Лесные ужасы

Костёр

Паша задумчиво грыз ручку и украдкой посматривал на сидящую чуть впереди и сбоку от него девушку. Шла, как особо подчеркнул преподаватель, крайне важная лекция, без которой весь дальнейший материал будет непонятен. Но Паше было всё равно: он влюбился, да ещё как — все его мысли крутились вокруг неё, Катюши. Как же он ругал себя за слабость. Иногда, оставаясь один на один с собой, даже вслух. "Павел, ты идиот, — твердил он себе. — Это просто девушка. Ну, может, немного красивей других. Это не повод терять себя".

Дело в том, что Павел Гончаров был и сам не промах — хорош собой, умён, с отлично подвешенным языком и весьма циничен. Нужно ли говорить, что с девушками у молодого студента проблем не было? До сих пор, во всяком случае. Если бы этот случай разбирал психолог, то сказал бы, что чувства парня по отношению к Кате даже влюблённостью не были. Больше всего это походило на состояние ребёнка, которому впервые отказали в покупке вожделенной игрушки. Катя, которая перевелась в их ВУЗ, оказалась девушкой лёгкого характера и строгого поведения и намёки на тесные отношения просто игнорировала. И теперь все мысли Паши были об одном — ему хотелось, чтоб крепость под названием "Катя" пала.

Нужно было действовать иначе, не лезть напролом, и у Павла возник план. Катя была увлечённой туристкой и обожала походную романтику, в которой сам Паша ничего не понимал и смысла не видел. Но чего не сделаешь, чтобы заполучить так страстно желаемое? Нет, к походу он не был готов, но вот устроить выезд на природу, с посиделками вокруг костра, песнями под гитару, чаем с дымком и ночёвкой в палатках было для него приемлемо.

В перерыве он достаточно громко, чтобы Катя услышала, но не обращаясь к ней самой, заговорил со своими приятелями:

— Идея на выходные возникла — не рвануть ли за город? Знаю одно место, красивое до потери пульса. Всего час езды, и ловите эффект полного погружения в дикую природу. Шашлычок, гитара, закат. У меня и палатка есть, большая. Как вам?

Время для вылазки было на самом деле удачное — последние тёплые деньки осени, когда можно было насладиться природой без риска быть съеденными комарами. А то, что ночи уже были прохладными, было как раз на руку — повод потеснее прижаться друг к другу в палатке. Если Катя клюнет, то Паша уж найдёт способ оказаться ночью рядом с ней, а там посмотрим.

К своему удовольствию, Паша заметил, что девушка заинтересованно прислушивается, и продолжил:

— Ну что, кто со мной?

Желающих оказалось пятеро, среди них была и Катя.

В пятницу всё шло, как и планировалось. С поездкой оказалось всё просто: у Паши была вместительная машина — старенький джип, который ему помог купить, а затем и восстановить отец. Нужное место тоже нашлось без труда: немного попетляв по лесной дороге, джип выехал на довольно большую, уютную поляну, игравшую яркими осенними красками в лучах уже клонившегося к закату солнца.

— Красота какая! — закружилась по поляне Катя под довольным взглядом Паши.

— Ну что, будем располагаться? — задал риторический вопрос Павел, и парни начали выгружать вещи из машины.

— Давайте сразу палатку поставим, — предложила Катя. Это было разумно — осенняя погода переменчива, мало ли что синоптики обещают.

Но ребята и не подозревали, как на самом деле быстро всё может измениться. Откуда набежали тучи, осталось загадкой, но факт был налицо — вокруг резко потемнело, поднялся ветер, и начал накрапывать дождь. Путавшимся в намокшем полотнище парням, наконец, удалось поставить палатку. Она действительно была вместительной, ещё и с дополнительным шатром, под которым можно было даже костёр разводить. Оказавшись под пологом, защищавшим от дождя, все повеселели.

— Ну что, стихия нам не помеха, — рассмеялся Паша. — Да будет шашлык! Кстати, давайте для сугреву наливочки бахнем. По чуть-чуть, в профилактических целях.

Вишнёвку, в приготовлении которой мама Павла была мастером, все оценили по достоинству. И, хоть крепости особой в ней не было, вскоре молодёжь захмелела.

— Всё, больше не дам! — Паша шутливым жестом спрятал бутыль за спину. — А то под шашлычок ничего не останется. Давайте кастриком займёмся.

