, ты не умер только потому, что почти полностью утратил душу. А то, что осталось, кроме тупого повиновения и первейшего желания любого существа — жить — ничего не испытывало.

Лаэлия смогла тебя удержать благодаря вашему кровному и душевному родству, глубокому и искреннему, какое бывает только у близнецов. Ну и Тьма, конечно, подсобила. Некоторые женщины способны преодолеть любую преграду, если речь заходит о жизни любимого мужчины. И неважно, кем он является для них — отцом, братом, сыном, возлюбленным, другом или Избранником…

Так что ты прав, милый. С половиной души не живут. И ты не случайное совпадение, а очень даже намеренное доказательство гениального упрямства твоей сестры и великой милости Покровительницы. Не ошибся ты и в том, что у одной половинки не может быть два идеально подходящих варианта. Ведь невозможно вернуть первозданный вид разбитой чашке или разорванной горем душе. Даже склеенные магией, они уже будут другими…

Кристарн невидяще смотрел вдаль, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, Лали… Нет, он точно болван — права Древнейшая. Всегда приписывал своё исцеление чудесам светлой магии в исполнении Артисерэля, а о сестре даже не думал. Напротив, дико злился, что та не отпустила. Чем же расплатилась она с Тьмой за столь щедрый дар? Или долг ещё не погашен?

Горячо возблагодарив свою Покровительницу за так поздно оцененную помощь и, в особенности, за такую сестру, он вдруг почувствовал мягкое прикосновение к щеке. Словно тень от ветки дуба стала на миг материальной и тихой лаской дотронулась до него. Очнувшись, с удивлением заметил, что Дубравии рядом нет. И даже примятая под тяжестью столика трава уже успела выпрямиться…

— Крис, не хочу тебя расстраивать, но русалки здесь не водятся. Так что идея отоспаться прямо в озере практически утопична, — отвлёк его от размышлений насмешливый голос Аталь.

— Как показывает практика, от русалок вообще никакой пользы, если рядом есть ты, — подмигнул девушке тёмный, с удивлением чувствуя, как её привычное любопытство переплавляется… неужели действительно в ревность? — Кстати, ты знаешь, что этот источник и есть ваша легендарная живая вода?

— В смысле? Утопи вечером труп — наутро вынырнет сам, живой и здоровый? — все-таки она до смешного предсказуема — тут же позабыла про русалок, «клюнув» на более интересную удочку.

— Нет, вы, люди, просто невозможны в своей странной вере в чудеса! — закатил глаза Крис. — Оживить уже умершего нельзя. Никак. Без вариантов. Даже если сильно постараться.

А вот ускорить заживление ран, разгладить старые шрамы, поднять жизненный тонус, восполнить силу, даже исцелить несложные болезни — это источник может. От похмелья, кстати, здорово помогает!

Девушка и задумчиво провела ладошкой по тёплой воде.

— Надо срочно сделать стратегический резерв. А то праздник впереди…

— Не волнуйся, без тебя всё не выпьют. И набрать «про запас» не получится. Вода вдалеке от источника мгновенно теряет волшебные свойства, — Кристарн прислушался к ней и, оставив шутливый тон, спросил: — Mi`rally, что тебя беспокоит?

— Беспокоит…. — Аталь рассеяно провела взглядом по верхушкам деревьев. — Я чувствую здесь огромную силу. Спящую, вроде как невраждебную и странную. Такое ощущение, что со мной кто-то говорит, но как только я пытаюсь сосредоточиться на словах — смысл теряется. Наверное, это и есть Волшебный Лес, да? Или это твои дриады действуют на мою хрупкую человеческую психику…

— С чего это они мои? — возмутился тёмный.

— Ну не меня же здесь так нереально любят, что готовы простить даже великое преступление — убийство десятка комаров?

— По их меркам, это действительно преступление, — серьёзно подтвердил Кристарн, получив весьма далёкий от восхищения взгляд. — В Лесу дриад всё живое, и они чувствуют смерть даже малейшей клеточки своего леса, имей в виду на будущее.

— Хорошо, поимею. Только объясни мне одну вещь: какого демона мы здесь застряли? Вчера — понятно, пока решали проблему с комарами (будь они неладны!), да и ночь — спать охота и глупым человечкам и великим тёмным воинам… А сегодня? Чего мы здесь торчим? Ради какого-то праздника? Или прекрасных глаз Клеены?

Кристарн от души рассмеялся, чувствуя абсолютно дурацкую радость от понимания, что не показалось — его всё-таки ревнуют.

— Не глупи. Конечно, я могу настоять на нашем немедленном отъезде, но дриады обидятся. А заплести дорогу не хуже леших — для них обычное дело, уж поверь мне на слово. Так что мы пару дней отдохнём, а потом поедем по комфортной и (главное!) короткой дороге. Да и тебе нужно прийти в себя после подвигов в болотах Лесограда.

