– Не подведёт. Отрезал генсек. Что скажете о характере местности, товарищи генералы?
– Чрезвычайно сложные, товарищ председатель. Несмотря на титанические усилия строителей – дорожная сеть у западных границ оставляет желать лучшего. Всего три шоссе, пригодных для переброски тяжёлой техники. Два идут через Казахстан – в Алма‑Ату, третья – в Киргизию, севернее озера Иссык‑Куль.
– Какое по вашему, наиболее перспективное направление, для главного удара сухопутных войск?
– Киргизское, товарищ председатель. Бишкек‑ узел дорог, идущих во все бывшие советские республики. Оттуда относительно близко до Ташкента, Алма‑Аты, Душанбе…
– Что с сопротивлением..?
Генерал Цземинь слегка смешался и посмотрел на министра. Чжен Лу, снова протёр шею платком..
– Если ни русские ни американцы‑ не влезут успех военной операции – гарантирован. Армии центрально‑азиатских республик – малочисленны и плохо вооружены. Ещё хуже они обучены. Некоторую опасность – представляют армии Казахстана и Узбекистана..
– Казахстан??? После поражения от русских и потери половины территории?
– Русские их армию и восстановили, товарищ председатель. Вы же помните‑ нынешний правитель Казахстана, генерал Шакир Сафаров, защищал от русских Астану. Раненным попал в плен, затем русские – его почему то выпустили. Более того, сделали на него ставку в политической борьбе на южном обломке Казахстана. Теперь Сафаров‑ премьер‑министр нового Казахстана и летает в Москву чаще, чем в Ташкент. Соответственно, русские вернули казахам часть отбитых у них же советских арсеналов и ещё кое – что подбросили…
– Да, это занятная история. Лишний раз показывает, что от Москвы – можно ждать любых неожиданностей. Так говорите‑ проблем с армиями этих среднеазиатских псевдогосударств‑ не будет???
– Так точно. Особенно если основной упор сделать на первый удар, в сочетании с десантами и мощной авиационной поддержкой. Всё это у нас‑ есть.
Через час, отпустив генералов и Юаньчао восвояси, председатель КНР, устало потянулся, подошёл к бару, плеснул себе текилы и посолил пару долек лимона и вернулся к столу.
"Русские, русские"‑ настырно стучалась в черепе мыслишка. От них всегда можно было какой ни будь гадости. Хуже уйгуров …Нынешнее хреновое положение Поднебесной, не в последнюю очередь‑ из‑за русских. Именно русские, первые взвинтили вверх таможенные сборы на китайские товары. В качестве борьбы с демпингом и защиты собственных производителей. Следом то же самое сделали США,Евросоюз… И гигантская экспортная промышленность КНР‑ мгновенно покатилась в пропасть. Ибо кроме чрезвычайной дешевизны – китайские вещи и товары похвастаться не могли. Трусы и джинсы шили на Филиппинах и Пакистане, телевизоры и компьютеры – собирали в Малайзии, Индии, Сингапуре. Так что, мировой рынок на миг просев‑ быстро переориентировался на новых поставщиков. Китай же – получив такой удар‑ едва не рухнул. Партия и правительство КНР‑ попыталось спасти положение, переориентировав промышленность на внутренний рынок, но здесь сказалась чрезвычайная нищета китайской глубинки. КНР‑ действительно страна контрастов, мегаполисы, застроенные небоскрёбами из стекла и бетона, где бьётся бешеный пульс мировой экономики, соседствуют здесь с почти половиной миллиарда сельского населения, погрязшим в нищете, бесправии и фактическом средневековье. Попытка перевезти экспортную экономику на национальные рельсы – была обречена на провал. Но эта попытка дала время. Время‑ достаточное для разработки и реализации "Трех всадников".
Центральная Азия – была нужна КНР, как задыхающемуся человеку – глоток свежего кислорода…Гигантские запасы – нефти, газа, редкоземельных металлов. Новый огромный, рынок сбыта для дешёвых китайских товаров. Под давлением Кремля – среднеазиатские баи, все эти Сафаровы, Керимовы, Бакиевы, тупые марионетки – тоже ввели запрещающие таможенные барьеры. Без военного вмешательства‑ их не снять. И главное‑ заступится за этих баев, за народы Средней Азии – абсолютно некому. Россия и США – вцепились в друг‑ друга, словно два скорпиона в брачный период. Окончательно сломает привычную картину современного мира – Иран, который ударит по Ираку…Мир полетит в под откос, а Поднебесная – станет ещё мощнее и перекроит реальность под себя…
Лю Хайбинь залпом осушил рюмку и закусил лимоном. Тревожные мысли о русских – потихоньку отступали…Да пошли они, эти белый варвары…Жаль, не все сдохли от своей отвратительной водки. Некуда им деваться, некуда. Сдадут нам Среднюю Азию – как миленькие. Им сейчас не до сафаровых‑керимовых… Русских сейчас, американцы и европейцы – за чуб таскают… А американцы…там всё ещё хуже. Штаты просто разваливаются на глазах.
Тут Хайбинь внезапно нахмурился… Если США – резко ослабнут и развалятся…значит резко усилится ислам и русские…Русские скорее всего‑ в Европе надолго завязнут, значит с исламскими фанатиками‑ будем сами разбираться. Ладно‑ проблемы надо решать мо мере их возникновения.
Уже собираясь ложится спасть, китайский лидер снова подумал о русских…Нет, снимать войска и северной границы – не стоит. Может надо и усилить… Чувство непонятной тревоги и неопределенности, за успех запущенной операции – всю ночь, мешало Лю Хайбиню нормально спать.
Посёлок Князе‑ Волконское. Хабаровский край
– Служивый…апельсинчика хочешь? Голос милицейского сержанта[80] отвлёк майора Пшеничного от созерцания похабных рисунков украшавших грязно‑зелёные стены околотка.
Не поворачивая головы, Пшеничный отозвался.
– Во первых, тебя кто научил так с офицером разговаривать? А, гнида муниципальная?
И уже повернувшись к околоточному, Артём гаркнул
– Как стоишь? Опух что ли? Апельсинчик в жопу себе затолкай. Где участковый пристав? Долго ждать его буду?
Сержант слегка опешил от такой отповеди, и крякнув, положил апельсин обратно в ящик обшарпанного письменного стола.
– Вы бы так не ярились, господин майор. Вы может человек заслуженный и уважаемый – но на улице махать кулаками никому не разрешено. Даже героям войны. С гражданами подрались, депутату муниципального собрания, господину Угольникову – челюсть в двух местах сломали, а теперь на меня ругаетесь. Нехорошо. Не по человечески… А участковый пристав, господин Макаренко Юрий Юрьевич‑ уже сюда едет.
Бросив на сержанта испепеляющий взгляд, командир первого батальона амурских пластунов, Артём Пшеничный снова потерял к нему всякий интерес и стал изучать внушительные ссадины на костяшках и грязные ботинки.
Ботинки были отличные, гражданские, купленные по случаю в Краснодаре не на базаре а в рок‑ магазине. Американские, из настоящей толстой кожи, остроносые и с прошитой подошвой, без понтовых металлических бляшек, но в то же время – стильные. Загляденье‑ а не обувь. Эти чёботы, Артём обувал только когда ходил по девочкам в гражданском прикиде. Теперь ботинки были изгвазданы в глине, клоках мокрой травы и ещё чёрти чем… А куртка…отличная кожаная куртка‑ порвана и тоже испачкана, не говоря о джинсах. Мда. сходил по штатскому в город отдохнуть…Что характерно‑ драка случилась из‑за бабы…Обычной такой бабы – фигуристой. с прямыми ножками и округлой попкой. правда из ссыльных…
С Лизой – Артём познакомился месяца четыре назад, когда зашёл в крошечное кафе "Бриз" сожрать что ни будь и выпить чашку – другую кофе. Вопреки ожиданиям кафе – оказалось очень приличным и майор решил в нем задержаться. Выходить на холодный и влажный ветер В этот момент он увидел Лизу. Та, вихляя попкой направляясь к его столику, неся меню и лучезарно улыбаясь. Как там пел Шнур – " Вот она блестит лучами, освещая корд лучами…."
Женщин в жизни Артёма – было предостаточно, молодой, не женатый офицер – не пьющий и не курящий с солидной зарплатой и перспективами карьерного роста. Завидный жених. Артём – это знал и обременять себя узами брака‑ не торопился. Хватало коротких свиданий с последующими соитиями на съемных квартирах или гостиницах. Пылких барышень с предложениями "обустроить" его холостяцкую жизнь, Артём аккуратно отшивал, особо настырных‑ отправлял прямиком по известному всем на Руси – адресу. То есть нах….
Но Лиза…Лизка – была какой то другой. Слепленной из другого теста. В ней сочеталось решительность и беззащитность одновременно.
– Что заказывать будите, господин майор? Спросила девушка, кладя на скатерть перед ним раскрытое меню. Артём был в полевой форме и надо было напрягать зрение, что бы найти звёздочку цвета хаки на тёмно зелёном погоне.
– Вы разбираетесь в погонах? Спросил Артём, разглядывая девушку в упор.
– Да разбираюсь. Сама слу…Здесь Лиза стушевалась, замолчала и поджав губы – отошла от его столика.
Резкая перемена в поведении игривой официантки – удивила Артёма. Пока до него не дошло. Если она служила – а сейчас бегает с подносом, значит из спецпереселенцев. ссыльная, короче.
Кому в правительстве пришла в голову здравая идея ссылать пожизненно на Дальний Восток осужденных за экономические преступления – было Пшеничному неизвестно, но идея была правильной. После Ноябрьской Революции – дальневосточные и сибирские регионы стали оставлять у себя большую часть налогов, выяснилось, что деньги в регионах есть – работать почти некому. На верху в свою очередь, столкнувшись с вопиющей нехваткой рабочих рук на Дальнем Востоке и Сибири – осознав, наконец цену низкой эффективности бесплатного, рабского труда зеков‑ пошли на радикальное решение этого вопроса. Осуждённым вместо полновесных сроков – предлагали свободу, ограниченную пределами Дальнего Востока. Предлагали начать жизнь‑ с нуля. Подавляющее большинство – соглашались. В итоге – от Иркутска до Петропавловска‑ Камчатского на восток хлынул поток "бывших".Пойманные за руку Бывшие – чиновники всех уровней, налоговые, торговые, санитарные инспекторы, менты и фейсы из ОБЭПов и СЭБов, таможенники, судьи, прапорщики и тыловики, менеджеры лопнувших госкорпораций, мошенники, продавцы "палёной" водки и левых джинсов. Сотни тысяч, миллионы людей… Никакого конвоя или принудиловки – новоприбывшие, сталкивались перед простым выбором. Либо работать своими руками‑ либо подохнуть от голода и холода… Сладкие и хлебные места, изначально заняты местными кадрами. Отношение простого народа к небожителям, известно очень хорошо, на подаяние бывшим, тоже рассчитывать – не приходилось. Пришлось‑ вкалывать. Без дураков, по‑ настоящему. За маленькую зарплату, на очень тяжёлой работе… Девять десятых ссыльных – сразу заняли ту нишу, которую они и должны были занимать не попади они в менты или таможенники. Стали обычными, не шибко квалифицированными, но исполнительными работягами. Ибо лентяи‑ здесь не выживали. физически. Нет работы – кормить никто не будет… Со временем они, должны были пустить на месте ссылки корни, обзавестись семьями – и стать местными. Такая вот‑ "принудительная колонизация". Оставшиеся, десятая часть спецпереселенцев‑ была интересным материалом. Получив, совершенно неожиданно‑ второй шанс выбиться "в люди"‑ они вцепились в этот шанс бульдожьей хваткой. Работали сутками, затем пытались открыть собственное дело, прорваться обратно, наверх. Некоторые прорывались. Один полковник‑ гаишник, погоревший на оформлении угнанных тачек, отработав год вальщиком леса, неожиданно вспомнил, что окончил автодорожный техникум. Через год – он уже был главным механиком лесхоза, а ещё через три – заместителем директора крупной лесопромышленной компании по техническим вопросам.
Хозяин кафе "Бриз",где работала Лиза – Олег Варин, коренастый седовласый мужик, принадлежал к той же, редкой бульдожьей породы "бывших"‑пробивающихся наверх несмотря на удары судьбы. Когда то, Варин, носил мундир милицейского полковника и трудился не покладая рук, в ОБЭП Кировского УВД, города Санкт‑Петербурга. Наработал полковник таким образом‑ на четвертак с конфискацией и поменяв мундир на робу – убыл в славный Хабаровский край. На встречу новой жизни…Ему повезло‑ Варин, попал в первую волну спецпереселенцев и урвал свой кусок. Отработав три года в тайге, на промысле грибов и ягод – он открыл кафе. Денег скопил, буквально перебиваясь на хлеб и воду, но кафе "Бриз"‑тут же стало лучшим в округе. Как никак‑ Варин, по питерским кабакам походил изрядно и попытался сделать "Бриз" – приличным местом, несмотря на глушь. Тогда же, Варин встретил Лизу Корзун‑ бывшую работницу псковской таможни, попавшейся на взятках вместе со всем отделом. К моменту встречи с Вариным, Лиза работала на ферме – убирала навоз, за коровами и свиньями местного олигарха Угольникова. Как бывший мент, разглядел красавицу в чумазой замухрышке – одному Богу известно. Но через неделю‑ Лиза уже работала администратором в его кафе. Ну и спала с ним, конечно. Законная супруга Варина‑ едва узнав о сроке и пожизненной ссылке, тут же разорвала с ним все отношения и запретила общаться с детьми.
Артёму – Лиза то же запала в душу. Крепко запала. А пластуны – не те люди, что бы откладывать дела на потом – если можно их сделать сейчас.
– Ты во сколько заканчиваешь, Лиза? Я – тебя встречу. Утвердительно сказал Артём, заранее понимая, что девушка начнёт артачится.
– Нет, что вы, господин майор …Громко сказала девушка и отрицательно покачала головой. А в васильковых глазах, прыгали дикие, озорные чёртики…Мол майор – рискни.
Пшеничный – рискнул. Навел кое какие справки о месте, где она работает с кем живёт и через неделю подкатил на своём праворуком дизельном рыдване ISUZU BIGHORN.Этот внедорожник он купил здесь, на Дальнем Востоке – взял старичка, эксплуатировал его нещадно, в надежде его добить раньше, чем его отзовут обратно, на Северный Кавказ.
Открыл дверь, в руках букет роз, купленных в Хабаровске, подвалил к Лизе, взял за локоток и сказал
– Прыгай в машину. Вещи собирать не надо, я тебе новые куплю.
