Легион

Лейтенант Эрнандес

Корабль USS Augusta бурлил от волнения, и с большим трепетом лейтенант Хосе Эрнандес сошел на берег вместе со своим командиром, капитаном Адрианом Джонсоном, который был вылитым Харрисоном Фордом и вдвое более сварливым. Поскольку странные камни по всему миру внезапно ожили и излучали неземные разноцветные сети света, весь военно-морской флот восточного побережья был отозван на военно-морскую станцию Норфолк для немедленного инструктажа. Никто не знал, что произойдет, но никто не мог понять, что эти камни представляют собой что-то хорошее. Они были чужими.

Эрнандес вбил себе в голову, что в мире вот-вот произойдет первый контакт с пришельцами. В его голове возникли образы странных огней, превратившихся в гигантские проекторы для межгалактической связи. Может быть, инопланетяне будут мирными, дружески настроенными, а может быть, они планировали предложить возможность порабощения, прежде чем начать свое предстоящее вторжение. Каждый раз, когда он думал об этом, его желудок переворачивался, как блин.

"Не отставай, Эрнандес, ты задерживаешься".

"Простите, сэр". Он удвоил шаги и двинулся назад рядом с командиром Джонсоном.

Военно-морская база Норфолка издалека больше всего напоминала автостоянку. На ее асфальтированной береговой линии в обычный день помещалась тысяча машин, но сейчас она была забита вдвое больше. Будучи крупнейшей в мире военно-морской базой, Норфолк мог с комфортом разместить более семидесяти кораблей на четырнадцати причалах и более сотни самолетов в одиннадцати ангарах. Сегодня она казалась маленькой.

Повсюду суетились военнослужащие ВМС, одни в парадной форме, другие - в синих рабочих комбинезонах с заплатками. Эрнандес и сам был одет в свою форму, но сейчас он жалел, что, как и Джонсон, не подумал переодеться в парадную форму. Он бы затерялся в этой толпе, не отличимый от самого простого матроса. Упущенная возможность. В такие моменты - во время кризиса - репутация становится более прочной.

"Посмотри на эту красоту, Эрнандес", - сказал Джонсон, когда они спешили к ангару 4, где собралось несколько десятков офицеров. Он указал на 6-й пирс, где находился плавучий памятник - американский корабль "Нью-Гэмпшир".

USS New Hampshire был флагманом ВМС США. Новейший суперкорабль класса "Джеральд Р. Форд" должен был официально вступить в строй в следующем месяце, но сейчас он находился здесь, готовый к бою. Ядерный и автоматизированный, он был самым современным военно-морским кораблем в мире. Эрнандес облизнул губы при мысли о том, что однажды ему предстоит служить на его борту.

Не то чтобы собственный корабль Эрнандеса, USS Augusta, не обладал престижем. Современный эсминец класса "Берк", он не был уткой в воде и мог превзойти большинство кораблей равного размера. По совпадению, он был спущен на воду именно с этой военно-морской базы в 1993 году.

Когда они приблизились к широко распахнутому ангару № 4, где собралась большая группа офицеров, что-то произошло. Эрнандес скорее почувствовал, чем осознал это, но краем глаза он уловил движение - люди бежали более неистово, чем несколько мгновений назад. Паника захватила и распространялась.

"Что-то случилось", - пробормотал Эрнандес, замедляя шаг, а затем останавливаясь.

Джонсон тоже остановился, но выглядел раздраженным. Его напряженные зеленые глаза были как бетон. "Держи себя в руках, Эрнандес. Я не собираюсь опаздывать".

Эрнандес огляделся вокруг и убедился, что только что прозвучала какая-то новость. Молодой мичман побежал в сторону доков, и Эрнандес схватил ее. "Что случилось? Что случилось?"

"Нью-Йорк атакован. Приказано оказать поддержку прямо сейчас".

Эрнандес взглянул на Джонсона, который сменил раздражение на растерянность. Взгляд, которым он одарил молодого мичмана, мог бы вскипятить воду. "Что значит "под атакой"?"

Женщина высвободила руку из его хватки. "Я имею в виду, что эти камни - именно то, чего мы все боялись. Они что-то принесли сюда".

"Что..."

"Мне нужно идти." Мичман побежала прочь.

"Нам нужно идти на брифинг", - сказал Джонсон.

Не имея контраргументов, Эрнандес последовал за своим командиром в сторону ангара 4. Когда они присоединились к остальным офицерам, паника охватила всю территорию базы - мужчины и женщины ругались и плакали. Некоторые из них были из Нью-Йорка или имели там родственников. Многие бежали, возвращаясь на свои корабли или машины. Большинство помнили о своем долге и оставались, даже когда соленые слезы окрашивали их щеки.

Когда адмирал Кирш появился перед ангаром в полном облачении, в огромном помещении воцарилась тишина. Шестидесятилетний мужчина выглядел сорокалетним, с широкой грудью, полной медалей, и толстыми смуглыми руками, уверенно сложенными по бокам. Жизнь в море закалила этого человека, и даже сидячая командная работа не смогла смягчить его. Когда он окинул взглядом собравшуюся аудиторию, казалось, что он смотрит на каждого человека в отдельности. Эрнандес почувствовал холодок.

Кирш говорил медленно, следя за тем, чтобы каждое слово стояло отдельно. "Мы. На. Войне".

Воздух завибрировал. Никто не осмеливался издать ни малейшего шепота.

Кирш продолжал. "Десять минут назад Нью-Йорк подвергся нападению. Некоторые из вас, возможно, уже видели кадры, но это ничего не говорит о масштабах того, с чем мы столкнулись. За последние сорок восемь часов по всему миру было обнаружено более шести тысяч черных камней, и, насколько мы можем судить, каждый из них просто открылся и выплюнул что-то инопланетное. Наш враг: неизвестен. Их намерения: неизвестны. Одно мы знаем точно: они здесь, чтобы убить нас. Мужчин, женщин и детей. Резня идет прямо сейчас, в Нью-Йорке, почти во всех других городах, которые вы можете назвать".

Кто-то в аудитории издал придушенный всхлип, но никто не осмелился повернуться, чтобы посмотреть, кто это.

Кирш оставил эту небольшую заминку без внимания. Он продолжил: "Передо мной собрались одни из самых гордых, жестких и умных мужчин и женщин, которыми располагают Соединенные Штаты Америки. Каждый из вас боится возможности войны; я знаю это, но каждый из вас готов к ней - он готовился к ней. Вы поклялись служить своей стране, но вы не нужны своей стране. Вы нужны миру. Наш враг злобен и неизвестен. Мы будем сражаться с ними на земле, начиная вслепую и нащупывая свой путь. Но мы победим, не сомневайтесь в этом. Враг устроил нам засаду, застал нас врасплох, но это их первое и единственное преимущество. У нас есть оружие. У них - нет. У нас есть техника. У них - нет. У нас есть военно-морской флот Соединенных Штатов, самые злобные отморозки на всей этой чертовой планете. Вы меня слышите?"

Раздалось одобрительное восклицание, но ему не хватало громогласности. Офицеры все еще были в шоке.

"Большинство из нас отправится отсюда, чтобы оказать помощь Нью-Йорку, - сказал Кирш, - но будут и другие, у которых другие цели. Только на восточном побережье находится более сотни этих забытых Богом камней. С этого момента мы будем называть их вратами, потому что, друзья мои, они таковыми и являются. Наш враг пришел откуда-то еще, мне плевать, но мы точно отправим их обратно с поджатыми хвостами".

