Лестница Аида

Пока чинуши различной ориентации визжали, реформировали и резали расходы на оборону страны, русские становились все сильней и сильней. И вот, пришли к нам домой, в Германию. Монке – снова дрался на передовой с первого дня, сейчас имел на счету пять русских танков и шесть бронемашин. Его машину дважды подбивали, но он оставался цел. Первый раз перебило гусеницу и выбило каток во время артобстрела, второй – пробило башню. На счастье Монке, боекомплект не детонировал, но машина была основательно повреждена. Её отправили в тыл на восстановление, вместо этого пригнали новую. Черт бы их побрал!

Новой‑ эту машину, можно было назвать с большой натяжкой. Бывший испанский "Леопард‑2А6Е",производства компании "Санта‑Барбара". После капитального ремонта ….Сейчас, обделавшись в Польше и потеряв Берлин, наши членоголовые политики, стали метаться стремясь пополнить парк бронетехники. Наша военная промышленность, вернее её огрызок, вот что от неё сейчас осталось, уже справится с этим не могла. Пришло метаться по всей Европе, выкупая излишки вооружения у тех, кто мог продать…Одновременно размещая заказы в соседних странах. Это в самый разгар мировой войны… Выкупили все танки в Нидерландах[270], большинство танков в Испании, Швейцарии и Швеции. Турки, послали нас далеко не продав не одного танка….Пошли первые поставки бронетехники из Швейцарии и Испании… Это еще значит, что те же голландцы и испанцы – сами воевать не собираются..

"Дожили, у испанцев танки покупаем!" ненавистью подумал Август. Качество, "испанца" пришедшего в бундесвер после капитального ремонта, было не лучшим. После четырех первых выстрелов, накрылся вентилятор и весь экипаж, едва не задохнулся в дыму. Из боя пришлось выйти, и увеличить счет уничтоженных "иванов" не удалось.

Хотя рейд в целом, был удачный. Отбросив русских, шедших в атаку колонной, как на параде, они здорово прошлись по тылам ближайшей танковой бригады, остановив её наступление. Пожалуй впервые, Август, увидел русских в панике. Можно было замкнуть кольцо и взгреть русских как следует, но командование, приказало отступать. Затяжной бой‑ в планы господ оберстов и генералов не входил. Напугали "иванов",темп сбили – и хорошо. Сейчас отойдем в Веймар, заправимся и снова ловить русских. Новый главком, Корнелиус, мужик толковый хоть и американец. Сразу видно, знает куда русскому медведю надо иглы втыкать.

– Русские! Контакт! Неожиданный крик командира Kopfgruppe[271] лейтенанта Людвига Риссе, вернул Монке к реальности.

"Твою мать, откуда?.Там же американцы должны быть?"

– Дрозд…С запада, "самовары" … "Самовары" повторяю…. голос командира батальона, оберстлейтенанта Берндта Венка был неожиданно спокоен и вселял уверенность.

Тяжелый "Леопард",с треском ломая ограждение, нырнул вниз по пологому склону, разворачиваясь на встречу невесть откуда взявшимся "иванам". Наушник‑ отозвался голосом наводчика, Клауса Швааба, уроженца приморского Ростока.

– Нас на пару выстрелов хватит, гауптфельдфебель! Потом задохнемся…

– Без тебя знаю, Клаус! Открыть все люки…Заорал Монке припадая к мощному перископическому прицелу PERI‑R‑12, старая разглядеть, то, что творится впереди по курсу.

Вон они! Точно, русские ….больше некому. Кажущие издалека бесформенными, из‑за пятнистой маскировочной окраски и теплоизоляционных чехлов, выставив свои убийственные длинноствольные орудия, пронзительно воя турбинами, "самовары" накатывались с запада, стараясь охватить с флангов 33 панцер‑батальон.

"Черт, местность совсем открытая …"

Подумал Август в тот самый момент, когда заряжающий, Пауль Хальске, отправил в ненасытное жерло орудия "Рейнметалл" L55, первый БОПС DM44.

– Цель. Есть. Заорал Швааб, поймав размытый контур "самовара" в лазерный прицел EMES‑15.

– Залп! Орудие гулко выстрелило, сразу наполнив боевое отделение едким дымом.

В командирский PERI‑R‑12 было видно, как стремительная огненная точка врезалась в русский Т‑80 и от него полетели какие – то куски. То ли защитный чехол, то ли элементы "реактивной брони"..черт его знает. "Самовар" и не думал притормаживать, упрямо пытаясь нащупать противника своим длинным стволом.

– Ты ему в лоб попал, бери чуть левее и ниже….Гауптфельдфебель пытался говорить спокойно хотя зубы, начали выплясывать чечетку.

Швааб кивнул, пытаясь снова поймать в прицел силуэт вражеского танка. Но поздно…слишком поздно.

Т‑80,не останавливаясь, развернул башню и черный зрачок орудия, уставился прямо на Августа Монке. Время остановилось, воздух стал таким плотным, что его можно было резать ножом. Последнее, что услышал гауптфельдфебель Монке в своей жизни, это был резкий, пронзительный звук, с которым сердечник из высокопрочного сплава, пробил броневой лист задней части башни. Стальная окалина, словно картечь, посекла экипаж, но Монке этого уже не видел. Крошечный стальной кусочек, вонзился ему в правый глаз и прошил череп насквозь, убив за доли секунды.

Многострадальный PzBtl 33 оберстлейтенанта Берндта Венка, застигнутый фланговой атакой русских врасплох, даже не успел, толком оказать сопротивления. Ответного удара кулаком, не получилось. Батальон, вступил в бой поротно, будучи раздробленным на маршевые группы еще до боя.

До Веймара, PzBtl 33, так и не добрался, вместо него в город, словно конница Атиллы, ворвалась вторая боевая тактическая группа Алтуфьева, походу перехватив и разгромив на окраине штабную колонну 9 панцер‑бригады. Управление войсками, через месяц после начала войны, уже ни шло не в какое сравнение с довоенным уровнем. Связь была плохой, постоянно работая с перебоями. Разведка, особенно авиакосмическая из‑за чудовищных потерь спутников и самолетов, вообще отсутствовала. Тактическая же – свелась к возне в прифронтовой полосе. Штабы, что русские, что союзные на 9/10, кормились обрывками информации или откровенной дезой.

Отсюда, такой вал ошибок в управлении войсками с обеих сторон. Но у генерала армии Волобуева, нашлись под рукой три комбрига, решившие действовать на свой страх и риск а у генерала Корнелиуса‑нет.

– Господин генерал! К Громову подскочил бригадный интендант, сияющий от радости как начищенная, медная валторна.

– Слушаю!

– Взяли, склады взяли…Фрицы когда тикали, здесь все склады бросили. Всего полно. даже не взорвали.

– Ну так действуй, действуй, интендант, не крутись у штаба! Не дай Бог, авиация нагрянет или ещё что..

Связь со штабом корпуса, установили только ближе к полудню. Первое, что услышал Громов в свой адрес от генерал‑лейтенанта Бородулина – это поток самых отборных и изощренных слов имеющихся в великом и могучем русском языке. Все это было размешано с уставными словами типа "трибунал", "отстранение" и наконец "расстрел".

– Я в Веймаре, господин генерал‑лейтенант. Прервал поток красочных матюгов в свой адрес, Громов. Выслал разведку – противник в двадцати километрах на северо‑запад.

Поток тут же прервался и наступила пауза. Секунд через пятнадцать, Бородулин переспросил уже спокойным, чуть напряженным голосом.

– Где находишься? В Веймаре?

– Так точно. Здесь у них пустота. Мы когда удар на юг переместили, перехватили 9 панцер‑бригаду бундесвера, здесь, между Веймаром и Буттштедтом… Двинулись дальше, сопротивления не встретили. Даже пока не бомбят…

– Ты уверен, что противник только в двадцати километрах?

– Уверен. Разрешите выдвигаться вперед…?

– Давай! Давай, дьявол ты хитрющий!!! Радостно заорал Бородулин. Командиру корпуса, стали четко видны возможные перспективы образовавшегося разрыва в ранее плотных боевых порядках союзников. Перспективы – от которых захватывало дух.

– Мне бы боеприпасов и авиационную поддержку…Это необходимо. Топлива и масел, хоть залейся, но боеприпасы…И зонтик воздушный, тоже необходим. Сейчас союзнички очухаются и начнется карусель.

– Все будет, неожиданно легко, согласился Бородулин, отключаясь.

Единственный оставшийся в бригаде БПЛА "Дозор",нарезав еще несколько кругов над окрестностями Веймара, ничего нового не сообщил.

– Странно, нет даже гребанных самоходок! Витиевато выругался Слепнев. Вездесущие германские бронированные гаубицы PzH2000, являлись для нас, настоящим проклятьем. Пара таких длинноствольных дур со скорострельностью десять выстрелов за неполную минуту могли здорово потрепать механизированный батальон или сжечь взвод танков. После чего, мгновенно поменять позицию. Раньше, за ними охотились специально выделенные вертолетные звенья Ка‑52 вооруженные ПТУР "Вихрь" или группы спецназа. Но теперь, из‑за нехватки сил и средств, такие "охоты", не практиковались. Немцы, это быстро просекли. Сажали где нибудь в лесу или на кирхе наводчика и пару гаубиц (а то и одну!)километрах в двадцати пяти от передовой. За минуту отстреляются по нам – и тикать… Суки!

– Не каркай, Слоёнов! Осадил начштаба, Громов. Командуй движение…

"Барсы" и БМП‑3М следом "Камазы" и "Уралы" снабжения, с бронированными кабинами, катили на запад, все дальше проникая в самое сердце Европы и заставляя это сердце, нервно трепыхаться.

Генерал Бородулин, с помощью не подвел. Рвущуюся на запад двадцатую бригаду прикрыли с воздуха невесть откуда взявшиеся истребители. "Миги",с желто‑голубыми эмблемами на крыльях и килях.

– Никак хохлы? Да я их авиации с начала войны не видел..

Сороковую авиационную бригаду ВВС Украины, главнокомандующий западным направлением Волобуев, чуть ли не кулаками выбил из начальника Генштаба Украины. Герой боев в Крыму и бывший командующий мобильными силами "незалэжной" Деркач, став начальником Генштаба и генерал‑полковником, всячески старался уклонится от посылки как в Европу так и на Дальний Восток значительных воинских контингентов. Нет, украинский корпус Елизарова дерущийся вместе с русскими в Польше, увеличился с двух, до пяти бригад, но других подкреплений, не было. Пришлось Волобуеву, заручившись поддержкой Москвы, вести дипломатическую дуэль. Переговоры шли тяжело до тех пор, пока Волобуев, не выдержав наорал на своего украинского визави напомнив ему о европейской злопамятности. Мол, раз уж воевали на стороне Москвы – им этого уже не простят. В завершении попросил одолжить ему пару авиационных соединений. Именно так – одолжить…На время. И не бесплатно. В конце концов, украинцы в двадцать первом веке завоевали грозную репутацию международных наемников, не просто так. Есть причины и традиции…

Генерал Деркач, против этого аргумента устоять уже не мог и махнул рукой, западный фронт получил в самый критический момент истребительную и транспортную авиационные бригады с опытными пилотами и нормальной матчастью. А прорвавшиеся в тыл танковые бригады, вожделенную воздушную поддержку и тонны боеприпасов сбрасываемых с Ил‑76, летящих под плотным эскортом истребителей.

Союзное командование, металось, не зная, чем закрыть образовавшиеся бреши и спасти разваливающийся на глазах фронт.

Второй раз за эту войну, "восьмидесятые" вошли на оперативный простор и поставили перед верховным командованием и политическим руководством НАТО дилемму – сдаться или начинать широкомасштабную ядерную войну в перенаселенной западной Европе. С понятным обеим сторонам результатом. Но за океаном, события развивались своим чередом. Независимо от сражения на равнинах центральной Германии.

– Господин генерал‑майор! Голос начальника штаба оторвал комбрига от лицезрения изящно разворачивающихся на развязке автобана‑ "Барсов".

– Слушаю. Громов повернулся и увидел бледное, растерянное лицо Слепнева. Таким он его видел две недели назад, когда стало известно о мятеже в Москве и покушении на Стрельченко.

– В США, произошел ядерный взрыв. Вот шифрограмма.

Генерал выхватил бланк с красной пометкой из рук начштаба.

"Сегодня, около 14.15 на юге США, штат Луизиана(предположительно город Шривпорт), произошел ядерный взрыв, силой до…..Последствия …выясняются…"

Буквы, словно акробаты, прыгали перед уставшими глазами.

– Этого ещё не хватало. Покачал головой Громов. Что с боеприпасами, Слепнев? Неожиданно спросил он начштаба.

– Ну, благодаря ВВС…имеем по полтора БК у боевых машин и один БК в артиллерии и пехоте…

– Вот и здорово. Продолжаем выполнение поставленной задачи. Нечего, на всякую херню, отвлекаться. Чему быть, того не миновать… Вперед, Слепнев, вперед…Темп и еще раз темп…Они уже задыхаются, надо их окончательно загнать. Действуйте! Генерал прошелся по аккуратному газону брошенного дома сминая высаженную ярко‑зеленую траву своими армейскими ботинками.

– Так и передайте командирам боевых групп и батальонов и подразделений бригады! Всем передайте …Понимаю, что устали, но победа‑ рядом. Главное, её не упустить. Наше движение – вот залог близкой победы!

Окрестности Бишкека. Киргизия. 27 августа

Дуутт‑дуут!!

Раздалось над вечным, непоколебимым тысячелетиями хребтом Киргизского Алатау примыкающему к бывшей столице, бывшего государства под названием Киргизия. Китайская армия, пронеслась через Чуйскую долину стремительно, словно стальной ураган из фантастических романов. Плохо оснащенные, похожие больше на вооруженный сброд, силовые структуры Киргизии распались после первых авиационных ударов и прекратили свое существование. Единственное армейское подразделение, сохранившее относительную боеспособность – это антитеррористический отряд "Скорпион". Сейчас его остатки, прятались, здесь, в горах неподалеку.

Снова раздался звук дуутт‑дуут, горы вздрогнули.

– Сильно лупят, нелюди. Что это за хреновина? Присевший на корточки рядом с Русланом Левченко, Анатолий Ким, адъютант его штаба, нервно посмотрел вверх, на каменный свод.