— Так это из-за меня задержка? — моментально вспыхнула девушка. — Тогда я, как и положено простому проводнику, пойду и провожу сама себя до границы. И, может быть, подожду вас там. А вы — развлекайтесь хоть до полного озеленения в этом развесёлом домике, пока листьями не покроетесь!

И тут до Кристарна дошло, что женская ревность и здравый смысл — совершенно несовместимые вещи. И радоваться, пожалуй, тут нечему. Поэтому, не слушая особо мудрые изречения самопровозглашённой умной женщины, он успокаивающе положил руки ей на плечи и притянул к себе.

— Mi`ralli, ты что, ревнуешь?

Аталь опомнилась. И немедленно залилась краской. Да что же с ней происходит! Магическое истощение заодно переутомило и нервную систему на пару с мозгами? Девушка прикусила губу, осознав, что находится в объятиях ни разу не одетого тёмного, и сердито проворчала, что даже если купальни не делятся на «м» и «ж», то можно и самому догадаться, что не все здесь готовы радостно вешаться ему на шею.

«Ага, мы уже целые сутки как против!» — отчётливо послышался голос, звучавший, казалось, прямо в её голове. Обреченно констатировав начинающееся раздвоение личности, Аталь пихнула кулаком тёмного, материализуя намек на соблюдение дистанции. Подлый дроу даже не пошатнулся, продолжая с наигранным терпением ждать ответ на свой вопрос.

— Отпусти меня. Немедленно.

Крис легонько поднял упрямо дёрнувшийся подбородок и заглянул в сердитые глаза.

— Послушай меня, пожалуйста.

«Хоть до утра, зеленоглазый!» — раздался восхищенный вздох шизофренического голоска. К счастью, послышался он только девушке, а тёмный, не заметив её растерянности, продолжал вещать:

— Дриады только на первый взгляд кажутся странными. Постарайся их просто понять, не применяя ваши человеческие понятия «что такое хорошо, а что такое плохо». Они чувствуют твой негативный настрой и только поэтому платят тем же. Неужели ты действительно хочешь уехать, не увидев собственными глазами легендарный праздник в Волшебном Лесу?

— Может и хочу, — упрямо проворчала целительница, а внутренний голос восторженно поддержал, обрисовав в красках, чего именно она хочет. И как. С трудом отмахнувшись от соблазнительных картинок, Аталь постаралась вникнуть в лекцию о безнравственных дриадах.

— Они — духи леса. Что думают, то и говорят, никогда не скрывают своих мыслей, по-детски непосредственно восхищаются прекрасным, а уж природу чувствуют — куда там эльфам! У них нет мужчин, зато есть различные желания и потребности, впрочем, такие же мимолетные, как и они сами.

Но если желание дриады совпадает с согласием противоположной стороны — любой может просто хорошо провести время с красивой девушкой. А может и не провести, если есть повод отказаться. Никто никого никогда не принуждает и не очаровывает. У наших друзей такой веской причины не нашлось, хотя, по-моему, Эшэри спал в гордом одиночестве.

— А у тебя? — тихо спросила Аталь, тоскливо внимая восторженным восклицаниям своей никак не затыкавшейся шизофрении. Та, не стесняясь в выражениях, подробно расписывала, что именно привлекательного она заметила в прекрасном облике тёмного эльфа. И, почему-то, лидировали совсем не зелёные глаза.

— Mi`ralli, эту ночь я провёл в Сердце Леса, беседуя о жизни и смерти с Древнейшей дриадой. Честное слово, она ни разу не покусилась на моё целомудрие, — добавил Кристарн и, не сдержавшись, рассмеялся. Шизофрения его охотно поддержала, между делом поинтересовавшись, обратила ли Аталь внимание на то, какие широкие у дроу плечи? Ведь если вот прямо сейчас за них ухватиться и немножечко привстать, то вполне можно дотянуться до изогнутых в усмешке совершенных губ и…

— И чем это вы тут занимаетесь? — раздался мелодичный голосок.

Крис обернулся и мысленно застонал от досады, почувствовав, как Аталь опять накрывает волна раздражения, смывая все его попытки достучаться до здравого смысла. На берегу сидела Клеена, болтала босыми ногами в теплой воде, игриво накручивая на палец красно-желтую прядь. Удостоверившись, что чем бы тут не занимались, она уже удачно помешала, дриада сладко улыбнулась:

— Дорогой, а ведь я за тобой пришла. Ты кое-что обещал, не так ли?

— Так ли. Аталь пойдёт с нами.