Еще одно приветствие. На этот раз немного более восторженное.

Кирш покраснел лицом. "Впервые в нашей истории как вида мы вступим в войну не из-за жадности, религии или политики, а ради выживания. Впервые мы будем единым человечеством против врага, который хочет уничтожить нас. Неужели мы, мужчины и женщины ВМС Соединенных Штатов, позволим им это?".

Аплодисменты. "Нет!"

"Я спрашиваю, неужели мы, блядь, позволим им это?"

Громкие аплодисменты. "Нет, сэр!"

"Тогда возвращайтесь на свои посты. Заводите двигатели и начинайте войну. Пусть наш враг смотрит на свои отражения в лужах собственной крови. Пусть они..."

Земля задрожала под ними. Воздух взметнулся вверх.

Взрыв, мощный и громкий.

Блеск исчез, а паника нахлынула вновь. Собравшиеся офицеры спотыкались. Никто из них не понимал, что происходит. Никто не взял на себя ответственность. Даже Кирш выглядел растерянным.

Началась стрельба.

"На боевые посты", - прокричал Кирш. Несмотря на то, что ни у кого не было назначенных постов, это было достаточно эффективно, чтобы заставить всех двигаться.

Джонсон двинулся, но Эрнандес не мог сдвинуться с места. Звуки продолжающейся стрельбы снаружи наполняли его вены "сиропом" и тяготили его. Он никогда раньше не участвовал в перестрелках. Он не был морским пехотинцем.

"Шевелись, Эрнандес!" Джонсон толкнул его так сильно, что стало больно. Боль заставила его действовать, и он снова начал двигаться. Вдвоем они рванули вперед. Снаружи промчалась пара джипов, рассекая растерянную толпу. Морские пехотинцы заняли места у пулеметов, установленных сзади.

Среди стрельбы раздались крики.

В задней части базы, в стороне от причалов и в направлении главных дорог, клубился дым и мелькали дула. Пехотинцы сгруппировались, подняли винтовки.

Они быстро падали.

"Что, черт возьми, происходит?" - сказал Джонсон.

Эрнандес споткнулся, когда кто-то столкнулся с его спиной. Но это была его единственная реакция, поскольку его взгляд был прикован к все уменьшающейся шеренге морпехов. Один за другим они падали, их головы скрывались из виду за толпой. Сама толпа зашумела, когда сотни военнослужащих ВМС побежали в сторону пирсов - подальше от дороги. Эрнандес и Джонсон попали в давку.

"Нам нужно выбираться отсюда, сэр".

К счастью, Джонсон не стал спорить. "Возвращаемся на "Августу".

Они повернулись и попытались бежать, но путь вперед был слишком плотно завален телами. Они были вынуждены толкаться и пробивать себе путь локтями, дюйм за дюймом. Эрнандес чувствовал невидимую угрозу у себя за спиной, как приближающийся лесной пожар. Он даже мог представить, как горит его плоть, отслаиваясь от спины кровавыми полосами.

Был ли здесь враг?

Неужели они попали в засаду? Или так было везде?

Им нужно было вернуться в Августу. Это был их дом, и они могли его защитить. Здесь, на базе, у них не было даже оружия, чтобы защитить себя.

Крики боли множились и усиливались, распространяясь по дуге вокруг центра базы, как будто толпа складывалась сама собой. Звуки выстрелов тоже усилились, но не со стороны морпехов. Он доносился с причалов. Экипажи выстроились вдоль поручней различных кораблей и вели огонь с борта. Эрнандес инстинктивно пригнулся, опасаясь, что шальная пуля рассечет ему череп. В подтверждение своих опасений он увидел, как молодой лейтенант упал на землю, а из его шеи хлынула струя крови.

"Где, черт возьми, враг?" крикнул Джонсон. "Я ничего не вижу".

Эрнандес тоже ничего не видел, поэтому не стал тратить время на ответ. Ответ напрашивался сам собой.

В толпе появилось существо, обгоревшая шелуха человека. Оно посмотрело прямо на Эрнандеса, но затем метнулось влево, схватив испачканного маслом механика за горло и вырвав ему трахею. Мертвый рабочий упал на землю, как рулон старого ковра.

Затем существо бросилось прямо на Эрнандеса.

Время замедлилось. Эрнандес почувствовал, что его ноги снова затекли, и мог только размахивать руками и открывать рот, чтобы кричать. Джонсон был позади него, не замечая адского чудовища, мчавшегося к ним. Тварь была так сильно обожжена, что при каждом шаге оставляла на бетоне полосы плоти. С каждой секундой оно сокращало расстояние между собой и Эрнандесом, а его сломанные зубы голодно скрежетали. Его шишковатые кулаки хватали воздух.

Молодая женщина попятилась к Эрнандесу, и когда она увидела, что к ней приближается обгоревшее существо, она закричала. Этот шум привел Эрнандеса в чувство и заставил его отреагировать. Он схватил молодую женщину за плечо и сильно толкнул ее на приближающееся чудовище. Оно сильно столкнулось с ней, и они оба упали, причем обгоревшее существо оказалось сверху. Оно вырывало клочки из женщины, пока она кричала и боролась.

Джонсон схватил Эрнандеса за локоть и дернул его. "Продолжай двигаться".

Еще больше обожженных существ пробивались сквозь толпу, переполняя всю базу и нападая со всех сторон. Джонсон и Эрнандес были бы разорваны на части задолго до того, как они достигли "Августы". Корабль был пришвартован в двухстах метрах от них на шестом пирсе, но с таким же успехом он мог находиться в двухстах милях от них.

Откуда взялся враг?

"Разорвите их в клочья", - крикнул хрипловатый голос.

Эрнандес повернулся и увидел адмирала Кирша. Адмирал держал в руке большой пистолет и стрелял из него, как из пушки. Голова ближайшего существа исчезла, как красное желе, которое кто-то пнул. Вместе с Киршем стояли четыре морпеха, каждый из которых стрелял из пистолетов-пулеметов MP5. Тут Эрнандес осознал, сколько сгоревших людей находилось на расстоянии вытянутой руки от него. Они стали падать повсюду, изрешеченные пулями морпехов с мёртвыми глазами.

Кирш поймал Эрнандеса, стоявшего неподвижно, и окинул его язвительным взглядом. "Что ты делаешь, парень? Возвращайся к своей команде и присоединяйся к бою. Сейчас же!"

Эрнандес боялся старого адмирала больше, чем любого существа из потустороннего мира, поэтому, когда на него закричали, он попятился назад к Джонсону. Вскоре он уже мчался по пирсу со скоростью, на которую и не подозревал, что способен. Даже Джонсон, впечатляюще подтянутый мужчина, с трудом поспевал за ним.

Но этого все равно было недостаточно.

Враг был повсюду, и путь вперед был перекрыт.

Эрнандес оглянулся через плечо. Позади него на пирс хлынула армия мерзостей. Бегущих моряков валили на землю и топтали, или бросали в воду как мусор. Кровь окрасила бетон.

"Мы не выживем", - сказал Джонсон. "Ни за что".

"Вода", - сказал Эрнандес. "Мы поплывем к ней".

Джонсон подошел к краю пирса и посмотрел вниз. "Мне не очень нравятся наши шансы, но это может быть нашим единственным выбором".