Руслан, посмотрел на дрожащий огонь керосиновой лампы и оторвался от разложенной на складном столе крупномасштабной карты.

На Y‑8 похоже…Ганшип называется. Взяли наш Ан‑12, напихали туда орудий. Может такая б. ть часами в воздухе висеть. Все наши укрыты?

– Так точно, командир. Кивнул кореец. Все в штольнях. Выходы замаскированы. Лично проверял. Но..

– Что но?

– Не нравятся мне наши уйгуры, командир. Китайцев и киргизов – они не любят, факт, но мусульмане. Все время жду, что они нас всех на ножи поставят. Аллах акбар, и все такое…

Левченко повернулся к Паку всем корпусом.

– Знаю, Толь. Я им тоже не верю. Но клан Юсефа, первый, кто здесь против косых поднялся..

Кореец на "косых",не обиделся, привык видимо. Анатолий Федорович Пак – родился здесь, в Киргизии, сорок пять лет назад недалеко от казахской границы в корейском поселке в очень уважаемой семье. Отец у него, был агроном крупного совхоза – миллионера. Совхоз поставлял продукты для ЦК Киргизской ССР и номенклатурных санаториев союзного значения разбросанных по берегам озера Иссык‑Куль. В семье было трое братьев и четверо сестер и все они, с годами получили серьезное образование. Благодаря связям и деньгам отца. А денег в семье было много, очень много. Но корейцы очень умные люди, никогда не показывали своего богатства, вкладывая деньки в дело и образование. Из всех детей, агронома, именно Толя был самым спокойным и дисциплинированным. Отец видел его продолжателем семейной династии, но Толя настоял на военной карьере. Сначала отец и слышать ничего не хотел, но потом, посовещавшись с уважаемыми людьми из диаспоры, дал свое согласие. В конце концов, при правильном подходе – военный, тоже очень нужный человек. На том и порешили. Через четыре года, лейтенант Пак, с отличием окончил Вольское училище тыла и с гордостью носил золотые погоны. Потом – Афганистан. За три года службы в тылу 40 армии, скромный и вежливый лейтенант‑кореец, накопил столько денег, что бы по выходу контингента из ДРА, купить себе место в республиканском военкомате Киргизии. Жизнь, можно сказать удалась, бизнес‑схемы работали четко, но потом все рухнуло. Союза не стало, маленькая и никому не нужная среднеазиатская республика, одной ногой стоящая в социализме а другой в феодализме‑неожиданно для себя, получила независимость. Не зная, чего с ней делать.

Покрутившись в Киргизии первые пару лет независимости Толя понял, что ловить здесь нечего и как и многие его соплеменники отчалил в Россию, занявшись бизнесом. В Среднюю Азию отправляли дефицитный русский лес, обратно везли знаменитые гранаты, чеснок, лук, персики. Бизнес шел успешно, скоро в Россию подтянулись братья и сестры Пака. Ноябрьская революция бизнесу никак не помешала, пришедшие к власти националисты, не трогали легальных предпринимателей, не имеющих криминальных наклонностей.

Вскоре, умер отец, его убил инфаркт, застав по дороге в Бишкек. УАЗ, зарулем которого он сидел потерял управление и врезался в идущий по встречной полосе "КамАЗ".Машина сгорела, от отца практически ничего не осталось.

Мать, забрали и отправили к сестре в теплый Армавир, отца, вернее что от него осталось, похоронили в родном совхозе, а Анатолий занялся распродажей семейной недвижимости оставшейся в Киргизии. Добра здесь было много, особенно много земли. Десятки гектаров. Продажей занималось местное агентство недвижимости братьев Королюк. Из‑за постоянных смут и беспорядков, дела шли так себе, цены на землю были низкие да никто толком и не покупал. Братья попеременно летали в Киргизию, держа руку на пульсе. В июле была очередь Анатолия. Потом началась война, двух младших братьев Пак – немедленно мобилизовали в русскую армию, а Толя застрял в этой поганой стране. Самолеты теперь, были мобилизованы в ВВС, а на поезда билеты не купить даже за солидные деньги. Тут еще покупатель на землю нашелся, бывший начальник районной полиции, хорошо знакомый с семьей Анатолия. Хитрый и подлый киргиз Ерлан Садыков. Сделку провернули, но следующей ночью на Анатолия напали …Понятно, что Садыков очень не хотел отпускать его с деньгами. Но Пак не зря долго занимался бизнесом и подобную публику изучил хорошо. В Бишкеке оружие продавалось почти свободно, только деньги давай. В итоге из трех нападавших – двух Анатолий завалил сразу из купленного ТТ, один хоть и раненный но сбежал. Съездил на историческую Родину, однако. А то уже стал забывать традиционное киргизское гостеприимство.

Что больше всего поразило Пака, это то, что никто из киргизов не собирался защищать свою страну. Государственности здесь так и не получилось, люди жили кланами и родами, как столетия назад, жили их кочевые предки. Власть исчезла сразу, армия и полиция испарилась с первыми выстрелами. Снова толпы пьяных туземцев грабящих соседей и не обращающих внимание на колонны китайских войск идущих на Алма‑Ату и Ташкент…

Не успевшие эвакуироваться русские, а последние самолеты с женщинами и детьми, китайские истребители нещадно сбивали, снова объединились в отряды самообороны, прибарахлившись оружием с брошенных армейских складов и опередив грабящих магазины и ларьки киргизов стали уходить в горы. Среди них оказалось достаточное количество мужиков, здраво рассудивших что бежать в Узбекистан или Казахстан наперегонки с китайскими танками – дело проигрышное. А вот горы – в самый раз.

Пак, прибился к одному такому отряду уже вооруженный помимо ТТ, еще и карабином "Тигр". Отрядом командовал некто Харитон, бывший десантник, как и Пак побывавший в Афганистане. Только в отличии от Толи, проведший весь срок командировки на передовой… При попытке прорваться в горы, они напоролись на роту китайской военизированной милиции на БТР. Их сразу прижали к земле огнем из крупнокалиберных пулеметов, убив четырех из их отряда, как тут в тыл китайцам ударили уйгуры Левченко.

Анатолий, в горячке боя, громко ругался по – русски, киргизски и корейски, стреляя в мечущихся китайцев из карабина, а после боя схватил еще горячий от стрельбы китайский пулемет и приказал собравшимся вокруг мужиками "Срочно собирать патроны и консервы, в горах пригодится!"

– Во, какой рачительный боец! Услышал он сзади голос и обернувшись увидел коренастого русского в камуфляже с рацией в руках идущего к нему.

– Ко мне в штаб пойдешь, ординарцем? Мне такие расторопные нужны…

Судьба давала неплохой шанс, Толя пожал плечами и скромно заметил.

– Я вообще то, капитан Советской армии в запасе.

Русский гоготнул и хлопнув его по плечу сказал.

– Значит адъютантом штаба по вопросам снабжения. Раз целый капитан! И протянул руку.

– Будем знакомы, капитан…Майор Левченко, спецназ МВД Руси. Где твой командир..?

Так и познакомились. Образовался штаб сформированного отряда – сам Левченко, Эркин Юсеф, Харитон и Пак. Сразу возникло напряжение между русскими и уйгурами. Юсеф, стал тянуть одеяло на себя в смысле снабжения, где столкнулся с яростным сопротивлением Пака. Война‑войной, а обед по расписанию, как говорится. Конец спорам положил Левченко, повысив Юсефа и назначив его начальником разведки. Уйгур согласился, но было понятно, что он ничего не забыл.

– Что с боеприпасами Пак?

– Норма. По два БК на человека. Но есть проблемы. Уже холодно, а теплой одежды мало. Чая еще не хватает. Сам знаешь, без чая‑ тяжело.

Майор Левченко только махнул рукой. Ему бы проблемы этого ушлого корейца. Три года, проведенные в горах Афганистана, научили его тому, что партизаны без поддержки местных жителей обречены на быстрое обнаружение и уничтожение. А поддержки местных киргизов у Левченко не было. К счастью – её не было и у китайцев.

Киргизам было абсолютно наплевать на войну и вторжение, они занимались грабежом брошенных домов и сводили давние счеты между собой. Национальные особенности, блин…

Уйгуры готовы были помогать исключительно землякам, но не русским. Тут еще пришли новости из соседних республик Средней Азии. Хреновые новости, прямо скажем.

Исламисты. Власти Таджикистана и Узбекистана, понимая, что сдержать китайцев они не могут, быстренько погрузили барахло и ценности на самолеты и отчалили бросив свои страны. Власть тут же взяли невесть откуда взявшиеся "исламские комитеты" и НОАК встретили не слабые и коррумпированные армии среднеазиатских "как‑бы государств" – фанатичные толпы взбудораженных мусульман под зелеными знаменами. Китайцы сами засунули руку в гнездо диких ос. Вскоре – восстание под зелеными флагами перекинулось ив Киргизию. Запылал Ош, банды вооруженных узбеков пришли мстить киргизам за убитых ранее сородичей.

Душанбе‑ китайцы взяли быстро, но вот в Ташкенте возились почти неделю пытаясь зачистить город от исламистов. Выбить – выбили, но толку от этого не было. Хотя надо отдать должное китаезам, с исламистами они не церемонились. Кишлаками целыми сносили‑ с помощью РСЗО…Но те не сдавались, потери и жертвы только разжигали их фанатизм.

Что такое радикальный ислам и ваххабизм, Руслан, прослуживший почти семь лет в спецподразделениях МВД по борьбе с наркотиками – знал хорошо. То что исламисты сейчас остановили и связали по рукам и ногам НОАК – это мелочь. Китайцы рано или поздно отсюда свалят. А завывающие, вонючие дервиши и утонченные суфийские богословы, останутся. Искры от этого исламского взрыва, разлетятся по всему русскому Поволжью, Уралу и притихшему Кавказу. Огненная дуга протянется от черноморского побережья до отрогов Тянь‑Шаня и Алтая…В Москве, это видят, но помочь ничем не могут. Такое впечатление, что вся наша агентура оставленная в Средней Азии либо смылась вместе с баями за границу либо, сидеть тихо, как мыши за веником.

Прав Пак. Сейчас уйгуры, которых он натаскивает на китайцев, как гончих псов на зайца – наши союзники. Чуть чего‑всадят нож в спину. Но другого выхода нет.

Мы сейчас, полностью от уйгуров зависим. Единственный источник помощи продовольствием и медикаментами. Связь с центром, так установить и не удалось. Из обрывков радиопередач, было понятно, что Москва отчаянно ищет группы сопротивления в Средней Азии, на которые можно опереться. Весь предвоенный план, по которому отряд Левченко, был переброшен в Киргизию для развертывания партизанской борьбы в тылу НОАК, летит к чертям!

Сначала, Руслану и его нукерам удалось "забить" несколько небольших колонн снабжения НОАК прямо на окраине Бишкека. Разжились оружием и радиостанциями. Это был быстрый, но не долгий успех. Потом, вместо мобилизованных резервистов и "народной вооруженной милиции" за них взялись китайские коммандос из полка "Йе лауху"‑ "ночные тигры"

В первом столкновении, отряд Левченко потерял четырнадцать человек убитыми и бежал с поля боя бросив раненых. Теперь они прячутся здесь. В недостроенном бункере, времен холодной войны. Его начали строить в 1979 как запасной командный пункт для советского 17 армейского корпуса и через шесть лет, строительство заморозили. Нашлось другое, более удобное место.

На "недострой",нам указал один мужичок из группы Харитона. Он как раз служил там срочную в стройбате. Если бы не он‑ лежать Руслану где ни будь в лощине, с пулей в башке. Спецназ НОАК, отлично подготовлен и вооружение соответствующие. Сначала укрыли баб и детишек, потом сами спрятались. Входы – выходы, замаскировали и сидели, как суслики в норке.

"Убежище, по любому временное. Через неделю‑две, китайцы подтянут резервы и нас обнаружат" думал Руслан, лихорадочно ища выход из ситуации.

Словно подтверждая его мысли, в помещение бункера вошел, Эркин Юсеф, царапнув сидящего корейца ненавидящим взглядом.

– Надо поговорить, командир.

– Говори, Эркин. Я весь во внимании…

Уйгур – снова покосился на Пака, чуть подался вперед и повторил.

– Один на один, командир…

Руслан вздохнул и негромко приказал.

– Толь, выйди подыши. Заодно посты проверь.

Кореец – дисциплинированно встал и вышел, удостоив Эрина взглядом, способным прожечь в уйгуре сквозную дыру словно гиперболоид инженера Гарина.

– Слушаю, что у тебя.

Юсеф сел напротив и вздохнув, сказал

– Уходить надо отсюда, командир.

– Это куда интересно? На Луну ракеты не летают

– На восток, в сторону Иссык‑куля. Там полно турбаз с советских времен.

Руслан усмехнулся.

– Турбазы… Скажешь тоже. И бант розовый для китайцев повяжем на воротах. Смотрите мол, мы здесь.

– Там в окрестностях, пещеры есть. Мои люди знают. Есть где укрыться. А вот женщин с детьми, лучше на турбазах разместить. У китайцев, сил пока нет, их прочесывать. Здесь сырость. Уже дети болеют. Что через неделю будет? Да и китайцев здесь‑тучи. Быстро нас найдут.

– Как ты себе представляешь, уход отсюда? Встали и пошли?

– Нет командир. Сначала отправим женщин и детей. Небольшими группами. В тяпки замотаем, под киргизов сойдут. Потом, избавившись от балласта‑ сами уходить будем.

Левченко, закивал, соглашаясь. В целом, он был согласен, но что то свербило внутри, тревожило. Последний раз, так свербило полгода назад, когда они брали одного средней руки барыгу из Мазари‑Шарифа, переправлявшего "хмурый" через Пяндж. Осведомитель из местных, работавший на них давно, указал место, оставалось прихватить барыгу и доставить на базу, для допроса. Вроде ничего сложного, но Руслан нутром чувствовал какой – то подвох. В последний момент, он приказал машинам с группой захвата проехать мимо кишлака. Они высадились чуть дальше и на цель вышли пешком. Осведомитель оказался перекуплен – их ждала засада. Полтора десятка духов с двумя пулеметами. Тогда, он и его люди – избежали смерти в последний момент. С тех пор к непонятным чувствам внутри Левченко прислушивался.

