Легион

Коммандер Эрнандес

Рассвет наступал быстро, и от этого другой корабль казался еще более призрачным. Он появился из ниоткуда - из самой тени, но принес с собой свет.

Спасение.

Оставив капитана Джонсона на вертолетной площадке, Эрнандес пробрался на нос корабля. Это было бы невозможно, если бы не прикрывающий огонь другого корабля. Несколько раз демоны настигали его и разрывались на куски под пулеметным огнем.

Люди, которых он разместил на вершине башни, были еще живы, как и группа, возглавляемая лейтенантом Данзой. Другой офицер сердечно поприветствовал Эрнандеса. На мгновение показалось, что все закончится не очень хорошо.

Пошатываясь, Эрнандес прошел на мостик, где мичман Коннелли уже соединил его с фрегатом береговой охраны, стоявшим по левому борту. Капитан другого судна представился как капитан Гай Грейнджер.

Эрнандес поднял трубку. "Слава Богу за вас, капитан Грейнджер. Спасибо Господу. Вы спасли нас. Когда эти твари оказались на борту, мы не могли остановить их наступление. Именно вы разрезали их на ленточки на воде, и это переломило ход событий. Ваши люди - герои. Прием."

"Так и есть, капитан. Конец связи."

Эрнандес вздохнул. "Не капитан. Командир Джонсон погиб во время атаки, шальная пуля одного из ваших людей, я полагаю. Я лейтенант Эрнандес. Прием."

"Мне жаль вашего командира", - сказал другой капитан. "Мой экипаж сделал все, что мог. Прием."

"Я понимаю. Наши палубы были завалены монстрами. Мы бы потеряли гораздо больше людей, если бы вы не пришли на помощь. Прием."

"Вы знаете, откуда взялись эти существа, лейтенант Эрнандес? Прием."

"Подтверждаю. Наш радар засек аномалию на морском дне в этом районе. Эти твари, должно быть, выплыли прямо из глубин. Они были настолько раздуты и деформированы, что, должно быть, оказались на дне. Конец связи".

После минутного молчания капитан Грейнджер: "Значит, эти адские врата находятся под океанами и на суше. Мы все должны следить за радаром и держать четкий курс. Прием."

"Принято, капитан. Мы бежали из Норфолка, надеясь перегруппироваться, но наткнулись на еще одну битву. Конец связи."

"Вы были в Норфолке? Мы тоже. Вы видели, чем там все закончилось? Конец."

Эрнандес потер тыльной стороной руки, державшей трубку, вспотевший лоб, затем поднес ее ко рту. "Там ничего не осталось. USS New Hampshire пошел ко дну и забрал с собой тысячу человек, но несколько судов ушли. Мы считаем, что нам повезло. Конец связи".

В ответ прозвучал грустный ответ, но, похоже, не готовый уйти. "По крайней мере, некоторые из нас выбрались живыми. Мы еще не побеждены. Конец."

Эрнандес кивнул, несмотря на то, что другой человек не мог его видеть. "Принято, капитан. Это даст нам шанс перегруппироваться и вернуться на побережье. Теперь, когда вы спасли нас, мы сможем сражаться еще один день. Командование флота теперь действует из Флориды, и все корабли должны направиться в Джексонвилл. Будет приятно, если "Хэтчет" будет с вами. Прием."

"Отрицательно. "Хэтчет" переходит Атлантику. Прием."

Эрнандес нахмурился. Было ли что-то, чего он не знал? "Почему? Конец связи".

"У меня есть личное дело, которое я должен решить. Конец связи."

Личное дело в такой момент, когда все Соединенные Штаты находятся под ударом? Этот человек был не в себе? "У нас приказ собраться в Джексонвилле", - прямо сказал Эрнандес. "Не подчинитесь, и вы будете считаться дезертиром. Конец связи."

"Называйте это как хотите", - ответил капитан Грейнджер. "Я отправляюсь в Великобританию, чтобы забрать своих детей. Конец связи."

"Я не могу позволить вам сделать это, капитан Грейнджер. Хэтчет" - собственность Соединенных Штатов, и ваши люди обязаны защищать свою страну. Вы должны вернуться на берег или передать командование тому, кто это сделает. Конец связи".