Существа могли настигнуть их в любую секунду. Только несколько мужчин и женщин стояли между Эрнандесом и надвигающимся потоком смерти. Холодная, темная вода, бурлящая под пирсом, выглядела не слишком привлекательно. Если бы внезапный удар ее холодной ласки не разбил их и без того измученные сердца, то тяга различных корабельных стоек могла бы утянуть их под воду.

Какой у них был выбор?

Эрнандес приготовился к прыжку.

Из ниоткуда появился враг и схватил его. Это было не обожженное существо, как остальные, а скорее обезьяна, измученная болезнью. Каждая его лапа заканчивалась девятидюймовыми когтями, а лицо представляло собой искаженную гримасу зубов. Эрнандесу было не до гордости, но он издал вопль.

Джонсон пришел ему на помощь, ударив ногой по существу и отправив его в полет. Существо поднялось на ноги и взмыло в воздух.

Джонсон устоял на ногах.

Взрыв шума.

Удар в воздухе изменил траекторию движения существа и отправил его кувырком с пирса в океан. Рядом раздались выстрелы, и Эрнандес пригнулся. Джонсон крутанулся на месте и поднял кулак вверх. "Да! Пусть они получат это!"

Экипаж "Августы" заполнил пирс и привел в действие свои M164A. Четыре дюжины моряков одновременно нажали на спусковые крючки, посылая потоки огня. Джонсон схватил Эрнандеса и потащил его за другими людьми, подальше от опасности. Оглянувшись назад, он увидел, как легионы чудовищ падают на землю, их тела взрываются, а головы раскалываются. Экипаж "Августы" вставлял магазин за магазином. Стрельба была бесконечной.

Но враг продолжал наступать.

"Отступаем", - крикнул Джонсон, принимая командование над своими людьми. "Назад к кораблю".

Стена винтовок двинулась назад, продолжая стрелять, продолжая перезаряжаться, но отступая. Враг не дрогнул, даже когда они продолжали падать. Они наступали непрерывными волнами, как адский банзай.

Сухие звуки винтовок приводили в отчаяние - как пальцы смерти царапают по пустой меловой доске.

Первый член экипажа упал, набросившись на одно из обезьяноподобных существ. Нападавший вскрыл его грудную клетку и вырвал одно из ребер. За ним упали еще люди. Эрнандес осознавал, что кричит.

"Назад на чертову лодку!" крикнул Джонсон.

Люди повернулись и побежали, большинство из их оружия было разряжено и бесполезно. Поворот спиной привел к разгрому, но у некоторых из них еще мог быть шанс. Эрнандес мчался впереди группы, отчаянно тянувшейся к дальнему трапу "Августы".

Он должен был добраться туда. Он должен был успеть.

Когда его ботинок опустился на металлический трап, Эрнандес зарычал от облегчения. Сопли текли по его лицу, колени подгибались, но он был поднят на борт своей командой. Джонсон был прямо за ним.

"Поднимайте трап", - крикнул Джонсон.

Пандус лязгнул и поднялся.

Изуродованные обезьяны спрыгнули на него, пока он не исчез, и начали подниматься на борт.

Рат-а-тат-тат.

Пулеметы с левого борта открыли огонь и разорвали врагов на части, уничтожив их еще до того, как они успели выбраться на палубу. Подкрепление встало на поручни с полностью заряженными винтовками. Враги на пирсе были сидячими утками.

Джонсон схватил ближайшего мичмана, Куэрво, и рявкнул ей в лицо. "Передайте на мостик, чтобы двигались. Мы слишком уязвимы, если будем оставаться здесь".

"Есть, капитан".

Эрнандес вытер сопли с лица и посмотрел на базу Норфолк. Дым поднимался от каждого строения. Небо было черным. Враг был повсюду.

Повсюду лежали мертвые моряки, а многие небольшие суда в доке были захвачены, их экипажи были осаждены. И все же Эрнандеса пробирало до костей нечто другое.

По главной дороге к базе шел тридцатифутовый гигант, покрытый мускулами и сухожилиями. Его лицо было мраморным изваянием - красота, которую нельзя было не заметить. Но это был не человек, и такая красота лишь скрывала его жажду крови, когда он протянул руку вниз и раздавил убегающий джип, полный людей. С каждым разорванным на части человеком оно ревело в триумфе. Это было чудовище, большее и более мерзкое, чем все до него.

Эрнандес прислонился к перилам, не в силах говорить.

Это были не инопланетяне. Это было нечто худшее.

"Что это?" - спросил кто-то.

Эрнандес оттолкнулся от перил. "Я не знаю, и я не хочу оставаться здесь, чтобы узнать это".

Корабль "Августа" отошел от пирса, но это не означало, что он свободен от опасности. На военно-морской базе в Норфолке все еще бушевала война, и гигант только добавил к этой бойне. Экипаж задохнулся, когда возвышающееся существо подхватило топливный танкер, словно игрушку, и швырнуло его в воздух. Он столкнулся с главным ходовым мостиком корабля "Нью-Гэмпшир" и взорвался. Моряки закричали и бросились за борт, когда их охватило пламя. Стоявший на стоянке истребитель F15 перевернулся на бок и разлетелся на части в результате еще одного мощного взрыва. Еще больше моряков кричали в агонии.

Тем временем основная часть вражеских сил - обгоревшие люди и изуродованные обезьяны - продолжала разрывать на части тех, кому не повезло оказаться на их пути. Толпы мужчин и женщин вернулись на свои корабли, но столько же по-прежнему оставались в центре базы, стоя спина к спине и мужественно сражаясь, но решительно проигрывая.

"Все боеприпасы на палубу", - скомандовал Джонсон. "Я хочу, чтобы непрерывная линия огня поддерживала тех мужчин и женщин, которые все еще находятся в ловушке на суше. Давайте переломим ситуацию".

Обрадованный приказом, экипаж "Августы" принялся за работу. Эрнандес достал свою боевую винтовку и с трудом зарядил ее магазином. Его руки дрожали. Вернувшись к поручню, он установил прицел и начал делать выстрелы. Первые четыре выстрела промахнулись, выбив куски бетона, но следующий выстрел сбил с ног изуродованную обезьяну. Существо собиралось прыгнуть на истекающую кровью женщину, но вместо этого упало на землю - его правая нога была раздроблена.

Эрнандес стиснул зубы и выбрал следующую цель.

Еще одно прямое попадание. Обгоревший человек покатился в воду.

Следующее, что заметил его прицел, удивило его: Адмирал Кирш был еще жив.

Его морпехи тоже. Старик потерял фуражку, обнажив густую копну белых волос, его парадный мундир теперь был полностью окрашен в малиновый цвет, но он был жив. Он все еще держал свой увесистый пистолет, и тот по-прежнему стрелял как заправский мул. Четверо пехотинцев с ним стреляли со смертельной точностью, но были явно измотаны. Они двигались вяло, с каждым разом прицеливаясь все медленнее. В конце концов, твари приблизились к ним.

"Помогите адмиралу", - крикнул Эрнандес, надеясь, что его услышат. "Ангар 2".

Оглядываясь назад через прицел, Эрнандес наблюдал, как мгновенно начала действовать огневая поддержка. Обгоревшие люди падали один за другим. Четверо пехотинцев двинулись вперед с новым энтузиазмом. Кирш огляделся, ища, кого поблагодарить, и вскоре заметил "Августу". Он поднял руку и отдал честь, а затем вернулся к стрельбе из своего мощного пистолета.

Винтовка Эрнандеса сухо щелкнула. Он выбросил магазин и вставил другой. Стрелять было легко, потому что враги были повсюду. Вышли ли они все из одних врат?