Взяв АК‑103М,Руслан выбрался в узкий коридор едва освещенный парой керосиновых ламп и стараясь не упасть на скользком бетонном полу. Воздух был перенасыщен сыростью и зловонием. Толком даже отхожие места негде обустроить, гадят где попало, еще и система вентиляции не работает.

Харитона, от нашел в дальнем помещении бункера, где тот, озлобленно щелкая затвором проверял у своих бойцов состояние личного оружия. Осмотр каждого АК сопровождался парой сочных матерных реплик в адрес его владельца. Бойцы не спорили, понимали, что Харитон прав.

– Еще раз такая херня повторится, братва – стрелять вас буду. Без п…ы, официально заявляю. Мне мудаки в отряде не нужны. Оружие запустил – братву под пули подставил.

– Харитон, подойди на секунду..

Когда бывший десантник подошел, Руслан ему выложил услышанное от Юсефа. Харитон почесал нос и сказал.

– Он прав, конечно. Но…я бы проверил. Черт знает, что у этих уйгуров на уме. Они всегда, дюже хитрожопые были.

– Да как проверить? Без связи сидим, сам знаешь…

Харитон хмыкнул в ответ.

– Глаза за ними отправить. Сто пудов, связными с равниной его сыновья работают. Они без них, как без рук. Сомневаюсь, что они конспираторы серьезные… Есть у меня тут один человечек, он сможет проследить..

Харитон повернулся и тихонько свистнул.

– Воробья позови..

"Воробьем"‑ оказался щуплый молодой человек, почти подросток с карабином "Тигр" через плечо.

– Его отец с семи лет в горы на охоту брал. Следы читает и стреляет – дай Бог каждому. Помнишь ту колонну, что у ТЭЦ забили? Так вот Воробей, тогда пулемет заткнул. Я тебе докладывал…

– Помню, Харитон. Как тебя зовут, Воробей?

– Андрей Сергеевич Бутырин. Спокойно ответил парень поправляя карабин.

– А семья где?

– Мать с братом здесь…А батю с сестрой…Тут Воробей осекся, голос дрогнул, но он взял себя в руки. Нет их больше, командир. Вот так…

– Хорошо, есть к тебе задание одно. Специальное…Слушай внимательно и запоминай. Ты братьев Юсеф, знаешь?

– Знаю. Обоих…Но кхм…товарищ командир, мы же вроде союзники. С китайцами вместе воюем..?За своими, что ли следить? Растерянно спросил парень.

– Свои…Здесь, Андрюша в Азии, никогда не поймешь, где свои, где чужие….Только по крови. Вот ты – Маугли читал?

– Конечно..

– Помнишь как там написано? "Мы с тобой одной крови". Так и здесь. Ты и Харитонов, я, твой отец – одной крови, русской. Они – другой крови. Уйгуры, китайцы, киргизы …Ты ведь с рождения понимал, что ты русский, а они – нет?

– Конечно понимал..

– Так вот слушай. Глаз с братьев, не спускай. Если из бомбоубежища вылезет хоть один из них‑ следуй за ним. И будь осторожнее. Знай, Андрей – ты это делаешь ради своих. Ради матери, брата..

– А потом чего?

– Потом вернешься, доложишь, что видел. Понял, рядовой Бутырин, Андрей Сергеевич..?

– Так точно, товарищ майор..

Когда Воробей отошел, Левченко спросил Харитона

– Я палку то с речью не перегнул? Парнишка тему просек?

– Норма. Он боец сознательный.

Капитан Первез Букти, одетый как пожилой киргизский крестьянин, сел возле дерева и огляделся по сторонам. Внизу, словно заколдованный лежал темный Бишкек, уставший от разнузданных грабежей и уличного насилия. Казалось‑он спал, но Первез знал, что это не так. Город и окрестности в любое мгновение могли взорваться яростной, похожей на лай стрельбой из автоматического оружия и уханьем взрывов. Кожа под искусным гримом, состарившим его лет на тридцать, сильно чесалась, но капитан, стоически переносил дискомфорт. Это сущие мелочи, после десяти лет службы в Зоне Племен или Кашмире. Первез Букти – служил в директорате специальных операций Межведомственной разведки Пакистана и был переброшен в Среднюю Азию еще за неделю до начала китайского вторжения, в составе оперативной группы полковника Зия Легхари. Полковник имел приказ установить связь с подпольными исламскими комитетами и в случае начала войны организовать в тылу добрых китайских союзников, полномасштабный исламистский мятеж. Как говорили классики дипломатии, любой союзник – временный, а интересы Пакистана, вечны. Пакистанская разведка умела работать,(научили американцы с англичанами, на свою голову)и мятеж в Средней Азии, вспыхнул с небывалой силой, охватив сразу весь Узбекистан, Таджикистан, Кашгарию, СУАР, часть Казахстана и Туркмении …Единственным слабым звеном здесь была Киргизия. Местным полукочевникам – было абсолютно плевать на ислам и радикалы здесь не приживались. Наспех созданные исламские комитеты сопротивления‑ состояли из таких конченных придурков и откровенных бандитов, что ни о какой идеологической обработке и воспитании фанатизма – речи не шло. Исключения составляли – уйгуры. Сплоченный народ, не чуждый великой исламской культуры. Вот с ними, агентуре Межведомственной разведки и надлежало установить контакт.

Когда установили, выяснилось что многие группы уйгуров, партизанили вместе с русскими. Это требовалось устранить, немедленно. Русские – сильный и умный народ. Умеют работать с азиатами. Если им удастся опереться на уйгуров или киргизов в противовес бушующему пламени Газавата[272] – то все усилия Исламабада, пропадут впустую. Удержав Киргизию и вероятно Казахстан, как плацдарм, Москва сможет держать нож у горла не только Китая, но и Пакистана с Афганистаном. Совмещая массированные бомбардировки, операции спецназа и тайную дипломатию, русские смогут сломить повстанцев после ухода НОАК. Или еще хуже – договорятся с китайцами. Тогда точно – Исламабаду, конец. Значит первейшая цель миссии Букти, здесь, под Бишкеком была – устранить русское присутствие и влияние на уйгуров. Любой ценой.

Слава Аллаху, нашелся местный полевой командир, некто Эркин, для которого ислам – важнее дружбы с неверными. Сейчас, терпеливо сидя под деревом, капитан пакистанской разведки ждал связного от скрывающего в горах отряда сопротивления. Надо было передать инструкции, как проще устранить временных союзников из числа неверных.

Торреон. Мексика. 27 августа

– Какие причины взрыва!? Подробнее, лейтенант. Короткий, волосатый палец генерала Марьентоса уткнулся в грудь стоящего перед ним красавца – адъютанта, Серхио Коронадо, приходящийся мексиканскому генералу родственником со стороны жены.

– Неизвестно, сеньор. Лейтенант пожал плечами. Но весь юго‑восток США обесточен и связи нет. Над Шривпортом, огромное грибовидное облако. И радиационный фон, резко повысился…Какие будут приказы команданте?

Генерал, сверкнув глазами, резко махнул рукой, давая понять, что адъютанту пора заткнутся и очистить помещение.

Едва адъютант исчез из поля зрения, генерал схватил бутылку текилы и сделал один большой глоток. Через минуту – отдышавшись, еще один, уже гораздо меньше. Вытер губы и сел за стол, уткнув массивный подбородок в ладонь.

"Карлос Пинаро, долбанный сопливый фанатик! Всегда знал, что нельзя подпускать к таким операциям, не в меру горячих юношей"" Раздраженно подумал генерал

Взрывать боеголовки, он приказа не отдавал. Да его никто и не выполнил бы. Мексиканцы – не арабы, среди них нет смертников‑шахидов. Приказ был простой – захватить боеголовки и удерживать до особого распоряжения, прикрываясь заложниками. Это должно, вызвать дезорганизацию управления военной машины гринго и временный шок у властной элиты. На операцию под романтическим названием "Brisa fresca"[273], генерал Марьентос, отправил две отлично подготовленных группы FES Armada de Mexico[274] под командованием фрегат‑капитана Родриго Писсаро. Особый юмор ситуации заключался в том, что Писсаро и все его люди‑ прошли курс спецподготовки в США под руководством офицеров SEAL и за деньги американских налогоплательщиков. Учились бороться с терроризмом, освобождать заложников, вести разведку и совершать диверсии в глубоком тылу противника. Выучившись, пришли домой к учителям. Проверить знания…

Помимо морских диверсантов, в группу был включены специалист по ядерному оружию. Выпускник MIT[275], двадцатидвухлетний Карлос Пинаро, который, помимо отличных результатов в самом престижном институте США, был фанатичным сторонником создания Ацтлана и приходился братом одному из региональных "команданте" Los Zetas. Такой напортачить, вполне мог. Молодые головы – всегда горячи, особенно когда, типично штатский умник, оказывается в окружение настоящих мужчин из элитного спецназа. Но выбора особого не было, среди мексиканцев, надежных людей, способных отличить ядерную боеголовку от посудомоечной машины‑не много. Зато по кокаину‑каждый второй, может диссертацию писать. Если конечно, писать умеет. Предыдущий специалист по ядерному оружию, включенный было в диверсионную группу Писсаро, старший мастер сержант ВВС США Даниэль Ортиз, оказался натуральным hijo de puta[276] в последний момент стал что‑то крутить, и ему пришлось устроить "несчастный случай". А на его место, взять пацана Пинаро, как единственного более менее смыслящего в ядерной физике. Так или иначе, что‑то менять, было уже поздно.

Генерал откинулся в кресле и посмотрел в облупившийся бетонный потолок. Его убежище, нора, берлога…Память, пользуясь минутным отдыхом услужливо крутила перед глазами, картинки из прошлого.

Марьентес – ненавидел американцев. Ненавидел всегда, ненавидел искренне, размеренно, каждый прожитый день и каждую ночь, он лелеял свою ненависть, словно хорошая мать‑младенца. Предки генерала, когда то, жили на территории нынешнего Техаса и были весьма богатыми людьми. Потом пришли переселенцы‑гринго и стали угонять их скот и лошадей, нападать на их владения. Разразившиеся тогда, сто пятьдесят лет американо‑мексиканская война, в которой участвовали предки Марьентоса закончилась сокрушительным разгромом Мексики, взятием Мехико и потерей больше половины территорий. И предки генерала из уважаемых землевладельцев, превратились в нищих парий‑беженцев, перебравшихся за Рио‑Гранде. Поколение сменяло поколение, но никто из их семьи никогда не забывал, чего их лишили гринго. Тем более северный сосед, не упускал возможности, напомнить о себе. Тетку, генерала – Лючию, в шестнадцатилетнем возрасте изнасиловало трое американских подонков, когда она подрабатывала в придорожной забегаловке. Его двоюродного брата, отправившего в США на заработки, обманул работодатель, не заплатив не цента. В отчаянии парень попытался ограбить бензозаправочную станцию и был застрелен полицейским. Подобных историй может рассказать каждая мексиканская семья живущая у границы. Молодой Хоакин Марьентос, после отупляющей работы в автосервисе, где он ремонтировал машины ненавистных туристов‑гринго, шел в полулегальный молодежный клуб, где его ровесники пили дешевую текилу и пиво, слушали радио и читали марксистскую или нацистскую литературу. Яростно обсуждали услышанное и прочитанное и спорили до хрипоты. Там, в этой прокуренной лачуге с жестяными стенами и заплеванным полом – он и встретил своего Наставника. Отставной полковник мексиканской армии, с большими связями в столице и член тайной организации Organizacion Militar Nacional[277] возвращающийся из США. Грамотная речь Хоакина понравилась незнакомцу и уходя он сказал Марьентосу

– Будешь в Масатлане, найди меня. Меня зовут Коменданте Ривас. Найди обязательно. Судьба дает тебе шанс, так не упусти его.

И Хоакин, шанса не упустил. Через полгода, по протекции Риваса и его друзей он уже учился в Colegio Militar[278], зубря труды по военной истории, тактике, баллистике и инженерному делу и отбивая пятки на плацу. Остальное время, с ним и его наиболее одаренными товарищами, занимались в индивидуальном порядке. Центральная Америка тлела в семидесятые огнем множества конфликтов и армейская верхушка, лихорадочно искала опору в обществе, надеясь избежать развития ситуации по никарагуанскому сценарию. Такая опора была найдена‑ идеология исключительности латинской расы и новые кадры армии из числа беднейших слоев населения, обучающиеся за государственный счет. Точнее за американский счет…

Возникла парадоксальная ситуация – сдерживая распространение левых идей у своих границ любой ценой, США вскормило под своим боком, третью силу. Природа не терпит идеологической пустоты и догмы Маркса и Мао, заменили догмами местного трубадура Хосе Васконселоса и его адептов. Вся мексиканская армия, и прочие силовые структуры, были гораздо более антиамерикански настроены, чем среднестатистические мексиканцы. Хоте внешне, внешне они оставались лучшими друзьями и честными партнерами.

Хоакин усмехнулся своим мыслям. Такая великая страна как Америка, имеющая огромный штат разведчиков и аналитиков, не смогла раскусить игры, уже почти двадцать лет идущей у её южных границ. Игра была очень жестокой и кровавой, но Марьентес и люди из Organizacion Militar Nacional всегда имели козыри в рукаве. Только наивные гринго могли подумать, что армейские офицеры, основавшие Los Zetas,действовали исключительно по собственной инициативе, польстившись на деньги наркокартелей.

Цель создания Zetas – была одна. Взять под контроль Organizacion Militar Nacional – колоссальный поток денег и кокаина идущий из Колумбии и Боливии в США и обратно. Старые криминальные картели столкнувшись с новым игроком, ответили попыткой объединения, но благодаря вмешательству спецслужб и полиции, переговоры провалились. Началась зверская нарковойна, уносящая в год больше жизней чем боевые действия в Афганистане и Ираке – вместе взятые. Но силы были не равны. Негласно поддерживаемые армией и спецслужбами Зетас и их союзники уверенно давили конкурентов, расширяя сферу влияния и пополняя "черную кассу" Organizacion Militar Naciona. Американцы, напуганные размахом криминальных разборок у соседей не придумали ничего лучшего, как сделать ставку на мексиканскую армию, эту войну и породившую. Лучшего расклада нельзя было придумать. Деньги на переоснащение армии и флота теперь текли рекой, гринго поставляли новейшую аппаратуру связи и слежения, обучали солдат и офицеров за свой счет. Платой за все это великолепие, была внешняя лояльность мексиканского истеблишмента и генералитета и громкие специальные операции с изъятием наркотиков и оружия и убийством влиятельных наркобаронов. Хотя если смотреть на эти спецоперации подробнее‑то это было хорошо срежиссированной показухой. Школа Голливуда давала о себе знать.