– Ааааа…работа??? Отвесив челюсть, спросила Лиза???Жить на что буду???
– Не боись. Всё схвачено. Будешь у нас работать. На территории части – вольнонаёмной. Я уже всё обкашлял…
Так в его холостяцком жилом блоке, появилась королева. Жизнь потекла в другом ритме – но Артём чувствовал, что опрокинутый через хрен, Варин – это дело так не оставит.
Встретили его сегодня, спустя четыре месяца после того, как Лиза стала жить у него. На выезде из Князь‑ Волконского, джипу Пшеничного перегородили дорогу, два "сотых" "Круизёра". На дорогу вышло шесть человек. Депутат Угольников и пятеро подручных. Варина‑ естественно не было. За него вписался колхозный олигарх….
– Майор, ты не хорошо поступил. Так дела не делают. Ладно Варин‑ тварь бессловесная, но Лиза и у меня работала. Ты её просто забрал – мне Варин, за неё денег должен…Две штуки баксов..
– Ты не офуел часом‑ бродяга? спросил Пшеничный вылезая из машины. – Куда лезешь, болезный? Не твое собачье дело, кто с кем живёт..
– Это тебе так кажется, майор. Злобно оскалился Угольников. Интересно, что скажет прокуратура, узнав о похищении человека – военнослужащим? Вот…Угольников помахал какой‑то бумажкой.
– Заявление, о похищении. Она хоть и ссыльная – а права у ней есть…Прикинь майор, что тебе твоё начальство скажет. Ведь проверка прискочит‑ всю бригаду раком поставят…И никто не обратит внимание – что это заявление, полная лажа…Пока разбираться будут. Да и зачем она тебе‑ чего карьеру ломать?
Здесь Угольников, как в воду глядел. Едва Лизавета, стала с ним жить‑ так майора вызвали в отдел контрразведки бригады. Бригадный особист – майор Игорь Панкратьев, хоть и был свой в доску парень, тоже из "кавказцев",не раз ходивших с терскими пластунами "за речку",но службу свою знал туго.
– Ты Артём, на фиг сюда, в бригаду, ссыльную приволок? Гостиниц мало?
Пшеничный набычился и веско ответил
– Тебе что? Есть что‑то конкретное, предъявляй. А так, чего лясы точить?
– Артём, если контрразведка – тебе что то предъявит. в другом месте говорить будем…
– Ну раз нечего…Тогда я пойду…Ага…И вышел из кабинета особиста.
Пшеничный сплюнул на обочину и сделал шаг, в сторону перекрывших дорогу крепышей.
– Не дури, майор. Она того не стоит…Миролюбиво попросил Угольников. Мужик он здоровый и не из трусливых. Стоит на ногах крепко, с одного удара не сшибёшь.
Ещё один шаг, ещё полшага, вот уже вся кодла, на расстоянии вытянутой руки. Где ни будь на Юге Руси или в Центре, никто не посмел бы "забить стрелку" армейскому офицеру и угрожать. Но здесь – восточная окраина Руси, закон‑тайга, прокурор‑ медведь и люди соответствующие.
Хрясь! Угольников прервал свою речь, запрокинул голову и стал валится на руки своих шестёрок
Что то взорвалось в боку, здорово пнули…Больно как, сука!!!
Руку в карман, блеснула остро отточенная сталь, "последний рубеж обороны"‑ немецкий складной нож, отличный "золингеновский". Секущий удар по ляжке ближайшему бычку в спортивном костюме – попрыгай на одной ножке, урод.
Тут Артём пропустил прямой удар в переносицу‑ аж искры из глаз. Отмахнулся ножом, вслепую, зацепил что‑то мягкое. Противник взвизгнул.
Клубок человеческих тел, катающийся по просёлочной дороге – удалось расцепить только прибывшему милицейскому патрулю. Местные, унося на руках Угольникова – попрыгали в "Крузаки" и дали газу, Пшеничный сильно помятый в драке, был препровожден в околоток.
– Повезло тебе, майор. Снова начал свой монолог сержант.
– Темно было, а то точно бы на смерть затоптали …Это ты лихо от фар в сторону отпрыгнул.
Ответить Артём не успел. Входная дверь в околоток распахнулась и в околоток протиснулся огромный, медведеобразный мужичара с копной рыжеватых волос и серой милицейской форме.
Сержант тут же заткнулся, вскочил и вытянулся, словно струна. Понятно, сам господин пристав прибыл. господин как его? Во‑ Макаренко…
Следом дверь хлопнула ещё раз. Прибыл не один. Следом за приставом вошёл бригадный особист‑ Панкратьев. С ухмылочкой через всю свою – хитрую морду. В дверном проёме замаячили внушительные фигуры пластунов‑ по‑ моему, в полном боевом снаряжении, даже в тактических шлемах.
Пристав Макаренко смотрел на меня, словно на лучшего друга или родственника которого не видел лет десять. Сияя улыбкой на "миллион баксов",пристав, всем своим могучим телом рванулся к клетке для задержанных и распахнув её заорал
– Выходите, господин майор! Произошло досадное недоразумение! Я – накажу виновных, сейчас же. И повернувшись к опешившему сержанту – пристав завопил что‑то в стиле "сгною дурака"
Пшеничный его уже не слушал. Вышел из клетки, пожал руку особисту
– Как узнал? Я же позвонить не мог, труба‑ в щепки.
– Да что тут узнавать то, Пшеничный? Ты парень дисциплинированный и тут – пропал. На звонки дежурного не отвечаешь. Ну я сюда, думаю застрял где то по дороге..
– А чего "комендачей" с собой притащил?
– Для огневой поддержки! Хохотнул Панкратьев. У меня в машине – сканер на полицейскую волну настроен. Слышал как этот долбо…ёб. Игорёк махнул рукой в сторону бледного сержанта.
– По рации сообщал начальству о драке и о задержании офицера. Тут мне всё понятно стало. Я "комендачей" свистнул, и сюда. По дороге с приставом связался, объяснил ситуацию.
Как Игорёк, умеет разъяснить ситуацию – Пшеничный знал по совместной службе на Кавказе. Любой пойманный, несгибаемый "волк ислама"‑ ломался где то через час, после начала "разъяснений" особиста.
– Что случилось, Игорь? Спросил Артём когда он оказался в "Тигре", офицера контрразведки. Сзади плёлся его старый внедорожник, управляемый одним из пластунов.
– Боевая тревога. Это раз. И что‑то случилось в Европе – это два.
Через неделю, стало понятно – всё гораздо хуже, чем он думал. Дело медленно но верно – шло к широкомасштабной войне. Может даже к мировой. Артём – на этот счёт никаких иллюзий не питал. Побывав в переделке на Украине, ему всегда казалась, что бои в Крыму – это некий пролог более грандиозных событий. Теперь эти события проявились, как айсберг на пути "Титаника".
Вся, едва сформированная, амурская пластунская бригада‑ сидела на десантных рюкзаках, ожидая рывка до Хабаровска, погрузки на транспортные борта и переброски на Запад. Не дождались.
– Господа офицеры! Обратился к нам генерал‑майор Кологрив, командир бригады, матёрый волчара, переведённый в пластуны, с повышением, из армейского спецназа. Личность, Пшеничному хорошо известная – тоже из "кавказцев". В двадцать второй бригаде спецназа – Кологрив, был первым заместителем командира.
– Наша бригада остаётся здесь, на Дальнем Востоке, до особого распоряжения. Слезайте с рюкзаков. С завтрашнего дня – один батальон пластунов перебрасывается непосредственно в Хабаровск, для усиления 194 мотострелковой бригады. Майор Пшеничный‑ готовьте своих орлов.
Чёрт, быть приданным другой части, тем более пехотной‑ хуже не бывает. Мотострелки, по подготовке, на порядок уступают пластунам и случись что, их командир будет гонять нас, как бобиков, затыкая "приданными"‑ любые дыры. Но приказ – есть приказ.
– Есть, господин генерал‑майор. Козырнул Артём.
"Из‑за китайцев торчим здесь? Или ждут американского десанта???" Размышлял Артём, идя по плацу и машинально козыряя, попадающимся на встречу сослуживцам. Скорее всего‑ первое. Китай – был извечной головной болью русских, с тех пор как началось заселение этих бескрайних просторов славянам. Когда Пшеничный, прибыл под Хабаровск – отношения с Китаем были на грани замерзания. Главе Руси – не нравились соседи с миллиардным населением, потихоньку просачивающиеся на русскую территорию. Поэтому, укрепившись в Москве – Стрельченко, потихоньку стал сворачивать сотрудничество с КНР. Сначала в военно‑технической области, затем‑ во всех остальных. В Пекине – всё поняли правильно и очень обиделись. Сначала китайцы пытались подействовать через СМИ и прокитайское лобби внутри Руси – затем перешли к более решительным действиям. Объектом нападок и издевательств‑ стали русские челноки, затоваривающиеся по ту сторону Амура. Не проходило недели – что бы китайская полиция не задерживала очередную группу челноков по каким то дурацким предлогом. Это было‑ зря. Из Кремля на Пекин – потянуло прямо таки арктическим холодом.
Через три месяца, Правительство Руси приняло некий закон "О противодействии внешнеторговому демпингу". Задравшему в небо таможенные пошлины на товары из КНР и сразу сделавшими их неконкурентоспособными на русском рынке. Затем подобные законы, под давлением Москвы – приняли среднеазиатские государства. В свободную нишу рынка устремились фирмы из – Тайваня, Малайзии, Южной Кореи, Бразилии, Индии. И китайские контрабандисты со своим дерьмовым товаром. С контрабандистами‑ никто особо не церемонился.
Год назад в соседней, Амурской области – произошёл настоящий бой между пограничниками и контрабандистами. Пограничный наряд‑ попал в засаду, но погибая, успел дать сигнал о прорыве границы. В итоге, срочно переброшенная ММГ[81] – выбила китайцев обратно, на их территорию, уничтожив шестнадцать контрабандистов. Со стороны пограничников‑ погибло четверо, ещё четверо было ранено. Изъято‑ с десяток поддельных "калашей",гранаты, несколько копий ТТ…Целый арсенал с собой тащили, пидоры…
Значит вместо западного фронта – будем здесь дёргать китайского тигра за усы. Как Маугли‑ Шерхана.
Окрестности Радома. Польша. 2 августа
"Апачи"‑ второго ударного батальона "Крыльев победы",не выходили из боёв, уже пятый день подряд. После первого, крайне неудачного боя, когда вертолёты неожиданно налетели на минные заграждения, которыми русские прикрыли позиции своих ПВО. Изящная операция по ликвидации ЗРК С‑400, разработанная в штабе ВВС‑ привела к серьёзным потерям, без малейшего результата. Реванш удалось взять на следующую ночь, когда "Апачи Лонгбоу" – перехватили русскую бронетанковую колонну. Звено EH‑60A Quick Fix ‑2[82], ослепило радары "Борзых" на какие – то секунды, этого хватило "Апачам",что бы подобраться к ними на дистанцию, доступную для пуска "Хеллфайров". Один за другим, самоходные ЗРК "Панцирь – С1",находящиеся, в ползущих по земле бронетанковых колоннах стали превращаться в огненные шары, выбрасывающие из себя в ночное польское небо вспышки от детонирующих боеприпасов и ракетного топлива.
Затем, вертолёты, разбившись на пары, прошлись по бронетехнике. Логан – слышал в наушниках, как радостно вопили операторы вооружения, отмечая удачные попадания. Два "Хэллфайера" выпущенные Гарсиа – угодили в башню и борт "восьмидесятого",находящегося прямо по курсу. Выпустили именно две ракеты, здесь не Ирак и для уничтожения танков противника командование приказало боеприпасов не жалеть. Уничтожать с гарантией, на все сто процентов. Вспышка от взрыва, едва не ослепила Роджера, когда сорока шести тонная, русская, боевая машина превратилась в кучу стальных обломков. Он наблюдал, как оторванная башня, отлетела от изувеченного корпуса – футов на тридцать.
– Бинго!!!! Заорал Гарсиа. И тяжёлая, смертоносная стрекоза пошла на следующий заход.
Ещё два "Хэллфайера"‑ следующий "Барс", пытающийся маневрировать и нащупать длинноствольной пушкой атакующие вертолёты – превратился в маленький вулкан из пылающего топлива и рвущихся снарядов.
Неожиданно, взвыла система предупреждения радиолокационного облучения с левого борта. Пуск ракеты – что за хрень? ЗРК – не видно, все уничтожены. Роджер заложил вираж, пытаясь уйти от невесть откуда взявшейся, несущейся, на него смерти.
"Апач" Логана, увернулся и ракета проскочила мимо, не пытаясь маневрировать. Её жертвой – стал вертолёт капитана, Дэйва Брукса, только вышедший из атаки. Дэйв, слишком увлёкся лицезрением уничтоженного русского танка и поздно среагировал на появившуюся угрозу. Создалось впечатление, что парящую хищную стрекозу – на лету прихлопнули гигантским, невидимым тапком.
– Это танки, парни! Внимание! Не сближайтесь с целями, не сближайтесь…В наушниках забился голос "папаши" Вулиджа. Поздно, слишком поздно…
Опомнившиеся от первого шока, связанного с внезапным нападением, ползущая по земле стальная змея, рассеченная атакой на несколько частей‑ ответила ураганным огнём. Т‑80УМ‑ пытались себя защитить, отстреливаясь от "Апачей" – "Рефлексами". Русские гусеничные бронемашины, БМП – вертя башнями, лупили вверх из автоматических орудий. Из бронемашин выпрыгивали пехотинцы, задирая вверх тубусы SA‑18[83]. Огонь был сильный, но к счастью для американцев‑ неточный, плохо организованный. Выскочив в очередной раз, из‑за пологого холма украшенного несколькими деревцами, вертолёт Роджера расстрелял длинной очередью из М230‑ БМП, с кормы которой русские собирались выпустить ракету из ПЗРК. Четыре десятка бронебойных снарядов М798 выпущенных за четыре секунды‑ разнесли бронемашину и стоящих рядом людей – буквально на атомы. Словно языком слезало. Радоваться правда, было уже некогда. Пора сматывать удочки.
– Гончие, уходим, уходим. Бандиты на подлёте. Снова голос командира ударного батальона в наушниках. Всё, повеселились и хорош …
Не дожидаясь встречи с русскими истребителями, несущимися сейчас им наперехват, вертолёты стали уходить обратно, на запад.
На столичной авиабазе[84], пилотов – вертолётчиков, встречали как героев. Ещё бы, первый значительный успех – сорван прорыв русских на Демблин, вдоль железнодорожной ветки, идущей с юга на Варшаву. Удалось здорово потрепать один из батальонов восьмой казачьей танковой бригады под названием "Siberia"[85]. Взяли реванш‑ за первый неудачный боевой вылет. Рассчитались сполна. И это‑ только начало.