Эрнандес улучил момент, чтобы осмотреть свою команду - ведь теперь они принадлежали ему - и увидел, что они окровавлены, задыхаются и сильно контужены. Им нужна была демонстрация силы, чтобы сплотиться. Данза стоял неподалеку и пристально смотрел на Эрнандеса. Трудно было понять, о чем тот думает.

"При всем уважении, лейтенант Эрнандес, я не подчиняюсь вашим приказам. Прием."

Эрнандес сжал телефонную трубку и поднес ее ко рту. Это была битва за власть, и если у него был хоть какой-то шанс сохранить свою целостность, он должен был показать, что он не тот командир, с которым можно шутить. Капитан Грейнджер повел себя по-идиотски, и это не пройдет. "Береговая охрана США получила приказ передать командование ВМС. Я старший офицер ВМС в этом регионе, и я беру на себя командование вашим судном. Я поручу одному из моих младших офицеров командовать вашим экипажем. Приготовьтесь к высадке. Прием и отбой".

"Ты уверен в этом?" - спросил Данза, достаточно тихо, чтобы никто не услышал.

Эрнандес понял, что в горле у него стоит комок, и постарался убрать его, прежде чем заговорить. "У нас есть долг. Соединенные Штаты нуждаются в каждом из своих ресурсов, чтобы помочь в трудную минуту. Мы не можем позволить капитану береговой охраны украсть корабль и команду прямо у нас на глазах".

Данза кивнул и, казалось, согласился. "Ты прав, но этот капитан береговой охраны только что спас наши жизни".

"К чему ты клонишь?"

"К тому, что если мы откроем по ним огонь и убьем их, наши собственные люди будут конфликтовать. Если начнется бой, вы попросите их убить людей, которым они обязаны жизнью. Американцев".

"Мой экипаж обязан хранить верность ВМС США, больше никому и ничему".

Данза кивнул. "Я не думаю, что капитан Грейнджер согласится взять нас на абордаж. Он будет сражаться, а это значит, что мы потеряем еще больше людей. Людей, которые нужны нам прямо сейчас".

"К чему именно ты клонишь, Данза?" огрызнулся Эрнандес.

"Я чувствую, что это мой долг - играть в адвоката дьявола. Просто будьте осторожны, вот и все, что я хочу сказать. Иногда нужно проиграть несколько битв, чтобы выиграть войну".

Эрнандесу не нравилось, что ему приходится отстаивать свою точку зрения, но он на мгновение замешкался, чтобы обдумать слова Данзы. Был ли офицер прав? Неужели он совершил беспроигрышное действие?

Менять курс было уже поздно. Отступление уничтожило бы все шансы завоевать уважение экипажа.

Эрнандес отдал приказ. Аугуста" приблизилась настолько, что корпуса двух кораблей почти соприкоснулись. Оставшиеся члены экипажа выстроились вдоль перил, но пока не наставили винтовки. Эрнандес предпочитал, чтобы ситуация разрешилась без стрельбы, но применил бы любую необходимую силу. Даже после потерь его команда все еще имела две винтовки на каждую винтовку "Хэтчета", а вооружение " Аугусты" было в три раза больше. Они могли бы потопить "Хэтчет", если бы до этого дошло, но сделать это означало бы потерять цель всей этой акции. Эрнандес хотел командовать другим кораблем - началом своего собственного флота, который должен был вернуться на материк и начать путь героизма и отваги.

Эрнандес подошел к перилам, думая, не рискует ли он получить пулю, но зная, что ему нужно показать уверенность. "Прикажите своим людям отойти в сторону, капитан Грейнджер. Я захватываю это судно именем военно-морского флота Соединенных Штатов".

Капитан Грейнджер стоял у противоположных перил, также без оружия - два генерала, встретившиеся на поле боя. "Вам отказано в доступе, лейтенант Эрнандес. Я - капитан этого корабля, и мое слово - закон. Будьте благодарны за спасение и забирайте своих людей, куда пожелаете, но они не поднимутся на борт этого корабля".

Эрнандес сузил глаза и заметил, что на борту "Хэтчета", помимо военнослужащих, было несколько гражданских лиц. "У вас на борту американские граждане. Вы планируете их похитить?".