— Думаешь, она нам не помешает? — многозначительно уточнила дриада, оглядывая критическим взором застывшую целительницу.

— Практически в этом уверен, — вздохнул Кристарн и попросил бесцеремонную дриаду подождать их в домике.

— А меня уже не спрашивают, хочу ли я куда-то идти, просто ставят перед фактом? — ледяным голосом процедила девушка, проследив взглядом за удаляющейся Клееной. — Или это очередное предложение в стиле «третий не лишний, третий — запасной»? Спасибо, у меня одно уже есть. На сегодня — достаточно!

И тут терпение тёмного лопнуло. Холодно глянув в гневно горящие синие глаза, он отстранился и пошёл к берегу, небрежно бросив через плечо:

— Вообще-то, меня просили помочь с каким-то неуправляемым растением. Я решил, что интересней погулять по Волшебному Лесу, чем сидеть в доме. Но ты можешь делать всё, что хочешь. И верить чему хочешь. Только вот прежде чем говорить, что хочешь, хоть раз для разнообразия — подумай!

Не дожидаясь сочинения достойного ответа, дроу подхватил одежду и исчез.

«Нет, ну не дура ли?» — страдальчески вздохнул голос.

— Неужели я действительно с ума схожу? — подумала вслух Аталь. — Надо спросить у Витаррэля, отражается ли магическое переутомление на нервной системе.

«Ага, и заодно — снять табличку с надписью „умная женщина“, заменив её на „ревнивую идиотку“. Вот откуда эти собственнические порывы? Он тебе что-то должен и до сих пор не отдал?».

— Ага. Супружеский долг, например. Всё. Никаких больше дриадских настоек! И колдовать сверх меры не буду — хватит, поплавали! Глядишь, само попустит… — успокаивающе обещала себе девушка, не без сожаления покидая теплую воду.

«Лучше бы ты начала составлять список, чего нужно сделать. И начала бы с одного симпатичного тёмного, который битый час успокаивал тебя, выслушивая бабскую истерику!»

Стараясь игнорировать злобное раздвоение личности, Аталь поспешила в дом, надеясь, что Кристарн ещё не ушёл.

Надежда не оправдалась. За накрытым столом сидели только Витарр и Эльберия, о чём-то оживлённо разговаривая.

Целительница с удовольствием откликнулась на повторное предложение присоединиться к ним, хотя бы за завтраком, налила волшебно пахнущий малиной чай и потянулась за свежей выпечкой.

— А великие воины уже завтракали?

Витарр согласно кивнул, лукаво подмигнув подруге.

— А чего ты сделала Кристарну, что он улетел как ошпаренный? Даже поесть отказался!

— Ничего я ему не делала, — виновато проворчала Аталь.

А внутренний голос мечтательно вздохнул и по слогам, как для умственно отсталых, повторил все увеличивающийся список того, что нужно было сделать с тёмным, причем безотлагательно.

Девушка закашлялась, чуть не захлебнувшись чаем.

— Витарр, посмотри меня, пожалуйста. Что-то я сегодня с головой совсем не дружу. Какие-то слуховые галлюцинации мне внушают всякую ерунду. Это от переутомления, да?

Витаррэль мигом посерьёзнел. Попросив девушку встать, он тщательно провёл ладонями от макушки до пяток и, положив руку ей на лоб, несколько мгновений настороженно прислушивался к ощущениям. Глянул на ладонь, и обнадёживающе покачал головой.

— Да ты абсолютно здорова! Не понимаю, о каких галлюцинациях идет речь.

— Абсолютно здоровых людей не бывает, есть недообследованные, — вспомнила Аталь негласный девиз целителей. — Ладно, оставим мою голову в покое. Эльберия, кто тут у вас даёт разнарядку на лесоуборочные работы? Я, правда, очень извиняюсь за комаров, если бы знала, что для вас это так важно — и пальцем бы не тронула. Пусть бы кушали на здоровье, даже взлётно-посадочную полосу к лежанкам некоторых тёмных помогла бы организовать. В общем, я полна раскаяния и трудового энтузиазма. Проще говоря: чего мне делать?

Эльберия улыбнулась и поманила за собой в лес, рассказав по дороге, что им удалось пригласить на праздник великого менестреля. Поэтому очень хотелось бы украсить поляну как-нибудь необычно, чтобы даже прославленный Мастер восхитился. Витарр с энтузиазмом согласился, Аталь согласно кивнула. И работа закипела.

Украшать лес оказалось неожиданно весёлой задачей. Насмеявшись до икоты над потугами дриад уговорить цветы произрастать исключительно в отведённых для них местах, а бабочек — порхать в соответствии с подходящими под цвет крыльев клумбами, Аталь присоединилась к Витаррэлю. Светлый эльф скромно стоял в сторонке от суетливых девичьих стаек и, переполненный вдохновением, пытался изобразить нечто оригинальное.