Были ли они поблизости?

Размышления о шансах только заставляли его сердце биться быстрее, поэтому Эрнандес сосредоточился только на том, что мог видеть через прицел, и нажимал на курок. Тат-тат-тат. Его череп звенел от постоянного натиска шума. Тошнота захлестнула его.

"Огонь по большому ублюдку", - крикнул Джонсон.

Эрнандес оторвался от прицела и понял, что гигант добрался до ангаров и уничтожает оставшиеся силы флота. Кирш и его морпехи рассредоточились вокруг своего огромного врага и открыли огонь из винтовок.

Гигант заревел, его длинные светлые волосы хлестали по плечам - ожившая статуя. Бог разрушения. Он потянулся вниз и схватил одного из пехотинцев, мгновение держал кричащего человека и ухмылялся. Затем он подбросил крошечное тело на сорок футов в воздух и увидел, как оно с тошнотворным треском ударилось о бетон.

Кирш обошел вокруг гиганта и демонстративно встал на ноги. Он махнул рукой своим оставшимся трем пехотинцам и приказал им бежать. Они отказались. Четверо мужчин встали вместе и разрядили последние патроны в массивного врага, стоящего над ними.

Гигант вздрогнул, сделал шаг назад и издал уничтожающий рев. Он отмахивался от огня стрелкового оружия, как от комаров на своей коже, затем взмахнул массивной рукой и ударил по близлежащей коммуникационной вышке. Металлические леса сложились сами собой, и масса электронного оборудования, находившегося на них, оторвалась и упала на землю. Кирш стоял прямо под ней.

Эрнандес отвернулся и выругался, увидев, как старик и трое его пехотинцев исчезли под огромной грудой искореженного металла. Те, кто еще был жив и сражался неподалеку, попятились. Их адмирал был убит. Их лидер был мертв.

Мичман Тайк стоял рядом с Эрнандесом и в отчаянии качал головой. "Что, черт возьми, происходит, лейтенант? Я не понимаю".

Эрнандес вздохнул и вытянул лицо, почувствовав запах крови. "Все будет хорошо, Тайк. Мы опередим эту штуку и..."

Голова Тайка исчезла с его плеч. Минуту он с тревогой смотрел на Эрнандеса, а потом превратился в пару пустых плеч с обрубком хряща и кости вместо шеи. Его тело перевалилось через перила и упало в воду.

Выстрелы осыпали палубу. Падали все больше членов экипажа "Августы".

Эрнандес прищурился через прицел, срочно осматривая поле боя. То, что он увидел, выжало кровь из его вен.

Сгоревшие люди подбирали винтовки погибших моряков и открывали ответный огонь по различным кораблям. Безопасность пребывания на борту испарилась.

Где-то раздался мощный взрыв из главного орудия корабля. Шум поля боя напоминал пчелиный рой. Дезориентация. Невозможно было понять, что происходит. Хаос.

"Отплываем!" - приказал Джонсон. "Норфолк" потерян. Мы должны выйти в море. Двигатели на полную мощность. Вперед! Вперед! Вперед!"

Палубы грохотали. Аугуста накренилась на правый борт. Члены экипажа пригнулись за поручнями, укрываясь, пока пули свистели над их головами, как шершни. Младший лейтенант упал на спину, когда слишком медленно пригнулся, и лежал, крича, как ребенок. Никто не пошел ему на помощь. Пока никто.

Эрнандес подполз к Джонсону, который присел на колено позади одного из двух корабельных вертолетов MH-60R Seahawk. Один из них протекал из-за пробитого топливопровода.

"Капитан, мне позвонить командованию?"

"Уже пытались", - ответил Джонсон. "Сейчас ничего, кроме шума. Мы должны перебазироваться".

"Куда передислоцироваться?"

"Я не знаю, Эрнандес! Сейчас я просто хочу вывести свой корабль и команду из-под удара. А ты стоишь здесь и ничего не делаешь".

Эрнандес был ошеломлен внезапной ядовитостью в голосе своего командира, но, подумав о стрессе ситуации, он все понял. "Что вы хотите, чтобы я сделал, сэр?"

"Проверьте раненых". Джонсон отвернулся и включил рацию. Очевидно, что любой разговор с Эрнандесом был окончен.

И Эрнандес отправился выполнять приказ. Аугуста" отошла на полкилометра от причалов Норфолка, почти вне опасности, но ужас все еще бушевал на суше. Даже сейчас раздавался лязг винтовок и грохот больших орудий. Гигант исчез, но обожженные люди все еще копошились, зачищая все, что осталось.

Эрнандес только что стал свидетелем Перл-Харбора.

И пережил его.

Экипаж " Аугусты" остался почти невредим. По оценкам Эрнандеса, число погибших не превышало двадцати человек. Неплохо, учитывая судьбу таких кораблей, как "Нью-Гэмпшир".

Матрос Патрик проинформировал Эрнандеса о повреждениях корабля, и это тоже было в рамках "удачи". На их пути не было ничего достаточно мощного, чтобы пробить корпус, и единственным серьезным повреждением была резервная антенна связи. Это не было проблемой, пока основная антенна оставалась работоспособной. Лопнувший топливопровод "Морского ястреба" можно было легко починить. Они выбрались оттуда целыми и невредимыми, но что будет дальше, никто не знал.

Эрнандес направился в свою каюту и взял мобильный телефон - и не удивился, когда звонок не прошел. Если бы в мире шла война, сети были бы перегружены паникующими абонентами. Однако он продолжал попытки.

"Что ты делаешь, Эрнандес?"

Эрнандес поднял глаза и увидел лейтенанта Данзу. "Пытаюсь позвонить домой. Моя мама живет в Остине, и там был один из этих камней, я думаю".

"А моя сестра живет в Колумбусе, где тоже есть такой. Думаешь, я не хочу улучить минутку и сделать несколько личных звонков? Я уверен, что все хотят, но сейчас мы должны сосредоточиться на наших обязанностях".

"Это всего лишь один звонок".

"А что, если кто-то из экипажа увидит, как ты его делаешь? Триста матросов потребуют бросить инструменты и позвонить своим матерям. Как только они дозвонятся до кого-то, кого они любят, их уже не вернуть, особенно если они получат плохие новости".

Эрнандес понял мысль Данзы, но он не собирался терпеть выговоры сослуживца-лейтенанта, особенно того, кто был ниже его по выслуге лет. По званию и выслуге лет Эрнандес уступал только капитану Джонсону. "Что делает офицер и что делает член экипажа - это не одно и то же. Я не нуждаюсь в том, чтобы вы указывали мне, как себя вести".

Данза изучал его с минуту, на его лице появилась легкая ухмылка. "Если вы считаете, что кричать, как маленькая девочка, - это то, как должен вести себя офицер, то вы заврались".

"Простите? Не хотите объяснить, что вы имеете в виду?"

Данза покачал головой и усмехнулся. "Я имею в виду, что весь экипаж видел, как вы кричали, когда эта штука схватила вас".

"Я думал, что умру!"

"Мы - ВМС США. Нас учат умирать. И когда мы умираем, мы не кричим, как дети".

"Пошел ты, Данза. Возвращайся к вождению такси для Дэнни ДеВито".

"Ай, шутка про такси. Они никогда не устаревают. Просто следи за собой, Эрнандес. Ты можешь быть вторым командиром, но все знают, что у тебя нет яиц".

Данза ушел, оставив Эрнандеса сжимать кулаки и дуться в одиночестве в своей каюте.