"Ни один мужчина или женщина не находятся здесь против своей воли. На самом деле, все, кто хочет присоединиться к вам сейчас, могут это сделать". Грейнджер повернулся, чтобы посмотреть на своих гражданских, но ни один из них не сделал шаг вперед, чтобы уйти.

"Вы их напугали", - заметил Эрнандес.

Грейнджер улыбнулся так широко, что это было легко заметить даже на расстоянии. "Учитывая, что вы были почти мертвы, когда мы прибыли, я думаю, что, возможно, они боятся именно вас. Люди на этом корабле пережили нападение на Нью-Йорке, нападение на Норфолк, а теперь и нападение на корабль " Аугуста". Со мной они в большей безопасности, чем где-либо еще. Они выжившие и, как назвал их ранее мой лейтенант, воины. Мы пришли, чтобы помочь вам в трудную минуту, когда убежать было бы проще. Мой экипаж бесстрашен и свиреп. Поднимайтесь на борт, если осмелитесь, лейтенант".

Эрнандес рассмеялся, как гиена. "Вы действительно думаете, что выиграете бой против моего корабля, капитан? У вас нет ни единого шанса".

"Возможно, но готовы ли вы потерять людей, которые потребуются, чтобы уничтожить нас? Я обещаю, что за каждого из нас, кого вы возьмете, мы возьмем троих ваших. На вас нацелены два пулемета и главное орудие моего корабля, не говоря уже о сотне винтовок. Видите ли, у меня слишком много людей. Вот что происходит, когда вы выигрываете бои - вы становитесь сильнее. Я смотрю на ваш экипаж, лейтенант, и вижу только страх и изнеможение. Они потеряли своего командира и унаследовали вас. Как долго, по-вашему, они будут терпеть ваше командование, если вы заставите их убивать американцев? Американцев, которые только что спасли им жизнь. А может быть, им не придется долго терпеть вас. Может быть, первый же выстрел попадет прямо вам в лоб. Вы ведь неплохой стрелок, не так ли, лейтенант Тоско?".

Другой офицер на борту "Отродья" поднял свой винтовочный прицел к глазам и усмехнулся. "Да, да, капитан. Я могу подстрелить офицера флота с сотни метров. На самом деле, я готов нажать на курок прямо сейчас".

Ситуация ускользала из рук Эрнандеса, и он знал это. Желчь запеклась у него в горле. Он попытался ответить, но споткнулся о собственные слова, и в итоге ничего, кроме пустословия, не получилось. Он неловко переместился и отступил на шаг. Это небольшое движение вызвало дрожь беспокойства среди членов экипажа, и Эрнандес увидел, как они вздрогнули, в их глазах появилась неуверенность. Капитан Грейнджер рассуждал так же, как предупреждал Данза, и теперь, когда тот озвучил его, это прозвучало в головах мужчин. Могут ли они решиться на перестрелку, услышав столь очевидные факты? Эрнандеса выставили мелким хулиганом.

Капитан Грейнджер вернулся к разговору по радио. "Послушайте, командир Эрнандес, я вижу, что вы хороший человек - хороший американец, но после Норфолка каждый сам за себя. Мы все должны сделать все, что в наших силах, чтобы изменить ситуацию. Корабль "Хэтчет" пересекает Атлантику, и мы окажем помощь везде, где она потребуется, так же, как мы спасли ваш корабль, но мы сами будем прокладывать свой путь и решать свою судьбу. Сейчас речь идет о выживании, разве вы не видите? Не будет никакой большой войны, потому что мы уже проиграли. Нет больше Соединенных Штатов, есть только мы - люди. Все, что осталось - это сопротивление, а никакое сопротивление никогда не работало, выполняя пустые приказы. Оно будет работать, только если делать то, что нужно делать, когда это нужно делать. Забирайте свой корабль и делайте все возможное, чтобы помочь, но если вы попытаетесь бороться с нами, вы только поможете врагу".