Убивали и задерживали только тех, кто отказывался ложится под Los Zetas, изъятое оружие и наркотики, тут же пускалось в оборот. Иногда устраивали операции и против Зетос‑ тогда после многочасовых перестрелок публике демонстрировали с десяток трупов "зетиньо"[279] и рассказывали о крупном успехе. Одноразовых "курков", в нищих кварталах полно – избытка для массовки не возникало никогда.

Втянувшись в нарковойну США с каждым месяцем становились все более уязвимыми. Деньги…огромные суммы наличности крутились в этой войне и мексиканцы знали, как и с кем делится. На эти деньги покупались, судьи, прокуроры, сотрудники спецслужб, потом – конгрессмены и сенаторы. Эти деньги осваивались финансовыми тузами с Уолл‑Стрит и производителями оружия и боеприпасов. За десятилетие Drug War,основное антинаркотическое ведомство США,DEA‑ разложилось настолько, что Генеральный атторней США, всерьез рассматривал вопрос о его полной ликвидации. Еще бы, несколько десятков федеральных агентов работающих с мексиканскими коллегами были по уши замазаны в торговле наркотиками. Другие правоохранительные структуры в плане коррупции, тоже не отставали. В Техасе – на мафиозной разборке были убиты два фэбээровца. Они приехали прикрывать "своего" наркокурьера и застрелены конкурентами как обычные бандиты.

Складывалась ситуация, зеркально похожая на события пятнадцатилетней давности в маленьком русском анклаве – Чечне. Об этом Марьентесу, рассказывал полковник Димайо на лекциях когда он обучался в Форт‑Левенворте[280]. Нельзя победить в войне если часть элиты, генералитета армии и полиции сознательно играют против своего государства. Пример был перед глазами. Огромная армия и страна раньше державшая в страхе половину мира, а другой половиной управляя, оказалась не в состоянии подавить сопротивление сепаратистов на крошечной кусочке собственной территории. Война шла полтора года и закончилась невиданным унижением русских. Понятно, что без помощи заинтересованных лиц.

Сейчас США, все более и более напоминала ту, старую постсоветскую Россию. Режимы‑ посаженные Вашингтоном в Афганистане, Ираке и Венесуэле были откровенно ублюдочными и недееспособными. Держались они исключительно за счет "private army",американских воинских контингентов и многомиллиардных финансовых вливаний. Сливки с помощи "прогрессивным режимам" снимали Государственный департамент, ненасытный военно‑промышленный комплекс, армия и "группы влияния" с берегов Потомака. "Борьба" с наркотиками в Мексике обильно кормила – ФБР, бюро по контролю за оружием и алкоголем, пограничную и таможенную службу, Береговую охрану и ещё много кого. Побеждать в ней было – просто не выгодно. Помимо Global war of terrorism и Drug War,уже сильно подтачивавших здоровье и мощь американского колосса, придурки из Вашингтона, сцепились русскими. Защитили, так сказать, верных европейских союзников от варваров с востока…В итоге‑ acojonarse.. Русские уже давно не те, что были пятнадцать‑двадцать лет назад…Там, за океаном, теперь шла настоящая война, высасывающая из США последние силы. По мнению многих – наступил подходящий момент.

Хоакин, за последние двадцать пять лет, изучил американскую военную машину досконально, зная её сильные и слабые места. Он всегда был на хорошем счету у глуповатых гринго, у него была серьезная поддержка в Пентагоне и Лэнгли. Когда обдолбанные наркоши из картеля Мичиоканская семья захватили заложников в приграничном городке – терпение гринго лопнуло. Если бы этого придурка без половины мозга, Эль Озо, не было – его бы пришлось придумать.

Президент Филипе Альдерон, под давлением американского посла и угрозы прямого вторжения, вылетел в отставку, его место занял он‑ дивизионный генерал Хоакин Марьентес на тот момент, начальник Генерального штаба. Решительный человек, большой друг США. Мало кто знает, что Хоакин заплатил больше сорока миллионов долларов, нужным людям из числа лоббистов и аналитиков Госдепа и ЦРУ, что бы "продавить" свою кандидатуру. Теперь, в Америке, все и всех можно купить. Так же как американцы раньше оптом и в розницу скупали политиков Южной и Центральной Америки. Колесо коррупции, крутится в обе стороны.

Первым делом, усевшись в высокое кресло с государственным гербом в головах, Хоакин встретился со старыми друзьями из Organizacion Militar Nacional.

– Пришло время, братья сделать шаг вперед. Сказал Марьентес и отлил на белоснежную скатерть красного вина из своего бокала. То же повторили остальные братья и длинный стол окрасился красным, символизируя будущую кровь, пролитую за величие Родины.

– Америка ослаблена. Ослаблена как никогда. Надо наносить удар сейчас, другого шанса может не быть. Сказал Хоакин, сев на свое место и поднимая большой палец. Следом, по очереди большие пальцы подняли все братья. Вопрос – был решен.

"Зетас" и другие наркокартели возглавляемые братьями – были острием меча, мексиканские вооруженные силы – клинком, а рукоять меча сжимала тайная Organizacion Militar Nacional. К такому повороту событий американцы готовы не были. Вместо разрозненных шаек, им противостояло большое государство с армией, оснащенной и обученной по самым высоким американским стандартам. Мексиканская разведка, давно действуя совместно с наркокартелями, оплела своими сетями южные штаты США, заранее, еще задолго до первых выстрелов новой американо‑мексиканской войны. Так же, в Мексику постоянно прибывали военные специалисты, имеющие "зуб" на гринго. Более трехсот выходцев с Ближнего Востока с немалым боевым опытом. Они становились инструкторами в боевых группах картелей, уча потных мачо – минировать дороги, устраивать засады, уничтожать бронетехнику и вертолеты огнем из гранатометов. Через третьи страны, в основном через Кубу или Бразилию, закупалось современное легкое противотанковое и зенитное вооружение. Небольшими партиями это вооружение перебрасывалось в США, через каналы в дырявой границе.

Поэтому, столкнувшись с мятежом в Сан‑Диего и Лос‑Анджелесе, "кожаные затылки" из Marine Corps,были очень удивлены когда попадали отлично организованные засады где их "Абрамсы" и LAV‑25 горели один за другим подбитые из РПГ‑28. Еще больше удивлялись американские генералы, когда отряды "немытых мексикашек" атаковавшие базы хранения вооружения и техники национальной гвардии или резерва, возглавлялись бывшими или даже действующими военнослужащими США. Настоящим же шоком, стал мятеж частей национальной гвардии штата Калифорния и расстрел прямо на плацу её командующего Джеффри Гидли со всем штабом. Вся 79 пехотная бригада национальной гвардии укомплектованная мексиканцами на? перешла на сторону бандитов, предварительно открыв ворота оружейных складов.

Первые две, почти три недели Хоакину удавалось водить гринго за нос. Мексиканская армия и федеральная полиция, проводила широко освещаемые в СМИ операции, блокировала и перехватывала, короче активно пускала пыль в глаза. Американцы поглупели настолько, что умудрились засветить перед Марьентосом, значительную часть своей агентуры, что позволило частично перебить их, частично кормить откровенной дезинформацией.

Но потом, один из свиней – наркоторговцев, испугавшись ответственности, попытался сбежать на Кубу. Лучше бы сбежал …ей Богу. А не попался в руки гринго. Проблема была в том, что беглец входил в ближний круг Organizacion Militar Nacional и очень много знал. Попавшись, все что знал – выложил американцам. И про союз армии и наркокартелей, и про операцию "Свежий бриз" с захватом авиабазы Барксдейл.

Пришлось запускать операцию‑ на двое суток раньше. Гринго, надо отдать им должное, среагировали очень быстро, но все равно опоздали. Не учли мощь влияния идеологии La Raza на головы испаноязычных американцев и уровень мексиканской разведки. Эх ковбои, ковбои…После того, как США осталось единственной сверхдержавой – уровень принятия решений в Пентагоне и Белом Доме скатился до какого то пещерного уровня. Типа, нас обижают‑ вот получите…

Просчитать ответную реакцию США на известие о его "подлой измене" Хоакину было проще всего. Он знал, что гринго попытаются убрать его и группу наиболее влиятельных военных и полицейских – одним, решительным ударом. Его будут брать живым, как Хуссейна или Норьегу, дабы американцы смотрели это шоу по телевизору. Агентура, доложила, что именно так и будет по его душу уже прибыли рейнджеры 75 полка и полковник спецназа USAF. Совместно с ними, удар авиацией и крылатыми ракетами будет нанесен по нескольким военным базам, что‑бы обезглавить сопротивление мексиканской армии. После чего, планировалось полностью перекрыть сухопутную и морскую границу с Мексикой армейскими частями и морской пехотой и приняться за широкомасштабную зачистку юга США от мексиканских, негритянских и белых банд. Такой вот, простой план..

Почему то, гринго считали, что Мексика это что‑то вроде Гаити или Панамы. Куда можно просто войти, грохнуть кого надо и выйти. И все пойдет по старому.

Но Хоакин Марьентес был противоположного мнения. Мощный удар ВВС и ВМС США, пришелся по пустому месту. Пустым казармам, пластиковым макетам техники и вертолетов. Вместо Хоакина, под пули рейнджеров угодил профессиональный актер, работавший его двойником уже не один год. Следом, с треском провалился наспех организованный штурм авиабазы Барксдейл. Отлично подготовленные боевики нанесли штурмующим "зеленым беретам" и "дельте" тяжелые потери. Той же ночью, по американцам было выпущено более тысячи небольших ракет, начиненных обрезками гвоздей. Это были арабские "Кассамы",выпускаемые в Мексике тысячами с помощью временных ближневосточных союзников. Это было только началом. Сейчас, ежедневно по гринго выпускают не меньше двух с половиной тысяч "кассамов" ежедневно. Точность‑ здесь не особо важна важно нервное напряжение у противника. Очень пригодились учебно‑тренировочные самолеты Т‑6В "Тексан‑2" и Pilatus PC‑7 которые использовались как штурмовики для ударов по атакующим американцам, заходившие на цель с бреющего полета, мало заметные для самолетов ДРЛО и РЛС вездесущих F‑16 и F/A‑18.

Американцы, явно стали психовать, у них‑ ничего не получалось. Одно складывалось к другому и аналитики Генштаба, уже говорили о "кризисе мощи" США. Начальник оперативно‑аналитического отдела, полковник Гонсало Кастро, с цифрами на руках доказывал невозможность победы США ни в одном из пяти региональных конфликтов.

– Им надо чем то жертвовать. Либо Венесуэлой, либо Европой, либо Ираком…

– А Техасом они не хотят пожертвовать, Гонсало? Спросил Хоакин.

– Нет сеньор. Сложность нашего положения в том, что американцы скорее, бросят всех своих союзников, но оставят свои границы неизменными.

Генерал постучал пальцами по столу.

– Нам скорее всего, потребуется помощь, полковник. Уверен, что американцы просто так не оставят взрыв в Барксдейле. Значит, нам нужна помощь.

Темно‑вишневый пикап Dodge RAM‑1500 столь любимый наркодилерами и богатыми маменькиными сыночками приостановился на развилке ведущей из центра Торриона в район Мигель Идальго. На развилке, направив на них пулемет, стоял черно‑белый полицейский пикап с эмблемой Federalos и трое бойцов смотрящих на подъехавший "Додж" с явной опаской и недоверием. С первыми выстрелами в США, бушевавшая в Мексике нарковойна прекратилась, но федеральная полиция все равно оставалась начеку.

Один из federalos,вооруженный немецким HK MP5 неторопливо подошел к машине и перекинулся с сидевшими парой фраз. Потом кивнул головой пропуская машину и поднеся рацию к губам, что‑то в неё сказал.

– Хвост за нами. Сказал сидящий за рулем "Доджа",человек в рубахе поло и светлых брюках своему напарнику, указывая на появившейся сзади седан "Фольксваген".

– Еще бы. Въезжаем во владения Марьентеса.

Промышленный район Торриона, был напичкан заводскими корпусами и ангарами крупнейших транснациональных корпораций наладивших в Мексике лицензионное производство. Именно здесь, рядом с корпусами заводов Motorola и LG,находилась небольшая фабрика по производству пластиковой тары. Под этой фабрикой и находился запасной командный пункт генерала Марьентеса. Находящиеся рядом гиганты давали мощнейшую тепловую и радио сигнатуру, мешающую обнаружению и идентификации работающего узла связи. Ни воздушной, ни космической, ни электронной разведке США пока не удавалось найти ЗКП. Да никто его здесь и не искал. Искали в окрестностях Мехико …

– Хитрец, наш мексиканец. Здорово придумал. Довольно усмехнувшись, сказал водитель, проезжая мимо очередного поста полиции, отмечающиеся здесь на каждом углу.

Машина свернула в переулок между бетонными корпусами и въехала на небольшую асфальтированную площадку перед фабрикой. В тени навеса над транспортной эстакадой, буравя машину взглядом стояло несколько парней, одетых в охранников, но с офицерской выправкой и отсутствием жировых складок на боках и подбородках. Личная охрана Марьентеса, лучшие из лучших. Где то поблизости, сидят снайперы и еще не меньше сотни отборных бойцов GAFE.

Мужчин, прибывших на вишневом пикапе, звали Леонид Коротков и Максим Таран. Капитан третьего ранга Коротков и капитан Таран, если точнее.

Таран, несмотря на боевую фамилию, работал аналитиком во втором управлении ГРУ и ничего тяжелее ручки, давно в руках не держал. Другое дело – Коротков.