— Что, не получается? — весело поинтересовалась девушка, заметив, что прекрасное нечто в очередной раз лопается, так и не определившись с формой.

— Да что-то мысли разбегаются, — пожал плечами эльф, — всё никак не могу сосредоточиться.

— А ты повернись так, чтобы Эльберия не попадала в поле зрения, — с серьёзным видом посоветовала Аталь и тут же рассмеялась, перехватив очередной влюбленный взгляд светлого.

— Ты на меня не сердишься?

— Глупый, я за тебя радуюсь. Хотя ты и мой несостоявшийся муж, но, так уж и быть, я прощу тебе твою несостоявшуюся измену.

— Почему это несостоявшуюся? — лукаво прищурился эльф.

— Прости, милый, но пока ты хлопал ушами, я вышла замуж за другого, — с наигранным раскаянием произнесла Аталь и, дотронувшись до тонких пальцев светлого, перехватила готовую лопнуть проекцию огромного ярко-алого цветка.

«Ага, а наш злой, сердитый (по твоей милости, кстати!), но состоявшийся муж сейчас околачивается рядышком с озабоченной дриадой», — язвительно продолжил внутренний голос.

— Опять! — застонала Аталь. Цветок не выдержал и протестующе разлетелся кровавыми брызгами.

— Что такое? — встревожился Витарр, изящным движением вскидывая ладонь (заодно, прикрываясь от иллюзорных, но весьма достоверных на вид остатков собственного творения).

— У меня раздвоение личности на нервной почве, — обреченно поделилась своими подозрениями девушка. — И вторая личность, похоже, помешалась на навязчивой идее соблазнить Кристарна.

— Ага, понятно, — вздохнул эльф, сочувственно подмигивая подруге. — Ты всё-таки влюбилась, несмотря все на мои предостережения.

— Не говори ерунды, — сердито отмахнулась Аталь. — Разве можно любить пятнадцать лет одного, чтобы за пять дней влюбиться в другого?

— Не знаю, — пожал плечами Витаррэль. — Вы, люди, вообще странные в своих оценках. Ведь привязанность можно объяснить и не трогая любовь, другими, не менее тёплыми чувствами. Это и благодарность, и дружба, или то странное чувство понимания другого существа, которое дарует ритуал передачи Дара…

Я не самый лучший в мире маг, но на себе прочувствовал, как сильна наша связь, и какие глупости можно совершить, если идти только на поводу у сердца. Да ты и сама должна это понимать. Ведь тебя тянет ко мне не от большой любви, не так ли? И тут речь идет только о малой толике Дара. А теперь умножь эту притягательность в сотни раз — ведь твой Анрэй передал свой Дар целиком. И теперь ты — часть его души, памяти и воспоминаний. Как и моей. Этого уже ничего не изменит, разве что твоя смерть…

— Не дождетесь! — оптимистично заверила друга девушка, изучая пышную крону дуба-великана, украшавшего центр поляны. Желание засунуть голову в песок или спрятаться от нравоучений вон на той удобной ветке, высоко-высоко над землей, с каждым мигом становилось все привлекательней.

— Так почему ты не чувствуешь разницу между давней привязанностью и новым увлечением? Вот, посмотри на меня и Эльберию. Она красива, интересна и безумно мне нравится. Но я прекрасно понимаю, что никакая это не любовь, а просто приключение, приятное, волнующее, и обязательно проходящее. Как я надеюсь, что когда встречу ту, единственную, она не будет тупить, как некоторые… Эй, я не про тебя, я вообще!

— Ты смотри, как ночь с дриадой положительно сказывается на мозговой активности юных эльфов! — восхитилась Аталь, не без труда оторвавшись от созерцания дерева и переключив внимание на друга. — Значит, доля правды в легендах о волшебстве духов леса всё-таки присутствует!

— А можно ли разорвать это притяжение чужого Дара?

— Только временно. Нить всё-равно восстановится. Но когда ты осознаёшь грань между настоящим и навеянным — можешь спокойно его контролировать.

Девушка снова подозрительно глянула на эльфа.

— Чую, чую дух Артисерэля. Кто ты и куда подевал моего легкомысленного друга, который должен меня утешать в стиле: «забей на всё, пошли гулять сегодня в полночь в глухую чащу, вдруг нас там сожрут или ещё чего интересного увидим?»