Это был последний гвоздь. Эрнандес видел тревогу на лицах членов своей команды. Они ждали приказа, которого боялись, - убивать американцев. Эрнандес больше не мог отдать этот приказ, так как это закончилось бы катастрофой, но он также не мог изменить курс, не потеряв лица. Несколько мгновений он бился в своих мыслях, а тишина покрывала оба корабля. Ему нужно было что-то сказать - что-то такое, во что люди могли бы поверить. "Я считаю вас предателем своей страны, капитан Грейнджер, но я не стану приказывать своим людям стрелять по американцам. Я не согласен с тем, что война проиграна. Она только началась. Вашей стране нужен ваш корабль и ваша команда, но я вижу, что вы промыли им мозги, заставив отказаться от своих убеждений и даже стоять в стороне, отрицая существование Соединенных Штатов. Я не буду рисковать жизнями, но когда Америка победит, таких, как вы, будут вешать за трусость. Если у вас есть хоть капля чести, вы уйдете в отставку, капитан Грейнджер, но я не ожидаю, что вы это сделаете".

"Последнее, в чем виновен кто-либо на борту моего корабля - это трусость. Я желаю вам счастливого пути, коммандер Эрнандес. Постарайтесь сохранить жизнь своим людям. В следующий раз нас не будет рядом, чтобы спасти вас".

Эрнандес закрыл глаза, сомкнул челюсти, затем отвернулся и снял себя с перил. "Давайте приведем палубы в порядок. Мы немедленно отправляемся на материк".

Мертвые демоны замусорили палубы, их обнаженные торсы напоминали покрытых солью медуз. Вонь смерти смешивалась с блеском океана. Двигатели заурчали, и они отчалили от "Хэтчета". Звуки ликования команды разносились по воде, контрастируя с мрачной тишиной на борту "Аугусты".

Данза почесал пятно крови на рукаве. "Это должно было плохо кончиться, как бы ты ни поступил".

"Вы хотите сказать, что предупреждали меня, лейтенант?"

"По-моему, совершенно ясно, что да, но в конце вы отступили. Экипаж в конце концов оправится".

"Оправится от чего?" Эрнандес взглянул на Данзу. "Они моряки, а не котята. Мы пережили атаку и будем готовы к следующей". Джонсон не мог знать, что будет дальше, а я знаю".

"Что именно случилось с Джонсоном? Вы ведь вместе с ним защищали заднюю часть корабля, верно?"

"Как я уже сказал, когда "Хэтчет" открыл по нам огонь, он получил ранение. Мне повезло, что я тоже не получил пулю".

Данза вздохнул. "Наверное, они не могли ничего поделать, но все равно обидно, что они убили нашего командира".

"Теперь это в прошлом. Давайте забудем об этом".

"Люди этого не забудут. Грейнджер бросил нам вызов и ушел свободным. Мне это нелегко дается, и это нелегко дается людям".

Эрнандес подошел к перилам и посмотрел вслед удаляющемуся Хэтчету. "Что я мог сделать, Данза? Какой у меня был выход?"

"У тебя не было выхода, я признаю".

Вид удаляющегося корабля береговой охраны заставил кровь Эрнандеса закипеть. Как он хотел, чтобы Грейнджер стоял рядом с ним, чтобы он мог надрать задницу этому высокомерному болвану - предательскому болвану.

"Грейнджер не останется безнаказанным", - сказал он Данзе. "Это еще не конец".

Данза поднял бровь. "Правда? Каков ваш приказ, командир?"

Эрнандес сказал ему. Данза бросился выполнять его.

Через десять минут " Хэтчет" почти скрылся из виду, но он все еще был виден через объектив мощной винтовки, подобной той, которую старшина Оутербридж в данный момент прижимал к плечу на самом высоком возвышении " Аугусты".

Эрнандес поднял трубку интеркома и вызвал своего снайпера. "Оутербридж, я хочу видеть коммандера Грейнджер".

"Вас понял". Несколько секунд молчания. "Он у меня. Он стоит на палубе".