Леня Коротков, родился в элитной советской семье, причем за границей‑ в Индии. Папа‑ профессиональный дипломат, мать – преподаватель экономики в Государственной академии управления. Впереди были открыты все двери, и рос Лена в окружении молодых повес из числа "золотой молодежи". Родители готовили его поступление в МГИМО или ГУУ с Высшей школой экономики – кузнецу кадров российской элиты. Но Леониду, всегда был интересен его дед, отставной генерал пограничных войск. Летом, он всегда полтора а то и два месяца, проводил с дедом слушая его рассказы, про бои с басмачами в Туркестане, финнами в Карелии, про охоту на "зеленых братьев" в Литве и службу на китайской границе. Интересно было, черт побери… На столе у деда всегда была фотография парня в военной форме песочного цвета и панаме, перевязанная черной лентой.

– Это младший брат твоей матери, Леня. Дядя Сергей. Ты его не помнишь совсем. Он погиб, когда тебе четырех лет не было…

– А как погиб, деда? Спрашивал Леня рассматривая фотографию.

– Переводчиком был, при штабе в Афганистане. Поехали на переговоры, в мирный кишлак. а он оказался не мирным. Сережку в закрытом гробу похоронили…

Постепенно с годами, мажорное окружение Короткову стало надоедать. Все разговоры про тряпки, шалав, дорогие тачки, кто кого оттрахал и кто чего купил. Единственное, чего в богатой жизни было хорошего, так это – отдых, в экзотических странах, где можно понырять с аквалангом, поплавать среди лазурной морской воды…

Окончив школу (не простую естественно, элитную, переполненную мажорами всех мастей) Леня выкинул фокус, заявив родителям, что хочет поступать в военное училище. Да не в простое, а в Рязанское воздушно‑десантное…Мать, едва не грохнулась в обморок, схватившись за сердце, отец побледнел и выдал заковыристую матерную фразу, чего сын от него никогда не слышал.

Скандал, длился без малого неделю и отцу пришлось применить все свое дипломатическое искусство, что бы разубедить сына от такого глупого, по его мнению, поступка. Пришли к компромиссному варианту. Леонид Коротков поступал в Военный Университет на военно‑переводческий факультет. Родители успокоились, с таким дипломом можно и в дипломатию и в разведку и в бизнес. А через год, случилась революция…

Родителей Короткова, это почти никак не коснулось, как и самого Леню. Он уже заканчивал третий курс, когда к нему, за столик, в суши‑баре, где он коротал время в ожидании очередной девушки, подсел неизвестный ему человек.

– Леонид Коротков? Утвердительно спросил он. Человек‑ был рослый, плечистый, однако отличный костюм сидел на нем как на корове седло. Сидел человек прямо, будто проглотил аршин. Сразу видно, служивый.

– Так точно. Быстро сориентировавшись, ответил Леня.

– Как учеба? Говорят, ваш испанский, курсант, как и английский просто великолепен…Акваланг то не забросили?

– Нет. Ныряю как только есть возможность..

– Это хорошо. Такие люди – мне нужны…

– С кем имею честь, общаться…?

Человек протянул визитку. Обычный прямоугольник из плотной бумаги где написано "Нечаев Андрей Петрович" и номер мобильного телефона. Ни звания, ни места службы.

– Я в Москве, буду еще сорок восемь, нет, сорок пять часов…Подумай хорошенько, Леонид Павлович, кем ты хочешь по жизни быть. Овощем в погонах, за военным атташе как собачка бегающим или настоящим офицером… Который фортуну за сиськи держит, а Бога‑ за бороду…

Через пять часов, Коротков перезвонил по телефону указанному на визитке. А еще через месяц, был переведен в Санкт‑Петербург. Он стал курсантом Морского Корпуса им. Петра Великого[281], факультета подводного плавания. Но атомные субмарины, как и дизельные, они не изучали. Короткова и еще двадцать три оболтуса, были зачислены в " 41 учебный экипаж". Только отношения к Морскому корпусу и подводному флоту "41 экипаж" почти не имел.

Под таким безобидным наименованием главное командование ВМС Руси воссоздавало, практически с нуля силы специальных операций, уничтоженные в конце девяностых…Никто и не скрывал, что эти подразделения копируются с американских SEAL и французских коммандо HUBERT. Нет, флот всегда имел специальные подразделения – боевых пловцов ПДСС, для защиты баз и кораблей от вражеских диверсантов, разведывать‑диверсионные отряды были и в морской пехоте. Были боевые пловцы и в составе внутренних войск, два морских отряда заточенные под охрану мостов и плотин, каналов…

Но теперь, требовался глобальный инструмент силовой разведки и борьбы с терроризмом. Соединения ВМС теперь постоянно дежурили в различных уголках мирового океана и любая посудина‑ по сути платформа для доставки спецназа на территорию противника. Учебный курс – занял три с половиной года, которые показались Короткову постоянным, непрекращающимся кошмаром. Прыжки с парашютом в любую погоду и с любой высоты, погружения на максимальные глубины, стрельба из всех видов оружия, бег и плаванье. В остальное время‑ занятия по языку, изучение подводных лодок, катеров, радиостанций, шифрование, методы ускоренного допроса, психология, морская фауна …Многие – сломались уже через полгода. Леонид все выдержал и после полугода "боевой стажировки" на Каспии, где они на катерах и штурмовых лодках зачищали побережье от расплодившихся террористов, оказался в составе 2 группы отряда специального назначения "Дельфин". Отряд, оперативно подчинялся УСО ГРУ формально оставаясь в составе ВМС. Все звания, были исключительно морские, начиная от командира отряда, контр‑адмирала Сапегина и заканчивая мичманами и старшинами…

Когда началась третья мировая, 2 группа, под командованием каперанга Нечаева, была переброшена Тихий океан. Затем дальше, в Центральную Америку. Вскоре, два десятка спецназовцев, болтались на древнем рыболовецком сейнере под никарагуанским флагом недалеко от территориальных вод Мексики и ждали сигнала из Москвы. Помочь, добрым делом – свободолюбивым чиканос.

Генерал Марьентес, встретил их крайне неприветливо.

– Сеньоры, я понимаю, Россия настолько мощная держава, что может прислать на помощь своим союзникам целых двух офицеров. Причем в невысоких званиях. Весьма польщен…

Коротков и Таран переглянулись…

– Сеньор генерал. Начал Коротков. Правительство Руси, всегда готово помочь союзникам. Нет проблем прислать сюда целого полковника. Только есть ли смысл присылать, пустого человека, хоть и в высоких чинах? Мы пришли помогать – не просто присутствовать..

Генерал смягчился. Ответ ему понравился. Русские – похоже не врали, стояли совершенно спокойно, излучая силу и уверенность.

– Сеньоры, может кофе?

Коротков кивнул головой но упрямо повторил.

– Командование вооруженных сил Руси, выражает восхищение о блестяще проведенной специальной операции на авиабазе Барксдейл. Это классика, сеньор Марьентес, войдет во все учебники спецназа.

– Спасибо, но…слишком тяжелые потери, погибло две отборные группы специального назначения.

Коротков, сделал шаг вперед.

– Сеньор Марьентес. Есть еще один план. Который должен помочь остановить наступление американцев ….

– Что еще одну авиабазу захватить? Или военно‑морскую. Нет, у меня немного элитных частей, что бы их транжирить..

– Зачем, авиабазу, сеньор Марьентес…Есть способ лучше, опробованный на. юге нашей страны.

– Я вас слушаю …

Русский помолчал, как бы оценивая последствия еще не сказанных слов…

– Бактерии, сеньор Марьентес. Это незаметное, но эффективное оружие. Много беженцев, скопления людей в городах, антисанитария. Никто из гринго‑ничего не заподозрит…Причины для возникновения эпидемии‑ вполне естественные.

Генералу показалось, что ему запустили под форменную рубаху какую‑то склизкую тварь. Тварь ворочалась возле сердца потом поползла к низу живота. Он едва не вскрикнул.

– Это слишком. бесчеловечно. Наконец вымолвил он

– Извините сеньор, взрывать американскую военную базу их же ядерным оружием, испепелившим целый город – тоже не очень хорошо. Неужели вы думаете, что гринго – теперь что‑то остановит?

Генерал успокоился…

– А если, эта зараза перекинется на Мексику?

– У вас будет защита. Вакцина. Мы вам его поставим абсолютно легально, можно даже по линии международных организаций[282]. Ведь медики уже давно бьют тревогу в связи с опасности возникновения эпидемий…Вот вы и подстрахуетесь. У вас тоже есть беженцы.

– А у американцев, это есть…Вакцина?

– Конечно. Но здесь нам на руку сыграет, скученность и компактность беженцев. Проблемы санитарного характера и общей бардак в системе управления США, порожденный войной. Если эпидемия охватит сразу 10–12 крупных городов, то это – вызовет натуральную панику. Следом за населением, она перекинется и на армию.

– Что за отраву вы хотите…

– Холеру, сеньор генерал. Слегка модифицированную. Через неделю, вся американская нация будет прикована к отхожим местам…

– Насколько модифицированную?

– Облегченный вариант. Быстрее инкубационный период, заставляет гадить, но не убивает массово. То что надо, для усугубления ситуации. Массовая диарея‑ массовая паника.

Хоакин усмехнулся. Представил себе чванливых англосаксов, испражняющихся целыми батальонами..

– Скажите, почему вы тогда не примените это незаметное и эффективное оружие против китайцев? Насколько я знаю‑ у вас большие проблемы с Китаем.

Русский пожал плечами.

– Извините, сеньор Марьентес, но советую вам зайти на сайт Всемирной Организации Здравоохранения.

Когда, спустя два часа, русские ушли к генералу с квадратными глазами ворвался адъютант Серхио Коронадо, держа в руках лист бумаги …

– Вот сеньор генерал! То что вы просили. С сайта ВОЗ….

Хоакин, брезгливо, двумя пальцами взял лист и прочитал.

"Серьезнейшая вспышка заболевания аналогичному SARS,уже неделю бушует в южных и центральных районах Китая. Из‑за военных действий, поступление информации из пораженных вирусом провинций ограничено. Истинные масштабы заболевания – не известны, но туда уже переброшены все наличные силы гражданской и военной эпидемиологических служб… Несмотря на строжайший карантин, заболевание продолжает распространяться"

Подняв глаза на своего адъютанта, генерал тихо, но явственно выругался.

Москва. Русь. 27 августа

Совещание в "хрустальной комнате" на Центральном командном пункте Вооруженных сил открылось ровно в 8.30, так же как на протяжении всего августа. Сейчас перед Стрельченко сжимая в руках папки с документами, угнездилось креслах, три десятка уставших, замученных мужчин, представляющих так называемую "силовую" часть русской элиты. Генералы, адмиралы, разведчики, аналитики, сыщики.

С дипломатами и финансистами Стрельченко, предпочитал встречаться в загородной резиденции, подальше от силовиков. Есть вопросы, которые надо держать подальше от военных, на расстоянии.

– Наступление НОАК на Омск и Барнаул остановилось. Нет топлива. Минимум на трое – четверо суток, пока не реорганизуют снабжение. У нас появилось время, перебросить туда резервы…

– Какие резервы, генерал армии? Хрипло спросил Стрелец. Откуда у вас появились резервы?

Усольцев вздохнул.

– Три бригады, развернуты из территориальных полков. Личным составом укомплектованы, техники правда только половина от штата. Сейчас там разворачивается штаб и две бригады, украинского корпуса.

– Допрыгались стратеги,х. вы..? Скоро нечем зад свой прикрыть будет…

Министр обороны, Седельников, кашлянул, привлекая к себе внимание и остужая пыл готового взорваться Стрельца.

– Омск, китайцы не возьмут. Головой ручаюсь…Неожиданно сказал Седельников. Они с оглядкой на свой тыл воюют. Генерал Цзоу – не дурак. Он и так слишком глубоко залез к нам за пазуху.

– Зачем мне ваша голова, Седельников? Разве что пепельницу из черепа сделать. Мне победа нужна. Хоть не нокаутом, хотя бы по очкам…Что там на западе…

– Все готово к продолжению наступления на Рурский промышленный район и выходу к Рейну…

– Отлично. Наступление отменить. Начинайте переброску восьмого гвардейского корпуса и тринадцатого армейского на восток.

Генералы переглянулись…

– Но господин президент…Начал было Усольцев. Противник – практически разбит, осталось принудить к капитуляции..

Стрельченко усмехнулся. Пару дней назад, тот же Усольцев доказывал, что надо остановить наступление и вернутся в Польшу. Которую использовать как плацдарм, как буфер, для обороны собственных рубежей.

– Вы знакомы с французской военной доктриной, господин начальник Генштаба?

– Так точно…

– И как вы думаете, французы буду реагировать, на выход наших танков к Рейну?

В комнате с прозрачными стенами, повисла неловкая, напряженная тишина.

– Они не посмеют, господин президент. Не посмеют применить ядерное оружие… выдавил из себя Усольцев.

– Почему? Одно дело воевать за никому не нужное североатлантическое единство, другое за свою страну. Сдается мне, господин генерал армии, что вы переработали и вам требуется небольшой отдых.

Стрельченко поднялся и прошелся по кабинету.

– Компания в Европе, закончена. Точка. Проблемы с остатками американских войск в ЕС уже не наша проблема.

– А чья?

– Думаю французская. Всех деталей, идущих переговоров раскрывать не буду, но могу сказать одно. Мы – победили, европейская компания окончена. Что с Польшей?

– Плохо дело. Министр внутренних дел, Сальников привстал со своего кресла. Польша, ныне тыловой район западного направления, уже перешла в ведение внутренних войск, поддерживающих там порядок.

– Количество обстрелов каждые сутки увеличивается на 20–25 % процентов. Нападают на колонны, комендатуры, разрушают инфраструктуру. Стали нападать на колонны. Пока отбиваемся, но есть потери. Тяжело работать, не хватает агентуры среди местных жителей. Еще больше, не хватает личного состава. Наши заявки на мобилизованных удовлетворены только на четверть.

– Сколько у вас там сил?

– Три моторизованных бригады ВВ полного состава. Четыре отряда специального назначения ВВ, четыре подразделения СОБР, две отдельных авиаэскадрильи.

– Этого мало… Недовольно сказал президент, повернувшись к сидящим‑ лицом.

– Извините, но сил взять неоткуда. Сальников развел руками.

– Не верю. Отрезал Стрелец. Ищите резервы. Подумайте, посчитайте, где можно людей набрать. Идем дальше…Нестеров…!