Витаррэль рассмеялся и скромно признался, что общество Эльберии ему куда интереснее, чем полночные прогулки. А по темному лесу он уже напутешествовался, спасибо дорогой подруге и тёмным собратьям. И, крепко обняв Аталь, шепнул ей на ушко:

— Выбрось из головы Кристарна, глядишь — голос и успокоится. Помнишь, что я тебе рассказывал про эльфов и их неспособность любить дважды? Впрочем, если хочешь так, как дриады — то почему бы и нет, ты ведь здоровая, красивая девушка. Да и вы с ним вроде как женаты, не так ли? Твоя совесть может спать спокойно!

«Фантастический совет. Погляди, сколько вокруг умных, а вдруг это заразно?»

Аталь вздохнула и уткнулась лбом в плечо светлого.

— Давай лучше посмотрим, чего там у тебя не получается. О, мне пришла в голову идейка, — она встрепенулась, и синие глаза заискрили лукавством. — Ты не знаешь, дриады видят иллюзии? Ну, тогда стой здесь и попробуй внятно сформулировать, чего такого распрекрасного ты желаешь создать, а я сбегаю, уточню.

Уставшие победители злобной плетун-травы возвращались к гостевому домику. Любезная Древнейшая подкинула действительно нелёгкую задачу. Кристарн охотно понял её «девочек», отговаривающихся любовью к природе, несмотря на все просьбы Леса.

Плетун-трава только называлась травой, а на самом деле больше походила на крепкие молодые побеги, которые мгновенно обвивали несчастного, покусившегося на их право расти, где вздумается. Разорвать цепкие объятия, выдернув с корнем растение, было несложно, если бы не две маленькие проблемы: неимоверное количество разросшегося потенциального противника, и подлая способность нахально прорастать заново, тут же бросаясь мстить обидчику, оплетая его в симпатичный кокон.

Так что пришлось прерваться, выработать план действий, потратить кучу времени для препирательства с дриадами, звать Древнейшую, выслушивать сомнительные комплименты своим умственным способностям, чтобы получить-таки высочайшее позволение развести огонь в лесу, но только на камнях, а не на живой земле. Пока нашли подходящую расселину, подождали, пока дриады сбегают за «мертвым лесом», устроили костёр и, наконец, начали сжигать приставучие растения, солнце уверенно скрылось за горизонтом. Так что возвращались они уже в темноте, мечтая о тёплой воде, горячем ужине и жизни в пустыне, где никакой травы нет и в помине.

С первым желание проблем не возникло — окунувшись в источник позади домика, тёмные эльфы значительно посветлели (по крайней мере, цветом кожи), и ощутили долгожданный прилив сил и энергии. А поскольку благодарные дриады купались рядышком, не упуская возможности потёреть спинку своим помощникам, некоторые великие воины решительно отложили ужин ради прекрасных глаз девушек.

Только Кристарн стойко игнорировал игривые улыбки Клеены, хотя возвращаться в дом, почему-то, совершенно не хотелось. Отплыв подальше от шаловливых ручек дриад, он прислонился к облюбованным ещё утром камням, и устало прикрыл глаза, впитывая целительную силу волшебного источника. Клеена тут же оказалась рядышком и потёрлась щекой о его плечо.

— Мне не нравится твоё настроение, Крис, — серьёзно сказала дриада, таинственно сверкая огромными глазищами.

— Оттого, что я дважды отказался от твоих заманчивых предложений? — Крис нехотя приоткрыл один глаз. — Не обижайся, пожалуйста, тут дело не в тебе.

— Да поняла я уже, в ком тут дело. Видела утром. Даже завидно стало. Немножечко. На меня ты так никогда не смотрел…

— Кли, прошу тебя, прекрати! — Кристарн застонал и снова закрыл глаза, — Почему в последнее время все кому не лень копаются в моей личной жизни, чего-то там анализируют и выдают мне раскладку, как и с кем нужно жить дальше? Не надо. Сам разберусь, хорошо?

Дриада рассмеялась, тряхнув влажной красно-зелёно-золотистой гривой волос, и мягко провела ладошкой по щеке тёмного.

— Как хочешь, дорогой. Моё предложение остаётся в силе. Завтра праздник, так что выспись хорошенько. Ведь я могу и воспользоваться своим правом на Короткую Ночь…

Кристарн вздохнул и нехотя выбрел из тёплой воды. Как ни странно, ни Аталь, ни Витаррэля в доме не оказалось. Полюбовавшись без особого энтузиазма на кулинарные шедевры растительной кухни дриад, тёмный усмехнулся, припомнив, как в свои прошлые визиты тщательно прятал привезённое копченое мясо от вездесущей Клеены.

Воспоминание развеселило дроу и весьма кстати напомнило, что в походных сумках полно невегетарианской пищи, надежно защищенной заклинанием от порчи и любопытных носов. Крис поспешил в свою комнату с надеждой, наконец-то, нормально поесть и завалиться спать до самого утра.