"В свое время, Оутербридж. Я хочу, чтобы вы устранили командира". Эрнандес увидел выражение лиц членов экипажа и решил унять их трепет там и тогда. Экипаж "Хэтчета" помог нам в трудную минуту, я знаю. Стрелять по ним было бы неправильно, но коммандер Грейнджер - предатель нашей нации. В его распоряжении есть средства, которые могут спасти жизни людей на родине, но он ставит свои собственные эгоистические потребности превыше всего. Отстранив его, командование кораблем перейдет к следующему старшему офицеру, который, как мы можем только молиться, будет более предан Соединенным Штатам Америки. Грейнджер скоро узнает, что бывает с теми, кто предает свою страну. Мы моряки. Мы - солдаты. Мы - мужчины и женщины ВМС США".

Экипаж молча стоял и ждал неизбежного.

Каблоу!

Каблоу!

Каблоу!

Звук вылетающих из ствола винтовки пуль 338-го калибра был подобен удару кнута. Экипаж вздрогнул, но Эрнандес - нет. Он с нетерпением ждал этого звука - звука того, что он вновь обрел власть. " Прием, Оутербридж. Доложите обстановку".

"Цель подтверждена как мертвая".

Эрнандес сглотнул. "Замечательно. Вы следите за Грейнжером?"

"Отрицательно, но я выстрелил".

"Мне нужно подтверждение, Оутербридж..."

"Я... я не вижу его, но у меня был четкий выстрел. Экипаж в панике. Они все укрылись. Я попал в их командира, я уверен. И их лейтенанта тоже".

Эрнандес улыбнулся. "Вас понял. Данза, соедини меня с "Хэтчетом"".

Данза соединился с другим кораблем.

Эрнандес говорил с вновь обретенной уверенностью. Он померился силами с коллегой-командиром и победил. "Мужчины и женщины на борту USCG "Хэтчет". Ваши старшие офицеры мертвы. Пожалуйста, соедините меня с тем, кто принял командование. Я не желаю вам зла, только прошу вас следовать за " Аугустой" обратно к побережью, где она будет добавлена к усилиям ВМС по оказанию помощи. Вы больше не обязаны выполнять обещания, данные капитану Грейнджеру. Вы свободны". Короткая пауза. "Прием, прием, Хэтчет. Кто старший по званию, ответьте, пожалуйста".

Голос трещал в динамике. "Эрнандес, это старший по званию член USCG "Хэтчет", капитан Гай Грейнджер. Вы только что убили человека, который стоит десятерых, и я заставлю вас заплатить за это. Видишь ли, когда эта война закончится, таких, как ты, будут вешать на веревку. Я буду тем, кто это сделает. Как только я найду своих детей, я приду за тобой".

Эрнандес хотел ответить, но его губы сомкнулись. Он отпустил переговорное устройство и оставил его болтаться на шнуре. Дерьмо!

"Эрнандес, успокойся", - сказал Данза.

Эрнандес повернулся к мужчине. "Ты не обращаешься ко мне как к Эрнандесу. Я твой командир. Я прикажу повесить этого человека. Увидишь, если я этого не сделаю".

"Мы все еще можем преследовать их", - сказал Данза.

Эрнандес застонал. "Они движутся в противоположном направлении и могут сравниться с нами в скорости. Это будет пустой тратой нашего времени. Нам нужно возвращаться на материк".

"Вы все еще хотите, чтобы мы проложили курс на Джексонвилл?"

"Да, и посмотрим, сможем ли мы связаться с кем-нибудь из командования. Мне нужно сообщить о предательстве Грейнджера".

Данза выглядел так, словно собирался добавить что-то еще, но вместо этого он повернулся на пятках и отправился выполнять просьбу.

Эрнандес стоял на палубе, оценивая беспорядок, который теперь был его кораблем. На палубе " Аугусты" все еще валялись туши демонов, хотя люди постепенно выбрасывали их за борт. Вдоль носа корабля лежали мертвые члены экипажа. Потери " Аугусты" составили не менее пятидесяти человек, включая командира Джонсона. Его тело лежало под одеялом вместе со всеми остальными, не более примечательное в смерти, чем самый низкий новобранец-моряк.

Ситуация была мрачной, и вступление в командование таким образом было не таким, как предполагал Эрнандес, но это не меняло того факта, что теперь он отвечал за двести человек и несколько сотен тонн оборудования. Он был нужен своей стране.