Кем возомнил себя этот кусок дерьма? Сослуживцы должны были уважать друг друга. Возможно, он был просто еще одним расистским мудаком, который упрекал "шпика" в том, что тот имеет право отдавать приказы. Эрнандес имел дело с такими мудаками, как Данза, на протяжении всей своей девятилетней карьеры. С рычащими задирами, которые кричали "позитивные действия" каждый раз, когда Эрнандес получал повышение по сравнению с ними. Они не замечали, что у него безупречный послужной список и отличные результаты тестов на профпригодность.

Он снова попытался дозвониться до мамы, но связи по-прежнему не было.

Эрнандеса, выросшего в Остине, всегда восхищал океан. Он никогда не видел его до своего тринадцатого дня рождения, когда его школа отправилась на экскурсию в Космический центр имени Кеннеди, а затем провела день на пляже Дайтона-Бич. Необъятные просторы Атлантики завораживали его часами и почти напугали его до такой степени, что он не смог войти в воду, но как только он это сделал...

Все в Остине любили воду. В жарком Техасе бассейны были повседневной частью жизни, но океан был совсем другим. Море было живым. И когда Эрнандес был рядом с ним, он тоже чувствовал себя живым. В тот день на пляже Дайтоны он понял, что хочет всю жизнь бороздить океаны и увидеть мир. Он не будет очередным латиноамериканцем, который никогда не покидал город, в котором вырос. Мать поддерживала его, а отец умер, когда он был еще маленьким. Другой семьи у него не было. Он решил, что будет служить в новом: в военно-морском флоте США. Хотя служба никогда не была легкой, она также никогда не была тяжелой. Хотя у отдельных людей в военно-морском флоте было свое мнение, сам институт был слеп ко всему, кроме таланта. Работайте достаточно усердно, посвятите этому всю свою жизнь, и вы сможете стать адмиралом.

Как Кирш.

По наивности Эрнандес видел только преимущества флота. Только сейчас он понял, что ему, возможно, придется умереть, служа своей стране. Флот не был его семьей. Он был его хозяином.

Он вернулся на палубу, где теперь все было более или менее в порядке. Команда занималась своими обязанностями. Раненых перенесли в лазарет. Только пятна крови указывали на то, что они участвовали в конфликте.

Коммандер Джонсон подошел к Эрнандесу на кормовой палубе и жестом приказал ему следовать за ним. Он не произнес ни слова, пока они не оказались вне пределов слышимости остальных. "Я получил сообщение из Джексонвилла", - сказал он. "Две трети нашего флота восточного побережья находились в Норфолке. Пока нет сведений о выживших, но USS New Hampshire был уничтожен, как и еще несколько наших крупных кораблей. Нам очень больно".

"Господи Иисусе", - пробормотал Эрнандес.

"Это еще не самое худшее", - продолжал Джонсон. "Во время атаки у нас собралось более четырехсот офицеров, включая трех адмиралов. Флот остался без руля. Адмирал флота Симпсон взял на себя управление операциями на восточном побережье из Джексонвилла, но он всего лишь один человек, и его лучшие годы уже позади".

"Я слышал, что он уходит на пенсию в этом году".

"Вы не ослышались. Ему скоро восемьдесят".

Эрнандес вздохнул. "Так каков наш приказ?"

"Делать все, что в наших силах".

"Что это значит?"

Джонсон пожал плечами. "Черт его знает. Думаю, это значит, что мы стараемся помогать везде, где можем, пока не получим что-то более конкретное. Мой нынешний план - отправиться на север в Нью-Йорк или на юг в Джексонвилл. Я жду, когда Intel определит, какой район больше всего нуждается в помощи".

Эрнандес кивнул. "Хорошо. Я поднимусь на мостик и буду следить за обстановкой".

"Нет, я хочу, чтобы вы проверили наши боеприпасы. Мы израсходовали огромное количество боеприпасов в Норфолке, и я должен быть уверен, что мы сможем защитить себя, если вернемся на берег".

"Да, сэр. Я попрошу одного из..."

"Я хочу, чтобы это сделали вы".

"Любой офицер может руководить простой проверкой боеприпасов, сэр".

Джонсон посмотрел на Эрнандеса. "Да, но есть только один офицер, которому я отдаю приказ".

Эрнандес на мгновение замолчал, пытаясь понять, почему с ним обращаются как с зеленоухим новобранцем. Он решил не спорить дальше. Что-то в выражении лица Джонсона, казалось, призывало его попытаться.

Эрнандес отдал честь. "Сию минуту, сэр".

Джонсон отсалютовал ему.

Эрнандес начал уходить, и не знал, почему остановился, когда рядом зажужжало корабельное радио. Возможно, привычка заставила его поднять трубку. Он вздрогнул, когда на другом конце раздался голос Данзы. Другой лейтенант просил разрешения поговорить с капитаном.

"Это вас", - сказал Эрнандес Джонсону, протягивая трубку.

Джонсон выхватил его. "Поскольку я ожидал звонка, это имеет смысл. Я думал, что отдал вам приказ, Эрнандес?". Он вздохнул. "Постойте там минутку".

Эрнандес замер на месте.

Джонсон несколько минут разговаривал с Данзой по рации, мало говоря и много слушая. В конце концов, он отстранил собеседника и положил трубку на место. Он взглянул на Эрнандеса и потер подбородок. "В Чарльстоне пришвартован круизный лайнер, который нуждается в спасении".

"Я согласен, мы должны помочь".

"Ты согласен? Я даже не высказал своего мнения".

"О, я просто предположил".

"Ну и не надо. Не смейте отдавать мне приказы. Мы пойдем на юг, да, но круизный лайнер - не наша забота. Гражданские не являются активом. Мы должны направить наши силы на контрнаступление на нашего врага. Если командование переезжает в Джексонвилль, мы должны быть там. Там будет собираться новый флот. Нашим приоритетом должно быть присоединение к нему. Я уверен, что мои коллеги-командиры придут к такому же выводу".

"Значит, мы оставим гражданских на произвол судьбы?"

"Мне это не нравится, - огрызнулся Джонсон, - но я должен думать об общей картине. Если бы мне нужен был урок морали, вы были бы последним человеком, которого я бы спросил".

Эрнандес прыснул. "Что это значит? Сэр, если у вас есть проблемы..."

"Это значит, что я видел, как вы бросили ту молодую женщину на смерть в Норфолке, чтобы спасти свою шкуру".

"Я..." Эрнандес закрыл глаза, вспоминая свой собственный трусливый поступок. "Это просто случилось. Я не думал об этом".

"Я знал ее, Эрнандес. Она служила со мной на USS Wickham до того, как я принял командование " Аугустой". Она была хорошим офицером. Лучше, чем вы. Ее звали Джина Лэндис, если вам интересно".

Эрнандес не мог придумать, что ответить. Правда, он бросил женщину в чудовище, но она все равно была бы мертва. Почти все в Норфолке были мертвы. Он ничего не изменил, кроме спасения собственной жизни. Это был простой прагматизм.

"Сэр, я не уверен, что вы хотите от меня услышать. Там мы боролись за свои жизни. Эта девушка..."

"Джина!"

Эрнандес вздохнул и начал снова. "Джина мертва не из-за меня. Она мертва, потому что монстры напали на нас. Те же самые, что сейчас атакуют круизный лайнер в Чарльстоне, и вы решили не обращать на это внимания."