– Это Америка, парни!!! Заорал, едва спрыгнув на бетонные плиты полковник Томас Вулидж
– Мы им вдули, парни, заставили медведей плясать под нашу дудку! Всем шампанского – по бокалу! За счёт армии США..!!!
– А что, босс, не так оказались страшными эти русские. Сказал Марсель, яростно вытираясь полотенцем. EH‑60 – просто заглушили помехами радары, а мы, подобравшись, выбили из них всю дурь..
– Ага, Марсель – только, я на твоём месте, не обольщался бы. Хрен знает, что русских есть ещё в арсенале.
Вот дурной у меня глаз, дурной‑ ничего не скажешь. Русские ответили нам менее чем через сутки после полуночного триумфа второго ударного батальона.
Утро – неприятностей не предвещало, наоборот, пришли ободряющие новости. В США, на юге – удачно разрешился кризис с заложниками, на днях, должен был выступить перед нацией президент. Следующей хорошей новостью были сводки о ночных воздушных боях. Командование ВВС – наконец то развернулось в полную силу. "Лайтинги", "Рэпторы" из 31 и 48 истребительных крыльев, – показали "иванам",кто считается хозяевами в европейском небе. Тягаться с F‑22 и F‑35 "иваны"‑ не могли, потеряв, по данным разведки за ночь более двух десятков самолётов, включая один Mainstay[86].
Первый ответный удар медведей, пришёлся на обеденное время. Как будто специально …
Едва Роджер нагрузил себе на пластиковый поднос‑ кусок курицы, жаренную фасоль и картофельное пюре, собираясь основательно пообедать перед вечерним брифингом, как стены и пол столовой вздрогнули от сильного взрыва. Следом на людей обрушился поток стекла, из выбитых взрывной волной окон. Логан, шустро нырнул под стол, спасаясь от летящих прозрачных осколков. Не все сослуживцы успели это сделать – и столовая огласилась, воплями и проклятиями, тех, кого всё таки зацепило. Да, глупейшее ранение‑ в столовой от стекляшки..
Только сейчас Роджер обнаружил – что пюре украсило его комбинезон, белёсыми пятнами на груди и животе, а фасоль неблагородно осыпалась на штанины. Чертыхаясь и отряхиваясь, Логан выскочил из разгромленной столовой. Тут с большим опозданием, завыли сирены, оповещающие о воздушном нападении. Все лётчики и технический персонал, опережая друг друга – рванули по направлению к бункерам со старомодной надписью "Бомбоубежище". Вот уж некогда не думал, что придётся прятаться от русских ракет. В Афганистане – единственным артобстрелом авиабазы была пара мин выпущенная из 82 мм миномёта. Здесь…не добегая до бункера Роджер резко задрал голову‑ создалось впечатление, что небосвод треснул. Рядом с барашковыми облаками, в небе появились черные точки, к котором тянулись с земли, белые столбы инверсионных следов противоракет ERINT[87].
Уже в бомбоубежище, оборудованном, кстати, предусмотрительными поляками по последнему слову техники, полковник Тэлбот, оторвавшись от разложенного на металлическом столе ноутбука.
– AS‑16 Kickback….Аэробаллистические ракеты. Устаревшее оружие‑ но у "Иванов",его много. Ломают польское ПВО[88].
Аэробаллистические ракеты – были только началом. После ударов по позициям наших и польских ЗРК – в воздух поднялась наша авиация, готовясь встретить ожидаемую воздушную атаку русских.
Мы ошибались. Не собирались русские тратить на нас – дорогостоящую авиационную технику и ввязываться в воздушные бои. Одного показательного урока – хватило сполна. Не знаю, о чём там думало командование ВВС‑ но медведи оказались хитрее. "Kickback"‑ были холодной закуской, мать их…Горячие – подали ближе к вечеру. Нам относительно повезло – мы в тот момент, были на боевом вылете. Хотя, это как посмотреть…
Новая задача полученная вторым ударным батальоном, была проста как мычание‑ совместно с штурмовиками А‑10, врезать по атакующим русским танкам. Помимо А‑10‑ нас поддерживали польские "Hide" и "Fitter‑F"[89]. Приказ был‑ атаковать днём, считалось, что русское армейское ПВО, сильно ослаблено и проблем возникнуть не должно. Встретить бы Жеребца Тэлбота‑ спросить, как можно было так ошибаться. Да – некого уже спрашивать.
Атаковать походный порядок, когда танки и бронемашины кишкой ползут по шоссе – проще простого, главное не зевать и не увлекаться. Атаковать развернутую в боевой порядок, тактическую группу – гораздо сложнее. Вас‑ ждут. Ждут‑ всегда, в любой момент.
AH‑64D – должны, выбив мобильные ЗРК, присоединится к охоте "бородавочников" на русские танки. Беспилотные "предаторы"‑ уже вскрыли позиции войсковой ПВО, осталось только превратить русские ЗРК в кучу металлолома, открыв дорогу штурмовикам.
"Иваны", извлекли из вчерашней ночной бойни – гораздо больше уроков, чем думало наше командование. "Слабое" ПВО‑ оказалось ложными позициями, оснащёнными надувными макетами и имитаторами радаров. Русские танки, помимо того, что были укрыты защитными чехлами, ещё задействовали систему электронных и оптических помех, здорово осложнив целеуказание "бородавочникам" даже в дневных условиях. Как позже понял Роджер – их ночной кавалерийский набег удался исключительно потому, что русские все силы бросили на противодействие ВВС и рейд "Апачей"‑ банально проспали. Сейчас‑ русские были готовы.
Залп "Хеллфайров" по позициям ПВО и их мгновенное поражение – никого не насторожили, наоборот‑ расслабили. Как в тире или на компьютере. Нажал на кнопку джойстика – и вражеская боевая машина с экрана пропадает.
"Апачи" чуть приподнялись – чудовищными, высокотехнологичными стрекозами заходя на ударную позицию‑ идеальную для удара по бронетехнике. Неожиданно, система предупреждения РЛС APG‑78 истерично завыла, словно мартовская кошка, которой оторвали хвост.
– Многочисленные источники излучения, обнаружен пуск зенитных ракет. Внимание пуск! Ещё пуск!
Бесстрастный голос офицера боевого управления, выводил Роджера из себя, сильнее летящих на него русских ракет. Навстречу летящим вертолётам потянулись белёсые щупальца выпущенных ракет и свинцовые струи, заходящихся в смертельном лае, скорострельных зенитных автоматов. Замаскированные "Тунгуски" и "Панцири" прикрытые ложными позициями, дождавшись своего часа – открыли огонь одновременно, пытаясь огневым потоком смести атакующие вертолёты.
Охотники сами попали в засаду, уготованную ими для дичи. Первые два "Лонгбоу" идущие в авангарде исчезли в огненном шквале. Следом, завалившись на бок и крутясь вокруг своей оси, на землю повалился‑ UH‑60M[90] вместе с полковником Вулиджем.
Остальные "Апачи"‑ сломали строй и рассыпавшись по одиночке, попытались укрыться от летящей на них с земли смерти.
Логан – слышал как голос офицера, который требовал от штурмовиков – прийти на помощь убиваемым вертолётчикам. Весь предварительный план, казавшийся таким чётким и правильным‑ рухнул за считанные секунды. Куда смотрела наша всезнающая и всепроникающая разведка‑ не известно. Второй ударный батальон‑ трахнули. Трахнули – как дешёвых портовых шлюх. Семь, семь "апачей", вертолёт разведчик и вертолёт управления были уничтожены за несколько секунд.
Тяжёлые "бородавочники"‑должны были пройтись по боевым порядкам атакующей русской танковой бригады, словно утюг по гладильной доске. Плавно и гладко – оставив после себя десятки изувеченных Т‑80…Если бы не было‑ плюющихся огнём "Грисонов" и "Борзых". Может против аналога "стингера"‑ А‑1 °C может устоять, но от сверхзвуковой ракеты "Борзой"‑ спасения нет.
Неудача воздушной атаки, повлекла за собой проблемы на земле. Русские – отбросили первую польскую механизированную дивизию, полностью блокировали Радом, сделав, ещё один шаг к тому, что бы охватить Варшаву с южного направления.
Вертолёт Роджера здорово тряхнуло и ровный вой турбины, T700‑GE‑701D – сразу стал тише. На приборной доске багровым цветом вспыхнул сигнал предупреждения. Правый двигатель – стремительно терял мощность.
– Уходим босс, уходим…Завопил Марсель, пытаясь поймать в лазерный прицел русскую зенитную установку.
Толстяк прав. Надо уходить, на одном двигателе‑ много не навоюешь. Тем более, что бесстрастный, невидимый оператор – уже дал отбой атаке. Наскок не получился – русский мишка махнул своей когтистой лапой – мы умылись кровью.
На авиабазе, к моменту нашего возвращения из рейда – царил настоящий переполох. "Тандерболты" из 52 авиакрыла, здорово побитые при атаке – заходили на базу, один за другим, многие садились буквально на одном крыле. Вот "бородавочник", с намалёванной на носу оскаленной пастью неведомого зверя и хвостом черного дыма, тянувшимся из левого, пробитого двигателя, неуклюже плюхнулся на ВПП, чуть подскочил вверх и с треском потерял крыло. После чего, двадцатитонная туша штурмовика, рухнула обратно на бетон. За долю секунды до падения – отлетел стеклянный колпак и вверх устремилась человеческая фигурка, зажатая в катапультируемом кресле….Раскрытия парашюта‑ Логан уже не видел.
Из повреждённых баков упавшего А‑10 полилось топливо и через пару секунд – штурмовик запылал, словно погребальный костёр.
– Там боекомплект! Кто‑то истошно заорал и тут же дёрнул Логана за рукав, заставляя упасть на горячие бетонные плиты. Взрыв разметал аэродромное оборудование и опрокинул, словно игрушку огромную пожарную машину, несущуюся к очагу возгорания
В ушах у Логана – звенело, словно невидимый военный оркестр, засевший в черепе, исполнял какой то бравурный марш. Роджер сел, потряс головой и опираясь на бетон – попытался встать.
Его подхватили сразу с двух сторон.
– Pan oficer, wstawaj! Nie jestes ranny? Ему помогали подняться две весьма симпатичные девушки в пятнистой форме и повязками сестёр милосердия на рукавах. На перепачканных копотью, от горящего авиационного топлива мордашках сверкали одновременно страхом и любопытством серые и карие глазки.
"Хоть что – то хорошее за этот проклятый день…." Подумал Роджер, пытаясь натужно улыбнутся и сделать панночкам – дежурный комплимент.
Катандзаро. Италия
Харон, открыл глаза и недовольно посмотрел на бьющие в лицо лучи заходящего итальянского солнца. Затем поднял руку и глянул на часы. До прибытия в пункт назначение остаётся час десять. Чёрт, опять сбился с нормального жизненного ритма. Тяжело это – из Сибири в Москву оттуда в Италию с пересадкой в Хельсинки. И всё за неполные сутки. Да и настроение – весь день, отвратное. В самолёте, ещё по пути в Москву – ему приснился майор Якубов. Тот гнусный пид. ор – из‑за которого вся жизнь Харона, пошла наперекосяк и благодаря кому он теперь сидел в купе и мчался по рельсам в Калабрию.
Тут поезд, наконец, плавно остановился. Прибыли, столица Калабрии – Катандзаро. Харон вновь открыл глаза. Через секунду он пружинисто вскочил и одел тонкую, лайковую, кожаную куртку. Взял небольшой деловой портфель и вышел из купе. У окна спиной к его двери стоял и смотрел на древний город‑ его напарник, сухопарый мужик по прозвищу – Ухват.
– Пошли. Харон слегка хлопнул Ухвата по плечу. Тот недовольно покосился – но ничего не сказал. Если бы сейчас кто ни будь из подчинённой Ухвату, многочисленной, сибирской братвы – как незнакомый фраер командует криминальным авторитетом, получился бы скандал с последующим разбором. В результате разбора‑ процентов на девяносто – в могиле оказался бы сам Ухват…слабаков среди "крутых"‑ не жалуют.
Дело в том, что Ухват‑ слабаком не был. Наоборот‑ это был свирепый бандюган о жестокости и хитрости которого, по всей необъятной Сибири – слагали легенды. Но человек с которым он сегодня ночью из Шереметьево, вылетел в Европу – был несравненно круче. На порядок, несмотря на относительную молодость. Ухват, как авторитет "сверхновой криминальной волны"‑ совмещал в себе, словно языческий бог Янус‑ две натуры. До отсидки‑ он был примерный семьянин и блестящий офицер. После отсидки‑ лидер шайки только что освободившихся босяков, огнём и мечём расчищающей себе место под сибирским солнцем. За последние три года на него покушались уже больше десятка раз‑ всегда безуспешно. Мало кто догадывался, что вся эта сверхновая криминальная волна, порождена совместным творчеством администрации главы государства, МВД и рядом смежных ведомств.
Глава Руси, не любил пускать дела на самотёк, даже в такой специфической сфере современного общества, как криминал. Доставшиеся ему в наследство от тандема Молчунова‑ Боброва криминальное сообщество‑ никуда не годилось. Там заправляли ненавистные Стрельцу – "пиковые" и этнические группировки, с которыми как известно – каши не сваришь, но геморрой наживешь. Да и вести они себя‑ не умеют, всё норовят побеспредельничать… Национальные особенности, епть… Поэтому укрепившись в кремле и рассадив своих соратников в мягкие кресла министров и руководителей спецслужб‑ Стрельченко поставил перед новоназначенными силовиками задачу навести порядок. Ставку решили делать на своих, на славян.
Первой такой "криминальной ласточкой"‑ стал некто Карл. Его настоящего имени – мало кто знал, но это было и не важно. До отсидки Карл‑ был активным участником питерском подпольного нацистского движения "Новый фронт‑88". "Фронт"‑ был разгромлен Центром "Э",питерского ГУВД, ещё при Молчунове и Карл получил шестнадцать лет. После революционной амнистии – Карл неожиданно появился в Твери. С трёмя десятками бойцов из Коми и целым вагоном оружия и взрывчатки. Тверская область была поделена между армянскими, чеченскими и цыганскими преступными группировками. Армяне держали торговлю и ремонтные работы, цыгане – промышляли наркотой, чечены‑ "паслись" у стратегической трассы Москва‑Петербург, подмяв под себя весь придорожный бизнес. Кемпинги, мотели, заправки, кафе и рестораны.