Оутербридж предстал перед ним, обычная уверенность человека, обученного убивать, теперь сменилась беспокойством. Его плечи обвисли.

"Что, черт возьми, случилось, Оутербридж?"

"Мне жаль, сэр. Я думал, что он у меня в руках. Он был у меня на прицеле, когда я выстрелил. Должно быть, кто-то двигался рядом с ним. Пуле потребовалось бы несколько секунд, чтобы достичь цели. Это был длинный..."

"Тихо", - сказал Эрнандес. "У вас был приказ, который вы не выполнили. Две ночи на гауптвахте. Немедленно явитесь".

Оутербридж выглядел потрясенным, его светлые брови вскинулись. Однако, несмотря на очевидный шок от наказания, он отдал честь. "Есть, сэр".

Эрнандес потратил время на то, чтобы пройтись по кораблю. Он ввязался в несколько стычек, в которых нужно было разобраться, включая драку между двумя мичманами, которые устроили потасовку из-за тела одного из пилотов вертолета корабля. Мертвая женщина, очевидно, была близким другом обоих мужчин, и ни один из них не хотел доверить ее заботу другому. Эрнандес убрал их обоих и поручил кому-то другому избавиться от трупа женщины. Он быстро перешел к другим частям корабля.

"У Грейнджера была правильная идея", - сказал новобранец-моряк по имени Глисон. "Норфолк был кровавой баней. Мы все должны вернуться на сушу и найти свои семьи".

"У нас есть работа", - сказала женщина-мичман по имени Куэрво. "Если мы разбежимся по ветру, то надежды действительно нет. Пока мы доберемся до них, наших семей уже не будет".

"Вы этого не знаете", - сказал кто-то другой. "Мы понятия не имеем, что происходит дома. Норфолк - это всего лишь одно место. Моя семья в Огайо. Возможно, с ними все в порядке".

"Именно", - сказал Глисон. "Мы должны выяснять, что происходит, а не стрелять в береговую охрану".

"Этот человек больше не служил в береговой охране", - сказал Эрнандес, подходя к ним. "Он отказался от своей должности, когда отказался от приказа вернуться". Группа моряков вздрогнула. Глисон побледнел. Эрнандес обратился со своим вопросом именно к Глисону. "Вы считаете, что капитан Грейнджер был прав, прокладывая свой собственный курс?"

Матрос-новобранец выглядел как ягненок перед волком, но, к его чести, он ответил на вопрос. "Вы слышали, что он сказал - нет никаких приказов, которым нужно следовать. Каждый капитан должен сам принимать решения. Он не был врагом, но мы стреляли по нему, как по врагу".

Эрнандес повернулся к мичману Куэрво. "Отведите матроса Глисона на гауптвахту".

Куэрво дрожаще кивнула. " Сейчас же, сэр."

Когда Эрнандес повернулся, его встретил лейтенант Данза.

"Я отдал вам приказ, лейтенант".

"Да, сэр, отдал. Все так, как вы и думали. Командование хочет, чтобы мы вернулись в Джексонвилль".

"А предательство Грейнджера?"

Данза пожал плечами. "Им было нечего сказать по этому поводу".

"Что ты имеешь в виду?"

"Я имею в виду, что у них есть дела поважнее. Собирается новый флот, и его единственной целью будет помощь Восточному побережью. Один капитан береговой охраны..."

"Грейнджер больше не капитан. Он предатель".

Данза, похоже, не оценил, что его прервали, и хмыкнул. "Командир, вы не хотите перевести дух?"

Эрнандес почувствовал, как на него опустилось темное облако. Он наклонился ближе к своему лейтенанту. "Что вы только что сказали?"

"Я сказал, сделайте чертов вдох. Корабль разорван в клочья, а вы приняли командование. Это шок. Вы находитесь в состоянии стресса. Вести себя как тиран в открытом море - это не выход. Вы отправляете людей на гауптвахту, когда у нас не хватает людей. Эта вендетта против Грейнджера бессмысленна".

Эрнандес схватил Данзу за воротник и вывел его из равновесия. "Еще одно неповиновение с твоей стороны, и на гауптвахте окажется еще один человек. Я веду себя жестко, потому что команда на взводе. Их нужно привести в порядок".