Джонсон вздохнул и ущипнул себя за переносицу, словно пытаясь успокоиться. "Возможно, вы правы, лейтенант. Возможно, вы ни в чем не виноваты".

"Спасибо, что вы это заметили".

"Мы оставим это на усмотрение военного трибунала".

Эрнандес моргнул. "Что?"

"Как только мы разберемся с этим делом, я выпишу вас и отдам под суд. Вы трус, Эрнандес, и вы за это ответите. А теперь убирайся с глаз моих. У вас есть боеприпасы для подсчета, и если я обнаружу, что вы пропустили хоть одну пулю, вы проведете ночь на гауптвахте".

Эрнандес ушел, потрясенный.

Военный трибунал?

Так много для его безупречного послужного списка.

Данза пришел к нему через два часа. К этому времени Эрнандес думал, что упадет в обморок, если ему придется считать еще одну пулю. Столько боеприпасов, сколько они израсходовали еще в Норфолке, у них все еще оставалось более чем достаточно для нового конфликта - количество, которое было больно считать.

"По крайней мере, капитан не заставляет тебя чистить гальюны", - сказал Данза, сияя.

Слишком жалкий, чтобы что-то ответить, Эрнандес продолжил подсчет, сортируя патроны 5,56 мм НАТО по коробкам, десять на десять.

"Что ты сделал?"

Эрнандес обдумывал ответ. Ну, знаешь, просто убил девчонку, которую капитан, наверное, трахал. Ничего особенного. "Понятия не имею", - в конце концов ответил он. "Просто оставь меня. Я не могу рассчитывать на то, что ты меня побеспокоишь".

Данза взял планшет и изучил его. "Ты уже пересчитал патроны 62 калибра?"

"Нет".

"Хорошо." Данза взял ручку и начал пересчитывать тяжелые коробки с большими гильзами для пистолета МК 45.

Эрнандес вздохнул. "Что ты делаешь?"

"Помогаю тебе. Вообще-то, я пришел сказать тебе, что мы засекли что-то на радарах, что-то движется по морскому дну. Мы думаем, что недавно затонул корабль. Теперь, когда я здесь, я помогу тебе".

"Мне не нужна твоя помощь".

Данза продолжал считать. "Я знаю, знаю. Тебе не нужна ничья помощь, Эрнандес. У тебя есть большой, огромный чип на плече, который поможет тебе пройти через это".

"Я могу принять помощь. Только не от таких засранцев, как ты".

Данза присвистнул. "Ай. А я думал, что я хороший парень. Ты все еще обижаешься на то, что я тебе сказал? Может, если бы ты понял мою точку зрения и признал, что я прав, ты бы не играл здесь в обезьянку".

"Что именно?"

"Что ты должен думать о том, что ты делаешь, и как это будет выглядеть для экипажа. Ты дозвонился до своей мамы?"

"Нет".

"Тогда все было напрасно. Ты действовал в своих собственных интересах, а для офицера это неприемлемо. Я сказал тебе, что бы случилось, если бы ты открыл сезон на мобильные телефоны".

Эрнандес сжал кулаки и попытался не взорваться. Данза был прав - даже тогда, когда он это видел, - но почему этот самодовольный сукин сын раздул из этого такую большую проблему? "Да, хорошо, Данза, ты был прав. Это было плохое решение - пытаться позвонить домой. Я волнуюсь за маму, и я не подумал".

Данза улыбнулся, все еще самодовольно. "Видишь, это было не так сложно. Я знаю, что ты не думал об этом, но сейчас у тебя на корабле множество напуганных мужчин и женщин, которым нужно, чтобы ты сохранял спокойствие. Экипаж будет надеяться на нас с Джонсоном, что мы сделаем правильные выводы".

Эрнандес надулся. "Да, верно. Скажи это Джонсону. Он только что проигнорировал мольбу о помощи от круизного лайнера, полного гражданских лиц. Ты должен знать, потому что ты дал ему доклад".

Данза кивнул. "Не нам задавать вопросы капитану. Он должен думать о картине в целом".

"Ты говоришь так же, как он".

"Хорошо, потому что он сделал выдающуюся карьеру, и то, что ты оказался не на его стороне, не пошло тебе на пользу".

Эрнандес скривил губы в отвращении и позволил своей горсти патронов упасть обратно в ящик. "Ты согласен с его решением? Думаешь, мы должны просто оставить гражданских умирать, чтобы их убивали эти твари?"

"А что если бы я не согласился? Джонсон изменил бы свое решение?"

"Командование приказало нам делать то, что мы можем. Джонсон не выполняет этот приказ. Если он нарушает приказ свыше, то мы обязаны..."

Данза махнул рукой. "Да брось ты, Эрнандес. Минуту назад ты терпеть меня не мог, а теперь говоришь о том, что мы вдвоем освободим капитана от командования. Я был там, когда командование отдавало приказ. Подтекст был в том, что они едва сохранили рассудок. Адмирал флота Симпсон - главный, но он еще не отдал никаких твердых приказов, поэтому тот, кто отвечает по связи, сказал нам просто делать все, что в наших силах. Правда в том, что нет никаких приказов, которым можно было бы не подчиниться, так что капитан может делать все, что захочет".

"Нет, он не может! У него есть долг перед своей страной. У всех нас."

Данза вздохнул. "Я не могу не согласиться, Эрнандес. Мысль о всех этих невинных людях... Но давай пока воздержимся от разговоров о мятеже, хорошо? Мы - один из немногих кораблей, которым повезло уйти из Норфолка целыми и невредимыми. Давай считать, что нам повезло, и не будем нагнетать обстановку, пока не узнаем больше".

Эрнандес провел ладонью по лицу. Что с ним было не так? Он слишком остро реагировал. Он был так зол на то, как Джонсон обошелся с ним, что мелкая месть затуманила его мысли. Или это был страх? Джонсон хотел видеть его обесчещенным и опозоренным из-за какой-то глупой девчонки. Человечество находилось в состоянии войны, а этот человек действовал из личных побуждений? Теперь Эрнандес беспокоился о том, как Америка соберется с силами и справится с этим кризисом. Будет ли время для военного трибунала? Окажется ли Эрнандес в тюрьме после того, как пережил смерть в Норфолке? Казалось более вероятным, что все они погибнут от рук чудовищ, но что если...?

Джонсон был дураком. Эрнандес был ни в чем не виноват.

"Просто забудь, что я что-то сказал, Данза", - сказал он.

"Уже забыл. Если только мне не понадобится использовать это против тебя позже". Он щелкнул пальцами, стреляя из них, как из притворного пистолета, и рассмеялся. Затем он начал подниматься по трапу, который вел обратно на кормовую палубу.

Корабль загудел.

Данза упал на пол, ударившись головой о трубу. "Какого х...?"

Эрнандес уронил на пол горсть патронов 5,6 мм НАТО и выругался. Он поспешил к Данзе и помог ему подняться на ноги. "Волна?"

Данза потер голову. "Откуда? Море спокойное".

Они поспешили вверх по трапу и вышли на палубу, где два "Морских ястреба" стояли без дела. Там сидела пара корабельных механиков, работавших над порванным топливопроводом. "Что это было?" потребовал Данза.

Два механика покачали головами. У одного из них, матроса Лайла Крейна, на лбу было жирное пятно. "Не знаю, сэр".

Звук выстрела заставил все их лица разом опуститься. Он доносился с носа, с противоположного конца корабля.

Эрнандес махнул рукой в сторону двух механиков. "Боевые посты".