Поднялся невысокий, плечистый, крепко сбитый генерал‑полковник, начальник военной разведки.

– Польская армия разбита, но её спецподразделения, практически не пострадали. Отряд "Гром" за исключением одной группы, застрявшей в Афганистане, практически в полном составе скрывается в лесах между Варшавой и Краковом. И самих городах. Полк армейского спецназа[283] тоже растворился, как и отряд "Формоза"[284]. Уверен, что часть из них уже легализована и осела в крупных населенных пунктах.

– Поэтому мы в них и не лезем. Проворчал главком Сухопутных войск, Суханов. Стараемся обходить крупные населенные пункты, снабжая группировку. Серьезных нападений на колонны, пока не было..

– Сплюньте! Зло сказал Стрельченко. Дальше слушаю…

Начальник ГРУ сглотнул и продолжил

– Уверен, что ситуация идет к взрыву в ближайшие дни. Наша зарубежная агентура, докладывает о переброске в Польшу не менее двадцати диверсионных групп из состава SAS, армейского спецназа США и "тюленей". Резко вырос радиообмен между разрозненными остаточными подразделениями польской армии, находящихся в лесах. Мое мнение – общее выступление поляков назначено на 31 августа или 1 сентября.

– Какой прогноз?

– Полякам удастся, хотя бы на время перехватить до 90 % шоссейных и железных дорог, по которым снабжается армия Волобуева. Потребуется, не менее декады, что‑бы их разблокировать. Это не считая возможного восстания в крупных городах и попытки захвата небольших городов остатками польской армии. Тогда ситуация может затянутся на пару месяцев. Польша – не Кавказ, территория огромная, многочисленное население. Плюс, старые традиции подпольного саботажа и вооруженных выступлений. Оружия на руках у населения – огромное количество. Внутренние войска, моторизованные части полиции и спецназ МВД с этим не справятся несмотря на весь свой опыт.

– И что вы предлагаете, господин генерал‑полковник?

– Упреждающий удар. У нас еще есть двое суток. Можно стянуть с Кавказа девяноста пятую горнострелковую бригаду и терской полк пластунов. Перебросить "Альфу" в конце концов…

– И окончательно оголить Кавказ? Подал голос директор СНБ,Блинов. Вы же знаете, что обстановка там снова накаляется.

Нестеров, упрямо наклонил голову и произнес.

– У Службы национальной безопасности, насколько я помню, по совместным боевым операциям существуют на южном направлении антитерористические региональные подразделения. Есть пограничная охрана со своей авиацией и артиллерией. По линии сухопутных войск – Батайская бригада спецназа. Сил достаточно для поддержания стабильности на Кавказе.

Блинов, бросил на генерал‑полковника недовольный взгляд. Несмотря на то, что он сам, как и его отец был кадровым армейским офицером – он уже почти восемь лет возглавлял национальную безопасность и проникся извечной "номенклатурной войной" между военными, полицией и спецслужбами. Но спорить не стал. Его ведомство и так завязло по уши в расследовании причин начала Третьей мировой, обшаривая наиболее грязные закоулки мировой тайной политики. Хочет ГРУ и армия рулить в Польше, так пожалуйста. У него своих дел, полно. В конце концов не дай Бог, что‑то случится на юге, отвечать уже будет Нестеров.

– Вечером 30 августа, собрав силы в кулак нужно начать специально‑войсковую операцию сразу в четырех оперативных районах. Части внутренних войск, СОБР и сводные оперативные полки полиции, бросить на зачистку населенных пунктов вокруг Гданьска, Кракова, Варшавы, Вроцлава – где по нашим данным и базируется основная масса легализованных бойцов сопротивления. В это же время, переброшенные с Кавказа армейские части, усиленные спецназом ВВ, подготовленным к подобным задачам начнут зачищать лесные массивы, где по данным разведки могут находится остаточные польские войска и базы сил специального назначения. С привлечением тяжелого оружия. Так же прошу, вывести на время из состава действующей армии и передать в состав формируемой группировки – 57 десантно‑штурмовую бригаду и 336 гвардейскую бригаду морской пехоты. Эти подразделения сейчас как я понимаю, не очень нужны на фронте, а опыт действий в зоне локального конфликта, у них огромный.

Президент понимающе кивнул.

– А если не справимся? Неожиданно подал голос Суханов. Поляки – народ упертый. Может без войсковой операции обойдемся? Одним спецназом и оперативниками? Командиров среднего звена повяжем, часть пехоты – выбьем. Они и попритихнут..

– Будем думать. Сейчас нам необходимо быстрее перебросить два корпуса на дальний восток. Если поляки перекроют коммуникации, переброска будет сорвана.

Министр обороны вздохнул и поправив тугой узел галстука осторожно спросил.

– Что с десантной группой Румянцева делать? Остатки Северного флота ушли, по вашему приказу. Десантники остались одни..

Стрелец, не нашелся чего ответить. Помолчав, произнес.

– Через два часа, здесь же, в том же составе. Кроме Блинова. Он сейчас, едет со мной. У вас час, господа обдумать ваши предложения по Исландии и Польше.

Кавалькада из четырех черных, одинаковых словно блестящие новые калоши, бронированных "Чаек"(153) и микроавтобусов сопровождения "Мерседес",вылетела на Кутузовский проспект и набирая скорость понеслась в западном направлении. К резиденции Горки‑9.

"Коготь" Блинов, расположился рядом со Стрельцом, погруженный в мрачные мысли. Понимал, что разговор предстоит не простой.

– Что говорят твои американские друзья?

– Замолчали. После гибели спецгруппы Розетти, всякие контракты прекратились. Но то, что есть, косвенно указывает на Иран.

– Ты в это веришь, Коготь? Говори просто, я уже устал от гладких формулировок.

Блинов, скосил глаза. Уже очень давно, Стрелец его не о чем не просил. Приказывал, отдавал распоряжения, но не просил по человечески, хриплым голосом. Коготь понимал, что его давний друг, нынешний президент огромного, весьма проблемного государства ведущего войну на выживание, просто не имеет право проявлять чувства. Даже рядом с друзьями, теперь ставшими подчиненными. Видел, как давит, гнет к земле "шапка Мономаха" – тяжкое бремя власти, даже такого несгибаемого, жесткого и циничного человека, как Стрельченко. И ему стало страшно. Страшно, что его друг может не выдержать напряжения, сорваться, наломать дров. И все, чего он в жизни достиг, разлетится в прах, рухнет и похоронит его под руинами.

– Думаешь, я сломался? Неожиданно спросил Стрелец, и Блинов вздрогнул.

Глава государства смотрел в окно, на пустые улицы военной, осунувшийся столицы.

– Есть подозрение, Стрелец. Честно ответил Блинов, холодея внутри.

– Нет, Коготь, пока не сломался. Так что, не ссы, щит и меч Нации. Держусь пока. Так давай по Ирану, почему не веришь?

– Потому, что масштаб не их. Глобально ребята действуют. Это даже не Китай…

– Им тоже глобальности не хватает? Усмехнулся глава государства.

– Глобальности хватает, но размах все равно не тот. Ты извини, Стрелец, но китайцев как и нас, заставляют под свою дудку плясать. Думаю, китайцам как и нам сунули под нос морковку, и мы это схавали.

– Кто? Прохрипел, нет, скорее прошипел Стрелец, сверкнув глазами. Что означала крайнюю степень ярости.

– Не знаю точно. Но узнаю. Пока могу сказать, в чем уверен. Сердцевина, центр этого заговора – скорее всего в США. Не думаю, что это Обайя или его ближний круг. Он слаб, этим и пользуются заговорщики. Все было рассчитано до мелочей. Сначала убивают этого, проповедника, потом серия терактов. Выборы и у нас и у американцев на носу. Мы грыземся в Европе, американцы, всей своей мощью на нас обрушиваются. Но за это время, пока они кулак в Европе и на Дальнем Востоке собирают, мы бы успели европейцев порвать основательно. Потом нас бы побили и вытеснили обратно. В качестве ложного следа, подсовывают нам иранских ассасинов. Не только нам, но и ЦРУ. Тем временем китайцы входят в Среднюю Азию. Мы понятное дело, не можем терпеть, что инвестиции многолетние в этом регионе идут псу под хвост. Китайское руководство убедили, что все пойдет гладко. Иначе они бы не полезли. Тут либо, полномасштабная война либо мы уступаем, но все равно, войска с востока перебросить на западный ТВД, не можем. Потом – Ляхов. Ты знаешь, что он мог устранить тебя и всех нас. Тебя спасло везение, если честно.

– Предположим. Кстати от чего Ляхов, скурвился? Я чего‑ то понять не могу. Не из‑за денег, же..?

– Страх ядерной войны. У него пунктик был. Он же в Семипалатинске родился и вырос где полигон ядерный был. Когда три года было, мать от рака умерла. Потом отца острый лейкоз убил. Ему еще и десяти лет не было. Считай с тех пор государство воспитывало, но это ты и без меня знаешь. А тут еще жена молодая, дочь родилась…На этом его и поймал Ямщиков. Мол третья мировая, апокалипсис, и дочь погибнет и жена…

– Ямщиков?

– Да, Стрелец. Все точки на нем сходятся.

– Ладно, давай дальше.

– Да что дальше? Дальше пасьянс такой. Китай влипает в Средней Азии. Мы получив в Европе, начинаем с китайцами разбираться. Европа потрепана основательно. Американцы, пролив немного своей крови, укрепляются и наводят порядок внутри страны.

– Только чего то не похоже, что план удался…

– Исполнители подкачали и конкуренты. Некто не ожидал, что в Мексике такое начнется. Видимо не одним "волкам",надо бюджет осваивать.

– Доказательства есть? Или кроме нитки от иранского коммандос ничего нет, только домыслы?

– Есть некий человек. Блинов извлек из портфеля оранжевую картонную папку и раскрыв протянул президенту.

С фотографии смотрело лицо моложавого человека, восточной внешности в деловом костюме. Рядом была справка.

– Это кто еще?

– Посмотри следующее фото.

Тот же человек, что на первом фото, но уже гавайской рубахе и шортах. Рядом, человек в камуфляже и еще один, подозрительно знакомый. Стоят у бизнес‑джета "Цессна",на взлетном поле.

– Это Колин Грант. Бизнесмен, англо‑китайского происхождения, родился в Гонконге. По крайней мере, такова официальная версия. Есть британское гражданство, последние пять лет, жил в Кабуле. Занимался благотворительностью, вероятно мусульманин. Но остальные лица…В форме, коммандер Коби Фридель, из военно‑морской разведки, заместитель генерала Маркеса в штабе специальных операций по Центральному командованию. А третий, наш старый друг, полковник Ямщиков…

– Откуда снимок?

– Катар. Военная база Ас‑Салия. У нас там есть, свой человек. Его задача, снимать всех кто прилетает на частных самолетах.

– У тебя что, на каждой американской базе свой человек есть?

– Конечно. Там много местных по контракту работает. Проблем с агентурой, нет. Пусть снимают людей и получают деньги. Деньги не большие, а сколько пользы. Все файлы – архивируются, потом прогоняются через программу "Личина". Частенько, есть за что зацепится и проследить путь любого человека. Вот и сейчас, Ямщикова искали, и нашли файл с его мордой. А рядом с ним, еще товарищи интересны.

– И чем интересен этот англо‑китаец? Мало ли бизнесменов…

– Таких, мало. На кой хрен, человеку с такими бабками, сидеть пять лет в кабульской дыре? Вшей лобковых – ловить? Самое интересное не это. После того, как китайцы вторглись в Среднюю Азию, господин Грант тут же исчез. Словно растворился.

– Предположим он агент китайской разведки, завербовавший и этого …Фриделя и Ямщикова. и что из этого?

– А то, что в Кабуле, с момента его исчезновения, уже две недели носом землю китайцы роют. Да не простые китайцы, из разведки, во главе с полковником Сунь Чжаем. Это специалист по темным делам, который лично ЦК подчиняется. Ищут вот этого, Гранта, не взирая на масштабные боевые действия. Везде ищут, да найти не могут.

Стрелец, пожевал губами. Действительно странно. Иной мысли, как та, что китайцы ищут того, кто много лет им сливал дезинформацию и водил за нос всю Поднебесную, в голову не приходила. Потом, этого кого то, видели в компании с предателем Ямщиковым и типом из разведки ВМС США.

– А не может ли, американская армия, сама играть в подобные игры? Без ЦРУ и Госдепа…Спросил президент, директора СНБ.

– Сама, думаю нет. Но вместе с ВПК и республиканскими радикалами, отягощенными мыслями о величии Америки – вполне. Тот же Фридель, из очень богатой и влиятельной семьи. Дед – конгрессмен, отец адмирал, мать из семьи мультимиллионера.

– Значит, вон куда паутинка тянется…Только как это объясняет, такой вал ошибок со стороны американцев.

– Мексика. Восстания в США и фактического начала межнациональной войны‑ никто не ожидал. Плюс конкуренты, из другого демократического лагеря – тоже им карты смешали, пришлось тратить время на их устранение.

– Взрыв в Пентагоне и стрельба в Вашингтоне – укладываются в эту схему… Две радикальные группировки истеблишмента по краям, Обайя и его команда‑в центре. Вслух размышлял Стрелец. Когда сделан снимок?

– За двое суток до мятежа Ляхова.

– Слушай сюда, Коготь. В голосе президента вновь прорезались стальные нотки, заставляющие вздрагивать любого чиновника на Руси. Делай, что хочешь, как хочешь… Но что бы нужные люди, окружение Обайи в первую очередь, эту информацию получило. И китайцам, обязательно – китайцам…И главное сделай так, что бы они поверили. Времени у нас уже нет. Того и гляди группировку Румянцева размажут по Исландии. Если еще китайцы наступление на Омск возобновят и поляки взбунтуются, нам‑ вообще кранты. Ни войск на восток перебросить, ни тылы обезопасить. Разблокировав Атлантику и врезав мексиканцами, американцы уже через декаду свою мощь восстановят. И все с начала начнется. Только все закончится, вот здесь… Стрелец показал пальцем на улицу. И не в нашу, пользу….

– Я этого не допущу. Продолжил президент. Проиграть, Русь не может… Средство у нас, одно осталось, – и ты его знаешь. Хотя, мне бы не хотелось, ставить точку на человеческой цивилизации. Понятно?