Данза не пытался вырваться из хватки Эрнандеса, но и не трусил. "Ты сходишь с ума, Эрнандес. Эти люди, которых ты так боишься, сражались насмерть и выжили. Им нужно, чтобы к следующему сражению они подошли уверенными в себе".

"Тогда не подрывай меня, Данза. Возможно, Джонсон поступил бы иначе, но он мертв".

Данза пожал плечами и поправил воротник. "Да, он мертв. Если бы только люди были там с ним, возможно, он все еще был бы командиром".

"Что ты хочешь этим сказать?" Данза повернулся, чтобы уйти, но Эрнандес схватил его. "Я спрашиваю, что ты имеешь в виду?"

Данза посмотрел ему в глаза. "Я имею в виду, что у нас есть только ваше слово о том, что произошло. Я знал командира Джонсона. Он был храбрым человеком, сражался до конца, но мне интересно, были ли вы рядом с ним, сражались так же сильно или бежали в другом направлении? Почему он мертв, а вы живы?"

Эрнандес выпустил длинный, медленный вздох, встретив вызывающий взгляд своего лейтенанта. Он понял, что экипаж собрался вокруг в качестве свидетелей, и был рад этому. "Три часа, Данза. Именно столько времени ты должен извиняться передо мной на глазах у всего экипажа. Три часа на то, чтобы ты усвоил урок и послушался. Если ты этого не сделаешь, следующие шесть месяцев ты проведешь на гауптвахте, я тебе обещаю".

Данза закрыл челюсть, сжал кулаки, но молча отвернулся.

Эрнандес улыбнулся.

Остаток дня Эрнандес провел на мостике, связываясь с другими кораблями в этом районе, которых было немного, и пытаясь найти кого-нибудь из командования, кто знал бы, что происходит. Единственное впечатление, которое он получил от кого-либо на материке, было то, что "дела плохи". Весь мир находился в состоянии войны, и, казалось, не было никакой согласованной стратегии, чтобы дать отпор. Командование ВМС не имело ни малейшего представления о том, что делают армия и ВВС, а что касается президента, то от него уже несколько часов не было никаких вестей. Вашингтон был зажат вратами с каждой стороны, и место силы Америки рушилось.

Тем временем Эрнандес продолжал приводить свой корабль в порядок. Он сразу же пресекал любые признаки инакомыслия и становился только более суровым после слов Данзы. Лейтенант стремился заставить Эрнандеса усомниться в себе, и причина была совершенно ясна. Если Эрнандес развалится на куски, командование перейдет к Данзе. Этот человек был амбициозной акулой.

Куэрво стояла у консоли радара, постоянно сканируя морское дно на предмет активности. Если на дне Атлантики появятся еще какие-нибудь врата, у них будет достаточно предупреждений. Джонсон умел держать корабль в узде, но Эрнандес будет управлять еще крепче. Ему не нужны были моряки, ему нужны были воины. Ему нужны были викинги. Беретта на его бедре позаботится о том, чтобы получить их. Слабые будут уничтожены.

Эрнандес посмотрел на часы и увидел, что время близится к концу. Когда Данза покорится ему, оставшиеся члены команды подчинятся ему. Данза был популярным офицером. Люди будут делать то, что он делает.

"Куэрво", - Эрнандес повернулся к своему молодому энсину и положил руку ей на плечо. "Ты хорошо проявила себя после нападения, и, поскольку у нас мало офицеров, я повышаю тебя до исполняющего обязанности лейтенанта, чтобы ты служила рядом с офицером Данзой".

И докладывать о каждом его действии.

Куэрво на мгновение выглядела потрясенной, но потом засияла. "С-спасибо, сэр. Я вас не подведу".

"Я сделаю это официально в ближайшее время. Я спускаюсь на палубу и хотел бы, чтобы вы присоединились ко мне".

"Конечно".

Эрнандес пошел и выпил чашку воды, понимая, что не пил почти сутки. Как только он допил чашку, ему пришлось наполнять ее еще несколько раз. Вдоволь подкрепившись, он спустился на палубу, чтобы встретиться с Данзой. Он был рад увидеть лейтенанта, который уже ждал его там. Как и большинство членов экипажа.