Настойчиво жужжащую мысль отправиться на поиски Аталь (только удостовериться, что она не успела влипнуть в какие-нибудь неприятности или объявить внеочередной рейд по чьему-нибудь спасению!), Кристарн решительно пресёк в самом корне. Проверять на собственной шкуре попустило ли девушку — совершенно не хотелось.

Когда весёлые творцы прекрасного вернулись домой, было уже далеко за полночь. Эльберия, никогда не видевшая ранее возможностей магии иллюзий, была в полном восторге и в буквальном смысле не отлипала от Аталь. Витарр, объявив, что ещё немного, и он начнёт ревновать, соблазнил дриаду совместным купанием. Целительница, оставшись изучать содержимое тарелок, подогрела давно остывший чай, и вдохнула сладкий аромат летних ягод.

«Кофе бы сейчас…» — печально констатировала шизофрения.

«Почему тебе всегда хочется того, чего нет?» — мысленно показала ей язык Аталь, начиная принимать как должное своё внезапное умопомрачение. А что, человеческая психика — уязвима и хрупка, а тут столько всего и сразу! Светлые эльфы, тёмные эльфы, дриады, невиданные болотные чудо-юды… может и в ней поселилось какое-то маленькое, не очень дружелюбное, немного озабоченное, но пока неизвестное науке существо.

«Ага, размечталась! Я — это ты. И это твои подсознательные чувства и желания, забитые в самый далёкий уголок души дурацкими представлениями в стиле: „как всё устроить так, чтобы никто не обиделся“. Считай, что нам надоело там сидеть, и пока мы не почувствуем себя счастливыми — не заткнусь, и не надейся. Хватит думать о других, будем думать о себе! Пошли мириться с тёмным, а то фиг уснёшь, я себя знаю!».

Аталь глотком допила чай, раздражённо стукнув кружкой, и нерешительно остановилась у комнаты Кристарна. Поколебавшись, быстро набросала речь на два возможных варианта по ситуации за дверями. Виновато-оправдательную, если он один, и гордо-равнодушную, если кроме тёмного там ещё и какая дриада заваляется. Не реагируя на вздохи внутреннего голоса по поводу своей убогой фантазии, постучала и, не дождавшись ответа, осторожно приоткрыла дверь. Кристарн был один.

«Ура! Я же тебе говорила!»

И спал.

«Увы. Надо было стратегический план на бумаге изложить — он бы как раз выспаться успел. Отступаем — придем завтра с белым флагом».

Но тут соблазнительно разметавшийся на постели дроу, что-то неразборчиво проговорил. Девушка придержала дверь и с любопытством прислушалась. Тёмный резко повернулся на спину, судорожно скомкал одеяло и так мучительно простонал, словно у него заболели все зубы одновременно.

Аталь отлепилась от двери и осторожно подошла к кровати — профессиональный интерес без особых усилий победил в размышлениях о том, стоит ли морально неуравновешенной особе находиться в непосредственной близости от объекта её интереса. Протянув ладонь, она медленно, стараясь не прикоснуться к спящему, провела вдоль его тела. Наскоро просмотрев результат, с облегчением вздохнула. С ним всё в порядке, видимо, просто очередной кошмар.

«А спала б рядом — и тебе бы снился!» — ехидно прокомментировал голос.

«Нашла чем соблазнить!» — фыркнула Аталь и решительно потрясла дроу за плечо. Точнее, собиралась потрясти, потому что первое же прикосновение было перехвачено горячей ладонью так, что любое движение превращало крепкое пожатие в болевой захват. Кристарн уставился на девушку страшными, пустыми глазами, пытаясь отделить кошмарный сон от настырной яви. Аталь немного струхнула, поспешив, на всякий случай, произнести:

— Прости, что разбудила, но ты так метался…

Кристарн отпустил её руку, резко сел, яростно потёр глаза и проснулся окончательно.

— Чего тебе не спится, mi`ralli?

Целительница осторожно присела на краешек кровати и уточнила:

— С тобой точно всё в порядке?

— Со мной всё отлично, — заверил её Крис, удивляясь своей глупости. Надо же, вторая ночь — и те же грабли! Ведь понятно было ещё вчера — крепко засыпать не стоит. Надежда, что кошмары куда-то испарились, не оправдала возложенного на неё доверия. И на тебе — сам не понял, когда успел вырубиться. Хорошо, хоть Аталь так вовремя разбудила, сюжет только начал развиваться, так и не дойдя до самого впечатляющего места. Хотя спорный вопрос, что хуже — просмотреть пару кошмаров или выдержать сочувствующий взгляд синих глаз.

— Тебе часто снятся плохие сны? — конечно же, не удержалась от вопроса девушка.