Харон‑ тогда был в "заграничной командировке" в США, но новости о дебюте "сверхновой криминальной волны"‑ докатились и через океан.
Начал Карл с ребятами лихо, рванул как жеребец, "с места в карьер". По всей области, заполыхали цыганские особняки, кавказские заправки и закусочные. Создав "базу" на территории одной из заброшенных воинских частей‑ Карл наносил по противникам сокрушительные удары. Попутно выясняя, с кем из местной властной элиты были завязаны пришельцы. Информация о связях‑ уходила наверх, в Москву. Итогом этого стала большая комиссия из федерального МВД и Генеральной Прокуратуры – приехавшая разбирать "внезапно обострившуюся" криминальную ситуацию в области. Вся верхушка тверского УВД и областной прокуратуры, вместе с двумя заместителями губернатора‑ вылетели в отставку. Потеряв покровительство властей‑ пылкие пришельцы впали в прострацию и быстренько очистили территорию области. Не без потерь.
Правда Карл, схватив фортуну за пухлое вымя, переборщил. Молодой, да ранний – с кем не бывает? Подмяв под себя криминал "экспериментального региона" – и направив грязные деньги на чистые инвестиции в дорожное и муниципальное строительство, Карл решил поиграть в Бонапарта и направить экспансию в соседние области. На это, разрешения "кураторов" не было, да и в соседних областях тоже сидели парни с железными яйцами. Сунувшись в Новгородскую область – Карл незамедлительно получил "оборотку". И понеслось…
Кто замочил Карла и четырёх его "бригадиров" в гостинице тихого Верхнего Волочка, где они отдыхали от трудов праведных‑ до сих пор не известно. Несмотря на скомканное окончание, "тверской эксперимент" – был признан весьма удачным. Подобные Карлу личности, вместе с "боевыми группами", словно грибы после летнего дождя стали появляться во всех значимых регионах Руси. Впрочем, здесь ничего нового. Достаточно вспомнить, знаменитые "сучьи войны"[91]. Власть неоднократно пыталась поставить под контроль криминал и направить поток криминальных денег в нужное кремлю русло.
Не обходилось, понятно, без проблем. Вот в Москве, например, "волну" возглавил некто – Перец. Шороху‑ он навел громкого, за полтора года перемочив‑ перекалечив большинство пиковых "королей Москвы". Однако быстро оборзел – подсел на дурь, стал конфликтовать с властями. Вершиной его сольного творчества‑ стала перестрелка на Кутузовском проспекте с патрулём транспортной полиции. Перца‑ немедленно вызвали на разбор "кураторы". В скромный, но очаровательный ресторан на окраине Москвы. Вмазав для храбрости "снежка" – Перец на двух бронированных Hummer H2 в окружении десятка "быков"[92] примчался на стрелку и устроил "кураторам"‑форменную истерику. Вопил, что если от него, не отстанут с нравоучениями и придирками – он всех сдаст. Сольёт информацию в прессу и что у него есть на всех – "десять чемоданов компромата". Кураторы вздохнув, вежливо с ним попрощались и пожелали всяческих успехов. Перец вышел из ресторана – весьма гордый собой, уверенный в неприкосновенности. Сел в бронированный внедорожник и отвалил. После этого – никто его больше не видел. Перец – просто растворился, исчез словно джинн, в промозглом и пропахшем бензином, московском рассвете. Растворился, вместе с "быками" в костюмах от Donatto,огромными хаммерами и чемоданами компромата. Перец пропал‑ но ходили упорные слухи, что его заживо замуровали в фундамент строящегося дома в Бутово.
После истории с Перцем – срывов у сверхсекретной госпрограммы "Крысиный волк"[93] уже не было, селекция криминальных выдвиженцев, проходила успешно. Вот и Ухват‑ продукт такой тщательной селекции.
На перроне крошечного, ухоженного вокзала – путешественники, не оглядываясь по сторонам, что говорило об их уверенности, направились к стоянке такси.
– Сан – Флоре. Сказал Ухват, протягивая водителю белой "Альфа‑ Ромео" свернутую купюру в десять евро.
– Сеньоры иностранцы? Тут же осведомился таксист, растягивая губы в дружелюбной улыбке. Меня Алессандро, зовут.
– Сан Флоре, маленькая деревня, там нет ничего интересного, сеньоры! Хотите я покажу вам достопримечательности Калабрии?!..Начал стандартную, для всех таксистов в мире – речь, Алессандро
– Слушай, друг! Прервал его излияния Ухват, выговаривая слова с жутким акцентом. Мы парни – столичные из Рима. В гости к сеньору Кавальери.
Бедняга Алессандро, тут же прикусил язык и улыбка мигом слетела с губ. Харон наблюдал, как побелели пальцы водителя, вцепившиеся в руль.
Ндрина[94] Кавальери более трёхсот лет рулила теневой жизнью в окрестностях Катандзаро и заслужила от местных жителей почёт и уважение. Основанное‑ на молчании и страхе. В отличии от Ухвата‑ Харон сразу заметил за ними хвост. "Форд Мондео" цвета мокрого асфальта, сорвался с маленькой привокзальной площади через минуту после их отъезда и теперь упрямо шёл сзади.
Страхуются макаронники. правильно делают, подумал Харон. Доверяй, но проверяй.
Помимо Эрико Кавальери на небольшой, старомодной вилле в Сан‑ Флоре, русских ждали, ещё двое представителей влиятельных косок Калабрии – Аддо Висконси и Дамиано Рателли.
С русскими‑ "ндрангета"[95] работала относительно недавно, но результаты – были поразительными. С помощью гостей с Востока, удалось решить две важнейших проблемы, терзавших калабрийцев, последние десятилетие. Проблему с токсичными и радиоактивными отходами и проблему с албанцами. Русские – предложили очень интересную схему вывоза отходов из Италии в Среднюю Азию. Отходы закапывали в пустынях Туркестана. Всем было хорошо – европейцам относительно дёшево избавляющимся от опасного дерьма, русским – делающим на транзите огромные деньги и наконец, азиатским царькам имеющим с этого неплохие проценты. Что до будущих поколений своих поданных‑ так постсоветским царькам на это было всегда плевать. Схема была настолько смелой, что Кавальери и партнёры поначалу перепугались – уж слишком открывались фантастические перспективы. В ЕС – каждая тонна отходов – это немыслимая головная боль и колоссальные расходы. А здесь‑ с глаз долой из сердца‑ вон. Привезли, погрузили отраву в бочках, на борт какого ни будь старого рудовоза, под флагом Белиза или Либерии и – всё. Остаётся помахать ручкой. С албанцами‑ у русских разборки начались из‑за девчонок. Да‑да из‑за трёх студенток, поехавших изучать архитектуру времён Возрождения‑ банально похитили. Причём албанцы, промышлявшие этим бизнесом на севере Италии[96].
Непонятно как, но русские об этом очень быстро пронюхали и прислали на "разбор" целую команду головорезов. Прибывшие на частном самолёте специалисты по мокрым делам, залили все окрестности Вероны и Падуи – албанской кровью. Девушек нашли – приблизительно за сутки, а полиция только развела руками. У "ндрангеты",шла с албанцами – затяжная кровавая война за контроль над Ломбардией и Пьемонтом и неожиданный удар по балканским отморозкам пришёлся как нельзя кстати. После этого, калабрийцы – стали прощупывать почву, на предмет планов дальнейшего сотрудничества с русскими.
Сама тема сотрудничества – была отнюдь не нова. "Коза Ностра" и "Каморра" – давно и плодотворно сотрудничали с советскими спецслужбами. Отмывка денег, редкоземельные металлы, оборонные технологии. "Ндрангета"‑ в отличии от своих более известных коллег, советских сторонилась, предпочитая общаться с диктаторами из Южной Америки. Но, наступили новые времена. Звезда сицилийцев и неополетанцев стала стремительно клонится к закату – после ряда громких коррупционных скандалов и полицейских облав. "Ндрангета" же, оставаясь, как всегда в тени – стала стремительно наращивать обороты, быстро выйдя за пределы Италии и к середине нулевых, став крупнейшей и опаснейшей группировкой в Европе. Пока не столкнулась с албанцами.
Первая неофициальная встреча с русскими – состоялась в Милане, еще при Молчунове, куда прибыл в окружении свиты и охраны некий отставной генерал спецслужб. Лощёный и пафосный. Калабрийцы‑ с подобной, "громкой",публикой предпочитали не работать и встреча оказалась бессмысленной. После того как всесильный Молчунов сбежал с московского престола и растворился в джунглях Венесуэлы, "ндрангета",опять встретилась с русскими. Уже с другими русскими. Незаметными, но очень опасными. Вообще, у Висконси сложилось впечатление, что они говорят с террористами. Глаз у Аддо – был намётанный, вскоре хлынувшие с востока "расстрельные команды", принялись перекраивать под себя, европейский рынок сбыта героина и синтетиков…Вот тогда то и появился Ухват. Его свели с "ндрангетой", очень высокопоставленные люди. Настолько высокопоставленные, что сам сеньор Кавальери, чувствовал себя, по сравнению с ними букашкой. Правда, никогда этого не показывал окружающим.
Как не крути – Ухват уже три года работал с калабрийцами на взаимовыгодной основе, без всяких проблем. на ниве вывоза отходов. Поэтому Эрико – очень удивился его вчерашнему звонку.
– Надо встретится, Эрико. С тобой и некоторыми коллегами… Прохрипел Ухват в трубку…
– В чём дело? Какие то проблемы в фирме.
– Нет. Но разговор важный…Вот ещё. прибуду не один. Со мной будет представитель эээ…ведущих акционеров концессии..
Подавленный тон …которым, ранее всегда самоуверенный русский говорил, навели Кавальери на мысль о какой то чрезвычайной ситуации…Кто такие эти ведущие акционеры??? Чего им надо?
Двое русских неторопливо прошли по усаженной, апельсиновыми деревьями и выложенной камнем дорожке, кивнули облачённым в белые рубашки, молчаливым "гориллам", стоявшим у ступенек виллы. Эрико, раскрыв объятья и тараторя слова приветствия вышел навстречу своему деловому партнёру‑ Ухвату. Незваного гостя – он решил игнорировать. Хотел посмотреть на реакцию. Сеньор Кавальери‑ слыл неплохим психологом, что обеспечило его восхождение к вершинам криминального могущества. Реакция незнакомца – удивила Эрико. Точнее – реакции, не было никакой. За исключением – взгляда. Серые глаза незнакомого русского, здорово напоминали шляпки стальных гвоздей. Или глаза, какой ни будь, пресмыкающейся твари. Типа змеи или варана. Такие же недвижимые и холодные. Незнакомец, стоящий чуть дальше Ухвата, своим взглядом буквально полоснул Эрико. Словно бритвой. Весь внешний вид русского‑ как бы говорил – не надо строить из себя большого босса, макаронник…
"А представитель "акционеров"‑ опасен. Гораздо опаснее Ухвата, хоть и по возрасту‑ сопляк" подумал Кавальери и улыбнувшись‑ пожал незнакомцу руку.
– Эрико. Просто Эрико. для друзей. Сеньор Кавальери просто излучал благожелательность и свойственное калабрийцам‑ гостеприимство.
– Харон. Просто Харон. Ответил русский и протянул для рукопожатия – крепкую ладонь. Эрико, тут же отметил характерные мозоли, на пальцах Харона. Такие мозоли бывают у людей – годами не выпускающих пистолет. У полицейских, сотрудников спецслужб, военных и убийц.
"Они что к нам‑ убийцу прислали?" Озадаченно думал Эрико, при этом широко улыбаясь и провожая гостей на обширную террасу. К соратникам, для делового разговора.
На столе, накрытом белоснежной скатертью, теснились блюда с фруктами, бутылки местного вина и минеральная вода. Но Ухват и Харон, не обратили на это – не малейшего внимания, сразу перейдя к делу. Покосившись на Харона – Ухват начал разговор, по мере которого у итальянцев, всё более и более вытягивались лица. Первым, не выдержал самый молодой из трио калабрийцев‑ Рателли.
– Что вы нам предлагаете, сеньоры?!. Да, мы выражаем вам сочувствие и понимание из‑за гнусного теракта в Фюрстенвальде и гибели невинных детей. Но мобилизовать, все силы на поиски террористов – это уже слишком. Мы не разведка, и не охранная структура. Мы бизнесом занимаемся в конце концов.
– Вы занимаетесь совместным бизнесом, с нами…сеньор Рателли… Неожиданно громко проговорил доселе молчавший Харон, делая нажим на фразу "с нами".. Все дружно повернули голову в его сторону, а Ухват, неожиданно отвел глаза и уставился в пол.
– Поэтому, ведущие акционеры с нашей стороны считают, что раз вы отказываетесь нам помочь в поисках террористов, то стоит пересмотреть наши взаимные обязательства.
Это было сказано так спокойно, так лениво‑ буднично, будто речь шла не о суммах с девятью нулями, а о горсти медяков завалявшихся в кармане. На террасе повисла мёртвая тишина.
Сеньор Кавальери – уже всё понял. Бедняга Ухват – всего лишь ширма, пустышка. Говорящая голова, максимум‑исполнитель грязной работёнки. Значит слухи о могучих боссах, сидящих за кремлёвскими стенами – оказываются правдой. И вот этот Харон, с глазами рептилии – это их голос. Эрико на секунду спрятал глаза за веками делая вид, что отпивает вино из бокала.
– Сеньор Харон. Мы разделяем вашу боль и негодование и готовы вам помочь. Всеми возможными средствами. Проговорил Кавальери, поставив недопитый бокал на скатерть, выдержав затем возмущенные взгляды земляков – продолжил.
– Но сеньор Рателли – тоже прав. В ходе так сказать, поисков террористов по своим, во много м, неофициальным каналам‑ может пострадать наш бизнес. Сильно пострадать…
Русский, впервые за вечер изобразил что‑то похожее на улыбку. Получилось у него – хреново. Вы хоть раз видели, как ухмыляется варан? Вот то же получилось у русского.
– Сеньор Кавальери, я могу на это ответить только одно. Если ситуация с обнаружением исполнителей и организаторов бойни в Фюрстенвальде – не улучшится в ближайшие несколько дней, то я сомневаюсь о перспективах совместного ведения бизнеса между нашими ммм…компаниями.
– Что вы имеете ввиду? Не выдержал Висконси…Найдёте себе других партнёров?
– Я не об этом, сеньоры. Это право мелочь…Речь идёт о начале третьей мировой. В Кремле‑ настроены очень серьёзно. Неужели вы думаете, что сосредоточение наших войск, сотен самолётов и тысяч танков у границ Европы‑ это дешёвый шантаж?