"Лейтенант Данза. Полагаю, у вас есть что сказать мне?"

"Есть."

Эрнандес улыбнулся, скрестил руки и замер в ожидании. Он направил корабельные прожекторы на палубу, чтобы все взгляды были устремлены на Данзу. "Тогда говорите свое слово, лейтенант".

Данза заколебался, оглядел команду, окружавшую его. То, что он собирался сказать, было явно непросто. Эрнандес наслаждался каждой секундой. "Многие из вас служили со мной некоторое время, - начал Данза, - поэтому вы знаете, что я офицер, который не всегда следует правилам. Решения я принимаю в зависимости от ситуации, и я всегда стараюсь делать то, что лучше для моего экипажа. Командир Джонсон был таким же, и если я смогу стать хотя бы наполовину таким офицером, каким был он, я уйду в отставку с полными почестями".

Эрнандес постучал ногой. "Мы можем ускорить это, пожалуйста, лейтенант?"

Данза кивнул. "Протокол требует, чтобы я подчинялся лейтенанту Эрнандесу, поскольку он старший офицер на борту. Таковы правила. Однако это не лучшим образом сказывается на моем экипаже. Сегодня мы пережили Армагеддон, и я имею в виду не только на борту этого корабля. Мир рассыпался в прах. Мы, способные мужчины и женщины ВМС США, в состоянии что-то с этим сделать. Наша страна - мир - нуждается в нас, поэтому правила больше не действуют. Я не буду следовать правилам, когда они не имеют смысла".

Эрнандес нахмурился. Мало того, что Данза назвал его "лейтенантом", так еще и не похоже, чтобы он извинялся. Каждое слово, произнесенное этим человеком, казалось, все дальше и дальше уводило его от слова "извините".

Эрнандес попытался прервать его, но Данза махнул на него рукой. "Просто дай мне закончить, Эрнандес. Весь день ты говорил, говорил и говорил. Сначала я подумал, что ты сошел с ума, но ты не так уж невинен. Это твое эго. Всю свою жизнь ты хотел быть мужчиной, но быть мужчиной - это не то, чем можно завладеть. Это то, что ты зарабатываешь".

"Я услышал достаточно. Кто-нибудь может сопроводить лейтенанта Данзу на гауптвахту?"

Никто не двинулся с места.

Эрнандес подтолкнул Куэрво. "Выполняйте свой долг, лейтенант".

"Есть, сэр". Она отсалютовала и поспешила к Данзе, но ее прервал другой член экипажа. Из толпы вышел Оутербридж и преградил ей путь.

Эрнандес взорвался. " Оутербридж! Вы были отправлены на гауптвахту. Вы бросили вызов прямому..."

"Я освободил его, - сказал Данза, - вместе со всеми другими невинными моряками, которых вы туда отправили. Это не преступление - отказываться потворствовать вашему эго".

"Я командую этим..."

Данза покачал головой. "Нет, не командуете. Я говорил с частью экипажа, и все они согласились признать меня преемником Джонсона. Корабль " Аугуста" находится под моим командованием".

"Мятеж!"

Данза с улыбкой проигнорировал это оскорбление. "Я веду ""Аугусту"" в Джексонвилл, где мы все сделаем все возможное, чтобы работать вместе и помочь нашей нации. Я не буду принимать решения, основанные на эго. Я сделаю то, что будет лучше для моего экипажа и моей страны, и отправлю на гауптвахту только одного человека - вас, лейтенант Эрнандес".

"Как вы смеете? Я не совершил никакого преступления. Командование принадлежит мне по праву".

"Возможно, но пока мы не выясним обстоятельства смерти коммандера Джонсона, вы отстранены от службы. Вы будете содержаться на гауптвахте для вашей же безопасности".

"Да иди на хуй, Данза."

"Вы будете обращаться ко мне как к коммандеру".

Эрнандес оглядел мужчин и женщин на палубе. Данза еще не добрался до всех, но достаточно большая часть, похоже, твердо стояла за него.

Эрнандес вытащил свою "Беретту" из кобуры и направил ее на Данзу. ""Аугуста" принадлежит мне!"

Он нажал на курок.