Блинов, кивнул.

– А куда мы едем, Стрелец?

– С дипломатами говорить. У Чарского, из Европы новости интересные. Ребята видимо решили своих американских друзей подвинуть ближе к выходу. Помощь твоего ведомства может потребоваться, вот вместе и едем. У меня уже меньше часа сорока минут, до повторного совещания осталось, что бы по Польше и Исландии решение принять.

– Понял, Стрелец.

Четко ответил Блинов, сам же, лихорадочно перебирая в голове возможности выполнения поставленной задачи. Про, охоту на бывшего "лидера" Молчунова, Стрелец, так и не спросил. Ну и слава Богу!

Поселок Хор. Хабаровский край. 28 августа

Димка Безверхий, тихонько всхлипнул и с шумом втянул воздух. Воздух был, влажный и тяжелый, словно мокрое пуховое одеяло. Черт, не хватало еще нюни распустить. Хотя обидно, конечно, нет слов. Ему уже пятнадцать а дед относится к нему, как к сопляку малолетнему. На глазах у всех.

Димка, вместе с дедом и еще тридцатью мужиками состоял в отряде самообороны, отправленном комендантом района, подполковником Пришвиным, сюда, к югу от поселка Хор. Подальше от фронта.

Причины этого, Димке были не известны, но ему было очень обидно. Как и положено пятнадцатилетнему пацану, он был максималистом и патриотом до последней клеточки своего организма. А если идет война и враг, подлый и жестокий ворвался в твой дом – то место настоящего мужчины – на передовой. По крайней мере так Димку воспитывали отец и дед… В ближайших планах, было поступление в военное училище, но до этого надо было еще дожить.

До соплей, оскорбил Димку собственный дед, отставной майор уголовного розыска Федор Привалов. Во первых, обозвал публично, сопляком, а во вторых – отвесил ему, опять же публично подзатыльник, за то, что Димка огрызнулся в ответ. Рука у деда, была тяжелая и Димон под смех мужиков полетел вперед, словно пендалинутый медведь. Здорово, приложившись при падении о торчащий корень.

Едва сдерживая слезы, он бросился в лес, слыша в спину, издевательский голос деда.

– Сначала научись котелок мыть и оружие в порядке держать, а потом – рот разевай.

Дед был конечно прав, но выдержать публичное унижение, было невозможно. Отбежав по тайге от лагеря километра два, Безверхий присел под огромной, разлапистой елью и попытался успокоится. Быстро темнело, звуки, наполняющие тайгу, потихоньку стихали, но Димка, не торопился возвращаться. Потеряться он не боялся, как никак с шести лет, вместе с дедом по тайге топтался. Мать и отец, были только за, пусть лучше в тайге, чем со шпаной на лестницах площадки засирает, шелухой от семечек и бычками. Интересно, где они сейчас?

Отец, Безверхий старший, служил, как и дед в полиции. Только не в поселковом отделе, а в самом Хабаровске. Уже подполковник УБОП. К деду его отправили еще в июне, с началом каникул, что бы не болтался под ногами. С началом войны, дозвонится до родителей он уже не мог.

Китайцы накрыли Хор, в первые же час войны валом огня из ствольной и реактивной артиллерии. Это было запредельно страшно …Но и запредельно красиво… Огненные шары, пунктиры и стрелы, перемешались в ночном небе, создавая непередаваемую картину. Картину смерти и разрушения.

Самым ценным в Хоре, помимо новенького деревообрабатывающего комбината построенного вездесущей корпорацией "Селена" было три моста, два автомобильных и один железнодорожный. Удивительно даже, но китайцы их не разрушили, несмотря на ураганный обстрел. Именно по этим мостам, на запад, перебрасывал свои силы пятый гвардейский корпус после того, как отбил китайское наступление на хасанском и бикинском направлениях.

Население покинуло Хор, еще за сутки до начала войны. В город вошел моторизованный батальон спасательной службы и доходчиво объяснил местным жителям об их дальнейшей судьбе в случае китайских обстрелов. Женщины, дети и старики под присмотром спасателей убыли в сторону Комсомольска‑на – Амуре, где находился центральный эвакуационный лагерь по дальнему востоку.

За Димку поручился дед, все таки не последний человек в местных краях, бывший начальник УГРО и нынешний милицейский пристав. Говорил, что без родных, малец мигом пропадет. И даже написал, задерганной толстой чиновнице из поселковой администрации, расписку где брал ответственность за внука, в случае чрезвычайных обстоятельств. Чиновница, получив бумагу, вздохнула с облегчением.

– С вами Федор Кузьмич, внук не пропадет. Сказала она, пряча расписку в потрепанную папку.

С дедом, действительно, невозможно было пропасть. Выросший в семье старообрядцев, именно оттуда у него такое архаичное имя и отчество, все детство и юность проведший в в тайге, работая с пятнадцати лет в промысловой артели, после армии закончивший Омскую школу милиции и вернувшийся в служить родные края, дед не забросил охоту и рыбалку. Кроме зверей, он стал охотился на преступников, которых ненавидел всем нутром. Сказывалось воспитание. Не было в районе честнее и принципиальнее милиционера чем его дед. Медленно но верно, делал карьеру, оставаясь честным даже в дикие постсоветские годы. Пиком карьеры стала должность начальника ОУР ОВД и погоны майора через двадцать лет беспорочной службы. За колючий и непримиримый характер получил дед прозвище от коллег‑ Ерш, которое оправдывал в полной мере. Едва выйдя на пенсию, образовал из местных непьющих мужиков – охотничью и собирательную артель, занялся частным промыслов в котором и преуспел. Когда власть в Москве поменялась, и было разрешено выбирать на местах милицейских приставов, следящих за общественным порядком, деду, конкурентов в поселке Хор и окрестностях‑ не было. Вот уже, шесть лет, Ерш бессменно руководил ОМОБ[285]. На него пытались наехать, пытались купить, но все это заканчивалось одним и тем же – недоброжелатели ретировались, частенько их приходилось выносить. Рука, как и характер у деда оставались тяжелыми, удары в челюсть‑неотразимыми.

Димка это знал, знал как все окружающие уважают деда и тайно гордился им. Выросший в миллионном Хабаровске, среди современных "хищных вещей века" в благополучной семье, он инстинктивно тянулся к суровому, неразговорчивому и жесткому деду, видя внутри него тот стержень, который отличает настоящего мужчину, добытчика от мужеподобного "облака в штанах". Дед рано овдовел(бабушку, Димка не помнил, умерла до его рождения) но вокруг него всегда крутились женщины, причем гораздо моложе его, с восхищенным блеском в глазах. Даже, отец, подполковник краевого УБОП, никогда не смел ему перечить, если они с ним встречались на семейных праздниках. А главное – Димке нравилось в деде, что он никогда не утирал ему сопли, никогда не сюсюкал и потакал настоящим мужским интересам. Хочешь стрелять‑ пожалуйста, только научись карабин разбирать и чистить. Хочешь по тайге гулять – сколько угодно, только компас изучи и научись ориентироваться и под ноги смотреть. Один раз, еще пять лет назад, Димка потерялся и едва не погиб, спасаясь от молодого медведя. Дед‑ нашел его, трясущего от страха на дереве, привел домой отпоил чаем с травами и уложил спать. А утром, выпорол солдатским ремнем с тяжелой пряжкой – порол и приговаривал "смотри под ноги, учи компас, смотри под ноги"

Урок пошел в прок, и к пятнадцати годам Димка Безверхий умел читать следы, слушать тайгу, учуять и услышать зверя за километр, таится в зарослях, питаться тем, что дает тайга и стрелять в десяток раз лучше чем многие интернет‑сидельцы, всерьез считающие себя "выживальщиками". Возвращаясь после каникул в школу, он демонстрировал своим одноклассникам, настоящие охотничьи трофеи, ловя восхищенные и завистливые взгляды. Была в этом еще одна причина, несмотря на средний рост и среднюю же комплекцию, Димка был чрезвычайно подвижным и гибким, будто свитым из стальной проволоки. С ним боялись связываться даже отъявленные хулиганы из классов старше. Ходили слухи, что это из‑за крутых связей отца, но это было не так. Просто у Димки, тоже был тяжелый, совсем не подростковый удар.

Вытерев лицо, Димка еще раз всхлипнул, но уже тише.

"Блин, веду себя как истеричка" выругал он себя, уже собираясь встать и вернутся в лагерь. И попросить извинения у деда и остальных за свое глупое поведение. Неприятно, конечно – но надо. он же мужчина. А признавать свои ошибки – это удел настоящих мужчин, так его учил дед. Вдруг Димка присел и насторожился.

Звук. Звук чуждый тайге, приковал его внимание. Тихое бурчание, нет тарахтение. Где то над головой.

"На вертолет не похоже. Может дрон? Вопрос – чей?" Подумал Димка озабоченно прислушиваясь. Какую опасность для людей представляют парящие в небе беспилотные разведчики, он уже знал. Следом за ними, обычно приходила – смерть. Смерть внезапная и стремительная. В виде летящих с неба снарядов и ракет китайской артиллерии. Секунду назад – ты был жив, потом бах и то что от тебя осталось, кладут в пластиковый мешок.

Однако звук не приближался, он звучал где то далеко, потом и вовсе – стал стихать. Димка вскочил на ноги, но что то его остановило от возвращения в лагерь. Новый, шум. Нетипичный шелест, где то над головой.

Шелест, тихий но отчетливый приближался с каждой секундой, потом над головой, на кусочке неба, окруженного словно частоколом, исполинскими соснами промелькнула черная тень. Потом еще одна, еще….У Димки похолодело внутри. Словно назгулы из глупых фэнтэзийных сказок, явились в дальневосточную тайгу, за своей добычей.

Лейтенант Джианг Тун из отдельного полка специального назначения "Острый меч синего неба"[286], пошевелил стропами парашютной системы, ловя воздушный поток. Прибор ночного видения, скопированный один в один с последнего немецкого аналога, услужливо показывал широкую просеку, тянущуюся словно шрам в теле русской тайги. Прыжок в полной темноте, в лесном массиве, что может быть хуже?

Мосты через реку Хор, торчали настоящей костью в горле командования НОАК. Не понятно, как, но несмотря на постоянные ракетно‑артиллерийские удары, разрушить их не удалось. Причины этого, сейчас разбирает специальная комиссия прилетевшая из Бейджина, во главе с генерал‑майором Гунь Лунем. Главное, что у русского верховного командования до сих пор оставалась возможность перебрасывать войска с востока на запад и обратно.

Уже дважды на подрыв мостов, отправлялись "да дуй"[287], как из "Меча востока" так и из "ударного морского десанта"‑ с отрицательным результатом. Если про "меченосцев" было известно, что они напоролись на русских ополченцев после пяти суток изматывающего броска по тайге и погибли в бою, под минометным обстрелом, то о судьбе морских диверсантов, пытавшихся пробраться к объектам по реке – вообще ничего не известно.

Роту парашютистов – разведчиков, где служил Джианг отозвали с Туркестанского фронта, только четыре дня назад. До этого, лейтенант Тун, успел поучаствовать за неполный месяц в захвате трех столиц Бишкека, Алма‑Аты и Ташкента в составе 15 воздушно‑десантного корпуса[288]. Они обрушивались на ленивые, жирные и сонные города словно стая хищных птиц, оправдывая свое громкое название – "острый меч синего неба" без пощады рубящий вражьи головы.

Полковник Фэй, предложив ему, Туну и командиру роты, капитану Ли Наню, присесть, угостил их чаем, и сообщил о крайне не простой обстановке на восточных и северных рубежах Поднебесной.

Русские оказались гораздо сильнее, чем предполагалось ранее. Точнее говоря, Генштаб Народно‑освободительной армии и политическое руководство КНР вообще не предполагали вступления Руси в войну. Считалось, что достаточно с них и западного фронта. В Сибири и на Дальнем Востоке вообще силы не сравнимые с мощью НОАК остались. Но Кремль рассудил по другому и стянув всю авиацию с западного фронта нанес сокрушительный удар по аэродромам и военно‑морским базам. Прямо скажем, застали врасплох. Большинство самолетов ВВС Китая в момент удара были либо на взлетно‑посадочных полосах, либо возвращались после первых боевых вылетов. Позиции ПВО, тщательно выстроенные НОАК за последние двадцать лет, были сметены залпом полтора сотен крылатых ракет воздушного и наземного базирования. Затем в бреши устремились "Ту", "МиГи" и "Сухие" …Били в первую очередь по тем авиабазам, где были сосредоточены новейшие самолеты‑ J‑10,Су‑27,Су‑30МКК,J‑11. Старые J‑7/J‑8 и Q‑5 их интересовали мало в силу ограниченных боевых возможностей.

Одним ударом захватив превосходство в воздухе, русские стали методично бить по экономике Китая, разрушая в первую очередь объекты энергетики и военное производство. Народно‑освободительная армия, быстро оправившись от первого шока, попыталась взять реванш за пропущенный удар, успешным наступлением на суше, вторгнувшись на русскую территорию сразу на четырех направлениях. Кроме приморского, где наступление захлебнулось сразу, на остальных направлениях – хабаровском, благовещенском и читинском был достигнуты оперативно‑тактические успехи. Но затем, пользуясь внутренними коммуникациями, русские создали мобильную группу из трех танковых бригад которую стали использовать как кулак, по очереди сокрушая образовавшиеся на своей территории плацдармы НОАК. Один за другим. Особенно неприятным был разгром под Белогорском, где в котле погибли три элитные дивизии НОАК, оснащенные новейшей техникой. Не имеющее никакого реального боевого опыта, генералы НОАК слишком медленно подтягивали резервы, слишком долго готовились к развитию дальнейшего успеха с захваченных плацдармов. Теперь, на том, русском берегу Амура у НОАК остался только Хабаровск. Полностью разрушенный мегаполис, практически сметенный обстрелами и пожарами с лица земли. Русские не спешили отбивать его обратно, экономили силы.