Висконти сглотнул слюну и посмотрел на Кавальери …В его глазах – была натуральная паника. Подобного – Эрике не видел никогда…И вряд ли увидит ещё…Аддо Висконти по прозвищу Минотавр, ничего не боялся …До этого разговора.
После этого беседа плавно перешла с делового тона на погоду и красоты юга Италии. Русские – это было явно видно, здорово устали. Долгая была дорога и нервный разговор.
Отправив русских отдыхать в ближайшую гостиницу, под усиленной охраной, калабрийцы начали неспешную беседу. Суть сводилась к тому – стоит помогать или не стоит. Если русские не врут про возможную войну – то надо помочь. Война – может на хрен порушить, все давно налаженные схемы ведения теневого бизнеса. Кому, спрашивается – это надо.
Разошлись уже за полночь, приказав своим caporegime[97], собрать всю возможную информацию о событиях в Германии. И сопутствующую информацию об поставках оружия, боеприпасов – маргинальным европейским группировкам. У "ндрангеты"‑много врагов, но ещё больше друзей и союзников. Оставалось дождаться – интересных новостей.
Через три часа, крепко спящего Кавальери, растолкал начальник его охраны, Францеско Пандини – Сеньор Кавальери…Сеньор Кавальери…По телевизору передают…
– Да что передают! Заорал Энрике сбрасывая одеяло. Вот тупой увалень, даже сказать толком ничего не может!
– Война…Русские вторглись в Польшу. Сначала стреляли, затем атаковали…вот!
– Поднимай русских…и отправь людей за Аддо и Дамиано…Да не стой истуканом, Франческо..!
Русские, как выяснилось, уже не спали. Ухват‑ явно нервничал и ходил по маленькому номеру люкс, как заведённый, дымя сигаретой. Харон, сидел в кресле, положив на колене ноутбук.
– Вот видите, сеньоры – как далеко всё зашло. Сказал он, едва переступив, порог виллы Кавальери.
– Надеюсь вы, как наши бизнес‑ партнёры и не побоюсь сказать‑ друзья, окажете нам содействие в поисках?
Калабрийцы синхронно кивнули, поможем мол, как не помочь. Русские попросили срочно доставить их в ближайший аэропорт.
– Сейчас, сеньоры, нам не надо путать следы. Поэтому не откажемся от частного самолёта. Сказал Харон. Висконти кивнул
– Самолёт будет. Куда лететь?
– Рим. Мы остановимся в отеле "Пантеон"…
"Ни хрена себе…Отель напротив здания парламента"
Едва русские вышли, Рателли исказив лицо прошипел.
– А если они – террористы? Этот второй, Харон‑ явно не в себе. Может их в Риме, ждёт целая банда психов с АК и пластидом?! Дамиано – соображал быстро и тоже знал, где находится фешенебельный "Пантеон".Поддержка‑ террористов, это очень серьёзно. Нас, под это дело могут и самих – списать.
– Нас скорее спишут, если мы отошьем русских. Они станут работать с "Священной короной" или того хуже‑ с турками. Если русские куда и ударят‑ так это по Брюсселю. Зачем им наши, болтливые придурки??? А теперь прикинь, Дамиано‑ что мы можем потерять если откажемся? Десять, одиннадцать миллиардов долларов…Твоя ндрина‑ готова их возместить? Веско, взвешивая слова, ответил Аддо Висконси.
Рателли вспыхнул, но не нашёл, что ответить. Просто отвернулся от Висконси, закрепив, тем самым его победу в споре.
Эрико молчал. Он думал, взвешивал, крутил мысли в голове. Наконец, окончательно приняв решение – сказал.
– Надо бросить все силы на помощь русским. Война‑ разрушает бизнес. Людям не до развлечений, полиция начинает мешать работать, законы ужесточаются. Нам – это, не надо. Поможем найти тех поганых ублюдков, устроивших бойню на автобане и спровоцировавших войну‑ этот кошмар, быстро закончится. Может даже удастся расширить бизнес.
Вся невидимая империя "ндрангеты" раскинувшая щупальца по Старому Свету от Эдинбурга и Мадрида до Варшавы и Стокгольма, пришла в движение. Шоферы – дальнобойщики, карточные шулера, сутенеры, вышибалы и сборщики дани, розничные дилеры кокаина, стали высматривать, расспрашивать, дёргать за ниточки.
Первые результаты поисков, пришли через 60 часов. Эрико‑ лично позвонил Харону
– Кое что есть, Харон. Как отправить почту?
– Никак сеньор Кавальери. Пришлите человека с информацией, на любом носителе, но лучше просто с информацией в голове. Пусть просто расскажет.
Харон, встретился с прилетевшим с юга у Палаццо Венеция. Молодой человек, "деловой" наружности, в костюме, роскошных туфлях и кожаным чемоданчиком стоял на тротуаре на углу Пьяццо Венеция и делал вид, что изучает клумбу разбитую в центре площади. Харон подобрался сзади, и тихонько поздоровался. Итальянец вздрогнул от неожиданности.
– Как вам это удалось, сеньор?
– Учили, хорошо, любезный. Так что у вас, для меня? Пойдёмте, прогуляемся и поговорим.
– Сеньор Харон. Есть две новости. Первая – после нападения на автобус в Фюрстенвальде, террористы вступили в перестрелку с полицией. Одного убили, а вот второй, был ранен. После этого – террористы растворились. Ясно, что залегли на дно. Наши люди, навели кое какие справки, где раненному террористу – может оказываться помощь. Рядом – мусульманский анклав, Кройцберг, там полно нелегальных врачей. Перебрать их всех‑ не представляется возможным. Но удалось выяснить, что возле одного дома, где живёт такой подпольно практикующий врач – некто Карим Месди, терлись глава шиитской общины Берлина – мулла Абу‑Барак и известнейший адвокат Бруно Вагнер. Последний‑ специализируется на защите прав мусульман.
– Очень хорошо. И что дальше?
– Так вот, этот проныра, Вагнер – договорился с полицией о том, что бы беспрепятственно выпустить из зоны полицейского оцепления, карету скорой помощи, с роженицей‑мусульманкой. Так вот‑ никакой роженицы, там не было. Туда погрузили чьё то тело и вывезли из Кройцберга..
– Значит, адвокат Вагнер и мулла Абу‑Барак?
– Да, именно так.
– Спасибо, сеньор. А что за вторая новость?
– В Европу прибыли американцы. С целью‑ похожей на вашу. Уже навестили албанцев в Антверпене.
– Это я знаю, сеньор, уже знаю…
Пожав итальянцу руку, Харон свернул за угол и сел в ожидающие его такси. Калабриец, пожал плечами и повернул в противоположную сторону. Информация попала к заказчику.
Белобжег. Польша. 3 августа
Полковник Громов, наклонив голову, что бы не задеть низкий полог, прошёл в палатку, где находился штаб, двадцатой танковой бригады. Сейчас, помимо командира бригады, начальника штаба, офицеров и сержантов, сидящим перед мониторами ЕСУ ТЗ "Корунд"[98] – в палатке находился командир объединённого славянского корпуса, украинский генерал‑ майор Елизаров и ещё генерал‑лейтенант со очень знакомым лицом. Генерал Бородулин, собственной персоной. Уже генерал‑лейтенант… Громов козырнул, обращаясь к старшему по званию.
– Господин генерал‑лейтенант! Разрешите обратится к командиру бригады, генералу Разумовскому..
– Успеешь доложить, Громов. Бородулин встал и протянул полковнику свою руку. Откашлявшись, Бородулин глотнул воды, из бутылочки стоящей на столе и подошёл к большому тактическому экрану.
– Итак, господа офицеры. Обстановка на фронте, несмотря на успешные наступательные действия первых дней – остаётся сложной. Объединённый корпус, только сегодня – занял Радом. Да, на это были объективные причины, прежде всего политического характера. Очередной кульбит гражданина Лукошко, снявшего с фронта белорусские части. Но эти разборки оставим политикам и дипломатам. Ставка и командующий фронтом, генерал – полковник Волобуев, чрезвычайно недовольны организацией боевых действий в районе Радом‑ Демблин. Вместо прорыва на запад и отсечения Варшавы с южного фланга – вы три дня топтались на одном месте. Да ещё и понесли тяжёлые потери.
– Господин генерал‑лейтенант. но американцы!!! Попытался вставить слово в свою защиту – Разумовский.
– Понимаю ваше негодование, Василий Павлович. Однако положа руку на сердце – 172 пехотная бригада армии США, не тот противник с которым надо столько возится. Да ещё и упустить его из котла…
Здесь Бородулин попал в точку. Громов даже поёжился. Сегодня ночью, остатки американской пехотной бригады, ударив встык между русскими и украинцами прорвались из Радома. Причём умудрились, под огнём переправится через речку Пилица, несмотря на её быстрое течение и заболоченные берега. Прорыв возглавил сам генерал Меллоун, по данным разведки в ходе боя тяжело, даже смертельно раненный. Никто от американцев – такого не ожидал, ждали, что "пиндосы" поднимут лапки. Пробыв пару дней без горячего кофе. А они‑ прорвались. Ночью – налегке, бросив тяжёлую технику.
– Принято решение, господа офицеры. На самом верху. Палец Бородулина, многозначительно поднялся в направлении невидимых из штабной палатки политических высот.
– Генерал Разумовский, отстраняется от командования двадцатой бригады и переводится в резерв командующего фронтом. Это первое. Второе – полковник Громов, Игорь Максимович‑ назначается исполняющим обязанности командира двадцатой танковой бригады. И, наконец, третье‑ Объединённый армейский корпус "Славкор" расформирован с сегодняшнего дня. Украинские коллеги войдут в состав восьмого корпуса Вооружённых сил Украины, русские части включая и двадцатую танковую бригаду – переходят под управление штаба тринадцатого армейского корпуса. Командиром которого, я и являюсь, со вчерашнего дня.
Понятно, новый командующий, инспектирует вверенное ему "хозяйство",прямо на передовой. Уж кем‑кем а трусом, генерал Бородулин, не был никогда. Поэтому, стремительно восходил, если не сказать взлетал, по карьерной лестнице.
Громову был слегка ошарашен новостью, тем более ему было, по человечески жаль Разумовского. Отличный командир кстати, просто не повезло‑ Москва всегда бьёт с мыска. И полетела генерал с должности комбрига, со свистом.
– Не переживай, Громов. Неожиданно послышался голос опального Разумовского. Мне просто не повезло, твоей вины – здесь нет. Разумовский, крепко пожал ему руку, затем начальнику штаба бригады и присутствующим офицерам. Затем резко повернувшись‑ вышел из палатки вместе с адъютантом.
Следом к выходу направился Бородулин, поманив Громова пальцем.
– На минуту, Громов. Они вышли на пропахший гарью воздух и направились к угловатому, трофейному, БТР GTK Boxer,переделанный в КШМ и утыканный антеннами.
– Откуда такое богатство? Господин генерал‑лейтенант. Усмехнулся Громов.
– От вас, полковник. Это же твой батальон тогда, на шоссе тыловую колонну десятой панцер‑ дивизии раздраконил. Оттуда и трофеи. А в КШМ – его уже в Кубинке переделали. Удобная машина, черт побери. Советую, Громов – при возможности, обзавестись такой же. Или хотя бы‑ "Волком".
Внутри КШМ, было весьма просторно. Можно было расправить плечи и вытянуть ноги. Выпроводив двух радистов на воздух, Бородулин указал на откидное сиденье.
– Скажу как на духу, Громов. Тринадцатый корпус‑ сшивают на живую нитку. Восемьдесят четвертая механизированная и седьмая гвардейская танковая – переброшены с Север‑ Запада. Они свежие, но не хватает боевого опыта. Двадцатая бригада, уже вовсю воюет.
– Так точно. Но потери, потери. большие в некоторых батальонах до трети состава.
– Успокойтесь, Громов. Пополнение к вам, уже идёт. И маршевые и техника – россыпью. И ещё парочка штрафбатов.
Громову показалось, что он ослышался. Какие штрафбаты? Бородулин ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.
– Штрафбаты, полковник, штрафбаты. Ты всё правильно услышал. В состав корпуса, вошло два отдельных штрафных батальона‑ танковый и инженерно‑сапёрный. Танковый‑ войдёт в двадцатую бригаду.
– Что за штрафбаты …господин генерал..?
– Боевые части из уголовников, естественно. Убийцы, насильники, наркодилеры, бандиты всех национальностей. ваххабиты там, прочая мразь. Техники старой, у нас в закромах Родины – завались. Вот кто‑ то в Генштабе и смекнул. Не хрена их на каторге держать. Все ресурсы, даже такие сомнительные, надо использовать на все сто процентов.
– Теперь скажи мне, как тебе обстановка. С точки зрения командира танковой бригады. Мне экивоков и высокопарных слов – не надо, говори как есть.
– Понял, господин генерал. Поляки – храбры, но слабы. Дерутся отчаянно, техническое состояние техники – никуда не годится. За исключением некоторых образцов‑ польское вооружение, мрак кромешный. Будь поляки – одни, мы бы войну через неделю закончили.
– Американцы и европейцы?
– Из европейцев дрались с французами. Ребята пылкие, но не стойкие. Техника на уровне – но офицерский корпус….Громов покачал головой.
– Дерьмо у французов командиры, господин генерал. Инициативы – ноль, все тактические маневры – примитивны до одури. Воюют‑ словно одолжение союзникам по НАТО делают. В атаках не упорствуют, в обороне тоже. Не сравнить с немцами и голландцами. Что до американцев, то можно сказать одно. Чрезвычайно опасный противник. Взаимодействие армии и авиации – на высочайшем уровне. Личный состав обучен блестяще, офицеры – весьма самостоятельны и инициативны. Нас пока спасало то – что их, американцев, слишком мало. Прибудет третий корпус из США‑ можем увязнуть. Пока, нам удаётся нейтрализовать их авиацию, что будет завтра – не знаю.
– Понял тебя, Громов. Бородулин на секунду задумался, покусывая нижнюю губу. Затем налил себе кофе из большого термоса и кивнул головой..
– Будешь? Хороший кофе, натуральный, не бурда какая ни будь. Громов отказался и Бородулин сделав солидный глоток, поставил кружку на столик.