— Бывает, — неохотно подтвердил тёмный, искренне надеясь, что та не начнет предлагать услуги сновидца.

Но Аталь только пристально всматривалась в его лицо, явно оценивая и анализируя что-то, ускользнувшее от его внимания.

— Ты прости, что ворвалась среди ночи. Хотелось извиниться, не откладывая на утро. А то надоело начинать каждый новый день с покаяний за предыдущий…

Видимо, доверия тёмная общественность так и не дождалась, потому что девушка явно думала об одном, а говорила другое, словно заранее готовила речь.

— Хорошо. Считай, что избавив меня от кошмара, ты оказала великую услугу и полностью прощена, — перебил девушку дроу, которого уже слегка задолбали её бесконечные извинения.

— Так ты не обиделся?

— С чего бы это? — Кристарн полностью пришёл в себя и с удобством развалился на подушках наглядным пособием: «Совершенство обыкновенное, возможно обнажённое. Предел девичьих мечтаний». — Даже приятно, что ты меня ревнуешь, пусть и так по-глупому. Значит, я тебе не так уж и безразличен. Только давай договоримся, на будущее. Если тебе чего любопытно — ты просто спроси. Я отвечу.

— С чего это мне так повезло? — подозрительно прищурилась девушка.

— С того, что я даю тебе право интересоваться мною, — насмешливо ответил тёмный.

— Вот спасибо! — восхитилась Аталь. — Никуда не уходи, я сбегаю за своим списком вопросов!

Крис прислушался и кивнул, улыбнувшись так ослепительно, что целительница сразу заподозрила неладное.

— Давай. В гостиной Тебар, Эшэри и похоже, четверо дриад. Ах, нет, трое, и Витаррэль. И, похоже, они там основательно устроились. Так что будешь пробегать мимо — передавай привет!

Аталь покосилась на дверь и тонко намекнула, что никуда отсюда не уйдёт, пока толпа не рассосётся по комнатам — выдерживать лукавые взгляды тёмных и допрос от светлого ей совершенно не улыбалось. Хотя внятно объяснить, чем отличается время, проведенное наедине с Кристарном во время ночёвки в лесу, в гостинице и здесь — внятно не получилось даже самой себе.

— Не волнуйся, с легкомысленной дриадой тебя точно не перепутают, — рассмеялся Крис, подвигаясь в сторону. — Располагайся, похоже, они расходиться не собираются. И зря, кстати, потому что на рассвете разбудят. Праздник, всё-таки!

Шизофрения издала победное улюлюканье, и тут же предложила прояснить один важный вопрос — какая форма одежды у спящих дроу. Аталь быстро, чтобы не передумать, устроилась на самом краешке, поверх тонкой простыни и спросила:

— Кристарн, а что за праздник? Объясни толком.

Тёмный, отчаявшись улечься удобно на своей половине кровати, сгрёб девушку в охапку и прижал к себе. Да пусть смущается — здоровый румянец ещё никому не вредил. Зато сразу стало и удобно, и комфортно, и вообще просто превосходно, особенно оттого, что ожидаемых возражений не последовало.

— Праздник летнего солнцестояния у дриад один из главных. Что-то вроде вашего Нового года. Столы накрывают, лес украшают, пьют, едят, танцуют. А, чуть не забыл — ещё всяких мужиков приводят. Не хмурься, никто их силком не тащит — сами идут, как миленькие. Между прочим, даже у людей есть поверие — если женщина не может выносить ребенка, ей с мужем стоит встретить летнее солнцестояние в Волшебном Лесу (если хозяйки впустят, конечно).

После праздника дриада выбирает себе мужчину на время Короткой ночи. По их обычаю, наутро можно посадить дерево, из которого появится молодая дриада. Поэтому праздник так для них важен. Отказать избравшей тебя дриаде в эту ночь — неслыханное оскорбление. Но, скажу тебе честно, я про такие отказы не слышал. И мужчине, которому повезло стать избранником, обычно перепадает какое-нибудь маленькое чудо.

Нет, не младенец в люльке! У маленьких дриад нет ни отцов, ни кровного родства — они же духи Леса. Рассчитывать на полноценное родительство совместно с дриадой ещё глупее, чем надеяться на долгую и счастливую супружескую жизнь с нею же.

Какое чудо? Да по-разному. В основном — крепкое здоровье, хорошее настроение, удача в делах. А ещё, говорят, что мужчина, ставший избранником дриады, никогда не заблудится в лесу. В общем, желающих всегда хватает.

— Понятно, — Аталь задумчиво прикусила губу, подытожив полученные сведения. — То есть в перспективе на завтра — шикарный стол из травы и куча безотказных мужиков. Прямо на рассвете. Я в восторге! А можно мне, как не дриаде и не мужчине, просто проспать такой праздник, а?