В Туркестане, тоже пошло не все гладко. Голову подняли исламисты и волна мятежа захлестнула, помимо Средней Азии еще и западные окраины поднебесной. Армия и военизированная милиция, давили мятеж с удвоенной жестокостью, но теперь, исламистов активно снабжали оружием из‑за рубежа. В первую очередь – пакистанцы, бывшие союзники ударившие в спину в самый ответственный момент. Твари…

– Товарищи! Торжественно начал полковник Фэй, когда офицеры сделали из чашек по глотку крепчайшего чая. Вашей, первой парашютно‑разведывательной роте специального назначения предоставлена честь, выполнить особо важное правительственное задание. Подробности, узнаете в Бейджинге. Самолет, уже готов. Удачной дороги..

В столицу их доставил тяжелый Ил‑76, купленный у русских двадцать лет назад. Несмотря на усилия отечественной авиационной промышленности, создать собственный транспортный самолет такого уровня Китаю пока не удавалось.

Столица‑ встретила их зловонным смогом, барражирующими в небе перехватчиками, полицейскими патрулями с бронемашинами на перекрестках и задерганными офицерами из штаба ВВС. Как выяснилось по прилету, в южных провинциях – серьезные волнения. Говорят в Шанхае, даже атаковано местное отделение КПК и полицейское управление. Ходят слухи о гоминьдановских шпионах …Бардак короче…

Едва коснувшихся бетонных плит пекинского аэродрома, капитана Наня и лейтенанта Туна, подобрал пятнистый джип, с ветерком доставивший их в штаб ВВС. В штабе царила нездоровая, нервозная обстановка. Обоих, только что прибывших с передовой офицеров тупо посадили в коридоре на стулья и забыли на пару часов.

В конце концов, к ним подбежал толстый, отдышливый майор холуйского вида.

– Что вы здесь сидите!? Заорал он. Вас генерал Цун уже полчаса ждет, недоумки! Да быстрее! Едва ли не пинками, майор погнал их на верхний этаж.

Сам майор, остался в прихожей, пропустив их в малозаметный кабинет без таблички.

Там, рябило в глазах от погон с большими звездами, тяжело дышалось из‑за плохо работающего кондиционера.

Генерал‑майор Ли Цун, начальник разведки ВВС, крепкий южанин, начинавший карьеру в десанте, стоял у огромного плоского экрана, заложив руки за спину.

Резко повернув голову, он подозвал вошедших офицеров.

– А,вот товарищи, к нам прибыли прямо с передовой. Что скажите по этому объекту? Как к нему подобраться?

Картина на экране сменилась фотографией большого разрешения. Явно снято со спутника. Три моста, кругом лес и небольшой город. Даже, наверно поселок.

– Воздушное нападение и ракетные обстрелы, прошу не предлагать. Здесь – целый дивизион русских ЗРПК "Панцирь" чуть дальше – батарея "Торов". Артиллерия практически разнесла поселок, но не может достать ни мост ни замаскированные позиции ПВО.

– Спецназ, товарищ генерал. ответил, вытянувшись как струна, Нань.

– Там батальон охраны, капитан. И противодиверсионная рота спецназа…Две группы были отправлены…Одна погибла, другая, пропала. Скорее всего‑тоже погибла. И так, товарищи офицеры, ваше мнение, как парашютистов‑разведчиков?

Генерал бросил быстрый взгляд на часы.

– Двух часов, вам хватит?

– Так точно! Рявкнули Нань и Тун, уже понимая, что отступать поздно.

Посидели, покумекали… И родили наконец как показалась оригинальную идею. На свою голову. Забраться к русским с черного хода. Авиаторы ознакомившись с первоначальным планом, вцепились в него, как собаки в кость.

– Значит на Y‑5? Почему именно на нем?

– Если на малой высоте, то он мало заметен. К тому же простота управления …Тем более – скорость не большая – ПВО в первую очередь реагирует на скоростные цели, как приоритетные по опасности.

– Может, вертолеты?

– Нет. Они очень шумят. Их легко засекут наземные посты следящие за воздушной обстановкой. Риск напороться на противодействие ЗРК или малокалиберных зенитных автоматов, очень высок.

План был опасный, но дерзкий. Три легких транспортных Y‑5 не пересекая, собственно государственную границу доставляли их к месту сброса. Потом, этажерки резко набирали высоту и выбрасывали десант. Используя парашюты‑ крыло, им требовалось проскользнуть по ночному небу не больше двадцати километров. Русские операторы ПВО, занятые охотой за высокоскоростными, целями, вряд ли обратят особое внимание на медлительные объекты, не похожие не на истребители, не на бомбардировщики, ни даже на транспортники…

А дальше…будем надеяться на попутный ветер. Мы же элита 15 воздушно‑десантного корпуса и всех вооруженных сил КНР, черт побери! Что для нас – двадцать километров? Тем более на этом, южном направлении у русских вообще нет никаких серьезных сил. Не ждут они удара в спину, со своей территории. Может пара десятков ополченцев, не просыхающих от выпивки.

Точкой приземления была выбрана заброшенная лесная просека, в десяти километрах южнее основного объекта.

– Не лезьте в бой! Приказал генерал. Ваша первоочередная задача‑ навести на мосты артиллерию. Пара хороших, точных залпов РСЗО или гаубиц – и сухопутная артерия связывающая Приморье с остальной русской территорией, будет перерезана.

С этим – понятно, но лучше подстраховаться, особенно когда дело идет о русских. Поэтому, все три старичка Y‑5 были забиты парашютистам под завязку. По одиннадцать человек в каждом. Помимо десантников с стрелковым оружием, в каждой РДГ было по два снайпера, два сапера и одному пулеметчику. У всех ПНВ, и устройства для бесшумной и беспламенной стрельбы.

Вот и земля! Черт, кругом пни, коряги какие‑ то. Сцепив зубы, и ругаясь про себя, Джианг Тун, лихорадочно пытался погасить скорость парашюта, именно над более менее, подходящим местом для посадки, где можно было не свернуть шею…

"Диверсанты, бля или ниндзя!" Понял Димка, когда приподняв голову и посмотрев налево он увидел, несущихся к земле, людей на странных парашютах. Люди заходили на посадку, на старой просеке, смело идя на посадку ночью там, где и днем можно было все кости переломать.

По мысли пятнадцатилетнего паренька, сейчас вжимающегося в пропахший хвоей ствол огромной, мокрой ели – нормальные люди, так прыгать не станут. Значит точно‑ниндзя… То что мифические ниндзя – это японцы, а не китайцы, его сейчас не интересовало.

Его трясло от страха и возбуждения, он еще никогда не видел живых врагов, так близко. Двести – триста шагов. Воздух вокруг, тут же наполнился чужеродным, не таёжным запахом и такими же чужеродными звуками. Пахло металлом, пластиком, еще какой‑то химической дрянью, человеческим потом и страхом…Что то тихонько лязгало и шуршало.

Один за другим, парашютисты‑разведчики, приземлялись на просеку, гасили парашюты и мгновенно занимали позиции по периметру зоны высадки, выставив вперед стволы штурмовых винтовок с утолщениями глушителей.

Джианг Тун, присел и резко оглянулся, едва скинув со спины подвесную систему и ранец. Прибор ночного видения, давал довольно четкую картинку, все было тихо. Только рядом, путаясь в стропах, раздраженно сопел солдат из их роты.

– Тихо! Прошептал Тун и солдат, замер, словно изваяние. Еще раз, неторопливо, Джианг осмотрел темный лес, с двух сторон подступивший к просеке. Что‑то ему не нравилось…Что там скрывалось. Опасное.

Когда рука капитана тронула его сзади за плечо, лейтенант едва не вскрикнул от неожиданности.

– Ты что? Спросил Нань, внимательно рассматривая подчиненного.

– Не знаю. Ответил Тун тряхнув головой. Мерещится, что‑то. Нервы, наверное.

– Где конкретно мерещится? Капитан Нань служил в разведке не первый день и знал, что такое вовремя замеченная опасность. Здесь критически важна, любая мелочь.

– Да нигде, командир. Точнее, везде..

– Понятно. Капитан ободряюще похлопал Джианг по спине. Нервы лечи, пока молодой. У тебя все люди целы?

– Двое ноги повредили. Янь и Джанг. Переломов нет, ходить могут, просто ушибы..

– Отлично. Вот в первой группе снайпер, сержант Мэй, ногу вывихнул. Вроде кость цела, но хромает здорово.

Джианг кивнул. Мэй‑отличный стрелок, лучший в роте, может и во всем полку. Как не удачно все началось.

– Слушай приказ, лейтенант Тун. Ты поведешь арьергард, группу прикрытия. Возьмешь Мэя, он хоть и покалеченный, но ходит неслышно. Еще четырех, нет – пятерых бойцов. Мы пойдем след в след‑ вы же идите цепью. Держитесь в пятистах метрах от нас…и смотрите по сторонам. Мне тоже здесь не нравится, тихо как то…

Группа Туна, пропустив основной отряд вперед, неслышно кралась сзади, останавливаясь и прислушиваясь, каждую сотню шагов. Сержант Мэй, шел медленно, его лицо кривилось, но он молча переносил боль в ноге, сустав которой вправили в полевых условиях, сунув ему в рот пру таблеток обезболивающих. Ничего, дохромает. И не такое на маневрах терпеть приходилось.

Димка наблюдал, что парашютисты, наскоро забросав парашюты валежником разбились на две группы и растворились в лесу. Третья группа, где был сильно хромающий солдат, двинулась вперед, позже, растянувшись цепью.

Идущие цепью – останавливались, подолгу прислушиваясь и принюхиваясь, но Димку – они заметить не могли. За две недели, проведенные в лесу, он по запаху практически не отличался от окружающей среды. Прибывшие с Туркестана китайцы, при всем желании пахли по другому. Их ноздри, были еще забиты запахом гор и выжженных солнцем полупустынь Средней Азии.

"Чего же делать? Подниму шум, сразу прихлопнут. Не подниму, деда с мужиками убьют" Думал Безверхий, наблюдая за крадущимися китайцами.

Вдруг Димка, понял, что если он выстрелит и поднимет шум – все кончится. Абсолютно‑все. Будет смерть и вечная, беспросветная тьма. Он опустил карабин СКС и прислонил его к стволу ели и сам сел на мягкую подушку из влажной хвои.

Страх сдавил ему горло, парализовал волю. Жить хотелось, очень хотелось жить в свои неполные шестнадцать.

Говорят, что в такие моменты, вся жизнь, проносится перед глазами…Что могло пронестись в пятнадцать лет? Теплые руки матери, первая поездка к теплому морю, первый трехколесный велосипед, первые корявые и наивные любовные стишки скачанные из интернета и прочитанные на дне рождения Лариски Ксенофонтовой, самой красивой девчонки в классе, с пронзительными синими глазами и вздернутым носиком. И её ответный поцелуй, тоже первый.

Димка, едва не заорал от отчаяния. Потом, он понял. Если он струсит – сначала убьют деда и ополченцев, потом еще кого‑нибудь, потом отца с матерью, Лариску, всех его друзей, родных и близких…

"Ты мужчина, Димка. А мужчину от "облака в штанах",отличает ответственность. За семью, за жену, за детей, за страну, наконец…." Всплыли в памяти слова деда..

Смахнув набегающие слезы, Димка присел на одно колено и стиснув зубы, плавно, как учил дед начал на спусковой крючок, целя в крайнюю слева, удаляющуюся фигуру.

Выстрел, грохнул в ночном лесу оглушительно…Не смотря на предыдущую цель (знал, что попал) Димка перенес огонь на остальных парашютистов, целясь по смутным, размытым контурам.

Он успел выстрелить еще дважды, прежде чем пуля из QBZ‑95, попала ему в переносицу, отбросив на спину.

Федор Кузьмич Привалов, сидел спальном мешке, скрестив ноги закрыв глаза. Он не спал, ждал когда вернется внук. Горячая у него кровь, вся в бабку, царство ей небесное. И в мать, тоже…Нет бы, в деда пойти. Дед в глубине души жалел, что оскорбил и ударил внука на глазах у ополченцев. Он хоть это и заслужил, но надо было сделать наедине. По семейному, что ли…

Конечно, малец скоро вернется. Такое уже не раз было. Вспылит, сбежит, возвращается…Тайгу он знает и любит – ничего с ним не случится…

Три хлестких, словно удары кнута выстрела, заставили его мгновенно вскочить и схватить свой "Тигр" с оптикой. Сердце, болезненно кольнуло. Это же внуков карабин! Ни с чем другим его звук не спутаешь!

Один за другим, как по команде, проснулись спящие ополченцы. Как никак давно в тайгу на охоту ходят, слух отточенный. Сейчас болтать не надо, надо действовать

Знаками и жестами, как немому, Привалов объяснил своему заместителю, Рудичу и двум сержантам Петрову и Чунихину задачу.

Согласно кивнув и разбившись на пары, когда один прикрывает другого, ополченцы двинулись в чащу, облаченные в лохматый, охотничий камуфляж. Словно лешие из сказок …Двинулись на север, в сторону просеки, где стрелял Димкин карабин.

Еще через сорок минут, радиостанция у коменданта района получила сигнал об обнаружении диверсионной группы численностью больше двадцати человек.

Начавшийся в лесу яростный бой, переломили в пользу русских минометы внутренних войск, переброшенные на помощь ополченцам вместе с ротой "вованов" и засыпавшие обнаруженных китайцев градом 82 миллиметровых мин.

Китайцы, вызвали свою артиллерию и один из первых снарядов, выпущенный с китайской территории угодил прямо в центр их расположения, убив наповал капитана Наня и еще трех бойцов. Нет, стрельба на предельной дальности – это пока еще большая проблема НОАК

Поняв, что их постепенно окружают, непонятные невесть откуда взявшиеся, похожие на лохматых демонов люди, атаковавшие их на марше из чащи и остановившие продвижение, лейтенант Джианг Тун, приказал прорываться используя огонь собственной артиллерии как прикрытие.

Он уже успел повоевать и внутреннее чутье подсказывало, что просто так, живьем их не выпустят. Уж очень эти лохматые демоны местность хорошо знают…Повиснут на хвосте, обойдут через болото и отрежут выход к границе. Надо прорываться сейчас…

Через двое суток, обратно, на территорию Китая вернулось четырнадцать, грязных, измученных бойцов из элитного парашютно‑разведывательного полка "Острый меч синего неба",впервые не выполнившие приказ и провалившие задание. Вел их, раненный в плечо осколком русской мины, лейтенант Тун. Его шатало, но он упрямо вел своих людей к спасению, обходя засады и минные поля закрывшие все приграничье.