– Вот что я тебе скажу, Громов. Ты многого не знаешь. В курсе, что у американцев – дома грандиозные проблемы? Так что, третий армейский корпус – сюда прибудет в разобранном состоянии. Далее‑ свора в лагере НАТО – набирает обороты. Поведение французов – результат внутренних интриг, как у нас с Лукошко. На верху – приказали, давления не снижать. Атаковать постоянно, удерживать в руках стратегическую инициативу. Ставка‑ готовит нечто грандиозное, что бы смешать все карты противников. Но мы здесь, на западном направлении – силу ударов и темп движения, снижать не должны. Между первой польской механизированной и французской бригадой, которой бездарь Ольви командует‑ немалый зазор образовался. Французы – уже не вояки, так что бей всеми силами по ним. Прорвись в этот зазор, Громов. По коридору, за тобой седьмая гвардейская танковая пойдёт. Две бригады – это сила, полковник, сам знаешь. Весь корпус, будет на вас работать, не забывай о ожидаемом сюрпризе для НАТО от Генштаба. Будет им летом – Санта Клаус.
Уже прощаясь и собираясь уезжать, Бородулин сказал новоиспеченному комбригу.
– Ты знаешь, Громов, в этих местах‑ я службу начинал, лейтенантом, в конце восьмидесятых. И заметь, именно в двадцатой танковой…Когда нас отсюда вышвырнули, как собак, в даурские степи, в палатках жить‑ подумал, что всё – конец. Конец армии, службе, Родине‑ в конце концов. Потом, две чеченские компании за плечами. Короче Громов, надоел мне весь этот бардак – из армии я уволился в 2003 году. Где только не работал – и крупье, и таксистом, и охранником в автосалоне. Потом революция, то сё, вдруг гляжу – в интернете объявление. Министерство обороны, офицеров бывших на переаттестацию приглашает. Подумал – может ещё Родине послужу? Дальше – ты сам всё знаешь. За семь лет я из подполковников – в генерал‑лейтенанты прыгнул. К чему я это рассказываю, Громов. Да к тому, что рано они нас хоронить поспешили. Все эти немцы, французы, американцы‑ после 91 года, расслабились не по детски. Думали, сдохли мы уже, или вот‑ вот, помрём. А вот им…Бородулин сделал характерный жест, хлопнув себя по локтевому сгибу.
– Запомни, полковник. Они нас боятся. По хрену, что вооружены они хорошо и что их больше. Они дерутся – оборачиваясь. На конгресс, парламент, избирателей. А мы‑ смотрим только вперёд. Так – что дерзай, Громов – удачи тебе на новой должности.
Танковая бригада, впитывая в себя, словно губка – новых людей и боевую технику, прибывшую маршем через Волынь готовилась совершить очередной, какой уже по счёту – рывок на Запад. В голове у Громова постоянно прокручивался, словно на магнитофоне, последний разговор с Бородулиным. Генерал – без всякого сомнения, был прав в одном. Разучились натовцы масштабно воевать. Вот в 1991 году, перед началом знаменитой "Бури в пустыне"‑ американский командующий, генерал Норман Шварцкопф, во всеуслышание объявил, про заготовку медицинской службой армии США‑ 10000 стандартных пластиковых мешков для погибших солдат. То есть, планируя разгром Саддама в Кувейте – американцы планировали только безвозвратные потери, приблизительно в десять тысяч человек. О чём – честно заявили обществу, и общество их поддержало. Десять – так десять….На то и война.
А сейчас‑ просочись такая информация, про массовые заготовки пластиковых мешков – так журналисты, либералы и "общественные организации",сожрали заживо, не только командующего операцией, заодно с ним сожрали и министра обороны и начальника ОКНШ. Ох‑ах. какие потери?! Такого не бывает. Всё должно быть – чинно, благородно. Как в Югославии‑ немножко по – бомбили издалека, здравствуй – победа. В современном западном обществе‑ очень низкий "болевой порог". Когда, американцы оставшись единственной сверхдержавой на планете – по щелчку пальцев, легко крушили – иракские и югославские армии, они забыли, что за их действиями внимательно смотрят, изучают слабые и сильные стороны их военной машины. Перенимают их опыт, накапливают, обобщают, делают выводы.
Теперь, по сути НАТО – сражалось со своим отражением в зеркале. Та же ставка на высокие военные технологии, на профессионализм и опыт солдат. Разница в том – русские и украинские войска, никто не дёргал бесконечными – "расследованиями сената", "парламентскими комиссиями", "общественным контролем". Над Вооружёнными Силами Руси – контроль был, причём жесточайший – но только в мирное время. С первыми выстрелами – русская армия отделялась от политики и СМИ, настоящим железным занавесом. Дело армии‑ воевать а победителей – не судят.
Верховное командование альянса – без сомнения, знало о слабости своих позиций южнее Варшавы. Но помочь – ничем не могло. Не было под рукой резервов. Из‑за начала войны – все прекрасные, европейские автобаны, превратились в сплошные пробки из‑за миллионов бегущих на Запад, мирных граждан. Транспортный коллапс, разразившийся на дорогах‑ здорово мешал переброске свежих сил на ТВД. Вот и сейчас, девятая танковая бригада бундесвера, генерала Конрада Роннебурга, катастрофически опаздывала подпереть с тыла, разваливающийся южный фланг альянса.
Выставив против поляков, угрожавших с тыла, усиленный гренадёрский батальон с ротой саперов, Громов сосредоточенным ударом трёх танковых батальонов, сбил лягушатников с занимаемых позиций. Непонятно как, но французы, такой нокаутирующий удар – прозевали. Не подумал, бедняга Ольви, что русские, полностью проигнорировав поляков – основной массой, навалятся на них. Встречные танковые бои, вообще, никогда не были сильной стороной западных союзников. Бредовый постулат, "Танки с танками не воюют",который натовцы исповедовали‑ родился в головах гитлеровских танковых стратегов исключительно из‑за нехватки бронетехники в рядах вермахта. Поэтому Гудериану и Роммелю‑ приходилось постоянно выкручиваться, использовать для отражения танковых атак то гаубицы, то знаменитые зенитки 8x8, что бы хоть как то некомплект бронетехники – компенсировать. Хотя израильский ЦАХАЛ, к примеру, древний постулат гитлеровцев‑ разрушал неоднократно, мантра о невозможности, встречных танковых боёв‑ прочно сидела в головах генералов альянса. По планам НАТО – русские, должны были лезть на позиции НАТО, словно толпа тараканов в мороз, на теплоцентраль. А доблестные бойцы альянса – их отстреливать на расстоянии, с места, как в тире. Русские же, забыв о всесокрушающих "красных лавинах",предпочитали атаковать небольшими тактическими группами, с разных направлений, при поддержке постоянно вьющихся в небе БПЛА, наводящий на позиции альянса, убийственно – точные удары реактивной и ствольной артиллерии. В итоге союзникам приходилось, забыв о "гибкой обороне", сбивать натиск русских‑ встречным ударом. Чего русские‑ всегда добивались. Имея более мощную бронезащиту, лучшую манёвренность и дальнобойные управляемые комплексы "Рефлекс"‑ Т‑80УМ "Барс",были рассчитаны именно на такой вид боевых действий[99].
К ночи – вторая французская бронетанковая бригада из сплоченного боевого подразделения, превратилась в толпу облачённых в камуфляж беженцев, спасающихся в западном направлении. Следом за "Барсами" Громова, в образовавшийся прорыв – хлынули батальоны седьмой гвардейской танковой бригады, закрепляя тактический успех. В штаб – квартире союзников, этот прорыв был отмечен во всех сводках – как ситуация чрезвычайная, требующая немедленной локализации. Для предотвращения катастрофы, генерал Беркли – немедленно бросил в бой козырь альянса. Всю наличную авиацию. Завыли ревуны на многочисленных авиабазах НАТО и взмыленные пилоты альянса – бросились к своим крылатым машинам.
Операторы огромного "Боинга" АВАКС Е‑3 "Сентри", ВВС Великобритании, кружащего в окружении эскорта истребителей F‑35, над Вроцлавом, обнаружили многочисленные скоростные воздушные цели идущие с востока – ровно в 20.34 по среднеевропейскому времени. Цели появлялись на экранах радаров, словно мотыльки у горящего в ночи‑ фонаря. С каждой секундой – целей становилось всё больше и больше.
– Сэр, многочисленные цели. Это русские, сэр. Нервно докладывал командир АВКАС – в оперативный центр ВВС союзников. Фиксируем сотни целей. Массированная атака. Повторяю‑ внимание! Массированная атака.
Чертя вечернее небо сотнями инверсионных следов, на авиабазы и штабы альянса, мчались сотни крылатых и оперативно – тактических ракет. Операция "Сирена‑1", по подавлению ВВС союзников и нарушению управления с помощью ракетно‑бомбовых ударов и точечных атак спецназа – началась. Нужно было дождаться момента, когда генерал Беркли, соберёт на военных аэродромах всю наличную авиацию, для заправки и перевооружением перед воздушным контрударом по прорвавшимся русским танкам.
Первые Х‑555, перехваченные летчиками люфтваффе над Познанью – оказались лишь, пустышками, выпущенными для отвлечения внимания. Затем основная волна "Кентов" и "Стоунов"[100] – прорвав невидимый глазу барьер ПВО, обрушилась на авиабазы НАТО.
Гданьск. Польша. 4 августа
Смрад от разлагающейся человеческой плоти, Розетти почувствовал ещё до того, как их новенький, "Гранд Чероки"‑ уткнулся полированным носом в бело‑ синюю ленту, окаймлявшую место преступления. За лентой, лихорадочно суетились люди в белых костюмах биологической защиты и респираторах, валялась куча чёрных пластиковых мешков – "труповозов" и несколько носилок. Помимо криминалистов или коронеров – за лентой находилось несколько весьма сурового вида поляков в штатском, полицейской и военной форме. Двое в камуфляже, застывшие напротив лобового стекла джипа‑ синхронно вскинули " Мини – Берилы"[101]. Нервный здесь народ. Чуть что – сразу за стволы. Хотя понять их, конечно, можно. Русские меньше – чем в тридцати милях от центра Гданьска. Тут ещё ковбои, на своём роскошном внедорожнике с дипломатическими номерами посольства США и спецпропуском, подписанным польским министром внутренних дел, мистером Яблоновски.
Сидящий за рулём, Брайан Бест, максимально осторожно, косясь на наставленный стволы – извлёк из глубин своих карманов пропуск, показав его автоматчикам. Те, даже не шелохнулись, но от основной группы стоящих, отделился плотный тип в штатском костюме и быстро подошёл к американцам. Ловко выхватив из рук Беста пропуск, он умело ушёл с линии огня и стал внимательно его изучать. Сидящим в машине "охотникам за головами"‑оставалось только молить Бога за то, что бы ни у кого из польских жандармов – не дрогнул палец на спусковом крючке.
Наконец штатский, закончил изучать документ и крякнув‑ махнул рукой. Жандармы опустили "берилы",тут же потеряв к американцам всякий интерес.
– Что вам здесь надо? Недовольно спросил плотный.
– Мы сотрудники Интерпола. Находимся здесь‑ в поисках преступников представляющих особую опасность для национальной безопасности США… Легенда с Интерполом, была пожалуй – самой правдоподобной. Международная полицейская организация – всегда отличалась тем, что любила совать свой длинный нос во все щели.
Поляк мгновенно налился кровью, словно спелый калифорнийский томат. На плохом, но понятном английском – он прошипел.
– Вам, что, янки, пся крев, больше делать нечего? Какого чёрта‑ вы сюда приехали? Какие преступники, какая безопасность США?! Сегодня ночью русские – задали всем такую трёпку, что фронт прорван уже в двух местах. Мы ждём здесь не умников‑ чистоплюев из Интерпола, ждём‑ боевые части, diabel cie? Где же ваши хвалёные самолёты, танки, "Томагавки",где ваши непобедимые рейнджеры..?
– Сэр, со всем уважением. Луис попытался взять разговор в свои руки, успокоив нервного поляка.
– У нас – ответственное задание, сэр. Чрезвычайной важности. Хотелось бы увидеть ваше непосредственное начальство, мистер эээ….
– Ян Потоцкий! Рявкнул плотный.
– Да мистер, Потоцки. Хотелось бы видеть ваше начальство.
Нервный Потоцкий, опять разинул было пасть, что бы выдать очередную гневную тираду в адрес понаехавших янки, как его окликнул начальственный баритон.
Начальственный баритон принадлежал типу‑ в отглаженной серой "тройке" и лакированных, ботинках. Ага‑ это, видимо мистер Анджей Ступка, комендант здешнего воеводства[102].
– Прекратите истерику, Потоцкий! Сказал отглаженный франт и тоже подошёл к джипу. Мне звонили по вашему поводу из Варшавы. Вчера вечером…Перед тем как связь вырубилась.
Стало понятно, что инцидент исчерпан, нас признали за своих, а не за русских коммандос, по слухам – шныряющим по территории стран НАТО – как у себя дома. Все четверо американцев синхронно открыв двери внедорожника выбрались на растрескавшийся, старый асфальт.
Поиск неведомых террористов – уже развязавших третью мировую войну, чрезвычайно осложнялся минимумом известной информации и собственно боевыми действиями, которые словно лестной пожар, разгорались по всей восточной Европе, делая работу группы Розетти – Беста, просто невыносимой. Однако, сидящий за океаном Роберт Пирс‑ был непреклонен. Найти – и всё. Любой ценой.
– Поймите, Луис – в ваших руках, будущее США и возможно, даже человечества. Мы уже перешли грань – за которой открывается хаос и гибель цивилизации. Ищите террористов. Мне плевать – как вы их наёдёте, Розетти!
За десятилетие совместной работы, Луис никогда не слышал, что бы шеф так нервничал. До дрожи в голосе. Хотя понять нынешнего министра внутренней безопасности США‑ можно. Ситуация в самих США, особенно на Юге – стремительно выходила из под контроля федерального правительства. Особенно жарко – было в Аризоне, Техасе и Калифорнии. Лос‑Анджелес – пылал уличным бунтом, в Фениксе – шли настоящие уличные бои. Около тысячи неизвестных‑ какая блестящая формулировка, "тысяча неизвестных"…атаковала федеральный исправительный комплекс в Юме. Погибло два десятка охранников, несколько гражданских‑ на волю вырвалось полторы тысячи отмороженных уголовников. Такого в США – не было со времён Гражданской войны. Надо было спешить.
После встречи с албанцем Дардани в Антверпене, Луис, немедленно связался с Вашингтоном и попросил АНБ и аналитическую группу‑особое внимание уделить перехвату сообщений с балтийского побережья Польши. Любых сообщений, о каких либо ЧП. Учитывая, что идёт война – виды этих чрезвычайных происшествий могли быть любыми. Аналитики покачали своими умными головами и принялись за работу. Одновременно с этим, Луис начал поиски того "хорвата‑артиллериста", с которым видели земляка Дардани. Логика подсказывала, что если они‑ наёмники, работающие на организаторов всего этого бардака, то их обязательно должны убрать. В ближайшее время. Теперь началась война‑ и с трупами проблем не будет, можно особо не прятать.