Они тут же побежали вооружаться. Эрнандес и Данза сделали то же самое, схватили винтовки из оружейной и направились к передней части корабля. Стрельба стала непрерывной.

"Как нас атакуют?" - спросил Эрнандес. "Мы в двадцати милях от берега".

Данза ничего не ответил. Он побледнел, но продолжал двигаться к носу корабля. Эрнандес поборол желание прыгнуть за борт и последовал за своим коллегой. Когда они добрались до носа, то обнаружили, что на борт поднялся Ад.

Экипаж сражался с чем-то на палубах - раздутыми существами, похожими на людей, их плоть болталась и налипла на кости. Весь корабль был атакован. Враги перелезли через перила и высыпали на палубу. Те, у кого были винтовки, разрывали врагов на куски так же быстро, как они взбирались на перила, но остальные стояли безоружные, вынужденные защищаться голыми руками. Враги набросились на них, как голодные львы, разрывая дыхательные горла острыми скользкими когтями.

Данза поднял винтовку и вступил в бой.

Эрнандес стоял там.

Матрос Лайл Крейн стоял неподалеку и бросился бежать. "Сэр, когда я пришел, нас уже атаковали. Вы знаете, что происходит?"

Эрнандес покачал головой. "Я не понимаю, откуда они идут. Мы должны были быть в безопасности".

Лицо Лайла казалось серым под лучами заходящего солнца, а надвигающиеся сумерки ощущались как занавес, готовый задернуться над трупом человечества. Неужели это конец? Эрнандес смотрел, как мерзости убивают его команду. Да. "Выходи на рацию. Вызывай помощь".

Лайл отдал честь и помчался прочь.

Эрнандес стоял там. Он смотрел, как его команда падает в потоке крови, как склизкие нападавшие разрывают их на куски.

Данза обошел вокруг и ударил одного из раздувшихся монстров в голову. Он перелетел через поручень и упал обратно в океан. "Эрнандес, у меня последняя обойма. У тебя есть патроны? Эрнандес? Лейтенант?"

Эрнандес смотрел на человека, но не мог вызвать никакой реакции. Медленно, как ржавый робот, он полез в брюки и вытащил запасной магазин. Данза выхватил его.

"Спасибо! Эти штуки поднимаются прямо из воды. Я вижу свет там, внизу, глубоко под поверхностью. Я думаю... Я думаю, что одни из этих чертовых ворот открылись посреди Атлантики".

Эрнандес стоял на месте.

Данза толкнул его в плечо. "Эй, Эрнандес, займись этим! Мне нужна твоя помощь. Джонсон хочет, чтобы команда поднялась на башню, чтобы набрать высоты. Сможешь с этим справиться?"

Эрнандес стоял на месте.

"Эрнандес, вперед!"

Моргая, Эрнандес заставил свои ноги двигаться. Сердце колотилось в груди, а желчь обжигала горло, словно он выпил полную чашку отбеливателя. Он помчался в глубь корабля, собирая по пути всех, кого мог. К тому времени, когда он добрался до верха башни, у него было семь членов экипажа и четыре винтовки. Он послал одного из них за оружием.

Эрнандес обрел голос. "Так, нам нужно не допустить захвата корабля. Сосредоточьтесь на враге, пытающемся взойти на борт".

Как и было приказано, люди с винтовками сосредоточили свой огонь на поручнях. Проблема заключалась в том, что раздутые монстры начали подниматься на борт и через кормовую палубу. С вышки Эрнандесу был виден только нос корабля. Кто-то должен был сдержать врага в кормовой части.

"Хорошо, старшина Росси, занимайте эту позицию и держите поручни свободными. Мэтьюс скоро вернется с новыми боеприпасами".

"Есть, сэр."

"Я иду охранять корму". Эрнандес слетел по трапу так быстро, что почти упал, ему повезло, что он добрался до палубы без травм. Первым, с кем он столкнулся, был командир Джонсон. Он был один и ранен. Кровь текла из его правой руки, безвольно повисшей на боку. В левой руке он держал кольт 9 мм.

"Эрнандес. Наверху у тебя команда, хорошая работа".

"Спасибо, сэр".

"Данза прижат. Мы должны оказать поддержку".

Эрнандес покачал головой. "Сэр, нам нужно обезопасить тыл. Враг хлынет на борт. Если мы сможем остановить поток, мы сможем восстановить контроль над палубами".

Джонсон оглянулся на кровавую бойню позади него. Несмотря на окружение, Данза возглавлял большую группу матросов, которые в данный момент держали себя в руках. "Хорошо, давайте быстрее".

Эрнандес поднял бровь. "Только мы двое?"

"Ты видишь еще кого-нибудь, кто есть у нас под рукой? Мы соберем людей, если сможем их найти, но сейчас нам нужно удержать корму. Те, кого ты поставишь наверху, помогут Данзе удержать нос".

Хотя это была его идея, Эрнандес почувствовал холодную, мокрую рыбу в своих внутренностях, когда подумал о том, какой самоубийственной будет миссия, направляющаяся на корму с одним лишь раненым командиром в качестве поддержки. Однако, если он ничего не предпримет, корабль будет захвачен. Даже сейчас мертвецы сползали по рельсам из задней части корабля.

"Давай!" - сказал Джонсон, уже собираясь уходить. Он нажал на курок своего пистолета и попал в раздувшееся существо, стоявшее на его пути. "Покажем этим ублюдкам, что мы делаем с безбилетниками".

Эрнандес вскинул винтовку и устремился вслед за своим командиром. Джонсон, казалось, сорвался - только так Эрнандес мог объяснить отсутствие страха у этого человека. Даже с одной рукой Джонсон шел уверенно, поднимая пистолет и стреляя в любое существо, которое приближалось.

Почти на корме они обнаружили пару членов экипажа, укрывшихся в одной из шлюпок с жестким корпусом, которые висели над поручнями. Оба мужчины были безоружны.

"Капитан, слава Богу".

"Уинстед, Галлахер! Уходите оттуда. Ваши товарищи погибают".

Оба мужчины вскочили. "Нас поймали безоружными, сэр".

Джонсон потянулся к поясу и достал револьвер "Смит и Вессон". Он ткнул им в Уинстеда, затем повернулся, чтобы взять со стены пожарный топор, который он передал Галлахеру. "Вы оба, идемте со мной".

Вместе четверо мужчин добрались до кормовой части корабля. Солнце опустилось за горизонт, но местность была хорошо освещена прожекторами. Два вертолета "Сихоук" закрывали полный обзор палубы, но это явно была точка проникновения противника. Они пронеслись над поручнями.

Джонсон уничтожил двух раздувшихся тварей на середине шага. Эрнандес открыл огонь по трем другим, пробивающимся к их флангу. Эти существа двигались медленно, заторможенные водой, но, выбрав цель, они могли отпрыгнуть на несколько метров. Именно это и произошло с Галлахером через несколько мгновений. Мужчина успел поднять пистолет, чтобы выстрелить, но было уже поздно. Раздувшееся чудовище навалилось на него сверху и одним взмахом своих костлявых когтей расчленило его. Быстро сообразив, Уинстед бросил топор и выхватил револьвер; нажав на курок, он взорвал тварь.

"Хорошая работа, Уинстед", - сказал Джонсон, вставляя в приклад револьвера еще одну обойму и делая несколько выстрелов.