И вот тут обнаружилась проблема: дров с собой они не взяли, рассчитывая найти достаточно материала для костра в лесу. Только вот в дождь и по темноте это было сделать не так просто. Что ж, возможно, это было на руку Паше — сейчас он, как герой, решит проблему, тем более что не так много им и нужно.

Взяв топор, он решительно выбрался из палатки и поёжился: сырость пробиралась даже под добротную куртку. Но предвкушение ночи в затуманенной вишнёвкой голове погнало Пашу вперёд. Заблудиться он не боялся, лесочек был не такой уж большой и не дремучий. Только вот хоть и не сильный на первый взгляд дождь умудрился хорошенько намочить весь подлесок, так что сухих веток просто-напросто не было. Павел был очень раздосадован, это портило все его планы.

И тут среди деревьев смутно показалась какая-то постройка. Вот бы это было что-то типа избушки лесника! Там наверняка должен быть запас дров. Однако подойдя ближе, Паша с досадой вздохнул — перед ним оказалась могилка с деревянной оградой. Он уже повернулся, чтобы возвратиться к товарищам ни с чем, но тут его осенило. Над столиком со скамейкой возле могилы был навес! А значит, они были сухими.

— Извиняй, покойничек, кто б ты ни был, — пыхтел парень, орудуя топором. — Тебе ж это уже не нужно.

Завернув добычу в куртку, довольный собой Паша отправился назад. Конечно, он сейчас промокнет, но будет повод снять с себя толстовку и продемонстрировать Кате неплохую спортивную фигуру.

Вскоре под навесом весело полыхал костёр, согревая тела и души. Тут и гитара пригодилась в ожидании углей для шашлыка, даже традиционным походным страшилкам место нашлось. Во время одной из них Паша, который расположился напротив Кати спиной к лесу, заметил, как она вздрогнула и побледнела, вглядываясь в темноту за ним.

— Катюша, ты в порядке? — участливо спросил он.

Девушка тряхнула головой и пожала плечами:

— Показалось, наверное. Силуэт какой-то.

Конечно, тут вряд ли мог быть кто-то страшный, но для успокоения Кати парень поднялся и, накинув куртку, прошёлся вокруг поляны.

— Никого нет, и следов никаких нет, — объявил он с улыбкой, вернувшись и усаживаясь обратно к костру.

Только вот почему-то теперь на лицах всех, кто сидел перед ним, читался откровенный ужас.

— Паша, там… — прошептала Катя, вытягивая руку.

Павел обернулся и вскочил: к палатке приближался силуэт, как будто состоящий из тлеющих головешек. Чем ближе была фигура, тем ярче она разгоралась, и дождь тому огню точно не был помехой. Пара мгновений, и пылающий кошмар оказался рядом с Пашей, обнял его, и тот тоже вспыхнул. Окаменевшие от ужаса ребята заорали, но это всё, что им удалось, потому что пошевелиться они не могли.

Утром грибники из расположенной совсем недалеко деревни, привлечённые странным запахом, обнаружили на поляне палатку, а под её навесом — шесть обгоревших тел. Следствию так и не удалось установить обстоятельства, при которых такое вообще могло произойти: было очевидно, что люди заживо сгорели на месте, никаких посторонних следов не было обнаружено. Только вот ни сама палатка, ни даже походные коврики, на которых лежали тела, не пострадали.

— Ой, батюшки! Коля, что ж это! — запричитала старушка, осматривая обгоревшую оградку вокруг спрятанной в лесу скромной могилки.

Николай заохал:

— Гляди, и столик порушили. Вандалы какие-то, не инакше!

Его жена промакнула глаза платочком:

— Коля, надо бы могилку перенести. Нам сюда по лесу таскаться не по годам, а Васька, вишь, умотал.

— Надо, — поддержал её Николай. — Вот говорил же упёртому энтому, не по-людски так хоронить. А он только и талдычил, мол, лес она любила.

Старики погрузились в невесёлые воспоминания. Единственный сын Василий, рано овдовев, души в дочери не чаял, да только на роду, видно, не было ему счастье написано: однажды, когда уехал он на рыбалку, их дом сгорел, вместе с находившейся внутри Светой. Обезумев от горя, не слушал Василий никого и похоронил дочь в лесу, обустроив могилку так, чтобы можно было там проводить времени побольше.

Говорят, время лечит. Так это или нет, но в конце концов решил Василий отправиться на заработки в большой город, оставив на малой родине стариков-родителей и могилу дочери.