Сообщение из Гданьска, о обнаружении восьмерых трупов в здании заброшенного склада, на знаменитых судоверфях тут же заинтересовало аналитиков, Розетти – прыгнув в джип вместе с "мобильной командой"‑ рванул на север.
Дорога была трудной. Помимо бесконечных воинских колонн, везущих на фронт наспех мобилизованных, напуганных, сорокалетних мужиков, навстречу буквально валили – толпы беженцев. Пару раз – случались авианалёты и ракетные обстрелы. Один раз, прямо на приморском шоссе на них напали местные бандиты – пытаясь отобрать роскошный авто и ограбить. С нападавшими, учитывая военное время – церемонится не стали. Трое из них, напоровшись на плотный ответный огонь отдали душу дьяволу, остальные разбежались.
– Что здесь произошло, мистер Ступка? Стараясь прикрыть нос от невыносимого трупного смрада, прогнусавил Розетти.
Ступка сделал удивлённые глаза, мол если не знаете, то какого хрена вы сюда – приехали? Но быстро взял себя в руки и отведя американцев в сторонку, на сквознячок, продуваемый свежим балтийским бризом, отчасти разгоняющим отвратительный запах.
– Массовое убийство. Сначала думали что убитые, наши военнослужащие. Грешили на диверсантов. Затем коллеги из полевой жандармерии‑ обнаружили, что все убитые – ряженые.
– Это как – ряженые? Не понял Бест.
– Это значит, неизвестные, переодетые в форму польской армии. К ним подошёл ещё один поляк в камуфляже, с польским белым орлом на шевроне. Намётанным взглядом осмотрев незваных гостей, коротко козырнул и представился.
– Майор Тадеуш Сенкевич, полевая жандармерия.
Из рассказа поляков, более менее становилось понятной картина происшедшего. Внедорожник разукрашенный под жандармский автомобиль и армейский грузовик – въехали в этот ангар, судя по состоянию тел, где то неделю назад. Здесь их ждали. Приехавшие – были людьми весьма опытными и почуяв неладное, рассредоточились. Однако им это не помогло. У всех восьмерых – пулевые ранения в голову. Над траекторией полёта пуль‑ работают трассологи. На первый взгляд‑ стреляли откуда то сверху. Номера и эмблема на дверце грузовика – свидетельствовали о его принадлежности к 1 инженерной бригаде польской армии. Номера внедорожника‑ к жандармскому дивизиону, приписанному к 18 механизированной дивизии "Померания". С командиром жандармского дивизиона‑ увы связи нет никакой. С инженерной бригадой – связь есть. Но там категорически отвергают нахождение её подразделений здесь, в Поморье…
– Вся бригада, сейчас под Варшавой. Вот эти. Сенкевич махнул рукой в сторону закутанных в чёрный пластик тел.
– Эти ряженные.
– Может русские диверсанты? Спросил Брайан, крутя в пальцах обломок зубочистки.
– Может и диверсанты. Только кто их убил? Поймите, коллеги‑ нам сейчас, честно говоря, не до выяснений. Сами видите – что сейчас творится. По крайней мере – полевой жандармерии это вряд ли касается. Погибшие‑ не военнослужащие. Значит это дело национальной полиции или ABW[103]…
– Вы нам разрешите здесь осмотреться, мистер Ступка? Обратился к коменданту Розетти, стараясь поймать носом струю живительного, пропахшего морем и солью – воздуха.
– Да осматривайтесь…Сказал Анджей раздражённым тоном, давая понять, как мы ему успели надоесть.
– Куда денут трупы? Спросил Брайан, вызывая у шефа полиции новый приступ раздражения.
– Выставят на обозрение в костёле… Съязвил Ступка. В морг конечно, в отделение криминалистической экспертизы. Если будут вопросы, вот, обратитесь к пану инспектору Потоцкому, он вам поможет. Это его район. Спихнув дело на своего нервного офицера, Ступка величественно направился в стоящему за оцеплением чёрному BMW. За ним потянулся и Сенкевич со своими жандармами. На месте остались только криминалисты, медики и несколько патрульных полицейских и похожий на облитого кипятком кота‑ Потоцкий.
– Я постараюсь с этим разобраться. Кивнул Бест в сторону нахохлившегося поляка, решительно направляясь в его сторону. Через каких то полчаса, Ян Потоцкий пообщавшись с Брайаном, подошёл к Луису и предложил поговорить с глазу на глаз.
– Вам ведь требуется моя помощь, мистер Розетти?
– Конечно. Нам нужна максимальная информация. Всё что можно…
– Я готов помочь. Но. не за просто так.
Луис даже растерялся. Он считал, что одного звонка из польского МВД и пропуска, подписанного лично министром, более чем достаточно, для получения необходимой помощи от полицейских любого ранга. Хотя это же восток Европы, бывшие дебри Варшавского пакта. Неужели попросит денег?
– Чем вам помочь? Выдавил из себя Луис, опешивший от такой дерзости.
– Грин – кард. Для меня и моей семьи. Мгновенно ответил поляк, для убедительности сунул Луису под нос – четыре пальца.
– Нужно четыре грин‑кард…Звоните в своё посольство или куда то ещё. И весь отдел гданьской криминальной полиции – будет работать на вас.
Розетти, покосился на Беста и тот едва заметным кивком головы – дал понять, что игра стоит свеч.
– Хорошо, мистер Потоцки. Я сейчас же звоню в посольство.
Договорить им не дали, по всему Гданьску, завыли сирены, посылая сигналы о ракетном нападении. Где то за верфью загрохотало и в небо устремился столб чёрного, зловещего дыма. Полицейские и криминалисты собирались было бежать в ближайшее укрытие, но тут Потоцкий, расставив руки, словно пытаясь их поймать – заорал.
– А ну, работать дальше. Какого чёрта, бомбят не нас. Работайте, работайте…Осмотрите каждый сантиметр этого ангара.
Повернувшись к американцам, полицейский достал и небольшой коробки, пачку одноразовых масок и сказал.
– Одевайте. Там, внутри – ужасно воняет.
Воняло действительно – сильно. На полу, помимо засиженных мухами огромных чёрных пятен крови, валялись гильзы, несколько пустых магазинов и восемь обведённых мелом человеческих контуров, в различных позах. Металлические стены ангара, здорово напоминали дуршлаг от сотен сквозных, пулевых отверстий.
Брайан Бест, с недоумением посмотрел на сотни гильз устилавших пол и на дырки в стенах. Затем он осмотрел севший на обода грузовик с пробитыми колёсами. Помотал головой и повернулся к Потоцкому
– Они, что отстреливались?
– Да. Стреляли как сумасшедшие, во все стороны. Некоторые успели отстрелять по полтора‑два магазина, перед тем как им выбили мозги.
– По ним стреляли сверху? Бест поднял голову к потолку, стараясь понять, откуда пришла безжалостная смерть.
– Судя по всему – да. Эксперты скажут точнее, если не сбегут из лаборатории при следующем налёте.
Брайан пожал плечами. Над потолком, шли четыре стальных, крепёжных балки на расстоянии, не больше полутора метров от крыши. По бокам, с обоих сторон шёл ряд пропылённых стеклянных рам. Типичный склад. Предположим‑ по окнам они влезли на балки‑ но как там удержаться, да ещё стрелять, не рухнув с тридцатифутовой высоты‑ непонятно. Чем то держались, что ли? Стрелки – висели на тросах? Как промышленные альпинисты? Бред – какой то..
– Что по погибшим?
– Пока ничего не известно. Тела разложились очень сильно, плюс объедены крысам. Этих тварей здесь полно со времён Ярузельского. Неоднократно – жрали спящих бездомных. Будем посмотреть, что скажет судмедэксперт.
– Когда это будет?
– Если я потороплю своих людей и русские нам не помешают‑ часов через шесть. В третьем комиссариате. И не забудьте, мистер Розетти, о чём мы с вами говорили.
Едва они отъехали из района судоверфи, подальше от бойни в ангаре‑ Луис повернулся к сидевшему за рулём Брайану и спросил.
– На кой чёрт ему грин‑карта?
– А ты не понял, Луис? Считал тебя более умным, разведчик, как‑никак. У поляков – это уже вторая война с русскими за последние три года. Вот он и решил – свалить. Поэтому готов сделать для своей будущей Родины‑ очень многое.
Пока Розетти, безуспешно пытался связаться с американским посольством в Варшаве, затем долго говорил с посольством в Берлине‑ Потоцкий время не терял. Вечером, часов в восемь, у гостиницы, где остановились американцы, притормозил полицейский "Фольксваген",из которого выбрался поляк.
– Мы поедем с вами, в управление? Спросил Брайан накидывая на плечи куртку.
– Нет, можно поговорить и здесь. Ян махнул рукой в сторону окна. Трактир "Niedzwiedz"..И протянул ему прямоугольный кусочек картона с эмблемой заведения – медведь с пивной кружкой.
– Что по поводу грин‑кард?
– Копии паспортов членов семьи, с вами?
Потоцкий‑ кивнул и передал прозрачный файл с несколькими бумагами внутри. Затем повертев головой, сказал.
– Нашли кое‑ что интересное. Очень. Улики – я отдам вам, как только получу документы на выезд.
– Вы не подумали, мистер Потоцкий, что несколько глупо начинать деловое общение с шантажа?
– Думал. Только выхода у меня нет другого, мистер. Здесь не жизнь. Как на вулкане‑ что не год, то линия фронта под окном. Надоело. Да и жена у меня – учительница английского. Так что, шансы жить в нормальной стране, увеличиваются.
– Вы в курсе, что сейчас творится в штатах? Осведомился Бест – у поляка.
– Конечно. Но беспорядки, мистер Бест – это мелочь по сравнению с войной.
Встретились в ресторане часов в восемь вечера… Пережив ещё пару артобстрелов и бомбардировок. Русские били по обнаруженным на окраине Гданьска польским подразделениям. Сам город, особенно центр‑ никто не трогал..
Поляк тут же протянул руку за выездными документами, но Луис мягко остановил его руку.
– Документы ещё не готовы. Но вы можете их забрать уже завтра утром. В Берлине…
– Почему в Берлине? Ошарашено спросил Ян
– Потому что связь с нашим посольством в Варшаве – отсутствует. Как и вообще любая связь. Зло ответил Розетти, намучившийся с получением гринд‑кард через Германию.
– Значит сделаем так, мистер Потоцкий. Вы берёте семью, улики грузите в отдельную коробку и вместе с нами – едете в Германию. Немедленно. По дороге расскажите – что по чём и ваши мысли по поводу убийства в ангаре. Как вам такой вариант?
– Устраивает! Но надо собраться!
– Некогда! Некогда вам собираться! Вы слушали последние новости? Русские с юга, обошли Гданьск и грозятся перерезать – приморское шоссе. У вас на сборы‑ десять минут. Вы можете достать машину?
– Да! Ответил поляк, с минуту поразмыслив. Увидимся здесь, на стоянке…
Ровно через десять минут, к стоянке подрулили, веселый розовый фургончик "Фольксваген" с надписью "Кондитерская Юзефа". Внутри фургончика, изрядно перемазанные сахарной пудрой, сидели на спортивных сумках двое детей – девочка лет тринадцати и паренёк, лет десяти – дети Потоцкого. Полицейский с женой – расположились на переднем сиденье, взмокшие и настороженные. Пока дожидались поляков‑ "боевая группа" Луиса извлекала из баулов, запечатанных печатями дипломатической почты США‑ оружие и снаряжение. Бронежилеты Modular Tactical Vest,четыре штурмовых карабина FN‑SCAR H с укороченными стволами для ближнего боя, светошумовые гранаты и "тяжёлую артиллерию"‑ гранатомёт Milkor MGL.
Ян Потоцкий с недоумением смотрел на эти военные приготовления, хотя, откуда ему знать – что командование польской армии, после падения Тчева, решило не оборонять Гданьск до последнего солдата, а отвести войска на линию Слупск – Хойнице‑ Грудзёнз‑Млава. Возможно, русские уже где‑то рядом – и придётся пробиваться с боем. До границы с Германией – триста километров, по шоссе, забитому войсками и беженцами. Их надо проскочить за четыре часа..
– Мистер Потоцкий, вы готовы? Улики и данные экспертизы у вас?
– Всё со мной. Я готов..
– Не хотите сказать, хотя бы часть того, что вы там нарыли? С нажимом спросил Луис. Не хочется чувствовать себя – круглым идиотом, если ваши доказательства – окажутся ерундой.
– Не окажутся. Я профессионал как мои коллеги. Слушайте внимательно‑ все пули, которыми убиты обнаруженные в ангаре, выпущены из русского специального оружия. АС "Вал" и "Винторез"‑ это раз…Удалось опознать одного из убитых по характерным шрамам и татуировкам. это два. Есть ещё несколько весьма интересных пунктов.
Машины, урча моторами уже трогались с места, когда Розетти подбежал к фургону и засунув голову в кабину, спросил
– Кто убитый? Ну, отвечайте, Потоцкий…!
– Некто Радко Лазович. Бывший сербский полицейский. затем член Земунского клана.
Балканы! Хорват, косовар, теперь вот серб. Господи, ещё и русское оружие – какой то зловонный, грязный клубок, который хрен размотаешь. Может, это действительно русские всё спровоцировали? Зря здесь головы ломаем. Хотя Потоцкий сказал‑ что у него ещё что то есть.
Машины выскочили на приморское шоссе и стали набирать скорость, объезжая брошенные, сгоревшие и опрокинутые машины, трактора и автобусы в изобилии украшавшие местный пейзаж. Изредка они обгоняли ползущие на запад грузовики и трактора беженцев, забитых всяким скарбом. Удивляло, что полностью отсутствовали какие то воинские силы НАТО. Если утром – армейские колонны и бронетехника попадалась на глаза через каждые сто метров, то сейчас – они просто испарились.
Звонок по спутниковому телефону отвлёк Луиса от мрачных мыслей и тягостных предчувствий. Позвонил лично Пирс, несмотря на занятость.
– Что там у вас, Луис? Докладывайте.
В общих чертах, Розетти изложил новости, присовокупив к ним свои соображения и догадки. Роберт удовлетворённо хмыкнул.
– Я не ошибался в вас, Розетти. Вы – молодец. Теперь слушайте внимательно‑ в район Слупска, прямо на шоссе приземлится "Оспрей" из корпуса морской пехоты. Бортовой номер 70. Там, помимо пилотов – будет охрана. Прыгайте в него и полным ходом в Раммштейн…
– Сэр, мы не одни …С нами, четыре гражданских лица включая..