Эрнандес расправился с еще одной тварью, пытавшейся подкрасться к ним сзади. Его нога оторвалась в колене, но он продолжал ползти. Уинстед снова поднял топор и обрушил его на заднюю часть черепа существа. Брызги крови были черными в лунном свете.

"Эти твари умны", - сказал Уинстед. "Этот пытался обойти нас с фланга. Это не животные, не монстры... Я думаю... Я думаю, что раньше они были людьми".

Эрнандес поднял винтовку и прицелился в другое существо, перелезающее через перила. Возможно, Уинстед прав. Хотя синяя, раздутая плоть врага была чудовищной, его соски, гениталии и, главное, глаза казались человеческими. Действительно ли они когда-то были людьми?

Были ли они зомби?

Демоны?

Эрнандес сглотнул и нажал на курок.

Раздувшееся существо упало замертво.

Они втроем продолжали сражаться изо всех сил. Уинстед размахивал топором, когда мог сэкономить пулю, а у Эрнандеса был последний магазин - он делал каждый выстрел по счету. Джонсон, однако, был безумцем, опустошая, казалось, бесконечный запас удлиненных обойм, которые он захватил с собой.

Враг продолжал наступать. Там, под поверхностью воды, их может быть тысяча. Как долго еще сможет продержаться " Аугуста"?

Эрнандес нажал на курок в последний раз. Уинстед был слишком медлителен, чтобы заметить появление вспучивающегося тела в своей слепой зоне. Он прыгнул ему на спину и вгрызся в шею, как упырь. Уинстед выстрелил из револьвера через плечо и расправился с нападавшим, но был сильно ранен. Он упал на одно колено и попытался остановить поток крови, хлынувший из горла, ладонью. Он использовал рукоятку топора как костыль, чтобы не упасть окончательно. "Я ранен", - прохрипел он.

Враги почувствовали запах крови. Они сосредоточили свои атаки на Уинстеде и захлестнули его. У Эрнандеса закончились патроны, и единственным шансом Уинстеда был Джонсон, но его пистолет был слишком медлителен, чтобы отразить натиск. К тому времени, как он уничтожил троих противников, еще четверо добрались до Уинстеда. Он ругался и матерился, когда они навалились на него, но вскоре вскрикнул от боли. Он попытался взмахнуть топором, лежавшим у него на спине, но топор был отброшен и покатился по палубе. Он упал у ног Эрнандеса.

Джонсон крикнул ему. "Эрнандес, помоги ему!".

"У меня кончились патроны, сэр".

"Мне все равно. Сделай что-нибудь!"

Эрнандес подхватил топор, лежавший у его ног, и крепко сжал его, но остался стоять на месте.

"Черт возьми, Эрнандес!" Джонсон вставил еще одну обойму и выстрелил. Он попал в два кровососа на Уинстеде, освободив место в рое и обнаружив под ним человека. Уинстед был мертв, разорванный на части, как корзина с хлебом. Джонсон издал звериное рычание и продолжал стрелять. Эрнандес подбежал к нему.

"Нам нужно убираться отсюда, сэр. Мы не сможем удержать их с одним пистолетом. Они собираются окружить нас".

Это произошло уже сейчас. Существа почувствовали свое преимущество и расположились вокруг поручней, ожидая, когда они сомкнутся, как сеть. Они были умны.

"Сэр, мы должны уходить, сейчас же!"

"Мы никуда не уйдем, лейтенант. Выполняйте свой долг и охраняйте эту территорию".

Эрнандес посмотрел на своего старшего офицера и увидел безумие в его глазах. Этот человек сошел с ума. Кровь на его лице делала его похожим на рыкающего безумца.

"Сэр, это самоубийство".

"Это долг. Враг на борту нашего корабля. Мы умрем, прежде чем позволим им захватить его". Он выпустил еще несколько пуль, каждая попала в цель. Над поручнями появились новые твари. Запах пропитанной рассолом плоти одолевал их.

"Я возвращаюсь к носу", - сказал Эрнандес.

Джонсон посмотрел на него. "Вечный трус. Я приказываю вам оставаться здесь и выполнять свой долг, лейтенант. Если мы умрем, то умрем как офицеры ВМС Соединенных Штатов. Мы умрем с гордостью".

Эрнандес шатался, его колени были в мокром песке. Он оглянулся на поручни и увидел вокруг себя десятки залитых водой мерзостей. Они были окружены чудовищами. Выжить было невозможно.

"Я не буду умирать за вас, сэр". Эрнандес поднял топор и вонзил его в ключицу своего командира, отделив его шею от плеч. На лице Джонсона отразился шок. Он пытался говорить, но не мог.

Эрнандес поставил ногу на таз Джонсона и выдернул топор. Он снова взмахнул им, погружая его глубже в разрушенную ткань шеи, как дровосек, валящий дерево. Джонсон зарычал. Кровь вытекала из его разрушенного горла ритмичными струйками.

Эрнандес зарычал и снова выдернул топор. На этот раз Джонсон упал на спину. "Вот ваше почетное увольнение, сэр".

Твари набросились на Джонсона и разорвали его на части, пока он истекал кровью на палубе. Еще несколько преследовали Эрнандеса, но он сдерживал их бешеными взмахами своего окровавленного топора. Он отступал назад, отчаянно надеясь, что ему удастся вернуться к Данзе и остальным, и что другой лейтенант держит ситуацию под контролем. Стрельба продолжалась - одновременно и хороший, и плохой знак.

После смерти Джонсона корабль перешел под командование Эрнандеса. Эта мысль взволновала его так же сильно, как и напугала, и то, что он думал о таких вещах сейчас, в этот момент, удивило его. Другая мысль в его голове, как ни странно, заключалась в том, что если он умрет, то корабль перейдет к Данзе. Этого он хотел еще меньше, чем смерти.

Но, похоже, именно так все и должно было произойти. Когда Эрнандес попятился к корабельному пусковому отсеку, надеясь проскользнуть внутрь через ангар и устремиться к носовой части, он обнаружил, что отрезан. Если бы он попытался взять врага сзади, враг спереди обрушился бы на него, и наоборот. У него не было способа защититься, не оставив себя беззащитным.

Это был конец. Конец.

Убийство Джонсона было излишним, потому что они оба были в полной заднице.

Первое существо напало, и Эрнандес был готов. Он размахивал топором, как Микки Мантл, сжимающий деревяшку. На лезвии было столько жира, что оно снесло раздутому ублюдку голову. При этом Эрнандес потерял равновесие и потерял способность дышать. Следующая тварь ударила прямо в бок и сбила его с ног. Он упал на палубу, а враг оказался сверху. Его окружили другие твари, готовые отхватить свой кусок плоти.

Эрнандес застонал. Пора закрыть глаза.

Рат-а-та-та-та-та.

Внезапная влажность на лице Эрнандеса испугала его. Он вздрогнул и открыл глаза, столкнув тяжесть с груди. Существо было мертво, его тело истекало черной кровью и морской водой из дюжины дыр. Другие раздувшиеся твари разбежались, многие из них танцевали смертельное танго, пока пули разрывали их тела.

Рат-а-та-та.

Эрнандес не высовываясь, затащил себя в укрытие у входа в ангар. Он осмелился выглянуть лишь на секунду, чтобы посмотреть, кто пришел ему на помощь. Охранял ли Данза корабль? Этот ублюдок был бы героем.

Но переломить ситуацию удалось благодаря огню тяжелых пулеметов. Что-то прикрутили и закрепили цепями.

Эрнандес увидел круг прожекторов и понял, кто его спас.

Это был другой корабль.