Крис рассмеялся.

— Ну что ты. Мы — почётные гости. Тебе даже дадут право выбора. Так что, не теряйся, присматривай заранее достойного кандидата.

— Что, правда? — опешила Аталь, подняв голову, чтобы заглянуть в лицо чудо-сказочнику. Нет, не шутит!

— Mi`ralli, ты меня удивляешь. Разве ты не знаешь, что в чужой стране нужно подчиняться её законам и соблюдать традиции, настолько странными они бы тебе не казались? Мы же в вашем королевстве вели себя как вежливые гости. Вот я лично даже женился, как обычный человек. И ничего — жена, конечно, маленько того, но будит регулярно и очень вовремя!

— Чего это я того? — подозрительно переспросила девушка, но получив в ответ только традиционную улыбку, продолжила: — Честно говоря, как-то не рассчитывала участвовать в таких обрядах. Ну ладно. Как у нас говорят — в чужом храме своих богов не славят. Если ты так настаиваешь, чтобы я была вежливой — подыщу кого-нибудь…

— Mi`ralli, я не ревнив. Ты абсолютно свободна в своем выборе, впрочем, как и я. Если нет никаких обязательств, а только определённые желания, то почему кто-то должен возражать?

— Действительно, почему? Ко мне у тебя тоже определённые желания и никаких обязательств? — выпалила Аталь, отмахиваясь от настойчивого голоса, который уже по третьему кругу заводил хвалебную оду прекрасному эльфу и замерла, сама не зная, что именно хочет услышать ответ.

Кристарн помедлил, подбирая слова.

— У меня к тебе многое. Несвоевременное, нежданное и вряд ли тебе нужное. Но если бы всё было так, как думаешь ты, то сейчас мы бы нашли куда более приятное занятие, чем познавательные разговоры о смысле бытия.

— Спасибо за откровенность, — Аталь вывернулась из объятий и направилась к двери, решив, что уж лучше о ней чего-то не так подумают там, чем она непонятно до чего договорится здесь.

— Постой, — Кристарн вскочил, к разочарованию озабоченной шизофрении, оказавшись в штанах. — Я же сказал, что буду отвечать прямо. Задаёшь глупые вопросы — будь готова выслушать глупые ответы! Что опять не так?

— На вопрос дриады ты ответил, что я тебе не друг, не любимая — так, просто рядом пробегала. Мне же ты говоришь о нежданном и несвоевременном. Вот я и не знаю, как себя вести, чтобы соответствовать каждой из твоих характеристик!

— Так вот в чём дело! — Крис закатил глаза и обречённо вздохнул. — Mi`ralli, я в последний раз убедительно прошу: если тебе что не нравится или не понятно — говори прямо, а не устраивай вечер загадок и шарад в детской песочнице! Я сказал правду — ты мне ещё не любимая, но и другом тебе не бывать — уже объяснял почему. Уж прости, что не стал ударяться в философию перед кучей народу и искать определение этой «золотой середины» на всеобщем языке. Что ещё не так?

Аталь неожиданно для самой себя всё-таки дотянулась до его губ и легко поцеловала. Заглянула в глаза настороженно замершего дроу и серьёзно прошептала:

— Всё. У меня голова просто кругом идет… Новые знакомства, ощущения, обычаи эти, дурацкие… Я немного не успеваю за развитием событий. Мне нужно время привыкнуть, совсем немножечко, хорошо? Я так устала плыть против течения…

Тёмный недоверчиво прислушался, осторожно обнял, как будто она была хрустальной, и выдохнул прямо в растрёпанные волосы:

— Всё будет так, как ты хочешь, mi`ralli, — и опустил руки.

Аталь тронула дверную ручку и остановилась, вспомнив ещё один невыясненный вопрос.

— Хорошо, тогда быстренько и дословно переведи, что означает это твоё «mi`ralli». Что-то я не заметила, чтобы ты так обращался ещё к кому-либо.

— Это и есть та самая «золотая середина». Mi`ralli — «та, кто может быть».

— Кем это? — подозрительно прищурилась девушка.

Кристарн усмехнулся и нежно отвёл настырную прядку волос, лезшую ей в глаза.

— Всем. Или — никем, как уж получится. Вот когда пройдёт твоё «немножечко времени», тогда и объясню, хорошо? А будешь себя хорошо вести — ещё и покажу.

Аталь улыбнулась в ответ и вздёрнула подбородок, выходя из комнаты под удивлённые взгляды друзей. Кристарн затворил за ней дверь и прижался лбом к приятной прохладе дерева. Оказалось, что проще переполоть целый лес плетун-травы, чем понять одну-единственную человечку.