– Меня это не интересует, Розетти. Мне важны вещественные доказательства и предварительный отчёт криминалистов. В Раммштайне – уже будет ждать Gulfstream G400. Сразу ко мне – понятно?
– Так точно, сэр.
– Отлично, Луис, удачно добраться.
Отложив в сторону трубку, Розетти посмотрел на сидящего на заднем сиденье Беста, затем на едущий сзади фургончик Потоцкого.
– Нам приказано, забрать посылку с собой в штаты и избавится от балласта. Сказал Луис, внимательно изучая реакцию Брайана на его слова.
Тот усмехнулся и покачал головой.
– Вечно вы так – шпионы, без дерьма не можете. Сколько с вами работаю – никак привыкнуть не могу. Отложив в сторону карабин, он быстро извлёк из кобуры "Браунинг PRO‑9" и стал прикручивать к нему глушитель – отточенными, скупыми движениями. То же сделал и сидящий рядом, штатный снайпер группы – Хант Рэдден.
– Притормози. Прижмись к обочине, во там, где сосны ….Приказал Брайан водителю и распахнул дверцу.
Следом за ним, на шоссе выбрался Рэдден. "Фольксваген",тоже стал притормаживать, замигав поворотником. Улыбаясь, Брайан шагнул вперёд, убрав за спину руку с пистолетом. С другой стороны подошёл Рэдден.
В этот момент, Луис отвернулся, что бы не оставлять в своей, без того искалеченной службой в Афганистане – памяти, отпечаток очередного убийства на пустом балтийском шоссе. Он смотрел на дюны и сосны и почти не слышал приглушённых хлопков.
К главе министерства внутренней безопасности – Роберту Пирсу, Луиса вызвали уже ночью, спустя три часа после прилёта. Всё это время – Розетти, спал на армейской койке в подвале основного здания МВБ. Подвал под ситуационным центром бы превращён гигантскую казарму‑ здесь отдыхали, приводили себя в порядок перед докладом, представители многочисленных структур и ведомств – входящих в министерство. Рядом с Луисом – на соседней койке, несколько часов подряд, храпел и ворочался незнакомый чин из таможенной службы, прилетевший на Висконсин‑авеню, прямо с мексиканской границы. На Юге было жарко, очень жарко. По обрывкам сообщений, репортажей – Луис понимал, что США попали. Попали с разбегу, капитально. Сейчас страна, кувыркаясь через голову летит в пропасть, где начнётся Ад. Пока они устанавливали диктат Америки по всему миру от Венесуэлы до Афганистана‑ пожар начался в их собственном доме. Колоссальное количество латиноамериканцев, объединённых религией и кровным родством – бросили вызов американскому могуществу. И попали в самую уязвимую точку. По слухам, упорно циркулирующим в кругах спецслужб – США, готовы были вторгнутся в Мексику, что бы вычистить криминальный свинарник у собственных границ и перекрыть поток наркотиков, оружия и мигрантов. Если это правда‑ нас ждёт скорее всего, катастрофа. Помимо широкомасштабной войны в Европе, конфликтов в Ираке, Афганистане, Венесуэле, требующих значительных воинских контингентов – под боком мог организоваться настоящий "второй фронт". Сейчас вашингтонские политиканы, поняв, что запахло жаренным – готовы на любую глупость, лишь бы спасти собственные, трусливые задницы.
Роберт Пирс, за те неполные три недели которые они не виделись, из лощёного, аккуратного человека – превратился в желчного, вспыльчивого неврастеника с горящими от бессонницы глазами. Держащего на ногах, только благодаря лошадиным дозам адреналина и кофе.
– Как там в Европе, Луис? Спросил Роберт указывая Розетти на кресло для посетителей.
– Плохо, Роберт, очень плохо. Русские – давят. Словно прессом. В Польше – хаос. Рухнет Польша‑ русские прорвутся в глубь Европы. В тех данных, что я привёз, есть что – то интересное?
– Да. Вот послушай, эксперты ФБР, перепроверив польские отчёты и добавив кое‑ какие экспертизы, пришли к интересным выводам. Первое‑ боеприпасы которые использовали для убийства Радко Лазовича и его подельников в Гданьске – произведены в России в середине девяностых. Это не новые боеприпасы‑ учитывая состояние пороха. Патроны – СП‑5, специальные снайперские патроны, для стрельбы по защищённым целям.
– Значит русские?
– Сомневаюсь, Луис, здорово сомневаюсь. Во время последнего конфликта с Евросоюзом, на Украине – активно применялись СП‑5. Так вот, их качество – значительно выросло по сравнению с первыми партиями, выпущенными в девяностые. Зачем им использовать всякое старьё? Тем более в такой щепетильной акции?
– Согласен…Это украденная партия боеприпасов?
– Проданная, утерянная, похищенная – какое это имеет значение? Тогда у русских был такой бордель… Мы отправим данные русским – по личной линии связи с шефом русской разведки, Блиновым и посмотрим за их реакцией.
Розетти подумал, война – войной, но у спецслужб свои игры. За спиной у действующей армии…
– Смотри дальше, Луис. Пирс выложил из папки, запечатанный пластиковый пакетик с тоненькой красной ниткой внутри.
– Это, польские эксперты нашли на оконной фрамуге под самым потолком. Зацепилась, когда убийца вылезал или залезал в ангар.
– Что это?
– Нитка, точнее несколько ниток красного цвета. Микроскопический клочок ткани. Что‑ то с гардероба неуловимых убийц.
– Нам это поможет?
– Учитывая, откуда эта ткань – может быть.
– Откуда?
– Это хлопок выращенный в Пакистане, превращённый в ткань и окрашенный в красный цвет в Иране. Конкретно‑ в долине реки Рудбар, остан Казвин.(99). Именно там, по мнению экспертов до сих пор, используют кустарные способы окраски тканей.
– Рудбар …Рудбар…Что то знакомое …не могу вспомнить.
Впервые за беседу, Пирс вымученно улыбнулся и покачал головой…
– Браво Луис, браво…Напомню вам‑ в долине реки Рудбар – находился некий замок Аламут…
Тут всё встало на свои места. Исмаилиты, Аламут, Иран, необычный способ убийства…Луис поднял голову и выдохнул
– Ассасины? Но ведь это‑ миф, легенда…
– Всё правильно. Но иранский спецназ к примеру – древние методики использует в своих тренировках. Как и некоторые ритуалы, средневековой секты убийц. Это требует проверки.
Министр внутренней безопасности, подошел к окну, глядя на забывшийся тревожным сном – Вашингтон.
– Это всё требует немедленной проверки, Розетти. Завтра, точнее уже сегодня – вылетайте в Багдад. Там вас встретят люди из ЦРУ – специалисты по Ближнему востоку. Плотно поработайте с ними. Удачи …
Кашгар. Синьцзян‑ Уйгурский автономный район. 5 августа
Даже сейчас, когда лето в зените и солнце в Бейджине – столице Поднебесной, жарит с такой силой и яростью, будто хочет извести человека с лица Земли, здесь в Кашгарии‑ влажно. Как в тропиках. Зажатый горами Тянь‑ Шаня и Куньлуна, лежащий у самого порога Памира, Кашгарский оазис – издревле был жемчужиной здешних, весьма суровых, мест. Китайцам очень долго не удавалось здесь закрепится, много воды и ещё больше крове утекло в этой долине‑ прежде чем плодородная равнина стала собственностью Поднебесной. Не без помощи русских[104], кстати. Точнее в то время – уже советских. Именно советская пехота, бронеавтомобили, аэропланы‑ помогли китайцам подавить восстание уйгуров и дунган.
Сейчас Чэн Юаньчао, поёживаясь на свежем горном воздухе с удовлетворением смотрел на ползущие по горному серпантину, многоосные транспортёры, несущие на себе укрытые брезентом новейшие танки. Чуть поодаль, в новеньком "цифровом" камуфляже‑ толпились генералы НОАК, числом не менее десятка. Однако никто не осмеливался подойти к Чэну ближе чем тридцать шагов. Товарищ Юаньчао‑ был занят. Рядом с чиновником, облачённый в ярко оранжевую ветровку и надвинутую на глаза бейсболку, стоял невысокий мужчина. Незнакомец, стоящий к военным спиной, что‑то оживлённо втолковывал сотруднику аппарата ЦК – тот, не отрывая глаз от серпантина, либо удовлетворённо кивал, либо отвечал короткими, ёмкими фразами.
Откуда взялся одетый не по уставу человек, куда смотрела охрана Юаньчао, когда пропускала к партийному боссу, этого голодранца‑ генералы не знали. Им и не положено было знать. Тем более – пытаться рассмотреть лицо бесцеремонного незнакомца. Нутром, шестым чувством, вбитым курсантских с времён в стриженную голову постулатом‑ не лезть к партийцам, каждый генерал понимал – не стоит пытаться выяснить, кто этот незнакомец. Целее будешь и погоны на месте останутся.
Аист‑ прибыл по вызову из Пекина, сюда в Кашгарию‑ буквально на пару часов. ЦК КПК‑ внезапно потребовало отчёта о текущих делах и ближайших перспективах. Благо – всегда под рукой надёжный и практичный Ан‑26, приписанный к ООН, но используемый для частных нужд. По легенде, инженер по "новой энергетике" прибыл в Кашгар для составление очередного бизнес‑плана. Заодно, Чэн Юаньчао – настоял на том, что – бы Аист лично, своими глазами – увидел мощь новой китайской армии. Слышать тысячу раз – это одно, один раз увидеть подобную силу, своими глазами‑ это совсем другое. Когда за спиной ощущаешь мощь колоссальной страны, работается много спокойнее. А от Аиста, на данном этапе – требовалась вдумчивая и кропотливая работа. Так что‑ пусть смотрит и наслаждается.
– Оставьте в покое русских, Аист. Раздраженно сказал Чэн.
– Это не ваша забота. Не считайте себя – умнее ЦК, вместе с Генштабом. Лучше расскажите подробнее, когда иранцы начнут активные действия.
– Ровно через неделю. Для акции – уже всё готово.
– Какие гарантии, что аятолла, Ахмад Низами и командование армии и КСИР‑ будут действовать именно так, как вам докладывает Мирзапур???
– Потому, что план агрессии против Ирака‑ давно готов и разработан до мелочей. Ещё два года назад – при американцах. Сейчас – американцев, за исключением наёмников, инструкторов и технических специалистов, в Ираке нет. Есть только местная армия – недавно сформированная и наспех обученная. Не ударить сейчас‑ это значит упустить уникальную возможность начать экспорт шиитской революции. Низами, такую возможность – не упустит. Ему нужен‑ повод. Повод‑ даст акция Мирзапура…
– И не пугает тридцать тысяч западных наёмников??? И новая армия Ирака?
– Нет, товарищ Чэн. Иранцы – внимательно изучили противника. Частные армии, работающие с марионеточным багдадским правительством – вооружены лишь легким оружием. Их задачи‑ контртеррористические операции. Сражаться с регулярной армией – оснащённой танками, тяжёлой и реактивной артиллерией, вертолётами, бомбардировщиками‑ они не смогут. Новая армия Ирака‑ раздирается противоречиями внутри офицерского корпуса, пронизана взаимной ненавистью, недоверием и тотальной коррупцией. Сунниты‑ ненавидят шиитов, все вместе – ненавидят курдов. Не факт, что при нападении Ирана‑ эта толпа, вообще будет сражаться…
– Вам не кажется, что вы выдаете желаемое за действительное?
– Ни в коем случае… Но проблемы‑ несомненно будут. Только не у нас – у Ирана..
– Каким образом вы это видите, Аист?
– Саудовская Аравия, Сирия и особенно Турция‑ не позволят Тегерану, просто так поглотить Ирак… Для этих стран, появление очередной Персидской империи, одержимой к тому же идеей экспорта религиозной революции‑ недопустимо. Здесь решающую роль сыграет наша позиция…
Юаньчао‑ задумался над словами агента. Если расчёты верны – Иран, ввязавшийся в "маленькую, победоносную" войну за нефтяные поля Ирака – получал затяжную, кровопролитную войну с соседями. Цены на нефть взлетят на заоблачную высь, круша и опрокидывая слабые экономики мира. Китай к тому времени – уже подомнёт под себя всю бывшую советскую Среднюю Азию.
Вторжение НОАК‑ остановить практически некому. США и НАТО – не на жизнь, а на смерть – сцепились с Русью, тут ещё Иран. Хотя Иран, с армией исламских фанатиков, химическим и биологическим оружием и ядерными технологиями‑ мог бросить вызов будущей гегемонии Поднебесной. Сейчас Ахмад Низами‑ лучший друг КНР, две трети оборонных заводов в Иране – построено китайскими инженерами. Почти восемьдесят процентов импорта вооружений для армии и пасдеран‑ тоже приходится на Китай. Что будет через год, через два когда Китай крепко встанет на берегах Каспия и переселит в Узбекистан и Казахстан‑ миллионов пятьдесят своих бедняков? Неужели Тегеран останется глух к воплям единоверцев? Сомневаюсь..
– В чем по вашему мнению, должна заключаться ваша позиция?
– Пакистан, товарищ Чэн. Это государство должно полностью опираться на КНР. Не на США и тем более – Саудовскую Аравию. Пакистан обладает ядерным оружием и большой армией. В условиях грядущего хаоса‑ это сыграет решающую роль в пресечении возможного экспорта шиитской революции на восток. К нашим новым границам. Тегеран‑ с их безумными аятоллами, надо держать на коротком поводке. Когда они ослабнут в тяжёлой войне с турками и саудитами‑ уже мы, будем диктовать им условия мира.
Чэн‑ согласно кивнул. Если так пойдёт дело, то через год – у Поднебесной не будет конкурентов. Вообще не будет. Все конкуренты – истребят или ослабят себя в междоусобной войне. Главное – не ошибиться, когда наносить решающий удар. Выпускать третьего всадника….
Следующие три часа, Юаньчао провёл с военными, в развернутом в обширной палатке‑ мобильном тактическом центре. Слушал доклады и делал пометки в своём блокноте. Затем долго и тщательно изучал график движения войсковых колонн и знакомился с проблемами техники в высокогорье.
– Откуда такие потери на марше? Чэн внимательно посмотрел на щуплого генерала, отвечающего за тыловое снабжение группировка НОАК
– Низкая техническая надёжность. Почти десять процентов боевых и пятнадцать процентов машин обеспечения – выходят из строя во время марша.
– Что с этим нечего нельзя сделать?
– НОАК – получает то, что производит наша промышленность. Вопросы повышения качества узлов и агрегатов, товарищ Юаньчао‑ не в компетенции военных.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